Глаз Горгоны

Глава 12. Автономная элиминация

Зиг

Ненависть к Крюгеру заставила мою грудь пылать. Я нацелил пистолет на него. Но смотрел вовсе не на Крюгера — на Фиби, сидевшую на коленях у его ног. На её побледневшем лице смешались одновременно страх, облегчение и восторг. Восторг, что я пришёл.

Жива. Но вот бластер, нацеленный ей в затылок будто говорил, что это лишь пока.

— Крюгер… — пренебрежительно вырвалось у меня изо рта. — Ты же со мной работал почти с самого начала… Мы здесь вместе следили за сроками… За порядком.

— Внедрение было таким долгим, что уже начало меня раздражать, — усмехнулся Крюгер. — Особенно раздражал ты.

— Тем, что помогал? Помню, ты как-то чуть не сорвался в шахту лифта…

— Этим особенно. Супергерой многостаночник. Думаешь, ты такой незаменимый?

Его голос звучал так легко, но чуть дергано, как это бывает у людей, которые вынуждены были долго скрывать правду, и им уже не терпелось её рассказать. Я аккуратно сделал шаг вперёд. Страшно разочаровываться в своих людях, в особенности в тех, кому доверял.

— Отпусти её, — я кивнул на Фиби. — Она здесь не причём. Просто журналистка.

— Нет, — ухмыльнулся Крюгер и потянул Фиби за волосы, заставляя встать на ноги. — У меня на неё планы.

Он омерзительно грубо провёл рукой по талии Фиби и прижал к себе. Ярость полыхнула во мне до потемнения в глазах, но реализовать я её не мог. Проклятый излучатель бластера целился Фиби уже в висок.

Я отвернулся на мгновение, чтобы набраться сил и просто осмотреть корабль. Что мне здесь может помочь убрать Крюгера быстро и очень болезненно.

— Даже не пытайся, Сигизмунд, — рассмеялся тот. — Сенатор обречён, станция обречена, ты… обречен…

Рука Крюгера поднялась выше, коснулась груди Фиби. Смяла её сквозь чёрную водолазку. Фиби скривилась от отвращения, в тёмных глазах проскользнула безнадёжность. Я просто загорелся изнутри. Вспыхнул, как факел. Только в данную минуту ничего не мог сделать. Крюгер держал палец на спусковом крючке бластера.

— Опусти пушку, — сказал он и бросил мне наручники. — Надень их. Я подумал, что мне нужна компенсация за полтора года мучений. Хочу, чтобы ты тоже страдал. Увидишь, как сгорит сенатор, увидишь, как я развлекусь с твоей подружкой…

Я скрипнул челюстями. Твою мать. Но в данной ситуации мне нужно было потянуть время. Сенатор. Чёртовы бомбы. Я увидел на столе у иллюминатора планшет. Возможно, там и программа управления этими бомбами? Нужно время. Время, которое мне придётся смотреть, как Крюгер лапает Фиби?

Всё ещё не разжимая челюстей, я опустил пушку. Положил на стол и Крюгер сразу же беглым движением забрал её. А я взял наручники и застегнул их сзади на запястьях.

Фиби смотрела на меня с отчаянием и какой-то надеждой. Будто бы ждала, что я, как фокусник, достану из кармана загрузки ещё один бластер и пристрелю Крюгера. Этот её взгляд напомнил мне тот, каким она смотрела на меня, когда я успел залатать дыру и спасти всех, кто был в пассажирской кабине. “Ты мой герой”, — так она сказала. И я захотел услышать это вновь.

Крюгер хищно и довольно улыбнулся. А я услышал писк его планшета. «До детонации осталось пять минут», — раздался комментарий управляющей консоли. Пять минут. Как мало.

Мы переглянулись с Фиби, и я постарался сказать ей своим взглядом, что всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Мы справимся. Вместе. Мне бы только добраться до чертова планшета. А потом убить бы Крюгера. Душить медленно, смотреть, как из него уходит жизнь.

