Грозы и звёзды

БОУЛДЕРОВСКИЕ ВОЛКИ: ГРОЗЫ И ЗВЁЗДЫ

Серия: Боулдеровские волки. Книга 4

Автор: Оливия Вильденштейн

Переводчик: Siberian_forest

Редактор: Siberian_forest, Marina_lovat, NaPanka, Gosha_77, _Kirochka_, Lianak, svetik99

Вычитка: Siberian_forest, TatyanaGuda

Переведено для группы https://vk.com/booksource.translations

При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ПРОЛОГ

18 месяцами ранее

Моим любимым запахом был запах леса весной, когда ветер сгибал вечнозеленые деревья, дождь размягчал почву, а солнце обдавало наши шкуры своими лучами.

А на втором месте для меня был запах леса во время летних каникул. Никакой больше зубрежки по выходным перед экзаменами. Никаких больше пропусков пробежек со стаей из-за домашней работы. И не надо вставать с рассветом, чтобы успеть к первому звонку.

Грант на полной скорости выехал из ворот поселения на своём новеньком мотоцикле. Я обхватила его руками за талию и запрокинула голову. Горячее солнце проникало сквозь стекло моего шлема, облизывало плечи и голые бёдра, а ветер спутывал мои длинные волосы.

Мы доехали до конца частной дороги, Грант ускорился и повернул, так сильно накренившись, что наши тела стали параллельны асфальту. Я слегка вскрикнула от неожиданности. Гранту было не впервой гонять на своём рычащем звере, но для меня это была первая поездка.

— Это нормально? — закричала я, пытаясь перекричать двигатель и ветер.

— Что нормально?

— Так сильно наклоняться?

— Да, детка. Абсолютно нормально.

Он ответил так уверенно и возбуждённо, что я постаралась успокоить свой пульс, который теперь бился так же быстро, как крылья сорок, которых я случайно спугнула пару дней назад. Как только бедные птицы заметили мою волчицу, они вспорхнули с туши оленя, на которой пировали. Подумать только, а ведь я была в числе самых худощавых волков среди всего многообразия оборотней в нашей стае. Что бы они сделали, если бы наша Альфа, Кассандра Морган, застала их врасплох? Упали бы замертво от остановки сердца?

Могла ли у птиц случиться остановка сердца?

Очередной поворот на дороге заставил наши тела наклониться и выдернул меня из моих размышлений.

Я крепко обхватила Гранта бёдрами и так сильно прижалась к нему, что мои предплечья врезались в кубики его пресса. Как бы я ни любила скорость в волчьем обличье, будучи человеком, я не была её фанатом. Особенно, когда не могла ничего контролировать.

Когда Грант выровнял мотоцикл, я закричала:

— Эй, ты не мог бы немного замедлиться?

Грант повернул голову и одними губами произнес: «расслабься». Вряд ли я могла расслабиться, особенно теперь, когда он не смотрел на дорогу.

Как бы я ни хотела схватиться ладонями за его яркий оранжевый шлем и перенаправить его внимание, я никак не могла отпустить его торс и поэтому закричала:

— Смотри, куда едешь!

Он усмехнулся и, наконец, повернул голову к дороге.

Когда дорога снова пошла по прямой, я расслабила плечи. Но не хватку. Пока ревел мотор, а ветер неистовствовал вокруг наших тел, я сжимала своего парня, вцепившись в него, точно виноградная лоза.

Его снова занесло на опасном повороте, он резко наклонил мотоцикл, после чего вывернул руль в обратном направлении. Я очень хотела, чтобы он замедлился, но поскольку он этого не сделал, я сжала его рёбра и закрыла глаза. Но с закрытыми глазами ехать оказалось ещё страшнее, поэтому я выглянула из-за его плеча, как вдруг он снова наклонил нас в сторону.

— Ну же, Грант. Немного помедленнее.

Он погладил меня по руке, вероятно, чтобы успокоить. Вместо этого моё сердце подскочило к горлу. Я хотела, чтобы он держался за руль обеими руками, и чтобы я могла их видеть.

Как только я прохрипела эти слова, переднее колесо угодило в глубокую выбоину. Ладонь Гранта слетела с моей руки, но было уже слишком поздно. Руль развернуло в сторону, мотоцикл занесло с дороги и перевернуло.

Оранжевый шлем Гранта затрясся. И это было всё, что я могла видеть. Пока впереди не показалось дерево.

Сразу же перед столкновением.

Удар оторвал мои руки от Гранта, и я полетела вверх. Я приземлилась с таким ужасным звуком, что мне показалось, что моя голова вместе со шлемом отсоединилась от тела, а позвоночник переломился. Всё вокруг меня померкло, но потом я очнулась, услышав звуки грома, который грохотал у меня в ушах.

Мне было жарко. Просто невыносимо. А воздух вокруг стал таким удушающим, что я с трудом могла дышать.

— Никки! — голос Гранта прозвучал так, словно он находился за милю от меня.

Я попыталась встать, но мои ноги не двигались.

Я начала моргать, чтобы прояснить зрение, но всё вокруг оставалось мутным и серым.

И этот запах… О, Ликаон, что это была за вонь?

Мой живот скрутило от запаха горящего керосина и жженой плоти, а затем запах стал ещё резче, когда я осознала, что это горела моя плоть. Чьи-то руки подхватили меня и оттащили от пылающей груды металла.

— Моя нога, — застонала я.

Грант перевернул меня на живот, чтобы потушить пламя. Скользкая трава и влажная земля охладили подпалённую кожу, но не смогли унять мою боль.

— Мой телефон потерялся, Ник, — Грант снял майку и отбросил её в сторону. — Я сбегаю и приведу помощь.

Затем он скинул шорты.

Я оторвала лицо от лесной подстилки.

— Не надо… не оставляй меня.

— Я скоро вернусь.

Он упал на колени и перевоплотился в волка.

— Пожалуйста, Грант, — прохрипела я. — Пожалуйста, не уходи.

Но он ушёл.

ГЛАВА 1

Прижав телефон к уху плечом, я стала рыться в сумке в поисках ключей. Ох. Мне нужно было придумать новую систему организации вещей. В моей сумке было столько дерьма — две, или даже три упаковки бумажных платочков, гигиенические помады, тампоны и наушники, которые всё время запутывались.

Пакетики. Мне надо было накупить кучу пакетиков.

— Где продаются пакетики?

— Пакетики? — пробормотала Эйделин.

— Ну, такие, с молниями и…

— Детка, я знаю, что такое пакетики. Мне просто стало интересно, почему мы перешли от девушки, убитой в лесу волками, — она тихо прошипела последнее слово, хотя фены на заднем плане шумели в полную мощь, и я сомневалась, что её клиенты могли хоть что-то расслышать, тем более что средний возраст посетителей салона «Волчья стрижка» составлял около семидесяти лет, — к пакетикам?

Я поставила свою сумку в ноги.

— Потому что я не могу найти ключи.

Подумать только, мама купила мне огромный брелок с вишенками из кожи и заячьего меха, чтобы облегчить процесс поиска.

— Может, мне стоит попросить бабушку сделать для тебя шнурок с застежкой? Тогда ты перестанешь терять ключи.

— Очень смешно, Эйдс. Я не собираюсь носить ключи на шее. Моя личная жизнь и без того слишком отстойная.

Я начала вынимать из сумки вещи и складывать их на капот джипа. Эта машина по очереди принадлежала каждому из четырёх моих братьев, пока не перешла ко мне, но, черт возьми, теперь у меня была моя собственная машина, так что я не жаловалась.

— Нэйт сказал, кто это был? Один из нас… или настоящий волк?

— Он не сказал.

Ситуация становилась всё более нелепой. Я вынула планшет и водрузила его на капот, после чего заглянула внутрь своей сумки.

— Чёрт. Их тут нет.

— Кого?

— Ключей. Подожди.

Я перевернула сумку и потрясла её.

— У тебя разве не три брелка?

Я зарычала, прямо как Найл, когда тот наткнулся на скунса позапрошлым летом. Вместо того чтобы оставить несчастное существо в покое, он решил подразнить его, после чего так отвратительно пах, что трём другим моим братьям в течение целой недели приходилось выгонять его пинками из дома, когда мы садились есть. Даже родители согласились с тем, что он должен принимать пищу снаружи. Я же выносила свою тарелку на крыльцо и сидела там с этой жалкой, вонючей задницей.

— Ты проверила карман куртки?

Я моргнула, а затем похлопала по своей чёрной зимней куртке, и вуаля!

— Ты гений, Эйделин!

— Я всё-таки достану для тебя шнурок на шею.

Я закатила глаза, и начала запихивать вещи обратно в сумку.

— Осторожнее. Я отвечаю за твой девичник. Если ты достанешь мне шнурок, я закажу фаллоимитатор и отправлю его на имя Нэша.

Эйделин разразилась смехом.

— Извращенка.

— Я выросла с четырьмя братьями. За одного из которых ты выходишь замуж.

— Знаю. Не могу дождаться.

Я притворилась, будто меня сейчас стошнит, хотя тот день, когда Эйделин и Нэш сошлись, был лучшим днём в моей жизни. Лучше него был только день, когда я продала свою цифровую обложку для книги за тысячу баксов.

— Пока, чика.

— Пока, Никки.

Я забросила телефон в сумку, затем выудила из кармана ключи и была уже готова разблокировать двери машины — когда-то это был прекрасно работающий брелок, пока не перешёл к Найлу — как вдруг кто-то постучал меня по плечу. Мой пульс ускорился, я зажала ключи между пальцами и развернулась.

Парень, на котором была надета бейсбольная кепка, несмотря на то, что солнце село ещё час назад, держал в руках тампон.

— Ты уронила вот это.

Несмотря на то, что его лицо находилось в тени, его великолепие и мужественные черты не укрылись от меня — прямой нос, тёмные глаза, чувственный рот, точеная челюсть, двухдневная щетина и сильная шея. Он был именно тем парнем, которых я рисовала на обложках книг. Высокий, тёмноволосый и до неприличия красивый.

Но затем мой взгляд упал на что-то, что усмирило мои похотливые желания. Тогда же исчез и мой страх. На нём была детская переноска. Не то, чтобы я не любила детей, но обычно дети предполагали наличие жены.

Его ноздри слегка раздувались, пока он крутил в руке тампон в полиэтиленовой упаковке. Точно. Именно из-за него он и подошёл ко мне.

— Спасибо.

Я взяла тампон у него из рук и засунула его в свою сумку.

Ну, почему именно ему было суждено выкатиться из сумки?.. Мне вообще-то были нужны пакетики. Стоп. Почему этот парень нюхал воздух? Только оборотни делали это. Или извращенцы, но он не был похож на извращенца.

Я глубоко вдохнула — мускус, мята, волк. Как я могла не заметить, что он был оборотнем?

— Из какой стаи?

Жаль, что моё обоняние не было таким же острым, как у моего брата, Нолана. Я сразу же смогла бы определить, к какой стае он принадлежал.

Парень отступил назад, словно хотел скрыть от меня свой запах. Меня подмывало сказать, что он первый меня понюхал, но мне было девятнадцать. Вероятно, я могла бы выпалить такое в восемнадцать, но теперь я была взрослой, невозмутимой и…

— Из твоей.

Я перестала перечислять в голове свои достоинства, чтобы ещё раз оглядеть парня.

— Приехал в гости из Боулдера?

Я знала всех оборотней в округе, но пятнадцать месяцев назад наша стая была захвачена крошечной стаей после того, как наша Альфа, Кассандра Морган, проиграла дуэль наглому типу по имени Лиам Колейн. Я никогда его не встречала, потому что застряла в больнице, когда всё это произошло. А когда он пару раз приезжал в Бивер-Крик, чтобы побегать с нами при полной луне, я либо была накачана огромным количеством «Силлина» и не могла перевоплощаться, либо снова лежала в клинике с инфекцией.

Мои отношения с лекарством для оборотней балансировали между любовью и ненавистью. С одной стороны он помогал моим костям срастаться, так как препятствовал перевоплощению, но с другой стороны — ослаблял мою магию оборотня, что в свою очередь замедляло процесс выздоровления. Прошло уже восемнадцать месяцев после того, как я попала в аварию на мотоцикле, и я всё ещё не восстановилась полностью.

— Что-то типа того.

Он сделал ещё один шаг назад, после чего развернулся и направился в супермаркет.

Я бросила взгляд на его подтянутое мускулистое тело — на его широкие плечи, сужающиеся к талии, и на очень классную задницу. Конечно, все оборотни, особенно молодые, были мускулистыми, но этот мужчина был самым привлекательным из тех, что я когда-либо видела.

«У него ребёнок, Никки», — напомнила я себе, потому что мой мозг каким-то образом уже отсеял эту информацию.

Мне всерьёз пора было заканчивать со своей затянувшейся холостяцкой жизнью.

Я села в машину, забросила сумку на пассажирское сидение и выехала с парковочного места, как вдруг по моей спине пробежал холодок. Я уставилась на освещённый фасад супермаркета.

Ребёнок в переноске не издал ни звука. Что если это была кукла? Что если я только что повстречалась с убийцей? Я нажала на кнопку, заблокировав все окна, и только после этого выдохнула. А потом я набрала номер своего старшего брата, Нэйта. Он был Бетой и знал всех боулдеровцев. Он должен был знать этого парня. Мой звонок переключился на голосовую почту. Я не стала оставлять сообщение, поскольку Нэйт и так должен был приехать домой на ужин. Нас было семь человек, точнее девять, включая невест моих братьев, Эйделин и Бейю. Мы были очень близки и чаще обедали вместе, чем раздельно. Тем более что папа и Нолан были лучшими поварами в Бивер-Крике.

По дороге домой я несколько раз смотрела в зеркало заднего вида. Я так сильно поверила в свою теорию, что мои ногти превратились в когти и оставались в таком виде, пока я не миновала ворота нашего поселения и не поехала по заснеженной, извилистой дороге, вдоль которой располагались сияющие, деревянные домики.

Оказавшись среди тысячи волков и за высоким забором с серебряными наконечниками, я успокоилась.

Безопасность.

Я была в безопасности.

ГЛАВА 2

Я ворвалась в дом, повесила куртку на крючок и бросила ключи на столик. Да, мне было девятнадцать, и я всё ещё жила с родителями.

