Герцогиня-самозванка

Глава 26

– Вы это видели? – Мария бросила свежий номер «Нью-Йорк ньюс» на стол перед Джессом.

Он прочел колонку целиком. Она была посвяшена предположениям относительно бракосочетания герцогини Пятой авеню и включала список представителей высшей знати, которых могли на него пригласить.

Джесс отбросил газету, беззаботно пожав плечами.

– Ничего нового. Фарли Фэрчайлд просто хочет немного заинтриговать своих читателей. Он умолял меня поделиться с ним хоть какими-то подробностями.

Лана остановилась в дверях. В своем бледно-розовом платье она была свежа, словно майское утро. Джесс вдруг подумал, что еще никогда не видел ее такой спокойной. Теперь, когда Колин оттаял, она стала лучше спать, хотя все равно каждую ночь вставала, чтобы заглянуть к ребенку. Обычно Джесс шел вместе с ней и смотрел, как спит ребенок. Его сны были спокойными и мирными. Было необычайно приятно стоять возле кровати мальчика, зная, что он изменил его жизнь к лучшему.

Появление Колина добавило их отношениям нежности. Хотя Джесс опасался, что Лана станет уделять ему меньше внимания, все получилось наоборот. Их любовь стала еще более страстной, словно обоим необходимо было сделать каждую ночь особенной.

Мария не успокоилась.

– Вас не тревожит то, что люди начали гадать, почему вы не назначаете твердой даты?

Джесс улыбнулся:

– Разве меня когда-нибудь волновало то, что думают другие?

– Думают о чем? – Лана вошла в комнату и вопросительно посмотрела на Марию и Джесса.

– Об этом. – Домоправительница вручила ей газету и повернулась к двери. – Я проверю, готов ли завтрак.

Лана бесстрастно просмотрела колонку Фарли Фэрчайлда. Закончив чтение, она взглянула на Джесса:

– Они ждут свадьбы.

– Тогда мы дадим им то, чего они хотят.

Ее глаза округлились.

– Но я же знаю, как ты относишься к браку!

– Это так, но теперь надо думать и о Колине. – Заметив, что Лана собралась протестовать, он быстро добавил: – Не обязательно делать свадьбу настоящей, Лана. Ведь и наша помолвка была ненастоящей.

Джесс повернулся к двери, в комнату вприпрыжку вбежал Колин, запыхавшийся и веселый.

– Роуз сказала, что ты везешь нас в какое-то необычное место, дядя Джесс.

Тот кивнул:

– Совершенно верно, малыш. У меня сюрприз для тебя и твоей тетечки Ланы.

Заинтригованная, Лана посмотрела на него:

– Куда ты нас везешь?

Он в ответ только подмигнул.

– Сначала – завтрак. Клара славно потрудилась, так что нам не захочется ее огорчать, правда?

Колин нетерпеливо запрыгал на месте.

– Она приготовила мне блины?

– Может быть, хотя, когда я шел мимо кухни, мне показалось, что пахнет корицей.

– Бисквиты с корицей! – Мальчуган захлопал в ладоши. – Мои любимые.

– Ну надо же! И мои тоже. – Джесс взял Колина за руку, и оба направились к дверям. На половине дороги Джесс приостановился и повернулся к Лане: – Ты идешь?

– Конечно, – ответила она, пытаясь собраться с мыслями, и пошла за ними в столовую, где уже собрались все остальные.

– Церковь Святого Патрика? – Лана вопросительно посмотрела на Джесса.

Ничего не объясняя, он помог ей выйти из кареты, а потом снял Колина и взял их обоих за руки.

Они обошли церковь и направились к кладбищу, располагавшемуся за ней. В это мгновение Лана поняла, что он сделал.

– Могила Шивон! Как ты ее нашел?

– Я попросил Закери заняться ее поисками. Когда на кладбище для неимущих нашли ее могилу, то сделать все остальное было уже нетрудно.

Нетрудно! Лана могла только представить себе, сколько прошений и денег понадобилось, чтобы все устроить.