Не знаю, что поняла Фиби, но паника в её глазах отступила. Конечно, я мог дать ей напрасную надежду на спасение, но точно знал, что чем бы там всё не закончилось, я всё сделаю, что в моих силах.

Сразу же кулак Крюгера врезался мне в лицо. Удар заставил меня плюхнуться в кресло ремонтника.

Боль казалась мне лишь мелочью. Ничего. Не страшно. Главное, добраться до планшета. Тем более, что мне так подфартило.

Кресло ремонтника двигалось по рельсе. Рельса проходила близко к столу с планшетом. Оставалось только незаметно подвинуть стул. Только Крюгер не отводил от меня глаз.

— Я специально посадил тебя под верхним иллюминатором, — сказал он, и я поднял голову. — Чтобы ты насладился зрелищем.

Вверху мне открывался вид на пассажирскую кабину.

— Осталось четыре минуты, — наслаждаясь каждым словом, говорил Крюгер. — Че-ты-ре минуты. Интересно, ты заплачешь, Сигизмунд?

Ясно, что он пытался вывести меня на эмоции. Не знаю, чтобы со мной произошло, если бы станция пострадала. Потому я и собирался этого не допустить.

— Да мне плевать на станцию, — спокойно сказал я, в этот момент вопросительно посмотрел на Фиби.

Она непонимающе сузила глаза, вглядываясь мне в лицо. Пыталась найти скрытый смысл в моих словах. Я очень на неё надеялся. Хотя это было больно. Я должен был всё сделать сам. Только будет ли в этом толк? Я сейчас резко встану, накинусь на Крюгера, пытаясь его задушить наручниками, и время уйдёт. Или хуже, он сможет отбиться и убьёт Фиби. А станция взорвётся к чертям собачьим. Нужно, чтобы Фиби мне немного помогла.

— Что? — переспросил Крюгер.

— Я предупреждал Лускетти. Я долбанных два года положил, чтобы у станции было будущее. Они уволили меня. С позором. Мне плевать, — я, как блаженный, уставился в иллюминатор, изображая сладкое предвкушение. — А даже рад буду.

— Ничего себе, — в голосе Крюгера послышалось замешательство.

— Извините, — тут голос подала Фиби. — Но я всё-таки хочу вернуться к вопросу о баночке, мистер Крюгер. Мне всё ещё хочется в туалет.

Молодец Фиби! Крюгер сразу же отвернулся, а я тут же сдвинулся креслом левее по рельсе, ближе к планшету.

— Терпите, мисс Экспосито, — Крюгер обхатил Фиби за талию, рывком снял с неё водолазку, под которой был верх защитного костюма, и сказал уже мне: — На шлюху тебе тоже плевать?

— Не трогай её, — слова вырывались из моего рта горячими углями, обжигающими и горькими. Я сжал руки в кулаки, и наручники врезались в кожу.

Моё «Не трогай её!» было очень искренним и бессильным. Потому что сейчас, нужно было, чтобы Крюгер отвлекся на Фиби. Чтобы не заметил, что я сдвинулся по рельсе. Как бы мне не хотелось переломать ему руки.

И он не заметил. Ему так понравилась моя поверженная интонация, что он быстро вернулся к Фиби, потрогал её шею.

Я напряг лицо, зажмурился от злости, но двинулся дальше по рельсе. Вскрыл замок наручников, используя пятикратное перекрытие сенсора. Я сам настраивал всё наручники для охранников, и сделал эту комбинацию на случай потери ключа. Замок раскрылся, но я не снимал браслеты, делая вид, что руки всё ещё скованы.

До планшета оставалось всего три метра. Два рывка.

Мельком я увидел, что Крюгер растёгивает Фиби костюм, оголяя спину.

— А если я буду хорошей девочкой, буду терпеть, то… вы не убьёте Зига?

Его грязные руки коснулись её обнажённых плеч. Твою мать, это просто невыносимо. Я подвинулся по рельсе ещё ближе к столу с планшетом. Оставался один метр.