Прямо перед аварией я была намерена переехать к Найлу в его двухкомнатный коттедж у пруда, но превратившись в инвалида, я в итоге осталась дома. Вряд ли мама с папой разрешили бы мне переехать теперь, когда я была такой слабой и бесполезной.

Оба моих родителя были очень заботливыми. Папа кормил меня едой и своими историями, а мама уделяла мне много своего времени и нежности. Я не всегда ценила их любовь и заботу, особенно в свои бунтарские подростковые годы. Правда, благодаря моим родителям и четырём старшим братьям, моё бунтарство умерло быстрой смертью.

Хотя я очень старалась, и мне даже удалось вычеркнуть купание голышом, похмелье и покраску волос в фиолетовый цвет из списка дел, которые я намеревалась попробовать.

Купание голышом не было таким уж диким поступком, учитывая, что волки не отличались скромностью, ведь нам приходилось раздеваться перед перевоплощением, но в тринадцать лет мне казалось это невероятно крутым занятием.

Похмелье и покраска волос случились практически одновременно. Мы с Эйделин нашли бутылку «Дон Жулио»¹ у неё дома и остатки краски для волос из парикмахерской её бабушки. Напившись текилы, я покрасила её светлые волосы в голубой, а она покрасила мои каштановые волосы в фиолетовый. В тот вечер это, и вправду, показалось нам великолепной идеей, также как и распитие алкоголя. И хотя результат получился не таким уж и страшным, особенно после того, как её бабуля докрасила те места, которые мы забыли прокрасить, следующие несколько недель мои братья грозились покрасить наши шкуры в фиолетовый и голубой, чтобы те соответствовали цвету наших волос.

Я положила сумку с продуктами на столешницу, а затем быстро поцеловала папу в щеку.

— Пахнет вкусно.

— Спасибо, дорогая.

Кухонный остров был заполнен тарелками с готовыми блюдами, и сырыми овощами. Посреди всего этого хаоса Нолан искусно формировал края пирога.

Я водрузила сумку на один из высоких стульев, достав его из-под острова.

— Пожалуйста, пусть он будет с вишневой начинкой.

Нолан посмотрел на меня, на его подбородке красовалась полоска из муки.

— С вишневой начинкой? С чего это мне печь вишневый пирог осенью?

Если Нэйт, Найл и я унаследовали мамины карие глаза, то у близнецов они были папины — голубые. Это было так нечестно. Особенно учитывая тот факт, что их ресницы были до неприличия тёмными и загнутыми.

Я толкнула его плечом.

— Потому что ты безумно любишь свою младшую сестрёнку.

— Тогда вишнёвая начинка.

— Да!

Я схватила бутылку воды из холодильника и была уже готова предложить свою помощь, как вдруг вспомнила про убитую девушку и про то, что очень хотела поговорить со своим братом-полицейским про оборотня в бейсболке.

— Нэйт здесь?

— Помогает маме накрыть на стол, — ответил папа, разогревая масло на сковородке, из-за которого кухня наполнилась сильным запахом жареного.

Я пошла в сторону гостиной, примыкавшей к кухне, где Нэйт откупоривал красное вино.

— Нэйт, вчерашнее убийство…

— Никки, дорогая.

Мама вручила мне стопку салфеток, которые я начала складывать и располагать на тарелках.

— Никаких разговоров про убийства.

— Прости, мама, но я просто хотела узнать, был ли это настоящий волк или оборотень.

Нэйт потёр висок и устало вздохнул.

— Мы пока не знаем, — тёмные круги расплылись у него под глазами. — Но не волнуйся, — он ободряюще мне улыбнулся. — Этим делом занимаются мои лучшие сыщики.

Если его лучшие сыщики занимались этим делом, тогда почему мой брат Нолан готовил сейчас вишнёвый пирог, вместо того, чтобы рыскать по лесу?

— Кажется, я знаю, кто это.

Брат так крепко сжал бутылку с вином, что костяшки его пальцев побелели.

— Что?

Мама уронила одну из вилок, которые она раскладывала, и та резко ударилась о тарелку.

— В каком смысле, ты знаешь, кто это? Откуда?

— По пути из супермаркета я столкнулась с…

Раздался звонок в дверь, и я подпрыгнула. Никто никогда не звонил в нашу дверь. Наши соседи-оборотни всегда стучали, но никто из них не пользовался звонком.

Мама и Нэйт обменялись взглядами.

Я приподняла одну бровь.

— Почему к нам в дверь звонят? Мы разве кого-то ждём?

— Да. И это особенный гость.

Мама расправила свою джинсовую рубашку, которая, несмотря на седые пряди в маминых каштановых волосах, делала её похожей на подростка. К тому же она была высокой и стройной, а на её лице было совсем немного морщин.

Я пошла в неё ростом, но не была стройной.

Я направилась следом за ними из гостиной.

— Так вот, я столкнулась с оборотнем, и я подумала, что он, вероятно…

— Он?

Нэйт остановился в коридоре, а мама пошла встречать нашего гостя.

Я немного нахмурилась.

— Да. Он. Подожди. Ты думаешь, что это была волчица?

— Мы пока не напали на след.

Нэйт начал теребить заусенец на большом пальце. Это была ужасная привычка, от которой он всё никак не мог избавиться.

— Продолжай…

— В общем, он сказал, что он член стаи, но я никогда его раньше не видела. Плюс, это какое-то странное совпадение. Убийство произошло сегодня утром, и вдруг в городе объявляется новый волк.

Дверь слегка отворилась, и мама горячо поприветствовала гостя. Поскольку всё внимание моего брата было обращено на меня, я тоже полностью сосредоточилась на нём. Я собиралась превратиться в хорошую хозяйку чуть позже. Для начала я хотела рассказать о своей встрече, пока помнила все детали.

— На нём была бейсболка. Кто вообще носит бейсболки ночью? И ещё у него был ребёнок в переноске на груди, но я думаю, что это была бутафория.

— Никки, — сказал Нэйт.

— Я знаю, я не коп, но всё это так подозрительно. Сомневаюсь, что ребёнок был настоящим.

— Никки.

— И он был высоким, что-то около метр восемьдесят, у него были тёмные глаза, хотя они могли быть тёмными из-за кепки.

— Николь, — прорычал Нэйт.

Я подпрыгнула от резкости его тона.

— Что?

Он кивнул в сторону нашего гостя.

— Ладно, пойду поздороваюсь, но, будь добр, запиши все эти детали. Вообще-то я могла бы нарисовать для тебя портрет…

Наконец я развернулась, не закончив своё предложение.

Я уставилась на нашего гостя, а он уставился на меня в ответ. В шоке, я раскрыла рот. А его рот приподнялся в явном веселье.

Он коснулся пальцами переноски, затем расстегнул сначала одну лямку, потом вторую, вынул из неё ребёнка — настоящего ребёнка — и передал его моей маме, у которой зашевелились пальцы, как у наркомана, которому не терпелось добраться до своей дозы.

У большинства оборотней было по два, максимум три, волчонка. У моей мамы нас было пятеро. Ей хотелось ещё, но природа решила, что я буду её последним ребёнком.

Мама обняла малыша и начала слегка покачивать его, когда он заплакал.

— Лиам, не думаю, что ты знаком с моей младшенькой. Николь.

Я всё ещё пребывала в шоке, когда он расстегнул переноску на поясе, затем снял кепку и повесил оба предмета на крючок на двери. Мама была на «ты» с этим парнем? Кто?.. О. О. Я закрыла рот рукой.

«Мой рост — метр девяносто. На случай если ты захочешь нарисовать меня правильно».

Мои ресницы взметнулись вверх и коснулись бровей.

«Ты ведь говорила обо мне?»

О… Ликаон… просто блеск. Он только что произнёс это у меня в голове?

Только партнеры и Альфы могли делать это и, учитывая, что мы с ним не были парой — а я бы запомнила, если бы занималась сексом с кем-то вроде него — значит…

— Ты наш новый Альфа?

Я слышала, что он был молод и красив, но от красоты этого парня становилось просто невероятно жарко.

— Не такой уж и новый.

Лиам улыбнулся, и от его улыбки моя кровь наполнилась таким теплом, что я испугалась, что могу перевоплотиться прямо здесь и сейчас.

Или растаять.

— Прости мою младшую сестрёнку, Лиам.

Нэйт прошёл мимо меня и протянул руку. Лиам схватил её и пожал. Причём не ладонь, а именно руку. Видимо, это было более по-мужски.

— Она решила, что ты убийца.

— Николь Рэйна Фримонт, только не говори, что это правда, — зашипела мама, из-за чего паренёк, сидевший у неё на руках, наморщил лобик. — Прости, детка. Я больше не буду кричать.

Она начала напевать песню Адель, и лобик ребёнка разгладился, а сам он заморгал своими большими глазами.

«Он настоящий. Не бутафорский».

Я снова бросила взгляд на Лиама, и его тёмные глаза заблестели. Так мне и надо. Думаю, я это заслужила.

Мама повернулась к Нэйту.

— Не мог бы ты разыскать и позвать сюда остальную банду?

Достав из кармана телефон, он пошёл в гостиную, а мама исчезла в кухне, оставив меня наедине с Лиамом Колейном.

Чертовым Лиамом Колейном.

Я поморщилась.

— Прости, что сделала скоропалительные выводы.

— Ничего страшного, Николь.

Он подошёл ко мне и протянул руку.

— Никки. Меня зовут Николь, только если у меня проблемы. А если у меня большие проблемы, к моему имени добавляются моё второе имя и фамилия.

Прямая линия его губ превратилась в улыбку.

Я вложила ладонь в его руку и пожала её. Его рукопожатие было сильным, ладонь тёплой, а пальцы идеально шероховатыми. Да, такое определение существует. Я чуть не начала ласкать их, поэтому быстро высвободила свою руку.

— Никки?

О, чёрт. Он что-то сказал в то время, пока я представляла, как ласкаю его пальцы?

— Э? Что?

— Я спросил про твою ногу.

— Мою?.. Эм. Ты знаешь про мою ногу?

— Твоя семья рассказала мне, что ты попала в нехорошую аварию на мотоцикле.

— А бывают хорошие?

— Что прости?

— Ты сказал «нехорошую аварию». Как будто есть хорошие.

Его брови изогнулись, как будто он не знал, как отреагировать на мой комментарий.

Ну вот, теперь я сделала ситуацию ещё более неловкой.

— Неважно.

Я засунула руки в задние карманы своих узких джинсов.

— С ногой всё отлично. Спасибо.

Он посмотрел на мою ногу, и я тут же стала переступать с ноги на ногу в своих чёрных ботинках с овечьим мехом.

— Значит у тебя маленький сын?

Отличный переход, Никки.

— Сколько ему?

— Девять месяцев.

— Он очень милый.

Лиам ничего не ответил, хотя я и не задавала ему никаких вопросов.

— Что привело тебя в Бивер-Крик? — поинтересовалась я.

— Я планировал заехать сюда, чтобы осмотреть поселение, но преступление сорвало мои планы.

Он потёр шею. Может, его накрыло чувство вины из-за того, что он редко навещал Бивер-Крик?

— Коттеджи вырастают как грибы. Ватты очень продуктивно работают.

Около двухсот боулдеровцев собирались переехать в наше поселение после постройки новых домов. Я слышала, что многие не были этим довольны и требовали, чтобы мы переехали в Боулдер, но Лиам решил, что переместить две сотни человек было проще, чем тысячу.

Нэйт вышел из гостиной.

— Прости, Лиам. Последние двое Фримонтов уже в пути. Хочешь пива? Вина?

Он указал рукой в сторону кухни.

— Я буду пиво.

Лиам повернулся и последовал за Нэйтом, но тот остановился в дверном проёме и обернулся через плечо.

— Я скоро вернусь.

Как только он исчез из виду, я запрокинула голову назад и сжала переносицу.

Мужчина, который был моим Альфой, повёл себя очень вежливо и поднял мой тампон, в то время как я повела себя очень невежливо и обвинила его в убийстве. Не думаю, что мне удалось произвести хорошее впечатление.

Поиграв с кончиками своих волос, я попыталась заставить себя пойти на кухню и притвориться, что я не была законченным психом. Обычно я была довольно уравновешенным человеком. Я не делала нелепых выводов о том, что горячие парни с переносками для детей использовали эти самые переноски как отвлекающий манёвр, чтобы нападать на ничего не подозревающих женщин.

Нацепив на лицо улыбку, я побрела на кухню. Дубль два. Мне надо было пережить этот ужин.

Я была взрослой женщиной, чёрт подери. Я уже даже могла пить пиво. Я вошла в кухню и направилась к холодильнику, изо всех сил стараясь скрыть свою хромоту. Я взяла бутылку пива с дверцы, как вдруг у меня начало покалывать шею. Я развернулась и заметила, что ребёнок Лиама уставился на меня. Его зелёные глаза округлились, когда я заставила свои когти появиться и откупорила ими бутылку.

О, да, эта дамочка знает пару приёмов.

Я сделала глоток, как вдруг входная дверь отворилась, и внутрь вошли двое недостающих Фримонтов вместе с Эйделин. Я уже было вывела свою лучшую подругу из кухни, чтобы обменяться с ней парой слов о мужчине этого часа и спросить её, знала ли она о том, что он должен был приехать, но она водрузила на остров розовый пакет с надписью «Виктория Сикрет».

— А вот и твой подарок на день рождения.

Она улыбнулась, а я уставилась на пакет в полнейшем ужасе.

Здесь же находились мои родители.

Здесь же находился наш Альфа, который был совершенно мне не знаком.

Найл водрузил на остров ещё один пакет.

— А это от меня.

От его коварной улыбки всё внутри меня опустилось. Найл сделал целью своей жизни ставить меня в неловкие положения.

— Продавщица сказала, что это доставит тебе море удовольствия.

И затем он дерзко мне подмигнул.

Я начала катать бутылку между своими ладонями, медленно умирая внутри.

— Сегодня твой день рождения? — спросил Лиам.

— Он был на прошлой неделе.

Эйделин заправила дерзкую прядь обесцвеченных волос себе за ухо.

— Рады снова видеть тебя в Бивер-Крике, Лиам, хотя обстоятельства твоего визита довольно отстойные.

— Ага.

Он сделал большой глоток пива.

— Эм. Я отнесу это… в свою комнату.

