Герцогиня-самозванка

Глава 23

Лана чуть пошевелилась, но не проснулась. В какой-то момент Джесс унес ее к себе на кровать, где они то любили друг друга, то погружались в дремоту.

Почувствовав, что Джесса рядом с ней нет, она села на кровати, отбрасывая с лица спутанные волосы.

– Джесс? – Она увидела, как его темный силуэт беспокойно мечется по комнате. – Что случилось?

Он остановился и повернулся.

– Извини, я не хотел тебя будить.

– Почему ты так мечешься, Джесс? Скажи, что тебя тревожит!

Он ничего не ответил. Она спустила ноги на пол и встала с постели.

– Извини, мне не следовало оставаться. Сейчас я уйду.

– Подожди. – Он быстрыми шагами пересек комнату и поймал ее за руки. – Дело не в тебе, Лана.

– А в чем?

– Ты такая хорошая, такая щедрая. Ты дала мне все, о чем я только мог мечтать, а мне нечего предложить тебе взамен.

– Я ничего не просила.

– От этого все только хуже, разве ты не понимаешь? Я смотрю, как ты отчаянно борешься за мальчика – не из-за того, что он может тебе дать, а ради того, что ему можешь дать ты. И со мной ты такая же. Ничего не просишь, а только отдаешь.

Она улыбнулась в темноте:

– Я бы сказала, что ты дал мне очень много.

– Вещи, я давал тебе вещи. Дом, в котором ты могла жить. Учителей. Одежду. Но я ничего не могу обещать тебе. Я не могу дать тебе свое имя или гарантировать, что в будущем я буду рядом с тобой.

– Мне не нужны ни твое имя, ни твои обещания, Джесс.

Сила эмоций, прозвучавших в его словах, вызвала у нее дрожь. В глубине ее души шевельнулись сомнения. Может быть, у него есть возлюбленная? Или жена?

– Ты замерзла!

Он стащил с кровати одеяло, укутал ее в него, а потом прошел к камину и, разворошив угли, положил туда новое полено. Уже через пару минут язычки пламени начали лизать кору.

Джесс остановился, глядя в огонь.

– Ты поразительная женщина, Лана. Ты так щедро даришь свою любовь! Но существуют люди, которые не способны любить.

Она ничего не ответила – просто подошла ближе и встала рядом с ним. О чем бы он сейчас ни думал, эти мысли терзали его – и она ощутила, что ему необходимо выговориться. Если он скажет ей, что женат, то она вряд ли сумеет вынести эту боль! Но ей необходимо узнать, что заставило его беспокойно расхаживать по комнате.

После долгого молчания Джесс тихо проговорил:

– Моя мать никогда не была верна своим обетам. У нее было так много любовников, что я потерял им счет. И она, наверное, тоже. Она утверждала, что дело в том, что ее родные принудили ее к браку без любви, но какой бы ни была исходная причина, дальше выбор был за ней.

– Ты говорил матери, что ты чувствуешь?

– Я ничего ей не говорил. Мы редко видимся. Так лучше нам обоим.

– Как ты можешь быть так снисходителен к Колетт и не прощать собственную мать?

– Колетт поступала так ради того, чтобы выжить. Возможно, она действительно любила. Что до моей матери, то она не способна думать ни о ком, кроме себя. Весь мир врашался вокруг ее потребностей. Она никогда не задумывалась о том, что может быть нужно ее детям.

– Детям? – У Ланы округлились глаза. – У тебя есть братья и сестры?

– Одна сестра. И она так же тщеславна и неверна, как и наша мать. Вот почему я никогда не женюсь. – Он устремил на Лану взгляд, полный такой печали, что у нее больно сжалось сердце. – Я лучше останусь одиноким, чем рискну кому-то причинить боль. Особенно кому-то, кто для меня очень важен.

Хотя его признание рвало Лане сердце, оно оказалось не таким, которого она боялась. У него нет жены. Нет другой возлюбленной.

Лана приложила ладонь к его щеке. Прикосновение было очень легким, но его глаза внезапно вспыхнули яростной жаждой.

