Гордость и целомудрие

Глава 17

С высоты корабельной палубы Джосс могла окинуть взглядом всю Саванну. «А что ты ожидала увидеть? Лондон?» Шумный город на берегу реки вполне соответствовал ее представлениям об Америке со всей суматохой и неустроенностью молодого государства. Конечно, по сравнению с европейскими портами он мог показаться ничтожным и даже убогим, зато как необычно выглядела толпа на берегу! А вдоль причалов выстроилось множество самых разнообразных судов: от крутобоких каботажных траулеров до легких индейских лодок-каноэ.

Река Саванна протекала по болотистой низине. Джосс никогда в жизни не видела таких огромных дубов с бородой из мха и лишайника, неподвижно висевшей в тяжелом воздухе, полном влажных испарений. Корабль успел подняться по речному руслу на много миль от морского побережья, где веял свежий соленый бриз, и теперь над головой с угрожающим гудением вились тучи мошкары.

От волнения у нее закружилась голова. Ей хотелось как можно скорее покинуть ненадежную палубу и избавиться от изнурительной качки — и в то же время Джосс охватывала робость перед неведомыми испытаниями, ждавшими ее на этой земле. Как отнесутся к ней родные Алекса? Вдруг она придется им не ко двору?

Пок, как всегда, откликнулся на настроение хозяйки и отвлек ее от тревожных мыслей, громко забарабанив по палубе хвостом. Она наклонилась и ласково потрепала его.

— Ты будешь по-прежнему меня охранять, правда?

— Тебе нечего здесь бояться, Джосс. По части светских манер мы, конечно, не сможем сравниться с англичанами, но народ у нас весьма миролюбивый, — заметил Алекс, подойдя сзади.

— Даже по отношению к англичанке во время войны? — спросила Джосс с недоверием.

— Но ты моя жена. По-моему, это позволяет и тебя считать американкой. Мой отец когда-то был роялистом и воевал за Британию в полку королевских рейнджеров.

— Ты никогда об этом не рассказывал! — Джосс немного приободрилась.

— Дела давно минувших дней! — Он равнодушно пожал плечами. — С тех пор прошло тридцать лет — вполне достаточно, чтобы поменять убеждения. Дядя Куинт участвовал в мятеже. А его соратники сами помогли отцу открыть в Саванне свой бизнес.

— И никто не ставил ему в вину политические убеждения?

— Его врагов волновали не столько убеждения, сколько смешанная кровь. Кое-кто так и не пожелал с этим смириться, — сухо сказал Алекс.

— Но как же так? Неужели даже в Америке…

— Полукровок презирают так же, как в Европе? — с горечью закончил он.

Джосс никогда не говорила с Алексом на эту тему. Вернее, он сам никогда не заикался о том, что к нему относятся несправедливо из-за его происхождения. Но прежде чем она успела придумать достойный ответ, Алекс заметил на причале знакомое лицо, замахал руками и громко выкрикнул что-то на незнакомом гортанном языке. По-видимому, это и был язык мускоги.

Джосс показалось, что палуба корабля, и без того шаткая, окончательно ушла у нее из-под ног, стоило ей хорошенько разглядеть практически голого краснокожего дикаря, отвечавшего на приветствие ее мужа. Каждый дюйм гладкой бронзовой плоти — а ее у этого великана оказалось с избытком — был покрыт жуткой синей татуировкой. На чисто выбритом черепе была лишь одна длинная прядь черных как смоль волос, в которую были вплетены бусы, перья и ракушки. Мочки ушей уродовали тяжелые медные кольца, свисавшие почти до самых плеч.

Боже правый, а вдруг это и есть Девон Блэкторн? Или это все же не он?

Мускоги мигом оказался на борту корабля, и двое мужчин крепко обнялись, продолжая тараторить на своем варварском наречии. Затем Алекс, сияя от счастья, обратился к Джосс. При виде ее откровенного испуга от его улыбки не осталось и следа.

— Джосс, позволь представить тебе кузена моего отца, — сказал он, с трудом сдерживая раздражение. Затем последовали новая порция тарабарщины и перевод индейского имени: — Гроза Вепрей.

