Гордость и целомудрие

Глава 16

— Ворон здесь нет, но к тебе в рот может запросто залететь чайка, если ты его не захлопнешь! — добродушно заметила Барбара. Джосс, задрав голову, следила за Алексом, который ползал по реям где-то в поднебесье. Восклицание свекрови застало ее врасплох.

— А вдруг он оттуда свалится?

— Нашла чего бояться! Первый раз он сбежал из дому на корабле, отправлявшемся в Китай, когда ему исполнилось двенадцать. Его носило по морям почти целый год, пока одному из наших капитанов не удалось отловить его и силком доставить домой. Он был весь черный от загара и ругался, как пьяный матрос.

— Похоже, он действительно чувствует себя там как дома. Алекс всегда говорил мне, что любит море. — Она по-прежнему не сводитла глаз с полуголой бронзовой фигуры, ловко скользившей по снастям. Барбара смотрела на нее так снисходительно, что Джосс покраснела от неловкости. — Неужели это так заметно?

— Ты его жена. Тебе полагается смотреть с обожанием на своего молодого мужа.

— Обожание без надежды на взаимность… довольно тоскливая картина! — с горечью ответила Джосс.

— Как вы уживаетесь в одной каюте?

— Без проблем, — вздохнула Джосс. — На протяжении двух дней мы почти не видели друг друга.

— Пожалуй, это мало похоже на то, чего я добивалась, — сухо сказала Барбара. — Ну что ж, поживем — увидим.

Джосс не сразу отреагировала на ее слова. Только когда Алекс спустился с мачты и скрылся в толпе матросов, она растерянно переспросила:

— Что вы сказали? Мы что-то увидим?

— У меня есть идея… — начала Барбара, увлекая ее в сторону.

Алекс стоял у борта «Девы мускоги», любуясь закатным небом, на котором одна за другой вспыхивали яркие звезды. Это зрелище никогда не могло ему прискучить. «Я и сам не знал, что так стосковался по морю!» — думал Алекс.

Еще пара недель — и он будет дома, в Америке. С женой-англичанкой. Приживется ли Джосс в стране, объявившей войну ее родине? Как она отнесется к его родне из племени мускоги? Надежды на восстановление былой их дружбы не оправдывались. Джосс по-прежнему его сторонится. Алекс все меньше понимал свою жену. Какого черта разумной, ироничной женщине затевать всю эту возню с переодеваниями? Чтобы превратиться в одну из тех избалованных кокеток, над которыми они вместе так потешались в Лондоне? Новая, незнакомая и загадочная Джосс внушала Алексу смутную тревогу.

Впрочем, снедавшее его беспокойство могло иметь гораздо более простое объяснение. Секс. Вернее, его отсутствие на протяжении последних месяцев. Между прочим, из-за близкой войны торговый корабль был полон пассажиров, которые спешили вернуться на родину. И Алекс уже обратил внимание на то, какие томные взгляды бросала на него украдкой одна рыженькая вдовушка. По старой привычке он даже прикинул, что мог бы этим воспользоваться, но так и не закончил эту мысль до конца.

Его размышления прервало громкое мурлыканье: черный кот невероятных размеров потерся о ноги Блэкторна и с неописуемой грацией вскочил на фальшборт, уставившись на него огромными изумрудными глазищами. Второй корабельный кот погиб совсем недавно в неравной схватке с матерой крысой.

— Тор, старый разбойник! Разве капитан Нил еще не выкинул тебя за борт за то, что ты воровал на кухне? — добродушно спросил Алекс, почесывая кота за ухом.

Тор потерся лбом о его грудь и обиженно мяукнул, будто хотел сказать: «Ты что, шутишь? Нилу в жизни меня не поймать!».

— И ты до сих пор не сцепился с Поком? Ага, теперь понятно, почему тебя не было видно! — Заговорив о терьере, Алекс вспомнил о том, что час уже поздний и Джосс давно улеглась, согласно их расписанию подъемов и отбоев. — Ну, приятель, мне пора!

Тор не двинулся с места и смотрел, как Алекс спустился с палубы в каюту.

