Жена по требованию, или Мы так (не) договаривались!

Глава 7

Сегодня утром я совсем не хотела выходить из комнаты. Мало того что после вчерашнего происшествия чувствовала себя из рук вон плохо, так ещё и сгорала от стыда. Мирэй видел меня в неподобающем состоянии и почти без одежды, а связавшие нас обстоятельства стали ещё крепче и непреодолимее. Осознание того, что метку убрать невозможно без угрозы собственной жизни, буквально уничтожало меня – я просто лежала в постели и смотрела в балдахин над головой.

Наступило время завтрака, но я в столовую не спустилась и велела горничной предупредить мать о том, что неважно себя чувствую и хочу полежать сегодня немного подольше.

Но кто бы ещё прислушался ко мне и дал побыть в одиночестве – держи карман шире! Ещё до того, как утренняя трапеза закончилась, в дверь моей комнаты постучали. Я так и подобралась, предположив, что это кто-то из старших – объясняться ни с кем из них мне совсем не хотелось, потому что это неизбежно повлечёт за собой необходимость лгать.

Но всё оказалось гораздо хуже: после разрешения войти внутрь заглянул Мирэй. Как ни в чём не бывало! Не знаю, какому именно порыву я поддалась, как только его увидела: почувствовала только, что внутри словно бы раскололась колба с концентрированным гневом. Я схватила с прикроватной тумбы графин с водой – к счастью, уже почти опустошённый – и швырнула прямо в светлого.

Молча. Со всей силы.

– Кей… – только и успел выдать он, после чего проворно спрятался, и толстое стекло с треском разбилось о ребро двери. В стороны брызнули острые осколки, и один даже вернулся ко мне на постель. Я посмотрела на него с холодным безразличием.

Жаль это не голова Мирэя!

На несколько мгновений наступила полнейшая тишина, а затем светлый уточнил:

– Успокоилась?

В подтверждение того, что моя злость на него ничуть не утихла, вдогонку кувшину я бросила ещё и стакан. Хорошая посуда, жаль её, но сейчас та часть моего разума, которая отвечала за бережливость, напрочь атрофировалась. Мне просто хотелось достать Мирэя хоть чем-то! Чтобы ему хоть на мгновение стало так же больно, как мне вчера.

Решив, что больше мне бить нечего, он снова заглянул в комнату, внимательно оценил обстановку и прошёл дальше. Осколки укоризненно захрустели под его ногами.

– Пришёл меня добить? – я прищурилась, ядовито оглядывая его.

Как всегда, безупречен, аж тошно. Зато я сегодня похожа на моль, которую окунули в чернила.

– Я не собирался тебе вредить, если ты успела об этом подумать! А метка – всего лишь подстраховка на случай того, если тебе внезапно ударит в голову сбежать. Вчерашний случай только подтвердил, что я был прав в своих опасениях.

Он медленно приблизился ко мне и остановился у изножья постели. Я подтянула одеяло к подбородку, чтобы ему не было видно вообще ничего, вчера он и так увидел слишком многое – как теперь с этим жить? Как вообще находиться с ним в одном помещении без риска залиться краской?

– Но ты мог хотя бы предупредить меня, насколько огромная сила заключена в этой метке? – пошла я в наступление. – Чтобы я даже не пыталась её убрать! Умолчать о таком… Я даже не знаю. Как будто я чем-то намеренно тебе навредила, и теперь ты хочешь на мне отыграться!

Ночью какой-то момент мне и правда показалось, что я просто умру – настолько невыносимой была боль. Сейчас память тела милостиво стёрла часть ощущений, но на душе осталась поганенькая тяжесть.

– Я уверен, что в таком случае ты побежала бы избавляться от метки ещё быстрее! – Мирэй рискнул подойти ещё ближе, а его тон стал мягче: – Вообще-то я пришёл спросить, как ты себя чувствуешь. А ты сразу графинами кидаться!

Он опустился на край постели, и тут же подпрыгнул, взвыв, словно подбитый зверь. Клянусь конём Всадника, я расслышала несколько сдавленных ругательств, которые совсем не вязались с благочестивым обликом Паладина.

– Что там такое?! – он оглянулся, потерев пострадавшее место.

