Грозы и звёзды

«Да».

Лукас, который, должно быть, прошёл в это время на кухню, потряс скомканным и мокрым бумажным полотенцем. Я взяла его у него и нежно протёрла грудь Лиама.

«Какие планы на вечер?» — хрипло проговорил он у меня в голове.

Мои ресницы дрогнули, когда я встретилась с его горящими глазами.

— Абсолютно никаких.

Он взял полотенце розоватого цвета у меня из рук и бросил его на стол, после чего переплёл свои пальцы с моими. Он не стал надевать одежду обратно, а просто перекинул её через плечо и повернулся к остальным.

— Риз, сними браслет Бейи.

— Я свободна?

— Да, но тебе нельзя выходить за пределы поселения. Это понятно?

Ещё пара слез стекла вниз по её дрожащим щекам.

— Да, — она сглотнула. — Спасибо.

Лиам коротко кивнул.

Когда я взяла свою сумку и походную кружку, мои нервы, наконец, успокоились, и я улыбнулась. С сердцем Лиама ничего не случилось, как и с сердцем моего брата, и хотя посвящение Бейи в боулдеровцы прошло далеко не гладко, ей это удалось.

— Добро пожаловать в стаю, Бейя, — крикнула я, а Лиам потащил меня к входной двери.

Она вытерла щёки и одними губами произнесла очередное «спасибо», а затем повернулась к моему брату, обхватила его руками за талию и запачкала его голубую рубашку своими кровавыми следами радости.

ГЛАВА 54

Стая не приняла Бейю в этот же день. Она не приняла ее и через несколько дней. Но по прошествии времени всё внимание переключилось на грядущее бракосочетание Эйделин и Нэша, и разговоры о странностях невесты Нэйта (обручальное кольцо, в итоге, вернулось на своё место) отошли на второй план.

— И всё-таки, что ты будешь делать, если Ликаон свяжет тебя с кем-то? — спросила Эйделин, когда мы просматривали картинки на «Пинтерест» с вычурными прическами.

Она до сих пор не знала, чего хотела для своего торжества.

От её вопроса по моим венам словно поползли муравьи.

— Я не знаю.

— Хорошо, что у тебя будет шесть месяцев на то, чтобы принять решение.

Я взглянула на Шторма, который сидел между моими ногами и усиленно сочинял симфонию на своём цветном пластиковом пианино. От одной мысли о парной связи меня начало подташнивать. Я не хотела потерять Лиама, но я была не настолько наивна, чтобы думать, что он останется со мной, если мы не сможем быть вместе в интимном плане. Эта проблема только ускорила бы неизбежное.

Я положила голову на матрас и закрыла глаза.

— Надеюсь, Ликаон забудет обо мне в это солнцестояние.

Эйделин ничего не сказала, но я услышала её мысли. То есть, не на самом деле услышала, а почувствовала их жужжание, которое было таким же громким, как звук игрушечного инструмента Шторма.

Через некоторое время она сказала:

— Парные связи возникают не просто так.

Я распахнула веки.

— Пожалуйста, не надо, Эйдс.

— Я только хотела сказать…

— Я знаю, что ты хотела сказать. И я также знаю, что ты думаешь, что я слишком привязана к Шторму и его отцу.

— Я просто переживаю о тебе, Ник.

— Хорошо, что я феникс, да?

Вздохнув, она взяла мою руку и сжала её.

— Так и есть.

Шторм повернулся и посмотрел на меня. Его подбородок блестел от слюны. Я улыбнулась ему и погладила его всё ещё округлое лицо.

Он развернулся всем телом и прижал свои ладони к моей груди, после чего неловко приподнялся на ногах.

— Мама.

Я обхватила его одной рукой, чтобы не дать ему упасть.

— Нет, малыш, — я указала на себя. — Ник-ки.

— Мамама, — начал лепетать он.

— Ник-ки.

Эйделин испустила свистящий вздох.

— Ты видишь? Даже он слишком привязан.

Я искоса посмотрела на свою подругу.

— Он не понимает, что говорит.