Я поставила пиво и собралась взять свои подарочные пакеты, но вместо этого перевернула их так, что их содержимое вывалилось наружу: ярко красный кружевной лифчик и трусики от Эйделин и…

— Ты купил своей сестре секс-качели? — Нэйт уставился на Найла, который разразился хохотом. — Что с тобой не так?

— Найл, — резко сказала мама, пока я с красным лицом запихивала всё обратно в пакеты.

— Расслабься, мам. Это же розыгрыш.

Я выпрямилась, крепко сжимая в руках свои подарочные пакеты, и прошипела:

— В следующий раз, когда тебя уделает скунс, Найл, ты будешь сидеть на крыльце в одиночку.

Найл громко захохотал и выпалил:

— Или буду раскачиваться на твоих новых качелях.

Эйделин толкнула его локтем под рёбра, а я бросила на него испепеляющий взгляд. Но, видимо, он был не достаточно устрашающим, потому что голубые глаза моего брата сверкнули так же ярко, как и его белые зубы.

— Там есть ещё кислые мармеладки, — Найл указал на подарок, и улыбнулся во все щёки.

Положительным моментом во всей этой постыдной ситуации было то, что я больше не переживала о том, что Лиам заметит мою хромоту.

Эйделин последовала за мной из кухни и поднялась со мной в мою комнату.

— С днём рождения.

Я бросила пакеты на кровать и плюхнулась на неё рядом с ними. И поскольку я была немного на нервах, вместо того, чтобы застонать, я разразилась таким сильным смехом, что упала на спину на своё розовое одеяло. Вообще-то мне даже не нравился розовый цвет, но мама была так рада, что у неё родилась девочка, что покупала мне только розовые вещи.

Между раскатами хохота я сказала:

— Сначала я обвинила нашего Альфу в убийстве, а затем он получает место в первом ряду, чтобы лицезреть самую унизительную распаковку подарков в моей жизни. Он решит, что я сумасшедшая.

Улыбка Эйделин исчезла с её губ.

— Погоди. Убийство? Почему ты обвинила Лиама в убийстве?

После того, как я рассказала ей о том, что произошло, её голубые глаза, подведенные чёрными стрелками, засверкали так же дико, как и глаза моего брата. О, Ликаон, у этих двоих должны были получиться отвратительно милые детишки.

Она легла на спину и повернула ко мне голову.

— С другой стороны, он никогда не забудет эту встречу.

— Ха.

Я провела руками по лицу.

— Ты знала, что он приезжает?

— Нэш упоминал, что он может приехать, но я не знала, что это случится сегодня вечером.

— Ужин готов! — позвала нас мама.

Вздохнув, я поднялась с кровати и последовала за Эйделин вниз по лестнице в гостиную, где все уже сидели за столом. По какой-то причине я не заметила компактный манеж в углу, но теперь я увидела его, как и два пустых стула за столом. Один — между Найлом и Лиамом. А другой — между близнецами. Эйделин тут же направилась к стулу между близнецами, так что мне достался единственный свободный стул между моим ныне самым нелюбимым братом и нашим Альфой.

Я села, и Найл улыбнулся.

— Что вы там делали?

— Как что? Собирали мой новый подарок, а потом по очереди качались на нём.

Я одарила его улыбкой, сжав губы так же сильно, как сжимал моё тело спортивный бюстгальтер, который я надевала сегодня утром в надежде позаниматься. Хотя мои надежды не оправдались.

Лиам, который сделал в этот момент глоток воды, закашлялся.

На щеках Найла появились две ямочки.

— Прошу прощения за моих братьев, — сказала я Лиаму, когда тарелки с едой начали передаваться по кругу.

— Тебе не за что извиняться. Они забавные.

— Просто ты с ними никогда не жил.

Он вежливо улыбнулся.

— Мне жаль, что у меня нет братьев и сестёр, но большинству оборотней не посчастливилось иметь столько детей, сколько у твоих родителей.

Он положил немного стручковой фасоли на свою тарелку, после чего передал мне блюдо, чтобы я могла положить немного и себе тоже. Как же всё это было странно. Мой Альфа сидел в моей гостиной с блюдом зелёной фасоли в руках. Не то, чтобы ужин в волчьем обличье, на котором бы подавали тушки белок, выглядел бы более нормально.

— Они настоящая пара, — объяснила я. — Их генетика призвана сохранять наш вид.

— Я слышал.

Он глянул в сторону манежа, где его сын пытался дотянуться до одного из мягких игрушечных волков, свисающих с мобиля, который крутился над его головой.

Несмотря на то, что я не помнила свои ранние годы, я каким-то образом запомнила этот мобиль.

— Как его зовут?

Лиам снова посмотрел на меня.

— Шторм.

— Это первый Шторм в моей жизни. Очень поэтичное имя.

— Его мать хотела назвать его Альбертом, в честь своего отца. Но я не мог так с ним поступить.

Его губы приподнялись в улыбке, только вот она была немного грустной.

И хотя я никогда не встречала Лиама раньше, я была наслышана о его истории. Я знала не только о том, как он стал главой стаи, но и о том, как он стал отцом. Конечно же, я не была в курсе всех деталей, я знала только самое основное: это была незапланированная беременность, девушка не была волком, и она умерла во время преждевременных родов.

Поскольку Нэйт был Бетой, он ездил в Боулдер на её похороны.

— Так, значит, все ваши имена начинаются на «Н»?

— Вы очень наблюдательны, мистер Колейн, — я улыбнулась, чтобы показать, что я его дразню.

Папа, сидевший по левую руку от Лиама, сказал:

— Когда мы называли наших первых троих детей, мы сделали это неосознанно. Но когда мы с Мег поняли, что натворили, мы решили сделать из этого традицию.

Найл наклонился ко мне.

— Ты бы видела их скидки на разное дерьмо с вышивкой.

— Найл, следи за языком, — сказала мама.

Брат закатил глаза, а Лиам снова непринужденно улыбнулся.

— Вы с Эйделин собираетесь продолжить эту традицию? — спросил Лиам Нэша.

— Это будет решать Эйдс.

Папа подмигнул Нэшу.

— А ты умный мужчина.

К концу вечера мои нервы начали успокаиваться. Но затем Нэйту позвонили. Мы никогда не отвечали на звонки за столом, поэтому, когда он извинился и взял трубку, я поняла, что это было связано с тем делом. Либо с его невестой Бейей, которой сейчас не было за столом.

Когда я услышала, как он сказал «сейчас буду», я заключила, что это была не Бейя.

Лиам не встал со стула, но тоже внимательно наблюдал за Нэйтом. Несколько раз перед десертом он доставал своего сына из манежа, и теперь малыш спал у него на груди.

Нэйт провел рукой по волосам, пригладив их. Он взглянул на Лиама и мрачно вздохнул.

— Что случилось? — спросила я.

Папа покачал головой, не давая моему брату ответить.

— Папа, мы все тут взрослые, — сказала я.

Он посмотрел на меня, и хотя я знала, что для него я навсегда осталась маленькой девочкой, я хотела, чтобы он относился ко мне как ко взрослой.

— Пожалуйста, не скрывай от нас ничего.

— Как и сказала Никки, — Найл откинулся на спинку своего стула, балансируя на задних ножках. — Расскажи нам самое основное, опустив особенно ужасные подробности.

Нэйт оторвал взгляд от папы.

— Та девушка пропала из морга.

— Пропала?

Кусок вишнёвого пирога соскочил с вилки Эйделин и упал ей на колени.

— Кто-то украл её тело?

Нолан смял салфетку в шарик и встал на ноги.

— Пойду возьму куртку.

Нэйт вытянул ладонь вперёд.

— Подожди, Нолан.

Его взгляд переключился на Лиама, из-за чего я сделала вывод, что наш Альфа общался с Нэйтом по мысленной связи.

— Ну же, вы двое, — я накрутила прядь волос на палец. — Что происходит?

Нэйт сжал губы так сильно, что те исчезли в его подстриженной бороде.

— Жертва… просто встала и ушла.

— Что ты сказал? — прошипел Нэш, его голубые глаза расширились, как и у его близнеца.

— То есть её не убили? — спросила Эйделин. — Это ведь хорошая новость, разве нет?

Лиам переложил своего сонного сына на другое плечо и уставился на Нэйта, который через некоторое мгновение покачал головой.

Наш Альфа оттолкнулся от стола и встал.

— Позвони следователю и скажи, что мы едем.

— Морг не место для малыша, — мама промокнула рот салфеткой. — Оставь Шторма у нас. Он будет здесь в безопасности.

На лице нашего Альфы отразились одновременно нерешительность и облегчение.

— Ты уверена, Мэг? Уже поздно.

— Конечно, уверена.

Поцеловав сына в макушку, Лиам передал Шторма маме, которая раскрыла для него объятия, и это сразу же разбудило ребёнка.

— Спасибо.

— Я тебя умоляю, — папа хлопнул Лиама по плечу. — Ты только что сделал мою жену самой счастливой женщиной во всем Колорадо.

— Так и есть. Это сущая правда.

Она зарылась носом в макушку Шторма, а тот попытался схватиться за её безымянный палец, который украшала татуировка со словами обета моего отца, который он дал в тот день, когда они закрепили свою связь: «Ты моё солнце, мой ветер, мой дом».

На его же пальце были написаны слова её обета: «Ты моя луна, мои звёзды, моя жизнь».

В некоторых стаях пары носили ювелирные изделия; в нашей стае пары делали татуировки с символами своей связи, так как украшения часто терялись во время перевоплощений.

— Это займёт не больше часа, мама, — сказал Нэйт. — Максимум два.

— Не волнуйтесь о нас. Просто будьте осторожны.

— Хорошо. Папа, Нолан, спасибо за ужин. Простите, что не можем помочь вам убрать со стола.

— Всё в порядке, — ответили Нэш и Нолан одновременно.

Несмотря на то, что они больше не находились в одной и той же амниотической жидкости, у них в головах, по-видимому, был один мозг на двоих.

Я встала и начала собирать тарелки, краем глаза наблюдая за Нэйтом и Лиамом. Было что-то, что эти двое скрыли от нас. Лиам заметил, что я наблюдаю и попытался улыбнуться, но напряжённые черты его лица заставили мелкие волоски на моей шее

встать дыбом.

Моя волчица начала царапать кожу, желая освободиться, и это поразило меня, так как она давно уже не давала о себе знать. Конечно же, мои ногти и клыки иногда удлинялись, а волоски на коже становились жёстче, но я ещё ни разу полностью не перевоплощалась после аварии. В основном потому, что боялась повредить колено.

Учитывая, что бежать мне сегодня было некуда, тем более что где-то в окрестностях бродил оборотень-псих, о моём перевоплощении не могло быть и речи. Убийце, может, и не удалось убить девушку, но он всё равно попытался это сделать.

Я молилась о том, чтобы это был какой-нибудь гастролер, потому что в противном случае это означало, что это кто-то из нашей стаи.

Кто-то из нашего поселения.

ГЛАВА 3

Я не стала ложиться спать и осталась с мамой и папой до тех пор, пока не вернулись Нэйт и Лиам, далеко за полночь.

Они даже как будто удивились, увидев, что никто из нас не спал. Неужели они ожидали, что мы отправимся на боковую, не узнав, какого чёрта здесь творилось?

Пока мама с папой смотрели документальный фильм, я попыталась заняться новым заказом. Обычно я не работала так поздно, но я сначала попробовала сосредоточиться на фильме, потом попробовала почитать книгу, но ничего из этого мне не удалось. Только рисование отвлекало и одновременно расслабляло меня.

— И? — я опустила планшет на диван.

Мама выключила телевизор.

— Никки, не думаю, что сегодня…

— Если я не узнаю, что происходит, я точно не усну.

Папа протянул руку и нежно потрепал меня по запястью.

— Мама права, — Нэйт сжал переносицу.

Он был либо слишком уставшим, либо испытывал слишком сильный стресс. А, может быть, и то и другое.

— Лиам соберёт стаю и расскажет всё завтра утром.

— Ответьте мне только на один вопрос… это был оборотень или настоящий волк?

Нэйт вздохнул.

— Не сегодня, Шишечка.

Ему, в самом деле, надо было использовать это ненавистное мне прозвище? Я не стала делать ему замечание, учитывая всё происходящее.

— Я не прошу вас пересказать всё в подробностях. Я просто хочу знать…

— Оборотень.

Лиам взял переноску, висевшую рядом с дверью, надел её на себя, а затем потянулся к манежу за своим малышом, который проспал почти всё время, что он отсутствовал. Посадив ребёнка в переноску, он мельком скользнул взглядом по моему работающему планшету, после чего снова взглянул на меня.

— Ещё раз спасибо, что присмотрели за Штормом.

— Обращайся, Лиам, — сказал папа. — В любое время. Нэйт, проводи Лиама в его коттедж.

Брат кивнул.

— Он готов?

Я слышала от Найла, который работал в «Ватт Энтерпрайзис», что крышу и гипсокартон уже установили, но я не думала, что там уже можно было жить.

— Речь не о том коттедже, — сказала мама. — Лиам остановится в старом коттедже Алекса.

Я сморщила нос.

— Надеюсь, вы там всё продезинфицировали.

— Николь, — мягко упрекнула меня мама.

— А что? Алекс Морган был ужасным.

«Он сделал тебе больно?»

Я резко дёрнулась, услышав безмолвный вопрос Лиама. Мог ли Нэйт что-то рассказать ему, или его личное знакомство с отвратительным сыном нашей бывшей Альфы заставило его прийти к этому заключению? Покачав, наконец, головой, я осознала, что слишком долго колебалась, так как на челюсти Лиама задёргался мускул.

По правде говоря, Алекс трижды пытался мне навредить. Мне было четырнадцать, и он зажал меня в лесу, когда мы оба были в волчьем обличье. Мне никогда ещё не было так страшно. Найл и Нэйт подоспели вовремя и побили его. Если бы они не отправились на мои поиски. Не пришли бы во время… я содрогнулась.

— Там всё тщательно убрали, Лиам, — сказала мама, но Лиам всё ещё смотрел на меня, так что я не была уверена в том, что он её услышал.

— Я приготовила всё необходимое для малыша.

Наконец он отвёл взгляд.

— Я вам очень благодарен.

— Я также принёс туда еды, но ты всё равно заходи на завтрак, — сказал папа. — Мы рано встаем, и у нас на столе всегда есть горячая еда.

— А мои братья ещё удивляются, почему я не переезжаю, — сказала я, подмигнув ему.

