Герцог и служанка

Глава 9

Домой Кейт почти бежала. Кровь бешено мчалась по венам. Уилли весь день пробыл дома и нагружал ее поручениями в Кенилуорте. Сказал, что леди Ребекка простудилась и не желает, чтобы ее беспокоили.

Хуже того, ей так и не удалось украсть ключ. Первым делом, придя в Кенилуорт, она взялась чистить сюртук брата и уже нащупала в кармане ключ, и только собиралась потихоньку его вытащить, как Уилли забрал его у нее, и глаза его светились таким пониманием, что у нее по спине прошла дрожь ужаса. Потом он отослал ее в город и держал на дистанции весь день.

Выполняя работу, Кейт обдумывала другие способы освободить Гаррета. Огонь? Нет, он только обожжет Гаррета, не говоря уже о том, что расплавить железо ей не удастся. Очень острая, очень маленькая пилка? А это вариант…

Когда Уилли послал ее к портному за новыми рубашками, по пути от портного Кейт забежала к часовщику, мистеру Гвинну. Она сказала ему, что ее госпожа, леди Ребекка, с ума сходит по всяким механическим штукам. Недавно она «влюбилась» в одни часы, однако, разбирая их, обнаружила, что без пилки не обойтись.

Удивленный часовщик протянул ей пилку, лезвие которой в длину было не больше ее пальца, и круглая деревянная ручка — такая же по размеру. Кейт обещала скоро вернуть инструмент и спрятала пилку в карман.

Возвращаясь домой, Кейт решила заскочить в домик Берти. Ясно, что там поселилась любовница Уилли: заглянув в окно, Кейт увидела в беспорядке разбросанную по полу женскую одежду, однако самой обитательницы дома видно не было. Кейт постучала, но никто не открыл. Дверь была заперта. Она на всякий случай обошла домик по кругу и попробовала каждое окно, но тщетно: все было заперто.

Она решила срезать дорогу до дома по берегу ручья. На полпути ее внимание привлекла какая-то ужасная вонь. Кейт с любопытством огляделась в поисках ее источника и вскоре его нашла.

Она резко остановилась. В нескольких футах от ручья имелась небольшая полянка. И там лежал труп.

Труп Берти, если говорить точнее.

Кейт зажмурилась, стараясь отогнать жуткое видение, но это не помогло. Берти все еще лежал там.

Его закопали, но очень небрежно, и какой-то зверь отрыл часть его тела. Глаза старика были закрыты, лысый череп просвечивал сквозь тонкий слой земли, как кусок бекона. Во лбу у него зияла черная дыра.

Грудь Кейт словно сжали тиски. Тоненько пискнув, она развернулась и бросилась со всех ног наутек.

Остановилась она, только выбежав на главную дорогу в Кенилуорт. Тут ноги отказались служить ей, и она рухнула на землю, комкая в руках юбки и глотая слезы.

Берти мертв. Его убили.

Много позже, когда слезы ее уже высохли и опустилась ночь, Кейт вошла в Дебюсси-Мэнор через черный ход. Но ужас и горе до сих пор владели ею.

Ей понадобились все мужество и сила воли, чтобы взять себя в руки. Сейчас не время хандрить. Время быть сильной. Если она не сумеет быть сильной, пострадают другие люди. Кейт была в этом уверена.

Ее брат убил Берти, а скорее всего, приказал Джону или мистеру Хейсу его убить. Кейт ни капельки в этом не сомневалась. Более того, она видела лишь одну-единственную причину для такого поступка: Уилли опасался, что Берти может помешать его тщательно продуманным планам. Если такой незначительный повод подвигнул Уилли на убийство, то страшно представить, какую участь он уготовил Гаррету.

Затаив дыхание, Кейт направилась по коридору к кухне, но, сделав несколько шагов, остановилась. Из кухни доносились голоса. Уилли и мать о чем-то оживленно беседовали. Реджи, несомненно, сидел там же, но, по своему обыкновению, молчал.

Кейт насторожилась. По спине ее пробегали мурашки. Чувствуя что-то очень похожее на страх, она подобралась поближе, но слов разобрать не смогла.

Она взялась за ручку двери — и задрожала от прикосновения холодного металла.

Разжав пальцы, она опустила руку. Нет, сейчас она не готова встретиться с матерью и братом лицом к лицу. Есть только один человек, которого ей хотелось видеть. Гаррет скажет, что делать. С ним она будет в безопасности.