И «До детонации осталась одна минута». Я ощутил, как по лбу скатываются капли пота, как мне больно и противно, от того, что я тут сижу. Пытаюсь спасти станцию. А этот ублюдок лапает мою женщину. Оставался один рывок. А я смотрел только на то, как медленно сползает костюм с плеч, как обескураженно выглядит Фиби.

Один рывок, а за это время Крюгер оставит следы своих грязных рук на коже моей девочки. Злость застилала глаза, и я дернулся.

Только, твою мать, не по рельсе. Я кинулся на уже уверовавшего в свою победу Крюгера сзади, накинул на его шею наручники и начал душить. Рывком оторвал урода от Фиби.

— Планшет! — крикнул я ей, немыслимо сильно надеясь, что она поймёт, что делать.

Фиби

Я ощущала холод от рук Крюгера даже через его перчатки. Ледяными пальцами он провёл линию от шеи до поясницы, будто играл со мной в какую-то смертельно-эротическую игру. И Зиг на это смотрел. Я видела в его глазах плавящуюся, как металл, ярость.

Крюгер потащил лёгкую ткань с двух сторон, и костюм медленно сполз с моих плеч. Я осталась в одном топе. Кожа в миг покрылась мурашками. Я видела, как Зиг за спиной Крюгера, резко поднялся. Доля секунды, и он накинул на шею Крюгера наручники, крикнув мне:

— Планшет!

Голоса небесных тел, я подбежала к столу, схватила планшет. Я очень надеялась, что там будет одна единственная кнопочка «отключить детонацию». Только их были там десятки. И все непонятные. Куда нажимать? Что делать?

Я оглянулась на Зига с Крюгером. Они катались по полу, слышалось рычание и сдавленные стоны. Кажется, Крюгер сумел стянуть удавку с шеи.

Ясно, что Зиг слишком занят, чтобы мне помочь. Голоса небесных тел!

Единственное, что было понятно на планшете — это истекающее время таймера.

Тридцать секунд.

Посередине мигали три кнопки. Синяя. Красная. Зелёная. Почти светофор. И куда жать?

Двадцать секунд.

— Зиг, на какую кнопку жать? — крикнула я. — Красный, синий или зелёный?

А потом я пригляделась внимательнее к планшету. Внизу было написано «автономная элиминация».

Элиминация… что-то знакомое. Я слишком заигралась в глупышку, чтобы снижать бдительность всяких мужиков в пиджаках. А ведь когда-то я хотела снимать что-то серьёзное. Всякие научные фильмы. Политические шоу.

Я же умная. Я должна знать это слово. Элиминация.

Десять секунд.

Зиг не мог мне ничего сказать. Крюгер несколько раз врезал ему по голове, и Зиг сейчас сдерживал его кулак от нового удара. Ведь Зиг же сам мог приблизиться к планшету. Только в это время Крюгер бы меня лапал. Зиг не смог этого выдержать? Поэтому доверил мне такую сложную задачу?

Пять секунд.

Элиминация. Что-то из биологии. Кажется, исчезновение видов? Да?

Не знаю, почему, но я нажала на «автономная элиминация». Доверилась интуиции. Доверилась своему выбору.

И…

Таймер остановился на двух секундах. Значит ли это, что взрыва не будет?

«Активирована элиминация зарядов», — прозвучал голос из планшета.

А это ещё что? Я взглянула в иллюминатор на потолке. С кабиной лифта всё было в порядке.

— Я… я, кажется… я остановила детонацию, — прошелестела я почти пропавшим от волнения голосом.

Я посмотрела туда, где дрались Крюгер с Зигом. На полу было кровавое пятно. Зига видно не было, а вот Крюгер двигался ко мне с ножом в руках.

— Ах ты шлюха тупая, — хрипло рычал он.

Только он сделал пару шагов ко мне, и я уже успела приготовиться к смерти, как сзади его за ноги схватил Зиг. Крюгер повалился на стоявшую посреди рубки панель управления. Нож вонзился в какую-то кнопку.

«Включён режим аварийной посадки».

