Глаз Горгоны

Глава 13. Залечь на дно в Брюгге

Зиг

— А за нами не приедет какой-то патруль? — спросила Фиби, явно уставшая под действием большой гравитации.

— Нет. Думаю, что все заняты сенатором, его ещё нужно доставить на станцию, чтобы он так и не понял, насколько он был близок к смерти, — спокойно ответил я, придёрживая Фиби.

— Они бросят нас здесь?

— Нет, конечно. Только сначала им нужно о нас узнать, — улыбнулся я и ласково взглянул на неё. — Всё будет хорошо. Переждём на базе в Брюгге.

Голова взорвалась болью, и среди прочего в мозгу мелькнули слова Крюгера. Твоя журналисточка сделала то трогательное фото. Затем мой сын, которого я достал из-под обломков. Стонущий, израненный.

А кто-то пропиарился на этом. Могла ли это быть Фиби? Я аккуратно вёл её к базе, стараясь пока прогнать эти мысли. Тяжесть гравитации давила на плечи и мне. А в купе с усталостью, казалось, что я на себе тащу рояль и помогаю Фиби тащить такой же.

Под ногами раскалываются круглые бусины платины. Они образовались при падении на поверхность планеты метеоритов, когда оплавлялись верхние слои металла. Их много, как очень мелкой гальки. Мелкой и скользкой.

А здесь лучше не падать. Легко что-то сломать. Вскоре показалось заброшенное здание жилого блока «Брюгге».

Чёрное, ярко контрастируещее на фоне молочного пейзажа планеты строение было похоже на гигантского жука на мороженном.

— Красиво, — прошептала Фиби. — И пугает до дрожи своей оригинальностью.

— Да, — согласился я. — Жутко красиво. Чужой, удивительный мир. Ни на что не похожий. Иди сюда?

Я видел, что Фиби измождена, и вряд ли сможет взойти по лестнице. Поэтому я просто взял её на руки и поднялся с ней. Она прижалась ко мне, и я ощутил запоздалую радость. Мы выжили. Мы вместе выжили. Если бы не стекло бронешлема, я бы её поцеловал.

Я даже почти не почувствовал тяжести, так приятно было, что она рядом.

Открыв с помощью пароля люк, я занес Фиби в жилой отсек. Посадил её на мягкую скамейку в прихожей части.

Гравитация в блоке была искусственной и равнялась земной. Но усталость заставила Фиби сразу же разлечься на скамье.

— Ты хоть гермошлем сними, — усмехнулся я.

— Подожди, командир… дай…отдышаться… — Фиби вяло махнула на меня рукой. — И как тут… работают… вообще?

— Чаще с экзоскелетом. Без него совсем недолго, — я снял гермошлем, вытер глаза рукой.

Сразу же помчался в отсек связи. Сегодня же вечер звонка Мейсону. Надо было подготовить приёмник, проверить работает ли всё. Фиби заинтересованно наблюдала за мной со скамьи через прозрачные двери.

Я подошёл к панели, смахнул пыль. В этом жилом блоке никого не было пару месяцев. Попробовал включить. Огни на приборной коробке не загорелись. Вообще ничего не произошло.

Устройство связи не работало. Я почему-то в это не веря, попробовал ещё раз. Вскрыл корпус, пошаманил с проводами. Ничего не менялось. Кажется, не работал чип связи. То есть самое главное. То, что я здесь руками не починю.

Как так? Я представлял, как далеко на Земле Мейсон сидит у своего приёмника. Сидит и ждёт, когда из него с искажениями волной разлетится мой голос. А приёмник будет молчать.

А может, Мейсон вовсе и не ждёт? Может, он помогает маме готовиться к свадьбе. Или играет в футбол с отчимом на заднем дворе? От этой мысли стало больно. Я мечтал об этом звонке всю неделю. Грёбанную станцию спас.

А с сыном поговорить не могу. Я присел на большой диван, отделанный под кожу. Он был поставлен тут, чтобы связисты отдыхали прямо на рабочем месте.

— В чём дело? — крикнула Фиби, приподнявшись на локтях. Видимо, заметила мрачное выражение моего лица.