Оказалось, тот самый осколок кувшина, который упал мне на покрывало, впился ему прямо в мягкое место. Причём сильно, раз его так подбросило.

– Возмездие, – я сложила руки на груди. – Впредь даже не приближайся ко мне. Мне достаточно той гадости, которую ты нарисовал на моей спине. И да, теперь я чувствую себя гораздо лучше.

С этими словами я смахнула осколок на пол. Придётся убирать самой. Как-то даже неловко звать горничную – она не виновата в том, что я не умею держать себя в руках.

– Я сам не ожидал, что эффект метки с годами так усилится, – Мирэй развёл руками. – Так что просто будь осторожной, и когда всё закончится, я лично уберу её так, что не останется и следа.

Я скептически скривилась. Неужели всё это только для того, чтобы заставить меня выйти замуж? Без издевательств совсем никак?

– Что тут случилось?! – внезапный возглас матери заставил нас со светлым одновременно вздрогнуть. – Кейлет!

– А что сразу Кейлет?! – я сложила руки на груди и надулась.

Мать перевела на Мирэя удивлённый взгляд, но капля за каплей он начал приобретать угрожающее выражение. Светлый слегка растерялся, ведь он не знал, что киэра Яттари в гневе может быть очень страшна – с виду-то она самая мирная и благочестивая женщина на свете! А вот у меня даже промелькнула надежда, что матушка всё-таки решит его выгнать.

Но светлый быстро сориентировался и состроил виноватый вид:

– Простите, мы с Кейлет немного повздорили, я был неосторожен в словах, и она немного вспылила. Мы всё уберём!

– Немного вспылила?! – тон матери выражал полнейшее недоумение. – Кейлет очень уравновешенная девушка, и надо очень сильно её разозлить, чтобы она начала бросаться вещами!

– Значит, я разозлил её очень сильно. Мне очень жаль. Ещё раз извините!

Такой удобный случай выставить Мирэя отсюда, а мне даже нечего добавить к его рассказу, иначе мои ночные похождения и их причина сразу всплывут наружу. Поэтому я только и могла что сидеть и хмуриться без какого-то активного участия в их беседе. и очень жаль, ведь особая магия светлого сработала и на этот раз: взгляд матери быстро смягчился, она вздохнула и помахала на него рукой.

– Ладно, идите! Идите! Нужно же быть осторожнее в словах, когда девушка недомогает!

Мирэй почтительно ей кивнул и почти бесшумно удалился. Ну вот как ему это каждый раз удаётся – сглаживать любые острые углы?

Теперь всё внимание матери вновь обратилось на меня, оглядывая разруху в комнате, она подошла и первым делом прижалась губами к моему лбу. Но я и так знала, что жара у меня нет.

– Что случилось дорогая? – мать взяла моё лицо в ладони и оглядела его, мягко поглаживая большими пальцами по щекам.

В ответ на её слова метка на моей спине подло зачесалась. Я поёрзала по подушке, и раздражающее ощущение слегка утихло. Теперь меня будет преследовать чувство, будто светлый постоянно за мной следит, даже когда его нет рядом. Может, он и разговоры через свою метку подслушивать умеет?

– Всё дело в последнем визите Харска, – выдала я придуманную заранее отговорку. – Я пыталась применить магию, хоть и помнила о защите в доме. Внутреннее перенапряжение и… Он так расстроил и напугал меня. Я не знаю, что теперь делать!

– Да, всё сложилось одно к другому, – матушка тоже присела на край моей постели, и в голове промелькнула мысль, что вовремя я убрала осколок. – Он поступил очень некрасиво! Это оскорбление всей нашей фамилии! Думаю, некоторое время вам лучше не встречаться. Я отправила письмо Верховной, чтобы она знала о проделках своего драгоценного сына. Это просто какой-то кошмар!

Она погладила меня по волосам, и мне вдруг стало совестно за своё притворство. Я ведь не умираю, просто немного поддалась хандре. А наши с Мирэем отношения больше никого не касаются, придётся с этим смириться.

– Ничего, мне уже гораздо лучше, и я как раз собиралась вставать, – я улыбнулась и накрыла ладонь матери своей. – Просто почувствовала небольшую слабость, когда проснулась. Но я не собиралась валяться в постели весь день.

Лицо матушки сразу просветлело, она встала и энергично прошлась по комнате.