Корабль резко затормозил. Меня отбросило к стене, я ударилась спиной. Потом услышала выстрелы бластера. Шипение оплавленного металла. Корабль снова дёрнулся, а затем развернулся влево. Я схватилась за поручень в углу. Разве челнок так должен делать? Он же ходит по монорельсу? Да?

Радость от спасения сенатора вдруг сменилась холодным ужасом. Станцию мы спасли. А себя? Я осторожно выглянула из-за кресла, ставшего мне укрытием. Поглядела на панель управления кораблём. Жаль, что с этим я точно не справлюсь.

Крюгер палил в Зига, который спрятался переборкой. А я перевела взгляд на железный стол с роботом рукой, видимо для спайки плат. Там рядом с железной кистью лежал бластер Зига, который Крюгер у него отобрал. Не мешкая ни секунды, я крикнула:

— Зиг! — и бросила ему бластер.

В этот момент Крюгер выстрелил в меня.

Зиг

Фиби справилась. Взрыва не было. Я видел это краем распухающего глаза, взглянув в иллюминатор.

Увернулся от очередного удара Крюгера. Он пытался вонзить мне нож в грудь.

Радость придала мне сил. А Крюгер вместо того, чтобы дальше прессовать меня, ринулся к Фиби. Обозвал её. Я сразу же прыгнул на него, роняя.

Вместе мы повалились на приборную панель челнока. Нож вспорол несколько кнопок и вонзился в одну из них, отвечающую за аварийную посадку. А между тем данные на экране компьютера говорили о том, что до поверхности планеты оставалось ещё больше пятидесяти километров.

Раздался громкий лязг. Корабль дернулся, и нас с Крюгером отбросило к стене челнока. Крюгер поднял свой бластер, и я едва успел спрятаться за переборку, когда он начал палить. Твою мать. Палить в ремонтном челноке опасно. Это же не военный корабль. Это вообще не корабль. Так… герметичная вагонетка.

Я за себя не боялся. К чертям собачьим. Только за Фиби. А вот она, кажется, совсем не испугалась. Схватила мой бластер и бросила мне. Я тут же его поймал, но Крюгер выстрелил.

Выстрелил в Фиби.

— Сдохни, шлюха! — голос Крюгера сверлом пробурил мой слух.

Грудь будто засунули в камеру заморозки. Страх сковал меня льдом на мгновение, потому что я был слишком далеко, чтобы что-то предпринять. Чтобы спасти.

Секунда. И я увидел, как Фиби пригнулась. Как едва заметно задымилось кресло ремонтника, за которым она спряталась. Я всё ещё не мог вздохнуть. Сердце казалось надкушенным куском мяса и ужасно болело.

Конечно же, лазер прошил кресло насквозь. Ранил Фиби или нет?

Справившись с собой, я резко выглянул и выстрелил в Крюгера, ранив его в плечо.

— Да плевать! — рыкнул он, отстреливаясь в ответ. — Станция, может, и цела. А вот подружке твоей хана.

— Закрой пасть, — крикнул я, пригибаясь и стараясь незаметно выползти из-за укрытия.

— Вот всегда у тебя так… Супергерой для всех, кроме своих близких? — эти слова были болезненным ударом прямо под дых.

— Фиби! — крикнул я.

Крюгер мог промахнуться. Была надежда, что Фиби жива. Маленькая. Теплая. Сладкая. Надежда. Надежда, что в этом мире у меня осталось что-то, кроме работы, которую я всегда ставил на первое место.

— Я изучал твоё личное дело, — с язвительной насмешкой сказал Крюгер. — Жалко твоего сынишку, которого ты тоже принёс в жертву своей гордыне.

Хотелось ответить, но я понимал, что так выдам своё местонахождение. А Фиби не отвечала. Ранена? Убита? Я не могу подойти к ней, пока не убью Крюгера.

Как же выключить ноющую боль, вязко перемешанную с тревогой? Как унять разрывающее на части бешенство?

Слышались свистящие выстрелы бластера, шипение попаданий. Корабль дергался, неравномерно двигаясь по рельсам, ломая тормозные системы.