Прежде чем войти, Алекс снял сапоги и рубашку, чтобы его возня в каюте ненароком не разбудила Джосс. Однако стоило ему приоткрыть дверь, как он замер от неожиданности: в каюте горел свет!

При виде изящного женского тела, полускрытого тонкой ночной рубашкой и пеньюаром, Алекс испытал острейшую вспышку желания. Он буквально прирос к полу, очарованный этим сказочным видением. Пок помог ему прийти в себя, соскочив с койки, где он обычно спал с Джосс, и с ласковым визгом ткнулся в колени хозяина. Терьеру не давал покоя запах Тора, оставшийся у Алекса на штанах.

— Ты еще не легла… — растерянно пробормотал Алекс. Джосс жадным взглядом впилась в густые волосы у него на груди. Она почувствовала снедавшее его возбуждение и не осталась к этому равнодушной, хотя сама не отдавала себе отчета в том, что запах молодого возбужденного женского тела моментально наполнил тесное пространство каюты. Почему он стоит на месте? Она ему не нравится? Значит, Барбара ошиблась?

— Прости, я задержалась… читала книгу и не заметила, как прошло время. Только такой поэт, как мистер Колридж, мог написать «Сказание о старом мореходе»! Какая высокая поэзия!

Она лепетала какую-то чушь, словно школьница! Не в силах преодолеть желание и приблизиться к Алексу хоть на дюйм, Джосс протянула ему томик стихов.

— Я никогда не был большим ценителем поэзии, Джосс, — буркнул он. Желание овладеть этой женщиной сейчас, немедленно, было столь сильно, что Алекс попятился назад и со словами «Пойду полистаю твою книгу, пока ты ложишься» выскочил из каюты.

Он стоял на палубе, полной грудью вдыхая холодный свежий воздух. Демоны в душе нашептывали ему, что Джосс — его жена, что он волен обладать ею по праву. Но что тогда станет с их прежней дружбой? Что подумает о нем Джосс? Она предложила ему разделить восторг от творения человеческого гения, а он в ответ на это набросится на нее, не в силах обуять животную страсть? Проклиная все на свете, а в первую очередь себя, Алекс чувствовал, что проведет еще одну бессонную ночь. При этом он даже ни разу не вспомнил о рыженькой вдовушке.

Джосс без сил опустилась на койку. Она вела себя как последняя дура. Выставилась перед ним чуть ли не нагишом — и что? Алекс стоял как столб, а физиономия у него была мрачнее тучи. Вряд ли это назовешь восторгом безумно влюбленного! Напрасно она поверила Барбаре. Алекс даже посмотреть на нее не захотел! Пряча лицо в теплой шерстке преданного Пока, Джосс разразилась рыданиями.

— Сиди прямо! Думаешь, это легко — не проткнуть тебя шпилькой, когда палуба так и ходит под ногами? — ворчала Барбара, возившаяся с прической своей невестки.

Погода, благоприятствовавшая им в начале плавания, заметно ухудшалась, и корабль тяжело раскачивался на огромных волнах. Джосс не находила себе места от страха.

— Кажется, началась небольшая качка, — сдержанно заметила Барбара.

— Небольшая качка?! Это все равно что сказать, будто принц-регент немного полный! Клянусь, у меня в теле не останется ни одной целой кости, пока мы доберемся до твердой земли!

— Ты скоро освоишься. — Барбара закрепила шпильками из слоновой кости последние локоны в ее прическе и отступила, критически разглядывая свое творение. — Было бы неплохо добавить тебе немного румян.

— По-вашему, зеленое мне не к лицу?

— К лицу, когда на тебе зеленое платье. И не к лицу, когда ты зеленеешь сама.

Корабль накренился, провалившись в яму между двумя валами, и зеркало со щеткой для волос, забытые на столе, полетели на пол. Барбара кинулась их ловить, а Джосс побежала к ночному горшку.

Шторм затянулся на несколько дней, а вместе с ним и морская болезнь, поразившая Джосс. Ей уже было не до прически. Бледная, едва живая, она лежала на своей койке, пока Барбара пыталась кормить ее с ложечки мясным бульоном и меняла ей холодные компрессы. Не в силах пережить это унижение, Джосс все время просила оставить ее.

— Никогда в жизни ничем не болела, — призналась она Барбаре на третий день.