– Тогда, если ты не против, у меня для тебя будет на сегодня небольшое поручение.

– Да, конечно! – я даже обрадовалась, что смогу выйти из упаднического состояния с её помощью.

– Как ты знаешь, у Велвы в этом году состоится первый Светский сезон. Ей нужно подготовить несколько платьев для выхода в свет. У тебя отличный вкус, так что я прошу тебя поехать сегодня вместе с ней к тому молодому модельеру в салон. Как же его?

– Гиммо Веригрим, – подсказала я.

Об этом модельере сейчас не знал только слепоглухонемой.

– Да! Дал же Всадник имечко, – мать покачала головой. – Но она выбрала именно его. Закажите четыре платья на самые знаковые балы Сезона.

Я сразу упала духом. Выбирать платья, конечно, любила, как и любая другая женщина, и мне действительно не откажешь в умении принарядиться, когда нужно. Но вот провести весь день с Велвой и выслушивать её капризы – а они точно будут! – это выше моих скудных на сегодня сил. Однако я уже согласилась, поэтому идти на попятный было поздно, поэтому я только сжала зубы и кивнула:

– Хорошо! Всё сделаем в лучшем виде.

– Я знала, что на тебя можно положиться.

Конечно, я понимала, что матушка могла съездить с Велвой сама, однако намеренно переложила эту обязанность на меня. Она никогда не упускала возможности свести нас ближе и как-то смягчить наши с ней отношения. До сегодняшнего дня каждая попытка заканчивалась провалом, но мама не теряла надежды. Более того, она считала, что именно я могу благотворно повлиять на безалаберную сестрицу, хоть мне казалось, что мои слова та всегда слушает в последнюю очередь и через одно.

Велва нашим вынужденным сотрудничеством тоже оказалась недовольна. Во время обеда, когда мать сообщила ей об этом, она закатила глаза и, показалось, держала их в таком положении до самого его конца. А когда я подсела к ней в коляску, Велва цыкнула и отвернулась.

– Слушай… – не выдержала я. А это было только самое начало нашей поездки! – Кажется, я в детстве тебя не роняла и гадостей тебе не делала, и даже ничем несъедобным не кормила. Чем ты постоянно недовольна?

– Тем, что ты вообще существуешь в этом доме, – ответила сестрица, едва повернув голову в мою сторону. – И постоянно суёшь нос в мои дела. Из-за тебя в дом пригласили светлого, а от его магии у меня мигрени!

– Какие, в пропасть, мигрени?! Что ещё придумаешь? Расстройство кишечника? – я поборола желание немедленно выйти из экипажа и сказать матери, чтобы та сама ехала с Велвой и слушала её бредни весь день.

Но в последний миг во мне взыграла совесть, поэтому я просто велела кучеру трогать, и мы покатили в самый модный район Хоглифа – такого скопления салонов платья и швейных мастерских не было больше нигде.

Вскоре мы добрались до ателье того самого мастера – Гиммо Веригрима – о котором с прошлого Сезона все только и говорили. Я лично имела одно платье его работы, но оно не вызывало у меня бурного восторга. Однако он был популярен – и этим всё сказано.

– О! Сиэра Яттари! – увидев меня, модельер пришёл в явный восторг. – Решили заказать у меня пару новых платьев?

Следом за мной вошла Велва, и я махнула на неё рукой.

– Нет, платья нужны ей.

Мастер слегка поник: в качестве ходячей рекламы его нарядов я подходила ему лучше – мой статус и узнаваемость в обществе были несравнимо больше, чем у сестры – но тут уж выбирать не приходится. Кто платит деньги, тот и заказывает музыку.

– В каком стиле будем работать? – уточнил модельер.

– В вашем фирменном, очевидно, – сухо пояснила я. – Иначе зачем бы мы сюда пришли. Но давайте что-то поспокойнее, понежнее, чтобы скрыть скверных характер моей сестры. В конце концов, она хочет выйти замуж, а найти жениха, готового терпеть её нрав, очень сложно.

– Ты можешь помолчать?! – прошипела Велва и, громко цокая каблучками, прошла дальше. – Мне нужны самые модные в этом году фасоны! И чтобы плечи были открыты, и чтобы грудь вот так – выглядела привлекательно, и…

– Так, не разгоняйся! – одёрнула я её.