Пока Крюгер, качаясь от дёрганий корабля, стрелял по прежнему месту моего укрытия, я переполз к столу с роботизированной рукой. Меня едва не завалило инструментами, но я успел прошмыгнуть за стол.

— Мейсону же не обязательно было ехать на эту экскурсию? — продолжал Крюгер.

Я старался пропускать его слова мимо ушей. Только этот вопрос жалом вонзился в мозг и обжигал. С трудом удалось отмахнуться от роя ненужных мыслей.

Мгновение потратил на то, чтобы увидеть Фиби. Живую или мёртвую. Она лежала на спине рядом с креслом ремонтника. Веки были прикрыты.

Вздымалась ли её грудь? Кажется, нет.

Погибла… Я перевёл взгляд на Крюгера. Утырок меня не заметил. Понял, что проиграл. Сенатор спасён, а Империя не простит провала. Он просто глумится, хочет урвать хоть что-то перед смертью. Только я за прошедшие годы после аварии сына сам над собой издевался так, что Крюгеру и не снилось.

— А знаешь, ведь твоя почившая цыпочка как раз занималась расследованием дела твоего сына, — Крюгер говорил и упивался своими словами.

Что? Что он несёт? Я навёл на Крюгера бластер. А он, казалось, взглянул прямо на меня. Снова корабль шатнулся, и на этот раз перевернулся стол, за которым я прятался. Его сорвало с креплений, и столешница придавила мне ноги. Я сжал челюсти, давя стон боли. В глазах потемнело на миг. Что-то упало мне на голову. Корабль перевернулся. Теперь потолок оказался внизу, а я, лёжа рядом с иллюминатором, увидел сквозь него стремительно приближающуюся поверхность Платинума, глядящую на меня, как глазом, огромным молочно-белым кратером.

— Она сделала ту слезливую фотографию твоего сына из больницы, — голос Крюгера звучал совсем близко. — Ту самую фотографию, которая потом так разошлась по сети, что об этом инциденте и в Империи знали. Забавное совпадение.

Я не смотрел на Крюгера. Не мог оторвать взгляда от кратера на Платинуме. Он стал для меня тем самым Глазом Горгоны, обращающим живое в камень.

Сын пострадал из-за меня. Он боялся ехать на эту экскурсию, а я почти заставил его. Хотел, чтобы он увидел, какой классный проект сделал его папа. А Мейсон хотел на футбол. Бывшая жена хотела вычеркнуть меня из жизни.

Возможно, Фиби ровно такая продажная гадина, как я про неё и думал изначально. И что? Она погибла… И боль от её потери была такой, что я не мог с ней справиться. Излучатель бластера, который Крюгер нацелил на меня, казался неотвратимой смертью. Даже какой-то желанной.

— Зиг! — голос Фиби врезался в скованное сознание ломом, разбивающим каменную скорлупу.

Жива. Жива. Она жива! Я тут же ударил обернувшегося на крик Крюгера отломанным куском столешницы. Неимоверным усилием дотянулся до своего бластера и выстрелил Крюгеру в голову. Брызги его крови окропили лицо. Он рухнул сверху на меня, но я снова обрёл силы. Фиби жива!

Я столкнул с себя обломки стола вместе с телом Крюгера. Увидел перепуганное лицо Фиби. Она сидела на полу, пытаясь попасть дрожащей рукой в рукав костюма, и молча смотрела на меня. Потом корабль снова качнуло, и её отбросило к креслу ремонтника.

Нужно было спасать челнок. Я, хромая, подскочил к приборной панели. До столкновения с поверхностью Платинума оставался километр. Всего километр! Успею ли я выключить сломанный механический тормоз и включить магнитный? Механический отключил, и наше падение ускорилось.

Пятьсот метров! Корабль мотало из стороны в сторону, он частично сошёл с рельс. Я просто кончиками пальцев коснулся кнопки включения магнитного тормоза, даже не успел понять, включился он или нет, когда меня швырнуло так, что ударился о панель головой.

