— Олесь, почему бы нам не пожениться? — Вова сидел у своей подружки на кухне, держал ее за руку и целовал в ладонь.
— Что? — она приподняла брови.
— Черт. Я дурак. Прости. — Вова прижал ее прохладную ладонь к своей щеке и смотрел на Олесю абсолютно счастливыми глазами.
— Нет-нет, мне интересно, что ты там про женитьбу сказал? — заулыбалась девушка.
— Сорвалось. Предложение не так делают. Но все-таки: что ты думаешь — чисто теоретически — мы могли бы пожениться? Вот я думаю, что да. А ты?
— Ну если чисто теоретически… То в принципе да. Все-таки мы знакомы уже полтора года. Хотя считается, что в 19 лет — это рано для создания семьи. — она лукаво смотрела на Царёва.
И он не удержался, притянул Олесю к себе на колени и поцеловал. Володя не мог ее не целовать. Он всегда был голоден, жаден до прикосновений к ней, объятий, поцелуев. Буквально сходил с ума, его так колбасило от близости девушки, сворачивало в жгут, но он изо всех сил терпел это и не давал себе воли.
Регистрации через неделю не получилось. На одной из лесопилок Старикова произошло ЧП — работнику циркуляркой отрезало пальцы. И Рома, сломя голову. помчался в Усть-Малу, а предприятие находилось еще дальше от райцентра — на самом севере области.
— Пап, я хочу переехать к себе. Что мне тут с вами куковать. — известила за завтраком Людмила своего отца Федора Андреевича.
Савиных был не в духе все последние дни. В бизнесе все было отлично, а вот дома шло наперекосяк, А он привык держать под контролем и заранее планировать как свои действия, так и жизнь членов семьи.
— Ты в положении. Лучше жить здесь. И да — когда идешь к врачу? — отец был хмур.
— И что, что в положении? Токсикоза почти нет. Чувствую я себя нормально. В том-то и дело, что надо поехать к врачу, и потому мне надо домой, чтоб нормально подготовиться. Да и давно меня там не было, надо заказать уборку. И вообще, я соскучилась по своей квартирке, — тон Милы не предполагал возражений.
— Не води машину сама, бери водителя и куда надо — с нам.
— Пап, ну прекращай, а? Если я беременная, это не значит, что я инвалид! — Мила была возмущена. Она действительно соскучилась и по квартире, и по своей "малышке", как она звала красный "Пежо". Водила она аккуратно, и считала, что родитель напрасно волнуется.
— Это сейчас ты нормально себя чувствуешь. А вдруг скакнет давление? Голова закружится? Ничего не знаю. Можешь жить у себя, только будь на связи. Но машину бери с водителем. — Савиных был непреклонен.
— Ну папа!! — Мила бросила вилку на стол.
— Я сказал! — глава семейства поднялся из-за стола и пошел из столовой к себе в кабинет.
— Милая, а чем тебе плох водитель? — мать девушки погладила дочь по плечу. — Зато без риска. И нам так спокойнее.
— Вот именно, вам спокойнее, а мне неудобнее! — Мила выпила сок и тоже собралась уходить. Она была расстроена. С водителем безопаснее, но это опять почти слежка!
Телефон пиликнул — прислал сообщение Роман. "Королева, уже скучаю. как ты там?"
Она ему ответила "Все норм." Подумала, потом дописала "Переезжаю от родителей в свою квартиру".
От ответил тут же: "Береги себя, не напрягайся. Целую тебя всю, моя радость".
Она собиралась и думала о Романе. Беременность как будто сделала ее сильнее. Она уже не растекалась перед мужчиной лужицей, не трепетала от одного его взгляда. Возражала, упрямо отстаивала свою точку зрения. Хотя по-прежнему хотела его, страстно реагировала на прикосновения — интересное положение как будто даже обострило сексуальное желания. Вот и сейчас, вспомнила их последнюю ночь — и заныло в низу живота, и засосало сладко под солнечным плетением.
Рома перед отъездом почему-то перестал возражать против гражданского брака, хотя Мила подозревала, что это неспроста — поди, задумали что-то с папашкой — тот тоже дулся, но молчал.
Мила на самом деле, конечно же, хотела свадьбу, и кольцо с брюликом ей понравилось. И сыночек должен в браке родиться. Но упрямилась. Пусть помучается будущий муж, а то ишь, вздумал то подозревать ее, то соглашаться с дурой-врачихой на аборт. Нет, она заставит Романа поволноваться. Как в искуплении ее волнений и нервов.