Мастер наблюдал за нашей перепалкой с выражением блаженного смирения на лице: похоже, мы тут не первые, кто начинает спор по этому поводу.

– И вообще! – Велва остановилась перед манекеном, демонстрирующим одну из работ мастера. – Я хочу что-то такое.

Ткнула пальчиком в образец, но киэр Веригрим почему-то заволновался.

– Боюсь, это платье больше подошло бы вашей сестре. С учётом типажа, с её насыщенной внешностью и…

– Вы считаете меня бледной молью?! – пошла на скандал Велва.

– Вовсе нет, просто я имел в виду, что вам пойдёт что-то более светлое и лёгкое!

Я подавила рвущийся из горла стон. Покровитель, дай мне сил вынести всё это ближайшие несколько часов!

И тот как будто меня услышал! Более того – подал знак. Над дверью мастерской звякнул входной колокольчик: пришёл ещё кто-то из заказчиц – и зал наполнился игривым женским щебетом.

Через миг к нам вышла Санна Эрайн со своей свитой: как ни странно, многие девицы считали её настоящей звездой, которая достойна всего самого лучшего, несмотря на скромные магические способности и невыдающийся ум, о котором можно было судить по её выходкам самой разной степени идиотизма.

Первой Санна заметила меня, и сразу встала на дыбы:

– Кейлет! Детка! Что ты тут делаешь? Разве в походе по самым дальним уголкам Королевства тебе понадобятся модные платья? – она оглянулась на подружек, и те послушно захихикали. – Думаю, тебе лучше заглянуть к портным, которые шьют для рабочих – вот там ты найдёшь что-то подходящее.

Я смерила её неторопливым взглядом.

– Я и в крестьянской одежде буду выглядеть отлично, а тебе, боюсь, не помогут даже самые роскошные наряды. В прошлом Сезоне куча открытых платьев не приманили к тебе жениха. Не смогут и в этом.

– Мне нужен совершенно определённый мужчина. Остальные не интересуют, – передёрнула плечами Санна.

– Как жаль, что это не взаимно, – вздохнула я. – Что с лицом? Ты сегодня спала на куче камней?

Я уже была раздражена поведением сестры, и Сенна попала мне под горячую руку. Для неё это было очень опасно, мне хотелось вывалить на незадачливую соперницу столько накопившегося за эти дни, что самые острые слова подбирались сами собой.

Внезапно на помощь Санне пришлось Велва, и я этому даже не удивилась.

– О, как хорошо, что вы сюда пришли! – она вынырнула из-за увешанной короткими пальто стойки и сразу понеслась к подружкам. – Я как раз собираюсь заказать себе несколько платьев к новому Сезону!

Вместо того, чтобы держаться поближе ко мне, она всегда тянулась к этому змеиному клубку. Ей нравилось окружение Санны, которое со стороны многим могло казаться жутко светским и утончённым. И только те, кому довелось попасть в список неугодных, знали их истинную суть.

– Конечно, мы тебе поможем! – притворно обрадовалась Санна. – Выберем самые лучшие!

Это стало последней каплей моего терпения. От моих советов Велва кривилась так, будто жевала кислые ягоды, а тут готова была растечься сиропом. Что ж, раз она хочет, пусть следует за ними, а я умываю руки.

– Не боишься потом выходить в свет в платьях, которые они тебе выберут? – уточнила я напоследок.

Велва передёрнула плечами.

– Они явно будут лучше, чем та скукота, которую предлагаешь сшить ты.

– Ну тогда я оставляю вас. У меня нет никакого желания слушать ваши бредни.

Однако прежде чем уйти, я всё-таки подошла к киэру Веригриму и попросила выслать эскизы платьев матери на согласование. Платить за них будут родители, и вряд ли они будут рады потратить деньги на какое-нибудь безвкусное убожество.

Мастер рьяно закивал и заверил меня, что всё понимает и не пустит фантазии девиц на самотёк.

Успокоенная этим, я с облегчением покинула салон. На улице стояла чудесная весенняя погода, солнце в небе было таким чистым, а облака прозрачными, что на миг мне показалось, что я оказалась на Хрустальном острове.

