Жеребец

Глава 20. ТОНИ

Возвращаясь на самолете в старушку Англию, я принял ряд серьезных решений.

1. Распрощаться с «Хобо»и открыть свое собственное заведение, где целиком и полностью распоряжался бы я сам, а не какая-нибудь нимфоманка с вывихнутыми мозгами.

2. Сказать Алекс о чувстве, которое я к ней питаю (я и в самом деле влюбился в нее), и завязать с остальными бабами.

3. Начать откладывать деньги на тот случай, если я решусь на брак.

Я пришел к выводу, что назвать новую дискотеку «Тони» будет в самый раз. Друзей у меня — завались, и башлей они мне подкинут, так что искать какого-то одного богатого спонсора мне ни к чему. Новый клуб быстро затмит «Хобо». В него будут пускать только самых что ни на есть избранных. Я уже представил, как это будет выглядеть.

Прямо с утра приступлю к поискам подходящего места. Думаю, что десяти тысяч хватит с лихвой. А что такое десять тысяч в наше время? Достаточно найти пятерых, каждый из которых согласится расстаться с парой тысчонок. У Сэмми такая сумма наверняка найдется, Хэл тоже где-нибудь достанет, а Франклин уговорит своего старика. Нет, с деньгами проблем не возникнет.

Самолет приземлился в Лондоне около полуночи, и я решил махнуть на такси прямо в клуб. Весь мой багаж состоял из одного чемодана.

Да, ну и путешествие получилось! Не успел и глазом моргнуть, как вновь очутился в самолете. Как приятно все-таки вернуться домой. Утром звякну Александре, а то сейчас она небось посапывает без задних ног. Бедняжка вынуждена вкалывать на службе с девяти до пяти. Ничего, придет день — я женюсь на ней, и тогда она сможет отдавать всю себя нашему гнездышку. Черт возьми! Стоит мне только подумать так о моей обожаемой Александре, как во мне тут же просыпается неуемное желание. Или высота так действует?

Может быть, трахнуть напоследок какую-нибудь кошечку, прежде чем завязать навсегда?

В «Хобо»я застал всех своих бездельников врасплох. Цветик сидел в вестибюле, самозабвенно болтая с девицей за стойкой, — сукин сын! Увидев меня, он подпрыгнул, словно ему всадили ежа в задницу. Франко вообще не было видно. Диски менял один из официантов, а в самом зале вообще официантов не было. Вне себя от гнева я ворвался на кухню, где застал нечто напоминающее итальянскую свадьбу. Франко как ни в чем не бывало танцевал с девушкой-кассиршей — танцевал, представляете! А остальные официанты сгрудились вокруг, притопывая и подзадоривая танцующих. Вот негодяи — ни на минуту нельзя оставить их без присмотра.

— Стойте, работнички! — завопил я что было мочи. — Что вы тут вытворяете?

— Миста Блейк! — заверещал Франко, как напуганный кролик. — Мы не ждать вас, миста Блейк.

— Да, это видно. Ну-ка, возвращайтесь в зал, лентяи! И пошевеливайтесь, люди уже помирают от жажды.

Официанты в панике заметались по кухне, подгоняемые Франко, который вдруг с визгом напустился на них по-итальянски. Кассирша метнулась за свой аппарат.

Разогнав официантов, Франко повернулся ко мне, ломая руки.

— Миста Блейк, я…

— Знаю, знаю — ты не ждать меня.

Я вернулся в зал. Цветик уже занял место за своим пультом, а официанты деловито сновали между столиками. Жизнь вошла в нормальную колею.

Я подошел к верхотуре, где сидели завсегдатаи. Из обычного контингента на месте оказался только Сэмми, который обнимал какую-то страшненькую раскрашенную пигалицу лет тринадцати.

— Тони, малыш, ты вернулся? Что случилось? Рад тебя видеть.

— Погоди, Сэмми, — улыбнулся я. — Выпей пока, а я посмотрю, что тут происходит, и скоро вернусь.

