Глаз Горгоны

Глава 2. Танго

Фиби

“По информации разведки в службе безопасности станции может действовать имперский диверсант”, — прочитала я сообщение от своего земного источника и непроизвольно ойкнула. Дин любопытно скосил глаза на меня, а я тут же прикрыла экран ладонью.

Имперский диверсант! Не может быть. Я ждала чего угодно: проблемы с администрацией станции, готовящуюся забастовку среди рабочих или, на худой конец, всплывшие финансовые махинации Лускетти. Но никак не информацию о том, что кто-то на станции не предан Конфедерации. Вот это я понимаю — настоящий скандал государственного масштаба!

Конечно, Империи не пришлось по душе, что Конфедерация открыла и освоила Платиновую планету первой. Но чтобы заслать диверсанта на открытие станции…

— Что такое? — спросил Дин, кивнув на планшет. — Что-то важное?

— Так, напоминалка. Ничего особенного, — я неопределённо пожала плечами.

Мы с Дином близко дружили, даже могли обсудить мои или его интрижки. Но вот про личный источник в спецслужбах я предпочла умолчать. Во-первых, Дин был слишком словоохотлив и мог случайно проболтаться. А, во-вторых, мне чётко дали понять, что если я хочу продолжать получать некоторую информацию вперёд других СМИ, то должна держать язык за зубами и освещать определённые события в нужном Конфедерации ключе. Меня такой бартер вполне устраивал.

— Ладно, поправлю макияж, и можем выдвигаться, — сказала я, вставая. — На фуршете смотри в оба за Ланой. С кем общается, что снимает. Ну, ты понял.

— Ага, босс, — Дин шутливо отсалютовал мне.

После торжественной речи сенатора с тонной обещаний о светлом будущем, от которых мне дико захотелось спать, началась развлекательная программа. Танцы девушек в перьях, народные песни из каждого уголка Конфедерации и миллион тостов за платину.

Мы с Дином стояли поодаль от остальных журналистов, ковырялись в канапе. Терпеть общество Ланы и изображать вежливость не было настроения. Весь запал перечеркнул начальник безопасности. Твою мать, как нагло он меня осадил. “Вы задали свой вопрос, мисс Экспосито” — прозвучало настолько самодовольно, что захотелось снять туфлю и проткнуть ему глаз шпилькой.

Но хорош, засранец. Рослый, широкие крепкие плечи, военная выправка. Безукоризненно отглаженная форма черного цвета подчеркивала тренированное тело. У него такие огромные руки, что он явно может задушить в объятиях. Армейский ежик черных волос, благородная щетина. Густые вскинутые брови придавали прямому взгляду карих глаз обаятельной хитрецы. Пахло от него приятно. Едва уловимо — терпким одеколоном с древесными нотами.

— Прием, — Дин щелкнул пальцами у меня перед носом. — Земля вызывает. Работать собираешься?

— Я думаю, — отмахнулась, надкусив канапе с лососем. — Думаю пригласить Лускетти на танец.

— Чего? — Дин поперхнулся шампанским и уставился на меня круглыми глазами. — После того, как он спихнул тебя на этого громилу? Ясно же, говорить не станет.

Я равнодушно пожала плечами.

— Это просто танец, я не собираюсь брать интервью.

— Тогда какой план?

— Голоса небесных тел! — я возвела глаза к потолку. — Дин, да нет плана. Ты видел, как они реагируют на меня? Будто кролики на змею. Нужно сменить тактику, успокоить напряженных мужиков и выбрать момент для вопросов. Пока они видят во мне глас народа, ничего не получится.

— Хитро, — Дин одобрительно выпятил губу. — Ну, вперед, босс. Дерзай!

Я дурашливо показала ему неприличный жест. Выцепила взглядом в толпе фигуру Лускетти и, вдохнув поглубже, направилась в его сторону. Приходилось лавировать между веселящимися людьми, которые в пылу жарких танцев махали руками так, что запросто могли зарядить в лицо. Пьяный девичий смех, мужские улюлюканья — казалось, в зале не осталось никого с трезвым рассудком.