– В таком случае, Джесс, я не буду просить у тебя ничего, кроме того, что ты уже столь щедро мне дал.

Продолжая пристально на нее смотреть, он поймал ее руку и поднес к губам ее пальцы.

– Мне бы хотелось дать тебе нечто большее.

– Этого достаточно.

Но едва Лана уверила его в этом, как сразу усомнилась, а правду ли она сказала? Может быть, она просто себя обманывает?

Подавив укол сожаления, она подставила ему свои губы – и он приник к ним с жадностью, изумившей их обоих.

– Ну, герцогиня, тебе давно пора было проснуться!

Джесс смотрел, как трепещут и начинают подниматься ее ресницы. Он лежал рядом с ней, наблюдая, как она спит, и дожидаясь той минуты, когда она проснется и он сможет утонуть в ее ярких глазах.

– Уже утро?

Она зевнула, потянулась и обхватила его за шею.

– Еще нет. Спасибо, что согласилась остаться на ночь. – Он поцеловал уголок ее губ. – Мне жаль, что я не дал тебе выспаться.

– Я не жалуюсь. – Она выгнула шею, которую он начал покрывать поцелуями, постепенно спускаясь к плечу. – Ты человек слова. Пока тебе удалось меня… занимать.

– Был рад стараться, герцогиня.

Его губы спустились еще ниже, ласково прикусывая и дразня.

Лана невольно ахнула, когда он начал двигаться вниз вдоль ее тела. В течение всей этой ночи они узнавали тайны друг друга. И с каждым прошедшим часом они открывали новые удивительные неожиданности. Словно двое ребятишек, отпущенных резвиться в дивном саду, они никак не могли насытиться.

– Джесс! – Она вцепилась в простыню, чувствуя, как от острого наслаждения у нее сжимаются пальцы на ногах.

Он приглушенно отозвался:

– А мне казалось, тебе это нравится.

– Да, но…

Слова, которые Лана собиралась сказать, куда-то испарились – и она отдалась во власть глубокого наслаждения. Не успела Лана опомниться, как Джесс снова унес ее на вершины экстаза. Ослепнув от страсти, она обхватила его за плечи, принимая в себя. «Неужели она сможет когда-нибудь им насытиться? Неужели никогда ему не надоест?»

Эти вопросы исчезли, сменившись поразительными ощущениями: Джесс продемонстрировал ей, как они вдвоем могут заставить землю колебаться.

– Что ты делаешь?

Джесс смотрел, как Лана вернулась из его гостиной с платьем.

– Я хочу одеться и пойти к себе в комнату, пока меня не хватились.

– Тебя уже хватился я! – Джесс отогнул край одеяла. – Не оставляй меня, герцогиня.

– Ты же знаешь, что будет, если я вернусь к тебе в постель.

– Я на это и рассчитываю, – лукаво улыбнулся он.

– Мне надо идти.

Он задержал ее, положив руку ей на плечо.

– Останься, пожалуйста.

Лана посмотрела на его руку и, со смехом уронив свое платье, залезла обратно в постель.

– Знаешь, я заметила, что не могу устоять, когда ты меня о чем-то просишь.

– Надо будет это запомнить.

– Кажется, в те окна уже заглянуло солнце.

Лана лежала в объятиях Джесса, погрузившись в облако невероятного удовлетворения.

Он ласково прикусил ей мочку уха.

– Хочешь, чтобы я открыл занавески и проверил, не настал ли день?

– Слишком хлопотно.

Он поцеловал ей кончик носа.

– Я не против. Сейчас…

Услышав в его гостиной звук шагов, Лана испуганно посмотрела на Джесса:

– Кто это может быть?

Он спокойно улыбнулся:

– Если ты видела солнечный свет, то это Уизерс с моим утренним чаем.

– Уизерс?

Лана начала судорожно искать одеяло. Не успев его обнаружить, она не смогла придумать ничего лучше, как соскользнуть с кровати – и успела залезть под нее за секунду до того, как дверь спальни открылась.

Она смотрела, как всего в нескольких дюймах от нее остановилась пара безупречно начищенных башмаков.

– Доброе утро, сэр. Ваш чай.

