Жеребец

Глава 27. АЛЕКСАНДРА

Кажется, никогда в жизни мне не доводилось испытывать такой позор! Мистер Маклафтон лично вызвал меня в свой кабинет, и я отправилась туда ни жива ни мертва от страха. Я опоздала утром на полчаса и думала, что меня выгонят.

Мистер Маклафтон был крупного роста, с кустистыми бровями, из-под которых выглядывали водянистые, налитые кровью глаза. Я не понимала, почему именно он собирается объявить о моем увольнении, ведь я никогда прежде его в глаза не видела.

— Садитесь, Александра, — прогудел он. — Вы не возражаете, что я называю вас по имени?

Он громко расхохотался.

Я испуганно присела на край стула. Папочка был прав: мне следовало устроиться на службу к кому-нибудь из его знакомых.

— Ну надо же, надо же, — закудахтал мистер. Маклафтон и вдруг закашлялся. — Стало быть, среди нас появилась знаменитость.

— Знаменитость, сэр? — недоуменно переспросила я.

— Вы ведь дочь Бена Халеда, не так ли? Как им удалось это узнать?

— Да, сэр.

— Ну надо же. Жаль, что вы сразу не сказали. А почему вы это скрываете? Я вспыхнула.

— Не знаю, сэр.

Интересно, что я должна была сделать? Явиться на службу и во всеуслышание возвестить, что я дочь Бенджамина Аль-Халеда?

— Думаю, мы можем предложить вам должность получше той, что вы занимаете сейчас, — сказал мистер Маклафтон, расплывшись в улыбке. — Вы будете работать в моем офисе доверенным младшим помощником с жалованьем на три фунта в неделю выше, чем сейчас. Хотя, уверен, деньги не представляют для вас проблемы, не так ли?

Мне вовсе не хотелось служить в его офисе доверенным младшим помощником и получать на три фунта в неделю больше только из-за того, что он узнал, кто мой папа.

— Благодарю вас, сэр, — пробормотала я. Все же не хватает мне характера. Терпеть не могу устраивать сцены. Придется позвонить или попросить, чтобы позвонила Мэдди — пусть скажет, что я увольняюсь.

— Обе мои дочки с ума сходят по Стиву Скотту — вы уж возьмите у него автограф для них. Я страшно удивилась.

— Стив Скотт… — только и вырвалось у меня. Мистер Маклафтон поднял со стола газету и помахал ею перед моим носом.

— А с его хорошенькой женой вы тоже дружите? — спросил он.

Я взяла из его рук газеты и быстро просмотрела. Какой ужас! Теперь мне все стало ясно. Вот, значит, откуда они узнали про меня. Господи, что скажет мамочка, когда увидит это? А папочка? Он просто рассвирепеет.

— Я этого не видела, — пробормотала я.

— Так не забудьте про автографы. Если хотите, можете отдыхать остаток недели, а на службу выйдете в понедельник, хорошо? Может быть, я как-нибудь встречусь с вашим отцом и расскажу, какая у него талантливая дочка.

И он снова закудахтал.

— Да, сэр. Благодарю вас, сэр.

Я унеслась, не чуя под собой ног.

В три часа я была уже дома. Мадлен куда-то отлучилась. Я позвонила мамочке. Похоже, она еще не видела газет, поскольку ничего мне не сказала.

— Ты привезешь с собой друзей на уик-энд? — поинтересовалась она.

А ведь я еще не успела спросить Майкла. Надеюсь, он все-таки приедет.

— Да, мамочка, — сказала я. — Только одного.

— Очень хорошо, милая. Тогда до завтра. Вскоре вернулась Мадлен, вся увешанная сумками и свертками.

— Я бегала по магазинам, — провозгласила она. — Накупила уйму потрясающих шмоток. А почему ты дома?

Я рассказывала, а она распаковывала свертки и примеряла обновки. Мадлен — замечательная девчонка и моя лучшая подруга, но вкус у нее отсутствует начисто. Обтягивающие шорты смотрятся ужасно на ее толстом заду. И мини-платье с полупрозрачным верхом совершенно ей не идет. Единственная удачная покупка, на мой взгляд, — длинное коричневое платье. Нужно посоветовать ей надевать его почаще.

— Тебе тоже надо купить себе такое прозрачное платье, — заявила Мэдди. — Смотри, как здорово, а на твоей фигуре будет просто потрясающе! Если хочешь, могу дать тебе его на сегодняшний вечер.

Да, на мне платье и впрямь выглядело куда лучше. Мэдди выведала у Джонатана, что Сьюки поселилась у них с Майклом и, хуже того, понавезла кучу своих вещей.

