Город нашей любви

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мэдди полулежала в удобном кресле своего небольшого уютного номера в отеле «Вилла Медичи» со стаканом каберне в руках. Согласно медицинским рекомендациям, вино полезно для сердца. Сегодня Мэдди проверяла теорию на практике. Хуже уже все равно не будет. Через несколько минут стало очевидно, что не всему написанному можно верить. Боль в сердце не проходила.

Мэдди безумно скучала по Джеку и по своей работе. Вот так фокус, слабо усмехнулась она. Уйти с работы, которую обожаешь, потому что не можешь находиться рядом с мужчиной, которого любишь. Между прочим, эта работа еще и неплохо оплачивалась. Именно поэтому Мэдди смогла позволить себе приехать во Флоренцию в надежде, что это сказочное место, куда она мечтала попасть всю сознательную жизнь, станет бальзамом для ее израненного сердца.

Конечно, в Италию лучше ехать летом, но и зимой тут неплохо.

Мэдди прожила во Флоренции несколько дней, прежде чем убедилась в истинности утверждения: убежать от проблем — не значит их решить.

— Привет, Мэдди.

Она так задумалась, что знакомый глубокий голос не сразу достиг ее сознания. Молодая женщина зажмурилась еще крепче.

Стоило мне выпить несколько глотков вина, и вот, пожалуйста: я уже слышу голос Джека.

Почувствовав чье-то присутствие, она все же открыла глаза. Засунув руки в карманы брюк, над ней возвышался Джек Валентин собственной персоной. Ее рука, державшая бокал, дрогнула, но мужчина с быстротой молнии выхватил его из ее внезапно ослабевших рук и поставил на стол. Через несколько секунд к Мэдди вернулась способность рассуждать здраво.

— Что ты здесь делаешь? Как ты проник в мой номер?

— Если позволишь, — Джек уселся в стоящее рядом кресло, — я все тебе расскажу.

Она хотела запротестовать, но затем молча кивнула.

— Все просто. Вернувшись в Нью-Йорк, я безуспешно пытался с тобой связаться, пока твоя мать не сказала мне, что ты во Флоренции. А как я проник сюда… — Джек пожал плечами, — дверь была открыта. Тебе следует вести себя осторожнее, Мэдди.

— Зачем я тебе понадобилась?

— Нам нужно поговорить.

— Я занята.

Он оценил ее расслабленную позу.

— Вижу. Но все же прошу уделить мне минутку твоего времени. Пожалуйста.

Изумление Мэдди не знало границ. Она уже не помнила, когда в последний раз Джек говорил «пожалуйста». В любом случае жестоко просить его уйти — он пересек Атлантический океан, чтобы просто поговорить. И потом… Кого она пытается обмануть? Мэдди была счастлива видеть его, да у нее не хватило бы духу сразу указать ему на дверь…

Разве что попозже.

— Я слушаю тебя, Джек.

Мэдди смотрела на сидящего рядом с ней потрясающе красивого мужчину. Мужчину, который перевернул всю ее жизнь.

Он подался вперед, словно хотел прикоснуться к Мэдди, но, испугавшись, что она не примет этой ласки, положил руку на подлокотник.

— Рад тебя видеть, Мэдди.

— Мы виделись всего неделю назад. — Для нее эти дни тянулись вдвое длиннее обычного.

— Десять дней, если быть точным.

— Пусть так.

— Насколько мне известно, ты виделась с моим отцом?

— Откуда ты знаешь? — Прошло почти две недели с тех пор, как Мэдди разговаривала с Робертом Валентином. Иногда даже сожалела о том, что поддалась импульсу. Она посмотрела на Джека, но не смогла прочесть по его лицу, сердит он на нее или нет.

— Он сам мне сказал об этом при нашей встрече.

— И как все прошло? — Мэдди не смогла удержаться от вопроса.

— Довольно успешно.

— Ты не хочешь посвятить меня в детали?

— Если вкратце, — Джек пожал плечами. — Отец выразил свой взгляд на ту историю. Я рассказал ему свою версию. В конце концов он попросил прощения. И получил его.

— Хочешь сказать, вы помирились? — обрадовалась молодая женщина.

— Да, Мэдди. Первый шаг к примирению сделан.

— А что с твоей матерью?

— Я позвонил ей и извинился за свое поспешное бегство. Она сказала, что все понимает и не обижается на меня.

— Так это же хорошо, — с энтузиазмом сказала Мэдди. — А как ты решил поступить с рестораном?

— Неужели ты думаешь, что после всех этих мучений, через которые мне пришлось пройти, я не помогу своей семье?

— Значит, ты инвестируешь требуемую сумму? — уточнила она. — Ты молодец, Джек, и я очень за тебя рада. — Она подалась вперед, чтобы обнять его, но сразу же отпрянула. Джек почувствовал разочарование.

— Я так и подумал, что ты обрадуешься. — От ее теплых слов в его груди затеплилась надежда.

Может, я и правда ей небезразличен?

— Ты приехал только для того, чтобы сказать мне, что у тебя налаживаются отношения с семьей? — недоверчиво спросила Мэдди и нахмурила брови.

— Нет, — тихо произнес Джек. — Я приехал поговорить о нас.

— «Нас» не было и не будет, — она резко выпрямилась. — И обсуждать здесь больше нечего!

— Мэдди, мне так много нужно тебе сказать!

— Что, например?

— Мэдди, ты незаменимый помощник. Я понял это, только когда вернулся в Нью-Йорк. Мэдди, я был таким идиотом. Я люблю тебя! — страстно заговорил он. — Знаю, тебе трудно в это поверить. Но те женщины ничего для меня не значили! Только рядом с тобой я понял: ты и есть та единственная, с которой я смогу прожить всю жизнь. В тебе все прекрасно: и тело, и душа. Ты заставила меня поверить, что чудеса сбываются. Только их нужно творить своими руками, а не ждать, когда они надумают осуществиться.