Мне почему-то не хотелось ни с кем разговаривать. Состояние было паршивым. Если связь не работает, мало того, что я не смогу связаться с Мейсоном, так ещё и мы не свяжемся со станцией. А здесь, если и есть еда, то только на один день. Хоть отопление работает, потому что этот жилой блок не отключили от общей сети.

Правда, идёт оно как-то паршиво. Трубы давно никто не обслуживал. Но всё же было сносно.

Фиби, наконец убрав гермошлем, встала со скамейки и подошла к прозрачной двери. Осторожно заглянула в комнату и осмотрела приёмник с торчащими проводами.

— Не работает, да? — проявила она чудеса догадливости. Я хмыкнул. Фиби лишь кивнула и прошла в комнату, присела рядом на подлокотник дивана. — Может, можно связаться через это?

Она расстегнула верх костюма и потянула за тонкую серебристую цепочку, доставая круглый кулон.

— Это имперская технология, мне дал брат, — Фиби сглотнула слюну. — Мы с ним так связывались, когда за долги он продал себя на Альфа Центавра.

Она протянула мне кулон. Я осторожно взял его, слова всё ещё не ложились на язык. Молча осмотрел. Просто диск с шариком внутри, вероятно, вмещающим чип.

— Сейчас посмотрим, — пробубнил я, доставая из ящика с инструментами лазерную отвертку.

Одним глазом поглядывая на Фиби, я вскрыл кулон. Она тоже не отрывала от меня взгляда, но молчала, вероятно, понимая, что я не в духе. Я достал чип. Конечно, он отличался от того, что стоял в нашей системе связи. Отличался в лучшую сторону.

— Может подойти, — всё ещё как-то угрюмо сказал я.

А всё потому, что надежда была всё ещё зыбкой. Не хотелось напрасно надеяться. Я снова снял корпус с панели связи. Достал управляющий блок, открыл его, вытащил контрольный чип и вставил на его место чип Фиби. Разъёмы подошли. Всё-таки какую бы разную политику не вели Империя и Конфедерация, чипы у нас были схожие. Начинка одна и та же.

Тут же на панели зажглись разноцветные лампочки. Алилуйя. Я выдохнул, всё ещё не подавая вида, как внутри меня радость пуляла молнии. Поставил корпус на место, взглянул на программный экран. Да. Заработало.

В тот же миг я резко повернулся к Фиби, шагнул к ней так же угрожающе быстро и, наклонившись, поцеловал. Сладкие губы с ароматом лета. Вишнёвого мороженого. Всего-всего такого приятного и забытого мной. Я сильно удерживал её голову между двух ладоней, прижимая к своим губам, не давая даже вздохнуть. Потом потёрся носом об её щеку и отпустил, на выдохе шепча:

— Спасибо…

— Если бы знала, что у меня будет такая награда, отдала бы тебе кулон ещё на смотровой площадке, — заулыбалась она. — Там как раз была удобная каморка для инвентаря…

— Удобная каморка для инвентаря? — переспросил я, делая вид, что не понял, что она имела в виду, и отошёл обратно к панели связи.

— Ну да… Такая тесная… Где удобно целоваться.

Я ощутил приятное напряжение внизу живота от её дразнящего голоса. Но мне сейчас нужно было думать о другом.

— Я должен связаться с сыном, если позволишь, — вернув себе самообладание, сказал я. — Ты можешь побыть здесь. Или выйти за дверь.

Я немного смущался, но всё же был не против, если Фиби услышит мой разговор с сыном. Даже если она и сделала фото. А Фиби отчего-то опустила глаза, прикусила губу.

— Не хочу вам мешать, посижу на скамейке, — она сделала шаг к прозрачным дверям.

Я остановил её, взяв за руку.

— Посиди здесь на диванчике, — сказал я.

Не знаю, почему я это сделал. Потому, что боялся, что Фиби найдёт себе новые приключения на пятую точку?

Вид у неё был даже какой-то испуганный. Чего испугалась? Значит, действительно она сделала фото и теперь ощущает угрызения совести? На секунду ко мне вернулась моя застарелая злость на журналистов. Ну как они вообще так могут? Как Фиби могла, если это действительно она?