Голос Джесса сверху ответил:

– Спасибо, Уизерс. Поставь его на столик.

– Как прикажете. – Башмаки исчезли из поля зрения Ланы, а спустя несколько мгновений появились снова.

– Сегодня утром в доме царит сильный переполох.

– Вот как? А в чем дело?

– Когда утром Роуз принесла мисс Данливи шоколад, ее не оказалось в спальне. Ее туфли стояли у кровати, но на постели никто не спал.

– Да что ты говоришь!

Лана услышала в голосе Джесса легкую улыбку и почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Она радовалась, что никто не видит ее позора.

Но в эту секунду, к собственному ужасу, она заметила свое платье, лежащее неаккуратным комом там, куда она его бросила.

Она осторожно высунула руку из-под кровати, решив спрятать улику.

– Послушайте! А это что? – На глазах у Ланы появилась рука с накрахмаленной манжетой, пальцы сомкнулись на ее платье и забрали его прежде, чем она успела им завладеть.

– На мой взгляд, похоже на одно из платьев Ланы. – Ответ Джесса прозвучал совершенно спокойно.

– И правда. – Голос Уизерса постепенно становился тише, шаги говорили о том, что он удаляется. От двери ом сказал: – Кажется, тут оторвались пуговицы. Я прослежу, чтобы Мария отдала его Наде в починку.

– Спасибо, Уизерс. Я уверен, что мисс Данливи будет очень вам благодарна.

Когда дверь закрылась, Лана выползла из-под кровати я обнаружила, что Джесс корчится от тихого смеха.

Она подбоченилась. Открытие Уизерса так ее расстроило, что она совершенно забыла о своей наготе.

– И как я теперь вернусь к себе в комнату?

– Можешь надеть одну из моих рубашек. Или, если хочешь, я могу замотать тебя в простыню, как мумию. Или, еще лучше, я могу просто приказать, чтобы Роуз принесла твой халат.

– Это не смешно, Джесс! Ты ведь понимаешь, что очень скоро весь дом узнает, что я провела ночь в твоей постели.

– Скоро? Герцогиня, я не сомневаюсь в том, что об этом уже все знают!

– Ох, ну как ты можешь смеяться в такой ситуации?

Джесс встал с кровати и поймал ее за руку.

– Жаль, что ты не видела, какое лицо было у Уизерса, когда он понял, что нашел. Ох, Лана, это было просто чудо! Бедняга!

– Он бедняга? А как насчет меня? Мне пришлось лежать под кроватью, зная, что он знает, что я здесь!

Внезапно нелепость ситуации заставила рассмеяться и ее.

– Я ведь почти успела забрать платье! Еще минута – и я бы смогла спрятать улику!

– Тебе это ничем не помогло бы. – Джесс уткнулся лицом в ее волосы, сотрясаясь от смеха. – Уизерс успел споткнуться о твою сорочку, когда входил в комнату. Пару шагов она даже цеплялась за его башмак! А потом он пытался сделать вид, будто не догадывается, в чем дело, и держаться, как подобает камердинеру: стоять неподвижно и бесстрастно, словно изваяние.

Они привалились друг к другу, задыхаясь от смеха.

– Ты их видела?

Роуз вошла на кухню, где прислуга собралась за большим деревянным столом, чтобы выпить чаю и отведать медового печенья Клары.

– Видела. – Мария обвела взглядом остальных. – Должна признаться, что сначала я вам не поверила, Уизерс. Но они так смотрели друг на друга за завтраком, что это полностью подтвердило ваши слова.

– Я же говорила! – самодовольно улыбнулась Колет.

– Говорила. – Надя впилась зубами в печенье. – Признаюсь, что Джесс меня удивляет.

– Это почему же? – Клара залила заварку кипятком. – Ведь девочка прелестнее всех этих светских дам!

– О, конечно! Я с этим совершенно согласна. – Надя по очереди посмотрела на остальных. – Просто я не ожидала, что Джесс станет забавляться с такой невинной девушкой, как Лана.

– А почему вы думаете, что он просто забавляется? – Уизерс принял из рук кухарки чашку чая. – Из чего следует, что он не питает к девочке никаких чувств? В конце концов, все мы ее полюбили!