Джосс как могла собралась с силами и ответила реверансом, утешая себя тем, что этот голый людоед не был ее свекром, а всего лишь его двоюродным братом. Однако она успела заметить, что разочаровала и даже рассердила Алекса своей нервной реакцией на настоящего индейца. На самом деле Джосс вовсе не испытывала неприязни к человеку иной расы, просто с непривычки английской леди нелегко было заставить себя вести светскую беседу с полуголым мужчиной.

— Гроза Вепрей научил меня стрелять из лука, — продолжал Алекс, причем в его голосе явно слышалась угроза.

— Очень рада с вами познакомиться, мистер… э… Гроза… — Джосс вежливо улыбнулась, стараясь смотреть прямо в непроницаемое лицо огромного индейца.

Стоило ему улыбнуться в ответ, как испуг Джосс рассеялся. Великан ответил ей на превосходном английском:

— Мое сердце поет от радости. Солнечный Лис нашел себе жену.

Пок, давно изнывавший от нетерпения, не удержался и с громким лаем втиснулся между ними, настороженно принюхиваясь к незнакомцу.

— А это Пок, верный сторож моей жены и тоже отважный воин — только на свой лад, — объяснил Алекс. Его родственник спокойно протянул открытую ладонь, и пес лизнул ее, моментально проникнувшись к Грозе Вепрей дружескими чувствами.

Джосс не скрывала изумления:

— Обычно он не доверяет чужим!

— В точности как и его хозяйка, — буркнул Алекс себе под нос.

В этот момент к ним подошла Барбара. Она приветствовала мускоги дружеской улыбкой, и тот величаво кивнул в ответ.

— Рада видеть тебя в добром здравии, старый друг! А что, Девона нет в городе? — Барбара с трудом сдерживала волнение.

— Он на совете вождей Саванны.

— Ну, если он застрянет у мэра, то это надолго! — У Барбары вырвался разочарованный вздох. — Этот человек может часами не закрывать рта, — объяснила она Джосс.

— Гроза Вепрей принес тревожные вести, — сказал Алекс, когда вся компания спускалась по сходням на землю. — Текумсе собирает своих сторонников, осевших в городе.

— Значит, он взялся за старое и снова взбудоражит всех наших людей, — мрачно подытожила Барбара.

Джосс едва понимала, о чем идет речь. Кажется, Текумсе был одним из великих индейских вождей, готовых втравить мускоги в войну против белых. Барбара сказала «наши», явно имея в виду индейские племена. Неужели эта рафинированная, образованная светская дама способна отождествлять себя с дикарями, покрытыми вместо одежды татуировкой? Неужели горячо любимая ими бабушка Чарити тоже бреет голову и вплетает в волосы перья и ракушки, как Гроза Вепрей? Джосс передернуло от одной этой мысли. Ее отвлекло возбужденное восклицание Барбары:

— Дев!

Свекровь кинулась на грудь высокому золотоволосому мужчине, заключившему ее в жаркие объятия. Джосс так и застыла на месте. Ей было неловко оттого, что родители Алекса так жадно целуются на глазах у всех, и грустно — ведь сам Алекс никогда не поцелует ее так страстно.

Наконец они отстранились друг от друга и обратили свое внимание на Алекса. Девон Блэкторн не больше походил на Грозу Вепрей, чем его сын, хотя был на четверть индейцем. Девон и Алекс были удивительно похожи, и Джосс подумала, что так будет выглядеть Алекс, когда станет на тридцать лет старше. Золотистые волосы на висках были слегка тронуты сединой, а вокруг неотразимых темных глаз залегли едва заметные морщинки.

— Значит, это и есть моя молодая невестка! — воскликнул Девон, целуя Джосс руку. — Я очень рад познакомиться с вами, Джоселин!

— А я с вами, мистер Блэкторн, — ответила она, мгновенно проникшись к Девону самыми теплыми чувствами.

— Ради Бога, зовите меня просто Дев! Меня здесь все так зовут, по крайней мере все те, кто не награждает более обидными прозвищами. — Девон лукаво подмигнул Барбаре и Джосс.