Что ж, пройдусь немного, а после поймаю экипаж и доберусь домой. Матери расскажу всё как есть – пусть в очередной раз узнает, что Велва просто не хочет со мной общаться, и сделать с этим я уже больше ничего не могу. Тем более сейчас у меня и так куча забот.

Я пошла вдоль модной улицы, без особого интереса поглядывая на витрины. В одном Санна была права: роскошные платья в дороге мне вряд ли пригодятся. Тёмное одеяние послушниц Верховной – вот то единственное, что подойдёт в дорогу. Надо бы заехать в Цитадель, взять несколько комплектов на смену…

– Кей! – внезапно окликнули меня со спины. – Кей! Постой!

Грохот колёс прозвучал сбоку от меня и замер. Я повернула голову, вынырнув из прагматичных размышлений. Сидящий в лёгкой коляске Харск широко мне улыбнулся. И от всеобъемлющей слащавости всего его облика меня даже слегка передёрнуло. После того, что он натворил, у него слишком хорошее настроение!

– Я ещё зла на тебя и не хочу разговаривать, – бросила на ходу, даже не придержав шаг.

Харск вышел из экипажа и быстро меня нагнал. Схватил за локоть и попытался остановить, но я вырвалась.

– Будешь прикасаться ко мне, я закричу прямо здесь, тебе ясно? У тебя ещё хватает наглости ко мне подходить!

Видимо, говорила я слишком громко, потому что несколько прохожих с любопытством посмотрели в нашу сторону. Харск, как я успела узнать за время знакомства с ним, не любил, когда прилюдно указывают на его просчёты, поэтому сразу помрачнел и воровато зыркнул по сторонам.

– Вот давай только не будем устраивать скандал прямо на улице!

– А может людям стоит узнать, каков ты на самом деле!

Харск помрачнел ещё больше, от него благодушного настроя не осталось и следа.

– Вообще-то я как раз ехал к тебе, чтобы извиниться и передать письмо от матери, – он вынул из-за пазухи конверт, отмеченный вензелем Верховной.

Я выдернула его из руки Харска и тут же распечатала. Что Даория так срочно хочет мне сказать?

– Извиняйся, – велела Харску. – Пока я читаю письмо. И обещай… Клянись, что этого больше не повторится!

– Я не буду делать это здесь! – возмутился тёмный. Примерно такого ответа я и ожидала.

На самом деле я даже не верила в то, что единожды совершивший такой подлый поступок человек внезапно исправится. Но сейчас мне просто необходимо потянуть время. Да, можно расторгнуть помолвку прямо сейчас с шумом и скандалом, но тогда Верховная просто уничтожит мою жизнь на корню. А если я вернусь из путешествия с успехом, её мнение уже не будет настолько важным.

– Значит, не сильно-то и хотел, – я пожала плечами.

В письме от Верховной не оказалось ничего особенного: она просила заехать к ней, чтобы обсудить один важный момент перед тем, как я покину Хогклиф. Между тем Харск продолжал мяться передо мной, на зная, как лучше ответить на провокацию: чтобы он вдруг упал на колени и принялся извиняться прямо посреди улицы – да скорее Велва поумнеет, чем он пойдёт на это.

– Зачем обязательно устраивать спектакль, Кей? Никогда не замечал за тобой склонность к демонстрациям.

– Ну, раз не хочешь извиняться, то о чём нам с тобой вообще разговаривать? – я убрала конверт в сумочку. – Тогда уж лучше подвези меня до Цитадели.

– С удовольствием! – сразу же оживился Харск. Он даже подскочил к коляске вперёд меня и открыл передо мной дверцу. Несколько проходящих мимо женщин умилённо на него посмотрели – какой галантный молодой человек!

Однако до Цитадели мы ехали молча: извинений за случившееся моей комнате я так и не услышала. Видимо, для этого Харску нужна была какая-то особая обстановки или важные зрители. Я даже подозревала, какие именно.

Набиваться на разговоры сама я не стала: по мне так чем больше Харск молчит, тем лучше. Так мы и добрались до Цитадели. Не дожидаясь, пока передо мной снова откроют дверцу, я вышла самостоятельно и быстро скрылась внутри, избегая нежелательного сопровождения.