– Конечно, полюбили. А вот Джесс? – Колетт захихикала, прикрыв рот ладошкой. – Мы ведь его знаем! Конечно, он не распутник. В сердечных делах Джесс всегда был… скрытен. Но мы ведь все знаем, что Джесс никогда никому не отдаст свое сердце.

– Возможно – по доброй воле, – Уизерс отпил чаю. – Но любовь – настоящая любовь – приходит к мужчинам незаметно.

– К некоторым мужчинам. Но Джесс не похож на других мужчин. Не могу представить, чтобы он позволил своему сердцу управлять своим разумом.

Колетт подмигнула Наде, и та кивнула, соглашаясь с ней.

– Не важно. – Мария со стуком поставила на стол свою чашку и повернулась к двери. – Сейчас оба счастливы так, как никто из них не был все это время. Я бы сказала, что мы должны не мешать им наслаждаться своей новой близостью.

– Да! – Надя шмыгнула носом. – Пусть даже потом они разобьют друг другу сердце.

– Добрый день, мисс Данливи.

– Мистер Фредерик!

Лана опустилась на стул, который в конторе адвоката предназначался для посетителей. Во время этих еженедельных встреч она имела возможность наглядно убедиться в остром уме этого человека. Кабинет у него, правда, оставался все таким же неопрятным, однако голова у него работала невероятно четко.

– У меня есть новости.

Лана взглянула на Джесса и только потом спросила:

– Надеюсь, хорошие?

– Наверное, это зависит от того, как на них посмотреть. – Он откашлялся. – Один из моих… служащих подружился со служанкой из дома Ван Энделов, и та поделилась с ним сведениями о том, что мальчика нашли спящим на полу под его чудесной новой кроваткой.

– Ясно.

Лана вспомнила, как ей самой трудно было приспосабливаться к жизни за суровыми стенами приюта.

– Кажется, вас это не удивило. Вы это как-то можете объяснить? – Адвокат пристально посмотрел ей в глаза.

– Да, могу. Когда мы с Шивон сбежали из сиротского дома и наконец нашли жилье, то мы несколько недель жались друг к другу в углу комнаты, хотя там была кровать. Мы боялись, что ночью нас кто-то найдет и украдет у нас свободу.

Закери откинулся на спинку шаткого стула.

– Кажется, вы не рассказывали мне, как вам удалось убежать из приюта.

– Фермер привез картошку и получал деньги у матери-настоятельницы. Мы с Шивон спрятались в повозке под пустыми мешками из-под картошки. Когда он сделал остановку у таверны, мы смогли скрыться в темноте.

– В ваших устах это звучит достаточно просто. – Он взглянул на Джесса, который смотрел на нее очень внимательно. – Мой… агент сообщил еще кое-что. Когда Эвелин Ван Эндел приказала мальчику доесть все, что ему положили, прежде чем встать из-за стола, он послушался и потом сразу же начал давиться, и его вырвало. С тех пор ему не разрешают есть за общим столом. Ему приносят поднос в комнату. Мальчик практически никого не видит – только служанку, которой поручено следить, чтобы он мылся, ел и спал.

Лана прижала ладонь ко рту, чтобы заглушить горестный возглас. Это было даже хуже того, что она ожидала. Закери мрачно кивнул, разделяя ее реакцию:

– Вы были правы, предполагая, что миссис Ван Эндел думает главным образом о том, как она будет выглядеть в глазах света, а не о том, что лучше для сироты. Не то чтобы она была жестокой, конечно. Надежные люди доложили мне, что она советовалась с директрисой приюта относительно того, как лучше обращаться с мальчиком.

Лана возмущенно фыркнула:

– С миссис Линден, которая считает, что Колин – упрямец, которого надо перевоспитать!

Не реагируя на вспышку Ланы, Закери продолжил:

– Я считаю, что сейчас, как никогда, миссис Ван Эндел начала задумываться о том, как выпутаться из сложного положения. – Он впервые за их встречи улыбнулся, и Лана вдруг поняла, что он – не добрый пес, а упорная гончая, преследующая добычу. – Моя задача будет состоять в том, чтобы помочь ей найти такой выход и позволить при этом не потерять лицо.