— А как еще тебя звать, если ты и есть самый бессовестный шалопай? — Барбара ласково взяла мужа под руку.

— А я, будучи твоим преданным сыном, не пожалел сил для того, чтобы укрепить эту репутацию! — вмешался Алекс.

— Зато теперь ты такой же, как я, солидный женатый человек! — в тон ему ответил Девон, направляясь к открытому экипажу.

— Как ты узнал, что мы уже причалили? — поинтересовался Алекс, стараясь увести отца от разговора о прелестях семейной жизни.

— Джеб Сьюэлл увидел, как «Дева» вошла в устье реки, и прискакал сюда. Но я не мог не выслушать жалобы Сета Уэйн-райта на новый арсенал, который портит вид набережной, и отправил вместо себя Грозу Вепрей.

Тут кузены обменялись репликами на мускоги, к ним присоединился и Алекс, а Барбара пояснила Джосс:

— Они обсуждают возможность мятежа среди индейцев. Пожалуйста, не обижайся на них. Ты же знаешь, мужчин хлебом не корми, дай поговорить о политике.

— Простите, что мы отвлеклись, — обратился к дамам Девон, помогая им подняться в коляску.

— Ну что вы, я прекрасно понимаю, что вам с Алексом есть о чем поговорить после двух лет разлуки! — совершенно искренне ответила Джосс.

Гроза Вепрей собрался куда-то по своим делам и сказал на прощание Джосс:

— Добро пожаловать на нашу землю, жена Солнечного Лиса! Мы еще встретимся.

Джосс погрузилась в невеселые мысли. Были ли эти слова приглашением? Или угрозой?

Пока Джосс знакомилась с городским особняком семейства Блэкторнов и их многочисленными родственниками, на плантации, расположенной выше по реке, состоялась совсем не такая сердечная встреча.

— Я торчу в этой жуткой глуши уже третий день! Третий день я только и делаю, что давлю москитов и потею так, что окончательно испортила свое лучшее платье! — возмущалась Сибил Чемберлен, то и дело вытирая влажный лоб.

Уилбур Кент, не обращая внимания на ее истерику, старательно выколачивал пыль из одежды. Он устал как черт, добираясь сюда верхом из самого Чарлстона, и хотел выпить, как тысяча чертей. Первым делом он налил себе бренди, сделал изрядный глоток и лишь после этого сказал:

— Я мчался сюда изо всех сил, как только получил известие о том, что ты в Саванне.

— Ты провалил все дело! Мало того что угодил в тюрьму — тебя еще и обокрали! — напустилась на него Сибил.

— Разве ты не привезла еще денег? Мне не на что покупать оружие. Красные Дубинки не смогут ничего сделать без ружей и пороха!

— Ты что, думаешь, что у нас денег куры не клюют? Я буквально сбилась с ног, пока уговорила министра выделить нам новые фонды! А сколько пришлось врать! Не признаваться же этим господам, что тебя обобрал какой-то бродяга в доках? После этого нам не доверили бы и пенни!

Уилбур одним глотком прикончил свой бренди и схватил Сибил в охапку.

— И часто тебе приходилось «сбиваться с ног», милая леди? — прохрипел он и жадно поцеловал ее.

Она сполна насладилась его животной лаской, а затем вывернулась и заявила:

— А вот за это Руперт настрогает тебя ломтями!

— Если бы твой муж убивал всякого, кто побывал в твоей постели, британская армия давно лишилась бы половины личного состава! И старина Бонапарт взял бы ваш Лондон без единого выстрела! — с издевкой ответил Кент, снова потянувшись за графином с бренди.

Сибил брезгливо посмотрела на этого грязного американского хлыща, невольно сравнивая его с Алексом Блэкторном. И как только ее не тошнит в объятиях этого слизняка? Впрочем, чего не сделаешь на благо родины и собственного мужа. От успеха заговора зависит продвижение полковника по службе, а это для нее самое главное. Пока от Кента есть польза, придется его терпеть.