В башне Верховной меня встретил её секретарь: маг-заморыш Ронси, который ничего особенного из себя не представлял, зато очень охотно и довольно старательно исполнял все поручения Даории. Возраста он был совершенно неопределённого – ему могло быть как двадцать лет, так и сорок: при столь невыразительной внешности никто и никогда его особо не разглядывал. Подозреваю, он был тайно влюблён в Даорию, именно поэтому и добился того, чтобы служить ей.

– Госпожа вас ожидает, – Ронси с готовностью подскочил с места, как только меня увидел, и пошёл докладывать о моём приезде.

Я не любила находиться в кабинете Верховной: он был для меня слишком уж строгим и мрачным. От рабочего места самой могущественной тёмной магиссы Хрустальных островов можно было бы ожидать чего угодно: разложенных на столах и полках загадочных артефактов, засушенных куриных ног и крыльев летучих мышей, заспиртованных странных существ в банках. Но тут не было ничего такого: просто огромная комната, в которой, несмотря на большие арочные окна вдоль всей стены, всегда стоял синеватый полумрак.

Похоже, Даория всерьёз считала, что солнечный свет способен состарить её раньше положенного.

– Какая похвальная расторопность! – она едва подняла на меня взгляд, когда я вошла. – А где Харск? Он должен был доставить тебя сюда.

– Он и доставил, – я прошла дальше и остановилась перед широким столом чёрного дерева. – Но мне показалось, что вы хотели поговорить со мной с глазу на глаз.

Верховная наконец обратила на меня должное внимание, встала из-за стола и, обойдя его, приблизилась.

– Ты всегда была сообразительной. И своенравной, конечно, тоже. Скажи, ты действительно считаешь, что Харск мог тебе навредить?

– А вы собираетесь его выгораживать? – сразу насторожилась я. – Понимаете, в данной ситуации ваш авторитет не играет никакой роли. Харск хотел склонить меня к тому, чего я делать совсем не хотела. Он подло использовал зелье! Думаю, если бы мне не хватило сил на сопротивление, то ему удалось бы задуманное!

Но мои слова, кажется, не произвели на Верховную должное впечатление. Она-то уже своего сыночку давно оправдала и, уверена, нашла для его поступка кучу объективных причин. Я даже допускала мысль о том, что без её участия во всём этом действе не обошлось, ведь такое зелье, что могло бы одурманить сильную тёмную магиссу, не так-то просто раздобыть!

– Да, Харск поступил некрасиво, – Даория вздохнула. – Ему следовало проявить больше красноречия в этом вопросе. Лучше объяснить тебе, почему этот шаг был необходим.

Что?! Даже при всей внутренней подготовленности такой хладнокровный ответ меня поразил.

– Необходим?! – возмутилась я. – Мы даже ещё не поженились! Он меня опоил!

– Это всего лишь условности, – пожала плечами Верховная. – Всё уже давно решено, и ты могла бы это понять. И более того – воспользоваться данным тебе преимуществом, чтобы удержать его. Наградить за будущее терпение, когда он вынужден будет ждать возвращения своей невесты, мучаясь в одиночестве и сомнениях.

О, уверена, местные девицы не дадут ему заскучать! Какое уж тут одиночество! Разве что Харск сам добровольно уйдёт в отшельничество, но я даже не представляю, что внезапно должно перещёлкнуть в его голове, чтобы он так поступил.

– Может, для вас это и условности, Верховная, – я сильнее расправила плечи, – но для меня это очень важный шаг.

– Похоже, мы видим ситуацию по-разному, – фыркнула Верховная. – Но вообще я хотела бы, чтобы вы разрешили это недоразумение до того, как ты уедешь. Однако позвала я тебя для разговора по другому поводу.

– Это очень хорошо, потому что говорить о Харске мне больше не хочется, – проворчала я.

Ну надо же! Даже со стороны матери – никакого сожаления насчёт поступка сына. Хотя чему я удивляюсь… Харск – её единственный отпрыск, рождённый, как поговаривают в кулуарах Цитадели, от самого Владыки. У того были и законные наследники, так что в случае чего Харск не претендовал бы ни на что. Однако людям рты не заткнёшь, поэтому разговоры ходили, а Даория не пыталась как-то их пресечь, что наводило на определённые мысли.

