Герцогиня-самозванка

Глава 3

– Шивон… – Лана в изумлении остановилась, увидев, что ее подруга сидит посреди крошечной, тесной квартирки, доверху набитой корзинами с чужим нестиранным бельем.

Когда бы Лана ни пришла, она всегда заставала Шивон стоящей над корытом или развешивающей свежевыстиранное белье за окном. Она выбивалась из сил, стараясь заработать.

Взглянув на покрасневшие глаза подруги, Лана коснулась ее лба.

– Что случилось? Ты заболела?

Лоб был холодный, но глаза Шивон горели лихорадочным огнем.

– Пусть Колин подождет тебя в коридоре, у двери миссис Дженовезе. – Голос молодой женщины звучал неуверенно и тихо.

Лана обернулась к мальчику и взглядом приказала ему подчиниться. Как только дверь за ним закрылась, Лана схватила подругу за руку.

– Ну, рассказывай, что случилось?

– О, Лана, я… – ее губы дрожали, глаза наполнились слезами и потекли по щекам, – я беременна.

– Ну… – Лана поджала губы. Она тщательно подбирала слова, хотя все в ней перевернулось от этой ошеломляющей новости. – Это ведь еще не конец света. Может, хоть теперь Билли найдет нормальную работу. Что он сказал?

– Я ему не говорила.

Лана выпучила глаза от удивления.

– Но почему? Ты же не сможешь это долго скрывать.

– Но… Он бросит меня, если узнает.

– Шивон.

– Слушай, Лана. Мне нелегко это говорить, но Билли меня не любит. Я знаю. Он не раз говорил мне, что женился только из-за Колина. Если он узнает, что у нас скоро появится еще один ребенок, он просто уйдет и бросит нас на произвол судьбы. И что я тогда буду делать?

– Хуже, чем сейчас, все равно не будет. Ведь ты и так кормишься своим трудом. – Лана окинула взглядом смердящие корзины с грязным бельем. – И при этом еле сводишь концы с концами, так? А Билли пропивает половину того, что ты зарабатываешь.

– Может, и так. Но хозяин выгонит нас из квартиры, если узнает, что я осталась без мужа.

Да, что правда, то правда. Если домовладелец и не откажет им от квартиры, их выживут соседи. Одинокая женщина для них все равно что уличная. Добропорядочные соседки, выбивающиеся из сил, чтобы поднять в этой стране своих детей, не потерпят ее рядом с собой.

– Боже, Лана! Что же делать?

Девушка принялась лихорадочно соображать. Разве она не откладывала каждое заработанное пенни в надежде вырвать когда-нибудь Колина и Шивон из их ужасной нищеты? Но сейчас она была еще слишком далека от своей цели.

– Ладно, пусть это пока побудет в секрете. По крайней мере до тех пор, пока ты можешь стирать. Билли ни о чем не догадается еще как минимум месяц. А тем временем я поищу работу получше. Так что даже если он тебя бросит, у меня есть немного денег. И я найду нам какое-нибудь жилье, где мы сможем жить вместе.

– О, Лана, – залилась слезами Шивон, – ты же не можешь помогать нам всю жизнь!

– Зачем же еще нужны друзья? И кроме того, вы с Колином – моя семья. Так кого мне еще держаться?

В ответ Шивон расплакалась еще сильнее.

– Что бы я без тебя делала? – проговорила она сквозь слезы.

Лана держала подругу в объятиях, пока та не выплакалась. Затем достала из сумки немного денег:

– Вот, своди Колина к торговцу фруктами. Купи пару яблок, погуляйте в парке.

Шивон принялась протестовать, но Лана лишь покачала головой:

– Тебе нужны фрукты. Если не для себя, так для будущего ребенка. А пока вас не будет, я перестираю все, что успею. – Шивон была уже в дверях, а Лана склонилась над стиральной доской. – Если вы меня не застанете, значит, я ушла на работу.

Шивон все не уходила.

– Я люблю тебя, Лана.

Девушка подняла глаза.

– Я тоже тебя люблю. – Она улыбнулась. – А теперь иди, наслаждайся солнцем и свежим воздухом, сколько сможешь.

Лана окинула взглядом постоянных посетителей «Синего гуся». За столиком в углу сидели только Стамп и Туми. Ветер не пришел. Сердце ее упало. Она не видела его с тех пор, как они целовались там, под луной.

