Гражданский брак (СИ)

Глава 35

Роман все-таки ушел из спальни, оставив Милу одну. Хотя далось ему это с очень большим трудом, он рычал, как разозленный зверь, зыркал на нее своими обжигающими черными очами, на прощание стукнул кулаком по стене и хлопнул дверью. Но все же ушел.

Радости девушке это не принесло, низ живота тянуло от предвкушения секса, которого не случилось. Но все-таки это был этап укрощения дикого зверя, которым ей представлялся хозяин таёжной усадьбы. А значит, все будет так, как хочет она, Мила, а не мужчина, решивший, что он тут хозяин положения.

Ночью она спала плохо, снились Роман и Вовка Царёв, потом видела себя по колено в реке, которая приятно омывала ноги. А потом появилось что-то громадное и темное в воде — то ли рыба, то ли зверь, от которого она хотела шарахнуться, но ноги, как часто бывает во сне, не слушались, и она с ужасом понимала, что почти не может двигаться. И проснулась с глухим вскриком.

Мила любила поспать, а тут встала рано. Выглянула в окно — Роман играл со своими громадными собаками, кидая им палку, к которой эти мохнатые туши неслись наперегонки. Мужчина, будто почувствовав взгляд, поднял лицо к ее окну. Сначала посмотрел сурово, а потом усмехнулся.

Она не стала прятаться, а спокойно отошла к зеркалу, причесалась. Открыла коробочку, еще раз прикинула колье на себя, полюбовалась. Красота все-таки. Ишь ты, знает толк в девичьей слабости. Она, конечно, заберет колье. Потом. А пока пусть лежит.

Мила пошла вниз в ванную. Вчера после бурной сцены с Романом она даже не сняла косметику, так и легла спать. Стойкая тушь не осыпалась, только стрелки слегка размазались. Но ощущение было неприятным, несвежим. Провела по лицу ватным диском с косметическим молочком, умылась, нанесла увлажняющий крем. Ну вот, другое дело.

В комнате подкрасила ресницы — и только. Надев полуоблегающую футболку и спортивные штаны, повертелась перед зеркалом — красоту ничем не испортишь, тем более, фирменными вещами. Приоткрыла дверь из спальни и выглянула, прислушалась.

Внизу послышались шаги, и когда Мила спускалась по лестнице, Роман уже стоял возле перил и смотрел на нее своим фирменным прожигающим темным взглядом. Вот как он так умеет — глядит, будто в самую душу. Страх берет, что все мысли отгадает.

— Как спалось моей королеве? — глухо и без улыбки спросил хозяин усадьбы.

Мила передернула плечами:

— Тревожно. Никогда в такой глуши не была и не ночевала.

— И мне плохо спалось. Из-за одной тигрицы, которая вывела меня из себя, — Он не отводил глаз от лица девушки, только слегка прищурился.

Мила не выдержала взгляда, первой отвела глаза и почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— А завтракать тут принято? А то кто-то обещал царский прием, — Мила прошла в опасной близости от Романа в зал-столовую и почувствовала, будто побывала в магнитном поле — искрило и тянуло к излучающейся мужской силе. Он не шелохнулся, хотя Мила могла поклясться, что мужчине стоило больших усилий не дотронуться до нее.

Роман прошел в кухню, соединенную с залом квадратной аркой. Среди деревянной мебели выделялся громадный белый холодильник. Мужчина открыл его и, глядя в утробу агрегата, стал предлагать:

— Чего желаешь, красавица? Икра красная, икра стерляжья, икра кабачковая заморская, — повернул голову, слегка улыбнулся: — шучу. Но икра стерляжья и красная есть. Стерлядь соленая, оленина вяленая, шпик копченый, сыр домашний, мало сливочоное — тоже домашнее, ты такого в городе не ела.

Роман стал выкладывать на стол дары леса, реки и огородов местных жителей. Большим тесаком нарезал все аккуратными кусочками. Круглый хлеб извлек из деревянной хлебницы.

Дядя Миша сам печет, — показал на булку. И повернул голову в сторону Милы: — чай, кофе, или, может, заварить лесные травы?

— Чай зеленый, — скомандовала Людмила.

Она намазала кусок хлеба тонким слоем масла и сверху без стеснения набуробила побольше красной икры. Гулять так гулять. Потом проделала тот же фокус со стерляжьей икрой — блин, ну так вкусно, что хоть язык проглатывай! Поймала жадный взгляд Романа на своих губах, который не столько ел, сколько следил за ней и голодно сглатывал.

Сердце тревожно стукнуло. Сколько он выдержит ее дразнящую близость? А вдруг не сможет себя сдержать? Мила чувствовала себя как на краю пропасти. И тянет в темный низ, и страшно до одури.

— Чем заниматься будем сегодня? — сделал она невинное лицо.

Роман выдержал паузу:

— Будем знакомиться поближе.

Он встал из-за стола, пожал руку Миле, глядя ей в глаза. Она с замиранием сердца вложила в крупную лапу свою ладонь. Роман слегка сжал ее тонкие длинные пальцы, вывел из-за стола и увлек за собой из дома.

Они прошли к реке, там на небольшой пристани стола мощная моторная лодка с закрытой кабиной, открытая моторка помельче и лодка с веслами.

— Это все твои? — ткнула Мила пальцем в водные средства передвижения.

