Гордая. (Не)пара для волка

Глава 22 Это была ошибка. Эмир

Я захлопнул дверь кабинета и хмуро воззрился на брата, севшего, однако, в свободное кресло, а не то, что обычно занимал я. Даже в этом он поступает правильно, признавая, несмотря на ситуацию, за мной право хозяина дома.

– Ты же мой альфа, – не удержался, чтобы не съязвить, – и дом наш, а не мой.

Он устало вздохнул.

– Можешь вести себя нормально? И без тебя тошно.

– А что так? Разве это ты потерял истинную и был всеми ненавистным альфой стаи, от которого так скоро избавились и выдохнули спокойно?

Брат смерил меня тяжёлым взглядом.

– Ну давай мы вместе поплачем над этим? – предложил он, и хотя в его словах была только злость, мне всё равно почудилась насмешка.

В мгновение оказавшись рядом, я попытался ударить его, но Эмин увернулся и прописал мне хук справа, а потом вместе со мной завалился на пол. Но только держал меня. Конечно, мой идеальный младший брат не станет бить лежачего.

– Пусти!

– Успокойся, пущу, – процедил он.

– Я спокоен!

– Я вижу, – не сдвинулся он с места.

Глубоко вздохнув, я отогнал эмоции. С ним бесполезно. Иногда мне казалось, что его из себя не вывести. Только вот мне удалось, похоже.

Эмин разомкнул руки и снова сел на кресло:

– Предлагаю поговорить нормально. Хочешь спарринг – идём на улицу.

– Не хочу, – огрызнулся я, уже сам понимая, что веду себя как обиженный жизнью придурок.

– Я серьёзно, Эмир. Ты можешь жалеть себя хоть всю жизнь, но так, чтобы это не отражалось на других. Можешь запереться тут и подохнуть в одиночестве от голода. Можешь припоминать мне, что это я был любимым сыном нашего отца. И что мне повезло встретить и уберечь Эли. Которую именно ты пытался убить. Что мне досталась стая, которая тебя ненавидела как раз из-за твоего поведения. Можешь считать, что это я во всём виноват…

– Я так не считаю.

– Но продолжаешь жалеть себя?! Только тебе одному плохо. Только к тебе относятся несправедливо. А дальше своего носа ты не видишь! Что мне нужна помощь, не думаешь. Что можешь сделать что-то полезное для стаи – тоже. Мы с тобой решили, что ты отходишь в сторону, потому что считали, что ты не переживёшь смерть Даяны. Но я смотрю, ты не только жив, но ещё и вполне отлично себя чувствуешь. Нашёл себе врага по силам – молоденькую девчонку. Мне уже пора гордиться братом? Или ты ещё что-то планируешь? Может волчат из чёрных тоже начнёшь наказывать?

Я заскрежетал зубами. В особенности от того, что он как всегда был прав.

– Она хотела нас отравить!

– Ага… Или испугалась тебя и спрятала яд, который ей привёз брат.

– Ну конечно.

– Что конечно? Ты вообще… – он проглотил ругательство. – Не видишь, как она на тебя смотрит? Девчонка влюбилась в тебя, идиота. Хотя во что тут влюбляться, я всё никак не соображу.

– Влюбилась она, ага…

– Что ага? – передразнил брат. – Готовит тебе, заботится, прикрывает тебя. Даже сегодня пыталась от меня защищать… Глупая совсем. Не того она выбрала…

– Ты ещё?!

– А я не прав? Есть за что тебя любить?

– С чего ты вообще взял, что она ничего не планировала?!

Вот правда, откуда такая уверенность?

– С ней что-то не так, – задумчиво сказал брат.

– А я о чём тебе твержу!

– Я не о том… У меня иногда возникает такое чувство… Не могу объяснить… Будто она тоже член нашей стаи.

– Класс. И ты молчал?! Наверняка чёрные что-то мутят!

– Как это возможно? Ведь я чувствую это силой альфы. На неё воздействовать они не могут. И Эли говорит то же самое, будто она не чужая нам. Что бы это могло значить?

– То, что нам скорее нужно от неё избавиться.

– Вот ты старше, Эмир, вроде. Не тупой. Разве сам не видишь, что тут что-то ещё? С какого, прости за грубость, ты решил супружеский долг исполнять? Ты ведь женщин вообще не подпускаешь после того, как не стало…

– Замолчи! Это она что-то сделала. Может… подлила что-то…

– Сам в это веришь? Уверен, твой волк тоже не видит в ней чужую. Я против того, чтобы возвращать её после истечения срока договора. Поговорю с барсами, покажем её их врачу, у неё нюх уникальный… Что молчишь?

– Не знаю, что сказать. Я вижу, чувствую подставу. И меня это бесит.

– Что именно?

– Что она корчит из себя святую.