— Ты уверена?

— Ему только десять месяцев, Эйдс. Он просто повторяет всё, что слышит, и поскольку он проводит много времени со мной и мамой, он слышит, что я её так называю.

Шторм одарил меня одной из своих фирменных кривоватых улыбок, словно почувствовал, что мне это было нужно. Я улыбнулась ему в ответ.

— Как Лиам реагирует на то, что его сын так тебя называет?

Моё сердце учащённо забилось.

— Лиам никогда не слышал, чтобы он это говорил.

К счастью. Не думаю, что ему бы это понравилось.

Шторм качнулся несколько раз, после чего оглянулся на своё пианино.

Я помогла ему развернуться.

— Жаль, что он ненавидит идею парной связи на всю жизнь.

Каждый раз, когда кто-то произносил это слово, даже если оно не было связано со мной, он напрягался.

— Может быть, он передумает?

— Может, — проговорила я, хотя мало в это верила.

Затем я испустила глубокий вздох и попыталась избавиться от негативных мыслей. Я никогда не была пессимистом. И не собиралась становиться им сейчас.

— Ну как, — я кивнула головой в сторону планшета Эйдс, — присмотрела что-нибудь?

— Не-а, но нам действительно стоит это сделать.

— Учитывая, что ты выходишь замуж через пять дней…

Она зажмурилась, когда я напомнила ей об этом.

— У меня ощущение, словно я планирую эту свадьбу уже целую вечность.

— Ты, и правда, планируешь её уже целую вечность.

С тех самых пор, как она поцарапала колено, залезая на дерево под моим окном в одиннадцатилетнем возрасте, а мой брат отнёс её потом домой и заклеил рану лейкопластырем с миньонами. И, несмотря на все её разговоры о том, что надо следовать желаниям Ликаона и выходить замуж за выбранного партнера, Эйделин всё равно выбрала бы моего брата, даже если бы его не выбрали для неё.

Проведя ещё час в поисках прически под симфонию Шторма номер 6, Эйделин наконец-то остановилась на двух вариантах, которые она намеревалась попробовать.

Когда она ушла, я написала сообщение Лиаму, спросив его о том, во сколько он собирался закончить поиски Камиллы на сегодня.

«Уже еду. Буду через 15 минут. Прости. Слышал, что тебе пришлось зависнуть со Штормом».

Я: Если под «зависнуть» ты имеешь в виду, что мне посчастливилось провести целый день с твоим сыном, то да, я тут с ним зависла.

А потом во мне проснулась отважная девушка, которая в своё время сделала предложение своему Альфе, и я написала: «Я очень надеюсь потом зависнуть с его отцом».

У меня в голове раздался смешок.

Улыбнувшись, я продолжила играть со своим подопечным. Покидав мягкий шарик и совершив пару забегов на четвереньках, Шторм зевнул и выудил картонную книгу из коробки с игрушками, стоящей в углу моей спальни.

Он протянул её мне и залепетал:

— Мамама.

Я покачала головой и взяла у него книгу. Прежде чем я успела поправить его, он взвизгнул, уронил книгу и быстро пополз в сторону двери. Он схватил Лиама за икры и приподнялся, не переставая тараторить «папапа».

Тёмные глаза Лиама опустились на его сына. Его губы были плотно сжаты, что говорило о том, что у него был плохой день. Он нагнулся и взял Шторма на руки.

Я подняла книгу.

— Никаких следов Камиллы?

Не сводя глаз со Шторма, Лиам спросил:

— Почему он только что тебя так назвал?

Так вот в чем была причина его дурацкого настроения?

— Потому что, ему, видимо, слишком сложно произнести слово «Никки».

— И ты научила его называть тебя мамой? — его тон был таким язвительным, что я с силой сжала книгу.

— Конечно же, нет.

— Тогда почему он так тебя назвал? — спросил он, едва разжав зубы.

Подперев бедро рукой, в которой не было книжки Шторма, я сказала:

— Может быть, потому что он слышит, что я так называю маму, и поскольку он проводит много времени с нами, он думает, что так называют людей, которые о тебе заботятся?

