Гром справа

23. Ночь на лысой горе

Покинутый дом. Мертвец на полу и одинокая женщина в горах… И раньше-то был кошмар, а теперь просто квинтэссенция ужаса. Мелодрама? Этот иронический термин принадлежал к другой жизни, в которой такого не случалось. А это случилось. На самом деле. И она в самой гуще событий, теперь, здесь.

Ее распростертое тело стало сгустком боли и страха, душа онемела от поражения, она не могла отвести глаз от трупа. Это реально. Это происходит. С ней, Дженнифер. Здесь, теперь.

Она забыла о Стефане и его долгих дорогах, почти не думала о Джиллиан и ноже, который следует за ней в темноте, оказалась в вакууме страха. Время застыло, только часы отсчитывали секунду за секундой в темном колодце маленькой комнаты. Так же безнадежно скрипя, будто писк мыши в покинутой мельнице, дверь приоткрылась еще на дюйм. Сломалось полено, от него отлетели языки желтого пламени, маленькие искры прикоснулись к телу, на котором сконцентрировался ее беспомощный взгляд. Дверь снова заскрипела, еще одно призрачное движение. Мурашки побежали у Дженнифер по позвоночнику. Пламя играло, и можно было поклясться, что мертвец начинает шевелиться.

Он шевелился.

Голова Дженни упала на бок на подушку, глаза так напряглись, что, казалось, лопнут глазные яблоки. Тело одеревенело. Она придержала дыхание, ее охватил новый ужас. Труп лежал лицом вниз на кухонном полу. Он шевелился. Дрожь в его плечах. Заметное движение головы. Теперь рука. Она заскребла по каменному полу, упала плоско, ей больно. Поползла под тело, будто захотела схватить рану от ножа. Резкий звук дыхания, почти свист сквозь стиснутые зубы. Тело опять затихло, сгрудилось вокруг своей боли, как еж, защищающий нежное брюшко от нападения.

Неожиданно оно будто получило прилив сил. Другая рука пошла вниз. Буссак напряг верхнюю половину тела, медленно оторвал ее от пола. Очень долго он оставался в таком положении, застыл с раздувшимися мускулами плеч, будто мрачная статуя — символ боли и бесплодных усилий. Потом он подтянул под себя одно колено и приподнялся со стоном. Секунду казалось, что усилие было слишком большим, он качнулся вперед и упал бы, но стукнулся плечом и удержался. Казалось, инстинктивно рука поднялась и ухватилась за верх стола. С таким мучительным усилием, что одно наблюдение заставило вспотеть плечи Дженни, мужчина выпрямился и оперся сжатыми кулаками на стол, дышал болезненными всхлипами.

Он стоял почти без движения, только конвульсивно прикасался рукой к раненому боку и отчаянно пытался дышать, а часы в углу мерно отсчитывали время, и слабые звуки огня заполняли тихую кухню, заглушая рев урагана за стенами. Мужчина стоял, опираясь на руку, Дженни наблюдала за ним, ветер стучал ставнями и порывами улетал в горы, как темные силы, преследующие Джиллиан…

Пьер Буссак поднял голову. Выпрямился. Одна рука все так же прижата к боку. Другая поползла по столу, задевая посуду, обыденный стук странно звучал в зловещей тишине. Рука что-то нашла, сжалась. Буссак сильно мотнул головой, чтобы прогнать наваждение боли. Все так же медленно он поднял нож со стола и двинулся к двери спальни.

Эта часть кошмара уже происходила. Уже однажды Дженнифер затихала в своих путах, наблюдая, как он приближается к кровати. Но наступает момент, когда ужас убивает сам себя, ничего уже не пугает. Дженнифер, к счастью, перешла эту границу. Она просто тихо лежала, спина немного изогнулась, образовала арку, будто собиралась пружинить под ударом ножа. Девушка подумала, что можно и перестать на него смотреть. Это конец.

Остановился в дверях, огромное тело загородило свет. Дышал быстро и хрипло, стоял там очень долго, прежде чем собрал силы и почти уверено пошел по комнате. Один раз обернулся, будто прислушиваясь, свет блеснул в его глазах. Тень его упала на девушку. Прикоснулся рукой к ее запястьям, повернул ее на бок, схватившись за веревку, которая врезалась в тело. Холодное лезвие ножа скользнуло к рукам. «Мари, — пробормотал Буссак. — Она догонит Мари…»

Веревки натянулись, разъединились, упали. Когда он стал кухонным ножом разрезать веревки на ногах, Дженнифер протянула онемевшие руки и сумела вытащить ужасный кляп, облизала бесчувственные губы пересохшим, поцарапанным языком, стараясь не потерять сознание. Кровь постепенно приливала к ладоням.