– Мне стыдно думать о том, как я растратила те деньги, что ты мне дал.

– Больше об этом ни слова. – Джесс обнял ее за плечи. – Теперь у нее есть нормальное место упокоения.

– А Билли?

Он быстро покачал головой, стараясь говорить так тихо, чтобы Колин его не услышал:

– Закери этим занимается, но пока ему не удалось узнать, где его похоронили. Но мы отыщем и его могилу, это просто вопрос времени.

– Вот мы и пришли.

Джесс кивнул и остановился у мраморного надгробия, изображавшего мать с младенцем на руках. Надпись была простой: «Шивон Райли О'Малли, 1870–1890. Любимая жена, мать и подруга».

Он опустился на колени рядом с Колином, который шевелил губами, пытаясь прочесть надпись на плите.

– Здесь похоронили твою мать. Ты ее помнишь?

Мальчик быстро кивнул:

– У мамы были золотые волосы, и она была похожа на ангела. – Он посмотрел на Лану: – Правда, тетя Лана?

– Правда. И она любила тебя больше всего на свете.

Они пробыли там долго, стоя на коленях у земляного холмика и водя пальцами по надписи на камне. Они вспоминали Шивон, вспоминали разные случаи из их прошлой жизни, разные мелочи, которые заставляли их то смеяться, то плакать.

Когда они наконец собрались уходить, Колин неожиданно сказал:

– Мама оттолкнула меня, когда на нас неслась лошадь с повозкой.

Лана резко остановилась. Он впервые заговорил о том роковом дне.

– Ты это помнишь?

– Да.

– А еще что-нибудь ты видел? – Она говорила неуверенно, не зная, имеет ли право вторгаться в его память. – Кто правил повозкой, например?

Мальчик понурил голову:

– Когда я поднялся, повозка была уже далеко, а я смотрел только на маму, лежавшую на мостовой. Я все уговаривал ее встать, а она не шевелилась. Потом собралась толпа, и кто-то сказал, что на соседней улице лежит мой мертвый папа, и полисмен велел мне идти с ним. Потом… – У него задрожали губы, и он не смог продолжать.

– С нами тебе ничто не грозит, Колин. – Лана встала перед ним на колени и прижала к себе. – И я сделаю все, что смогу, чтобы всегда тебя защищать. – Она встала, взяв его на руки, и пошла за Джессом к ожидавшему их экипажу. – Когда тебе захочется навестить могилу мамы, мы тебя сюда привезем. Но помни, милый, на самом деле она не здесь.

– А где же она?

– Она сейчас на небе, Колин.

– С ангелами?

Лана кивнула:

– Ты ведь сам сказал, что она походила на ангела. – Тут она прижала ладонь к груди мальчика. – Но еще она здесь, в твоем сердце. И в моем сердце тоже.

– Навсегда?

– Да, она навсегда с нами. Пока мы будем ее помнить.

Джесс помог им обоим сесть в карету.

По дороге домой Лана подставила лицо солнцу, удивляясь тому, что у нее так легко на сердце. Рядом с ней Колин весело чирикал песенку, которой его научила Колетт, не думая о тяжелом прошлом, которое он уже начал забывать.

Она подняла на Джесса блестящие от слез глаза:

– Ты проявил большую доброту и заботу, Джесс. Я это не скоро забуду.

Он наклонился к ней и поцеловал в губы, обнаружив, что удивляется тому, что его настроение повышается пропорционально ее настроению.

Когда счастье этой женщины стало для него настолько важным? Казалось, только что он жил именно так, как ему хотелось, наслаждаясь возможностью никому ни в чем не давать отчета. И вот теперь он радуется простейшим вещам – если только из-за них блестят глаза Ланы.

Это не поддавалось никакому логическому объяснению, но именно так обстояли дела. Он безнадежно, счастливо, безоглядно влюбился – и его не пугает, если об этом будет знать весь мир.

Джесс улыбнулся Уизерсу, принявшему его пальто, и еще раз похлопал по карману, в котором лежала маленькая коробочка от ювелира. Однако ответной улыбки от дворецкого он не увидел.