— Зиг, я… — начала она неуверенно, всё ещё пялясь в пол. — Мне надо кое-что сказать тебе, но… Наверное, это подождёт…

— Подождёт, — очень спокойно сказал я и ввёл на экране номер приëмника сына.

Сердце болезненно стукнуло по рёбрам. Неужели мы сейчас увидимся? На прошлой неделе я пропустил сеанс связи. На этой всё вышло из-под контроля.

Пошёл долгий дозвон. А я смотрел на Фиби, как она теребила молнию комбинезона. Такая красивая. Такая желанная для меня. Но такая коварная, что охотилась за сенсационным фото в больнице? Видя страдающего ребёнка, сняла его и растиражировала в СМИ?

Уже минуту шёл дозвон, но абонент с той стороны не отвечал. Я протяжно выдохнул. Вероятно, что Мейсону больше нет до меня дела? Устал ждать?

— Что-то не отвечает, — угрюмо проговорил я.

— Подожди ещё немного, — тихо, надломившимся голосом, ответила Фиби.

— Что ты хотела мне сказать?

— Это кое-что о моей профессии… и долгах.

— Что же? — спросил я, но вдруг ожил экран связи.

— Папа! — сквозь помехи в отсек ворвался голос Мейсона. — Я думал, что ты уже не позвонишь!

Я резко дёрнулся к экрану. Сердце отчаянно защемило. Я любил слышать этот голос. Любил видеть его милое смуглое лицо с небольшим шрамом на подбородке. Шрамом от той самой аварии. Это, конечно, делало больно каждый раз.

— Ну как я мог? — улыбка легла мне на губы ошеломляющим теплом.

— На прошлой неделе ты не звонил, хотя обещал.

— Прости, мы готовились к открытию станции.

— Как обычно, все расслабляются, а ты один пашешь? — засмеялся Мейсон, повторяя фразу, как-то раз оброненную мной.

— Да нет. Но я должен за всеми следить, помнишь?

— За всеми, кроме меня? — очень грустно сказал Мейсон.

— Я… скоро возьму отпуск и приеду, — тихо ответил я.

— Когда? — Мейсон вскрикнул так радостно, будто уже забыл, что только что сетовал, что за ним я не слежу.

— Думаю, через неделю, — сказал я, прикинув, когда смогу уволится с чертовой станции и махнуть домой.

— Мама! — ещё громче заорал Мейсон, обращаясь к Мартине. Видимо, она сидела где-то рядом и слушала наш разговор. — Папа приедет через неделю!

Тут же послышался какой-то шум. Мейсон пропал из кадра на экране и появилась Мартина.

— Зиг, ты совсем с ума сошёл? — её голос был полным недовольства. — Зачем ты врешь ребёнку! Мы оба знаем, что через неделю тебя здесь не будет!

— Привет, — чуть улыбнувшись, сказал я. — Приеду через неделю. Увольняюсь. С меня хватит.

— А… вот как ты решил? — она всё ещё говорила зло. — Приедешь зачем? Мы уже почти устроили новую жизнь. У нас всё хорошо. Через неделю моя свадьба, Зиг.

Фиби тихо присвистнула и отвела взгляд к окну, будто там было что-то интересное, кроме чёртовых молочных гор платины.

— Я с удовольствием загляну на твою свадьбу, — проявляя чудеса самообладания, сказал я.

— О, опять заставишь сына просить меня дать тебе ещё один шанс? — устало спросила Мартина, её лицо действительно выглядело грустным. — Или подаришь моему жениху фингал на свадьбу? Ну уж нет.

— Я приеду не один, — я глянул на Фиби. Она испуганно округлила глаза и качнула головой, будто спрашивая “что ты несёшь?”. Я продолжил ровным тоном: — Я понял, что у тебя другая жизнь. У меня тоже. Но я очень люблю Мейсона.

