Желание и честь

Глава 28

Диллиан гордо подняла голову и расправила плечи, как учили ее в детстве друзья отца, когда ей хотелось убежать и спрятаться, чтобы выплакать свое горе. Она не могла допустить, чтобы оскорбительные слова ранили ее. Она должна быть выше этого.

Она сдержала себя и даже не хлопнула дверью, входя в свою комнату. Сжав кулачки, она зажмурилась, сдерживая слезы. Она запретит себе думать о том, что сделал с ней маркиз, что она позволяла ему, какие чувства испытывала, когда он смотрел на нее. Стыд охватил ее, когда она вспомнила, чем они занимались в саду. Она все время убеждала себя в том, что все это делает ради Бланш, но лгала себе. Она делала это потому, что жаждала объятий маркиза, его поцелуев и его ласк в постели.

Бросившись на кровать, Диллиан спрятала голову под подушку. Отец учил ее не оглядываться назад, а всегда смотреть только вперед. Она и сейчас хотела так сделать, но впереди была холодная пустота. Она должна начать жизнь заново. Это был самый простой путь.

Она выбрала его, пять лет назад, когда отец ушел на войну, оставив ее без гроша. Тогда она взяла имя матери, нашла своих родственников и начала новую жизнь. Какую жизнь она может начать теперь?

Она не хотела снова начинать все сначала. Первый раз было не так тяжело. Отец неоднократно позорил свое имя, и ей не жаль было оставить все позади. Она начала новую жизнь с новым именем. У нее появились дом, семья и подруга. Ее сердце не выдержало бы, если бы ей пришлось все это потерять.

Кроме того, она в любом случае не могла бросить Бланш.

Орошая слезами подушку, Диллиан думала, что еще она могла бы сделать для нее. Ведь Бланш была ее другом, она спасла ей жизнь, спасла ее жалкие сбережения, взяла ее в свой дом. Она просто не могла ее оставить.

Но как она может ее защитить? После вчерашней сцены маркиз воспользуется случаем и снова спрячется. А вот Майкл оказался на редкость достойным человеком.

Она приняла решение: она сначала увезет Бланш в безопасное место, а потом займется своими бумагами.

За дверью послышались легкие шаги. Диллиан быстро вытерла мокрые от слез щеки. Когда Бланш открыла дверь, она сидела на диване и распарывала подол старого платья.

Бланш остановилась на пороге, наблюдая за Диллиан.

– Ты уезжаешь? – тихо спросила она.

– Нет, уезжаешь ты. – Диллиан достала монеты, которые зашила в подол платья, когда они находились в доме доктора. – Полагаю, этого достаточно, чтобы отправить тебя с Верити во Францию. Если Майкл захочет сопровождать тебя, он может поехать в качестве кучера или кого угодно, но должен будет сам оплатить дорогу. Тебе не придется долго оставаться там. Я пришлю за тобой, как только буду уверена, что это не опасно.

В дверях неслышно возник Майкл.

– И вы думаете, что такая леди может добраться до Дувра незамеченной?

– Не говорите чепухи! – сердито возразила Бланш. – Диллиан, вероятно, права. Если меня не будет в Англии, Невилл до меня не доберется. Я вполне могу прожить несколько месяцев тихо и незаметно. Там меня никто не будет искать.

– Люди герцога уже ищут вас в Дувре и во Франции. Вы не проскользнете незамеченной. Вы должны уехать в противоположную сторону. У вас есть друзья в Шотландии?

В глазах Бланш засветилась надежда.

– Есть… – Она замолчала и покачала головой. – Но Невилл знает всех моих друзей. Он, наверное, уже предупредил их. Они сообщат ему, как только я приеду. Мне очень жаль, Диллиан. А ты знаешь кого-нибудь, кому можно довериться?

– Знаю, но не уверена, что могу доверять им больше, чем Рирдону. Если Невилл может нанять солдат, он наймет любого. Отставным военным платят немного, – с горечью добавила она.

– Рирдон? Кто такой Рирдон? – подозрительно прищурился Майкл.

– Не ваше дело. Почему вы не оставите нас в покое? Даже ваш тупоголовый брат понимает, когда его присутствие нежелательно.

– Ошибаетесь, леди. Гэвин прекрасно знает, когда он нужен. Он придет. А пока вы обе можете сидеть и вязать салфеточки. Если вам надо потратить деньги, то наймите еще сторожей.

Диллиан спрятала кошелек. Взяв щетку для волос, она посмотрела в зеркало на отражение Майкла.

– Уходите, О'Тул. У нас есть другие дела.

В зеркале она видела, как Майкл повернулся к Бланш. Что-то в его взгляде больно укололо ее сердце, и она закрыла глаза, чтобы не видеть этого взгляда. На нее никто никогда так не смотрел. Проклятый маркиз взирал на нее похотливо, как и многие мужчины, – как на сливовый пудинг, который хочется съесть. А вот во взгляде Майкла ничего похотливого не было.