Вместо этого Уизерс наклонил голову и прошептал:

– Появилась проблема. Марии нужно с вами поговорить.

– Скажите ей, что я буду в библиотеке.

Не успел он усесться за письменный стол, как Мария встала в дверях. Ее тесно окружили Роуз, Колетт и Надя.

– Что-то случилось! Думаю, вам надо немедленно пойти к Лане, – сказала Мария.

– Где она?

– У себя в комнате.

– Собирает вещи, – мрачно добавила Роуз.

– Собирает веши? – Улыбка Джесса погасла, брови сдвинулись. – Зачем это ей вдруг понадобилось собирать вещи?

Юная служаночка судорожно сжимала и разжимала пальцы.

– Это я виновата, – печально призналась Колетт. – Лана спросила меня насчет свадьбы, а я ей сказала, что, по-моему, вы поступаете очень храбро, отказавшись от свободы ради нее и ребенка.

– Вы сделали – что? – Джесс сощурился, пристально глядя на француженку.

– Не вините Колетт. – Вперед вышла Надя. – Я и сама сказала Лане то же самое, когда она меня спросила.

Джесс чертыхнулся. Не успел он ничего добавить, как Мария посмотрела ему в глаза и сказала:

– Этих добрых женщин нельзя обвинять. Вы не делали секрета из того, как относитесь к женитьбе.

– Это было раньше. – Он стиснул зубы. – До Ланы. А теперь точно повторите мне то, что сказала Лана.

Домоправительница пожала плечами:

– Она сказала только, что собирается сложить свои вещи и вещи Колина. И не возьмет их дорогую красивую одежду. Только те вещи, с которыми они сюда пришли.

Женщины проводили взглядом Джесса, стремительно поднимающегося по лестнице. Не потрудившись постучать, он вошел к Лане в гостиную. В камине уютно потрескивал огонь. Все оставалось на своих местах. Но дверь в спальню была приотворена, и он увидел, что на кровати лежит потрепанный саквояж Ланы. Эта картина заставила его скрипнуть зубами.

Он вошел в спальню и прислонился к дверному косяку, стараясь держаться непринужденно, несмотря на то, что сердце у него отчаянно билось.

– Что тут происходит?

Лана вздрогнула и подняла голову. На мгновение она встретилась с ним взглядом, но тут же отвела глаза.

– Сегодня из суда пришло письмо.

Она указала на бумагу, лежавшую на столике у кровати. Не говоря ни слова, Джесс взял листок и прочел его. Закончив чтение, он отшвырнул бумагу в сторону.

– Они просто спросили, когда можно будет осмотреть новый дом Колина.

Лана отрывисто проговорила:

– Возможно, ты не обратил внимания, но там спрашивают дату нашей свадьбы, чтобы можно было окончательно узаконить усыновление.

– Как я уже тебе говорил, тут нет проблемы. Мы поженимся, когда ты пожелаешь.

Она упорно не смотрела на него.

– Я не стану заключать фальшивый брак.

– Тогда пусть он будет настоящим.

– Сейчас не время дяя спектакля. Я не стану тебе такое устраивать, Джесс.

– Устраивать что?

Тут она повернулась и встретилась с ним взглядом. Ее глаза были сухими, хотя по ним было видно, что до этого она довольно долго плакала.

– Одно дело – смеяться над светским обществом, помогая мне получить опеку над Колином. Я говорила себе, что делаю это не ради себя. И это было правдой. Но теперь, когда ты был так добр, внимателен и благороден, я не смогу себя простить, если заведу это еще дальше.

– Простить?

Джесс внимательно наблюдал за ней, стараясь понять, как лучше вести этот разговор.

– Я же знаю, что тебе ненавистна сама идея брака, Джесс. Ты не скрывал, какое отвращение у тебя вызывает одна мысль о нем.

– Может, это и было так – когда-то…

– Мне невыносимо думать, что мы станем для тебя обузой, отнимем у тебя ту жизнь, которую ты так счастливо вел до того, как я… тебе навязалась.