Хотя нет, кое-кто все-таки сохранял бдительность. На мгновение я поймала на себе внимательный взгляд карих глаз. Мистер Тореас хмуро изучал народ, словно боялся, что кто-нибудь ненароком устроит диверсию, не иначе. Брови строго сведены к переносице, скрещенные на груди руки выдавали раздражение. Я усмехнулась и подмигнула ему, на что Зиг удивленно мотнул головой. Нет, ну слишком серьезный!

Он едва успел поймать девицу в блестящем розовом платье, так “случайно” споткнувшуюся рядом с ним. Девушка театрально подняла ножку, как в дешевом ромкоме, и что-то сказала Зигу, ослепительно улыбнушись. Он неловко обхватил тонкую талию и бросил на меня острый взгляд. Я вновь рассмеялась.

Так, Фиби, соберись. Нам нужен Лускетти.

Я подкралась к начальнику станции со спины, аккуратно постучала ноготком по плечу. Лускетти вздрогнул и отскочил, словно получил разряд тока. Нервно одернул ворот пиджака и натянул радушную улыбку.

— О, мисс Экспосито. Как вам фуршет?

— Прекрасно, — соврала я, не моргнув глазом. — Вы отлично подготовились к приезду сенатора. Еда, напитки, развлекательная программа — все на высшем уровне.

— О да. Я лично следил за подготовкой! Можете так и записать, — Лускетти неопределенно махнул рукой в сторону толпы.

Я сделала самое невинное выражение лица, заговорила мягко:

— Не откажете даме в танце?

Лицо Лускетти вытянулось, глаза лихорадочно забегали по сторонам в поисках спасения. Ох, с мужчинами на этой станции явно что-то не так! Я на секунду подумала, что растеряла привлекательность в гиперпрыжке.

— Я бы с радостью, мисс Экспосито, — начал Лускетти, и я поняла, что последует вежливый отказ. — Но, к сожалению…эм…у меня больная лодыжка! Да, лодыжка. Утром неудачно подвернул, пока занимался подготовкой станции.

— Какая досада, — я с деланной грустью поджала губы. — Но мы с вами аккуратненько, я поведу.

Лускетти попятился назад, как кобыла от кнута. Мне даже показалось, он прошипел ругательство.

— Ну, что вы. Это ударит по моему достоинству. Давайте…э…давайте вам составит пару мой лучший безопасник. Мистер Тореас великолепно танцует!

Твою мать, вот же изворотливый гад. Нет, конечно, потанцевать с Зигом мне очень хотелось… Он был тем, кто вызвал у меня неподдельный интерес. Я испытывала физическую потребность докопаться до сути, заглянуть за стальной фасад этого мужчины, увидеть то, что он старательно прячет под маской холодной отчужденности. Мне хотелось почувствовать его сильную руку на бедре…

Стоп. Бедре? Ну-ка приди в себя, Фиби. Это работа! Ра-бо-та.

— Мистер Лускетти, — я игриво прикоснулась к помпезным эполетам начальника, поправила золотистую бахрому. — Обещаю сохранить ваше достоинство. Я поведу нежно.

Он тихо заскулил, задержавшись взглядом на моем декольте, но потом встряхнулся. Вернул себе контроль и деликатно сказал:

— Боюсь, я все же вынужден вам отказать. Но уверяю, что на фуршете по случаю полета на Платинум я украду вас на танец.

Ну, разумеется.

— Что-о ж, — протянула я, машинально обернувшись на Зига. Он настороженно поднял бровь. — Если вы говорите, мистер Тореас великолепно танцует, разве могу я не поверить на слово?

Лускетти шумно выдохнул, словно сбросил груз с плеч.

— Поверьте, мисс Экспосито, этот танец вы не забудете!