Лиам продолжил смотреть на меня, и его взгляд не был милым. Это был взгляд, которым смотрят на тех людей, которым не доверяют. Или которых не любят.

— К твоему сведению, я всё время его поправляю.

— Я не слышал, чтобы ты поправила его в этот раз.

— Потому что ты вошёл, и я отвлеклась.

Костяшки моих пальцев, которыми я сжимала книгу, побелели.

— Какая мне выгода от того, что Шторм станет называть меня мамой? На случай, если ты забыл, у меня уже есть семья Лиам. Я не ищу другую.

— Ты ищешь себе пару на всю жизнь, и когда ты найдёшь его, ты больше не будешь частью нашей жизни.

Он поменял положение Шторма, сдвинув его вбок.

Я хотела напомнить Лиаму, что мы были членами одной стаи, и что я навсегда останусь в их жизни.

— С этим надо покончить прямо сейчас.

— С тем, что Шторм называет меня мамой?

— Нет. С нами, Николь.

Мои ресницы так высоко взлетели, что коснулись лба.

— Ты решил порвать со мной из-за двух слогов, которые твой сын произнёс вместо моего имени?

— Это не просто два слога.

Мои плечи опустились. Как и моё сердце. Оно ударило меня в позвоночник, после чего ухнуло вниз.

— Его куртка висит у входной двери.

Я постаралась сказать это спокойным голосом, чтобы не напугать Шторма, который мотал головой, переводя взгляд со своего отца на меня.

— Я просто пытаюсь защитить его.

— Да. Конечно. Это уже неважно.

Я развернулась, пока из моих глаз не начали капать слёзы.

— Пожалуйста, уходи.

— Ник…

— Я сказала, уходи.

Когда его шаги стихли, а его сердцебиение сделалось тише, я бросила книгу на стол, резко задёрнула шторы, а затем свернулась калачиком на своей кровати и начала рыдать в подушку из-за того, что я была такой дурой, и поверила в то, что смогу согнуть этого несгибаемого мужчину.

ГЛАВА 55

Когда на следующее утро Найл зашел ко мне в спальню, чтобы узнать, была ли я готова отправиться на обед к маме и папе, я притворилась, что у меня болит живот. Он был заботливым парнем, поэтому поставил на мою прикроватную тумбочку холодную воду и баночку с аспирином. Как жаль, что всё это не могло вылечить меня от того, что меня мучило. Мне надо было послушать Эйделин и держаться подальше от нашего Альфы, у которого были такие большие проблемы с доверием, что было удивительно, как он вообще смог разглядеть что-либо сквозь них.

После того, как Найл затворил дверь, я закрыла глаза и заставила свой беспокойный мозг отключиться. Я проснулась от того, что прохладная рука гладила мой лоб.

— Она какая-то не очень тёплая, — сказала мама кому-то.

Я разлепила веки и обнаружила, что она и Эйделин взволнованно смотрят на меня.

Увидев мои опухшие глаза, они тут же поняли, что у меня болел не живот, а сердце.

Мама присела на корточки рядом с кроватью и убрала прядь волос с моего лба.

— Дорогая, что случилось?

— Я не хочу об этом говорить.

Она нахмурилась.

— Пока не хочу.

Эйделин коснулась маминой руки.

— Мег, дай мне поговорить с ней.

И хотя я вообще не хотела обсуждать Лиама, отправить их домой без каких-либо объяснений было так же невозможно, как попросить солнце перестать садиться.

Мама выпрямилась и вышла. Её глаза задержались на мне прежде, чем она закрыла дверь.

Эйделин плюхнулась на кровать рядом со мной, заставив матрац покачнуться.

— Что случилось и когда?

Я обняла подушку и закрыла глаза.

— Ты же помнишь, как Шторм назвал меня мамой?

Я сглотнула огромный комок, который образовался у меня в горле и напоминал один из мячиков Шторма.

— Лиам думает, что это я его научила.

Яркие глаза Эйделин потемнели от негодования.