Джесс перекатился на бок и сонно потянулся к Лане. Поразительно, до чего быстро он привык, что она делит с ним постель. Аромат ее тела наполнял его легкие. Вкус ее поцелуев задерживался у него на губах на всю ночь.

Он начал, предвкушать их совместные ночи. Он нетерпеливо смотрел на дверь, дожидаясь того момента, когда она войдет к нему, кутаясь в какое-то мягкое, просторное одеяние, с распущенными волосами и улыбкой, полной тайн.

Когда эта девушка стала женщиной? Женщиной, которая совершенно околдовала его. Он еще никогда в жизни не испытывал такого умиротворения.

Обнаружив, что ее половина постели пустует, он мгновенно проснулся и сел на кровати, всматриваясь в темноту.

– Лана?

Ответом ему была тишина.

Недоумевая, Джесс поспешно оделся и быстро прошел по коридору к ее комнатам. Не постучав, он вошел и при слабом свете углей в камине успел увидеть темную фигурку, выскальзывающую в окно. Пробежав по комнате, он всмотрелся в темноту и увидел, как фигура достигла земли и бросилась бежать.

Тихо выругавшись, он помчался обратно к себе, чтобы переодеться, обуться и взять плащ. Спустя считанные минуты он уже бежал по газону. Далеко впереди он увидел, что Лана сворачивает на аллею, ведущую к особняку Ван Энделов.

Дурочка!

Бормоча проклятия, он бросился вперед как сумасшедший, чтобы ее догнать.

Лана пробралась к черному ходу особняка Ван Энделов. Кухарка всегда ночью оставляла дверь незапертой, чтобы фермер, который каждое утро доставлял свежее молоко и яйца, мог поставить свой товар на большой стол на кухне.

Остановившись на крыльце, она заглянула в окно. Не увидев света или движения, она взялась за ручку двери. Лана хорошо знала часть дома, прилегавшую к кухне, с жилыми помещениями особняка дело обстояло иначе.

Как она определит, в какой комнате поместили Колина?

Не важно. Она просто будет тихо заглядывать во все комнаты по очереди, пока не найдет мальчика. Она как раз начала открывать дверь, когда ей на рот легла ладонь, заглушив крик, готовый сорваться с ее губ. Сердце у нее бешено забилось, ее притиснули к двери.

Чьи-то губы коснулись ее уха, так что волосы у нее на затылке встали дыбом.

– Ни слова!

– Джесс!

Как только она выдохнула его имя, он крепче прижал ладонь к ее губам.

– Я сказал – ни слова!

– Но я…

В это мгновение в кухню ворвался свет и стало слышно, что в их сторону направляются чьи-то шаги.

Джесс молниеносно слетел вниз по ступеням, волоча Лану следом за собой. Рядом с крыльцом он притянул Лану к себе, спрятав их обоих в тени. Из двери вышла одна из служанок, держа в руке стакан молока.

Вздохнув, она села на верхнюю ступеньку и стала медленно пить молоко. Хотя им показалось, что прошла целая вечность, прежде чем служанка наконец встала и вернулась в дом, на самом деле ожидание длилось всего несколько минут.

Как только дверь закрылась, Джесс схватил Лану за руку и поволок ее прочь.

– Нет! – Она попыталась упираться. – Я должна…

Не говоря ни слова, Джесс сгреб ее в охапку и взвалил себе на плечо, словно куль муки. Убедившись в том, что на аллее никого нет, он зашагал сначала по дорожке, а потом – прямо по газону. Только когда они вышли за территорию особняка Ван Энделов, он наконец поставил Лану на ноги.

Она походила на какую-то лесную зверюшку, оказавшуюся в прицеле охотника. На ней были его брюки, которые ей пришлось несколько раз подвернуть внизу и подвязать на поясе его шейным платком. Сверху она надела одну из его рубашек, рукава которой закрыли ей руки до кончиков пальцев.