Зиг

Музыка потихоньку начинала капать на мозги. Все вокруг были такими расслабленными, что это раздражало. Приходилось за всеми приглядывать. Особенно за гостями, которые так и норовили в лёгком хмелю нажать на какую-нибудь кнопку, которая могла бы разгерметизировать отсек или выкачать воздух. Конечно, я всё заблокировал. Ещё пьяненькие длинноногие женщины в коротких юбках пару раз пытались упасть рядом со мной, споткнувшись о выступ переборки. Я подозревал, что это был способ заигрывания, но всё равно приходилось спасать. Было бы странно, если бы рядом с начальником безопасности кто-то небезопасно упал, вывихнув лодыжку.

Ещё одна угроза нависла над Лускетти. Опасно ошивалась рядом, заводила с ним беседы. Атласный ангелок — Фиби Экспосито. Только в эту передрягу мне ввязываться совершенно не хотелось. Себе дороже. Пусть Лускетти сам разбирается. Не нравилось, как Фиби поглядывала на меня. От её взгляда становилось жарковато. Красивая она — это очевидно. А ещё мне казалось, что я мог её уже где-то видеть.

Когда они с Лускетти двинулись в мою сторону, я сразу заподозрил подвох. Начальник снова решил перекинуть на меня тяжкую ношу осаждаемого вопросами. Показалось, что моя годами выработанная устойчивость закоротила на пару мгновений, когда наши с мисс Экспосито взгляды соприкоснулись. Не люблю я, когда так происходит. Что-то в ней меня будоражило.

Шла она так раскованно, свободно, победоносно. Я даже застыл, как человек, увидевший торнадо. Как будто на меня надвигалось то, что я не могу контролировать.

«Бред, — сказал я себе мысленно. — Это всего лишь вертихвостка в атласном костюме, не больше».

Да, пожалуй, отошью её не хуже, чем в прошлый раз. Воспоминания о нашем разговоре придали мне сил. Я тогда заметил в её глазах приятное для меня замешательство.

— Зиг, — обратился подошедший ко мне Лускетти. — Развлеки нашу гостью, она не против потанцевать, а у меня лодыжка вывихнута, споткнулся. Никак не привыкну к этим выступам.

Сказав это, он сморщился, будто у него действительно болела нога. Ну, сраный актёр. А я почему-то несколько мгновений не отводил от него взгляд, боясь увидеть самодовольное лицо мисс Экспосито. Нет, наверняка я не знал, но прям чувствовал, как от неё летели флюиды хищницы.

— Боюсь, что танцы не моя лучшая сторона, — отмахнулся я и всё-таки посмотрел на журналистку.

Мать её, она просто сияла в беспощадно-белом атласе. На этой ткани образовывалось столько складок, что невольно хотелось их разгладить.

— Мистер Сигизмунд Тореас, — лукаво растянула она, видимо, снова надеясь меня смутить. — Не откажите даме. Всего один танец.

Я было хотел возразить, но Лускетти грозно стрельнул в меня глазами, затем кивнул, чтобы мы вместе отошли.

— Зиг, это приказ.

— Боюсь, что это не входит в мои обязанности, сэр, — отрезал я.

— Ага, но безопасность станции обязанность твоя, и сенатор чудом не пострадал в аварии. Так что, будь добр, разгребай своё дерьмо сам. Иди танцуй с этой пираньей, — он хлопнул меня по плечу и удалился прочь.

Я выдохнул, опустил голову, подавляя вспышку раздражения. Повернулся к мисс Экспосито и широко улыбнулся. Хотя, возможно, это было похоже на оскал.

— Не получилось отказать? — ухмыльнулась она. — Ваш начальник скользкий хмырь.

Я чуть не возмутился, как это она так говорит о начальнике, напишет ещё что-то о нём. Финансирование станции урежут. Но в сущности Экспосито была права. Такой и есть этот наш Лускетти.

— Как же это вышло, что такой девушке, как вы, не с кем потанцевать? — равнодушно-холодно спросил я и оглядел зал.