Мартина сделала паузу, обдумывая мои слова. А я вышел из кадра на секунду и, взяв Фиби за руку, втащил в кадр. Фиби засопротивлялась, но я взглядом попросил её. Вдохнув поглубже, она всё-таки послушалась и вежливо улыбнулась. Почти не натянуто.

— Это Фиби, — представил я девушку Мартине.

— Мартина… — удивлённо ответила та.

— Рада… кхм… познакомиться, Мартина, — проговорила Фиби, продолжая улыбаться, точно модель на старых обложках глянцевых журналов. — Поздравляю вас с таким… радостным событием.

— А, скажите, Фиби, у вас всё серьёзно? — Мартина улыбнулась в ответ, внимательно рассматривая Фиби. — Он больше не будет бить моего будущего мужа?

Я скривился, просительно глядя на Фиби. Она стрельнула в меня ошарашенным взглядом, но быстро вернулась к экрану и улыбнулась ещё шире Мартины. Прямо какой-то театр улыбок.

— О, обещаю, что прослежу за кулаками Зига.

— Ладно, можете приехать на свадьбу, но, пожалуйста, пусть пройдет без эксцессов. Мейсон очень по тебе скучает.

— Ураа! — сквозь шипение послышался радостный крик Мейсона.

У меня на душе потеплело так, что даже в глазах защипало от радости.

— Папа, привези мне с планеты кусок платины! Ты обещал! — в кадре появилось счастливое лицо Мейсона.

— Конечно, привезу. Как раз сейчас на планете, — довольно пробормотал я. — Прямо сейчас пойду собирать.

— А это не будет кражей? — возразила Мартина.

— Пусть вычтут из моей зарплаты, — засмеялся я.

— Ладно, нам пора на занятия по вокалу, — сказала Мартина. — Жду на свадьбе. Приглашения отправлю на твою почту.

— Пока, папа! Может, ещё завтра созвонимся?

— Дорогой, через неделю увидитесь, — осадила его пыл Мартина. — Тогда и поговорите.

— Я хочу показать папе своего робота!

— Покажешь, когда папа приедет, — сказала Мартина. — Пока, Зиг. И пока, Фиби!

— Папа, а кто эта тётя рядом с тобой? Мама тебя уговорила завести подружку?

— Уговорила, — засмеялась Фиби. — Пока, Мейсон!

— Пока, — я закусил губу и выключил связь.

Потом такой расслабленный и разморенный посмотрел на Фиби. Она молчала, но тоже заметно успокоилась. Вина всё ещё плескалась где-то в глубине её глаз, но на лице читался какой-то почти детский восторг.

Фиби

— Ты это всё серьёзно говорил? — спросила я.

— Да. Пусть всё было необдуманно, — он облизнулся. — Обычно необдуманно я только выходил из себя. Это бывало редко.

Он протянул ко мне свои здоровые лапищи, чуть приподнял и сел вместе со мной на диван, так что я оказалась у него на коленях. В объятиях Зига было очень тепло.

— Сегодня я решил сделать, как велит мне сердце, — он заливисто хохотнул. — Оно велит мне уволится и поехать на свадьбу Мартины с тобой. Поедешь?

— Ну я же обещала твоей бывшей, — ухмыльнулась я. — Странные у вас отношения.

— Я выходил из себя, когда приезжал к Мейсону и видел там этого жиголо…

— Жиголо?

— Нового парня Мартины. Он брокер, сидит всё время на диване с планшетом… Совсем не рабочий человек. Раздражал меня знатно. Пару раз я его с лестницы спустил, — Зиг довольно усмехнулся, кажется, ему было приятно вспоминать этот момент. — Мартине вот нравилось, что он всё время дома…

— А ты не домосед…

— Ага. Совсем не домосед. Видишь, куда меня забросило.

— Я тоже не домоседка, — сказала я, и Зиг погладил меня по щеке.

— И мне это очень нравится, — он наклонился и поцеловал в губы, на этот раз довольно нежно. — Спасибо, что подыграла. Это много значит для меня.

