Жгучее желание

Глава 8

На следующее утро жена священника миссис Торнтон упала с лестницы и сломала ногу. Это известие повергло всех в уныние.

— Конечно, мне жаль бедную женщину, — в отчаянии говорил лорд Брэдфорд, — но кто же теперь будет готовить летний праздник?

— Неужели миссис Торнтон одна организовывала такое большое мероприятие? — удивилась я.

Мы с Ривом только что вернулись с конной прогулки и увидели лорда Брэдфорда и Гарри, с мрачным видом поглощающих завтрак. Очевидно, происшествие с миссис Торнтон представлялось им катастрофой. С ними была мама, как всегда, довольствующаяся своим обычным скудным завтраком из чая и тостов.

— Конечно, ей помогали, но миссис Торнтон из тех, кто старается все делать сам. — Лорд Брэдфорд нахмурился:

— Не представляю, как мы без нее обойдемся.

— Летний праздник должен состояться, папа! — решительно заявил Гарри.

— Все местные жители так ждут его!

— Да, знаю, Гарри! — раздраженно проворчал лорд Брэдфорд.

Наложив себе на тарелку добрую порцию яичницы с ветчиной, Рив сел за стол. Было трудно поверить, что Рив, с его изящными чертами лица и грациозной фигурой, находится в прямом родстве с сидящими за столом отцом и сыном.

— А когда же это случилось? — спросил Рив. — Еще вчера вечером она была в полном порядке.

— Очевидно, рано утром, когда она перед завтраком направлялась в сад,

— ответил лорд Брэдфорд. — Доктор Кальдер полчаса назад заезжал ко мне, чтобы сообщить это печальное известие.

— И никто из местных дам не может помочь в подготовке праздника? — поинтересовалась мама.

— Да, как насчет тех леди, которые были здесь вчера? — поддержала я.

Отодвинув от себя тарелку, Гарри взглянул на меня:

— Поймите, Дебора, такие люди, как лорд Свейл, устраивают праздники только для собственных арендаторов и слуг. Они, конечно, будут присутствовать и на общем празднике, но не станут участвовать в его подготовке.

— Положение обязывает, — пробормотала я по-французски.

Мама посмотрела на меня с осуждением.

— Значит, основная часть работы достается на долю жены священника? — уточнила она.

— Миссис Торнтон всегда отлично справлялась с этой работой, — налив себе новую чашку кофе, сказал лорд Брэдфорд. Вид у него был довольно грустный.

Рив спокойно продолжал есть, как будто не слушая. Но неожиданно он вмешался:

— Ну что ж, теперь кому-то придется занять место миссис Торнтон.

— Это проще сказать, чем сделать, — пожал плечами лорд Брэдфорд. — Конечно, миссис Торнтон помогали многие вполне толковые особы, но ни одна из них не имеет достаточного авторитета. Миссис Торнтон выше их по своему положению в обществе, и они с готовностью ей подчиняются. Но если я попытаюсь поставить во главе Лиззи Мельбурн или Мэри Брауни, все сразу взбунтуются.

— А разве они не могут просто делать то же самое, что и раньше, с миссис Торнтон? — раздался нежный голос мамы.

Я решительно покачала головой:

— Люди как лошади, мама. Им нужен вожак. Лорд Брэдфорд взглянул на меня с интересом:

— Вы правы, мисс Вудли.

— Ох уж эта Дебора с ее лошадьми! — тихо засмеялась мама.

— Неужели вы всегда довольствуетесь этим, миссис Вудли? — посмотрев на мамину тарелку, покачал головой лорд Брэдфорд. — Пожалуй, даже кошке не хватило бы чашки чая и двух кусочков тостов.

Смотри-ка, он точно знает, что именно она съела!

— Уверяю вас, это много лет было моим завтраком, — мило улыбнулась мама, — и мне всегда вполне хватало.