Несмотря на то, что я обожала, как готовит папа, к моему сожалению, моё сожительство с ними продолжалось не по этой причине. И они это знали. Я это знала. Единственный, кто этого не знал, был Лиам.

Папа обхватил меня рукой за плечи и прижал к своему огромному телу. Его мышцы немного обмякли с возрастом, но он всё ещё был довольно крепким. Он поцеловал меня в висок.

— Я пошёл спать. Не засиживайся долго, Шишечка.

Ох. Моему семейству следовало перестать использовать это прозвище, пока кто-нибудь не узнал о его унизительном происхождении.

— Спокойной ночи, Лиам, Нэйт, — крикнул папа из коридора.

Какое-то время, находясь вне стен клиники или госпиталя, я жила в спальне родителей, так как это была единственная комната на первом этаже. Только недавно я опять переехала в свою спальню на втором этаже.

Мама не пошла за папой. Похоже, она опасалась, что я начну опять расспрашивать брата и нашего Альфу. И она была права.

Когда они направились на выход, мама сказала:

— И, Лиам, я говорила серьёзно, когда предложила посидеть с малышом, пока ты будешь здесь.

Лиам снова надел на голову кепку, и я поняла, что он всё-таки использовал её, чтобы его нельзя было узнать. Скорее всего, остальные члены стаи были пока не в курсе его приезда.

— Боюсь, мне придётся воспользоваться вашим щедрым предложением.

Услышав, что он согласился, я занервничала ещё больше, хотя и так уже была на нервах. Очевидно, это дело не было таким уж простым.

— В любое время.

Мама обхватила мою руку, которая была теперь напряжена так, словно мои кости срослись с сухожилиями. После того, как входная дверь захлопнулась, она прошептала:

— Никки, ложись спать. Всё будет хорошо.

Я обошла маму.

— Они что-то скрывают от нас.

— Уверена, это мелочи.

Ха! Она тоже это почувствовала.

— Оборотень напал на девушку. Её признали мёртвой, а затем она встала и ушла из морга?

По моей коже побежали мурашки, и моя волчица зашевелилась у меня под кожей.

— Если только зомби не реальны, то я…

Я захлопнула рот ладонью.

— Думаешь, она зомби?

— Сомневаюсь, что она зомби. Усмири уже своё богатое воображение и иди спать.

Я уставилась на входную дверь. Вообще-то, я не планировала выходить на улицу, но мама, должно быть, решила, что я собиралась это сделать, потому что она повела меня к лестнице, а потом подождала, пока я не ступлю на последнюю ступеньку. Закрыв за собой дверь, я подошла к окну и внимательно осмотрела изгородь из голых тополей, подпирающих высокий забор, освещённый луной.

Безопасность.

Здесь мне ничего не угрожало.

Только почему я не чувствовала себя в безопасности?

ГЛАВА 4

Одевшись в очередной раз по-спортивному, в надежде дотащить свою задницу до местного спортзала, я выпила вторую кружку кофе и положила на тарелку одну из вафель, которые папа только что снял с рифленой сковородки. Я уже разрезала пополам золотой треугольник из теста и потянулась за вторым, как вдруг в моей голове прозвучал голос Лиама и заставил мою беспокойную голову загудеть ещё громче.

«Доброе утро, боулдеровцы. Некоторым из вас, вероятно, уже известно о моём приезде. Вы также, скорее всего, уже поняли причину моего визита. И хотя это не единственная причина, по которой я приехал сюда вчера вечером, нам придётся отложить все остальные дела, пока мы не разберемся с нападением волка. Встречаемся через час у пруда, где я и мой Бета расскажем вам обо всём. Присутствие каждого обязательно».

Я посмотрела на часы на телефоне — девять часов. Ещё целый час. Это показалось мне вечностью. Когда я села за кухонный остров, открылась входная дверь и в дом вошли трое моих братьев. Нэйт, вероятно, был сейчас с Лиамом. Если, конечно, не возвращался от Бейи, у которой он ночевал почти каждый день. Они подумывали о том, чтобы переехать в поселение, но его невеста переживала, что будет единственным человеком среди нас.

После помолвки, когда брат рассказал ей о том, кем он был — кем были мы — так как был уверен, что она была той самой женщиной, с которой он хотел провести всю свою жизнь, она так испугалась, что в течение многих недель отказывалась приходить к нам домой. Из-за этого отношения между Нэйтом и Бейей треснули, так как для нас, Фримонтов, семья была всем. Мама, которая всегда была дипломатом, смогла в итоге исправить ситуацию, после того, как отправилась к Бейе и поговорила с ней. Я не знала, что конкретно она ей сказала, но в тот вечер Бейя приехала к нам на ужин, и её страх сменился чем-то другим — любопытством.

— Никки, не могла бы ты передать кленовый сироп? — сказал Найл, потирая глаза.

Он не любил рано вставать и поэтому бывал ужасно ворчливым в такие моменты. Конечно же, за все эти годы мы изобрели несколько оригинальных способов будить его, начиная с того, что выли ему в уши или запрыгивали на него в волчьем обличье, и заканчивая старыми добрыми гуделками и вёдрами с ледяной водой.

Поскольку я была накачана кофеином и адреналином, я по неосторожности толкнула бутылку, которая опрокинулась, и её содержимое пролилось на остров. Липкий янтарный сироп потёк по деревянной поверхности прямо на колени Найлу. Он оттолкнулся от острова так резко, что умудрился перевернуться на стуле с ужасным грохотом.

Папа отпрыгнул от раковины, а сковородка выпала у него из рук, ударившись о металлическую поверхность. В то же самое мгновение в кухню ворвалась мама. Они оба бросились к Найлу, который теперь сидел на полу. Застонав, он потёр затылок, растрепав свои и без того спутанные каштановые волосы.

Нолан выглянул из-за столешницы острова.

— Ты в порядке?

— Чувак, это всего лишь кленовый сироп, а не расплавленное серебро, — сказал Нэш между взрывами хохота, от чего мы с Ноланом тоже засмеялись.

Папа улыбнулся, взял стул и поставил его. А вот мама не смеялась и не улыбалась. Несмотря на то, что волку было сложно нанести вред — горящий мотоцикл не в счёт — каждый раз, когда кто-нибудь из её детишек получал какое-либо увечье — она переживала. Она помогла Найлу встать на ноги, после чего пошла к холодильнику за льдом.

Глаза Найла вспыхнули. Теперь он полностью проснулся.

— Смейтесь-смейтесь.

Он скомкал салфетку, окунул её в свой стакан с водой, после чего протёр ей свои серые штаны.

Прижав лёд к затылку, он взял бутылку с сиропом, полил им свои вафли, облизал остатки сиропа с кончиков пальцев и уткнулся в свой завтрак.

— Они рассказали тебе о том, что сообщил им судмедэксперт? — спросил Нолан. — Я пытался дозвониться до Нэйта вчера ночью, но он не ответил.

— Нет, — я снова сделалась предельно серьёзной. — Они только подтвердили, что это сделал оборотень.

— Из нашей стаи?

— Они не сказали.

Пока мои братья обсуждали между собой, мог ли этот оборотень быть из нашей стаи, я убрала посуду с острова и составила тарелки в посудомоечную машину.

Я думала, что этот час будет тянуться медленно, но вскоре мама хлопнула в ладоши и громко сказала:

— Пора идти.

Я схватила худи и натянула его поверх серого топа, а затем надела зимнюю куртку. Несмотря на то, что кровь оборотней была теплее человеческой, зимы в Бивер-Крике были чертовски холодными.

Мы не стали брать машину и не пошли по главной дороге. Вместо этого мы зашагали вдоль усеявших холм деревянных домов прямо по снегу, доходящему нам до щиколоток. Через десять минут мы дошли до места собрания оборотней.

Огромный кусок земли, на котором было построено наше поселение, принадлежал Эйдану Майклзу, кузену Кассандры Морган. Я ненавидела этого человека так же сильно, как и сына Кассандры, Алекса. Единственным членом их семьи, которого я могла выносить, была старшая дочь Кассандры, Лори, единственная выжившая из всех. Мы не были с ней друзьями или хотя бы хорошими знакомыми, но не потому, что она была ближе по возрасту Нэйту, чем мне, а потому что она была ничем не примечательна. Когда её мать была жива, Лори жила в её тени. Как и в тени её недостойного брата. После дуэли Лори сделалась изгоем, и её часто видели недалеко от гигантского коттеджа её матери, вокруг которого она бродила, точно призрак

В какой-то момент, по поселению начали ходить слухи, что она умерла. Но Нэйт, который отвечал за оборотней в нашем районе, положил им конец. Он также штрафовал более молодых оборотней, которые забрасывали яйцами её окна или мочились вокруг её дома.

Я оглядела лица людей, стоявших вокруг пруда, выискивая худощавое лицо Лори. Стала бы она приходить сегодня сюда, или предпочла бы открыть окна, чтобы послушать сообщение из дома? Учитывая, что звук распространялся вверх по холму, а её дом располагался на вершине, так же как и все наши дома, она, вероятно, могла бы услышать речь Лиама так же четко, как и мы.

И, конечно же, я заметила стройную, словно кипарис, и бледную, точно первый снег, фигуру, которая стояла между сверкающими створками распахнутого окна.

Эйделин, присоединившаяся к нашей семье во время спуска с холма, повела нас к одному из огромных камней, с которого мы любили нырять летом в воду, так как он располагался над самым глубоким местом пруда. Шестнадцатилетняя сестра Эйделин, Грейси, и её бабушка уже сидели на нём вместе с другими членами стаи. Большинство из старейшин принесли складные стульчики. Молодежь расположилась на снегу, покрывающему камень мелового цвета, из-за которого вода в водоёме казалась такой же прозрачной, как в бассейне.

Как бы я ни ненавидела человека, который купил эту землю, я не могла не признать, что виды здесь были захватывающими. После его смерти, а также после смерти Кассандры, Лори унаследовала этот участок. Но ей пришлось переписать его на нового Альфу, чтобы остаться в живых.

Меня не особенно интересовала недвижимость, но первое, что сделал Лиам, став Альфой, это создал траст-фонд, в который внёс всю собственность стаи и сделал двух своих Бета-волков его доверительными собственниками, а каждый боулдеровец стал бенефициаром, так что эта часть земли принадлежала теперь всем членам стаи. Этот шаг поумерил гнев его недоброжелателей и беспокойство тех, кто считал его недостойным быть лидером.

Следующим его шагом было создание образовательного фонда, так что те, кто хотели учиться за пределами поселения, могли поступить в колледж по их выбору, что избавило от необходимости брать кредит на обучение.

Дверь в коттедж, который находился на другом конце водной глади в форме полукруга, отворилась. Вокруг тут же стало на порядок тише, и все взоры обратились в сторону Лиама и Нэйта. В то время как наш Альфа не стал надевать сегодня кепку, мой брат наоборот надел свою, и его лицо полностью находилось в тени. Нэйт облокотился о дверь коттеджа и скрестил руки, из-за чего его коричневая кожаная куртка натянулась.

В отличие от моего брата, Лиам прошёл по пирсу в сторону деревянного заграждения и обхватил пальцами перила. Волосы тёмными волнами обрамляли его загорелое лицо.

Эйделин толкнула меня плечом и прошептала:

— Не забывай дышать, детка.

— Ха-ха.

Она расплылась в улыбке.

Мой младший брат считал, что встречаться надо было с кем-нибудь невзрачным. Вообще-то у Найла никогда не было серьёзных отношений, и его вряд ли можно было считать гуру в этом вопросе, однако оглядев идеальное телосложение Лиама, я осознала, что иметь на него виды было так же бесполезно, как ловить мух сачком для бабочек.

— Где его сын?

Эйделин сощурилась, но наш пруд, хотя он и не был огромным, был достаточно широким для того, чтобы мы могли разглядеть что-либо внутри коттеджа.

— Может быть, спит?

— Доброе утро, боулдеровцы! — голос Лиама прогремел над долиной, рикошетом отразился от водной поверхности и пронёсся над каждым камнем и каждым клочком земли, покрытым снегом. — Я рад снова быть в Бивер-Крике, несмотря на причину моего визита.

Его взгляд скользнул по тысяче лиц, которые смотрели на него, и ненадолго задержался на нашем камне. Я, конечно, не настолько помешалась, чтобы решить, что он сделал это из-за меня, но моя волчица не могла не заурчать. К счастью, этот звук не сорвался с моих губ.

— Вчера в лесу, в нескольких милях от поселения, было совершено нападение на человека. Полиция считает, что это сделал дикий зверь, но в том месте был повсюду разлит бензин. Звери не заметают свои следы. Так делают люди.

Он обвёл взглядом толпу, словно выискивая преступника, из-за чего у меня зашлось сердце.

— Однако прошлой ночью судмедэксперт сообщил Нэйту, что жертва встала и ушла из морга. Полиция полагает, что её ошибочно признали мёртвой, и мы хотим, чтобы они продолжали так думать, однако судмедэксперт клянётся, что у неё отсутствовал пульс. Около двух часов назад в полицию поступило сообщение от семейной пары, которая каталась в лесу на лыжах и заметила там голую девушку, попадающую под описание нашей воскресшей жертвы.

Лиам сделал паузу и, даже несмотря на разделяющую нас водную гладь, я заметила, что его грудь приподнялась, когда он сделал глубокий вдох. Что касается моего брата, то он стоял неподвижно, подпирая спиной рыжевато-коричневые бревна.

— Эта пара сообщила, что девушка обнажила клыки, которые не были похожи на человеческие, и по всему её телу были клочки шерсти… это были не человеческие волосы… это был мех. Из чего мы делаем вывод, что это был полуволк.

По моим рукам побежали мурашки.

— Мы пытаемся выяснить, из какой она стаи. Когда мы это сделаем, нам надо понять мотив преступления, которое было совершено на боулдеровской земле. На вашей земле.

Лиам прошёлся по всему пирсу, словно волк по отвесу скалы.

— Пока мы не поймаем эту девушку и негодяя, атаковавшего её, я призываю тех, у кого нет никаких дел или учебы вне поселения, оставаться здесь. Наши лучшие сыщики обыщут гору. И я надеюсь, что к вечеру мы поймаем как полуволка, так и нападавшего, и вы сможете вернуться к вашей привычной жизни.

— Мы с сестрой хотели бы присоединиться к поисковой операции! — раздался голос Гранта, моего бывшего.