– Или тебя бесит, что разгадать её не можешь? Что тянет к ней, а сам не понимаешь, почему. Боишься. Не хочешь предавать памя…

– ЗАМОЛЧИ.

– Только это так. Я тебя знаю как облупленного. И своему волку верю. Он её чужой не считает, а провести его не так просто. Я смог справиться даже с внезапно найденной истинной, не то что тут – она мне вообще никто. Но я чувствую, что она боится. И меня тянет её защищать…

– Тебя всех тянет защищать. А то, что боится… конечно, боится. Что мы всё выясним.

– Ты как слепой, честное слово. Присмотрись к жене, поговори с ней мягко. Уверен, она бы поделилась, если бы ты вёл себя не как придурок. Хотел поговорить с тобой нормально. Думал, остынешь и сможешь воспринимать всё адекватно. Но ты просто невыносим. Жаль, она отказалась ехать со мной.

– Вообще-то она моя жена.

– Да. Та, которую ты полуголой выставил перед её семьёй и запер на несколько часов в подвале. Я серьёзно тебе говорю. Тронешь её, я тебя братом больше не назову. Если моё чутьё подводит, если я ошибаюсь, то разберусь. И сам буду нести за это ответственность. Но если окажется, что я прав, а из-за тебя она сбежит или, не приведи Луна, ты ей вред какой-то нанесёшь, я с тобой нянчится не буду больше. Ты меня понял?

Я отвернулся. За кого он меня принимает?! Какой вред я могу ей причинить? Ну посидела там немного, от этого ещё никто не умирал. Не бил же я её в самом деле. И даже не заставил выпить содержимое этой склянки… Волк внутри снова зарычал.

С утра он только и делал, что рычал на меня. Ему не нравилось, когда я даже думаю о ней плохо. Что она с ними со всеми сделала? Почему её все защищают? Явно же тут не всё так просто.

Но самое жуткое, что даже я понимаю, о чём говорит Эмин. И в кровать я её потащил не просто ради развлечения. Сдохнуть проще, чем её от себя отталкивать…

Я не знаю, что она со мной делает и как, но это нечто настолько непреодолимое, что чувствую себя чёртовым наркоманом. Сначала ещё как-то можно было держаться, и как знал, что целовать её нельзя. Ведь после первого раза уже не мог больше вообще не целовать. А уж когда понял, что она согласна со мной на большее, что она сама этого хочет… и вовсе впал в бешенство. Потому что невозможно было сопротивляться.

Брат был прав. После смерти Даяны у меня никого не было. Единственная девушка, с которой я общался – племянница прежнего альфы двух стай, о которой мы заботились и чью жизнь держали в секрете. Только её я мог не просто терпеть рядом, но слушать, слышать и принимать. Она не раздражала, не лезла в душу, не видела во мне калеку после смерти истинной, может потому что понимала меня как никто другой. И к ней я ездил, чтобы успокоиться, выдохнуть.

Вот как может всеми любимый и получивший такой подарок судьбы в виде Эли Эмин, понимать меня? Ну как? Он счастлив. А сытый голодного не разумеет. По этой причине у меня осталась лишь одна родственная душа в этом мире, хоть и не родная по крови.

Я понимал, что подумала Ева, когда услышала девичий голос в моём телефоне. И специально не стал оправдываться. Хотел, чтобы она думала, что я нормальный мужик, а не размазня, готовящаяся подохнуть. И ещё… хотелось одновременно и заставить её ревновать, и при этом… оттолкнуть. Я же видел, что она злится.

Дочь альфы вражеской стаи, кажется, правда в меня влюбилась. Может, у неё и было задание, но чёрт… эта её ласка, этот взгляд, когда мы… Разве может хоть кто-то сыграть такое? Оттого больнее было утром обнаружить в ванной яд.

Я как идиот почти поверил ей. Я обнимал её всю ночь, пытаясь убежать от чувства вины перед Даяной. Знал, что только что предал её. Ненавидел себя за то, что слишком близко подпустил другую. Как бы я не хорохорился и не твердил Еве, что это лишь эксперимент, на самом деле у меня просто крышу срывало от желания. Меня так к ней тянуло и признаться было страшно, что я не помню подобного даже к любимой…

Я чувствовал себя предателем. Но не мог не понимать, что с этой девчонкой что-то не то. Не может быть связи сильнее истинной. Не бывает такой. И если раньше я терял всякий контроль, то теперь у этой в ногах готов был ползать за один её поцелуй. Меня пугало это до чёртиков. В таком даже брату (точнее, тем более брату) не мог признаться. Себе-то не хотел. Надеялся до последнего, что это она что-то сделала и морок спадёт, я перестану чувствовать себя так ужасно.

Но осознав, что лишил невинности девочку из-за своей похоти, правда чуть не грохнулся в обморок, как какой-то слабак. Дело было даже не в её девственности. Просто глядя на неё, я с ужасом осознал, что она хотела, чтобы я был её первым. Её этот взгляд ласковый с поволокой… успокаивающие слова тихим голоском… И то, как она за шутками пыталась скрыть стыдливость и стеснение.