Рядом с дверью стояли Френсис и Грег, два моих сотрудника. Один тощий и прыщавый, а второй плотный и рыхлый. Мне подумалось, что будет прекрасно, если я сплавлю скучающую даму им. Вот будет ей урок. Но тут снова меня привлекли струящиеся складки на её свободном костюме. Пальцы заныли от желания коснуться гладкой ткани. Вообще такую фигуру нужно одевать во что-то облегающее. Этот костюм хоть и подходил под всеобщий маскарад этих политических акул, но пиджак так хотелось приталить, хотя бы рукой.

А она, зараза, молчала, пока я её рассматривал, будто специально давая моему воображению время разыграться.

— Есть с кем, но с ними не интересно, — она прикусила губу так, что та стала привлекательно влажной.

— Ладно, — промямлил я, прислушиваясь к музыке.

Играло что-то с латинскими нотами, что-то, что впервые за весь вечер меня даже не раздражало. Скрипка, фортепиано. Бандонеон. О, вероятно, что это танго. Только вот засада. Я уже года три не танцевал. Будет ужасно упасть в грязь лицом. Я прикрыл веки, ловя ритм. И он, как назло, переносил меня туда, где бы я очень хотел оказаться. К бывшей жене Мартине, с которой мы горячо отплясывали на нашей свадьбе. Я мгновенно проглотил ком в горле, расфокусировано уставился на Фиби, и она, очевидно, могла понять, что в этот момент я слаб. Точно поняла, глянула прищурившись.

Нет, вот только этого ей позволять нельзя. Я тут же, за рывком скрывая нахлынувшее из прошлого волнение, взял её под руку и в неловкой корриде потянул на танцпол. Стоило отдать Фиби должное, она грациозно повелась за моим движением.

Наши пальцы сплелись, её голова оказалась так близко, что почти легла мне на плечо, мягкие каштановые волосы коснулись подбородка. Сладковатый запах духов пьяняще ударил в мозг. Звуки фортепиано прошлись по нервам распаляющей волной.

Фиби смотрела на меня снизу вверх дьявольски манящим взглядом. Я сделал шаг вперёд, шаг в сторону, она мягко поддавалась мне. Так правильно, так чётко. Шаг вперёд, шаг в сторону, скрестный. Мной овладел лёгкий кураж, как будто я взял да и подчинил себе торнадо.

Она послушно двигалась туда, куда я велел. В паху стало тепло. Моя рука провела по прохладному атласу короткую и чувственную линию, и Фиби выгнулась, обворожительно улыбаясь.

Такт музыки диктовал мой любимый элемент. Я легко усадил Фиби на своё бедро. Мысок в туфле-лодочке манил взгляд. Наши плечи плотно соприкоснулись, и я мягко перекинул Фиби на другое бедро, наблюдая за взмахом её длинных красивых ног. Даже танцующие рядом пары уставились на нас.

— А вы хорошо двигаетесь, — шёпотом сказала Фиби. — С виду такой угрюмый, зажатый…

Мне нравилось, как звучал её голос. Ласково вплетался в слух, как песня сирены.

— Сам уже забыл, что умею танцевать, — улыбнулся я и почувствовал, как Фиби прижалась ко мне всем телом. Невольно взгляд упал на открытое декольте, упал и прилип, словно застряв в трясине. На Фиби не было лифчика. В голову ударило почти животное желание раскрыть её пиджак, обрывая пуговицы. Впиться губами в золотистую кожу груди.

— Похоже, вы мастер, — добавила она с нежным придыханием прямо в моё ухо, когда я склонился к ней. Мой рассудок на мгновение просто растаял без следа.

Я напрягся, сердце забилось быстрее, а Фиби всё так же близко прижималась ко мне, и, уверен, слышала его стук.

Фиби

Зиг был дьявольски хорош. Двигался, как танцор, вел уверенно, и казалось, что он только и занимался тем, что отплясывал танго в перерывах между обеспечением безопасности станции. А его взгляд… Черт, он смотрел на меня так, словно видел насквозь.