– И поэтому ты решила просто уехать и забрать мальчика – в мое отсутствие?

– Я бы так не сделала! – В ее глазах сверкнули искры гнева. – Я собиралась дождаться твоего возвращения, а потом забрать Колина.

Хотя Джессу не раз случалось ставить на карту целое состояние, он впервые в жизни собирался ставить на карту все свое будущее. Он только надеялся, что правильно оценил ее чувства.

– Я тронут твоей честностью, Лана. Но возникает один вопрос.

– Вопрос?

По крайней мере ему удалось полностью завладеть ее вниманием. Она замерла, не положив в саквояж вылинявшее платье, которое когда-то носила во время работы в «Синем гусе».

– Вопрос всего один. – Он сделал секундную паузу. – Ты меня любишь?

Она отвела взгляд.

– Я на него отвечать не стану.

– По-моему, ты обязана сделать хотя бы это. Просто сказать «да» или «нет». Ты меня любишь, Лана?

Дожидаясь ее ответа, Джесс понял, что, оказывается, сердце можно разбить одним-единственным словом. И все же раз он сам пошел на такой риск, теперь ему нужно узнать правду. Она гордо подняла голову движением, которое он уже научился узнавать. Ее акцент стал таким же заметным, как и ком, который встал у нее в горле.

– Да простит меня Бог, хоть я и соглашалась на что угодно, лишь бы спасти Колина, но на такое я не рассчитывала.

– На что ты не рассчитывала?

– Я не позволю тебе идти ради нас на такую жертву. Ты должен нас отпустить.

При этих словах сердце Джесса радостно забилось. Он улыбнулся Лане своей привычной плутовской улыбкой.

– Видишь ли, Лана, именно поэтому я и не могу тебя отпустить. Хоть ты и отказываешься произнести эти слова, я могу прочесть их в твоем взгляде, точно так же, как ты когда-то прочла их в моем. Ты меня любишь.

– Я не говорила…

Он предупреждающе поднял ладонь:

– Не отрицай этого. Я отказывался поверить в то, что это может случиться с моим холодным, недоверчивым сердцем, но тебе каким-то образом удалось взять его в плен, и теперь тебе придется терпеть результаты. Ты меня любишь, Лана. Признай хотя бы это. А я люблю тебя. Так сильно, что собирался принудить тебя к замужеству ради мальчика, зная, что даже если ты меня не любишь, то ради него сделаешь что угодно.

Лана подозрительно прищурилась:

– Ты собирался жениться на мне обманом?

– Если понадобится. Или подкупить тебя вот этим. – Джесс запустил руку в нагрудный карман и достал оттуда коробочку из ювелирного магазина. Когда Лана отказалась ее взять, он открыл крышку и продемонстрировал сверкающее кольцо с рубином. – Я знаю, что по традиции положено дарить бриллианты, но мне кажется, что рубины тебе подходят гораздо больше. Если честно, то из всех камней, на которые я смотрел, эти показались мне созданными специально для тебя.

Лана вдруг вспомнила рубиновые сережки матери, которые она на корабле обменяла на шаль.

Она не станет плакать. Ни за что не станет сейчас плакать.

Потеряв дар речи, она могла только молча смотреть на сверкающие кроваво-красные камни.

При виде ее реакции он заговорил мягче:

– Мне нужно кое-что тебе сказать.

Она покачала головой:

– Не надо ничего больше говорить. Я не вынесу новых сюрпризов. Мне придется расплачиваться по карточным долгам?

– Никаких долгов. По правде говоря, как раз наоборот.

Она с подозрением посмотрела на него:

– Не понимаю, как это может быть долг наоборот.

– Слишком много денег. Настолько много, что всю мою взрослую жизнь мне приходилось избегать женщин, которым хотелось выйти за меня замуж, чтобы их заполучить.

– Так я тебе и поверила. Такой талантливый актер, как ты, мог бы придумать что-то и получше.

– Это правда. Видишь ли, Лана, как бы мне временами ни нравилось притворяться игроком и актером, я на самом деле герцог Амберленд, восемнадцатый по счету наследник трона Англии.