— Когда ты сможешь доложить Руперту о первых успехах? Он рвет и мечет на своей базе в бухте Мобил!

— Через месяц я заставлю союз племен крик выкопать топор войны!

— Посмотрим, как они запляшут под наши военные барабаны! — презрительно фыркнула Сибил.

Джосс сидела перед овальным зеркалом туалетного столика и расчесывала волосы, собираясь лечь спать. Вся обстановка в доме говорила о достатке, обеспеченном неустанными трудами Девона и Куинтина Блэкторнов.

В голове у Джосс все еще не могла улечься каша из имен родственников и домочадцев, с которыми ей пришлось познакомиться в последние часы. Эти простые, открытые люди поразили ее своей непосредственностью. Наверное, Джосс со своими понятиями о приличиях показалась им настоящей занудой. Как бы ей хотелось чувствовать себя своей в этом большом уютном доме! Если бы они с Алексом были настоящими мужем и женой… Но после позорного провала последней попытки исправить их отношения на корабле Джосс потеряла всякую надежду на настоящую близость.

Кстати, им так и не удалось договориться, как они будут спать на новом месте. Джосс было страшно приблизиться к огромной кровати, занимавшей центральную часть его спальни. Ей вполне хватило бы кожаного дивана возле камина. Если она поторопится, то успеет лечь на диван и потушить свет.

Алекс застыл на пороге спальни, любуясь ни о чем не подозревающей Джосс. Его женой — и в то же время не женой. Бесподобной. Прекрасной. Далекой. Он и сам не заметил, как стал думать о ней с восторгом и упоением. О Джосс, которая не так давно была не более чем приятной собеседницей, привычной и удобной, как пара комнатных туфель!

Его мать сотворила настоящее чудо. Вместо невзрачной подслеповатой верзилы перед ним сидела настоящая красавица, знающая себе цену, с роскошной гривой каштановых волос, наполовину скрывавших великолепное тело царицы амазонок. Алекс ничего не мог с собой поделать: он хотел ее больше всего на свете и в то же время не смел преодолеть разраставшуюся между ними пропасть.

Джосс изменилась не только внешне, но и внутренне. Она стала какой-то скованной и напряженной и совсем отдалилась от Алекса. Пожалуй, она вообще не желала никого видеть, кроме единственной англичанки в их доме — его матери. И зачем только он притащил Джосс в Америку? В Англии он был просто бесшабашным повесой, прожигателем жизни, и его бесконечные споры с этой убежденной методисткой были не более чем забавой для них обоих. Но здесь он стал полукровкой, Солнечным Лисом из племени мускоги. Господи, ему до сих пор больно вспоминать, с каким ужасом и недоверием она смотрела на Грозу Вепрей, встречавшего их на пристани!

«За кого она меня теперь принимает? За негодяя, от которого следует держаться подальше? Или за заморское диво, дрессированного дикаря, на которого падки такие женщины, как Сибил Чемберлен?»

Алекс тут же постарался убедить себя, что ему безразлично, что думает о нем эта спесивая англичанка. Утром он отправляется в поход. Блэкторн решительно шагнул в спальню и захлопнул дверь.

Джосс, застигнутая врасплох, вздрогнула и прижала к груди щетку для волос.

— Ох, Алекс, я не думала, что ты придешь так скоро! Ну, в смысле… я собиралась лечь в постель… то есть не совсем в постель, а…

— Снова собираешься ложиться по расписанию, дорогая? — осведомился он, скинув сюртук и расстегнув рубашку.

— Я думала занять вон тот диван, а кровать оставить тебе… если ты не против.

«А больше ты ничего не придумала?!» — чуть не вскричал он. Но вместо этого глубоко вздохнул и сказал:

— Кровать достаточно просторная, там хватит места и для двоих! — Что за безумный демон дергал его за язык? Он же собирался галантно уступить Джосс свою кровать и лечь на диване.

— По-моему, это не очень мудрое решение, — пролепетала Джосс, у которой моментально пересохло во рту. Снова оказаться с ним в одной постели? Нет, только не это! Она отвернулась, стараясь не смотреть, как он раздевается. Господи, еще минута, и он будет совсем голый, под стать этому Грозе Вепрей!