Я вдруг осознал, что это я старше неё, опытнее, а поступил с ней как мудак просто, и испугался. Потому что каким бы отмороженным я не был, но вот так никогда бы не сделал… И попытался исправить свою ошибку, задвигая в дальний угол угрызения совести перед ней и той, что жила в моём сердце. Но получил ещё больше в ответ…

Как она касалась меня, как целовала, как сама решила приласкать более откровенно… Я просто разум потерял. И не мог отпустить её. Меня почти трясло от осознания, что сейчас её запах окончательно стал для меня её – Евы, а не Даяны… Я старался скорее уснуть, чтобы забыться. И утром первым делом побежал в ванную, чтобы охладиться. Потому что даже во сне мне снилась она. Недоволчица… Это было просто какое-то наваждение. А вместе с ним я тонул в чувстве вины.

Ударился мизинцем о ванную, наклонился, услышав звон… Сначала подумал, что это снова какие-то её хитрые препараты, а потом открыл и понял. Понял, что не просто так приезжал к ней брат. Что не просто от меня она быстро сбежала в дом… И на душе стало настолько плохо, что выть хотелось.

Сегодня утром я был готов признать, что ошибался. Сдаться. И поверить ей… А она оказалась предательницей… От гнева я потерял голову. Но наказывая её, я наказывал и себя за совершённую ошибку и глупость, за то, что предал истинную пару ради какой-то шпионки и возможной убийцы. Думал, что альфа заберёт дочь. Так сильно боялся этого, но хотел, чтобы он забрал. И меня перестало бы так тянуть к ней. Мой волк перестал бы метаться и скулить, выпрашивая идти к ней… Я снова жил бы одной Даяной. И всё. Как раньше.

Но этот урод её не забрал. А я всё твердил себе и твердил, что нельзя ей верить, что нельзя поддаваться. И всё же когда брат накинул на неё свою одежду, у меня просто пелена перед глазами упала. Я убить был готов обоих. Она МОЯ – рычало что-то внутри, требовало прогнать их всех, схватить её и не отдавать. А она в это время куталась в его кофту, смотрела на него этими своими влажными, благодарными глазами… Не помню, что я там вообще нёс. Потому что не понимал уже ничего, кроме того, что на ней одежда чужого мужчины.

Только когда Эмин ударил меня потом в кабинете, мозги немного вернулись на место. И хотя я твердил как попугай, что она предательница, с ужасом осознал в какой-то момент, что мне и на это плевать… Мой волк был готов сам лакать яд из её рук, если ей так хочется, если ей так будет хорошо, то он согласен. Пожелай она сделать из него коврик, он бы и со шкурой своей добровольно попрощался…

Я не знал, что это. Меня это пугало. Так сильно – наверное, впервые после гибели Даяны… Но хуже всего, что даже сейчас я продолжаю думать о ней, вспоминать её вкус, её запах, её испуганные глаза, царапины на ладонях, когда она упала на бетонный пол… И вместе с осознанием того, что я проиграл по всем фронтам, теперь я ощущал ещё и вину перед ней…

Но ведь для чего-то ей нужен был яд! Значит, она точно участвует в каком-то плане своего отца! Но не говорит мне… Неужели Эмин прав, и она просто боится меня? Вчера ночью не боялась…

Я поднимался к нам в комнату, ещё не зная, что сделаю. На душе было тяжело и темно. Я не понимал, как выпутаться и разобраться. Нехорошее предчувствие от того, как легко она шла мне навстречу, как торопилась сблизиться со мной, подсказывало что-то, что я не мог уловить. У нас впереди несколько месяцев, чтобы узнать друг друга, так почему невинная девочка так скоро прыгнула в мою постель? Была настолько легкомысленной? Не приказ же исполняла в самом деле… как бы я не твердил это. Но хотел, чтобы Эмин поверил в мои слова и обвинения, может, тогда я и сам бы поверил…

Войдя в спальню, я понял, что Евы здесь нет. Сердце глухо ударило изнутри. Эмин сегодня говорил мне, что она может сбежать, но я об этом даже не подумал. Не мог представить, что Ева исчезнет… Мысль, что её тут нет, что она меня бросила и ушла, сбежала обратно к своей семье, ошпарила изнутри огнём. МОЯ – снова рычало и выло внутри… Волк метался и желал перегрызть мне горло… Но Ева никогда не была моей. Она чужая мне… Этим заявлениям противилось всё. А представить её с кем-то, кого мог ей выбрать её папаша…

Неосознанно я перешёл в полутрансформацию и повёл носом. Если я найду её с кем-то другим, то убью сегодня точно. И сам потом подохну. Даже если это будет её брат или отец… И мне плевать на войну стай. Да мне сейчас вообще на всё плевать.