– Тогда перейдём к делу, которое я хочу тебе поручить, – спокойно продолжила Верховная. – Насколько я знаю, ваш путь так или иначе будет пролегать через Аметистовые острова, сразу с Антрацитовых вам на Пепел не добраться. Высочайшей просьбой Владыки вас должны будут принять в Чароитовой Цитадели и там ты встретишься с Халавиром Исааром – Верховным магом.

– Думаю, мы встретимся в любом случае, – я передёрнула плечами. – Он отец Атики и вряд ли пропустит её приезд.

– При чём тут Атика? – хмыкнула Даория. – Ты должна будешь лично с ним встретиться и забрать у него одну очень важную деталь, чтобы переправить её на Пепел. Дело в том, что управляющий выработками аскулминта давно жаловался на то, что их внутренний щит стал давать сбои. И для наладки его стабильной работы необходимо заменить одну деталь в рабочем контуре. Её сборкой должен был заняться Халавир. Аметистовые маги лучшие в зачаровании. И вот недавно он сообщил мне, что всё готово, деталь можно забирать. Я собиралась отправить для этого отдельную группу магов. Но раз уж вы всё равно туда собираетесь и явно прибудете на Пепел раньше, то можете выполнить и эту небольшую просьбу. Заодно, так сказать.

– Почему вы не поручите это Атике? Так было бы логичнее.

– Ну, ты же знаешь Атику, – Верховная страдающе закатила глаза. – О её безалаберности легенды можно слагать. Она обязательно что-то перепутает, забудет или потеряет, потому что отвлечётся на что-то более интересное. Тебе в этом вопросе я доверяю больше. Передашь устройство прямо в руки смотрителю.

Что ж, задание выглядело максимально простым, оставалось только надеяться, что эта детально не слишком большая и тяжёлая, иначе придётся призывать себе вьючного помощника.

– Хорошо, я поняла. Это всё?

Верховная прошлась вдоль завешенного тяжёлыми портьерами окна. Лишь через щель между ними пробивалась тонкая полоска света. Всё-таки она частенько напоминала мне вампиршу – бывали раньше среди тёмных такие странные и опасные существа – этакая подкаста. Когда-то очень давно, так что рассказы о них давно превратились в легенды. Они питались кровью живых людей, за счёт чего продлевали своё бессмертие. А что? Всё сходится: старела Даория очень медленно, выглядела прекрасно, избегала солнечного света и любила попить чужой кровушки – пусть и в иносказательном смысле.

На месте Владыки я бы задумалась…

– Насчёт Паладина, – слегка поразмыслив, добавила она. – Я очень надеюсь на твоё благоразумие и внимательность. Возможно, все его россказни о возникшей опасности для Хрустальных островов – всего лишь уловки, чтобы попасть на Пепел официально и с нашей поддержкой. Что он там задумал на самом деле, мы не знаем. Будь бдительна.

А это довольно курьёзно: он приглядывает за мной, я приглядываю за ним и никто никому не доверяет. Потрясающая команда из нас выйдет!

– Естественно, – кивнула я.

– И если ты увидишь, что он представляет какую-то опасность для тебя лично или для всех тёмных в целом… – Даория подошла и протянула мне длинный серебряный шип. – Всего один укол, и он будет отравлен особой концентрацией магии. Следов никто не найдёт, всё будет выглядеть так, будто его убила смешанная магия Пепельного острова.

Верховная нажала на крошечную кнопочку в основании, и шип сложился в небольшой круглый кулон. После чего она повесила его мне на шею и спрятала за ворот платья.

– Но я не хочу никого убивать! – я попыталась оттолкнуть её руки.

– Дорогая моя, такова твоя ответственность! Из-за тебя он пришёл сюда, мы не знаем его истинных намерений. Так что ты просто обязана защитить нас! Иного не дано. На твоём месте я ни мгновения не сомневалась бы, что это правильно! Ступай. У тебя есть возможность проявить себя и доказать, что ты истинная тёмная магисса, несмотря на происхождение. Не зря Всадник наделил тебя чистой тёмной магией.

Кулон мгновенно начал холодить мне кожу, а в ответ на это среагировала и метка светлого. Что если прямо сейчас он узнает о том, что меня вооружили опасным артефактом, который может сработать против него? Что тогда будет?