— Мудрое решение? — язвительно передразнил он. — Джосс, мы с тобой женаты! Представляешь, какие пойдут пересуды, если мы будем спать отдельно? Не забывай, утром сюда явятся слуги, чтобы убрать постель!

— Ох, я совсем об этом не думала! — пискнула Джосс сдавленным голосом. Он что, нарочно над ней издевается?

Между прочим, если бы Джосс решила задать этот вопрос вслух, он и сам не знал бы, что ответить.

— Это всего лишь на одну ночь. На рассвете я отправляюсь в стойбища мускоги.

Столь небрежно сообщенная новость так ошеломила Джосс, что ей стало не до проблем с супружеским ложем. Он оставит ее совсем одну, в дикой, незнакомой стране!

— Но ты же только что вернулся… и твои родные…

— Папа едет со мной. Гроза Вепрей уже отправился в путь. Мы должны проверить, правдивы ли слухи о возвращении Текумсе в края мускоги.

— Да кто он такой этот ваш Текумсе? — удивилась Джосс, с трудом выговорив дикарское имя.

— Великий индейский вождь, которого почитают на всем пространстве от Саванны на юге до Великих озер на севере. Он мечтает объединить все племена от Канады до Джорджии. Похвальная идея, однако она заведомо обречена на провал. Правительство Соединенных Штатов воспользуется этим мятежом как предлогом для новой резни. А тех, кто уцелеет, загонят еще дальше, в самую глубь континента.

— И Британия тоже пытается использовать ваше племя — но для своих целей? — высказала вслух свою догадку Джосс. Почему-то ей показалось, что Алекса раздражает ее английское подданство, хотя он никогда об этом не говорил.

— Ты, как всегда, чрезвычайно догадлива, Джосс, — грубовато похвалил ее Блэкторн. — Дядя Куинт узнал от своих агентов в Виргинии, что какой-то изменник-американец собирается на встречу с Красными Дубинками. Он везет им оружие. И мы должны остановить его, пока не поздно.

— Это очень опасно? Алекс пожал плечами:

— Красные Дубинки — это те же мускоги, только самые дикие и кровожадные. Они мечтают выгнать с этой земли не только всех белых, но и полукровок, избравших образ жизни белых людей. Однако мой отец пользуется большим влиянием среди их вождей и старейшин. Многие из них скорее прислушаются к нему, чем к Текумсе.

Небрежно играя выпуклыми мускулами под гладкой бронзовой кожей, он сладко потянулся всем телом. Джосс смотрела на него — и не могла оторваться, хотя понимала, что ведет себя неприлично. Он отвернулся, собираясь расстегнуть брюки, и заметил:

— Джосс, если ты намерена и дальше блюсти девичью честь, я бы предложил тебе, как послушной девочке, сейчас же потушить свечи и лечь в кроватку. Мне завтра вставать на рассвете, а час уже поздний.

Она покраснела до корней волос, слишком хорошо помня о его привычке спать голым.

— Давай я закутаюсь в одну простыню, а тебе оставлю вторую, чтобы наши… э-э… тела ненароком не соприкоснулись. — И она поспешно разворошила постель.

— Моя изобретательная Джосс! Всегда найдет выход из положения! — Алекс даже рассмеялся, несмотря на снедавшее его тупое отчаяние.

Эта ночь превратилась для обоих в настоящую пытку. Они лежали, таращась в темноту, не смея лишний раз шелохнуться. Каждый на свой лад опасался, что любое неосторожное движение, даже вздох, может стать тем спусковым крючком, что разрушит с таким трудом обретенную выдержку. Джосс затаилась, и Алекс, несмотря на свои внушительные размеры, ни разу не пересек невидимую черту, разделившую кровать на две половины.

Верный своему слову, он вскочил с первыми лучами зари и быстро собрался в путь. Уже на пороге его задержал робкий шепот Джосс:

— Алекс, когда ты вернешься?

