Женщина для Адама

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Здесь неплохо, — оглядываясь по сторонам, воодушевленно заметила Анна, когда они оказались в огромном номере.

— Чудесно, — согласился Адам, снимая пиджак и бросая его на кровать. Потом ослабил галстук и, выключив верхний свет, зажег ночник.

— Ты когда-нибудь останавливался здесь?

— Иди ко мне, Анна. — Он говорил густым, теплым голосом, отчего все внутри нее начало плавиться.

Анна сбросила туфли на шпильках, и ее ступни наполовину погрузились в густой ворс ковра.

— Мы так и не поужинали. — Она смотрела на неподвижную фигуру Адама с непонятной смесью трепета и ожидания. — Что подумали люди?

— Подумали, что я не мог больше терпеть, поэтому утащил тебя наверх, иначе мне бы пришлось заняться с тобой страстной, сумасшедшей любовью прямо в ресторане. Отвечу на все вопросы сразу: по-моему, обстановка в номере безвкусная, — ровно говорил он, — нет, я не хочу смотреть телевизор.

— Я не собиралась ни о чем таком спрашивать! — возмутилась Анна.

— Внизу ты не так нервничала.

Господи, он ожидает от меня слишком многого, поняла Анна, и у нее упало сердце. Адам рассчитывает, что она превратится в опытную соблазнительницу, но она...

— Просто я... Знаешь, я должна рассказать... О, черт! — воскликнула она, всплескивая руками.

— Ты, случайно, не пытаешься сказать, что все еще девственница? — пошутил он, но шутка не сняла напряжения.

— Физически — нет, — сказала она, немного обдумав ответ.

— Объясни. Разве можно быть девственницей в ином, кроме физического, смысле этого слова? — спросил Адам каким-то странным голосом. Ему не приходило в голову, что столь чувственная и раскованная девушка может быть совершенно неискушенной. Потрясенный, он, тем не менее, испытывал эгоистическое чувство жадной радости, что эта девушка достанется ему нетронутой. Он не собирался позволить слову физически омрачить его радость. Он даже почти жалел мужчину, который упустил такое чудо.

— Ты будешь удивлен, — с глубоким вздохом проговорила Анна, мучаясь от необходимости вспоминать не самый приятный в ее жизни эпизод. Тогда она была очень юна и наделала ошибок; впрочем, она не собиралась терзаться сожалениями, ведь сделанного не вернешь.

Тогда она поняла лишь одно — секс без духовной привязанности отвратителен. Теперь она стала старше и, хотелось надеяться, умнее. Она полюбила!

— Боюсь, ты увидишь, что меня нелегко удивить, — заметил Адам, рассматривая ее погрустневшее лицо.

— Когда я занималась танцами, у меня был друг... тоже танцор. Теперь он знаменитость. Мы много общались и однажды оказались вместе в одной компании. — Из-под густых ресниц она взметнула на него быстрый растерянный взгляд. — Все разделились на пары, мы оказались в постели... Мы слишком много выпили, а он очень нравился мне.

Она закрыла глаза. Ей не хотелось, чтобы Адам подумал, будто она осуждает себя за решение, принятое в тот вечер. Если бы она действительно хотела остановить Пола, она бы так и сделала.

— Мне просто стало любопытно. Все вокруг только и болтали об этом... о сексе... и мне захотелось испытать, что же это такое. Так что я не девственница; по крайней мере, мне так кажется.

— Ты не уверена? — спросил он, в каком-то оцепенении разглядывая ее.

— Ну, тогда все прошло как-то скомканно. Я сама была виновата. — Она решила прояснить все до конца. — Я все испортила.

— Как? — немного дрогнувшим голосом спросил Адам.

— Я засмеялась. Ничего похожего на ласковое хихиканье, я истерически расхохоталась, — поведала она уныло и мрачно прибавила: — Расхохоталась в самый неподходящий момент. Не смогла удержаться. Все вдруг показалось мне ужасно нелепым и смешным. — Она посмотрела на Адама. — С тех пор тот человек перестал со мной разговаривать, и с ним стало чертовски трудно танцевать. Думаю, я была обязана предупредить тебя, что не слишком опытна.

Последовало долгое молчание.

— Почему ты закрыла глаза? — По звучанию его голоса она поняла, что он подошел ближе.

Он что, совсем непонятливый?

— Потому, что я дико смущена.