Да, все эти американские дискотеки и в подметки «Хобо» не годятся. В «Хобо» есть класс, какое-то непередаваемое ощущение необычности, волнения и сопричастности, если вы понимаете, что я имею в виду…

Я угостил нескольких гостей выпивкой, пожал кучу рук, чмокнул сотню мордашек и ущипнул несколько задиков. И вдруг — чтоб я сгорел! Александра! Сидит — спокойная, как слон, укутанный брезентом. Величественная и прекрасная, как роза среди одуванчиков. Что она здесь делает, черт побери? Я поздоровался с ней за руку, стараясь не потерять голову. Александра улыбнулась. Она показалась мне немного усталой. Возле нее сидела размалеванная вертихвостка Сьюки и давешний студентик. Я подсел к ним.

— Расскажи нам про Нью-Йорк, — попросила Сьюки.

Интересно, кого из них привел этот занюханный студент?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я мою прелестную Алекс.

— Прекрасно, — она мило улыбнулась. — Что-то ты быстро вернулся.

— Ну, вот, дорогуша, все улажено, — возвестил невесть откуда появившийся Стив Скотт. — Привет, Тони, ты уже здесь?

— Да, браток, я уже здесь. Мы поздоровались за руку.

— Пойдем, — сказал он, явно обращаясь к Сьюки, но поднялась почему-то Алекс.

Я застыл на месте, как громом пораженный, глядя, как Стив уводит ее за руку к другому столику. Моя Александра с этим дешевым попрыгунчиком! Немыслимо — тут какая-то ошибка!

— Что она с ним делает? — обратился я к кукольной Сьюки.

Та пожала плечами.

— Понятия не имею. Возможно, у него новое увлечение. Ученица-девственница, синий чулок — сам понимаешь… Всем нужно разнообразие.

— Да она в миллион раз образованней тебя! — выпалил я, совершенно взбесившись. — А почему синий чулок? Только потому, что не трахается со всеми подряд при первой встрече, как остальные?

— Господи, Тони, чего ты раскипятился? Я сказала только…

— Мне плевать на то, что ты сказала, Сьюки. Ты не достойна даже сидеть с ней за одним столом.

Просто не помню, когда я в последний раз так выходил из себя. Я подлетел к столику Стива.

— Присаживайся, Тони, расскажи нам, как тусуются в диком грязном Нью-Йорке.

Я с трудом сдержался, чтобы не заехать по его глупой самодовольной физиономии.

— Алекс, я хочу поговорить с тобой, — сказал я, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Слушаю, Тони. — Огромные карие глаза вопросительно глянули на меня.

— Оставь ее в покое, — громко сказал Стив. — Сегодня она моя.

— Повежливей при даме, — процедил я. — Если не возражаешь, я поговорю с ней с глазу на глаз.

Алекс быстро поднялась. Лицо ее зарделось. Я вывел ее на террасу и нежно обнял за плечи.

— Послушай, — спокойно начал я, — ты можешь сказать, что я лезу не в свое дело, но такой девушке, как ты, не следует общаться с мешком дерьма вроде Стива Скотта.

Она откинула назад волосы и сказала:

— Он и в самом деле жутко грубый. Бальзам на мою душу!

— Тогда попрощайся с ним. Я отвезу тебя домой.

— Я не могу. Я хочу сказать, что он угостил меня ужином и вообще… Мне неловко так поступать с ним. Это неприлично.

— Послушай, малышка, этот подонок и понятия не имеет о правилах приличия.

— Спасибо, что ты обо мне заботишься. Тони, но я думаю, что управлюсь с ним.

Я ничего не мог с собой поделать — схватил ее за плечи, привлек к себе и жадно впился в ее губы. Сперва они не разжимались, но я преодолел сопротивление и просунул ей в рот свой язык. Ее губы увлажнились, а дыхание стало прерывистым. Я положил обе ладони на ее груди, чувствуя под тканью их тепло и округлую форму. Александра вздрогнула и оттолкнула меня. Щеки ее полыхали.

— Ты что! — воскликнула она. — Ты же говорил про Стива…

— Давай встретимся завтра?