Лиам перестал ходить взад-вперёд по пирсу и снова обхватил пальцами перила.

— Мне импонирует ваше желание помочь, и я с радостью рассмотрю ваши кандидатуры. Все, кому больше восемнадцати лет, подойдите к коттеджу, и мы обсудим, как вы можете помочь.

Раздался гул голосов. Он был таким громким, что своё следующее и последнее сообщение Лиам транслировал прямо в наши головы.

«Боулеровцы, что бы вы ни делали, без паники. Этот оборотень будет пойман, а полуволк — найден. А теперь идите и наслаждайтесь этим днём, но, повторюсь, оставайтесь спокойными и в пределах поселения».

— Что если преступник находится среди нас? — закричал кто-то.

— Значит, этот человек будет предан суду, но не спешите обвинять друг друга! — прогремел голос Лиама.

Я нахмурилась, не понимая, почему его голос прозвучал так настойчиво и громко, но мне всё стало понятно, после того, как я быстро оглядела толпу. Головы многих были повернуты в сторону дома Лори.

Бедная Лори.

— Этот полуволк не из нашей стаи, поэтому я полагаю, что и нападавший тоже.

Лиам оторвал руки от перил, после чего развернулся и скрылся в коттедже. Мой брат пошёл за ним.

Я услышала, как мама сказала папе:

— Я пойду, заберу Шторма.

После чего она развернулась и начала протискиваться сквозь неплотно стоящие тела.

Нэш уже было собрался пойти за ней, но Эйделин вытянула руку и потянула его за пояс джинсов.

— Малыш, ты куда?

— Я не собираюсь отсиживаться, — Эйделин так резко вдохнула, что он наклонился к ней. — Со мной всё будет в порядке. Я буду держаться рядом с Ноланом.

— Нолан — следопыт.

Тень накрыла лицо Нэша. Он ненавидел тот факт, что его обоняние не было таким же острым, как у его брата-близнеца, но ещё больше ему не нравилось, когда ему об этом напоминали.

— Я не такой уж бесполезный, Эйдс.

Она вскочила на ноги и схватила его руку.

— Я не это имела в виду.

— Ага-ага.

Я почувствовала, что назревает ссора и поднялась. Поскольку эти двое часто ссорились, я не переживала. К тому же, они были настоящей парой и даже закрепили связь, так что они не смогли бы уже разойтись в будущем.

Я стряхнула снег со своих чёрных леггинсов и поискала в толпе свою семью. Папа направлялся к двум своим лучшим друзьям, стоявшим на другой стороне пруда, а Найл бежал в сторону коттеджа Лиама, несомненно, желая предложить свои услуги. Острота его обоняния меркла по сравнению с обонянием Нолана, но зато он невероятно быстро бегал.

Я закусила губу, так как хотела помочь, но не знала, могу ли я уже перевоплощаться. Я, вероятно, доставила бы больше проблем, чем помогла. Но я всё-таки хотела что-нибудь сделать. Я обогнула камень и попыталась догнать свою семью. К тому моменту, как я добралась до противоположного берега, там уже сформировалась длинная очередь из добровольцев. Но так как мой брат был Бетой, у нашей семьи был ряд преимуществ, в частности, более быстрый доступ к нашему Альфе.

— Эй, Ник.

Я остановилась, услышав голос своего бывшего. Грант Холлис стоял со своей старшей сестрой, Камиллой, в самом начале очереди. Его светлые волосы были так коротко пострижены, что голова казалась практически лысой. Когда мы встречались, они доходили ему до плеч.

— Куда это ты собралась?

Его взгляд упал на мою ногу, и я ощетинилась.

Я почти ответила ему, что я не инвалид, как вдруг из дома вышла мама. На ней была переноска, в которой сидел Шторм.

— Пойдём.

Она взяла меня за руку, но я уперлась ногами и заглянула внутрь коттеджа.

Лиам стоял рядом с Нэйтом и Эйвери, парнем с рыжевато-коричневыми волосами, которого он практически сделал Бетой после дуэли. Единственной причиной, по которой Бетой в итоге стал мой брат, было то, что Эйвери должен был вот-вот стать отцом и сообщил Лиаму, что он не сможет уделять работе всё своё время.

Поскольку Лиам смотрел в нашем направлении, я крикнула:

— Я хочу помочь.

— Хорошо. Потому что мне понадобится твоя помощь.

Мама снова попыталась увести меня.

— Я имела в виду, с поисками.

— Ты уже можешь перевоплощаться? — спросил Грант.

Его сестра оглядела мою ногу и скорчила такую гримасу, словно я была жалким подобием оборотня. Мы никогда с ней не ладили, даже когда я встречалась с её младшим братом. Вероятно, это было связано с тем, что она была начисто лишена эмпатии и доброты.

— Да.

Я вытянула руку и заставила когти появиться.

— Я имею в виду, полностью, — добавил он.

— Да, — солгала я.

— Никки, пойдём, — прошипела мама.

На этот раз, когда она потянула меня за локоть, я сдвинулась с места.

— Я очень хотела помочь, — проворчала я.

— А ты не считаешь, что присматривая за ребёнком, ты сможешь очень сильно помочь? Если наш Альфа не будет волноваться о нём, он будет полностью сосредоточен на поисках.

— У Шторма есть ты. Я ему не нужна. Тем более, я ничего не знаю о малышах.

— Самое время узнать.

— Самое время? Мне только что исполнилось девятнадцать. Я не планирую детей в ближайшем будущем.

— Но когда-нибудь у твоих братьев родятся детки, а члены семьи должны помогать друг другу.

Я посмотрела на Шторма, чьи пухленькие ручки были прижаты к маминой груди, и чья короткая шейка отклонилась так далеко назад, насколько ему могла позволить переноска. Я совсем не планировала нянчиться сегодня с ребенком.

Я сморщила губы.

— Я в курсе, что ты пытаешься сделать.

— И что же?

— С тех пор как произошла авария, ты слишком опекаешь меня. С моей ногой всё в порядке.

— Твоей ноге лучше, но она не в порядке, — тон голоса мамы сделался резче, напугав пристегнутого к ней паренька.

Она потрепала его по маленькой ручке.

— А что если она останется в этом состоянии?

— Я ни на секунду не поверю в это. Даррен сказал, что её придётся ампутировать, а она зажила. Он сказал, что ты вероятно никогда не сможешь пользоваться ей, но ты ею пользуешься. Я знаю, что она заживёт, но вряд ли лишнее напряжение поможет этому. Может стать только хуже.

Мама редко повышала голос, и не потому что она не могла говорить со страстью в голосе. Я довольно рано поняла, что вещи, произнесённые спокойным тоном, могли воздействовать не хуже крика.

— К тому же двое из моих сыновей и так уже там. А зная остальных двоих, я могу предположить, что они убедят Нэйта позволить им принять во всём этом участие. Могу я оставить в безопасности хотя бы одного из своих детей?

Тонкие морщинки, появившиеся вокруг её шоколадных глаз, и её явное беспокойство заставили меня поумерить пыл.

Я вздохнула, сказав «Хорошо», и рука об руку мы поднялись по холму к нашему дому. Когда мы зашли в дом, и я сбросила с себя куртку, а мама достала Шторма из переноски.

— Не могла бы ты подержать его секунду, пока я её сниму?

— Эм.

Я уставилась на Шторма, который начал глазеть на меня в ответ. Я никогда раньше не держала на руках малышей. Малыши были такими хрупкими. А этого мне хотелось сломать меньше всего.

— Никки?

Я вытянула руки, просунула их ему под мышки, и он повис в воздухе.

— Дорогая, это не грязное бельё. Прижми его к себе.

Я прижала его к груди.

— Посади его к себе на бедро, положи одну руку ему на попку, а другой придерживай затылок.

— Я боюсь уронить его.

— Ты его не уронишь.

Мама переставила мои руки так, чтобы ребёнок надежно устроился у меня на бедре.

Он оказался гораздо тяжелее, чем выглядел.

Мама отстегнула переноску и развернулась, чтобы повесить её, но потом, вместо того, чтобы забрать у меня ребёнка, исчезла на кухне.

— Ты забыла Шторма.

— Я его не забыла. Я собиралась приготовить ему молока.

— А мне что с ним делать?

— Просто развлеки его.

— Как?

— Расскажи ему сказку, — раздался голос мамы с кухни. — У тебя прекрасное воображение.

Я опустила взгляд на Шторма. Он рассматривал меня с напряжённым беспокойством, из-за чего его лобик нахмурился, а брови почти касались друг друга. Я порылась в своей голове в поисках истории, подходящей ему по возрасту. Может быть, про драконов? Или волков? Ему точно нравились волки.

Он протянул руку и схватил одну из завязок на моей толстовке, обратив всё своё внимание на серую веревочку.

— Ага, это, наверное, хорошая идея, дружок. Я вообще не знаю, что мне с тобой делать.

Он неуверенно улыбнулся. Я насчитала у него девять зубов.

— А ты красавчик.

Один из уголков его рта приподнялся, как будто он решил одарить меня дерзкой улыбкой.

Я засмеялась, из-за чего его зелёные глаза сделались ярче.

— Ты разобьёшь не мало сердец. Это сразу видно.

А про себя я подумала: «Так же, как и твой папочка». Хотя я не знала, был ли Лиам сердцеедом. Я только знала, что его сердце было разбито в день, когда умерла мама Шторма.

Подумать только, Шторму было суждено никогда не узнать свою маму. Боже, как же это было грустно. Я не могла представить жизнь без своей мамы. Улыбка Шторма исчезла, словно он почувствовал трагический ход моих мыслей. Теперь он снова превратился в мистера Серьёзность.

— Когда я была маленькой, моей любимой историей была история про Робина Волка. Хочешь послушать?

Его маленький рот остался закрытым.

— Точно. Ты же ещё не умеешь говорить.

Он даже не пикнул, пока я рассказывала историю про Робина Гуда только в переложении для оборотней. Его глаза расширялись на кульминационных моментах, словно он понимал, о чём я ему рассказывала. Но даже если это было не так, он был гораздо более благодарным слушателем, чем все мои братья вместе взятые.

— Ты так хорошо рассказала эту историю.

Мама прислонилась к дверному косяку с бутылочкой молока в руке.

Когда Шторм заметил молоко — а может быть унюхал его — он начал изгибаться.

Мама подошла к нам, но вместо того, чтобы взять его, она протянула мне бутылочку. Я была очень удивлена и взяла её так, что ребёнок не мог дотянуться до неё, из-за чего начал рыдать. По-настоящему рыдать, со слезами и всё такое. Я засунула силиконовую соску ему в рот, чем испугала его. Я забеспокоилась, что он мог подавиться, но затем он схватил её обеими ладонями и начал поглощать содержимое, точно изголодавшийся человек.

— Так лучше, малыш?

— Тебе лучше сесть.

Я вдруг осознала, что всё ещё стою в коридоре. Разве женщины не были многозадачными?

Я села на диван.

— Почему я всё ещё держу его?

— Потому что было бы странно посадить его сейчас на пол, не так ли?

— Я имела в виду, почему ты его не держишь?

— Потому что мне надо убраться на кухне и заняться стиркой.

Она перекинула кухонное полотенце через плечо.

— Но если ты предпочитаешь поменяться…

— Нет. Всё в порядке.

Когда она начала отворачиваться, я выпалила:

— А что мне теперь с ним делать? Он ведь может срыгнуть?

— В девять месяцев с ними такого уже не бывает. Когда он закончит пить, он вероятно заснет.

Так всё и вышло. Он уснул с бутылочкой во рту. Я подошла к детской кроватке, чтобы положить его туда, но когда я это сделала, его веки раскрылись, как и его рот. Поэтому я снова взяла его на руки и держала так, пока его веки снова не закрылись.

Вместо того чтобы положить его обратно в кроватку, я сняла ботинки с помощью больших пальцев ног и растянулась на диване. Затем я закинула на диван ноги, и позволила ребёнку Лиама уснуть на мне и обслюнявить мою грудь, в то время как сама я тоже задремала.

ГЛАВА 5

Совместный сон, похоже, сплотил меня и Шторма, потому что после того, как я проснулась, он не переставал одаривать меня своими улыбками. Мама принесла ящики с нашими старыми игрушками, которые она сохранила в первозданном виде, и хотя она периодически садилась и играла с ним, у неё появлялось то одно, то другое дело, что сделало меня его главной нянькой.

Мама была таким человеком, который откладывал все свои дела и на сто процентов посвящал себя другому человеку, если это было нужно, из чего я сделала вывод, что её периодические отлучки не были случайностью. Я предположила, что с помощью ребёнка она пыталась заставить меня остаться дома. Если я была занята им, то не могла сбежать из поселения. Мама была очень умной. Некоторые даже называли её хитрой.

— Ну, хорошо, — я стояла на четвереньках рядом со Штормом, приготовившись бежать наперегонки. — Когда я скажу «марш»…

Шторм взорвался смехом.

Я улыбнулась.

— Тебе сейчас смешно. Но подожди, скоро я оставлю тебя позади, в своей пыли… Так вот, как я уже говорила, Шторм, когда я скажу «МАРШ».

Он снова взорвался смехом.

Ха. Похоже, его смешило это слово.

— Похоже, тебе нравится слово «марш», — я намеренно сделала на нём акцент.

Он так сильно засмеялся, что опрокинулся на ковер.

— Эй, малыш. Ты в порядке?

Убедившись, что с ним всё в порядке, я усмехнулась.

Он сделался серьёзным.

— Марш.

Он расхохотался и задергал руками и ногами, точно плыл на спине.

— Ты, конечно, нечто.

И снова серьёзное лицо.

— Марш.

Смех, вырывавшийся у него изо рта, заворожил меня. Не удивительно, что мама не могла остановиться рожать детей.

— Мы никогда не доберемся до этого мяча, если ты не перестанешь смеяться, когда я говорю это слово.

— Ты об этом мяче? — голос Лиама заставил меня поднять глаза так резко, что у меня хрустнула шея.

Он сидел на корточках и перекидывал красный пластиковый мячик из руки в руку.

Я опустилась на пятки, а Шторм сорвался с места и со скоростью молнии пополз вперёд. Его волчьи гены, которые ещё спали, были уже довольно сильными. Он схватился за ногу отца и поднялся на ножки, не переставая лепетать:

— Папапапапа.