Его дыхание обжигало кожу. Горячее. Пьянящее. Так и хотелось отдаться его поцелуям. Утонуть в них. Только…

Еле оторвавшись от его губ, я тихо пробормотала:

— Зиг, мне нужно тебе кое-что сказать…

Он посмотрел на меня, как на шаловливого ребёнка. Протянул ладонь к моей шее. На мгновение я подумала, что он сожмёт мне горло, но Зиг лишь погладил.

— Дай угадаю, — прошептал он мне на ухо. — Хочешь рассказать, что это ты сделала фото моего сына в больнице?

Сердце принялось тарабанить в грудную клетку. До боли сильно. Как он узнал? Язык даже не поворачивался что-то сказать. Я коротко кивнула.

— Мне Крюгер рассказал, пока ты была в отключке, — пальцы Зига вдруг сжались на моей шее. Дышать стало сложнее. Но я молчала, не сопротивлялась. Вина пригвоздила меня к месту, словно где-то подсознательно я хотела наказания.

— Прости… — слетело с губ, как будто это слово могло что-то исправить.

Вместо ответа Зиг ослабил хватку на моей шее. Провел ладонью ниже, приятно и властно очертил грудь пальцами. Второй рукой расстегнул молнию на спине. Плавным движением, строго глядя в глаза, обнажил мне плечи, вызывая приятную дрожь по коже, и стянул верх комбинезона к пояснице.

Мне нравилось, как он меня раздевал. Осторожно и нежно, но в то же время по-хозяйски. И я отдалась в его власть, наслаждалась ею. Молчала, закусив губу и боясь, что он перестанет. Перестанет быть так близко. Скажет, что я дрянь, и уйдёт.

А Зиг в одно движение снял с меня топ, оголяя грудь. Пусть он уже видел меня без лифчика, сейчас под его взглядом я ощущала себя уязвимее. Теперь между нами было что-то. А ещё он знал мой секрет. Знал и мог не простить.

Пальцы Зига коснулись моего соска и крепко сжали. Я застонала ему в губы. Это было так сладко, пусть и немного больно. Он стиснул пальцы сильнее, и стон получился громче. Зиг наклонился, прильнул губами к истерзанному соску и обвёл его кончиком языка. Я обомлела. Просто опёрлась на его руку, запрокинув голову от удовольствия. Смаковала дорожку поцелуев, которую он оставлял от ложбинки между грудей до шеи.

Губы Зига снова коснулись моих. А потом он отстранился, и это было пугающе. Я боялась, что он сейчас всё-таки скажет, что я дрянь. Дрянь, которая пробралась в больницу и сфотографировала его сына. Я вперилась в Зига умоляющим взглядом. Может, он меня так раздразнил, чтобы его уход был болезненнее?

Я глядела на его влажные от поцелуев губы и боялась слов, которые он собирался произнести.

— Мы все совершаем ошибки, — сказал Зиг, и я ощутила, как застывшее сердце болезненно заколотилось в груди. — Но ты мне так сильно нравишься, что я не могу тебя не простить. А вот наказание тебе обеспечено.

Он больно сжал мой второй сосок.

— Я очень виновата… перед тобой. И приму любое… твоё… наказание, — сбивчиво прошептала я, задыхаясь от желания. Выгнулась и призывно развела колени, мечтая, чтобы Зиг поскорее вошёл в меня.

Я буквально кожей ощутила озноб, который пробежал по его телу. Ему очень понравились мои слова. Осмелев, перехватила его руку, покоящуюся на моей груди, и мягко провела ей линию вниз по животу.

Зиг помог мне избавиться от остатков одежды. Я ощущала себя уязвимо, но при этом безопасно. Хотелось только одного. Чтобы это не заканчивалось. Чтобы его руки не отрывались от моих бёдер, а губы от груди.

Но Зиг отстранился. Снял с себя комбинезон, оставаясь в чёрных боксерах. Невольно я задержала взгляд на оттопыривающем ткань бугре и прикусила губу в нетерпении. Хотелось поскорее увидеть, как последний предмет из одежды Зига полетит на пол, оголяя “орудие наказания”.