Сопливый мальчик робко молит предмет своей страсти о свидании.

— Извини, Тони, я занята. — Алекс разгладила платье и как-то странно посмотрела на меня. — Мне лучше вернуться в зал.

— Да, — я был вконец раздавлен, уничтожен. — Тебе лучше вернуться…

Словно жеребец лягнул меня под дых. Я еще ощущал ладонями жар ее молодого тела, а губы хранили вкус поцелуя. И я точно знал, что не позволю Стиву-Ублюдку-Скотту увести ее с собой.

Я последовал за Александрой в зал. Она села рядом со Стивом, и он тут же принялся шептать ей на ухо. Выродок чертов! Ничего, я ему устрою. Я подошел к Сьюки, которая, запустив руку под стол, доводила до кондиции млеющего от удовольствия студента. Я невольно порадовался, что Мэсси избавился от этой похотливой лахудры.

— Кто привел сюда Александру? — спросил я. Сьюки даже не подняла глаза, чтобы показать, как рассержена на меня.

— Не знаю, — сказала она в сторону.

Я пустил в ход все обаяние, которым так славится Тони Блейк.

— Ладно, Сьюки, душечка, брось дуться, я же не хотел тебя обидеть.

— Стив привел ее. Потом я увидела внизу Кэролайн, которая его искала… Должно быть, Стив сумел от нее отделаться, потому что потом он вернулся и снова увел мисс Ученую Недотрогу. А какое тебе, собственно, до нее дело?

Я пожал плечами.

— Просто присматриваю за ней — она ведь еще ребенок.

— Ха-ха-ха! — загоготала Сьюки. — Вы только посмотрите на этого новоявленного рыцаря. Сэр Галахад Блейк!

Тут вмешался дешевый Майкл:

— Мне кажется, она сама в состоянии присмотреть за собой.

Я глянул на него, как на кучу дерьма. Ничего, у меня уже созрел план. Я спустился в офис и позвонил Стиву домой. Как я и ожидал, трубку сняла Кэролайн: герой-любовник отослал ее досыпать.

Исказив голос (какой актер погиб во мне!), я прогнусавил:

— Ваш хахаль в «Хобо» ласкается с девкой. Потом бросил трубку, поднялся в зал и стал ждать, затаив дыхание.

Пятнадцать минут спустя в зал влетела Кэролайн — глаза прищурены, мечут молнии, рыжие волосы дыбом. Стив сначала не заметил ее, а когда заметил, было уже поздно — Кэролайн закатила ему такую оплеуху, что он едва не слетел со стула.

— Ах ты, сучья морда! — завопила Кэролайн. — Какого хрена ты тут прохлаждаешься? Напудрил мне мозги, что должен встретиться с директором студии грамзаписи… Хорошенький директор! — Она умолкла и злобно посмотрела на Алекс, которая продолжала невозмутимо сидеть в прежней позе. — А тебе не мешало бы знать, что этот хреновый ублюдок, с которым ты сидишь, — мой законный муж. Мы поженились на прошлой неделе, но я должна молчать об этом в тряпочку, поскольку, видите ли, эта новость может огорчить его хреновых поклонников!

Стив от страха сполз почти под стол. Сценка — блеск! Но Кэролайн еще не закончила.

— К тому же я на третьем месяце! — выкрикнула она. — Так что шуруй отсюда, сучка желторотая! Александра вдруг резко побледнела.

— Извините, пожалуйста, — еле слышно пролепетала она. — Я не знала.

И решительно зашагала к выходу.

Что ни говорите — высший класс!

Я поравнялся с ней уже снаружи. Алекс плакала. Мне хотелось прижать ее к груди и приласкать, но я лишь молча подал ей носовой платок, в который она благодарно высморкалась.

Я остановил такси, и мы залезли внутрь. Я назвал водителю свой адрес. На этот раз Алекс от меня не уйти.

Она не раскрывала рта, пока машина не остановилась перед моим домом. И все завертелось по новой.

— О, Тони, уже слишком поздно. Мне нужно домой.