Лиам подхватил его на руки и встал.

— Я тоже по тебе скучал, малыш.

Я встала и вытерла руки о свои леггинсы.

— Привет.

— Привет, — Лиам улыбнулся мне спокойной и серьёзной улыбкой человека, который пережил множество испытаний, закаливших его.

Интересно, улыбался ли он когда-нибудь такими же беззаботными хитрыми улыбками, как мои братья, до смерти своей бывшей?

— Привет.

Стоп. Разве я уже не поприветствовала его? Вот дерьмо. Краска залила мою шею, и я поморщилась.

— Я, кажется, уже это говорила.

Его улыбка стала чуть шире.

— Если хочешь, можешь сказать это ещё раз. Ты гарантированно получишь от меня столько же улыбок, сколько вот от этого паренька после слова «марш».

Шторм дотронулся ладошками до щетины своего отца, переключив на себя всё его внимание.

Я улыбнулась, немного смутившись.

— Кажется, ему очень нравится это слово.

— Похоже, только когда его произносишь ты.

Он распластал свою руку на спине Шторма, его пальцы были такими длинными и сильными. Крепкими. Именно в таких руках можно было находиться в безопасности.

— Похоже, вам со Штормом было сегодня чертовски весело.

— О, не то слово.

И теперь мне предстояло чертовски долго убираться. Я нагнулась и начала забрасывать игрушки в коробки.

Всё ещё держа сына, Лиам нагнулся и помог мне собрать пластиковые мячи, укатившиеся из надувного пончика, который я превратила в бассейн для мячиков.

— Я никогда раньше не нянчилась с детьми, что тебя, наверное, не обрадует, учитывая, что я провела целый день с твоим сыном.

Я робко посмотрела на Лиама.

— Мне, конечно, не с кем сравнить, но Шторм, и правда, милый. И забавный. И очень активный. Ну ладно, я уже начала говорить, как псих. Клянусь, я не сумасшедшая. То есть, не совсем сумасшедшая.

Если честно, мы все были немного дикими. Это было естественно для тех, кто был наполовину волком.

Брови Лиама опустились, и между ними появилась лёгкая складка. Когда Шторм думал о чём-то, у него становилось точно такое же лицо, поэтому я решила, что Лиам размышлял над тем, насколько рискованно было доверять его сына нам, Фримонтам.

Закусив щеку, чтобы не выпалить ещё какой-нибудь ерунды, я закрыла книжку с картинками и положила её обратно в коробку с книгами.

— Я знаю, что тебе хотелось пойти со всеми, — сказал он, наконец.

Ну, ладно, может быть, он размышлял не о моём психическом здоровье.

— Вы их поймали?

— Мы нашли полуволка.

Он провёл рукой по волосам и вынул оттуда несколько сучков терновника, которые он, вероятно, нацеплял в волчьем обличье.

— Мы не нашли того негодяя.

Его взгляд переместился за окно, где на горизонте разливался оранжевый и розовый солнечный свет. И всё, о чем я могла сейчас думать, это: когда успел наступить вечер? Последний раз, когда я смотрела на часы, было два часа дня.

— Мне показалось, что я услышала твой голос, Лиам, — мама вышла из подвала, неся корзину, в которой покачивалась кипа сложенной одежды. — Все добрались до дома целыми и невредимыми?

Под всеми она имела в виду моих братьев.

— Да. Они сказали, что придут на ужин. Кроме Нэйта.

— Потому что он сейчас с полувоком? — спросила я.

Мама нахмурила брови.

— Вы поймали полуволка?

— Да. Благодаря Нолану.

Мама поставила на пол корзину с бельём.

— И? Она?..

— Она жива?

Я сомневалась, что мама имела в виду именно это, но сейчас это был самый главный вопрос. То есть, я была уверена, что с моими братьями всё было в порядке, иначе Лиам сообщил бы об этом в первую очередь.

— Она жива.

Моё сердце застучало немного сильнее. Скоро мы должны были найти ответы на все вопросы. Или, вероятно, у них уже были ответы.

— Вы выяснили, почему на неё напали? Она знает, что за волк на неё напал?

— Она пока застряла между стадиями перевоплощения, поэтому не может говорить. Мы накачали её «Силлином», поэтому она должна в скором времени превратиться в человека.

Когда он упомянул о «Силлине», я сморщилась. И постаралась задвинуть подальше воспоминания обо всех этих бесконечных месяцах, проведённых в кровати.

— Где вы её держите?

Он кивнул в сторону бункера, представлявшего собой бетонное строение в нескольких милях от поселения, наполовину закопанное в землю под горой. Ходили слухи, что его полки были забиты не портящимися продуктами и вещами, хотя Кассандра переоборудовала часть этого здания под тюрьму для оборотней с клетками из серебра. Однажды она закрыла там Найла за то, что тот не подчинился одному из её многочисленных глупых приказов, что взбесило моих родителей и лишь укрепило их ненависть к ней.

— Даже не думай, Никки, — пробормотала мама.

Я метнула на неё взгляд.

— Я не собиралась идти туда.

По крайней мере, не среди ночи, когда по окрестностям бродил волк, напавший на этого полуволка.

— Только если вы не хотите, чтобы я помогла вам допросить пленницу. Я могу разговорить любого.

— Никки… — едва не зарычала мама.

— Сегодня никто не будет покидать поселение, Мег.

Лиам слегка опустил подбородок, уставившись на меня поверх головы своего сына, веки которого уже были закрыты, а длинные ресницы касались бледных щёк.

— Верно, Никки?

Я ненавидела, когда против меня объединялись.

— Господи, я любопытная, а не безбашенная. В любом случае, мне надо работать.

Я собрала разбросанные мягкие игрушки, запихала их в коробку и захлопнула крышку.

— Не желаешь остаться на ужин? — спросила мама Лиама, когда я вытащила свой планшет из-под одного из папиных кулинарных журналов. — Он будет готов через тридцать минут.

— Вы очень добры, но думаю, что нам со Штормом лучше отправиться домой и лечь спать.

— Подожди секундочку.

Она поспешила на кухню. Раздался звук открывающихся ящиков.

— Если ты не идёшь к обеденному столу, обеденный стол придёт к тебе сам, — пробормотала я.

«Я сказал что-то не то?»

Я сжала губы. Стоило ли мне высказать то, что было у меня на уме, или лучше было оставить всё, как есть?

«Ни один человек не сможет измениться, не зная, что ему следует поменять».

Я прижала планшет к груди.

— Если я говорю, что не собираюсь чего-то делать, это значит, что я не собираюсь этого делать. И наоборот, если я говорю, что сделаю что-то, я это сделаю.

«Всё понятно. Я больше не буду сомневаться в твоих намерениях».

— Спасибо.

Он потёр щёку о макушку своего сына, помечая его. Папа и мама помечали нас каждую ночь, когда мы были детьми.

— Когда она превратится в человека, я дам тебе знать, и мы сможем сходить туда вместе.

Его слова полностью растопили моё раздражение.

— Клянусь, у меня хорошо получается допрашивать людей. Спроси моих братьев. Я могла заставить их признаться в любых проказах, которые они совершали.

Один из уголков его губ приподнялся.

— Похоже, они все у тебя под каблуком.

— Это одно из преимуществ младших членов семьи.

Я улыбнулась, а затем, направившись к лестнице, остановилась рядом с Лиамом и провела костяшками пальцев по бархатной щеке Шторма.

— Спокойной ночи, малыш.

Я решила приласкать Шторма не для того, чтобы подойти поближе к Лиаму, но стоя рядом с ним, я не могла не вдохнуть ароматы земли и ветра, которыми пах этот мужчина. И этот запах сотворил что-то со мной… с моей волчицей. Ей захотелось выйти наружу и побежать изо всех сил. Завтра… завтра я собиралась попробовать перевоплотиться, хотя бы даже для того, чтобы сделать всего один круг по поселению.

Я сделала шаг назад.

— Спокойной ночи, Лиам.

— Спокойной ночи, Никки.

Если его запах повлиял на мою волчицу, то его хриплый тембр голоса сделал что-то с моим телом. Моя кожа покрылась мурашками, сердцебиение ускорилось, а запах изменился. Ему не обязательно было быть ищейкой, чтобы почувствовать это, но для этого он должен был хорошо знать мой обычный запах. Мы не успели провести с ним много времени вместе, поэтому я надеялась, что он не заметит эту перемену.

Я начала отходить от него, чтобы скрыть свою симпатию, забыв о том, что Лиам мог заметить мою неровную походку. Я ненавидела то, что так сильно переживала о своей внешности. Я подумала про Несс, о шраме на её лице и слепом глазе. Я встречалась с ней всего два раза, когда она приезжала на стройку со своей парой. Она стала для меня настоящим вдохновением. Как бы мне хотелось обладать хоть толикой её уверенности в себе. Особенно, учитывая тот факт, что мой шрам, в отличие от её, находился в таком месте, которое можно было скрыть.

Я упала на кровать и провела пальцами по изогнутому шраму, который тянулся вниз по моей ноге, точно след от расплавленного воска. На своём планшете я могла убрать любое несовершенство одним лишь касанием стилуса. Я была готова отдать всё, чтобы сгладить этот шрам и заставить его слиться с моей кожей.

«У тебя могли отнять ногу, Никки».

Я подождала, пока эта мысль не осядет и не сотрёт моё неизменное малодушие, но оно осталось на месте, точно мох на поверхности камня или поврежденная кожа, покрывавшая мои мышцы и кости.

ГЛАВА 6

Когда забрезжил рассвет, я натянула на себя спортивные штаны и босиком спустилась вниз по скрипучим ступенькам.

— Никки? — из кухни раздался голос папы.

Я встала в дверном проёме.

Он стоял у стены и помешивал что-то в глубокой сковородке.

— Скоро будет готово.

Запах соленого бекона, бобов и острых томатов заставил мой желудок заурчать.

— Я не могу ждать.

— Куда ты идёшь?

— На пробежку.

Он отложил деревянную ложку.

— Только не за пределами поселения.

— Обещаю.

Взгляд папы опустился на моё бедро, а затем на мои босые ноги.

— В волчьем обличье?

— Я хочу попробовать.

— Ты уверена, что твоё тело готово к перевоплощению?

— Я собираюсь это проверить. Ты не против, если я перевоплощусь внутри.

— Давай. Я открою тебе дверь.

— Спасибо, папа.

Сняв топик, я вышла в коридор. Я бросила его на столик рядом с дверью, затем просунула большие пальцы рук за пояс штанов, как вдруг входная дверь отворилась.

Я застыла. Меня обдало потоком холодного воздуха, из-за чего по моей коже побежали мурашки, а соски затвердели. Я прикрыла грудь рукой, схватила со стола топик и накрыла им своё тело, в то время как в моей голове на повторе крутилось слово «чёрт». Меня не смущала нагота, только если я была не единственной, кто был без одежды.

Я нацепила на себя радостную улыбку, хотя внутри я слегка умирала.

— Вы сегодня рано.

Шторм, который сидел в переноске ко мне спиной, воодушевлённо заёрзал и начал издавать радостные звуки.

Лиам откашлялся.

— Кое-кто очень рад тебя видеть.

— Доброе утро, Лиам.

Папа обхватил меня рукой за плечи.

— Завтрак почти готов.

Дверь захлопнулась у нас за спиной.

— Доброе утро!

Проходя мимо меня, мама оглядела моё обнажённое тело.

— Может быть, в следующий раз, тебе стоит надеть рубашку, прежде чем открывать дверь?

— Мама, — зашипела я.

— Никки собиралась попробовать перевоплотиться, — добродушно объяснил папа.

— Я так и подумала, Джон.

Она вытянула руки, а Лиам отцепил своего сына и передал его ей.

— Здравствуй, милый мальчик.

Уткнувшись в его макушку, она сказала.

— Только не убегай за пределы поселения.

— Знаю. Знаю. Я, может быть, вообще не смогу перевоплотиться.

Мама с папой обменялись взглядами.

— Если у тебя получится, то давай не долго.

— Договорились.

Я обошла Лиама, или скорее попыталась, так как он в итоге отступил в ту же сторону, что и я.

— А теперь не двигайся.

Его кадык дернулся, и он кивнул.

Я обошла его неподвижное тело. Но прежде, чем зайти за дом, я спросила:

— Послушай, Лиам, ты собираешься в бункер прямо сейчас?

Он покачал головой.

«Я подожду тебя здесь».

Убедившись, что я ничего не пропускаю, я обошла дом, ступая босыми ногами по ледяному снегу. Я зашла за густой куст рододендрона, разделась и упала на четвереньки.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это сработает.

Долгое время ничего не происходило. Я тянула и тянула за невидимую связь, которая соединяла меня с моей другой сущностью, пока та не начала шевелиться. Я с силой потянула ещё раз, и тогда-то она вышла наружу.

Мои кости щелкнули, сухожилия укоротились, и все мои черты видоизменились. Из моих пор появилась густая коричневая шерсть, которая покрыла меня всю, кроме того места, где находился восковой шрам, который казался гораздо меньше, когда я была в этом обличье. Когда перевоплощение видоизменило моё тело, я потянулась и издала низкий и радостный вой.

Запахи, звуки, цвета… все они усилились, из-за чего мой, и без того бешеный, пульс ускорился. Я неспешно пробежалась до густых зарослей тополей, росших вдоль забора, затем увеличила скорость так, что железные столбы, тонкие белые стволы и земля, покрытая снегом, слились в одно пятно. Кость в моей задней ноге хрустела, но я продолжала ускоряться. Я ни за что не смогла бы выздороветь, если бы замедлялась каждый раз, когда мне было тяжело.

Я выпускала молочные облачка пара, которые увлажняли мою длинную пасть и мех. Тяжело дыша, я все вдыхала и вдыхала ароматный воздух полными лёгкими, что помогало мне смягчать нарастающую боль в одеревеневшей конечности. Когда я добежала до голого фруктового сада, я замедлилась. Я пыталась убедить себя, что сделала это для того, чтобы насладиться запахами и оценить то, как идёт стройка нового жилья на ближайшем холме, но в глубине души я понимала, что сделала это из-за пульсирующей боли, которая стала слишком интенсивной.

Я уловила запах белки и поняла, что он исходит от голубой ели на окраине сада. Я обошла колючее основание ели, задрав голову, но затем вспомнила, что на плите меня ждёт тёплый завтрак и решила оставить грызуна в живых. На полпути к поселению я встретила трёх волков, одним из которых был Грант. Другими волками были его лучшие друзья, Джаред и Кейн.