— Анна, ты всегда говоришь правду? — Он отвел руку, которой она прикрывала глаза. Анна не противилась.

— Нет, не всегда, — честно призналась она. Кончиком языка Адам провел по ее сомкнутым векам, и долгий свистящий вздох вырвался из глубины ее существа. — Полагаю, ты разочарован? — спросила Анна, ожидая услышать насмешку. — Когда-то приходится начинать, — с вызовом добавила она.

— Бесспорно, ты права, — откликнулся Адам. — Меня удивляет другое: как ты решилась вновь попробовать заняться всем этим... как ты сказала?.. нелепым и смешным. — Большим пальцем он повернул к себе ее подбородок.

— После той неудачи я вовсе не была убита горем или напугана, нет! Просто сделала вывод, что не стоит заводить романов с партнерами по танцу, — ответила Анна. — Хотелось бы верить, что с той поры я поумнела. Ведь, когда человек только нравится, этого недостаточно, чтобы вступать с ним в близкие отношения?

Положив руку ей на спину, Адам начал медленно ласкать ее, и тело Анны неожиданно стало ватным.

— Значит, я тебе не нравлюсь? — Он говорил нарочито небрежным тоном, но она почувствовала, как напряглись его мускулы.

— Время от времени. — Она провела языком по пересохшим губам и позволила себе раствориться в его зеленых глазах. — Хотя ты никогда не оставляешь меня равнодушной.

— Это хорошо? — Адам привлек к себе ее податливое тело, и Анна ощутила степень его возбуждения.

— Только не в два часа ночи, — чуть слышно прошептала она; ее голова откинулась назад, его губы ласкали ее шею. Глубокий стон зародился внутри нее.

— Вопрос в одном, — заговорил Адам, отрываясь от ее бархатистой кожи и глядя на нее из-под прикрытых век, — пройдет ли испытание успешно, или ты станешь смеяться и надо мной?

— То есть смеяться вообще запрещено? — спросила она, постигая смысл его слов. Глаза Анны изумленно распахнулись, и она негромко вскрикнула, когда он подхватил ее и закружил по комнате.

— Ты удивительно гибкая. — Адам понес ее к постели. — Это дает бесконечное количество возможностей, — порочным шепотом промолвил он, бесцеремонно бросая ее на мягкий матрас. Она упала, весело хохоча и не понимая, насколько серьезно он говорит.

Адам присоединился к ней. Немедленно последовал поцелуй, а когда он поднял голову, Анна едва дышала. Ее губы припухли, стали пунцовыми, тело жаждало ощутить его ласку, почувствовать тяжесть его тела.

— Ты не смеешься.

Адама раздирало желание сорвать с нее платье и получить все то, что она предлагала, но он сдерживался. Исповедь Анны глубоко тронула его. Она ничего не скрыла; таких женщин Адам никогда не встречал. Ее интимный секрет только подтвердил, насколько она невинна и ранима, несмотря на независимый характер. Он должен показать ей, какой прекрасной на самом деле может быть физическая любовь.

— Не знаю, дышу ли я, — пробормотала Анна. Она положила ладони ему на грудь. Под тканью рубашки чувствовались крепкие мускулы. Его мужской аромат безумно возбуждал... все в нем возбуждало ее. Глубокий, дрожащий вздох сорвался с ее губ.

— Ты дышишь! — заверил Адам. — Смотри. — Он положил руки на ее груди, они вздымались и опадали в такт дыханию. Склонившись над ней, он принялся посасывать сквозь шелк платья торчащий сосок. Анна выгнулась в его объятьях. — На тебе слишком много одежды, — прорычал он. Языком он обвел мокрое пятнышко на ткани, и она вцепилась в его плечи. — Давай снимем?..

— Да, пожалуйста. — Платье поползло вверх, миновало ее бедра и с шелковистым шелестом упало на пол.

— Святые небеса! — хрипло выдохнул он.

Анна сидела на краешке постели, Адам стоял перед ней на коленях. Трогай меня, кричали ее глаза, ласкай! Во власти острого желания ее тело содрогалось.

— Знаешь, когда ты улыбаешься, один уголок рта у тебя немного опускается. — Большим пальцем он коснулся ее губ. — Никогда не забуду, как ты улыбаешься... я старался забыть, но не вышло. Улыбка в твоих глазах... в твоих прекрасных глазах... — глухо простонал он. — Никогда не верил, что женщина способна выглядеть столь сексуально, не прилагая к этому никаких усилий. Я думал: что эта чертовка возомнила о себе? Почему так довольна тем, что сразила меня своей красотой?