— Придурок.

Я сжала губы.

— Я отменяю его приглашение на свою свадьбу.

— Не думаю, что ты можешь отменить приглашение для Альфы.

— Вот увидишь.

Ее улыбка была такой коварной, что мои дрожащие губы невольно изогнулись в улыбке.

— Дорогая, я ценю твою солидарность, но тебе, правда, не обязательно это делать. Не могу же я избегать его вечно. К тому же, самое классное в подобных церемониях это то, что там будет вся стая. Так что он там будет один среди тысячи других лиц.

Она уставилась на гирлянду из звёзд, которую я даже не стала зажигать. Они напоминали мне о Шторме, который напоминал мне о Лиаме, что было глупо, так как гирлянда появилась у меня задолго до того, как я познакомилась с Колейнами.

— Нэш сказал, что Лиам уехал в Боулдер сегодня утром, так что скрестим пальцы. Может быть, он не успеет вернуться вовремя.

— Он уехал?

Эйдс убрала за ухо обесцвеченный локон, но тот снова выбился оттуда и упал на изящный изгиб её щёки.

— Видимо, у него там какое-то дело.

Не было никакого «видимо». Уж точно не разбитое сердце заставило его уехать. Для того чтобы сердце болело, оно должно было быть задействовано, а сердце Лиама никогда к нему не прилагалось.

— Он забрал Шторма с собой?

— Да.

— А Лукаса?

— Лукас недавно уехал домой с Сарой, но они пообещали Нэшу, что вернутся к нашему празднику.

— А что насчёт Камиллы? Её кто-нибудь ещё ищет, или все сдались?

— Насколько я слышала, у Риз была встреча со всеми сыщиками в округе. Если кто-то сможет определить местоположение этой суки, он станет нашим новым Бетой. Вот как сильно она ненавидит Холлисов.

— У меня самый ужасный вкус на мужчин.

Эйделин положила руку поверх моей руки, которая не была погребена под подушкой, после чего опустилась в горизонтальное положение.

— К счастью для тебя, солнцестояние близко, и возможно этот выбор будет сделан за тебя.

Она добавила к своим словам улыбку, хотя я была не очень настроена улыбаться ей в ответ.

— Зная свою удачливость, если Ликаон и свяжет меня с кем-то, это будет очередной дерьмовый мужик.

Губы Эйделин дрогнули.

— Ликаон выберет для тебя только самое лучшее.

— Твои слова да нашему Богу в уши.

Он поднесла указательный и средний палец к губам, после чего поцеловала их, а затем щёлкнула ими с помощью большого пальца и отправила поцелуй наверх. Так всегда делала её суеверная бабушка, и это жест переняли она и её сестра.

— Знаешь что тебе надо?

— Пакетики?

Она усмехнулась.

— Забудь о них.

— Более умное сердце?

— Ещё попытка.

— Душ?

Она засмеялась.

— Тебе нужно провести день в спа с твоей покорной слугой. Как ты смотришь на то, чтобы я забронировала для нас спа-салон?

Я вздохнула.

— Я смотрю на это так, что это было бы здорово.

— Считай, что дело сделано.

Она выудила из своих джинсов телефон и набрала номер лучшего отеля в городе. Через несколько минут она закончила звонок.

— Нас записали на завтра. На 3 часа. А теперь, как ты смотришь на то, чтобы я приготовила попкорн, налила нам чего-нибудь вкусненького, а потом мы могли бы расслабить мозги за многочасовым просмотром телевизора?

— У тебя миллион других дел, Эйдс.

— У меня нет никаких других дел.

— Ты уверена?

— Ты серьёзно это спрашиваешь после почти двадцати лет дружбы?

У меня в горле снова образовался комок, но на этот раз из-за благодарности к ней. Он поглотил мою печаль и не дал её острым краям разодрать меня ещё больше. И хотя я не чувствовала, что полностью излечилась, когда Эйделин ушла от меня в тот вечер, я чувствовала себя уже лучше.