— Морская болезнь привязывается почти ко всем новичкам, впервые оказавшимся в море. Я и сама чуть не умерла, когда в первый раз отправилась в Америку и потом, на обратном пути, когда мы с Девоном уже поженились. Он так заботился обо мне… — Тут свекровь умолкла. Ей пришла в голову мысль, что напрасно она так настойчиво прогоняет Алекса из каюты, не желая выставлять перед ним Джосс в невыгодном свете.

Джосс была так поглощена своими страданиями, что не обратила внимания на возбужденный блеск в глазах свекрови, которая обдумывала очередной коварный план. Как только невестка задремала, Барбара отправилась искать своего сына, чтобы пожаловаться на усталость и слабость. Пожалуй, для убедительности не помешает даже изобразить небольшой приступ морской болезни.

Алекс поставил поднос на низкий столик возле койки Джосс и опустился рядом на колени. Во сне лента, стягивавшая ее волосы, развязалась, и темная блестящая вуаль раскинулась по подушке. Алекс не удержался и погладил чудесные шелковистые пряди. Он уже знал, что блеск и здоровый вид им придала забота его матери, но ведь и прежде они были на удивление густыми. И как только Джосс удавалось скручивать их в этот нелепый узел на затылке? И что заставляло ее прятать под уродливыми платьями эти божественные изгибы великолепного женственного тела?

— От кого же ты пряталась, Джосс? — ласково шепнул он. Больная беспокойно пошевелилась и застонала во сне. — Джосс, тебе надо подкрепиться. — Алекс осторожно погладил ее по плечу. Она услышала его голос, но не спешила приходить в себя, как будто он доносился откуда-то издалека.

— Жарко, почему мне так жарко? — пробормотала Джосс и скинула с себя одеяло. Ее ночная рубашка была совсем тонкой и почти ничего не скрывала.

— Э-э… пожалуй, тебе все же лучше прикрыться! Еще простудишься!

Джосс, подслеповато моргая и щурясь, приподнялась на локтях, пытаясь понять, куда она попала. Комната была совершенно незнакомой. Это не ее спальня! И тут Алекс заговорил снова:

— Осторожнее, Джосс, ты слишком слаба. Давай я помогу тебе сесть!

И в тот же миг ее словно окатило холодной водой: она у себя в каюте, на корабле, лежит больная! За ней ухаживает Барбара. Но сейчас ее почему-то не было в каюте. Вместо Барбары возле кровати стоит на коленях ее муж. Он помогает ей сесть и поправляет одеяло!

— Алекс? — Испуг был так силен, что Джосс отшатнулась и натянула одеяло до самого носа. — Т-ты как здесь очутился?

— Я принес тебе бульон и хлеб. Кок только что нарезал новую буханку. Советую съесть его, пока можно. Через пару дней у нас останутся только сушеные бисквиты да солонина!

— Ох, только не говори сейчас о еде! — выдохнула она, с трудом сдерживая позывы к рвоте. Не хватало еще при нем корчиться над ночным горшком!

— Джосс, ты слишком слаба, тебе необходимо есть!

— А где Барбара?

— Немного приболела, но, конечно, не так, как ты, — сказал Алекс с улыбкой. — Ей просто нужно немного отдохнуть, пока я за тобой присмотрю.

— Ох! — Джосс вся горела от стыда. Бедная Барбара! Она не отходила от нее целых три дня! Но как она решилась впустить сюда Алекса? Теперь он увидит ее в самом жалком, истерзанном состоянии! — Я никогда в жизни не болела. У меня не было даже мигреней и простуд!

— Но ведь и на корабле ты не плавала никогда в жизни! — резонно возразил он, поднимая крышку с суповой миски.

— И я даю клятву никогда больше этого не делать, если только доберусь до земли!

— Позволь я покормлю тебя бульоном!

— Я отлично все съем сама! — резко ответила Джосс и потянулась за ложкой.

— Посмотри, у тебя руки дрожат от слабости! Ну же, не упрямься. Услуга за услугу! Вспомни, когда-то ты тоже за мной ухаживала!

— Это совсем другое дело! Ты был ранен!