— Но этого явно мало, — проворчал лорд Брэдфорд. Я внимательно посмотрела на него. Кажется, дядя Рива что-то слишком интересуется моей матерью.

— А что именно происходит на этом празднике, Бернард? — дожевав ветчину, спросил Рив.

— Танцы. Состязания по гребле и по стрельбе из лука, а в этом году я решил устроить выставку лошадей. Проводятся скачки до острова Чарльза и обратно, в которых принимает участие большинство местного дворянства, В палатках возле деревни выставляется огромное количество провизии. Еще выступают странствующие певцы и фокусники, а молодежь играет в прятки и прочие игры того же сорта.

— Это может быть интересно, — подвел неожиданный итог Рив.

Я взглянула на него с удивлением.

— У меня есть предложение, — небрежно сказал он. — Почему бы тебе, Деб, не навестить миссис Торнтон и не выведать все ее секреты? Тогда ты сможешь руководить подготовкой праздника вместо миссис Торнтон.

Меня это ошеломило. Да как он смеет мной распоряжаться?!

— Ты что, с ума сошел, Рив? — разозлилась я. — Я ведь не знаю никого из местных и никогда не была на этом празднике! Я могу просто не справиться.

— Твоя мать тебе поможет. — Повернувшись к маме, он обворожительно улыбнулся:

— Я прав, миссис Вудли?

— Я в этом ничего не понимаю, — забеспокоилась мама. — Дебора права. Мы здесь чужие. С какой стати местные жители станут нас слушать?

— Потому, что Деб — моя невеста, а сам я — племянник Бернарда, — быстро ответил Рив. — И потому, что они очень хотят, чтобы праздник состоялся.

Лорд Брэдфорд посмотрел на меня с сомнением:

— По-моему, ты слишком многого хочешь от мисс Вудли, Рив. Она же действительно никого и ничего здесь не знает.

— Ей все расскажет миссис Торнтон.

— Ну да! — саркастически промолвила я. — А как насчет тебя, Рив? Ты тоже мне поможешь?

— Да, — к моему удивлению, согласился он. — Помогу. В комнате воцарилось изумленное молчание.

— Скачки мне нравятся, — мягко заметил Рив. — Это интересно.

— Как я заставлю незнакомых людей мне подчиняться? — не соглашалась я.

— Чепуха! — махнул рукой Рив. — Ты прирожденный командир, Деб.

Я нерешительно посмотрела на него. Он ободряюще усмехнулся.

Только подумай, какое впечатление это произведет на Бернарда, если ты справишься, — говорил его взгляд.

— Ну… — с неохотой начала я. — Я могу навестить миссис Торнтон и узнать, находит ли она этот план осуществимым.

— Ты замечательная девушка, Деб, — улыбнулся Рив. От этих его слов мне уже становится не по себе.

К миссис Торнтон я отправилась лишь через день, мотивируя это тем, что надо же дать бедной женщине возможность немного прийти в себя. Я даже самой себе не признавалась, как страшит меня перспектива браться за это дело.

Черт бы побрал Рива, втравившего меня в эту историю! И почему я только согласилась?

Вопреки моим опасениям беседа с миссис Горнтон прошла очень хорошо. Она была рада, что кто-то возьмет на себя руководство подготовкой праздника, а за прошедшие годы она все так замечательно отладила, что теперь нам с мамой оставалось только передавать исполнителям ее распоряжения.

Местные жительницы вели себя очень приветливо, когда миссис Торнтон собрала их и представила нас с мамой. Всем очень хотелось, чтобы праздник состоялся, и они были готовы исполнять указания будущей жены лорда Кембриджа и ее матери.

Следующим пунктом в разработанном лордом Брэдфордом перечне мероприятий, предназначенных для нашего с мамой увеселения, стоял бал. Было приглашено большое количество гостей, причем не только из числа ближайших соседей. Многим предстояло добираться издалека, поэтому требовалось предоставить им ночлег.