Однако Зиг решил сначала расправиться с моим бельём. Наклонившись, чтобы поцеловать меня, он большими пальцами пролез под тонкие ниточки трусиков и потянул за них сначала вверх, заставляя кружево врезаться в кожу. Я простонала в губы Зига тихое ругательство. Затем дразняще-медленно он потащил их вниз по бёдрам, проговорив:

— Может, помыть тебе рот с мылом за сквернословие? Как в Империи.

— Можно ещё отшлёпать, — я легонько куснула Зига за нижнюю губу. Теперь он рыкнул ругательство и углубил поцелуй.

— Сначала я хочу посмотреть тебе в глаза, — Зиг поднял мои ноги и избавил от трусиков.

Тонкое кружево полетело на пол. Зиг притянул меня ближе за талию, усадил на подлокотник дивана, хитро улыбаясь. Погладил по бедрам, поднимая ноги вверх.

Мне стало неудобно сидеть, и я откинулась на мягкую поверхность дивана, прогибаясь в пояснице. Зиг поцеловал горячим влажным ртом мою щиколотку. Так нежно и властно, что трепет заставил меня замычать от удовольствия.

Зиг крепко прижимал меня к себе, не давая моим ягодицам соскользнуть с подлокотника. Он развел мне ноги в стороны и положил их себе на плечи. Ласково поцеловал выпирающую косточку на лодыжке.

Что же он творил? Я вся извелась. Так хотелось уже стать его. Да я уже. Вся без остатка принадлежала ему. Я нетерпеливо поерзала бедрами.

В мою влажную промежность уперлось горячее и твердое. Зиг смотрел на меня сверху-вниз, полностью владея ситуацией и моим телом. Смотрел не отрываясь, словно любуясь видом. Любуясь мной, такой открытой и жаждущей его. Я на мгновение отвела взгляд, немного смущаясь. Жар прилил к щекам.

— Смотрите мне в глаза, мисс Экспосито, — хриплый приказ прошиб меня током возбуждения. Бёдра покрылись мурашками. Одним сильным толчком Зиг вошёл в меня, срывая с моих губ удивлённый стон. — И скажите, что никогда больше не сделаете так.

— Я буду хорошей девочкой, обещаю, — почти жалобно взмолилась я, выговаривая слова после требовательных толчков. Зига было так много, и от сладкого распирающего чувства я прикрыла веки, но Зиг шлёпнул меня по бедру. Я ойкнула.

— В глаза, Фиби, — с нажимом повторил Зиг и снова шлёпнул меня, будто и впрямь наказывал.

Это сводило с ума. Я из последних сил хваталась за грани сознания, чтобы быть послушной девочкой и выполнять его приказ. Глядела в чёрные омуты глаз Зига, в которых кипело желание, и чувствовала, как внизу живота изнурительно сжимается щекотная пружина. Волна удовольствия захлестнула меня так быстро, что я даже вскрикнула, а следом за ней меня накрыла и вторая. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

Внутри меня росло напряжение Зига, он тоже был на грани. И я ощутила рывок, будто он хотел выйти. Я положила на его предплечье руку.

— Не надо, я на…

Видимо, Зиг понял меня без слов. Потому что в следующий миг я услышала его рычащий стон. Ощутила, как во мне разливается что-то сладко-горячее.

Я легла поглубже на диван, и Зиг прилег со мной рядом. Обнял своей огромной рукой, прижался всем телом. Мне казалось, что я умру сейчас от счастья. От Зига так приятно пахло, я повернулась и уткнулась ему в плечо.

Вот уж точно безопасник. С ним так безопасно, так тепло.

— Ты правда полетишь со мной на Землю? — шепнул мне на ухо Зиг.

— Да я с тобой куда угодно полечу, — усмехнулась я. — В любой уголок космоса.

Поцеловала его в ключицу, спрятанную в буграх мышц. Потом в шею.

— Ты себе просто представить не можешь, насколько я сейчас счастлива.

Он уткнулся в мои волосы носом. Я ощущала, что его дыхание становится глубже. Зиг засыпал. Мне хотелось, конечно, чтобы он сказал, что ему тоже очень хорошо. Но, видимо, он скажет это не сегодня. от авторов: Признавайтесь, кто этого ждал? Как вам?