Герцогиня-самозванка

Глава 17

Хотя бальный зал был просторнее солярия в особняке, Лана нашла его гораздо менее интересным. Здесь не было чудесного витражного купола – это была простая комната, но она поражала своими размерами. На помосте у одной стены располагалось столько музыкантов, сколько хватило бы для настоящего оркестра. Десятки круглых столиков стояли вокруг пространства для танцев, и каждый столик был накрыт сверкающей золотом тканью, а в центре на каждом стояло украшение из позолоченных цветов в окружении мерцающих свечей.

При виде хозяев дома, сопровождаемых гостями, дирижер поднял палочку, и музыканты заиграли. Ричард Вандербилт подал руку Лане, а его жена повернулась к Джессу, и две пары сделали круг по залу. После этого остальным гостям было предложено к ним присоединиться.

Когда первый танец закончился, Лана оказалась в окружении полудюжины мужчин. Все они улыбались, и все хотели пригласить ее на следующий танец.

– Полагаю, мой возраст что-то должен значить! – Старый джентльмен с пышными бакенбардами, который, как Лана смогла припомнить, был весьма уважаемым президентом банка, склонился к ее руке. – Я получаю следующий танец, а остальным придется подождать.

С. этими словами он вывел Лану на отведенное для танцев пространство как раз в тот момент, когда музыканты заиграли чудесный вальс.

Когда они медленно закружились по залу, кавалер Ланы улыбнулся:

– Перед тем как заняться банковским делом, я считался прекрасным молодым историком в моей альма-матер, Гарвардском университете.

– Правда?

Лана напомнила себе, что считать «раз-два-три» не следует, но ее сознание все равно работало в ритме вальса, которому научила ее Колетт.

– Совершенно верно. – Он кивнул и сделал изящный поворот. – Я знаком с фамильным древом королевы Виктории, это одно из моих увлечений. Однако я не помню, чтобы ваше имя фигурировало в списке претендентов на престол.

Лана подавила острый всплеск страха и сумела улыбнуться, призвав на помощь заученные уроки.

– Возможно, потому, что я не могу претендовать на престол.

– Но как кузина герцога вы ведь должны быть в списке наследников.

– Боюсь, что нет. Мне сказали, что мой дед отказался от этого права, решив жениться на разведенной женщине, которая к тому же была простолюдинкой.

– А! – Пожилой джентльмен понимающе кивнул. – Приятно знать, что даже в этот век конкуренции аристократия способна руководствоваться велениями сердца.

– Это действительно был брак по любви, – сумела прошептать она, хотя сердце ее отчаянно колотилось при мысли о том, что ее чуть было не уличили в ужасной лжи.

Когда танец закончился, Лана не успела отдохнуть, потому что к ней сразу подошел Уилтон Ван Эндел.

– Быстрее. – Он адресовал ей свою самую обаятельную улыбку. – Пока остальные ретивые претенденты не начали штурм, я требую этот танец себе.

Остальным осталось только смотреть, как он кружит ее по залу. Он прекрасно знал, что они кажутся великолепной парой: он с белокурыми волосами и смеющимися голубыми глазами – и ее темноволосая головка, едва достающая до его плеча.

– Вы, – прошептал он, – несравненно прекраснее всех женщин, которые здесь присутствуют, а я всегда гордился тем, что мой хороший вкус требует от меня появляться только с лучшими.

Лана промолчала, глядя, как он улыбается и кивает тем, кто за ними наблюдал. С самодовольной улыбкой кружа по залу, он явно радовался тому, что присутствующие мужчины завидуют его успеху.

Он посмотрел вниз, а она приподняла голову, чтобы видеть его лицо.

– Очень гладко, леди Алана. Я сказал бы, что вы раз-другой это уже делали.

«Если бы он только знал!» Лана улыбнулась ему в ответ:

– Однако готова спорить, что не так часто, как вы. Это ваш любимый вид развлечений?

'Гут он запрокинул голову и рассмеялся:

– Не танцы! Но безусловно, объятия прекрасной женщины стоят в одном ряду с фулл-хаус в покере!