Салли и Мэри-Энн находились в состоянии крайнего возбуждения и не могли ни о чем говорить, кроме предстоящего празднества. Ни та ни другая еще официально не выезжали в свет, поэтому возможность наконец надеть бальные платья была для них величайшим событием.

Когда лорд Брэдфорд сообщил нам о своем замысле и девушки радостно защебетали, я снова почувствовала уже знакомые угрызения совести. С каждым днем мы с Ривом все глубже и глубже увязали в собственной паутине.

Накануне бала домой вернулся Роберт.

Мне нужно было съездить в деревню. День выдался жарким, и я решила ехать на принадлежащей лорду Брэдфорду двуколке, чтобы можно было надеть не громоздкий костюм для верховой езды, а легкое платье. Я поехала одна, так как маме пришлось отправиться с ответным визитом к миссис Нортон.

Вернувшись в Вейкфилд-Мэнор, я сразу направилась на конюшню. Когда я въехала в мощенный булыжником двор, из тени кирпичного здания вышел крепкого сложения молодой человек с каштановыми волосами. Он стоял совершенно неподвижно, наблюдая, как я останавливаю кобылу и жду, когда к ней подойдет кто-нибудь из конюхов.

Отказавшись от помощи, я сама вылезла из коляски. Повернувшись, я с удивлением увидела, что рядом со мной стоит тот самый незнакомец. Пристально глядя на меня, он неприветливо вымолвил:

— Значит, вы и есть та девушка, которая помолвлена с моим драгоценным кузеном Ривом.

Он прямо-таки излучал враждебность. Враждебность и еще нечто такое, чему я не могла найти подходящего определения.

Я сразу поняла, что это Роберт.

— Да, я и есть Дебора Вудли, — задрав подбородок, холодно ответила я.

Он не спеша оглядел меня с ног до головы. Краска прихлынула к моим щекам. Должна признаться, что ни один мужчина до сих пор так на меня не смотрел: как будто он раздевает меня донага.

Я пожалела, что на мне тонкое муслиновое платье, а не плотный костюм для верховой езды. И еще — что в руке у меня нет плети, чтобы хлестнуть Роберта по наглой физиономии.

— А вы, должно быть, Роберт, — пристально глядя в его серо-голубые глаза, с неприязнью сказала я.

Он оскалил зубы в неком подобии улыбки:

— Как вы сообразительны, Дебора! Я действительно кузен Рива, Роберт.

— Поклонившись, он протянул мне руку:

— Могу ли я проводить вас до дома?

— Я прекрасно обхожусь без посторонней помощи, — резко отстранилась я, не желая, чтобы он ко мне прикасался Роберт засмеялся, и, надо сказать, это был пренеприятнейший звук.

Я сразу решила, что он, без сомнения, самый противный человек из всех, кого мне доводилось видеть. Неудивительно, что Рив терпеть его не может.

К несчастью, я не могла запретить ем идти рядом, и мы вместе пошли по дорожке, которая вела к дому.

Приблизившись, Роберт как бы невзначай коснулся меня плечом.

Отскочив в сторону, я устремила на него негодующий взгляд.

— Я все недоумевал, почему мой драгоценный кузен вдруг решил жениться, — задумчиво сказал Роберт. — Всегда считал, что пройдет еще много лет, прежде чем Рив остепенится. — Он снова раздел меня взглядом — На мой вкус, вы чересчур худая, но глаза и волосы очень хороши.

— Еще раз так на меня посмотрите — и я вас ударю, — сквозь зубы процедила я.

Заметив, как в его глазах вспыхнула ярость, я тут же пожалела о своих словах.

— Попробуйте, дорогая, — усмехнулся он. — Только попробуйте.

Сердце молотом застучало у меня в груди.

С ним что-то не в порядке Почему он уже заочно меня возненавидел? Причем именно ненависть пробудила в нем интерес ко мне-в этом я была совершенно уверена.