Зелёные глаза Гранта опустились на мою ногу, которая дрожала. Чёрт. Я прижала ногу к земле, и её пронзила такая резкая боль, что я едва не заскулила.

«Ты снова можешь перевоплощаться», — прокомментировал он.

«А ты надеялся, что я потеряю эту способность?»

«Не надо так».

Я протиснулась мимо него, не сводя глаз с огромного коттеджа, который когда-то принадлежал Аларику Визерсу, Альфе Тополиных, а теперь в нём жили его брат и дети.

«Перевоплотись, и я отнесу тебя назад».

Чёрта с два, я позволила бы своему бывшему строить из себя героя.

«Ты бросишь меня на полпути и убежишь, так что нет, спасибо».

Я развернулась и начала пересекать поселение, выбрав самый быстрый и короткий путь до дома.

И хотя моя нога дрожала, я каждый раз заставляла себя наступать ею на землю. Грант мог догнать меня, но ему хватило ума не идти за мной. К тому моменту, как я дошла до куста за домом, я так сильно вспотела, что мне претила сама мысль о том, что мне надо было одеться. Но я не могла зайти в дом с голым задом, когда там был Лиам, поэтому я натянула на себя одежду, ткань которой прилипла к моей скользкой коже. Прижав руку к гладким бревнам внешней стены, я зашагала к входной двери и вошла внутрь, спотыкаясь, точно пьяная. Я налетела на Нэйта, который вешал кожаную куртку на крючок рядом с дверью.

— Никки, — ахнул он. — Что случилось?

Я выпрямилась и сбросила с себя его руки.

— Ничего.

Его карие глаза, которые были такого же насыщенного только янтарного цвета, что и мои серые глаза, осмотрели мои растрёпанные ветром волосы и покрасневшие ноги.

— Ты перевоплотилась?

Сжав зубы, я заковыляла к лестнице.

— Да.

— Я принесу тебе пакет со льдом.

— Не надо. Я в порядке.

Нэйт подошел ко мне.

— Ты не в порядке.

Я схватилась за перила и заставила себя начать переставлять ноги, пока тёплые капли не успели закапать из-под моих век и не выдали мою боль. Когда я дошла до ванной комнаты, я заперла дверь и, пошатываясь, добрела до крана. Включив воду, я выпила двойную дозу сильных обезболивающих — наш метаболизм позволял нам быстро усваивать человеческие лекарства — после чего стянула с себя одежду.

Несмотря на то, что ледяная ванная была похожа на кровать с иголками, я терпела. Глубоко дыша, я массировала свою ногу до тех пор, пока болевые спазмы не прекратились. Затем я встала и приняла горячий душ. Через полчаса, когда я натянула белый термальный топ и узкие джинсы, от боли осталось только негромкое эхо. Я закрутила вымытые волосы в пучок и зафиксировала их резинкой, после чего спустилась вниз.

— Ты перенапряглась, не так ли?

Мама стояла в коридоре, Шторм сидел у неё на бедре с музыкальной игрушкой в руках.

Я погладила шёлковые кудряшки Шторма, проходя мимо него и мамы.

— Ничего такого, чего не смогла бы исправить холодная ванна.

Шторм протянул ко мне свои ручки. Я дала ему ухватиться за мой палец и поцеловала его пальчики.

— Клянусь, я в порядке.

Я поцеловала маму в щёку.

Она успокоилась. Пока что.

— Я умираю с голода.

Я высвободила палец из ручки Шторма, который натянул нижнюю губу на верхнюю.

Мама щёлкнула языком и коснулась его носа-пуговки.

— Как насчёт того, чтобы почитать книжку, малыш?

Она унесла его в гостиную, а я потопала на кухню. Я направилась прямо к кофемашине и налила себе в кружку кофе, а затем облокотилась о столешницу и сделала глоток чудесного напитка. Нэйт и Лиам сидели за островом. И хотя они перестали разговаривать, когда я вошла, я чувствовала между ними какое-то напряжение.

— Что с вашим настроением? Что-то случилось с полуволком? — спросила, наконец, я, так как они оба подозрительно молчали.

— Вот твой лёд.

Нэйт кивнул в сторону пакета со льдом, завернутого в полотенце, который он положил на остров.

Я сжала губы и пробормотала:

— Спасибо.

Я очень надеялась, что их молчание не было связано со мной. Я поставила кружку, взяла миску и положила туда немного пережаренных бобов2. Я также кинула туда ложку, а затем забралась на стул и приложила пакет со льдом к ноге.

— Она уже перевоплотилась обратно?

Нэйт с хрустом потянул шею из стороны в сторону.

— Пока нет. Доктор дал ей большую дозу «Силлина». Он позвонит нам, как только она перевоплотится.

Я налила себе стакан воды.

— А что с нападавшим?

Нэйт поглядел поверх раковины в окно на пруд, который сверкал точно фольга в сердце долины.

— Сыщики напали на несколько следов, но в той местности очень много запахов и тропинок. Я боюсь, мы не сможем далеко продвинуться, пока полуволк не заговорит.

— Насколько вероятно, что на неё напал кто-то из стаи?

Лиам поставил свой кофе на стол.

— Мы всё ещё склоняемся к тому, что это был гастролёр, но не исключаем боулеровцев.

Стук в дверь заставил меня переместить взгляд в сторону коридора. Нахмурившись, Нэйт встал со стула, чтобы узнать, кто это был.

— Мне, вероятно, следовало сделать то же самое сегодня утром, — сказал Лиам, указав на входную дверь.

— Могло быть и хуже.

Он нахмурился.

— Ты мог зайти на тридцать секунд позже и увидеть меня во всей красе.

Он не улыбнулся. Похоже, он был далёк от моего чувства юмора. Но потом я заметила, что его внимание переместилось куда-то у меня за спиной. Я обернулась. В дверях никого не было.

— Она в порядке, — сказал Нэйт.

Разве кто-то заметил мою позорную экскурсию по поселению?

— Я могу хотя бы увидеть её?

Моё хорошее настроение тут же испарилось при звуке голоса Гранта.

— Она отдыхает, — сказал Нэйт. — Может, тебе стоит позвонить ей попозже? Если она захочет поговорить с тобой, она возьмёт трубку.

Когда дверь закрылась, и Нэйт вернулся без Гранта, я проговорила одними губами:

— Спасибо.

В тот день, когда Грант порвал со мной в больничной палате, он стал персона нон грата в семье Фримонтов. Даже Найл, который был ему близким другом, отдалился от него.

Телефон Нэйта завибрировал на столе. Он ответил на звонок. Послушал.

— Тогда увеличь дозу, — он взял ключи от машины. — Сейчас буду.

Лиам понаблюдал за тем, как мой брат убрал телефон. Когда Нэйт покачал головой, я предположила, что он ответил на какой-то вопрос.

Я опустила ложку.

— Что происходит?

— Она не перевоплощается, — сказал Нэйт. — Хотя Даррен сказал, что накачал её достаточным количеством «Силлина», чтобы отключить её волчий ген.

Я знала, что это была всего лишь фигура речи. К счастью, «Силлин» не мог изменять наш геном.

— Может у того лекарства, что он использовал, вышел срок годности?

— Может. Я собираюсь это проверить.

Он сжал моё плечо, проходя мимо меня.

— Увидимся за ужином, Шишечка.

— Или раньше.

Он нахмурился.

— Раньше?

Я пожала плечами.

— Если она перевоплотится, Лиам сказал, что я могу помочь допросить её.

Нэйт бросил взгляд на Лиама.

— Это не очень хорошая идея.

— Я уже взрослая, Нэйт. И я могу помочь.

— Я знаю, что ты хочешь помочь, но пока мы не поймём, с чем мы имеем дело, я бы предпочел, чтобы ты не вмешивалась.

Я бросила пакет со льдом на остров.

— Вы все считаете меня бесполезной.

— Никки, я не…

— Да, это так. Все вы.

Нэйт провел рукой по лицу. У него под глазами залегли такие тёмные тени, что я почти пожалела о том, что начала с ним ругаться. Но мне надо было, чтобы все они перестали со мной сюсюкаться.

— Грант предложил отнести меня домой. Тебе когда-нибудь предлагали отнести тебя домой, Нэйт? Это унизительно. Я не инвалид, Ликаон вас побери.

Он вздохнул, а затем обхватил меня рукой за плечи и крепко прижал к себе, и я позволила ему это сделать, хотя и не стала обнимать его в ответ.

— Я знаю, что ты сильная, но ты почти умерла, Ник, — прошептал он в мои мокрые волосы. — Никто из нас уже никогда не сможет забыть об этом. Но я клянусь, что я не поменял к тебе своего отношения.

Когда он отошел, я увидела по его уставшим глазам, что он сказал всё это искренне.

— А Грант настоящий придурок. Тебе лучше не возвращаться к нему.

— Тут тебе не о чем беспокоиться. Моё колено, может, и разбилось вдребезги, но не моя гордость.

Нэйт посмотрел вниз, на мгновение задержав на мне свой взгляд. Несмотря на все мои обвинения в том, что со мной сюсюкались, я была невероятно благодарна ему за то, что он всегда был так внимателен ко мне.

Когда он ушёл, я посмотрела на Лиама.

— Извини за весь этот драматизм. Я немного переживаю о своих недостатках.

Он переместился на своём стуле.

— Каких недостатках?

Я слышала о том, что он был высокомерным и замкнутым, но я в нём этого не замечала. Если бы мне нужно было описать Лиама Колейна, я бы назвала его тактичным и внимательным.

— Разве ты не должна моему сыну ещё один забег?

Я была благодарна ему за резкую смену темы.

— Так и есть.

— Ты решила отложить его, так как думаешь, что проиграешь?

Его слова заставили меня засмеяться.

— Я на полном серьезе могу проиграть. Для такого маленького человечка, Шторм удивительно быстрый.

Я начала закидывать в рот остатки своих пережаренных бобов, пока Лиам пил кофе, после чего встала со стула. Как только пальцы моих ног коснулись бело-серых плиток кухонного пола, меня пронзила боль. Если Лиам и заметил это, он ничего не сказал. Он даже не посмотрел на мою ногу. Он просто встал и последовал со мной в гостиную.

Увидев своего отца, Шторм чуть ли не бросился к нему, попытавшись спрыгнуть с маминых коленей. Она помогла ему слезть, и он очень быстро пополз к Лиаму.

— Если что, тебе не разрешается стоять на финише, или я точно проиграю, — сказала я, когда Лиам поднял своего сына.

«Ой. А я-то думал, что могу замотивировать тебя лучше, чем неживой пластиковый мячик», — глаза моего Альфы весело сверкнули, а мои округлились от шока.

Я потерла свою ключицу.

— Я имела в виду…

— Я знаю, что ты имела в виду, — сказал он тихо, растрепав волосы Шторма своим дыханием. — Шторм, ты помнишь, как я говорил тебе, что невежливо обыгрывать девочек? Забудь об этом и покажи Никки, на что способны Колейны, хорошо?

Он наклонился и опустил Шторма на пол, продолжая давать ему напутствия.

Я фыркнула, покачала головой, и заметила, что мама пристально меня изучает.

— Пойду, посмотрю, что делает папа.

Она встала с дивана.

— Позови меня, когда соберешься уходить. И, Никки, Фримонты никогда не проигрывают.

Я ухмыльнулась и упала на четвереньки.

— Ох, Шторм, на нас возлагают такие надежды. Готов?

Лиам отошёл назад, улыбаясь.

Если бы кто-то сказал мне, что я буду бежать наперегонки с ребёнком в сторону своего Альфы, я бы спросила их, что за корень они съели во время полнолуния. Думаю, это был подходящий вопрос, учитывая то, что происходило вокруг. Жизнь в Бивер-Крике никогда не была скучной, но теперь мы вышли на совершенно новый уровень. Полуволки. Почти убийства.

Что же будет дальше?

И, словно моё возбуждение было не достаточно сильным, через полчаса после начала моего свидания с Колейнами, в дом ворвались Эйдс и Нэш. Мне не очень везло с обычными свиданиями, но мне хотя бы неплохо удавались свидания в духе детского праздника.

Щёки Эйделин раскраснелись, несмотря на прохладную погоду.

— Лиам, Нэйт пытался тебе дозвониться.

Мою спину наглухо заело.

— Зачем?

Нэш провел руками по коротко стриженым волосам, торчащим во все стороны.

— Полуволк только что умер.

— То есть на этот раз по-настоящему, — добавила Эйделин.

Лиам сделался таким неподвижным, что мне стало жутко

Моё же тело, напротив, вибрировало из-за того, как сильно стучало моё сердце.

— Как?

— Нэйт думает, что это случилось из-за травм, нанесённых в ходе нападения. У неё началось внутреннее кровотечение, которое они пропустили.

Каждое сухожилие на шее и руках Лиама натянулось, а кости черепа врезались в кожу на лице. Он аккуратно посадил Шторма на ковер рядом с собой и встал, когда мама появилась в гостиной.

— Прости, Мег.

Его губы почти не двигались, когда он произнес эти слова.

— Пожалуйста, перестань извиняться.

Она подошла к Шторму, глаза которого округлились так же, как и мои. Он явно перенял настроение своего отца и почувствовал тревогу, исходящую от нашего Альфы, который вскоре развернулся и вышел.

Нэш отправился за ним.

— Подожди. Я иду с тобой.

Звук захлопнувшейся двери, а, может быть, восклицание Эйделин, заставили папу показаться в проеме гостиной в банном халате. Он посмотрел на маму. Эйделин посмотрела на меня. Шторм посмотрел на всех нас.

— Думаете, она и правда умерла от кровотечения, или нападавший вернулся за ней, чтобы закончить начатое? — мой голос был полон беспокойства.

Папа вытер полотенцем свои мокрые волосы, в которых, так же как и у мамы, проглядывала седина.

— Давайте не будем делать преждевременных выводов.

— Нолан и Эйвери сейчас в бункере, проверяют местность на наличие незнакомых запахов, — Эйделин плюхнулась на диван рядом со мной. — Так что, думаю, мы всё узнаем довольно скоро.

Это «довольно скоро» наступило через несколько часов.