Лана вспомнила этот карточный термин по своей работе в «Синем гусе».

– Вам нравятся азартные игры?

– А вам разве нет?

Лана благоразумно промолчала. Он улыбнулся еще шире:

– Так я и думал. Возможно, мы с вами могли бы как-нибудь испытать свою удачу за игрой.

– Возможно.

Лана с облегчением услышала, что мелодия заканчивается. С тихим вздохом она отступила назад, заставив себя удержать на губах улыбку.

– Спасибо за танец. – Уилтон склонился над ее рукой и поднес пальцы к губам, надеясь, что это произведет на нее должное впечатление.

– Пожалуйста.

Она почувствовала прикосновение к своему локтю и, обернувшись, увидела, что позади нее стоит Джесс, держа в руках бокал шампанского.

Он устремил на Уилтона очень жесткий взгляд:

– Ван Эндел.

Уилтон молча кивнул.

Лана переводила взгляд с одного мужчины на другого, гадая, что именно могло между ними произойти, почему они настолько сухо говорят друг с другом. Больше не обращая на молодого человека никакого внимания, Джесс повернулся к Лане:

– Я решил, что тебе захочется передохнуть между танцами, кузина.

– Захочется, так. – Она выругала себя за сделанную от волнения оговорку и добавила: – Спасибо. Я буду рада возможности немного отдохнуть.

Не сказав Уилтону ни слова, Джесс взял ее под локоть и повел к пустому столику. Усадив ее, он сам сел рядом.

– Вы с Ван Энделом разговаривали очень по-дружески.

– По-дружески? – Она бросила взгляд в сторону и увидела, как в отдалении Уилтон шепчет что-то Инид Моргенталь, а та хихикает, прикрывшись ладошкой. – Странно, что ты успел обратить на меня внимание, когда был так занят ухаживанием за мисс Моргенталь.

Джесс спокойно улыбнулся:

– Это часть игры, Лана. Что до молодого Ван Эндела, то мне надо тебя предупредить…

– О, я все прекрасно понимаю! – Она взяла бокал и выпила немалый глоток, прежде чем посмотреть на Джесса. – Как ты сказал, это – часть игры, и я намерена научиться хорошо ее вести.

Не успела она еще что-то добавить, как издатель «Нью-Йорк ньюс» склонился перед ней, а потом подал ей руку:

– Кажется, этот танец мой, леди Алана.

Ее улыбка смогла бы растопить даже полярные льды.

– Кажется, вы правы.

Она пошла с ним в струях серебристого шелка – и вскоре уже закружилась по залу в его объятиях. Все, кто на них смотрел, могли убедиться, что ее кавалер очарован: он улыбался и смеялся в течение всего танца.

Когда эта мелодия закончилась, Лана оказалась в объятиях следующего кавалера, а потом – еще одного. Их было так много, что она быстро потеряла им счет, и хотя смеялась и кокетничала весь оставшийся вечер, но даже не пыталась запомнить их имена. Спустя какое-то время она поняла, что ей достаточно продолжать улыбаться и принимать их приглашения на танец – и эти мужчины будут более чем счастливы.

Когда Уилтон Ван Эндел пригласил ее во второй раз, она с трудом удержалась, чтобы не содрогнуться от того, насколько интимно его рука обняла ее за талию. Он притянул ее к себе непозволительно близко. После нескольких кругов по залу он стал двигаться медленнее – и Лане пришлось сделать то же, так что они стали просто чуть качаться в такт мелодия.

– Мне бы хотелось нанести вам визит, пока вы будете здесь, в Нью-Йорке.

– Я не…

Не успела Лана придумать, что ответить, как Уилтон хмуро повернул голову – Джесс встал рядом с ним, бесцеремонно похлопав его по плечу.

Взгляд Джесса был острым, словно кинжал.

– Может, вы не заметили, но танец закончился. – Игнорируя Уилтона, он обратился к Лане: – Нам пора попрощаться с хозяевами дома.

– Конечно.