Фиби

Я очнулась от монотонного звука тревожной сирены. Он ввинчивался в мозг так настырно, что причинял боль. В глазах плясали тусклые красные пятна аварийного света. Он пульсировал в ритм гула сирены. Затылком я ощущала холод пола, а сверху меня придавило простреленное Крюгером кресло ремонтника.

Повернув голову, я уткнулась взглядом в раскуроченную панель управления. Дисплей пошёл трещинами, но он всё ещё показывал какие-то графики и данные о состоянии челнока.

— Зиг? — попробовала позвать я, но вышло очень тихо. Голос сел, во рту пересохло.

Я осторожно пошевелила конечностями, проверяя, не сломала ли. Острой боли не было, лишь ныло левое бедро. Голоса небесных тел, наверное, там будет синяк размером с Платинум. Но хорошо, что выстрел Крюгера меня не зацепил.

Точно, Крюгер! Где он? А станция? Не взорвалась? У меня получилось?

Голова разболелась от количества вопросов, разом атаковавших мозг. Ещё эта чёртова сирена мешает сосредоточиться…

Тут я вспомнила, как голова Крюгера разлетелась, точно лопнувший шарик с краской. Зиг его убил. Спас нас! Мой герой. Только где же он? Я снова попыталась пошевелиться, и на этот раз вышло сбросить с себя кресло и встать на четвереньки. Осмотрелась по сторонам.

Челнок буквально держался на честном слове и помятом каркасе. Отовсюду торчали провода, какие-то даже искрили. Пол усеивала крошка битого стекла и мелкие детали обшивки. В мигающем аварийном свете я разглядела армейские ботинки, торчащие из-под обвалившейся балки. Сердце ёкнуло и пропустило удар.

Собрав все силы, я подползла к балке и осторожно приподняла подбородок, стараясь разглядеть человека. Стена позади него была заляпана кровью, которая из-за освещения казалась чёрной.

— Только не ты, — шептала я молитву, приподнимаясь на коленях ещё. — Ну, пожалуйста… только не ты… Твою мать!

Я выругалась и отпрянула назад, когда перед глазами показалось тело без головы. Крюгер. Отчего-то по коже прошла волна мурашек и какой-то приятный холодок. Этот ублюдок мёртв. Ублюдок, убивший моего близкого друга. К холодку добавилось болезненное покалывание в рёбрах.

Но сейчас главное другое. Главное — я нигде не вижу Зига. Зига, который спас мою жизнь уже в который раз и стал моим персональным ангелом-хранителем. Такой надёжной и неодолимой крепостью. Я должна отыскать его среди этого хаоса, иначе всё это напрасно.

Я буквально заставляла себя пробираться через обломки стола с механической рукой, подбадриваясь мыслью, что мы ещё обязательно позавтракаем вместе. Зиг ещё обнимет меня своей крепкой рукой. И ещё ни один раз одолжит пиджак, а я очень постараюсь его не испортить.

За спиной раздался писк панели управления, и компьютер равнодушно произнёс:

— В салоне обнаружена утечка кислорода.

Только этого не хватало. Чтобы мы задохнулись, едва успев пережить падение на планету! Я без Зига точно ничего не смогу здесь починить или разобраться в системах. Не устраню утечку. Да я даже выход из челнока сейчас не найду.

— Зиг… — позвала я, отодвинув кусок переборки, за которой скрывался проход в технический отсек.

И впервые с момента, как Крюгер похитил меня, испытала глубокое отчаяние. Тогда я ещё верила, что Зиг всё решит. Придёт и поможет. Спасёт меня и целую станцию. А сейчас он не отзывался, и у меня внутри разрасталась ледяная пустыня.

А, может, это нехватка кислорода так действует? Так, нужно собраться. Какое ещё отчаяние? Я не могу наматывать сопли на кулак, потому что сейчас нужна Зигу. Мой черёд его спасать! Я замерла на секунду, прикрыла глаза. Сирена продолжала пульсировать в ушах, чертовски раздражая.