Не то чтобы ей хотелось его видеть. По крайней мере сама она упорно убеждала себя, что ей этого совсем не хочется. Вообще-то он им обоим оказал услугу. Ей нельзя связываться с проходимцем, который озабочен исключительно собственными желаниями, а не стремлением обрести достойную жизнь и хорошую работу. Стоит лишь вспомнить, к чему это привело ее подругу.

Несомненно, тот поцелуй значил для Ланы много больше, чем для него. Он и думать о нем забыл и устремился к новым приключениям.

Отгоняя от себя ненужные мысли, она наткнулась на сердитый взгляд Уилбура Хастинга, протиравшего барную стойку. Подхватив поднос, она направилась к столику, за которым сидели Туми и Стамп. Толстяк взглянул на нее и, приметив обеспокоенное выражение у нее на лице, не стал, как обычно, отпускать шуточки, а лишь похлопал ее по руке:

– Ну-ну, где твоя обычная улыбка? О чем задумалась, девочка?

Она пожала плечами:

– Деньги нужны, Туми.

Он рассмеялся:

– А кому не нужны, девочка? Всем нужны. Разве Уилбур тебе мало платит?

– Нормально, я на него не в обиде. Просто мне нужно больше. У меня есть подруга, она в беде. Мне нужна другая работа.

Туми поднял бокал, осушил его, подождал, пока Лана снова его наполнит, и произнес:

– Моя кузина устроилась горничной в богатый дом. Говорит, там прилично платят и нет проблем с платой за жилье.

Лана удивилась:

– Почему?

– Она живет прямо там. И все остальные слуги тоже.

– Прямо в богатом доме? Вместе с хозяевами?

Туми кивнул.

Лана бросила быстрый взгляд на Уилбура и перешла на шепот:

– А вы, случайно, не знаете, как она получила эту работу?

– Не помню точно. – Он почесал в затылке. – Кажется, там работала ее подруга, она и сказала моей кузине, что им требуется горничная. При поступлении на работу она сослалась на свою подругу, и ее тут же приняли. Это все, что мне известно, но если хочешь, я дам тебе адрес моей кузины, девочка.

– А там нужны рекомендации?

Он пожал плечами:

– Насколько я знаю, нет. Я дам тебе имя моей кузины и фамилию семьи, в которой она работает.

Лана достала грифельную доску, и Туми начертал на ней несколько слов.

– Спасибо. – Она спрятала доску. – И я была бы вам признательна, если бы вы пока никому об этом не рассказывали.

– Понимаю, – подмигнул ей толстяк. – Уилбур не очень обрадуется, когда узнает, что потерял такого надежного работника, как ты. Удачи тебе, Лана.

Да уж, удача не помешает, тяжело вздыхая, подумала Лана. Ей теперь понадобится большая удача, если она действительно хочет помочь Шивон.

Лана стояла перед величественным пятиэтажным особняком за богато украшенной оградой. Подъездная дорожка, очерчивая круг, вела с улицы к главному входу. В центре круга возвышалась статуя греческого бога Аполлона, она видела такую в одной из многочисленных книг, которыми зачитывалась. У ног Аполлона бил фонтан. Вода стекала в небольшой бассейн.

Пока Лана глазела на все это великолепие, мимо проехал красивый экипаж. Он остановился у каменной лестницы, ведущей к портику с колоннами. Человек в ливрее открыл дверь, принял у возницы охапку свертков и проводил даму внутрь.

У Ланы зуб на зуб не попадал от страха, пока она шла вдоль всей Пятой авеню, известной как улица миллионеров. Ряд богатых особняков начинался на Семнадцатой улице и шел через Мэдисон и Лексингтон-авеню. За все годы, что она прожила в Нью-Йорке, ей впервые довелось оказаться так близко к этой роскошной жизни. И каждый следующий особняк поражал ее воображение больше, чем предыдущий. Здесь были и дворцы в готическом или греческом стиле, и такие как этот, больше похожие на итальянскую виллу, чем на резиденцию в центре Нью-Йорка. Ей казалось, что она каким-то чудом оказалась в сказочном королевстве и вот сейчас увидит королей и королев, разъезжающих в экипажах с разодетыми слугами на козлах…

Лана не стала ломиться в дом с парадного входа. Девушка знала, что туда пускают только приглашенных гостей, поэтому обошла особняк и постучала в дверь с черного хода.