— Выпьешь только глоточек бренди, и я тебя отвезу. Тебе сейчас нужно выпить.

— Ненавижу бренди.

— Тогда кофе.

— Нет, я потом не усну. Извини, что тебе приходится столько со мной возиться, но мне нужно домой.

Таксист повернул к нам безобразную перекошенную морду, жадно ловя каждое слово.

— Послушай, всего пять минут. Мы быстренько выпьем кофейку, чуток поболтаем, а потом я тебя отвезу домой. Вот ей-ей.

— Ну ладно, — вздохнула Александра. Я расплатился с таксистом, который подмигнул мне и просипел:

— Не обожгись кофейком, приятель. Старый онанист! Пора на погост, а все туда же! Запах в моей конуре стоял отвратительный — окна были законопачены, а в холодильнике, похоже, что-то екнулось. Я распахнул окно и поставил чайник на плиту. Лачуга у меня, конечно, претоскливая. Надо срочно переселяться.

Александра присела на софу, а я поставил на вертушку диск Аструд Джилберто.

Удивительно, но теперь, когда Алекс оказалась у меня в логове, я не знал, что с ней делать.

— Очень милая квартирка, — вежливо сказала она. — Ты давно здесь живешь?

— Несколько месяцев. Тесновато, сказать по правде. Все хочу переехать. Только вот нужно найти что-нибудь поприличнее…

— О…

Мы погрузились в молчание, из которого нас вывел свисток закипевшего чайника. С кофе я, конечно, совершил промашку — нужно было предложить ей выпить, чтобы снять тормоза.

— А как насчет ирландского кофе? — сообразил вдруг я.

— Я никогда не пробовала.

Сливок, патоки и прочей муры у меня, ясное дело, не водилось, но долить в кофе изрядную порцию виски труда не составит.

— Тебе понравится, вот увидишь. Пальчики оближешь.

Комнату заполнили чарующие звуки «Тени твоей улыбки». Будь на месте Алекс любая другая птичка, мы бы уже давно разделись и усиленно предавались ласкам.

— Тебе понравилась Америка? — спросила Алекс.

— Угу — блеск. — Я закончил священнодействовать с кофе и протянул ей чашечку. Вышло, как ни странно, неплохо — я лично думаю, что все эти сливки, сахар и прочая дребедень только отбивают вкус.

— Знаешь, Алекс, мне нужно поговорить с тобой. Она отхлебнула кофе и задумчиво посмотрела на мою фотографию, снятую при открытии «Хобо».

— Ты хочешь, чтобы я легла с тобой в постель, Тони? — вежливо спросила она — так, словно интересовалась, в котором часу идет следующий автобус в сторону ее дома.

У меня просто чавка отвисла. Чашечка в моих руках подскочила, и половина кофе выплеснулась на пол.

— Что? — тупо переспросил я.

Алекс покраснела и закусила нижнюю губу.

— Так ты хочешь?

Да, признаться, я представлял себе все это совершенно иначе. Я хотел сперва признаться ей в своем чувстве, потом поцеловать или немного потискать…

— Да, конечно, хочу, — запинаясь, пробормотал я, чувствуя себя последним кретином. Алекс застала меня врасплох.

— Хорошо, — преспокойно сказала она. Некоторое время мы сидели молча, таращась друг на друга. Я заметил, что ее рука тоже дрожит.

Я забрал у нее опустевшую чашечку и поцеловал в губы. На этот раз они сразу раскрылись, и Алекс глубоко вздохнула.

Я пробежал руками по ее телу, чувствуя, как ее охватывает дрожь. На Алекс было коричневое шерстяное платье под горло с пуговичками на спине. Я принялся расстегивать их.

— А мы не можем пойти в спальню? — спросила она. — Только можно я пойду первая?

— Да, конечно.

Я был настолько возбужден, что плохо соображал.

— Я позову тебя, когда буду готова.

Она удалилась, оставив меня в полной прострации. Господи, а я-то думал, что она маленькая невинная девочка. Но все равно я продолжал любить ее, несмотря на то, что она… как бы выразиться — успела поднабраться постельного опыта.