Наконец мы добрались до дома, и я шмыгнула в дверь, стараясь не оглядываться, словно я очень спешу. Была уже половина шестого, скоро обед Повернувшись спиной к Роберту, я взбежала по лестнице в свою комнату, чтобы успеть переодеться.

Прежде чем отправиться в столовую, все обычно собирались в гостиной. На сей раз, когда мы с мамой вошли в знакомую комнату с хрустальной люстрой, обитой белым атласом мебелью и огромными зеркалами в позолоченных рамах, атмосфера здесь была совсем не такой, как еще неделю назад.

Рив и Роберт стояли в противоположных концах помещения, но воздух между ними искрил.

У тети Софии лицо было злое.

У Гарри — такое, словно он со всем смирился.

У Салли — взволнованное.

У лорда Брэдфорда — человека, готового к испытаниям.

Нортоны пытались сделать вид, будто ничего не изменилось.

Мама посмотрела на меня с беспокойством.

Увидев нас, лорд Брэдфорд сделал шаг вперед.

— Мисс Вудли, миссис Вудли, позвольте вам представить моего старшего сына, мистера Роберта Ламбета. Роберт подошел к нам засвидетельствовать почтение.

— Здравствуйте, — безжизненным тоном произнесла я, когда он своими жесткими пальцами взял мою руку. О недавней встрече на конюшне мы оба предпочли умолчать.

Хотя Роберт был не очень высоким, он казался крепким и сильным, и в силе этой таилась скрытая угроза.

Я заметила, что в его глазах снова сверкнуло бешенство.

С другого конца комнаты на Роберта пристально смотрел Рив.

Теперь, когда все собрались, можно было отправляться в столовую.

Во время обеда присутствующие делали вид, будто все в порядке. Я заметила, что тетя София посадила Роберта и Рива как можно дальше друг от друга, и Роберт с вежливым видом беседовал о чем-то с Мэри-Энн Нортон. Когда трапеза закончилась и дамы отправились в гостиную, предоставив джентльменов самим себе, я боялась, что произойдет нечто ужасное, но через некоторое время мужская половина вновь присоединилась к нам, соблюдая по крайней мере внешние приличия.

Вскоре Рив пригласил меня прогуляться в саду, и я с готовностью согласилась. Проходя через гостиную, я спиной чувствовала взгляд Роберта.

В молчании мы прошли к каменной скамье, стоявшей возле тисовой изгороди, и, ни слова не говоря, сели на нее.

— Что за неприятный тип этот твой кузен! — наконец не выдержала я.

— Он меня ненавидит.

— Почему?

Рив тяжело вздохнул:

— Наверное, он считает, будто я стою у него на пути. Видишь та, Деб, Бернард — мой наследник. А после Бернарда, конечно, идет Роберт.

Я сдвинула брови, пытаясь постигнуть смысл его слов.

— Но неужели Роберт всерьез надеется, что ты не женишься и у тебя не будет собственных сыновей, чтобы унаследовать титул? — с недоумением спросила я.

Подняв желтую розу, которую кто-то бросил возле скамьи, Рив принялся обрывать у нее лепестки. В вечернем воздухе разлился густой аромат цветов.

— Видишь ли, после… того несчастного случая… Роберт, очевидно, убедил себя, что я никогда не женюсь и что в один прекрасный день он станет графом Кембриджским.

При упоминании о несчастном случае мое сердце сжалось, но я постаралась взять себя в руки.

— Это совершенно нелепое предположение, но даже если бы он оказался прав… ведь вы же одногодки. С чего он взял, что переживет тебя?

Рив оторвал еще несколько лепестков у несчастной розы.

— Бывают всякие неожиданности. С некоторых пор я подозреваю, что Роберт не прочь устроить еще один несчастный случай. Теперь же, когда я собираюсь жениться и у меня, по его мнению, может родиться сын — наследник титула, его стремление разделаться со мной, конечно, усилится.