Рука Зига осторожно сжала мое плечо, когда в очередном па я прислонилась к нему бедром. Почувствовала его прерывистое дыхание. Зиг развернул меня спиной к себе, положил ладонь на живот и провел линию почти до края брюк. Я прикусила губу, сдерживая неуместный стон. Вот же засранец… Зиг мягко заставил меня покрутиться и повел в изящной барриде. Как же мне нравилось чувствовать его власть над собой в этом чарующем танце. Словно он порыв сильного ветра, которому я не могу сопротивляться. Да мне и не хотелось. Язык его тела говорил ярче любых избитых слов. Касания, взгляд карих глаз… Твою мать. Да, я определенно нравилась ему.

Стоп. Ну-ка выбрось это дерьмо из головы, Фиби! Ты на работе, поняла? На ра-бо-те.

— А вы хорошо двигаетесь, — сказала я, желая отвлечься от нахлынувших эмоций. Да и комплименты на мужчин всегда действуют безотказно. — С виду такой угрюмый, зажатый…

Зиг расцвел в улыбке, явно польщенный.

— Сам уже забыл, что танцую, — он ответил слегка поплыв, и я, пользуясь секундной слабостью, коснулась его бедра. Там, кажется, был карман.

Вряд ли, конечно, он хранил что-то важное в нижнем кармане пиджака. Но проверить стоило. Вдруг там секретные документы. Сбор информации, так сказать.

— Похоже, вы мастер, — прошептала я, лёгким движением пальцев извлекая из его кармана какой-то тонкий картон. Кто вообще в наше время использует картон? Только один вид бумаги за века прогресса остался в ходу. Туалетная. Но это явно не она. Рассматривать возможности не было, поэтому я просто сунула картон себе в брюки.

— Да ну что вы, — он взял меня за руку. Показалось, что Зиг что-то заподозрил, но он просто повёл меня в новой барриде. — К чему эти комплименты? Хотите что-то узнать?

— Могла ли на станции произойти диверсия? — как-то на автомате выдала я, конечно, этот вопрос интересовал меня больше других.

Зиг на мгновение замер, сбиваясь с ритма. Глянул на меня как-то сурово, точно я сломала какую-то из его супер важных военных безделушек, но быстро вернул себе контроль. Он вновь закрутил меня, а потом резко прижал к себе так, что я едва не уткнулась носом ему в шею.

— Я думал мы танцуем, а не обсуждаем мою работу, — его голос был холодным. — Вы исчерпали лимит вопросов, забыли?

— Вы сами спросили, хочу ли я что-то узнать, мистер Тореас, — возмутилась я, но он оборвал меня болео. Пришлось подыграть.

Я довольно проследила за его взглядом на своей ноге. Потом он поднял глаза выше, остановился на вырезе пиджака, прикрывающем обнаженную грудь ровно настолько, чтобы вписаться в рамки приличия.

Не такая уж ты скала, мистер Тореас.

Зиг, заметив мою ухмылку, явно разозлился. Мне даже показалось, он скрипнул зубами. И почему я получаю удовольствие, когда эта гора стальных мышц теряет контроль? Зиг нарочито спокойно провел ладонью вдоль моей спины, и даже через атласную ткань я ощутила жар его пальцев.

— Я же пошутил, мисс Экспосито, — с трудом отрывая взгляд от моей оголившейся щиколотки, сказал он.

Музыка сменилась на что-то простенькое и менее соблазнительное, и Зиг тут же выпустил меня из объятий. Я вдруг испытала сожаление, что перестала чувствовать тепло его тела. Хотелось еще немного продлить удовольствие…

Я предприняла ненавязчивую попытку продолжить общение:

— Скажите, Зиг… А что, если вы устроите мне мини-экскурсию по станции? — увидев в его глазах недоверие, я поспешно добавила: — Без камер. Просто покажете, как тут все устроено. Мне действительно любопытно.

Зиг смерил меня долгим взглядом, наверное, прикидывая, чем для него может обернуться вежливость.

— Никогда не поверю в простое любопытство журналистки, — он отрицательно качнул головой. — Нет. Никаких экскурсий. Я должен следить за безопасностью.