— А тебя свалила морская болезнь! Между прочим, с ней тоже шутки плохи!

— Ох, мне так худо, что я даже перестала бояться смерти! Лучше умереть, чем так мучиться! — простонала она, хватаясь руками за живот. Алекс весело рассмеялся, поднося ей ко рту полную ложку.

— Ты украла мою реплику! Это я всегда жаловался на жизнь, когда мучился от похмелья!

— Похмелье — это не болезнь, а возмездие! — возразила она.

— Хорошо говорить тому, кто не испытал его на себе! — обиделся Алекс.

Джосс оттолкнула его руку и простонала:

— Боюсь, что больше во мне не удержится ни капли!

— Тогда попробуй пожевать хлеба. Говорят, это помогает от тошноты.

Джосс не очень-то в это верила, но все же съела несколько крошек.

— Да, действительно, немного лучше. Может быть… Ох, только не это! — Она едва успела свеситься с койки и вытащить из-под нее пустое ведро.

Алекс был тут как тут: он придержал Джосс за плечи, чтобы она не упала, и помог улечься обратно, когда ей стало немного легче. Униженная, измученная, она не в силах была удержаться от слез.

— Не надо плакать, Джосс, пожалуйста, — приговаривал он, гладя ее по голове. — Ты и так потеряла слишком много жидкости!

В ответ на его попытку шутить она едва заметно улыбнулась и тут же всхлипнула:

— Я сама себе противна… Тебе не следовало видеть меня в таком состоянии…

— Но ведь я твой друг, Джосс… и твой муж:

— Вряд ли ты собирался кормить меня с ложки, когда делал предложение! — Она сделала героическую попытку улыбнуться.

— Да, это верно, — признался он.

В ответ Джосс потянулась через весь столик за очками и чуть не опрокинула на пол кувшин с водой. Она надела очки и с тревогой заглянула Алексу в лицо.

— Ты жалеешь о том, что женился на мне, Алекс?

Он слишком хорошо понимал, что Джосс имела в виду, и растерялся.

— Ну, поначалу я… — Он с силой взъерошил волосы, как будто это должно было помочь найти нужные слова. — Ох, черт побери…

Алекс так и не успел договорить: в дверь громко постучали, и раздался голос первого помощника:

— Мистер Блэкторн, на горизонте британский военный корабль! Капитан спрашивает, что нам делать!

Достигнутое с таким трудом взаимопонимание было нарушено. Алекс торопливо извинился и вышел, оставив Джосс теряться в догадках, что же он хотел сказать.

В последующие двенадцать часов весь корабль был охвачен тревогой: удастся или не удастся избежать встречи с британцем? Несмотря на свою быстроходность, «Дева мускоги» не была военным судном, и только к середине ночи ей удалось оторваться от преследования.

Когда Алекс снова появился в каюте, он выглядел таким измученным, что у Джосс язык не повернулся снова обсуждать столь тяжелую для них обоих тему.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, тяжело опускаясь в кресло.

— Немного лучше. Мне удалось удержать в себе целую чашку бульона, которым накормила меня твоя мать… по крайней мере до сих пор. Алекс, а почему мы убегали от корабля его величества? Ведь мы не какие-то пираты, а мирное торговое судно…

— Джосс, мы идем под американским флагом, а наши страны уже воюют между собой. Они могли не только ограбить нас, но и захватить в плен весь экипаж!

— Неужели они действительно на такое способны? — поразилась Джосс. Она слышала истории о том, как матросов с американских кораблей силой вынуждали служить Англии, но считала их гнусной выдумкой.

— Боюсь, что да. Между прочим, это одна из причин, побудивших конгресс объявить войну, хотя, конечно, не самая важная.

— Наверное, ты боишься, что племя твоего отца окажется между молотом и наковальней?

— Джосс, это ведь и мое племя тоже! — горячо сказал он. — И только тревога за судьбу мускоги заставила меня возиться с Чемберленами! — Он поднялся с кресла, и Джосс с тоской услышала, как холодно прозвучала его следующая фраза: — Мне нужно поесть и выспаться. Принести тебе что-нибудь с камбуза?

— Нет, спасибо, мне пока не до еды. Наверное, я уже буду спать, когда ты вернешься.