Так. Вдох-выдох. Думай, Фиби. Что бы сделал сам Зиг? Почему-то вспомнилось, как он попросил разрешения потрогать мои волосы, когда мы собирались совершить экскурсию по Планетарному лифту на его челноке.

Ой, ну точно!

Я разгребла волосы с шеи и нащупала кнопку на костюме. Гермошлем тут же приглушил опостылевшую сирену. Стало легче дышать. И этим я обязана, в том числе, Патрику. Он позаботился о том, чтобы у меня был новомодный имперский костюм. Хотел защитить. Как много я бы отдала сейчас, чтобы ещё хоть разочек сыграть с ним в приставку и стащить у него лимонную конфету.

Так, Фиби, всё. Хватит ныть. Патрик бы тебе подзатыльник отвесил за то, что теряешь время. Вдохнув поглубже, я нырнула в проход технического отсека. Проползла пару метров и…

— Зиг! — я радостно завизжала, увидев его мощную фигуру, свернувшуюся под обломком двери.

Столкнула обломок и тут же согнулась над Зигом, рассматривая на предмет повреждений. Его лицо было в ссадинах и кровоподтёках, но по-прежнему такое привлекательное. Даже очень. Я нащупала сонную артерию и пульс. Живой!

Не удержавшись, я убрала свой гермошлем и быстро прильнула к губам Зига, попутно находя кнопку гермошлема на его костюме. Несколько сладких секунд я всё-таки вырвала, прежде чем стекло вновь разделило нас. Я обратно включила свой шлем.

— Ну, командир, вставай! — проговорила я с улыбкой, легонько тряхнув Зига за плечи. — Не время валяться, слышишь?

Зиг пробормотал что-то неразборчивое, отмахиваясь от меня. Тогда я тряхнула его сильнее, и он будто бы проснулся от страшного сна. Его взгляд сфокусировался на мне, и складочка между бровями чуть разгладилась.

— Фиби! Ты как? Не ранена? — он резко выпрямился, и мы едва не стукнулись шлемами.

— В порядке, — бодро закивала я. — Но, кажется, мы упали… И здесь в салоне утечка воздуха, поэтому я…

Зиг не дал мне договорить. Притянул к себе и крепко обнял, будто бы боялся, что я ему снюсь. Потом он быстро поднялся, помог встать мне и, взяв за руку, повёл меня дальше по техническому отсеку.

— Выберемся через люк. Двери в аварийном режиме не откроются, — сказал он машинально, что-то прокручивая у себя в голове.

На крыше челнока я увидела небольшую дверцу. Зиг с силой надавил на неё, поднимая. Подпрыгнул и схватился за выступы, подтянулся, затем подал руку мне. Втащил на крышу челнока.

Выпрямиться во весь рост было тяжеловато. Будто на плечи мне положили огромный камень. Гравитация на этой планете сильнее, чем на Земле.

Перед глазами открылся просто невероятный вид на планету. Такого со станции не разглядеть. Молочно-белые горы из платины напоминали взбитое суфле. Они возвышались над нами замороженным десертом, так и хотелось провести рукой по пористой верхушке. Почувствовать, как лопаются пузырьки. Но, конечно, этот «десерт» был куда твёрже, чем выглядел.

Мы аккуратно спустились по лестнице и ступили на поверхность Платинума. Я оглянулась в поисках станции. Отсюда она казалась какой-то несуразной конструкцией-осьминогом на фоне потрясающе красивых звёзд Алголя.

— Кислорода в наших костюмах хватит на час, с Тайсоном я связаться не могу, — проворчал Зиг. — Нужно укрыться в заброшенных домиках шахтёров в посёлке Брюгге, а до них прилично ещё идти. Челнок разбился на развилке, так и не доехав до конца маршрута.

— Мы успеем дойти? — спросила я, чувствуя, что дышу чаще, чем положено.

Тяжело было даже сделать шаг.

— Будем стараться, — улыбнулся сквозь стекло гермошлема Зиг.