Буссак бормотал неразборчиво: «Она… догонит Мари…» Он сражался с веревкой тупым ножом и неуверенными руками. Дженнифер попыталась сказать: «Дайте его мне», — но не смогла произвести никакого звука, только странно скрипнула. Она согнулась, взяла нож из его несопротивляющихся пальцев и принялась за веревку. Буссак выпрямился. «Мари…» — снова сказал он и, как пьяный, направился из маленькой комнаты в кухню.

Дженнифер была на свободе. Еще совсем недавно она лежала там, заполненная ужасом, наверное, недолго, потому что быстро восстановила подвижность. По ногам бегали мурашки, а тело болело, но она встала с кровати почти уверено и почти твердой походкой пошла за Буссаком в кухню. Он повернулся к ней от стола с чашкой в руке, она почувствовала запах бренди.

«Должна идти, — сказал он заплетающимся языком. — Должна помочь. Я ранен. Чертова испанка ранила меня. Ты должна помочь. Вот». Он налил еще бренди в чашку и протянул ей. Она взяла ее без колебаний и сделала полный глоток. Жидкость обожгла пересохший рот, побежала по телу, как огонь. Дженнифер охнула, поежилась и отпила еще, на этот раз напиток наполнил ее, как новая жизнь, горячая и красная, заструился по венам, пока не достиг кончиков пальцев и не заполнил ее тело сиянием.

Она сумела хрипло прошептать: «Да. Она побежала. У нее нож. Куда идти? Скажите путь».

«Никогда не найдешь. Это мой собственный… секретный путь. Я должен показать…» Но его рука все так же прижималась к боку, при свете огня в очаге его лицо казалось лицом мертвеца.

Дженни сказала, всхлипывая: «О Господи… Куда она вас ударила? Дайте посмотреть».

«Брось ты, женщина. Нет времени».

«Не дурите. Так вы не пройдете и пятидесяти ярдов».

Она опустила его на стул, он подчинился, не сопротивлялся. Расстегнула пальто, порвала рубашку. Она блестела, прилипла к телу черным пятном. Из маленькой раны текла черная кровь, собиралась в капли, будто вода на протекающем кране. Она перешла за границы не только страха, но и шока. Быстро и нежно, будто лечила ножевые раны каждый день, она оторвала чистый кусок рубашки, налила на него бренди и протерла края раны дочиста.

Пьер Буссак не шевелился, но его рука резко сжалась в кулак, так и осталась. «Англичанин, — сказал он тем же болезненным голосом, но уже с оттенком иронии. — Мы могли бы… даже… поладить с ним. Может, у него… есть транспорт».

«У него был конь Луи».

Он почти засмеялся: «На нем он далеко не уедет». «Жеребец», — коротко добавила Дженни. Он слабо шевельнулся, будто от удивления. «Тот? Должно быть… он мужчина все-таки».

«В достаточной мере, — сказала Дженни сквозь зубы, — чтобы стать хромым, служа своей стране, в то время, как другие проводили свои войны дома, делали деньги, грабили беженцев и убивали их». Она бросила пропитанную бренди тряпку в огонь, та вспыхнула живым голубым светом. В глазах контрабандиста появился призрак веселья, пробился через возбуждение и боль. Дженнифер уважительно посмотрела на него. Смелое животное. Король крыс? Нет, Стефен был не прав. Мужчина прежде всего. «Вы лучше помалкивайте, — сказала она сурово. — Вам понадобятся все ваши силы».

«Хорошо, снежная королева… Хорошо. Может быть, никто из вас и не заключил бы такой… невыгодной сделки…»

Она не слушала. Сидела на корточках и осматривала кухню в поисках чего-нибудь, что можно положить на рану. Чистый носовой платок в ее кармане. Хорошо, это пойдет прямо на рану, а что еще? Взгляд упал на салфетку, Дженни вспомнила, что она выглядела чистой. Схватила салфетку за угол, грубо, не задумываясь дернула, так что чашки, хлеб, ложки, куски мяса покатились вместе в нелепую кучу и упали на пол, с треском разбивающейся посуды. Буссак на удивление быстрым движением выловил из летящей лавины бутылку бренди.