— Адам, я хотела рассмешить тебя, но ты вместо этого морщил нос.

Он глубоко втянул воздух, когда она грациозным жестом обняла его. Ее движения впечатляли, словно волшебная музыка или прекрасная картина, но одновременно пробуждали чувственное влечение. Его ладони легли на ее бедра, пальцы проникли под высокий вырез трусиков, которые вместе с атласным лифчиком скрывали последние бастионы. Она подалась вперед, обвила руками его плечи, восторгаясь их силой.

— С первой нашей встречи я хотел этого, — выдохнул он, стиснув ее в объятьях, вминая ее груди в свой мощный торс. С пылким отчаянием он поцеловал ее, опустошая ее легкие. — Хочу изучить каждый сантиметр твоего тела. — Адам слегка отстранился и посмотрел вниз, на холмики ее грудей. Их розовые кончики отвердели под его затуманенным взглядом, и, хрипло застонав, он наклонился, чтобы насладиться чувственной гладкой плотью. — Испробовать каждый твой уголок, — продолжал Адам.

Анну накрывала тяжелая, опустошающая волна чувственного удовольствия. Его умелые руки поглаживали ее спину, губы дарили сводящие с ума поцелуи ее груди.

— Мне хочется попробовать тебя, — призналась она.

Он поднял голову, когда услышал эти стыдливые слова, и не ошибся, прочитав желание в ее зардевшемся лице.

— Тебе не нужно спрашивать разрешения, — проговорил он, начиная расстегивать рубашку, и пообещал гортанным шепотом: — Ты можешь делать все, что только пожелаешь.

Восторженный трепет пронесся по ее ослабевшему телу.

— Дай я, — попросила она.

Непослушными пальцами Анна расстегнула оставшиеся пуговицы. Ошеломленная неожиданно обретенной властью, она стащила рубашку с его широких плеч. Напряжение внизу ее живота дошло до предела, который граничил с болью. Боже, как он прекрасен! Рубашка упала на пол, и Анна прижалась к Адаму, упиваясь ощущением его плоти. Она поморщилась, когда пряжка его ремня впилась ей в живот.

— Позволь снять, — прошептал он, садясь рядом с Анной на кровати, и, повернувшись к ней спиной, сбросил остальную одежду. Теперь он был совершенно обнажен. Она жадно разглядывала его, любовалась тем, как его рельефная мускулистая спина сужается к талии, как напряжены его мышцы. Потом Адам повернулся к ней.

Ее представления о том, каким должен быть мужчина, охваченный первобытной страстью, обрушились, когда она увидела его обнаженным. Анна окаменела от изумления. В голове пронеслись безумные мысли. Неужели ее представления о размерах не совсем правильны, или он?..

— Такое невозможно, — выдохнула Анна, рассматривая его в благоговейном оцепенении. — Кажется, я не подхожу для такого, — попробовала она пошутить, но ее хриплый голос трепетал.

— Ты доверяешь мне? — спросил Адам, обнимая ее. От его разгоряченного тела исходил волнующий мужской запах, в глазах сквозь пылкое сияние пробивалась нежность.

— Да, — не раздумывая, ответила Анна.

Радость и удовольствие озарили его лицо.

— Прикоснись ко мне, — скомандовал он, прижимая ее к себе.

Пальцами она пробежала по его груди и вниз, к напряженным мышцам живота.

— Да, моя дорогая, не останавливайся... — хрипло пробормотал он.

Его мольба придала ей смелости. Закусив нижнюю губу, она ласкала его, и слабые стоны вырывались из ее существа, когда она чувствовала, как отзывается его плоть на ее прикосновения. Он поймал ее руку и перекатился на бок, Анна ответила ему протестующим вздохом.

— Не спеши, — тяжело дыша, проговорил Адам.

Она беззвучно рассмеялась, хотя прежние сомнения по-прежнему не отпускали ее. Анна хотела что-то сказать, но слова потонули в ласке его губ, которые поймали ее губы. Он покрывал поцелуями ее лицо, ее тело, опускался все ниже и ниже, его ищущий язык и руки не пропустили ни одного чувствительного местечка. Словом и лаской он рассказывал, насколько она красива и желанна. Дорожка поцелуев привела его к нежной округлости ее живота, и когда Анна уж было подумала, что постигла всю глубину чувственных ощущений, он подарил ей новые ощущения.

