Гром справа

11. Ноктюрн

Стефен пожелал Дженнифер спокойной ночи у ворот монастыря, и она, нервно надеясь, что не встретит больше в этот вечер донью Франциску, позвонила. Не стоило бояться. Ее впустила молодая послушница, которой она раньше не видела, девушка с приятным лицом, в платье с белым верхом. Под звуки пения, доносящиеся из церкви, они пересекли двор. Послушница быстро повела ее в тоннель, потом через трапезную и вверх по лестнице в дальнем конце большой комнаты. Потом они попали в длинный узкий коридор с дверями по обеим сторонам. У одной из них послушница остановилась, постучала, не получив ответа, открыла дверь и впустила Дженнифер внутрь.

Комната была именно такой маленькой и белой, как можно ожидать. Две кровати, два стула, две тумбочки и место для молитвы перед маленьким изображением Мадонны с младенцем. Окно выходило на юг, в сад, а вдали, волшебно сияя над темнотой, виднелись освещенные снега Испании.

Послушница указала на кровать у окна. «Эта будет вашей, мадмуазель, и тумбочка тоже пустая. Я написала для вас, в какое время принимают пищу и молятся, но вы вовсе не обязаны всего этого посещать. — Она улыбнулась. — Мать-настоятельница очень настаивала, чтобы вы могли уходить и приходить, когда вам будет угодно».

Дженнифер поблагодарила ее, и девушка удалилась, оставив ее одну.

Из окна был виден сад. За стеной, налево, за темным скопищем фруктовых деревьев Дженнифер увидела кладбище и ограничивающую его стену. Вот она и попала в самое сердце своей тайны и что-нибудь должно случиться очень скоро. Для начала, придет Челеста.

Дженнифер отвернулась от окна и по-новому оглядела комнату. Ничего личного. Никаких ключей к характеру обитательницы. Темное одеяние висело около двери, тапочки стояли один к одному под стулом, вот и все. Окна без занавесок. Никаких цветов или картин, только пресвятая Дева. Никаких книг, кроме маленького красного молитвенника, лежащего на одной из тумбочек. Дженнифер взяла его, а потом с нарастающим интересом принялась разглядывать. Красная кожа, красиво отделанная золотом. Страницы богато украшают средневековые золотые, зеленые и пурпурные арабески. Она переворачивала их, восхищаясь работой, пока что-то знакомое в таком сюрпризе ее не насторожило. Она так же удивлялась совсем недавно. В церкви. Маленькое простое, тускло освещенное здание с простыми белыми стенами и обычными окнами, а в нем — богатства Италии и Испании сияют при свете ламп…

А это то же самое. Красивый маленький предмет, небрежно лежащий на уродливой тумбочке. Она посмотрела на изображение Мадонны и ничуть не удивилась, что нарисованные губы показывают младенцу улыбку, которой Мурильо освещал и более великие свои полотна.

Молитвенник упал из ее рук, страницы сами перевернулись, и книга осталась лежать, открытая на титульном листе. Там была надпись: «Марии Челесте от Марии Франциски un don en Dios».

Мадонна улыбалась.

Дверь тихо отворилась, и в комнату вошла Челеста.

Дженнифер, державшая открытую книгу в руках, смутилась и почувствовала себя виноватой, будто ее поймали на каком-то сомнительном поступке. Она улыбнулась девушке и сказала: «Надеюсь, ты не рассердишься, Челеста. Это такая красивая маленькая книжка».

Девушка покраснела, но пробормотала: «De rien, мадмуазель». Потом она села, отвернулась и начала разуваться.

Дженнифер, с сомнением глядя на ее спину, решила, что входить в доверие лучше в темноте, поэтому больше ничего не сказала. Но ко времени, когда она разделась и вернулась из умывальной, Челеста лежала в кровати лицом к стене. Если она и не спала, было, во всяком случае, очевидно, что именно впечатление спящей она собиралась производить.

Дженнифер вздохнула, задула свечу и отправилась в кровать.

Проснулась она в полной темноте, какое-то время лежала и напряженно пыталась вспомнить, где находится, потом, еще более напряженно — понять, что ее разбудило. Ветер? Он подул, наверное, неожиданно. Хотя вечер был тихим, теперь слышались скрип сосен и непрерывный стук дождя в окно.

Но ее разбудил другой звук, тише, она была в этом уверена. Какой-то звук, которого не должно быть…

Дверь. Кто-то тихо закрыл дверь.

Она села и смотрела в темную комнату, пока предметы не начали принимать форму. Кровать Челесты была пуста, ее шлепанцы исчезли из-под стула. Дженнифер нащупала сумку, со второй попытки нашла спички и осмотрела комнату при этом слабом неуверенном свете. Да, исчезла обувь и темная одежда из-за двери… Ну что же, в коридорах сквозняк, может, она отправилась в совершенно обычное ночное путешествие. Дженнифер убеждала себя не бросаться так уж сразу по первому следу своей тайны.

Спичка погасла, но в последнем ее отблеске Дженнифер заметила такое, что выпрямилась и немедленно опять схватилась за коробок. То, что ей показалось… Да, все правильно. Поперек кровати лежала белая ночная рубашка. Дженнифер осторожно встала и пошла, в мерцающем свете, к тумбочке, в которую Челеста складывала свою дневную одежду. Выдвинула ящик. Пусто.