Она отступила на шаг и позволила Джессу взять ее за руку и отвести к дверям, где Вандербилты стояли с группой близких друзей.

– Мистер и миссис Вандербилт! – Лана протянула руку хозяевам дома.

– Это слишком сухо! – Хозяин дома сжал ее пальцы. – Вы должны называть нас Ричард и Маргарет.

– Конечно. – Улыбка Ланы стала ослепительной. – Ричард! Маргарет! Вечер был чудесным.

– Мы были рады вас видеть. И очень надеюсь, что мы еще увидимся, пока вы будете у нас в стране, леди Алана.

Она направилась было в холл, где дворецкий уже держал ее накидку, но Ричард Вандербилт прикоснулся к ее локтю и прошептал:

– И я надеюсь, что вы поговорите с вашим кузеном относительно охоты на Аляске.

– Конечно, с удовольствием.

Лана закуталась в накидку, приняла протянутую Джессом руку, и они вышли из особняка и сели в поданный экипаж. Следом за ними начали прощаться и другие гости.

Когда карета поехала по ярко освещенной аллее, Лана откинулась на спинку сиденья и на секунду закрыла глаза, изумляясь тому, как легко у нее стало на сердце. Ей действительно удалось продержаться весь вечер, не споткнувшись и не наделав глупостей. Ни один человек, присутствовавший на этом вечере, не подумал, что она не кузина Джесса.

Облегчение было настолько огромным, что ей хотелось кричать от радости. Но когда она посмотрела на Джесса, то его взгляд заставил ее настороженно выпрямиться.

– Что-то не так?

– Что может быть не так? – Его тон был таким же напряженно-жестким, как и его взгляд. – Ты сделала все именно так, как тебя учили, и в результате все мужчины из высшего света Нью-Йорка тобой ослеплены, а в особенности – молодой. Ван Эндел.

– Правда? Значит, я хорошо сыграла свою роль.

Джесс скрестил руки на груди.

– На мой взгляд, было непохоже, что ты играешь какую-то роль.

– Ты говоришь… раздраженно.

– Раздраженно? А с чего мне раздражаться?

– Но я слышу по твоему голосу. – Лана посмотрела на него, широко раскрыв глаза. – Я тебя не понимаю. Сначала ты советуешь мне победить страх и не подвести тебя, а теперь злишься из-за того, что я сделала так, как ты приказал.

– Может быть, потому что я не ожидал, что тебе это настолько понравится.

– Но я…

– Не надо лгать, Лана. Не пытайся мне сказать, что твоя милая улыбка и трепещущие ресницы были всего лишь игрой. Даже Вандербилт что-то шептал тебе на ушко. И прямо на глазах у собственной жены.

Улыбка Ланы погасла, сменившись неподдельной яростью.

– Как ты смеешь? Ты хоть знаешь, что говорил мне хозяин дома?

– Наверное, то же, что сказал бы любой мужчина, у которого есть хоть немного мозгов. Думаю, мне лучше этого не повторять сейчас, под горячую руку.

– Рука будет горячая не только у тебя. Ох! Ты ничем не лучше тех олухов из «Синего гуся», чьи мысли не поднимаются выше пояса. Неудивительно, что Верна Ли так хорошо зарабатывает на таких, как ты. Ты тупоголовой, безмозглый свинский сын…

Не успела она завершить свой список ругательств, как Джесс потерял над собой контроль. Он планировал совершенно иное, но вдруг грубо сгреб ее в объятия и заставил замолчать единственным доступным ему способом.

Поцелуй был полон жаркого гнева. По крайней мере так ему казалось, когда он прижимался к ее губам. Но когда она забилась в его объятиях, он почувствовал нечто иное. Нечто более сильное, чем гнев. Нечто более глубокое, чем ярость.

Джесс даже не заметил, что его пальцы, сжимавшие ее плечи, медленно притянули ее к нему, так что он смог ощутить, как ее тело оставляет отпечаток на его теле. Его губы стали мягче и нежнее, так что ее рот приоткрылся в тихом вздохе.