Лана тяжело опустилась на край кровати и воззрилась на него, не желая верить ни единому слову.

– Вот видишь! Ты такой же, как все в этом доме. Ты так часто повторял эту ложь, что сам начал в нее верить.

– Тебе все здесь говорили правду. Это ты не хотела ее слышать. Каждый обитатель этого дома так или иначе связан с монаршими семьями. Все, кроме Уизерса – он на самом деле мой камердинер, – оказались на улице после того, как их выгнали их царственные наниматели, которым они служили преданно и верно. Наверное, это еще одна причина, по которой я решил, что любовь и брак не для меня, Я слишком часто видел, сколько боли причиняют требования королевской крови. А моя кровь чересчур королевская, – добавил он с невеселой улыбкой.

– Ты хочешь сказать, что все их рассказы – правда? Что Надя действительно была портнихой княжны? Что Колетт действительно была возлюбленной принца Уэльского?

Джесс молча кивнул.

Кажется, она и сама давно это поняла… и все же…

– А Мария и Роуз?

– Мария была экономкой во дворце короля Испании. Она вынуждена была бежать, чтобы ее не уложили к нему в постель. И она забрала с собой племянницу, зная, что Роуз вскоре может ожидать та же участь. Как и остальные, они искали свободу в. этой стране. Как я мог не приютить их у себя в доме, когда мне было чем с ними поделиться?

Лана могла только качать головой, слушая все эти вещи.

– Неудивительно, что они превозносят тебя до небес!

– Я не заслуживаю похвал, Лана. Пусть я был лишен любви, но у меня в избытке было и образования, и денег. В этом мне повезло. Но так как я сомневаюсь, чтобы те семнадцать человек, которые опережают меня в своих правах на престол, в ближайшее время умрут, я намерен и дальше жить в этой чудесной новой стране, наслаждаясь свободой, которую я успел полюбить. Я убежал в Америку, чтобы избавиться от жизни аристократа и положить конец проискам женщин, намеревающихся выйти за меня замуж ради моих денег и титула. И я должен был раз и навсегда прекратить попытки моих родных женить меня просто для того, чтобы получить наследника титула. В этой неизвестной стране я, к своему изумлению, обнаружил, что мне нравится работать и отдыхать с теми чудесными простыми людьми, которые здесь живут. А еще я обнаружил у себя способность наживать деньги.

– Ты хочешь сказать – играя в карты?

Джесс рассмеялся:

– Я хочу сказать – занимаясь бизнесом, покупая землю и продавая ее людям, которые обладают настоящим талантом, чтобы строить великолепные здания. На самом деле этот особняк действительно мой. Он был моим первым вложением денег, когда я сюда приехал.

Он увидел, что Лана беззвучно открывает и закрывает рот. У нее не получалось произнести ни одного слова.

– Подумай о том, чтобы разделить жизнь со мной, Лана! Если тебе когда-нибудь надоест жить в Нью-Йорке, я буду счастлив взять вас с Колином в мое поместье неподалеку от Лондона, или в мой особняк в Дублине, или в особняк в Испании, или в небольшое поместье под Парижем.

Теперь Лана поняла, почему он мог говорить с каждой из женщин на ее родном языке. И все-таки ей никак не удавалось поверить всему, что она услышала.

– Если то, что ты мне сказал, правда (хоть я ни на секунду тебе не поверила), ты мог бы выбрать себе любую женщину!

– Конечно, так я и поступил! – Он опустился перед ней на колено и протянул сверкающее рубинами кольцо. – Я выбрал тебя, Лана. Только тебя. Пожалуйста, согласись стать моей женой и разреши мне усыновить Колина, чтобы моя жизнь стала по-настоящему счастливой.

– Но… – Совершенно растерявшись, Лана начала беспокойно ходить по комнате, пытаясь разобраться в услышанном. – Почему ты давным-давно не рассказал мне всю правду?