Кейт развернулась и, едва не запутавшись в юбках, помчалась вниз. Увидев Джона, она споткнулась и остановилась. Он развалился на стуле и бесцеремонно закинул ноги в грязных сапогах на другой стул.

Взглянув на нее, Джон усмехнулся.

Притворившись, что не видит его, Кейт прошествовала мимо и отперла дверь темницы. Она открыла дверь — и тут рука Джона легла ей на плечо.

Кейт застыла. Дверь отворилась шире, и Гаррет посмотрел поверх книги, которую читал. Когда он увидел Джона за спиной у Кейт, его глаза недобро блеснули. Он отложил книгу и, лязгнув цепями, встал.

Джон по-змеиному быстро обхватил Кейт за талию. Она попыталась вывернуться, но не тут-то было: Джон держал ее крепко.

Гаррет угрожающе зарычал.

— Ты что делаешь?! — воскликнула Кейт и попыталась отцепить руку Джона. — Живо отпусти меня.

— Не сегодня, Китти. Я подумал: а почему бы нам, не поразвлечься? Как вы с мистером Лонгмайром развлекались вчера.

Кейт охватила паника, и она широко раскрытыми глазами уставилась на Джона:

— О ч-чем ты говоришь? — Я думаю, ты и сама знаешь, — выдохнул он ей в ухо. — Я был здесь и все-все слышал. И видел. Ты широко раздвигала перед ним ножки, разве нет?

Окрик Гаррета донесся до нее словно издалека.

— Отпусти ее, — приказал он.

— Мистер Фиск обещал, что я следующий на очереди.

— Пусти! — Однако борьба была бесполезной. Рука, державшая ее, была крепкой, как древесный сук.

Вдруг глаза его расширились, и Кейт поняла, что он бедром почувствовал что-то твердое у нее в кармане.

— Так, а это что такое?

Кейт защурилась. Джон вытащил пилку из кармана ее фартука.

— Решила освободить любовничка? Ах ты, глупая девчонка!

Он отбросил пилку за спину, в коридор, туда, где ни Гаррет, ни она не могли ее достать.

Кейт боялась, что Джон расскажет Уилли и тогда Гаррету никогда не увидеть свободы.

Джон рывком свел ее руки за спиной, и не успела Кейт и глазом моргнуть, как в запястья уже впилась грубая веревка. Она попыталась освободиться, но Джон связал ее крепко. Она не могла пошевелить руками.

Гаррет что-то прорычал — она не разобрала что.

Лязгнул по каменному полу металл — это Гаррет, рванулся, натянул цепь, но Джона ему все равно было не достать. Полная ужасных предчувствий, Кейт посмотрела Гаррету в лицо: он побледнел, челюсти были сжаты, губы искривила гримаса гнева. Сведенные брови, прищуренные льдисто-голубые глаза. В его руке блеснуло что-то серебристое, и Кейт пискнула: он взялся за пистолет, который она ему принесла.

Джон оружия не видел — он полностью сосредоточился на Кейт. Внезапно он оттолкнул ее, и она ударилась о стену с такой силой, что из легких вышибло воздух. Перед глазами замелькали мушки. Кейт стала жадно хватать воздух ртом.

— Отпусти… меня… — с трудом выдавила она.

Лицо ей обожгло горячее зловонное дыхание — над ней склонился ухмыляющийся Джон. Кейт затошнило.

Вдруг что-то с глухим звуком ударилось о голову Джона.

О, да это же книга Гаррета! Чертыхаясь, Джон развернулся к нему, и его локоть чуть ослабил давление на ее грудь.

— Кейт, ложись! — взревел Гаррет.

Не думая, Кейт упала на пол.

Грянул выстрел. Отзвук его вибрировал в голове.

Кейт, как в тумане, увидела, что Джон упал рядом с ней. Кровь. Она пропитывала его рубашку, пятно на рукаве все ширилось.

Всхлипывая и прерывисто дыша, Кейт с трудом встала на колени. Она не могла отвести от Джона взгляд. Глаза его закатились, он застыл.

— Кейт! — позвал ее Гаррет.

Она повернулась, ища его глазами.

— Кейт, ты в порядке?

Она моргала, стараясь отогнать туман, застивший глаза. Вот Гаррет опустился на колени и перезаряжает пистолет. Она перевела взгляд на Джона. Тот по-прежнему не шевелился.

— Ты его убил? — хрипло прошептала она.