— Хорошо сказано, — кивнула Мэдди. Ей стоило больших усилий не броситься ему на шею. Но она больше не собиралась рисковать своим сердцем. — Только ты забыл, как почти вышвырнул меня из своей спальни там, в Дублине. Я поверила тебе, а как поступил со мной ты?

— Я сделал это ради твоего блага!

— Вот как? Что ж, Джек, значит, это моя вина, ведь я не оценила твоего дара. А теперь не мог бы ты оставить меня одну?

В глазах мужчины зажегся опасный огонь. Он резко поднялся с кресла и теперь возвышался над ней, пристально глядя на нее своими потемневшими глазами. Она невольно поежилась.

— Хорошо, Мэдди, в этот раз я сделаю, как ты просишь. Но… двенадцатилетней разлуки с тобой мне просто не пережить.

— За будущее «Беллы Лючии», — произнес Джек, и в ту же минуту раздался перезвон бокалов.

Джек с Максом сидели в пабе недалеко от офиса юрисконсульта. Несколько минут назад Джек поставил свою подпись на документах, подтверждающих, что теперь он — полноправный владелец ресторанов.

— За наше общее будущее, — добавил Макс, поставив пустой бокал на стол. Довольная улыбка расползлась по его лицу. — Совсем как в старые добрые времена. Ну и как чувствует себя только что взошедший на престол владелец семейного бизнеса?

— Чертовски здорово. — Джек снова вспомнил Мэдди. Если бы не она, он бы так и остался одиноким упрямцем. Уладив все детали и передав дело в надежные руки брата, он собирался вернуться к ней — просто потому, что уже не мог иначе. Он ушел, чтобы дать ей время подумать. В их деловом тандеме роли всегда так и разделялись: она — мыслитель, он — деятель. И до того проклятого вечера в Дублине их союз работал, как часы…

Нужно поскорее разобраться с делами, и тогда я приступлю к самому сложному проекту за всю свою жизнь.

— Ну что? — нарочито весело спросил он. — Выпьем за нового управляющего?

— Я его знаю? — уголки губ Макса опустились.

Он очень помог брату разобраться в сложившейся ситуации и теперь надеялся, что Джек назначит на эту должность его.

— Думаю, да, — на губах Джека показалась озорная улыбка. — Я хочу выпить за тебя!

— За меня? — от облегчения сердце Макса екнуло, а затем забилось с новой силой.

— Если, конечно, ты уверен в собственных силах. В противном случае придется искать кого-нибудь другого.

— Уверен ли я? — словно не дослышав, повторил Макс. — Только посмей найти кого-нибудь другого! — он негодующе повысил голос, когда последние слова брата дошли до его сознания. — Я ждал этого шанса почти всю свою жизнь! А что будет с отцом и дядей Джоном?

— Я хотел назначить их независимыми консультантами. Все-таки опыт у них колоссальный, да и работу свою они знают вдоль и поперек. Но решать, конечно, тебе. — Джек пригубил шампанское.

— Я поддержу твое решение, если они не будут упрямиться и не станут мешать мне делать то, что я давно уже задумал. — Глаза Макса возбужденно заблестели.

— Ну и что ты задумал?

— Я хочу выйти на международный уровень, — едва сдерживая рвущийся наружу энтузиазм, сказал Макс и замолчал. Его глаза были направлены мимо Джека, словно он вглядывался в нечто, видимое только ему одному. Джек оглянулся, но, кроме входной двери и тумана за ней, ничего не разглядел. Он повернулся и приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Только представь: «Белла Лючия» в Париже, Вене, Токио… А с твоей помощью, — Макс перевел взгляд на Джека, — и Нью-Йорке! Наши рестораны станут всемирно известными!

Джек хмыкнул.

— Ты не веришь, что это возможно? — ощетинился Макс. — Посмотрим, как ты запоешь, когда я открою филиал «Беллы Лючии» в Нью-Йорке! К тому же, — он перевел дыхание и продолжал уже более спокойно: — …эта идея возникла не на пустом месте. В Итоне я учился с шейхом Суримом. Сейчас он — владелец крупнейшего нефтяного концерна в Арабских Эмиратах. В студенческие годы он часто у нас обедал, а недавно предложил мне помощь в открытии ресторана в Дубай — его любимом городе.

— Понятно. В любом случае, Макс, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. К тому же я только номинальный владелец. Через месяц-другой, немного позже твоего дня рождения, я бы передал контрольный пакет акций тебе. — Джек улыбнулся, увидев, как у брата буквально отвисла челюсть.

— Джек…

— Все просто, Макс. — Он грустно улыбнулся. — Я много работал и считаю, что кое-чего достиг. Теперь я хочу просто пожить.

— А некая Мэдди случайно не имеет к этому отношения? — шутливо сказал Макс, но Джек услышал в его голосе участие.

— Неужели все так очевидно? — удрученно спросил он.

— Боюсь, это заметит даже слепой.

— Она не верит мне, Макс. Я знаю, у нее есть право ненавидеть меня, но я не могу без нее. Она во Флоренции, я приехал оттуда. Я не знаю, как убедить ее в искренности своих чувств.

— Самый простой способ — признаться в своей любви и не сдаваться. Я уверен, Мэдди любит тебя, иначе бы она не принимала такое деятельное участие в воссоединении нашей семьи. — Макс ободряюще похлопал брата по плечу.

Тем же вечером Джек вылетел во Флоренцию. Решение было принято. Он собирался прямо спросить Мэдди, любит ли она его.

А что, если она скажет «нет»?