Джесс встал и посмотрел ей в глаза:

– Я чуть было так не сделал. В тот вечер, когда ты подошла ко мне в таверне, заплаканная, мне хотелось все тебе рассказать. Но ты так упорно верила в то, что я какой-то опасный и отчаянный мошенник, что мне не хватило духа тебя разочаровать. А потом все пошло вразнос, и я уже не мог все тебе рассказать, не рискуя тебя потерять. И хотя я горжусь тем, что готов вести рискованную игру, такой риск был для меня неприемлем.

– Чтобы ты да испугался риска? – Лана коротко выдохнула. – Я. больше не знаю, чему верить. То ты уверял меня в том, что ты – плут и актер, а теперь я должна поверить, что ты – аристократ и родственник королевы Англии?

– Верь вот чему, Лана. Только этому. Когда я увидел, как самоотверженно ты любишь Колина и как отважно готова за него сражаться, не думая о том, на какие жертвы придется идти тебе самой, я обнаружил, что верю в силу любви. Я далеко не сразу признался себе в этом, но в конце концов осознал случившееся. Я люблю тебя всем сердцем. Ты – самая лучшая женщина на всем свете. Пожалуйста, скажи, что ты тоже любишь меня и что проведешь всю жизнь рядом со мной.

– Ах, Джесс!

Вместо ответа она обняла его за шею и подставила ему свои губы для поцелуя, который лучше всяких слов сказал ему про ту любовь, что жила в ее сердце.

Когда взволнованные разговоры перешли в радостные крики, они наконец повернулись к дверям, где столпились уже все их домочадцы. Надя и Колетт, Клара, Мария и Роуз, а за их спинами возвышался Уизерс, державший Колина на руках, чтобы тот мог заглядывать в комнату поверх голов женщин. Все они радостно улыбались и хлопали в ладоши.

– Надо немедленно делать объявление в церкви! – воскликнула Мария.

– Я составлю чудесное меню для свадебного завтрака! – громко провозгласила Клара.

– Я немедленно начинаю шить самое красивое в мире подвенечное платье! – объявила Надя.

– Как это удачно, дорогая, – проговорила со смехом Колетт, – что вы уже привыкли называться герцогиней!

Герцогиня! Это слово заставило Лану улыбнуться и изумленно покачать головой. Кто бы мог поверить тому, что Лана Данливи – сирота, иммигрантка и неискушенная в любви девушка – не только безоглядно влюбится в игрока и актера (причем влюбится взаимно), но что она в итоге станет герцогиней Амберленд? Это было просто немыслимо!

– Пока, – заявила она, посылая Колину воздушный поцелуй, – я бы предпочла, чтобы меня называли тетечкой Ланой.

– Я могу предложить более удачное прозвище. – Джесс притянул ее к себе и снова поцеловал – к немалой радости всех присутствующих. – Как насчет жены?

– О да! – Она снова обняла его за шею и ответила на его поцелуй, изумляясь тому, как колотится ее сердце: казалось, оно больше никогда не будет биться спокойно и ровно! – Из всех титулов этот нравится мне больше всех.

Пока они целовались, остальные продолжали улыбаться и строить планы. Но когда их поцелуй стал жарче, Уизерс смущенно кашлянул и закрыл дверь, предоставляя им заслуженную возможность побыть наедине.

Наслаждаясь своей новообретенной любовью, они даже не заметили, когда голоса их домочадцев стихли. Тишину комнаты заполнили тихие вздохи, сладкие стоны – и идеально согласованное биение двух сердец.

– Добро пожаловать в мой мир, герцогиня. – Джесс прошептал эти слова у самых ее губ.

– Твой мир!

Лана заранее была готова к тому, чтобы устоять против роскоши и богатства. Но она никак не могла устоять против чего-то столь чудесного, драгоценного и неожиданного, чем стала для нее любовь Джесса.

Любовь! Одна мысль об этом наполняла ее тихой радостью.

И Лана вдруг осознала, что может просто наслаждаться ею – сейчас и всю свою оставшуюся жизнь, которую она намеревалась прожить с этим опасным, таинственным и таким чудесным плутом, завоевавшим ее сердце.