— Не знаю, — напряженно ответил Гаррет. — Хотя вряд ли, пуля только поцарапала ему плечо.

Кейт смотрела на бездыханного человека, стараясь найти в себе хоть каплю сочувствия к нему. Но нет, она радовалась, что Гаррет его подстрелил.

Голос Гаррета смягчился.

— Все в порядке, Кейт. Иди ко мне, я развяжу тебе руки. Она попыталась подняться, подойти к нему, но кто-то, верно, приклеил ее ноги к полу — она не могла пошевелиться. Неужели Джон действительно шпионил вчера за ней и Гарретом? Неужели Уилли действительно сказал ему, что он может поразвлечься с ней следующим? Ее затрясло.

— Это Уилли, — прошептала она, не сводя глаз с неподвижного тела Джона. — Змея — это Уилли.

— Кейт…

— Как в той басне. Мы доверяли ему, мы открыли ему двери нашего дома и наши сердца, а он оказался змеей. — Она, зажмурившись, посмотрела на Гаррета. — Я боялась, что это ты, но это не ты. Это Уилли. Вместе с Уорреном умерла его душа. Если бы я только знала это, если бы видела… я бы могла все предотвратить.

Гаррет бросил взгляд на открытую дверь:

— Скажи, кто еще сейчас в доме?

— Уилли, — машинально ответила Кейт. — Мать и Реджи.

— Еще кто-нибудь?

Кейт покачала головой:

— Точно я не знаю, но вряд ли.

— Проклятие! Надо спешить. Твой брат вот-вот будет здесь.

Не знаю, сработает ли это, но если нет, беги отсюда, должна спрятаться от брата. Обещай, что сделаешь это.

— Обещаю, — прошептала Кейт, глядя на Гаррета.

Он выпрямился, прицелился в стену, туда, откуда шла цепь, и выстрелил.

В тесной темнице грянул оглушительный выстрел. У стены взметнулось облако пыли с частицами глины и раствора. Не успела Кейт понять, удалось ли Гаррету освободиться, кто-то вдруг схватил ее за волосы, рывком поставил на ноги и оттащил назад, к двери. Что-то холодное и металлическое упиралось ей в щеку.

Она прекрасно знала, кто это, знала по запаху лаванды, исходившему от одежды, и ощущению его руки. Уилли.

Дебюсси-Мэнор представлял собой не что иное, как старую развалюху, поэтому Бекки не составило труда просочиться незамеченной. Она как раз крадучись обследовала первый этаж, когда где-то под домом грянул выстрел.

Она замерла на полушаге.

Может статься, это Уильям стрелял в Гаррета. Или в Кейт, она сглотнула. Вдруг уже слишком поздно?

Какая теперь разница, увидит ли ее кто-нибудь? Единственное, что имеет значение, — это ее брат и золовка единственный человек, который по-настоящему проявил к ней доброту после ее замужества. Теперь Бекки понимала, откуда взялись печаль и одиночество в темных глазах Кейт.

Уильям заставил ее работать на них и хранить все в тайне. Бекки не понимала, как Кейт вступила в связь с Гарретом, но она точно знала, что у Кейт доброе сердце. Она такая же жертва махинаций Уильяма, как и Бекки с братом.

Возможно, Кейт или Гаррет уже мертвы, и она, Бекки, запросто может оказаться следующей. Если Уильям поймает ее, он заставит ее страдать.

Но это не важно — она и так страдает. И будет страдать еще больше, если не удастся помешать Уильяму.

Решительно отбросив страхи и сомнения, она подхватила юбки и бросилась обратно, к боковой двери, через которую попала в дом. Она миновала ее и рысцой пробежала по обшарпанному коридору для слуг. Она остановилась у большой деревянной двери.

Там, за дверью, плакал ребенок.

Бекки услышала низкий, густой женский голос:

— Ну, будет тебе, Реджинальд, успокойся. Ничего не бойся. Уильям такой сильный и отважный. Он убьет того плохого дядю, и все будет хорошо.

Плакал Реджинальд, младший брат Кейт и Уильяма, о котором Кейт отзывалась с такой нежностью. Младший деверь Бекки.

С трудом проглотив подкативший к горлу ком, она побежала дальше по коридору и едва не пропустила узенькую лестницу, ведущую в подвал. Она была на полпути вниз, когда раздался второй выстрел.

Бекки вцепилась в перила, привинченные к стене. Господи, только бы не Гаррет! Только бы не он!