Дженнифер соединила салфетку и носовой платок и пристроила это к ране, плотно, как смогла. Она почувствовала, что сильное мужское тело дернулось, но он сказал только: «Поспеши», — и жадно прижал бутылку ко рту.

«Шарф, — сказала Дженнифер. — Есть шарф, чтобы все это привязать?»

Он мотнул головой. «На двери».

Она побежала через комнату в темный угол, где висела одежда. Нашла шарф. Через несколько секунд туго затягивала узлы. Буссак напялил пальто и поднял себя на ноги. Мертвенно-бледное лицо стало угрюмым и целеустремленным, движения стали если не легкими, то выражали упорную силу, которая может преодолеть боль. Он встал, обнял ее рукой за плечи и направил к двери. «Viens done». И они оказались в ураганной темноте, а еще более густой мрак гор вставал перед ними.

Буссак провел Дженнифер за угол коттеджа, где дорога круто поднималась к пастбищу. Ураган уже начал затихать, но ветер дул еще сильно, порывами с севера, принося с собой крупный дождь. Исчезла беспросветная тьма, облака начали расходиться, пропускать на землю свет звезд. Но дорога была почти непроходимой, и без фонаря они шли бы мучительно медленно.

Когда они проходили мимо зданий, от темного провала двери отделились две тени — собаки вышли на разведку. Девушка замерла, но хозяин прогнал их ругательством.

«А она, — спросила Дженнифер уже задыхаясь, — правда знает путь, секретную дорогу?»

«Знает. Я болел однажды… много лет назад. Она ухаживала за мной… Она и старая монахиня, которая уже умерла. Вот тогда несчастья и начались… Я проболтался в лихорадке… И она, черт возьми ее душу, слушала и запоминала… и высматривала доказательства…»

«Письмо?»

«Да. Теперь… Экономь дыхание, девочка. Мы не догоним ее…»

Он шел по темному пастбищу очень быстро, ничто не говорило о том, что он ранен, кроме неровного дыхания, да того, что рука периодически поднималась к боку. Дженнифер скользила следом за ним, смотрела на пятно света, которое плясало впереди. Грязь. Гладкие скользкие камни. Ветер в спину делал походку еще неустойчивее. Однажды Буссак поскользнулся. Он немедленно пришел в себя, но должно быть, сделал себе больно, потому что резко выругался, а в призрачном свете фонаря его лицо выглядело жутко. Но когда она замедлила ход и хотела что-то ему сказать, он хрипло перебил ее: «Нет. Спеши…»

Спешить… Пастбище кончилось, начались скалы. Путников окружили горы, черные крепости загораживали звезды и меняли направление ветра. В каждом дьявольском ущелье свистел собственный демонический ураган, огромные жестокие скалы эхом отражали шум дождя, и везде, казалось, ревела вода… Ниже, сзади, в каждой впадине и выбоине, вода шипела и бурлила, свивалась в канаты, завязывалась узлами на камнях.

Спешить… Фонарь и раньше светил не слишком сильно, а теперь стал еще тусклее. Дженнифер задыхалась, пот бежал по телу и просаливал искусанные губы, но она шла так же быстро. Не было времени сомневаться и колебаться, она ни на секунду не задумалась о возможных результатах охоты. Все и вся — донья Франциска, Джиллиан, потенциальная опасность человека рядом — все было заблокировано необходимостью спешить.

Какое-то время назад они покинули тропу. Буссак повернул и без малейших колебаний пошел по совершенно дикому, заваленному камнями ущелью. Один раз упавшее дерево лежало прямо поперек пути, а другой — пришлось идти по колено в ледяной воде. Но где мог пройти мул, там могут и люди, а мужчина ни разу не оступился, упорно двигался вперед среди теней и ветра.

Дорога делалась все круче и труднее. Дженнифер вдруг поняла, что ее компаньон теряет силы. То, что он зашел так далеко и двигался так быстро, было чудом выносливости и терпения. Когда они остановились перед крутым подъемом, она увидела, как фонарь дрожит в его руке, и услышала его короткие хриплые вдохи. Свободная рука плотно прижалась к боку, тяжелое тело больше не стояло прямо. Но он как-то тянул себя следом за ней вверх по скале, и бредовое восхождение продолжалось.