Еще поднимаясь по лестнице, она оправила юбку. Лана все утро утюжила свое лучшее платье. Она собрала волосы в тугой узел на затылке и пришпилила к нему милую шляпку. Заслышав шаги за дверью, она изобразила вымученную улыбку и вытянулась в струнку.

Дверь открыла хмурая женщина гренадерского роста. На ней было строгое черное платье, темные волосы забраны назад, на бледном лице глаза казались невероятно черными. Она не мигая воззрилась на Лану.

– Что вас сюда привело? – холодно поинтересовалась она.

Лана сглотнула, и звук проходящей через горло слюны оглушил ее. Интересно, расслышала ли это стоящая перед ней женщина?

– Я слышала, вы нанимаете прислугу.

– Вообще-то нет. – Женщина окинула ее взглядом. – И уж конечно, нам не нужна тощая пигалица. Сударыня, вы попусту тратите мое время.

И прежде чем дверь захлопнулась прямо перед носом Ланы, послышался звук бьющегося стекла и последовал пронзительный вопль, похожий на завывание привидения в старом замке. Лана хотела уж было уносить ноги, но тут огромная толстая тетка в глубине комнаты набросилась на перепуганную молодую девушку и стала таскать ее за волосы. Пыхтя, она с силой вытолкнула бедняжку за дверь, и та скатилась по каменным ступеням вниз. Девушка сидела на траве в тщетных попытках прийти в себя.

– Это еще что такое? – спросила женщина-гренадер.

– Эта ленивая, ни на что не годная девица расколотила стопку тарелок. Целую стопку!

– У меня руки были мокрые! – вскричала девушка, но на нее никто не обратил внимания.

– Теперь весь пол моей начищенной кухни усеян осколками. И кто будет все это убирать, скажите на милость?

Лана аж подскочила.

– Я уберу.

Обе женщины молча уставились на нее.

– Я выносливее, чем кажется, – добавила она, – и я аккуратная и старательная и могу мыть и чистить, что прикажете.

– Ирландка, – с оттенком пренебрежения изрекла высокая женщина. – Как и эта. – Она кивком указала на бедную девушку, пытавшуюся подняться с колен. – Давно ты живешь в Нью-Йорке?

– Пять лет.

– Что ж, по крайней мере не из вновь прибывших.

Она вопросительно посмотрела на толстую тетку, которая все еще сердито поглядывала на выброшенную за дверь девушку. Возражений не последовало, и женщина отступила от двери, пропуская Лану.

– Войди. – А девушке на земле велела: – Снимай платье, ты больше здесь не работаешь.

– А как же мои вещи?

– Ты их получишь тотчас же. Мы рады будем избавиться от тебя и твоего барахла.

Девушка за спиной Ланы усмехнулась:

– Ты об этом пожалеешь. Сколько ни старайся, а этой старой жирной корове все равно не угодишь.

Лана похолодела от этих слов, но предпочла сделать вид, что не услышала их, и вошла в дом. Она, пораженная, уставилась на великолепные деревянные посудные шкафы и крепко сколоченные стол и стулья.

Толстуха, перекатываясь, вышла, оставив Лану с высокой женщиной, видимо, экономкой.

– Это столовая для слуг. Они едят здесь, после того как семья Ван Эндел заканчивает обед.

Лана уже встречала это имя в газетах. Но сейчас, произнесенное вслух, оно ввергало ее в трепет. Густав Ван Эндел был знаменитейший в Нью-Йорке промышленник, впрочем, Лана представления не имела, что сие означает и откуда у него берутся деньги. О его жене, Эвелин, в обществе ходили легенды. Их изображения со светских раутов и балов то и дело появлялись во всех газетах.

Сознание, что она попала в дом самих Ван Энделов, заставило Лану испытать благоговейный ужас.

Она могла только догадываться, какова же в этом доме столовая, если эта великолепная большая комната предназначена для слуг. Лана никогда не видела таких огромных комнат. Даже весь зал «Синего гуся» был меньше.

– Как ты уже слышала, кухарке нужна помощница: мыть посуду, чистить кастрюли, натирать полы. Она не терпит лентяек. Если заметит, что ты отлыниваешь, тебя тут же выставят на улицу, как и твою предшественницу. Понятно?

Лана кивнула:

– Разумеется.

Заслышав речь с ирландским акцентом, женщина снова поморщилась, словно этот акцент действовал ей на нервы.