Сознание невозможности их союза заставило Диллиан грубо крикнуть Майклу:

– Убирайтесь, О'Тул, или я закричу и вызову стражу! Повернувшись, она обнаружила, что он исчез.

Под любопытными взглядами сторожа и его жены Майкл носил ведра с водой и веревки, собирал молотки и гвозди. Когда появился Гэвин с большим мешком, спрятанным под плащом, Майкл быстро впустил его и начал привязывать веревки к двери. Гэвин одобрительно хмыкнул.

Майкл осторожно открыл дверь и кивнул, глядя, как закачалось ведро, привязанное к ручке двери.

– Только не забудь отвязать его, когда будешь выходить.

– Я никуда не пойду. Пойдешь ты. Здесь я все закончил. Я хочу, чтобы ты достал записки полковника из конторы поверенного. Меня не интересует, как ты это сделаешь.

– Сейчас уже ночь, – произнес Майкл. – Если ты не имеешь в виду кражу со взломом, то я никуда не пойду.

Гэвин раздраженно взглянул на него.

– Тогда взломай замки, так будет быстрее. Я сыт по горло этой игрой. Пора ее кончать.

Майкл задумчиво смотрел на брата, его сжатые челюсти и сверкающие гневом глаза. Сейчас он выглядел настоящим Лоренсом. Они все были смуглыми, с темными глазами и волосами. И отличались вспыльчивым нравом и невероятным высокомерием.

– Ты же понимаешь, что одними записками это дело не кончится, – вздохнул Майкл.

– Ты еще здесь? – не оборачиваясь, спросил Гэвин, определявший при помощи палки размеры окна.

– Что изменится от того, что ты узнаешь тайны мисс Уитнелл? Она не станет от этого другой. Она останется тем же дьяволом в юбке, а ты так же будешь стараться залезть к ней в постель. Ты должен быть ей благодарен. Она вытащила тебя из дома и ввела в свет. Почему ты все время рычишь и ведешь себя как дикий зверь в ее присутствии?

Майкл с интересом наблюдал, как белеют пальцы Гэвина, сжимавшие палку, и ждал взрыва ярости.

Но реакция маркиза оказалась совсем другой. Гэвин отложил палку, подошел к Майклу и, ухватив за ворот, оторвал его от пола.

– Не смей больше так говорить о даме. Понятно? – Майкл сдержал улыбку и серьезно кивнул.

Диллиан слышала стук и скрип, доносившееся снизу, и решила взглянуть, что делает этот несносный О'Тул в столь поздний час. Она вышла на лестницу и посмотрела вниз. Увидев Гэвина в одной рубашке с расстегнутым воротом, в котором виднелась его обнаженная грудь, она хотела убежать в свою комнату, но палки и молоток в его руках привлекли ее внимание. Он исчез в глубине дома, и стук возобновился.

Она решила больше никогда не разговаривать с этим человеком и никогда больше не видеть его. Тогда она смогла бы забыть, как лежала в его объятиях, как слушала его страстный шепот, и не вспоминала бы о нем до своего последнего часа. Но она не могла заснуть, зная, что он бродит внизу. Она села на ступеньку, уперлась локтями в колени и задумалась.

Здесь и нашел ее Гэвин, спящей на лестнице. Он хотел равнодушно пройти мимо, но не смог. Она ругала его, дразнила, смеялась над ним и вместе с ним. Она беспокоилась о нем. За острым языком этой женщины скрывались нежные чувства, которых он был лишен все эти долгие годы. Нежность щедро наполняла каждое ее слово и поступок. Она принесла в жертву его эгоизму свою невинность, чтобы спасти подругу. Да, у нее были секреты, но у кого их нет? Может быть, она боялась за него, когда помешала ему бежать за преступником?

Тяжело вздохнув, он положил инструменты на пол и поднял ее на руки. Она могла упасть с лестницы, если бы он оставил ее здесь. Она пошевелилась и обняла его за шею. Гэвин прижал ее, наслаждаясь теплом и близостью прильнувшего к его груди тела. Она уткнулась лицом в его рубашку и что-то пробормотала во сне. Что-то, к чему он старался не прикасаться, дрогнуло у него внутри, и он чуть не вскрикнул от пронзившей его сердце боли. Незачем желать того, что не можешь получить.

Гэвин осторожно опустил ее на постель, опасаясь, что, проснувшись, она закричит и снова в ярости накинется на него. Он не хотел, чтобы она когда-нибудь кричала на него. Он только хотел держать ее в своих объятиях.

Он никогда бы не узнал, как холодно одиночество, если бы ему не пришлось укрыть Диллиан потеплее и уйти.

В душе Гэвина, когда он закрыл за собой дверь, царил зимний холод.