Намек на тропу вел их по очередному крутому ущелью. Справа нависла башня скалы, прижала их к стене из наваленных валунов, которая отгораживала от обрыва. Внизу ревел какой-то поток. Скалы защищали путников. Как только они обогнули неожиданный выступ и прошли в провал в стене, резкий удар ветра перехватил дыхание и чуть не сбил их с ног.

Да, ураган прекратился только в укрытии, воздух наверху был полон жизни. Рев урагана поднялся до высокого, рвущего нервы визга между пиками. Порывы ветра несли длинные хвосты дождя через вершины, перепрыгивали со скалы на скалу, а за ними гнались все освобожденные темные силы. Гроза прекратилась, но поток внизу создавал собственный гром, а когда ветер вдруг расчищал пятно неба, звезды сияли ярче любой молнии. Огонь, вода, воздух… Три элемента собрали вместе всю свою ярость, чтобы напугать и оглушить пришельцев… Дженнифер прижалась к скале. Только скалы были безопасны… Или нет?

Первое предупреждение она получила, когда фонарь дернулся в руке Буссака, и он замер. Она услышала: «Sainte Vierge…»

Она быстро обернулась. «Что случилось? Вы не можете идти?»

Его рука шевельнулась, странным, будто прощальным жестом указывая вверх. И она тоже услышала.

За ревом потока, под непрерывный визг ветра, она услышала или, скорее, почувствовала ужасный звук. Даже не звук, вибрацию, наполняющую воздух, заставляющую дрожать основы гор. Последняя стихия присоединилась к общему хору голосом хаоса.

Шевелилась сама гора.

Во второй раз за ночь Дженнифер оказалась прижатой к Буссаку, но на этот раз она бросилась к нему сама, дрожа, спрятала голову на плече. Он тоже дрожал, его руки обхватили ее будто в поисках спокойствия, его сердце колотилось у ее щеки.

Они стояли, прижавшись друг к другу, и слушали, а впереди шум лавины нарастал до невообразимых вершин своей силы… и затих цепью призрачного эха, и голос потока продолжал свою триумфальную песнь, снова завладевая ночью.

Когда наступила тишина, он сказал неузнаваемым голосом: «Впереди нас… Мари…»

«Слушайте!» Дженни подняла голову и почувствовала, как напрягся Буссак, его сердце сотрясало все его тело.

«Что там?»

Она отодвинулась от него. «Я слышала крик и… Там! Что это?» Слабо, но определенно, так что нельзя было ошибиться, среди глубоких ночных шумов раздался топот копыт.

«Мул! — прохрипел Буссак и схватил ее за запястье. — Мари! Ты уверена, что слышала крик?»

«Да. Я слышала, что кто-то кричал».

Он отскочил от нее с ругательством, звучавшим, как молитва, и бросился вверх по тропе, будто только начинал путь и не был ранен. Вдруг он оступился, потерял равновесие и оперся рукой о скалу. Дженнифер побежала вперед. Буссак тяжело опирался о камень, при неясном звездном свете его лицо выглядело утрированной маской боли с черным провалом рта, откуда, ужасно свистя и хрипя, исходило дыхание. Он смотрел на руку, прижатую к боку. Она была черной.

Не оставалось ни слов, ни дел. Дженнифер подставила ему плечо, попыталась поднять его, но он покачал головой. «Я… Со мной покончено». Шепот, не больше. Его вес, казалось, все увеличивался, он закашлялся, отвернувшись к мокрой скале.

Она отчаянно пыталась его поднять, безжалостная от ужаса. «Вы должны мне помочь! Вы не можете остановиться! Мсье Буссак… — Копыта стучали выше на дороге. Дженнифер посмотрела вверх и увидела тень, загораживающую звезды. — Мул!» Она отпустила Буссака, безразличная к тому, как он осел и привалился к скале, прыгнула на середину тропы и широко раскинула руки.

Мул, скользя, спускался по тропе. Он поднял голову, выглядел испуганным, сверкал белками и прижал уши. Подкованное копыто выбило из камня искру. Животное быстро спускалось по склону, налетало на Дженнифер с шумом осыпающихся камней. «Стой!» — закричала девушка, неизвестно почему по-английски, не собираясь уступать дорогу.