— Да я вас умоляю…

— Простите, танец окончен, мне нужно работать, — грубо прервал он меня, сделал несколько шагов в сторону и заговорил с кем-то по связи.

— Что? — донёсся до меня его свирепый бас. — Не надо. Я сам проверю.

Вот так, даже не попрощавшись, он просто ушёл куда-то в сторону лифта. Грубиян. Но вот эти его явно взволнованные «что?» и «я сам проверю» жуть как заинтересовали меня.

Не тратя время на размышления и бегло оглянувшись по сторонам, пошла за ним. По пути схватила с подноса официанта бокал не то сока, не то сока с чем-то покрепче. Глотнула для храбрости. Проходя мимо другого официанта, поставила бокал на его поднос. Оперативная работа в поле началась!

Адреналин плескался в крови, подгоняя. Кажется, есть зацепка. Я прошмыгнула к лифту. Зиг ещё стоял там. Превосходно. Не успел ещё смыться. Прокручивая в голове карту станции, я вспоминала, что же там находится, на нижних этажах. Мы-то находились на самом верхнем.

Что могло так заинтересовать Зига, что он пошёл сам? Так. Ну, внизу жили рабочие. Вряд ли бы начальник безопасности отправился проверять обыкновенные жалобы. Как я успела узнать от источников, они тут явление перманентное.

Тем временем перед Зигом открылась дверь. Я наблюдала за здоровой мужской фигурой издалека. В память просачивались воспоминания о танго. Как же здорово он танцевал.

Не то. Фиби, не то! Я тряхнула головой и что есть силы понеслась к лифту, чтобы увидеть, куда наш начальник собирается ехать. Так-то на станции десять этажей. Поди потом разберись, куда Зиг уехал. Вспомнив, что я выудила у него из кармана бумажку, остановилась прямо перед закрывающейся дверью.

— Мистер Тореас, вы обронили! — закричала я и показала ему бумажку.

Это была фотография. Заламинированная фотография ребёнка лет восьми. Двери лифта тотчас же замерли, когда Зиг увидел. По его лицу за секунду пробежало столько эмоций, по которым я чётко поняла: это, твою мать, его ребёнок. Он резко вышел из лифта. С каким-то каменным выражением вырвал у меня из рук портрет.

— Спасибо, — произнёс он. — Но как вы поняли, что это я обронил?

— Мальчик очень похож на вас, — произнесла я, искренне улыбнувшись.

Это было полнейшей правдой. С фотографии на меня глядела просто уменьшенная копия Зига.

— Вернитесь в зал, мисс Экспосито, — строго сказал он, и я увидела, что точно нажимал на кнопку под номером восемь. На восьмом этаже располагался планетарный лифт на Платинум.

Молнией пронеслась в моей голове неприятная мысль. На лифте до восьмого этажа ехать десять минут. Этажи здесь огромные. Лифт не быстрый. Но пока я буду добираться обходными путями через технические шахты до восьмого этажа, пройдёт час. Поэтому позволив волне адреналина захлестнуть себя, я ринулась в почти закрывшуюся дверь лифта. Если меня зажмёт, очень велик шанс, что меня просто разделит на части. Но кто не рискует, тот не журналист.

— Что вы творите? — совсем через вату до меня донеслись слова Зига, ещё он говорил какие-то ругательства, но я не разобрала.

Успела прошмыгнуть, двери за мной закрылись, и я довольно уставилась на разъярённого Зига. Уже подбирала слова, как можно льстивее, чтобы успокить его.

Но сладкое чувство победы моментально обратилось ужасом. Вакуумный лифт тронулся и меня с огромной силой потянуло в щель. Бок обожгло холодом так, что я вскрикнула. Пиджак. Пиджак прищемило.

Я в панике уставилась на Зига. Злость на его лице за мгновение обратилась собранностью.

— Быстрее снимайте пиджак! — он подскочил ко мне и резко сбросил полы пиджака с моих плеч, помог достать руку.

И вот сейчас. Именно сейчас я очень пожалела, что на мне не было белья.