— По-моему, пора снять это. — Адам освободил ее бедра от крохотных атласных трусиков и медленно стянул их.

Теперь они оба были обнажены. Завороженная эротическим таинством, Анна смотрела на преклоненного перед ней Адама, и страх показаться неопытной растаял.

— Пожалуйста, Адам, прошу тебя... — сдавленно взмолилась она.

— Еще рано.

Ее охватило ощущение неистового желания; она хотела почувствовать его... почувствовать внутри себя.

Его ладони ласкали ее бедра, гладили шелковистую разгоряченную кожу. Она прерывисто задышала, когда его губы отыскали сердцевину ее существа и прильнули к чувствительной плоти. Голова закружилась, разум совсем покинул ее, а тем временем его язык проследовал за безжалостными пальцами, продвинулся глубже, туда, где она исходила огнем и влагой.

Анну трясло, она со стоном выкрикивала его имя. Происходило что-то фантастическое, такого она не могла представить даже в самых смелых мечтах.

Сладостная пытка прекратилась так же неожиданно, как началась.

— Ты нужен мне, Адам, — всхлипнула она.

— И ты нужна мне, — твердо ответил он.

Склонившись к ее раздвинутым бедрам, он потянул ее вверх, и она очутилась верхом на его коленях. Его нетерпение вдавливалось в ее живот, и она лихорадочно задвигалась, чтобы контакт стал теснее. С болезненной решимостью она впилась ногтями в его плечи.

— Теперь... — Приподняв ее, он медленно и осторожно вошел в нее. Анна раскрылась, словно цветок, обращенный к солнцу.

Размеренные толчки внутри нее доводили до безумия, доставляли острое наслаждение.

— Ты этого хотела?

— Да! — торжествующе крикнула она. Ее руки сомкнулись на его мускулистой спине, ноги обхватили его бедра, и, слившись в одно целое, они задвигались в едином ритме.

Внезапный спазм наслаждения потряс своей силой. Ощущение реальности происходящего покинуло Анну, когда ее начали пронзать сладостные стрелы. Вслед за ней взорвался и Адам, и, изнемогая от острого удовольствия, они рухнули на прохладные простыни.

— Адам?..

— Ммм?

— Спасибо, что ты был так ласков.

— Я старался, — усмехнулся он в ее нежные груди, и вскоре они уснули в объятьях друг друга.

— Интересно, чем ты занимаешься?

Анна, которая собиралась подняться с постели, остановилась.

— Мне нужно идти, — мягко произнесла она, наклонилась и поцеловала Адама в плечо.

— Нет, не нужно, — непреклонно заявил он. Потом потянулся к ней, но она увернулась от его пальцев, понимая, что уйти из его объятий у нее не хватит решимости. Ей и так нелегко было выпутаться из уютного кокона простыней.

— Я должна, Адам. Уже половина шестого...

— Половина шестого! — простонал Адам. Он сел и пробежал рукой по взлохмаченным волосам.

— Я обещала подоить коров, — грустно призналась она. — Мне самой не хочется уходить.

— Останься еще ненадолго.

Анна с сожалением покачала головой.

— Не могу.

Он пожал плечами с безразличием, которое Анне показалось оскорбительным, и откинулся на подушки. Забросив руки за голову, Адам наблюдал, как она торопливо подбирает одежду и одевается.

— Если хочешь, можешь воспользоваться моей зубной щеткой.

Она отказалась, покачав головой.

— Потерплю до дома.

Она не знала, правильно ли ведет себя, покидая гостиничный номер мужчины, с которым провела ночь. Утром она уже не могла отмахнуться от назойливых мыслей. Адам заговорил, и его слова подтвердили ее наихудшие опасения:

— Сегодня мне нужно вернуться в Лондон, там...

— Счастливого пути, — оборвала Анна. Удивительно, подумала она, как мне удается сохранять спокойствие. — Позвони мне, — ровным голосом предложила она. Господи, неужели все должно было так закончиться? Какая я идиотка! Она заметила настороженность в его взгляде, словно он опасался, как бы она не закатила скандал.