Она не переживет его смерти. После всего, что она сделала, — нет.

Ориентируясь на звук голосов, Ребекка пробежала по мрачному полутемному коридору, свернула в винный погреб и прошла между рядами почти пустых винных полок к дыре, зиявшей в противоположной стене. Оттуда лился свет, и, подойдя ближе, она услышала разговор.

— Я понимаю, что пистолет не заряжен, но с твоей стороны было бы умнее бросить его. — Это говорил Уильям. Бекки застыла на месте. — Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я продырявил личико сестренке, — небрежным тоном продолжал ее муж.

Нет, он этого не сделает. Он просто блефует. Никто не стал бы стрелять в лицо родной сестре.

— Уилли… — сдавленно проговорила женщина, и Бекки знала голос Кейт. — Что ты творишь?

Бекки огляделась в поисках оружия. Какая же она дурочка: не подумала ничего взять с собой! О чем она только думала? Что вот так запросто явится сюда, освободит Гаррета — и все? Ну почему, почему она не додумалась взять с собой ничего, что помогло бы ей защитить себя и всех их?

— Ой, вот только не надо этого невинного тона, Кэтрин. — Голос Уильяма сочился ядом. — Я все знаю. Знаю, что ты меня предала.

Почему Гаррет молчит? Может, он ранен? Или уже мертв? Бекки подавила всхлип и остановилась, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Если Гаррет мертв, то кому тогда Уильям велел бросить пистолет?

Уильям вздохнул:

— Бедняга Джон. Он так любил насилие, правда, отличался непроходимой глупостью. Впрочем, рвения ему тоже было не занимать. — Повисло потрясенное молчание. Но вскоре Уильям продолжил: — Чудо, что мне не пришлось убрать его раньше. Надеюсь, он хотя бы успел тебя наказать, Кэтрин, перед тем как ты его убила.

— Я не…

— Ты, ты, кто же еще? Каким же тогда образом мистер Лонгмайр раздобыл пистолет? Это ты ему его принесла. Это твоя вина.

Ребекка обшаривала взглядом комнату. Ничего, кроме винных бутылок, — а чего она еще ожидала в винном погребе?

Может, это и не самое эффективное оружие, однако другого ничего в распоряжении нет. Бекки взяла по бутылке в каждую руку, плотно сжав пальцами пыльные горлышки.

— Чего ты хочешь, Фиск?

Гаррет. Напряженный, взбешенный. Здоровый! Бекки споткнулась и едва не грохнулась в обморок от облегчения. Она прислонилась к одному из стеллажей в поисках опоры.

— Оценил эти комфортабельные апартаменты? — поинтересовался Уильям.

Гаррет не ответил.

— Да будет тебе. Я слышал, ты вчера неплохо поразвлекся с моей немытой сестренкой.

Дрожа всем телом, Бекки повернулась к дыре в стене, крепче сжимая бутылки.

— Я тебя убью! — прорычал Гаррет.

— Уилли, — прошептала Кейт. — Хватит, мне больно.

Бекки на цыпочках подкралась поближе. Она в жизни не испытывала такого парализующего страха. Но она должна это сделать, должна защитить брата и Кейт. Если она надеется искупить хоть малую толику своих грехов, она обязана их спасти.

— А разве не в этом смысл? Ты должна понести наказание за предательство, Кэтрин.

Гаррет что-то тихо произнес, но Бекки не разобрала слов.

— Я возлагал на тебя такие надежды, так рассчитывал, что ты будешь верна мне, маме и Уоррену, но ты всех нас предала. Мне следовало бы знать это с самого начала. Я глупо поступил, дав тебе шанс.

В тесной комнатушке отчетливо прозвучал глухой удар. Кейт вскрикнула. Бекки содрогнулась и схватила воздух ртом. Это Уильям ударил сестру.

— Будь ты проклят! — рявкнул Гаррет.

С трясущимися руками Бекки приближалась к дверному проему. Дверь была открыта. Уильям стоял к ней спиной, Бекки видела лишь его волосы и часть сюртука. Одной рукой он держал Кейт. Как разительно отличалась ее простая испачканная юбка от его щегольского, с иголочки, наряда!

Боковым зрением Бекки заметила в углу перед темницей металлический отблеск. Сперва ей показалось, что это кинжал, однако, приблизившись, она разглядела, что это крошечная пилка, конечно, кинжал сейчас был бы полезнее, но пилка уж подавно лучше винных бутылок.