И на следующее утро я всё ещё чувствовала себя лучше. А когда Майлс пригласил меня на кофе в «Сеульскую сестру» — вероятно, для того, чтобы опять умолять меня простить его и подробно обсудить поездку его сестры — я решила не держать зла и согласилась.

ГЛАВА 56

Я запахнула длинный кардиган, подтянула лямку своей сумки и зашагала по залитым солнцем улицам города в сторону «Сеульской сестры». Небо было такого ярко-голубого оттенка, что казалось сюрреалистичным. На всем его протяжении не было видно ни единого облачка. Я медленно вдохнула, заполнив лёгкие его голубизной. Может, мне надо было сходить на пробежку перед встречей с Эйделин в спа-салоне? Нет, не может. Мне определенно надо было сходить на пробежку.

Когда я проснулась сегодня утром, я решила, что сегодня будет хороший день, и поскольку мы сами были архитекторами своего настроения, сегодняшний день обещал быть просто потрясным.

Аромат кофе с молоком и пекущегося хлеба окутал меня, как только я вошла в ресторан. Майлс стоял за барной стойкой и был единственной живой душой в зале в этот ранний час. Не считая поваров, которые, как я предположила, уже стояли у плит и готовили воскресный завтрак.

— Что это так вкусно пахнет?

Я закинула тяжёлую сумку на барный стул и села на другой стул, стоящий рядом.

— Пожалуйста, скажи мне, что твоё приглашение на кофе подразумевает также и завтрак.

Майлс, стоящий у раковины, моргнул несколько раз, словно ему что-то попало в глаза, после чего выключил воду, вытер руки о кухонное полотенце и потёр свои подергивающиеся глаза.

— Ты в порядке?

Это был глупый вопрос, учитывая какими красными были белки его глаз. Недостаток сна и беспокойство определенно сделали своё дело.

— Я приготовил для тебя мокко.

Он поставил передо мной высокий стакан, в котором слоями были налиты кофе и молочная пенка, посыпанные какао-порошком.

— Спасибо.

Мне было не особенно важно какой кофе пить, но я обычно предпочитала чёрный. Не то, чтобы Майлс это знал.

Я сомневалась, что даже Лиам знал об этом.

От одной мысли о нашем Альфе, моё настроение испортилось, поэтому я попыталась стереть его имя из своей головы и, поднеся напиток к губам, наполнила свои поумневшие внутренности сладостью и теплом.

— М-м-м. Очень вкусно.

Майлс всё смотрел и смотрел на моё лицо, после чего отвёл взгляд и покачал головой.

— Рад, что тебе нравится.

Ого. Бедный парень был не просто уставшим.

Я отпила ещё кофе.

— Майлс, Бейя и Нэйт помирились.

Он взглядом впился в мои глаза с такой силой, что мне показалось, что мои глазные яблоки вдавились внутрь.

— Ты говоришь это только для того, чтобы я…

Он несколько нервно потёр шею.

— Пожалуйста, не ври мне, Никки.

— Не ври? Я не вру.

Его острый кадык дёрнулся.

Я обхватила руками тёплый стакан.

— Я клянусь, Майлс.

Он закрыл глаза и сжал переносицу.

— Он собирается полететь за ней в… где, там она сейчас? В Камбодже? Или Бутане? Или опять в Южной Корее у нашего троюродного брата?

Я пожевала губу, после чего отпила мокко, чтобы потянуть время и решить, как ему ответить. В конце концов, я решила сказать правду.

— Нет.

Его веки приподнялись.

— Они помирились по телефону?

Как бы я хотела рассказать ему правду, но поскольку я не могла этого сделать, я сказала:

— Да, — а затем смысла горькое послевкусие своей лжи ещё одним глотком кофе.

Он фыркнул и схватился за край барной стойки. Мышцы на его руках, напоминавшие тугие канаты, сдвинулись.

— Позвони ей прямо сейчас, и она подтвердит.

— Я бы ей позвонил, но, несмотря на то, что я не тот кусок дерьма, что порвал с ней, Бейя не отвечает на мои звонки.