Ему это было необходимо. Весь вечер он вынужден был смотреть на то, как самая прекрасная женщина танцует с другими мужчинами, когда ему так отчаянно хочется заявить на нее свои права. И сейчас, в эти мгновения, он намерен был получить желаемое – и к дьяволу все условности! Лана упрямо сопротивлялась. Ее губы плотно сжались, но как только его прикосновение стало смягчаться, она не смогла его оттолкнуть: вместо этого ее пальцы вцепились в его сорочку, бессознательно продлевая их близость. При первом соприкосновении их губ она забыла обо всем, кроме жара, стремительно разлившегося по ее жилам, – и крошечной льдинки, засевшей у основания позвоночника.

А потом они оба утонули в магии своего поцелуя. Они безвозвратно пропали и могли только прижиматься друг к другу, пока жар пульсировал между ними, заставляя их одновременно пылать и дрожать, и холодеть от желания.

Джесс понимал, что совершил ошибку, но теперь, когда он обнимал и целовал ее, обратной дороги не было. Он способен был только плыть на волне наслаждения, которая мощно подхватила его. Мысль о том, чтобы ее отпустить, была невыносимо мучительной.

«Еще секунда», – подумал он, разрешая своим рукам медленно скользить по ее спине, прижимая ее так тесно, что ощутил отчаянное биение ее сердца у своей груди. Еще мгновение на то, чтобы насладиться ее сладостью. Но в то же время, он сознавал, что одного мгновения будет мало. И одному поцелую, украденному в темной карете, не утолить жажды, которая его снедает. Чувства, которые его охватили, грозили сжечь их обоих, если он не найдет в себе силы поступить как должно.

Призвав на помощь всю силу воли, он поднял голову, прервав их поцелуй. Жадно глотая воздух, он сел ровно, продолжая смотреть на нее взглядом, который оставался обжигающе-пристальным.

Лана тоже старалась выровнять дыхание. Отодвинувшись от Джесса, она пыталась взять себя в руки. Они оба обрадовались, когда карета остановилась и кучер подошел открыть им дверь.

Лана оперлась на его руку и вышла. Следом за ней из экипажа спустился Джесс. Она взяла его под руку – и оба начали подниматься по ступеням к дому. Не успели они постучать, как Уизерс распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы они смогли войти.

Как только они оказались в доме, женщины, ждавшие их в гостиной, высыпали в холл.

– Ну? – спросила Мария.

– Все прошло хорошо, – отрывисто бросил Джесс.

– Хорошо? – нахмурилась Надя. – И что это должно значить?

– Это значит, что Лана сыграла свою роль безукоризненно.

– Безукоризненно? Слышали? – Колетт посмотрела на остальных, а потом снова повернулась к Дане: – Вы танцевали?

– Танцевала, да.

Лана гадала, могут ли женщины по ее раскрасневшемуся лицу догадаться, что ее только что жарко целовали.

– И она двигалась так, как я ее учила? – осведомилась балерина у Джесса.

– Она тебя не подвела. – Джесс передал свой плащ Уизерсу и повернулся к лестнице. – Если вы не возражаете, я пожелаю вам доброй ночи. Лана расскажет вам все в подробностях.

Женщины недоуменно переглянулись, а потом посмотрели вслед Джессу, который, не сказав больше ни слова, начал подниматься наверх. Уизерс принял у Ланы ее накидку, а потом пошел следом за Джессом.

Лана прикрыла рот ладошкой и притворилась, будто зевает.

– Я так устала! Ничего, если я отложу рассказ об этом вечере до завтра?

– Даже и не думайте! – ответила Мария за всех. – Немедленно идемте в гостиную и рассказывайте нам все, иначе мы поднимемся с вами наверх, сядем на вашу кровать и не дадим заснуть, пока не узнаем все до последней мелочи.

Лана поняла, что у нее нет выбора. Но когда Джесс скрылся наверху, она попыталась понять, почему ее сердце ведет себя так странно. Он будит в ней гнев быстрее, чем любой другой мужчина. Но достаточно ему ее поцеловать – и она уже даже не помнит, из-за чего рассердилась.