Несмотря на свой гнев, Джесс невольно ухмыльнулся:

– Маскарад у Бикменов будет только через неделю. Очень жаль, что я уже заказал нам костюмы в одной из лавок в Лексингтоне. Думаю, что нью-йоркский свет с удовольствием полюбовался бы герцогиней Пятой авеню в таком наряде.

– Как ты посмел утащить меня оттуда, не дав спасти Колина? Ты жалкий, трусливый сукин…

Он снова схватил ее за руку и потащил к их дому.

– Можешь называть меня как угодно, Лана. Но если бы тебя поймали в доме Ван Энделов, ты лишилась бы всякой надежды получить опеку над Колином.

– Я не могу больше ждать, Джесс. Ты ведь слышал, что сказал Закери: Колин мучается! Мне невыносимо думать об этом.

– Закери сказал, что устроит новые…

Она решительно покачала головой:

– Даже если Закери добьется нового слушания, нет никакой уверенности в том, что мне передадут Колина. Я не могу снова его потерять! Я знаю, что мы оба этого не переживем.

– И поэтому ты решила, что просто поднимешься на второй этаж особняка Ван Энделов и украдешь мальчика? Боже правый, Лана! Как ты могла надеяться, что тебе удастся это сделать?

– Ты же видел, как это легко! Я знаю расположение помещений первого этажа. И хотя на втором этаже я была всего один раз, но я решила, что смогу отыскать комнату Колина. А оттуда мы могли бы просто тихо улизнуть, пока нас никто не видит. А стоит нам уехать из Нью-Йорка, и в Бостоне или Чикаго нас даже никто не узнает!

Джесс раздраженно зашипел:

– Похищение могло бы стать краткосрочным решением, но подумай, как это скажется на всей дальнейшей жизни – и твоей, и мальчика. Вам всю жизнь придется оставаться в бегах, прятаться, постоянно оглядываться. Разве ты о таком мечтаешь для Колина?

– Это лучше, чем сидеть взаперти в комнате, где никто его не любит, никто не обнимет и не утешит! – Лана отвернулась, пряча слезы. – Мне невыносимо думать о том, что мой малыш Колин вынужден так жить!

Джесс привлек ее к себе, обняв за талию и уткнувшись лицом в ее волосы.

– Я знаю, как сильно ты любишь этого мальчика, Лана. И я не могу винить тебя за то, что для его спасения ты готова сделать что угодно, пусть даже невероятно опасное или глупое. Пойдем со мной домой. Мы сможем придумать что-нибудь получше.

– Как?

Она шмыгнула носом и вытерла слезы. Джесс снова повернул ее к себе и, приподняв ей голову, посмотрел прямо ей в глаза:

– Мы можем попробовать еще раз использовать твою известность в наших целях.

– Не понимаю, о чем ты.

– Полагаю, нам пора поделиться своей новостью с Фарли Фэрчайлдом, чтобы он напечатал ее в «Нью-Йорк ньюс».

– Какой новостью?

Джесс одарил ее своей озорной улыбкой.

– Новостью о том, что герцог Амберленд и его кузина, леди Алана Даннинг Гриффин Виндзор, помолвлены.

– Но ты же всем говорил, что готов на все, чтобы не попасть в капкан брака. Почему ты вдруг…

– Конечно, ты права. Я ведь не сказал, что мы поженимся. Но я ничего не имею против того, чтобы разыграть фальшивую помолвку. В конце концов, это будет сделано ради благой цели.

Лана продолжала колебаться. Ей в голову пришло еще одно возражение.

– А что, если судья узнает про наш обман?

Джесс спокойно улыбнулся:

– Предоставь мне об этом позаботиться.

Глаза у Ланы стали огромными, как блюдца, а в следующую секунду она уже бросилась ему на шею и изо всех сил обняла. Уткнувшись ему в шею, она невнятно спросила:

– Ты готов на это ради меня, Джесс?

Он крепче обнял ее и решил, что ему довольно приятно играть роль героя – особенно, когда награда настолько хороша.

– Я сделаю это с удовольствием, герцогиня. А теперь, после того как мы столько ночей снимали с тебя твои одежды, давай проверим, насколько быстро мы сумеем вернуться домой и снять с тебя мои.