— Эй, — я с силой поставила стакан на столешницу. — А вот это было уже неуместно.

— Неуместно?

Он оттолкнулся от бара, и его тело завибрировало под воздействием коктейля из гнева, стресса и усталости.

— Да. Неуместно.

Я вскочила на ноги.

Пол показался мне таким мягким.

Я протянула руку и схватилась за барную стойку, чтобы удержать равновесие.

— Именно Бейя испортила их отношения. Не мой брат.

Он уставился на меня своими прищуренными покрасневшими глазами.

— Я пришла, чтобы рассказать тебе хорошую новость, а не слушать, как ты оскорбляешь мою семью.

Я потянула руку к сумке. Но вместо того, чтобы схватить мешковатую кожаную ткань, мои пальцы прошли сквозь воздух и ударились о соседний стул.

— Что ты сделал…

Залитое солнцем помещение завертелось вокруг Майлса.

Барная стойка начала крениться всё больше и больше, а затем её вес потянул меня вниз.

Вниз.

Вниз.

Осознание того, что Майлс должно быть подсыпал мне что-то кофе, пришло ко мне в тот самый момент, когда я впечаталась в паркетный пол.

ГЛАВА 57

Я почувствовала привкус соли и меди, а потом опилок.

Вокруг витал запах сосен и влажного ледяного воздуха.

Я резко очнулась.

В глаза ударил солнечный свет. Но, несмотря на то, что они заболели, я не стала их закрывать. Я несколько раз оглядела помещение и, наконец, поняла, куда меня привезли.

Ветхое вельветовое кресло.

Ещё более ветхий стол.

Неподходящие друг другу предметы.

Майлс накачал меня наркотиками, чтобы привезти в коттедж Бейи? Что с ним, чёрт побери, было не так? Гнев начал пульсировать за моими веками. Я попыталась подняться, но этот урод связал запястья у меня за спиной. То же он сделал и с моими лодыжками.

Сжав зубы, я потянула руки в разные стороны, чтобы порвать скотч, но он так крепко обмотал меня им, что было удивительно, что кровь всё ещё поступала к кончикам моих пальцев. Я раздражённо зарычала, а затем призвала свою волчицу и приказала ей выйти наружу и сменить моё слабое человеческое тело.

Как бы сильно я не тянула за нить, соединяющую две мои сущности, из моих пор не начала появляться шерсть, клыки не заострились, а ногти на ногтевых пластинах не начали загибаться, превращаясь в когти.

Гнев сменился страхом, и по моей коже пробежала дрожь, потому что был лишь один способ заставить оборотня оставаться в человеческом обличье — «Силлин». Майлс не только знал, кем я была, но и знал, как сделать меня слабее.

Но как?

Что именно он планировал сделать? Использовать меня как рычаг воздействия, чтобы вернуть свою сестру?

Я прислушалась к голосам, к сердцебиениям. И уловило одно.

Нет. Не одно…

Два.

Медленное сердцебиение человека — Майлс — и быстрое сердцебиение волка.

Теперь было понятно, как он узнал, кем я была: должно быть, его просветил его приятель-волк. А теперь мне надо было понять, кем был этот приятель. Я была не из тех, кто ждал, когда всё случится само собой, поэтому я раскрыла рот, который он не стал заклеивать скотчем — видимо, потому что не было смысла затыкать меня, когда нас окружали деревья, озеро и снег на много километров вокруг. Я даже не была уверена в том, что мой волчий вой могли услышать в поселении.

— Майлс? — прохрипела я. — Майлс?

Пульс человека ускорился, а затем я услышала звук приминаемого снега и веток. Секунду спустя ручка двери повернулась, и входная дверь со скрипом отворилась. Я повернула голову и увидела, что мой похититель начал приближаться ко мне.

— Какого чёрта? Зачем ты похитил меня?

Мускул на его челюсти дергался. Непрестанно. Он поджал свои пухлые губы, а затем сжал их вместе и снова разжал.

— Ты солгала мне. Ты солгала мне насчёт Бейи.