– Ладно. – Она первой пошла в гостиную, пообещав себе, что расскажет им только про обед и бал, но опустит то, что произошло потом. – Вы все столько трудились, чтобы приготовить меня к этому первому… выступлению. Вы по праву можете требовать, чтобы я рассказала все подробности.

Когда она устроилась в кресле, придвинутом к камину, остальные окружили ее, с нетерпением ожидая рассказа.

– Сначала вы должны рассказать нам про особняк Вандербилтов.

Мария знаком велела слуге подать поднос с бокалами и бутылку шампанского.

Впервые за этот вечер Лана смогла спокойно насладиться взрывом пузырьков у себя на языке и шелковистым течением вина по горлу. Она села прямее и улыбнулась при виде полных внимания лиц.

– Он больше этого, но совсем не такой приветливый Бальный зал больше здешнего сада, но очень холодный. Я не замерзла только благодаря танцам.

– Расскажите, с кем вы танцевали.

Колетт выпила шампанское, снова наполнила свой бокал, а потом долила вина и Лане.

– Кажется, я танцевала со всеми мужчинами, которые гам были. А с Уилтоном Ван Энделом – два раза.

– С этим! – Надя нахмурилась. – Он гадкий молодой человек. Вы должны держаться от него подальше.

Заинтригованная Лана пристально посмотрела на русскую портниху:

– Что вы о нем знаете?

– Только то, что говорили другие, но этого достаточно, чтобы знать: он человек непорядочный. – Уже мягче она спросила: – Энсел Бичем там был?

Лана не без труда вспомнила внушительного седовласого джентльмена, пригласившего ее ближе к концу вечера.

– Кажется, во время танца мы не обменялись и парой слов, но он показался мне настоящим джентльменом.

Надя улыбнулась и посмотрела на остальных:

– Видите? Я так вам и сказала!

Лана удивленно спросила:

– Вы его знаете?

– В некотором роде – да. – Надя пригубила шампанское.

Мария суховато пояснила:

– Его жена умерла больше года назад, и он сказал Джессу, что хотел бы познакомиться с женщиной, которая бы успокоила его разбитое сердце.

– И это были вы? – У Ланы округлились глаза.

Надя пожала плечами:

– Он человек добрый. И одинокий.

– И к тому же щедрый! – со смехом добавила Колетт.

Слушая их голоса – смех, шутки, мягкое поддразнивание, – Лана понемногу пила шампанское, откинувшись на спинку кресла и чувствуя странное умиротворение. Впервые в жизни у нее появилось такое чувство, что она нашла свое место. Пусть эти женщины были актрисами и потаскушками, но они были добрыми, внимательными и остроумными. И, ничего про нее не зная, они, не колеблясь, приняли ее.

Они стали для нее той семьей, которой у нее еще никогда не было, – и в эту минуту она была невыразимо рада находиться рядом с ними.

– Что-то мы заговорились! – Мария взяла у Ланы опустевший бокал. – Вы провели на ногах много часов, и теперь вам надо поспать. Завтра поведаете нам остальное.

– Хорошо. – Колетт поцеловала ее в щеку. – Идите спать, малышка. А завтра вы расскажете нам все до малейшей детали.

Лана позволила Марии и Роуз увести ее наверх. Пока домоправительница готовила постель, горничная помогла Лане снять платье и надеть ночную сорочку.

Оставшись в темноте, она закрыла глаза, рассчитывая сразу же заснуть. Но вместо этого ощутила стремительный прилив жара и неотвязную пульсацию желания. Поцелуй Джесса не выходил у нее из головы.

Почему-то ее не тревожило то, что он поцеловал ее в карете. Было совершенно ясно, что чувства, которые он в ней разбудил, не имели ничего общего со злостью. Однако она настолько плохо знала мужчин, что не могла определить, что это было за чувство: любовь, или просто желание. Она знала только одно – к ее стыду, она готова была отдать почти все на свете, лишь бы снова ощутить прикосновение его губ.