– В жилых помещениях тебе появляться нельзя. Там работают только проверенные люди, прослужившие у Ван Энделов не один год. Если тебя там поймают, ты будешь уволена тотчас же. Когда хозяева живут здесь, ты работаешь каждый день. У тебя будет три свободных часа по воскресеньям с утра и, когда Ван Энделы в отъезде, один дополнительный час в понедельник. Жить будешь здесь, в комнате наверху, с пятью другими девушками. Тебе часто придется работать допоздна: мыть посуду после вечерних приемов. – Она помолчала. – Вопросы есть?

– Когда начинать? – Лана очень старалась, чтобы голос звучал ровно.

– Сейчас. Нужно убрать разбитую посуду. Затем, я полагаю, ты пойдешь за вещами. Приходи завтра утром.

Лана тупо моргала, не в силах взять в толк, что происходит. Неужели ее приняли на работу в этот большой и красивый особняк?

– Проводите меня в кухню, и я помою полы. Завтра утром я буду здесь.

Женщина кивнула.

– Меня зовут Свенеон. Кухарка начинает работу с восходом солнца. Следуй за мной.

Она провела Лану обратно в большую задымленную кухню, где кухарка уже стояла у печи. Она помешивала что-то в огромном черном котелке. Запах супа, варящегося на медленном огне, и пекущегося в печи хлеба заставил Лану сглатывать слюну.

Пол был усеян черепками и осколками стекла. Она вымела все осколки.

Тем временем только что уволенная девушка прошмыгнула через кухню с потертым саквояжем в руках. Саквояж у нее выхватила кухарка и с видом в высшей степени оскорбленного самолюбия вышвырнула за дверь.

Лане стало жалко бедняжку, которой так не повезло. С другой стороны, не случись ей вызвать гнев кухарки так вовремя, Лана не получила бы эту работу.

Вскоре она привела кухню в порядок и, пританцовывая, спустилась по лестнице и пошла по дороге. Мысли ее путались. Она будет служанкой у Ван Энделов, в огромном особняке на Пятой авеню! Прямо с завтрашнего дня! Теперь надо увидеться с Шивон и Колином, а вечером она с удовольствием попрощается с Уилбуром Хастингом и завсегдатаями «Синего гуся».

Весь вечер Лана сновала по залу, разливая эль и виски, и то и дело поглядывала на столик Неда Ланкастера в надежде увидеть знакомую озорную улыбку Ветра и светлые глаза, устремленные на нее.

Что ж, нет так нет! Скоро закончится ее последний вечер здесь. Игроки в покер доигрывали последний кон. Придется смириться, он так и не пришел. И если он когда-нибудь еще здесь объявится, то даже не узнает, куда она подевалась.

Словно очнувшись, Лана тряхнула головой, отбросив глупые мысли. Разве не этого она хотела? Быть как можно дальше от этого никчемного бездельника и проходимца?

Так даже лучше. Она успокоилась. Самое время взглянуть правде в лицо. Теперь ее жизнь изменится. Она поняла это сразу, как только увиделась с Шивон и Колином сегодня утром.

Шивон все время твердила, что не сможет дольше скрывать от Билли свою беременность. Утром ей было так плохо, что она с трудом оторвала голову от подушки, и Билли пришел в ярость.

Лицезреть страхи подруги было тяжело, но куда труднее был разговор с Колином. Они увидятся только через неделю. Это был удар. В течение пяти лет с самого его рождения они встречались каждый день, и их прогулки были для него настоящей отдушиной. Теперь его некому будет водить гулять, и он целый день будет сидеть в душной комнате вместе с мамой. Кто станет покупать ему яблоки? И главное, кто станет будить его воображение?

Это все ради маленького Колина. Она скопит денег и заберет их с мамой к себе. Как прекрасно они тогда заживут все вместе!

Она молилась, чтобы все получилось. Слишком мало шансов, что Билли захочет второго ребенка. Еще меньше – что Шивон наберется смелости и уйдет от него сама. Нет, она будет с ним, пока он не бросит их окончательно. Сама мысль об этом отзывалась в сердце Ланы невыразимой болью.

Хватит грустить, приободрилась она. Завтра будет новый день. Новая работа. Новая жизнь. Она станет откладывать каждый доллар ради их будущего. Она все сделает, все преодолеет, лишь бы у малыша Колина была такая жизнь, какой не было у нее самой.