Когда она протянула руку за свечой, погасла вторая спичка. Дженнифер стояла в кромешной темноте и напряженно думала. Если Челеста пошла куда-то в монастыре, скажем, в комнату доньи Франциски, или, что казалось возможным, в церковь, стала ли бы она для этого одеваться? Черный балахон, висевший за дверью, обеспечил бы ей достаточно тепла. Но если она отправилась на улицу… Дженнифер прошла к окну и выглянула. Ветрено, лунный свет, неопределенные очертания гор и леса, дождь, низкие облака отбрасывают нечеткие тени. И немедленно она увидела еще одну тень, целеустремленно двигающуюся между деревьями в саду, сквозь ворота… Исчезла в густой темноте у стены кладбища. Дженнифер высунулась наружу. Ветер неожиданно затих, и она услышала, как щелкнул замок двери в наружной стене. Не то, чтобы она сознательно решила, что делать, в действительности она потом никогда не могла объяснить, с какой стати, быстро, но нескладно одетая, она выскочила через ту же дверь несколькими минутами позже. Когда дверь мягко закрылась за ней, и она остановилась в укрытии стены, а ветер пытался сорвать с нее пальто, она сообщила себе, что очень глупа. В такой темноте и с таким запасом времени Челесты, наверняка, уже не видно и не слышно. Что бы она ни надеялась обнаружить, к тому же, даже и это трудно объяснить, в такую ночь это вряд ли возможно.

И вдруг, как это ни удивительно, примерно в семидесяти ярдах впереди она увидела черную фигуру, похожую на обрывок облака, несущийся вверх, одежда раздувалась как парус. На этот раз благодаря шумную темную ночь, Дженнифер пустилась в погоню.

Ветер налетал шквалами, которые сбивали дыхание и мешали уверено идти по скалистой тропе. Челеста двигалась с удивительной скоростью прямо вверх, к краю соснового леса. Скоро она и ее преследовательница погрузились в его тихие и чернильно-черные глубины. Ветер напоминал о своем существовании только отдаленными тяжелыми вздохами, но идти не мешал. Толстый ковер сосновых иголок заглушал шаги. Темно. Глубокая, бархатная, тяжелая темень наверняка остановила бы Дженнифер, если бы тропа, бегущая между деревьями, не вела к бледному сиянию, похожему на свет в конце тоннеля. Дженнифер спешила, почти бежала по мягкой, сухой дороге. Челеста мелькнула на фоне светлого неба и словно улетучилась, исчезла из виду с новым порывом дождя.

На краю леса Дженнифер обнаружила, что тропа резко поворачивает налево, вверх по горе, переходит в более широкую дорогу, идущую по склону горы южнее пояса сосен. Дженнифер карабкалась вверх, не особенно задумываясь, куда этот крайне неудобный путь ее ведет и что она собирается делать. Просто она твердо была намерена выяснить, куда отправилась Челеста так секретно и быстро. Каждое звено ее тайны, каким бы оно ни было мелким, заслуживало расследования.

И ведь правда же, эта полночная вылазка достаточно таинственна? Поэтому Дженнифер подняла промокшие полы пальто выше колен, шла сквозь порывистый дождь и лихорадочно надеялась, что Челеста по-прежнему идет впереди, а не поджидает за следующей скалой.

Скоро ее успокоило появление тени фигуры на фоне неба. Значит, Челеста выбралась на дорогу. Минутой позже Дженнифер тоже преодолела последний подъем и замерла.

Фигура исчезла. Но впереди и немного вправо от дороги горел свет. Несколько зданий скучились под укрытием скалы, в центральном сияло большое окно между открытыми ставнями. Звякнула цепь, зарычала собака, потом наступила тишина.

Итак, сюда Челеста и пошла. И Дженнифер, вспоминая слова Стефена, почувствовала одновременно напряжение и возбуждение, будто, наконец, приблизилась к открытию.

Стефен говорил, что в долине живет человек, на ферме выше монастыря, его зовут… Как его зовут? Буссак, Пьер Буссак… Дженнифер сказала себе это имя, глядя на освещенное окно, а потом еще одно воспоминание вылетело из подсознания. Официант в отеле тоже упоминал Пьера Буссака… Этот Пьер был в деревне в ночь сильного урагана три недели назад. В ночь, когда разбилась машина Джиллиан, и Джиллиан…

Дженнифер сильно дрожала. Конечно, может это ничего не значит, но, если инстинктом вообще можно руководствоваться, то это не бессмысленно. И зайдя так далеко, страшно или не страшно, она собиралась довести свою миссию до конца. Необходимо выяснить, если возможно, какие у Челесты дела с Пьером Буссаком. Дженнифер начала пробираться вперед по короткой мокрой траве к освещенному окну, стараясь не попадать в луч света, который оно отбрасывало, и не потревожить собаку. Ветер аккомпанировал ей скрипом дверей и хлопаньем ставень и, должно быть, хорошо маскировал ее движение, а может, собака привыкла к ночным посещениям, во всяком случае она не подняла тревоги.

Дженнифер пересекла полосу жестких камушков под окном, прижалась к стене и наклоняла голову, приспосабливалась, пока не смогла заглядывать внутрь через трещину в ставне.

И второй раз за вечер она удивилась.

Не Челеста была черной фигурой, которая вошла в освещенную лампой комнату домика, отряхивая капли дождя со складок одежды.

Это была испанка, донья Франциска.