— Ты что, не понимаешь? — Голос Уильяма сорвался от переполнявших его чувств. — Моя родная сестра так легко презрела узы крови! Уоррен никогда такого не сделал бы. Он стоял бы за меня до конца. Единственный, честный и преданный человек в моей жизни, единственный, кому я мог доверять, на кого мог рассчитывать. Он — это все, что у меня было. А теперь, что бы я ни сделал, его уже никогда не будет рядом.

Бекки осторожно поставила одну бутылку и схватила пилку. Она знать не знала, кто такой этот Уоррен, да и знать не хотела. Единственное, что ее волновало, — это спасение Гаррета и Кейт.

Звук, похожий на сдавленный всхлип, вырвался из горла Уильяма, и Бекки краем глаза заметила, что он сильнее вдавил дуло пистолета в щеку Кейт. Кейт тихо застонала.

— Его даже это не вернет. — Голос Уильяма звенел от мучительной боли. — Уоррена не вернуть. Я никогда уже не стану цельным.

Бекки подкралась к мужу, держа в одной руке бутылку, а в другой — пилку.

Уильям, сосредоточенный на Кейт и Гаррете, не подозревал о ее присутствии. И Кейт тоже не подозревала, потому что прижатый к щеке пистолет не позволял ей двигаться.

Бекки медленно подняла бутылку повыше и нацелила лезвие пилки в спину Уильяма. Гаррет скользнул по ней взглядом — и моментально отвел глаза, словно заметил ее, но не хотел выдавать ее присутствия.

Уильям взвел курок. В тишине раздался щелчок.

Бекки замахнулась бутылкой — и остановилась. Вдруг, если она ударит его по голове, он успеет выстрелить в Кейт?

Нет, если она успеет выбить пистолет у него из руки, — не успеет. Главное — сделать все правильно.

Собрав все силы, Бекки обрушила бутылку на руку, державшую пистолет.

В тот же самый момент она вонзила острое лезвие пилки в спину Уильяма, чуть выше талии. Всех троих обдало осколками и бордовой жидкостью. Пистолет вылетел из руки Уильяма. Ноги его подкосились, он накренился вперед, к Гаррету, но быстро пришел в себя и развернулся к ней лицом.

Глаза его расширились, рот открылся от удивления: он узнал ее. Но среагировать не успел: Гаррет бросился на него и повалил на усыпанный осколками пол.

Кейт, хватая воздух ртом, прислонилась к дверному косяку. Один глаз ее уже заплыл, щека покраснела.

Бекки продолжала сжимать отбитое горлышко бутылки, но выпустила пилку, застрявшую в теле Уильяма. Она отбросила бутылочное горлышко и повернулась к Кейт. Бекки только сейчас заметила, что в комнате лежит неподвижное тело Джона, слуги Уильяма.

Мужчины катались по полу. В затхлом воздухе раздавались приглушенные стоны и рычание, удары кулаков о тело, лязг цепей и хруст раздавленного стекла.

Гаррет, стесненный наручниками, ударил Уильяма в лицо, используя железные кандалы как дополнительное преимущество.

Раздался тошнотворный хруст. Уильям взревел — из сломанного носа хлынула кровь — и принялся что есть силы колотить Гаррета кулаками в грудь.

— Нет, — шептала Кейт сквозь стиснутые зубы, глядя на них. — Нет, нет.

Уильям выкарабкался из-под Гаррета и вскочил на ноги. Он опрокинул Гаррета на спину, и тот, падая, задел головой угол койки.

— Гаррет! — закричала Кейт.

Она метнулась к пистолету Уильяма, который отлетел к стене с нишей.

С перекошенным от ярости лицом и стоном боли Уильям вырвал из спины пилку. Кровь заливала его бок. Он бросился на Гаррета, целясь лезвием ему в сердце.

Гаррет рванулся в сторону, и Уильям потратил драгоценные доли секунды на то, чтобы переориентироваться.

Кейт пнула пистолет ногой — и он полетел прямо Гаррету в руки.

Блеснуло серебром дуло: Гаррет вскинул оружие, целясь в Уильяма.

Бекки закрыла глаза.

Она всем сердцем полюбила Уильяма. Полюбила настолько, что бросила семью — единственных людей, которые по-настоящему заботились о ней. Но она так ошибалась в нем.

Раздался третий выстрел, и Бекки нисколько не пожалела том, что он прозвучал.