– Ты в самом деле уходишь? – Голос Уилбура заставил ее обернуться.

– Да. Прости, не было времени предупредить тебя заранее. Но я уверена, Верна Ли со всем справится.

– Эта лентяйка? Ей никогда не угнаться за тобой. Одна надежда: может, мою племянницу подхлестнет возможность заработать побольше. – С этими словами Уилбур поднял голову, и его заинтересованный взгляд устремился куда-то поверх головы Ланы. – А ты, как я вижу, нашел себе компанию поинтересней где-то в другом месте?

Лана обернулась и почувствовала, что ее будто пригвоздили взглядом к месту. На нее смотрели знакомые серые глаза. Не отрывая от нее взгляда, Ветер ухмыльнулся и ответил:

– В каком еще другом месте? Ты и сам знаешь, Уилбур, здесь лучшая игра. И «Синий гусь» стал мне практически вторым домом.

Хозяин уже наполнил кружку элем и протянул ее Лане.

– Проводи гостя за его столик. И поторапливайся.

Ветер проследовал за Ланой. За столиком все прервали игру и кинулись приветствовать приятеля.

– А я думал, ты вытряс из нас уже достаточно денег. – Нед Ланкастер сгреб лежавшие посреди стола купюры.

– А «достаточно» – это сколько? – улыбнулся Ветер и занял свое обычное место за столом. Он взял из рук Ланы кружку, и она отпрянула, когда он коснулся ее руки. Он подмигнул ей, и сердце ее бросилось вскачь.

Она так старалась, выстроила целую теорию, чтобы выбросить его из головы. Из головы, но не из сердца. Сердце отказывалось подчиниться доводам рассудка. Единственным спасительным маяком была мысль, что скоро все это кончится.

Зал постепенно пустел. Лана принялась собирать пустые кружки и составлять их на барной стойке. Затем нужно было натереть столы до блеска.

Она все еще хлопотала, когда игра за столом Неда закончилась, послышались невнятные проклятия и громкий смех. Ей не составило труда догадаться, кто выиграл на этот раз. Эти победные возгласы и сиплый смех она узнала бы и с закрытыми глазами.

Мужчины направились к выходу.

– Увидимся завтра, – весело попрощался Нед, – дай нам шанс отыграть наши деньги.

– Всегда пожалуйста. – Ветер распихал доллары по карманам и пожал друзьям руки на прощание.

Когда все разошлись, он улучил момент и подошел к ней.

– Лана, если ты закончила, я провожу тебя. – Он сделал шаг ближе и уже тише, чтобы Уилбур не слышал, продолжил: – Если хочешь, погуляем, посмотрим корабли в гавани.

Ей очень хотелось. Даже больше, чем можно было себе представить. Но она не дура. Теперь, когда в ее жизни наметились такие перемены, она ни за что не поставит под удар свое будущее.

– Прости, – она отвела глаза, опасаясь, что он прочтет в них ее ложь, – у меня еще много работы.

– Жаль, Ну тогда до свидания! Увидимся завтра, Лана.

– До свидания. – Она стояла, не смея пошевелиться, в ожидании, пока он уйдет. И только когда он был у двери, она подняла глаза. Он стоял в дверном проеме и пристально на нее смотрел. Она задрожала всем телом и, чтобы не упасть, ухватилась за край стола.

– Приятных снов, Лана, – сказал он и растворился в ночи. Она судорожно сглотнула. Нахлынувшая печаль душила ее. Она боролась с внезапно возникшим искушением броситься за ним вдогонку. Эта мысль манила и терзала ее одновременно.

Она побежала бы со всех ног, пошла бы за ним куда угодно. Может, он снова поцеловал бы ее, и память об этом поцелуе согревала бы ее долгими холодными ночами, ожидавшими ее впереди. Вместо этого она послушалась проклятого здравого смысла и скрыла от него правду.

Лана представила, как он придет сюда завтра в надежде увидеть ее и узнает, что она ушла навсегда. При мысли об этом ее глаза наполнились слезами.

Трусиха, бранила она себя. Насмотревшись на все ужасы, выпавшие на долю Шивон, она упустила единственный шанс оказаться рядом с самым красивым, притягательным и загадочным мужчиной в мире.

Как больно! Боже, как больно! Ну ничего, все к лучшему, говорила она себе, яростно протирая столики.