Он посмотрел в сторону двери, которую он не закрыл. Видимо, на своего приятеля.

— Что конкретно рассказал тебе твой друг?

Он резко посмотрел на меня.

— Что?

— Я знаю, что здесь есть кто-то ещё.

Я сказала это достаточно громко, чтобы тот волк смог меня услышать. Подумать только, учитывая то, кем мы были, я могла бы прошептать эти слова, и меня всё равно бы услышали.

Шок моментально исказил безумное выражение лица Майлса. Он переступил с ноги на ногу в своих тяжёлых ботинках, затем скрестил руки, и рукава его зимней куртки натянулись.

— Ты солгала мне, Никки.

Несмотря на то, что моё тело было скрючено, точно у какой-нибудь жалкой гусеницы, гнев, охвативший меня, заставил меня рассвирепеть.

— Ага. А ты, мать твою, похитил меня! По шкале от одного до десяти, то, что ты сделал, находится гораздо выше, чем то, что сделала я. А теперь говори, что сказал тебе тот трус, что прячется от меня. О чём я солгала?

Я посмотрела в ту сторону, откуда слышался стук сердца, бившегося внутри того, кто был вне зоны моей видимости.

— Ты сейчас не в том положении, чтобы выдвигать требования.

— Святой Ликаон, Майлс, просто скажи мне, зачем ты меня похитил?

— Чтобы заставить твоего долбаного братца отпустить мою сестру, вот почему!

— Ты мог бы добиться этого, не похищая меня.

Он подошёл на шаг ближе и встал на одно колено.

— А ты думаешь, я не пытался? Я знаю, что Бейя не путешествует по миру в поисках себя.

Его голос прозвучал так громко, что эхом отразился от низкого бревенчатого потолка и изъеденных жуками половиц.

— Я, может, и человек, но не идиот.

У меня было такое ощущение, что мой мозг трётся о череп, но я всё равно повернула шею и посмотрела на него.

— Позвони Нэйту. Позвони ему и попроси его передать трубку Бейе. Она объяснит, зачем притворилась, что уехала путешествовать. Готова поклясться, что она даже приедет сюда и сама тебе всё объяснит.

Он сжал руки в кулаки и костяшки его пальцев хрустнули. Неужели он собирался меня ударить? Неужели тот удар ружьём не был случайностью? Неужели Майлс был из тех мужчин, что бьют женщин?

— Ты думаешь, я не пытался позвонить твоему брату? Как ты думаешь, что я сделал в первую очередь, когда твоя подруга рассказала мне, что он держит её в клетке?

— Моя подруга? — выпалила я. — Твой источник информации явно мне не друг, иначе я бы не была сейчас накачана «Силлином» и привязана к стулу, как какой-то преступник.

Я уставилась на дверь, пожалев, что у меня в глазах не было встроенного рентгена.

— Бейя жива, Майлс. Она жива и в порядке. И она не пленница.

В его потемневших глазах промелькнула тень сомнения, но быстро исчезла.

— Если она жива и в порядке, почему она не отвечает на мои телефонные звонки?

— Потому что ей было сказано прервать все контакты с людьми за пределами поселения.

Я облизала губы и обнаружила, что нижняя была опухшей. Я ещё раз облизала её и почувствовала вкус меди. Должно быть, я прикусила её, когда упала.

— Позвони ей с моего телефона, она возьмёт трубку.

На его челюсти задёргался нерв.

— Я не могу этого сделать.

— Почему нет?

— Потому что я не взял твой телефон, вот почему. Не хотел, чтобы тебя кто-нибудь отследил.

Я моргнула, а затем покачала головой, чем, вероятно, собрала на неё каждую пылинку.

— Полагаю, ты знаешь, кто я. И кем является моя семья. Верно?

Он опустил подбородок, его губы были крепко сжаты.

— Ты, правда, думаешь, что моим братьям и моим настоящим друзьям нужен сотовый телефон, чтобы выследить меня?

Скрипнули половицы, а затем в поле моего зрения появились стройные ноги в сапогах. Мне не надо было поднимать глаза ещё выше, чтобы понять, кто заполнил голову Майлса всей этой ложью.