На что она рассчитывала? На клятвы в вечной любви? Разве Адам хоть раз упомянул слово «любовь»? Нет. Возможно, прошлая ночь доставила ему немало удовольствия, но он и не подумал признаться ей в любви. Нечего ожидать, что он осыплет ее нежными признаниями утром.

Джессика не собирается исчезать с горизонта, и Адам вполне этому рад, мрачно поняла Анна. Адама все устраивает. Но меня — нет, подумала она. Я пыталась принимать вещи такими, какие они есть, но так больше не может продолжаться. Не хочу иметь с тобой ничего общего, Адам! Мне мало быть твоей любовницей, а большего ты мне не способен предложить, горько заключила она.

— Можно пригласить тебя на ленч? — поинтересовался Адам.

— В любое время, — небрежно ответила Анна.

— Тогда давай договоримся, где пообедаем. Есть вещи, которые нужно обсудить. Прошлая ночь...

— Нет! — Паника зазвенела в голосе Анны. Он хочет предложить ей стать другой женщиной? Она не желала знать, какое место в жизни Адама отводится ей, ведь он не собирается поместить ее в своем сердце: — Не стоит ни о чем договариваться, — тихо прибавила она.

— Анна!

Она не обернулась на его голос и решительно захлопнула за собой дверь.

— Мы похожи на корабли, которые постоянно расходятся, — заметил Чарли Лейси, помогая дочери отнести вниз чемодан.

Анна улыбнулась и, открыв дверь, пропустила его вперед.

— Скоро вернусь, — заверила она отца. Они прошли к машине, и, положив чемодан, Анна захлопнула багажник.

— Ты надолго?

— Ну, на следующей неделе возвращается миссис Морган, но, может быть, Саймон приедет раньше.

— Ты успела выспаться, пока нас не было? — спросил отец, мозолистой рукой потрепав ее по щеке.

Целый день Анна с трудом удерживалась от слез и теперь едва не расплакалась.

— Да, отдохнула прекрасно, — жизнерадостно солгала она.

— Спасибо, что присмотрела за хозяйством. Твоя мама звонила тебе утром, но никто не отвечал.

— Наверное, я нечаянно отключила телефон, — сочинила она. — Или не проснулась, ты же знаешь, у меня крепкий сон. — Я неплохо научилась врать, невесело заметила Анна, прощаясь с отцом и усаживаясь в машину. Она не отключала телефон, просто не стала снимать трубку, испугалась, что звонит Адам. Она не готова к разговору с ним. Наверное, она никогда не будет готова!

Погрузившись в свои мысли, Анна повела машину. Нет, она не сожалела о прошлой ночи; ночь была великолепна, и драгоценное воспоминание о ней Анна сохранит навсегда. В одном она была уверена: только истинная любовь могла пробудить в ней такую чувственность.

Что заставило ее думать, будто Адам способен ответить на ее любовь: глупое упрямство или врожденная романтичность? Анна не хотела давить на него; она ждала, что он добровольно ответит на ее нежность. И теперь досадливо застонала, вспомнив, сколько всего наговорила ему в порыве страсти. Но Адама той ночью обуревала далеко не любовь — обычная похоть. А она-то надеялась, что он способен любить... способен полюбить ее!

Посмотрим в лицо правде. Адам не любит меня. Но я не стану страдать и умирать от отчаяния, твердо приказала себе Анна. Гневным движением она смахнула нелепые слезы.

В конце концов, пока она будет присматривать за домом Саймона, у нее появится время подумать. Не нужно будет делать вид перед родителями, что все замечательно. И никаким потрясениям не удастся сломить меня, твердо решила она.

В пять утра Анне удалось забыться беспокойным сном, а в шесть ее разбудил настойчивый стук в дверь. С трудом разлепив веки, она попыталась сосредоточиться. Если она не откроет, неведомый посетитель разбудит половину улицы!

Запахивая халат, Анна поспешно сбежала вниз. Даже сквозь затемненное стекло входной двери она угадала, кто стоит на пороге.

— Адам, убирайся! — крикнула она, когда он снова замолотил кулаком по дощатой панели. — Все равно не открою.

— Отлично, поговорим через дверь. Соседи уже выглядывают из окон, уверен, им будет очень интересно.

— И никто, конечно, не догадается вызвать полицию, — прошипела она, отпирая замок.

— Чистая правда!

Моргнув, она шагнула в сторону. Адам стремительно ворвался в дом, его лицо было перекошено злобой.