Должен ли я раздеться? Я пожалел, что не успею принять душ. После самолета я был потный и грязный.

— Тони, я готова, — позвал меня нежный голосок. — Только не включай свет, пожалуйста.

Она лежала в моей постели, натянув до подбородка одеяло.

Я торопливо разделся, в беспорядке пошвыряв одежду на пол, и, оставшись в одних трусиках, скользнул в постель к Александре.

Кожа у нее была атласная, клянусь вам. В жизни такой не встречал. В сумраке комнаты я почти ничего не видел — Александра задернула шторы и не позволила мне включить свет. Я медленно провел руками по ее телу — высокие, крупные, литые груди, тонкая талия, изумительные бедра — и все сумасшедше атласное! Она лежала на спине, вцепившись в одеяло и дрожа от напряжения.

— Расслабься, малышка! — прошептал я. — Успокойся, никто тебя не обидит.

Волосы на лобке были мягкие и шелковистые, как пушок цыпленка. Почувствовав прикосновение моей руки, Алекс сразу напряглась и плотно сжала ноги.

Я перекатился на нее и сорвал с нее одеяло. Алекс била дрожь. Я вскочил и снял трусики. Она закрыла глаза, а я снова улегся прямо на нее и попытался раздвинуть ей ноги.

— Тони, я девственница! — вдруг выпалила она после того, как я в течение минуты бился над нею. Я ощутил, что возбуждение вмиг улетучилось из меня, как газ из проколотого воздушного шарика.

Алекс тут же открыла глаза.

— Ты обиделся, да?

Обиделся ли я? Обиделся — ха! Да я был на седьмом небе от счастья! Правда, теперь я смотрел на все несколько иначе. Она девственница, но захотела лечь со мной в постель… Что это значит? Только одно: она в меня влюблена.

— Ну что ты, родненькая, конечно, я не обиделся. С какой стати? Наоборот, это чудесно, замечательно.

— Вот и хорошо.

Она расслабилась. Я скатился с нее, обнял и прижал к себе.

— Понимаешь, я просто не знаю, что должна делать… Как, например, не забеременеть и все прочее. И вообще… я впервые увидела голого мужчину.

Знаете поговорку «тише едешь — дальше будешь»? Я был вне себя от гордости! Чувствовал себя королем.

Мы лежали, прижавшись друг к дружке. Для меня было вполне достаточно просто лежать и сжимать ее прекрасное тело в объятиях. Я закрыл глаза. Утомительные перелеты и прочие неожиданности не прошли бесследно — я и сам не заметил, как навалилась усталость…

— Тони, у тебя все в порядке? Ты не разочарован во мне?

Я быстро открыл глаза. Мне было так хорошо и спокойно, что я, должно быть, уснул на минутку.

Александра стояла возле меня на коленях, прикрываясь простыней.

— Все в порядке, малышка. Иди ко мне.

— Я хотела сказать… Если ты во мне разочаровался и не хочешь, то я… Я пойму.

— Что ты плетешь?

Я сорвал с нее простыню, и она, ойкнув, легла, пытаясь прикрыться. Я жадно поцеловал ее в губы, лаская руками ее чудесную грудь, гладкий живот, ноги. Алекс издавала странные звуки — нечто среднее между мурлыканьем котенка и поскуливанием.

Меня душили чувства. Господи, как я люблю эту девочку! И дело даже не в сексе — я вообще не был уверен, что хочу с ней этого…

Она такая чистая и невинная, что я испытывал сумасшедшее желание, чтобы она навсегда осталась такой. Но сама Александра хотела другого. Она хотела меня, хотела стать моей. И только моей! А как она благоухала! Словно букет свежих летних цветов.

Я снова лежал на ней, показывая, что нужно делать. А Алекс судорожно дышала, всхлипывала, кусала нижнюю губу и безотрывно смотрела на меня своими чистыми детскими глазами.

О, Господи! Я едва успел выскочить в самый последний миг… Это было просто потрясающе! Полный отпад!

Александра улыбнулась и перекатилась на живот.

Она принадлежала мне!