— Я и сам не знаю. Стойбища все время кочуют, и нам придется обшарить все речки и ручьи от Джорджии до берегов океана. Недаром белые назвали наш союз племен крик[6]. Поход может растянуться на месяцы.

— Ох, как долго!.. — вырвалось у нее. Теперь к духовному одиночеству прибавится еще и эта разлука. «Белые назвали наш союз племен крик». Он — один из членов этого союза, а она… кто же тогда она? Жена Алекса или одинокая англичанка, никому не нужная в чужой стране? — Я буду скучать без тебя, Алекс!

Ее голос так дрогнул, что Алексу ужасно захотелось прижать Джосс к сердцу и запечатлеть на ее лбу горячий братский поцелуй. Он неоднократно так делал когда-то, но с некоторых пор это стало казаться недопустимой фамильярностью. И Алекс сдавленным голосом сказал:

— Я тоже буду скучать, Джосс.

С этими словами он ушел. Она села, прижала к себе Пока и дала волю давно просившимся наружу слезам.

Когда Джосс привела себя в порядок и спустилась к завтраку, Барбара успела наскоро просмотреть все письма, скопившиеся за то время, когда она отсутствовала, и даже ту пачку, что доставил на днях Гроза Вепрей из Коуэты, стойбища ее свекрови. Достаточно было одного взгляда на Джосс, чтобы заметить ее подавленное состояние и красные от слез глаза. Черт побери, ну когда ее сын наконец образумится?

— Садись, и я прикажу подавать завтрак. У тебя такой вид, что чашка крепкого кофе будет очень кстати.

Дождавшись, пока слуга принес кофе и они остались вдвоем, Барбара сказала:

— Позволю себе предположить, что у тебя выдалась такая же бессонная ночь, как и у меня. Только моя бессонница объясняется более приятной причиной.

Временами бесцеремонность ее свекрови могла посрамить даже самую грубую американку. Джосс почувствовала, что краснеет.

— Сегодня ночью Алекс хотел меня не больше, чем на корабле. Барбара, мне надоело упорствовать в этой бесполезной затее. Я ему не нужна.

— Вздор! — решительно отмахнулась свекровь. — Он хочет тебя больше всего на свете. Как по-твоему, отчего еще он превратился в полного олуха с того самого дня, как мы покинули Лондон?

— Уж не оттого ли, что ему осточертела возня с капризной занудой, которую он по ошибке назвал своей женой? — с горечью отвечала Джосс.

— Честное слово, вы два сапога пара! — взорвалась Барбара. — Ну как можно быть такой слепой?

— Какая разница, слепая я или нет? Он уехал на долгие месяцы, так что разглядывать теперь некого!

— Ты можешь встретить его через три-четыре недели, если не раньше!

У Джосс так дрогнула рука, что кофе пролился на скатерть. Она осторожно опустила чашку и переспросила:

— Что вы сказали?

Судя по знакомому блеску в глазах, ее свекровь уже успела придумать очередной коварный план. Она взглядом указала Джосс на письмо, лежавшее на столе, и пояснила:

— Это от моей свекрови.

— От его бабушки Чарити? От индейской леди?

— Да. Она чудесная женщина. Ты полюбишь ее с первой же встречи.

Поневоле Джосс представилась женская версия Грозы Вепрей: что-то голое и с татуировкой. Пришлось одернуть себя и вспомнить, что бабушка Чарити получила образование в методистской миссии. Уж они-то должны были приучить ее к одежде!

— Но… насколько мне известно, она живет среди мускоги? — Чем дальше, тем меньше ей нравилась эта новая затея неугомонной Барбары.

— Совершенно верно. В стойбище под названием Коуэта на территории нижних племен крик. Дев и Алекс обычно устраивают там основную базу, чтобы делать вылазки в другие стойбища.

— И вы хотите сказать, что если мы отправимся в Коуэту, то рано или поздно встретим их там? Только этого не хватало! Жить неизвестно сколько в стойбище мускоги, в самом сердце диких земель, кишащих ядовитыми змеями и кровожадными насекомыми!

— Чарити не терпится познакомиться с женой ее единственного внука. Она приглашает нас погостить у нее до осени.