— О какой правде идет речь?

Он метнул на нее презрительный взгляд и процедил:

— Когда твой отец сказал, где ты находишься, я не поверил своим ушам.

— Отец не обманул тебя. — Анна пыталась как-то защититься от потока ненависти, которую излучала каждая клеточка его тела. Как она могла считать Адама спокойным и равнодушным?

Ее замечание, казалось, добавило масла в огонь.

— Ты даже не стараешься оправдаться. Боже, какой я дурак! Слепой идиот! Я подумал... — Адам умолк и с отвращением посмотрел на нее. — Где он? Прячется под кроватью?

Молнией блеснула догадка — Адам решил, что она здесь с Саймоном! Он вообразил, что... Анна недоверчиво покачала головой. Адам не просто злился, он обезумел.

— Адам, Саймон не... Хватит ходить туда-сюда, выслушай меня наконец!

— Выслушать тебя?

— Если не хочешь выставить себя полным идиотом, то послушай! — Гнев охватил Анну, затуманивая рассудок. Подспудная радость оттого, что она заставила Адама ревновать, быстро рассеялась. Его отношение к ней менялось с нелепым непостоянством. Он ворвался сюда, пылая ревностью, обвиняя ее в несуществующей связи с Саймоном в то время, как дома его ждала Джессика!

— Не поздновато ли ты решила оправдываться? — прорычал он. — Подумать только, а я-то возомнил, что та ночь что-то значила для тебя. Саймон знает, что нужно меня благодарить за новую, раскрепощенную Анну? Не знает? Может, мне рассказать ему? Ему ты шепчешь такие же страстные слова, которые шептала мне? Господь милосердный, не думал я, что ты окажешься такой дешевкой! Об этом следовало догадаться, когда я увидел, как вы обнимались в саду.

Она — дешевка? Раскаленная ярость всколыхнулась в ней.

— Как ты посмел шпионить за мной? Тоже мне, образец добродетели! Как ты смеешь читать мне мораль? В отличие от тебя, я не собираюсь выходить замуж за другого. Из нас двоих обманщик ты, Адам.

— О нет, — засмеялся он. — Что такое, дорогая? Ты удивлена? Узнай ты, что я, как и твой драгоценный Саймон, свободен, ты бы ответила на мои звонки? Ведь я куда более выгодная партия, чем он, замечу без ложной скромности. Если бы утром ты задержалась на пять минут, то узнала бы это раньше.

— Неужели такая дешевая потаскушка, как я, остановила твой поход к алтарю? Не может быть! — насмешливо бросила Анна, не подавая виду, насколько ошеломлена его признанием. Вопросы рвались с ее языка.

— Скажем, некоторые вещи исключают другие, — мрачно промолвил Адам. Его губы плотно сжались, когда он обратил на нее взгляд, полный ледяной ненависти. — А я-то подумал... — Его передернуло от отвращения к себе.

— Подумал, что я достойна твоего божественного внимания? Что сейчас буду вымаливать прощение? — холодно спросила она. — Наверное, тебе будет интересно узнать, что я не делила кровать ни с Саймоном, ни с кем-либо другим. Саймон в Канаде, улаживает свои семейные дела, я просто присматриваю за его домом. Вот что я пыталась сказать тебе с самого начала, — сказала она, глядя, как побледнело его лицо. — Но ты не дал мне вымолвить ни слова, так тебе не терпелось унизить меня!

Он хотел было заговорить, но Анна махнула рукой, останавливая его.

— Нет, Адам! Теперь моя очередь. Твою поучительную речь я уже выслушала. К твоему сведению, я бы не стала занимать место Джессики, даже если бы ты остался единственным мужчиной на планете! Знаешь, кто ты? Надменный и узколобый сноб! — Ярость выплеснулась наружу, и ей внезапно захотелось разрыдаться. Анне захотелось броситься в его объятья, захотелось, чтобы Адам ласкал и баюкал ее, как младенца. Но, естественно, она сдержалась. Выпрямилась и вздернула подбородок.

— Ты прояснила все достаточно четко. Думаю, теперь мне остается только распрощаться, — промолвил Адам. С окаменевшим лицом он молча вышел. Промелькни в его глазах хоть капелька чувства, она бы остановила его.

Наконец-то отделалась, подумала Анна, решительно закрывая дверь. Мне будет лучше без него. И она безутешно расплакалась.