— Джонатан вне себя от ярости! — сказала Мэдди. — Квартирка у них крохотная, и на каждом шагу теперь ее шмотки. Джонатан говорит, что у Майкла совершенно крыша поехала из-за этой дурацкой Сьюки. Извини, старушка, но я все-таки уверена, что это у них ненадолго.

— Почему же тогда Майкл сегодня пригласил меня?

Мэддит передернула плечами.

— Понятия не имею. Кстати, а когда ты увидишься с Тони?

— Не знаю. Надеюсь, что никогда.

— О, Алекс, он такой душка и такой симпатичный. И потом — он теперь твой любовник. Нет-нет, ты просто обязана с ним встретиться.

— Ни за что!

Потерю девственности мы обсуждали с семи утра, когда Мэдди наконец проснулась, и до половины девятого, когда мне пора было уходить на службу. Мэдди буквально забросала меня вопросами. Было ли мне больно? Влюбилась ли я в Тони? И как это у него выглядит? Кричала ли я? Я же почти ничего не помнила. Тело, кажется, у Тони красивое — вот и все. И уж, конечно, я в него не влюбилась — ведь я люблю Майкла. О, Майкл, Майкл — ни о ком другом я даже думать не могу.

В шесть часов вечера позвонил Тони:

— Привет, малышка. Как дела?

— Прекрасно, спасибо.

— Когда мне за тобой заехать?

— Заехать? — переспросила я, напрягая мозги, чтобы сообразить, не пообещала ли я ему, что мы сегодня увидимся.

— Может, часов в восемь? Поужинаем где-нибудь, а потом я отвезу тебя домой.

— Нет, Тони, извини, пожалуйста, но вечером я занята.

Долгое молчание, потом:

— Ты шутишь, да?

— Нет, я еще сто лет назад договорилась. Он вновь надолго замолчал, потом сказал:

— Отмени.

— Что отменить?

— Свое свидание, дуреха. А в восемь я за тобой заеду.

— Тони, я не могу, это…

Голос его вдруг сделался резким:

— С кем же ты, черт возьми, встречаешься, если это для тебя так важно?

Я стиснула зубы. Не люблю, когда на меня кричат.

— Извини, Тони, это… это семейная встреча. Я не могу отменить ее.

— О, Алекс, Алекс, что ты со мной делаешь?

— Ничего я с тобой не делаю.

— Может, ты сердишься на меня за прошлую ночь?

— Тони, честное слово, я вовсе не сержусь. Я с удовольствием встречусь с тобой, но только не сегодня вечером.

— Хорошо, малышка. А когда?

— Я пока не знаю…

— Послушай, я позвоню тебе в одиннадцать. Если ты не слишком устанешь, то я заскочу к тебе на часок перед тем, как идти в клуб. Как ты на это смотришь?

— Отлично, — выдохнула я, рада-радешенька, что удалось от него отделаться.

Увидев меня в платье с прозрачным верхом, Майкл присвистнул.

— Ото! — изрек он. — Я вижу, ты взрослеешь. Он повел меня в маленький ресторанчик, где царил полумрак и было очень уютно. Там он долго читал мне нотацию о том, что я связалась с дурными людьми, которые плохо на меня влияют; что если я не буду за собой следить, то у меня будут неприятности; что все мои новые знакомые употребляют наркотики и все такое. Как будто я сама всего этого не знала.

— Я же все-таки несу за тебя ответственность, — закончил он, — Не хочу, чтобы ты, едва закончив школу, превратилась в прожигательницу жизни.

Надо же! Кто бы мог подумать!

— Что сказали твои родители по поводу сегодняшних газет?

— Ничего, — пробормотала я. Я была жутко несчастна и разочарована. Я-то думала, что он пригласил меня на ужин, а он, оказывается, просто хотел прочитать мне мораль — какая я глупая и беспутная.

— А что у тебя с этой девицей, раскрашенной под клоуна? — не выдержав, спросила я. — Что твои родители думают по поводу того, что ты живешь с ней?

— Ну, мне-то не семнадцать, слава Богу, — назидательным тоном ответил Майкл. — Не обижайся, Алекс, я просто пытаюсь помочь тебе. Ты ведь еще совсем несмышленая.

Ненавижу его!

Едва мы кончили ужинать, я холодно распрощалась с Майклом и в половине одиннадцатого была уже дома.

Тони позвонил ровно в одиннадцать. Ничего, я утру Майклу нос. Я пригласила Тони провести со мной уикэнд в мамином загородном доме. Майкл сказал, что Тони глупый задавака. Посмотрим, что он скажет теперь! Если он и на сей раз не взревнует, то уж не знаю, что и делать.