Мул двигался очень быстро. Едва не налетел на нее, увидел, его ноздри раздулись, когда он всхрапнул от неожиданного испуга. Копыта заскользили по камню, и он остановился, грудью почти касаясь ее плеча. Когда он начал отступать, меняя направление и всхрапывая, она выбросила руку и схватила его за вожжи. Опустила голову мула, потащила его к Буссаку. У нее не было времени бояться, поэтому животное послушалось ее и тихо пошло вперед.

Буссак был там, где она его оставила. Лежал у скалы, голова повернута на бок, щека прижата к мокрому камню. Дженнифер опустилась около него на колени, не выпуская вожжей из руки, и схватила за перед пальто. «Мсье Буссак! Вставайте! Вот мул! Вы можете залезть, как вы думаете? Мсье Буссак! О Господи, заставь его встать!»

По телу мужчины пробежала дрожь. Он приподнял голову, прикоснулся к ней рукой. Дышал слабо и быстро. Мутными глазами посмотрел на Дженнифер, потом его темный взгляд перешел на мула. Какое-то время он рассматривал его, потом облизал губы и сказал болезненным шепотом: «Седло…»

Дженни обернулась. «Вы о чем? Что седло?»

Он глубоко и с трудом вдохнул. «Подпруга ослаблена. Она подтянула… стремена вверх… привязала вожжи… к шее».

«Да. Ну и что? Мсье Буссак…»

«Не поняла? Она… попала туда. Прислала его… обратно. Мул Корентина… одолжил…» Шепот перешел в невнятное ругательство, он опять закашлялся.

«Да, но… — Дженнифер перевела дыхание. — Поняла! Вы говорите, что Джил, Мари, уже достигла места? За лавиной? — Он кивнул, задыхаясь. — И мул уже шел обратно, когда пошла лавина… — Она подняла голову вверх. — Крик, который я слышала, мсье Буссак, был с этой стороны лавины. Это точно. Крик и топот копыт, одновременно».

«Донья Франциска. Ее захватила лавина. Или мул побежал от лавины… встретил ее, напугал…»

Дженни повторила: «С этой стороны лавины».

Он слегка подвинулся, уперся плечами в скалу. «Слушай. — Он схватил ее за руку с удивительной силой. — Это шанс. Тебе нужно идти дальше. Я не могу. — Его рука конвульсивно сжалась, будто от приступа боли, он продолжал говорить с трудом, но четко. — Думаю, я знаю, где сошла лавина. Там было место… не важно. Это не доходя до водопада и должно было блокировать путь. Мари уже прошла. Она должна ждать меня у водопада и отправить мула обратно. — Он замолчал, сила в его руке убывала, но он не отводил глаз. — Сеньоре придется перебираться через завал или поворачивать обратно. Любое займет время. Ты должна попасть туда… первой. Можешь, я думаю. Есть другой путь».

«Скажите».

Немного дернулась его голова, пальцы вонзились в ее руку. «На следующем углу… налево. Тропа вниз между двумя острыми скалами. Она идет… ниже, почти у воды. Тяжелее идти, но короче, и нормально, если видно…»

«Достаточно светло. Она идет к водопаду?»

«Да. Слушай теперь. — Он попытался сесть прямее, его лицо вырвалось из тени на звездный свет как маска боли и усилий. — Дорога в Испанию — скальный мост прямо над водопадом. Достаточно безопасно, если… медленно. Но ты должна… спешить. Этот ураган… река будет быстро разливаться, а при высокой воде мост… тонет. — Он притянул ее ближе, голос совсем ослабел. — Перейди вместе с ней. Вы успеете. Если вода поднимается, сеньора может опоздать. Если нет, и вы не сможете спрятаться… ну, это узкий мост, и легко… удержать».

«Да», — ответила Дженни хрипло.

«Если эта ведьма-убийца поймает тебя…»

«Да?»

«Ну… тебе придется… убить ее, снежная королева». Ладонь разжалась и упала с ее рукава.

Он все еще дышал, но она ничего больше не могла сделать. Отпустила мула, залезла в карман Буссака за ножом. Он оказался с левой стороны, ее рука стала мокрой и липкой. Но она почти не заметила этого — у нее был нож.

Она выпрямилась, сжала его, оттолкнула в сторону мула и почти побежала по узкой тропе, одна под лунным светом.