ГЛАВА 7

Несмотря на то, что я пыталась не переживать, фразу о том, что «отсутствие новостей — это хорошая новость», придумал явно не оборотень. В нашем мире молчание никогда не предвещало ничего хорошего. Природа никогда не замолкала, если должно было случиться что-то приятное.

Несмотря на то, что мы с Эйделин пытались отвлекать друг друга разговорами о глупом Гранте и о её свадьбе-мечты, которая должна была состояться зимой, ожидание нависло над нами, точно густой туман. Мы придумали так много теорий заговора, что мама закатила глаза и заставила нас выйти из дома. Поэтому мы направились в «Запруду», единственную забегаловку в нашем поселении, которую папа открыл десять лет назад и которой он всё ещё занимался, но теперь уже с помощью Нолана.

После нескольких кружек горячего какао с мягкими зефирками мы, наконец, получили сообщение от Нэша, в котором говорилось, что они были уже на пути домой. Мы встали и поплелись наверх по крутому холму. Моё колено так сильно трещало, что Эйделин даже могла это слышать. Она настаивала на том, чтобы мы сбавили темп, а я настаивала на том, что я в порядке.

Запах дыма из труб наполнил ночной воздух, а убывающая луна хотя и была наполовину скрыта за облаками, сверкала над белой равниной.

Мы зашли в дом в то же самое время, когда на подъездной дороге зашуршали шины. Я очистила снег со своих сапог, после чего поставила их у входной двери и повесила куртку. Раздались щелчки и звуки распахивающихся дверей машины, после чего четыре огромных тела выпрыгнули из сверкающего чёрного внедорожника марки «Мерседес», принадлежащего нашему Альфе.

Я попыталась расшифровать выражение лица Лиама, но свет фар был слишком ярким. Я отступила, чтобы дать ему пройти. Его глаза задержались на мне на секунду, и я вздрогнула.

— Мег, они дома.

Папа вышел из кухни, вытирая руки о фартук, который я подарила ему на Рождество два года назад, и на котором было написано: «Мистер Красавчик готовит».

Найл, который в тот день ходил со мной в магазин, предложил купить фартук с надписью: «Обожаю жарить цыпочек и телочек», — но я одарила его суровым взглядом. У нашего папы было отличное чувство юмора, но он всё-таки был нашим папой. В итоге Найл купил этот фартук Нолану, который только покачал головой на его своеобразное чувство юмора.

Мама появилась из спальни вместе с вымытым и одетым в пижаму Штормом, который что-то защебетал при виде своего папы. Но Лиам, который, казалось, ушёл в свои мысли, не сразу протянул к нему руки.

— Что случилось?

Я посмотрела на Эйделин.

Её приоткрывшийся рот сказал мне о том, что Нэш уже просветил её, используя их парную связь.

На челюсти Лиама дёрнулся мускул, словно он вот-вот собирался завыть. Меня накрыло странным желанием протянуть руку и положить её ему на плечо, чтобы приободрить. К счастью, я сдержалась. Я сомневалась, что он хотел, чтобы кто-то прикасался к нему, а тем более девушка, которую он едва знал. По правде говоря, он не казался мне тем человеком, который любил, чтобы его вообще кто-либо касался.

Он уставился на своего сына. В воздухе повисла неловкая тишина.

Наконец, его плечи расслабились, и он взял у мамы извивающегося ребёнка.

— У нас появился ещё один полуволк.

Я ахнула.

— Ещё один… Кто?

Лиам перевёл на меня взгляд.

— Судмедэксперт.

— Судмедэксперт? — воскликнула мама, поглядев на папу, который был точно так же сбит толку, как и она. — Разве он оборотень?

Лиам закрыл глаза и выдохнул в сторону своего сына. Когда он открыл их, они ярко сверкали янтарно-жёлтым цветом.

— Он им не был. Пока его не укусили.

Треск поленьев в камине был теперь единственным источником звука в доме.

Мама подошла ближе к папе. Он положил ей руку на талию и прижал к себе.

— Ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, что волков можно сотворить?

— Не волков, мам, — сказал Найл, развязывая ботинки. — Полуволков.

— Я не понимаю, — сказала мама.

— Кто-то кусает людей, и каким-то образом эти люди превращаются в полуволков.

Нолан опустил мне на плечо руку, которая пахла волком, снегом и огнём. Похоже, они провели бόльшую часть дня в волчьем обличье.

— Я думала, что нашу магию нельзя передать через укус, — сказала я.

— Обычно нет.

Лиам пропустил мягкие кудряшки Шторма сквозь свои пальцы.

— Где сейчас cудмедэксперт? — спросила я.

— В бункере. Вместе со своей женой, которая вызвала копов, когда он её укусил. Нэйту удалось первому прибыть на место. Он сейчас с ними.

— Вот дерьмо, — прошептала я.

Мама, должно быть, была в полнейшем шоке, так как даже не сделала мне замечания.

— Это безумие, — сказала Эйделин.

— Вы думаете, именно поэтому полуволк был покусан? — выпалила я.

Получается, тот волк, который укусил её, сделал это не для того, чтобы самоутвердиться, а чтобы изменить её генетический код?

Кадык Лиама дёрнулся.

— Это всё больше начинает походить на выведение новой породы.

— Нам определённо нужно найти «нулевого оборотня».

Когда мы все нахмурились, Нэш добавил:

— Ну, это как «нулевой пациент».

Найл сбросил с себя пальто.

— Похоже, это предприятие не обещает быть быстрым и приятным.

Лиам вздохнул, и хотя это было неправильно, я обрадовалась, что ему придётся задержаться, и моё сердце сделало сальто. Я вжалась в Нолана в надежде, что никто не почувствует, как стучит и бьётся мой пульс. К счастью, мы все были поглощены мыслью о том, что какой-то оборотень мог создавать волков, и именно на этом мне и нужно было сосредоточиться.

После ужина, когда предмет моего внимания покинул нас вместе со своим ребёнком, я, наконец, прокрутила всё то, что произошло, несколько раз у себя в голове.

И среди всех этих мыслей, я заострила внимание на том, что «нулевой оборотень» не нападал на волков, он нападал на людей. А это значило, что выход за пределы поселения больше не представлял опасности.

ГЛАВА 8

Я работала допоздна, так как решила закончить заказ, и в итоге пропустила завтрак. Папа ушёл в «Запруду», а мама отправилась прогуляться вокруг поселения со Штормом, оставив меня одну дома. Дома так редко бывало тихо, что мне даже стало жутковато. Я не могла понять, нравилось мне это или нет. С одной стороны, это в каком-то смысле расслабляло. А с другой, я чувствовала себя немного одиноко.

Закинув оставшиеся сосиски и яичницу в микроволновку, я позвонила Эйделин, чтобы узнать, где кто находился. Она была в парикмахерской со своей бабушкой, и она пришла к тому же заключению, что и я: оборотни были вне опасности; Лиам и Нэш были в бункере; Нолан с папой были на работе; а Найл… он, вероятно, спал сейчас в кровати какой-нибудь девушки.

У самого младшего из моих братьев не было с этим никаких проблем, он был настоящим Казановой. Нэш тоже был таким, пока не примкнул к двум другим моим братьям, которые мало распространялись о своих отношениях. Особенно Нолан. Я даже никогда не видела, чтобы он с кем-то целовался.

— Не желаешь поужинать и чего-нибудь выпить в «Сеульской сестре»? — спросила я Эйдс по телефону.

«Сеульской сестрой» владела семья Бейи, и это было одно из самых популярных мест в городе с южно-корейской и американской кухней, которое работало круглый год. В отличие от большинства заведений в нашей округе, которые закрывались сразу же после таяния снега.

— Мне сегодня очень нужно провести с кем-нибудь время.

— То есть, чтобы не думать кое о ком?

— Я совершенно точно не думаю о Гранте.

— О, я не имела в виду Гранта, детка.

Тарелка, которую я мыла, выскользнула из моих пальцев и с громким звоном упала в металлическую раковину.

— Это настолько очевидно?

— Только для меня. Но я знаю тебя, как облупленную.

Я сморщилась.

— Мои братья тоже знают меня, как облупленную.

— Твои братья парни.

— Думаешь, мама знает?

— Эм. Да. Твоя мама поняла, что я влюбилась в Нэша ещё до того, как я сама это поняла.

— Вот дерьмо.

Эйделин тихонько засмеялась.

— Мне тут надо закончить с перманентной завивкой миссис Мофетт. Я заеду за тобой в семь.

— Значит, свидание.

Я вытерла тарелку и поместила её в сушилку, а затем подняла глаза на бледное небо. Скоро должен был пойти снег. Я всем своим нутром чувствовала, что похолодало, а влажность увеличилась. Особенно это чувствовал мой поврежденный коленный сустав.

Я только включила планшет, чтобы поработать, как вдруг открылась входная дверь.

— Я тут, — окликнула я, ожидая увидеть маму и Шторма.

Боже, как же я ошиблась.

Мой взгляд прошёлся по джинсам Лиама, его чёрной футболке и чёрной кожаной куртке. О, Ликаон, этот мужчина был настоящим произведением искусства.

— Доброе утро, Никки.

Даже его голос был произведением искусства.

— Доброе.

Я откашлялась и сосредоточилась на горящем экране в надежде, что он не заметил, как я оглядела его с головы до ног.

— Шторм на прогулке с мамой.

Меня смущало, что мама заметила, как сильно я запала на Лиама. Но тот факт, что объект моей влюбленности тоже это заметил, выводило всю эту ситуацию на совершенно другой уровень неловкости.

— Есть какие-нибудь новости?

Я закусила губу и продолжила перерисовывать позу своего персонажа. Когда Лиам не ответил, я подняла глаза и увидела, что он разглядывает мой рисунок.

— Жена судмедэксперта перевоплотилась прошлой ночью.

— Полностью?

— Нет. Не полностью.

Ещё один полуволк.

— А судмедэксперт смог снова перевоплотиться в человека?

Лиам покачал головой.

— «Силлин» на него не действует.

Я опустила стилус.

— Как думаешь, почему?

— Новый вид? Или ещё слишком рано?

Он облокотился бедром о кухонный остров.

— Нам ещё предстоит выяснить, как их создали. То есть, мы знаем, что их укусили, но за все эти годы было покусано большое количество людей, и ни один из них не перевоплотился.

Кусал ли он когда-нибудь человека? Я вот нет. Но опять же, мы кусали только тех людей, которые узнавали, кем мы были, после чего вызывали полицию. И тут я вспомнила, что мама Шторма была человеком, так что Лиам, вероятно, кусал её множество раз, так как укусы усиливали ощущения во время секса.

При мысли о нём, кусающем свою бывшую, моей волчице захотелось выть… как и моей человеческой сущности. Я была такой жалкой. Лиам был волен кусать, кого захочет. К тому же мама Шторма была мертва. Ревновать к мёртвой женщине было низко с моей стороны.

— Ты в порядке?

Я ревную к твоей мёртвой паре. Была ли она его парой? Настоящей парой?

— Да. Всё потрясно.

Потрясно? Я действительно это сказала? Я даже не знала, что это слово было в моём словарном запасе.

Он слегка насупился.

Я определенно заслужила этот его взгляд. Я вела себя странно. И говорила странные вещи.

— Просто задумалась о судмедэксперте и его бедной жене.

Я решила, что разумнее всего вернуться к теме, которая не заставляла мою волчицу или мою человеческую сущность испытывать собственнические чувства по отношению к мужчине, на которого я не имела никаких прав.

— Напомни, где на них напали?

— В пятидесяти километрах к востоку отсюда. А что?

— Просто любопытно, куда мне лучше не соваться, — соврала я.

Он слегка опустил голову.

— Ты же не планируешь отправиться туда?

Я резко дёрнулась и ударилась коленом об остров.

— Что?

— Запах человека меняется, когда он врёт.

— Ты хочешь сказать, что можешь определить ложь по запаху?

Он скрестил руки.

— Я могу чувствовать самые разнообразные эмоции. Издержки профессии.

Вот дерьмо.

— Как удобно.

Я тоже скрестила руки, в надежде, что они смогут каким-то образом заблокировать мой запах.

Карие глаза Лиама стали янтарными.

— Зачем ты хочешь сходить на место преступления?

— Потому что скоро пойдёт снег.

Он бросил взгляд за окно.

— Я знаю, что лучшие ищейки нашей стаи уже были там, но я подумала, что, может быть, — я пожала плечами, — может быть, я смогу обнаружить то, что они пропустили.

— Уходить из поселения…

— «Нулевой оборотень» пытается изменить человеческую природу. А поскольку я и так уже волк, я склонна предполагать, что не вхожу в число интересующих его жертв.

— Мы пока не знаем, каковы намерения этого человека, Никки.

Я встала, достала телефон из заднего кармана своих джинсов и обошла его.

— Куда ты идёшь?

— На улицу.

Лиам направился за мной в фойе, где я засунула ноги в ботинки и взяла пальто.

— Твоя братья говорили мне о том, что ты упрямая.

— Я? Упрямая? Должно быть, они перепутали меня со своей другой сестрой.

Я одарила его улыбкой.

Он даже не ухмыльнулся. Он был таким суровым.

Я взяла ключи от машины.

— Оставь ключи. Мы поедем на моей машине.

— Мы?

— Либо я поеду с тобой, либо я прикажу Лорну не открывать ворота.

Он постучал по своему виску, напомнив мне, как быстро он мог передать сообщение охраннику на воротах.

— Ты, что, серьёзно, Лиам? Сходи, побудь со своим сыном.

— Мой сын в безопасности.

— Я тоже в безопасности.

— И я намерен проследить за тем, чтобы это так и оставалось.

Я вздохнула.

— Значит, ты от меня не отстанешь?

— Каждый из членов твоей семьи вызовет меня на дуэль, если узнает, что я сознательно отпустил тебя туда одну.

— Не говори так.

Я содрогнулась при мысли об очередной дуэли. Я, конечно, не видела дуэли Лиама с Кассандрой, но я знала обо всех тонкостях дуэли между Альфами — это был бой насмерть, который заканчивался тем, что победитель проглатывал сердце проигравшего, чтобы к нему перешла связь побежденного Альфы с его стаей.

— Ты же в курсе, что я уже несколько лет живу самостоятельной жизнью?

— Я, конечно, не против постоять здесь и обсудить твою независимость, но я думал, что ты хотела осмотреть место преступления до того, как пойдёт снег.

— Мне не суждено выиграть этот спор, не так ли?