— Боже мой, Рив! — с ужасом воскликнула я. — И ты не пробовал с этим бороться? Он бросил розу на землю.

— А что я могу сделать, Деб? Сказать Бернарду, будто я подозреваю, что его сын хочет моей смерти? — Он пожал плечами. — И потом — кто знает? Может, я заслужил то, что собирается сделать Роберт.

Мы опять к этому вернулись.

К несчастному случаю и непроходящему чувству вины.

— Твоя мать с этим не согласилась бы, — решительно сказала я.

— Да, наверное. Моя мать была настоящим ангелом. Она никогда не подумала бы обо мне плохо, что бы я ни сделал. — Голос Рива был тих и печален.

Я не знала, что ему ответить. Разъедающее душу чувство вины, с которым он прожил уже столько лет, стало настолько привычным для Рива, что одними словами тут не поможешь.

А случилось с ним вот что. Когда ему было пятнадцать лет, они ехали с матерью в карете из Лондона в Эмберсли. Юный, полный энтузиазма Рив стал упрашивать леди Кембридж позволить ему управлять экипажем, который был гораздо больше и тяжелее, нежели те, с какими ему доводилось иметь дело в Эмберсли.

Леди Кембридж — любящая и чересчур снисходительная мать — согласилась.

Кучер, который знал; что Рив раньше никогда не правил ничем подобным, стал возражать, но не мог ослушаться госпожу.

Поехав слишком быстро, Рив внезапно увидел перед собой встречный экипаж. Пытаясь его объехать, он слишком круто взял вправо, и карета свалилась в канаву. Она несколько раз перевернулась, пассажиров выбросило на землю. У леди Кембридж была сломана шея, так что она умерла мгновенно, тогда как кучер, получивший множественные повреждения внутренних органов, прожил еще несколько дней.

Сам Рив сломал руку.

Конечно, это была трагедия — для леди Кембридж, красивой и милой женщины, погибшей в возрасте тридцати пяти лет, для жены и двух маленьких детей кучера и для Рива, который теперь должен быть всю жизнь чувствовать себя виновным в случившемся.

То, что лорд Кембридж так и не простил Рива, не позволяло и Риву простить самого себя. Отец винил его в смерти любимой жены, а Рив винил себя в смерти матери.

Я часто думала о том, что если бы отец Рива проявил к нему хоть немного сострадания, если бы он признал, что виновата и покойная леди Кембридж, позволившая подростку управлять экипажем, этот трагический случай не оказал бы на характер Рива столь пагубного влияния.

Однако лорд Кембридж объявил своего сына безрассудным и безответственным человеком, и Рив пустился во все тяжкие, чтобы соответствовать этому образу. Результатом же явилось злосчастное завещание, отодвинувшее совершеннолетие Рива еще на пять лет.

Подчиняясь мгновенному импульсу, я вдруг взяла его за руку. Обхватив мое запястье, Рив повернулся ко мне. Не знаю почему, но мое сердце забилось чаще.

— Не позволяй этому ужасному человеку причинить тебе зло! — горячо воскликнула я.

В уголках губ Рива затеплилась слабая улыбка. Сжав крепче мою руку, он притянул меня к себе.

— Ты и вправду так сильно скучала бы по мне, Деб?

Мое сердце забилось еще сильнее. Я вдруг почувствовала его бедро рядом со своим.

Аромат розы стал невыносим.

Это не правильно! Я не должна испытывать к Риву таких чувств.

Пальцы его по-прежнему сжимали мою руку, и я боялась, что он почувствует, как напряженно бьется мой пульс. Я попыталась высвободиться, но Рив не отпускал.

В ночи раздались звуки голосов. Поднеся мою раскрытую ладонь к губам, Рив поцеловал, как раз там, где бился пульс, после чего встал, приветствуя Салли и Эдмунда Нортона.

Вчетвером мы немного поболтали, а затем вернулись в дом на вечерний чай.