— Да, — Роман кивнул и, отпустив девушку, спрыгнул в весельную лодку. Повернулся с Миле:

— Или сюда, — и протянул ей руку.

Мила боязливо смотрела с пристани на качающуюся лодку.

— Ну же, не бойся!

Она подала ему руку, шагнула вперед. Ее тут же подхватили сильные мужские руки и, приподняв в воздухе, поставили на середину лодки. Мила невольно вцепилась в Романа, так как чувствовала себя неуверенной на колыхающемся полу. Мужчина крепко держал ее, не торопясь отпускать.

Наконец девушка пришла в себя, оторвалась от своей живой опоры, и, пройдя вперед поближе к корме, села на ближайшую лавочку, как она назвала про себя банку (поперечную доску для сидения в лодке). Роман отвязал лодку, оттолкнулся от пристани и, проскочив к середине небольшого судна, сел на весла, оказавшись прямо напротив Милы.

Он сильно греб и не сводил взгляда с девушки. А она невольно не могла глаз отвести от сильных движений, при который под футболкой вырисовывались крепкие литые мышцы рук и груди. Аж хотелось их потрогать. Отвела взгляд и сглотнула. И не увидела, но услышала, как Роман усмехнулся — еще бы он не заметил, как на пялилась на него.

Они быстро плыли по течению широкой реки. Мила была слаба в географии и даже не представляла, где они, и что это за река, так вольно разлившаяся возле дальней усадьбы Романа. Мужчина поднял весла и повернул голову, оглядывая берега, поросшие с одной стороны плотным ивняком, с другой — рослыми соснами. Мила тоже огляделась — звенящая тишина, только вода чуть слышно плещет под лодкой. Ощущение, что нет никого в мире, и остались только они вдвоем с этим большим и сильным мужчиной.

Она опять посмотрела на Романа, а он поймал ее взгляд, дернул бровью и растянул губы. В его улыбке читалось предвкушение… Мила отвернулась, чуть склонилась вправо и пальцами заскользила по воде. Глядя на воду, она размышляла о том, что было слишком самонадеянным думать, что она сможет укротить этого хищника.

Лодка ткнулась в песчаный берег, Роман ловко выскочил, потянул судно на себя, и лодка чуть ли не вполовину оказалась на песке. Мила, балансируя руками, пошла вперед. И опять ее подхватили сильные руки и легко поставили на берег. Она даже охнуть не успела.

Роман крепко взял Милу за руку и повел по тропинке вверху на откос, поросший смешанным лесом. Они прошли совсем немного, когда Роман присел на корточки и что-то стал собирать в горсть. Поднялся и протянул Миле целую горсть черники. Девушка ахнула от неожиданности.

— Ее можно есть? — она хлопала глазами.

Роман расхохотался:

— Нужно! — и, приобняв свою спутницу за плечи, всыпал всю горсть ей прямо в приоткрытый ротик.

— Ммм! — издала возмущенный звук Мила, прожевывая ягоду и стряхивая с себя ту, что попала мимо. А потом огляделась — мама дорогая! Они стояли посредине громадного черничника, сизо-синей ягодой было усыпано все кругом.

Они прошли дальше, из-под ноги сигали наглые непуганые бурундуки, то там. то тут вверх по сосне стремительно убегали вверх белки. Было тепло и тихо, когда они вышли на открытую поляну.

— А здесь должна быть земляника. Только она, наверное, уже отошла. — Роман привел на корточки, стал осматривать заросли густой травы. А Мила присела на небольшой пенек. Роман поднялся и шагнул к ней. В ладони опять были какие-то ягоды. И вдруг мужчина замер, медленно опустил ладонь вниз, и якрасные ягодки ссыпались на землю.

— Люда, не шевелись, замри, — Роман смотрел куда-то мимо девушки, и она испугалась его вида. Он был собран, как перед прыжком. Медленным движением достал из-за спины нож и резко кинул его в сторону Милы. Она взвизгнула и зажмурилась. Потом распахнула глаза, Роман уже был рядом. Он наклонился и взял нож, который напополам рассек черную змею. Ее останки были прямо возле правой ноги девушки. Мила запоздало вскрикнула от ужаса и затряслась.

— Гадюка. Ну все, все, малыш, она уже мертвая, — мужчина притянул к себе Милу, которая прижалась к его груди, крепко обхватив его за шею. Она плакала и не могла остановиться. Роман успокаивающе поглаживал ее по голове, спине:

— Все нормально, да она не хотела тебя кусать, просто ты, наверное, заняла ее пенек, они тут на солнышке часто греются.

— Что?! — Мила отстранилась и посмотрела на Романа, — их тут много?! Пойдем быстрее отсюда! — Мила сделал движение в сторону, но при этом она боялась отрываться от мужчины и боязливо смотрела себе под ноги.

Мужчина хохотнул, потом подхватил девушку за плечи и под коленями и поднял на руки.

— Прижмись ко мне теснее, так будет легче тебя нести, — скомандовал он, и Мила прильнула к широкой груди, обняв Романа за шею.

Он донес ее до песчаной косы, возле которой ждала их лодка, бережно опустил на землю, но рук не расцепил — продолжал прижимать Милу к себе. И она не отпускала его крепкую шею. Они оба тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза. Роман первый потянулся к ее губам и прильнул жадно, сильно, как будто тосковал по этой девушке сто лет.