ГЛАВА 58

— Они пока не выследили меня, — сказала Камилла с довольным видом.

— Но теперь они точно это сделают, — сказала я таким же милым тоном.

Она улыбнулась мне своей надменной улыбкой.

— Единственный человек, который может определить наше местоположение, находится сейчас в Боулдере. А это слишком далеко, чтобы вычислить нас.

У меня пересохло во рту, потому что она была права. Мы были вне зоны досягаемости Лиама. Но затем я вспомнила о своей встрече с Эйделин в спа. Если бы я не пришла на неё, она тут же поняла бы, что что-то не так. А затем об этом узнали бы и мои браться, и они начали бы меня искать, и тогда они нашли бы мою машину, припаркованную в городе, и мой запах привёл бы их в «Сеульскую сестру». Вновь обретённая уверенность подавила мою вспышку паники.

Камилла как будто уловила ход моих мыслей и сжала губы.

Я обратила своё внимание на Майлса.

— Бейя не пленник, Майлс, и Камилла знала бы об этом, если бы не сбежала, поджав хвост, после того, как застрелила из ружья женщину, которая спасла жизнь твоей сестре. Камилла случайно не упоминала, что она убийца, когда включила тебя в эту маленькую схему, что вы с ней придумали?

Майлс застыл. Даже мешки у него под глазами, казалось, затвердели. Он повернул голову и посмотрел на светловолосую зеленоглазую предательницу.

— О чём это она говорит?

Камилла ответила не сразу, как и не сразу подняла глаза на Майлса.

— Ты хочешь вернуть свою сестру или нет?

Он сделал практически незаметный кивок головой.

— Тогда следуй нашему плану. Никки это твой шанс вытащить Бейю из клетки.

— Она не находится в клетке! И она не пленница!

Выходить из себя было, вероятно, не самой лучшей идеей, учитывая моё унизительное положение, но ведь я была разменной монетой, а значит, была нужна им живой. Моя убежденность в том, что ни один из моих похитителей не стал бы меня убивать, развязала мне язык.

— Ты уверен, что знаешь всё? Камилла тебе всё рассказала?

— Она сказала мне, что ваш вид сажает в клетки и убивает своих бывших, чтобы о вашем существовании не узнали.

— Это ложь.

— Нет, это не ложь.

Камилла прошла ещё дальше в дом.

— Я могу предоставить список людей, которые внезапно умирали в этих краях в последние несколько лет.

Она блефовала. Она должна была блефовать. Но это не относилось к делу.

— Бейя не бывшая Нэйта и не его пленница. И кстати, ей нельзя покидать поселение, потому что она к тому же и не человек. Твоя сестра, Майлс, хотела стать одной из нас, поэтому попросила оборотня по имени Лори укусить её.

Брови Майлса изогнулись, сошлись вместе и опустились.

— Только вот волков нельзя сотворить; они могут только родиться. Я могу это доказать.

Камилла вырвала одну из рук Майлса из узла, в который он их сплёл, и поднесла её к своему рту, а затем вонзила удлинившиеся зубы в его кожу.

Он был ошарашен и не оттолкнул её. Затем его глаза остекленели. Ну, конечно, она впрыснула ему свой яд, чтобы сделать его податливым. Камилла была какой угодно, но, к сожалению, точно не глупой. Когда она вынула свои зубы из его тела, он так сильно обмяк, что я начала беспокоиться о том, что он упадёт. Но этого не случилось. Он уставился на Камиллу, словно она была самым обворожительным существом, которое он когда-либо видел, а его кровь начала капать на пол рядом с моей головой.

Выйдя, наконец, из своего ступора, он резко поднял руку и прижал её к своей вздымающейся груди.

— Что ты такое сделала?

— Я тебя укусила.

Его глаза в ужасе округлились, он попятился, врезался в диван и упал на него.

Камилла ухмыльнулась.

— Расслабься, Майлс. Ты не волк.

— Откуда… откуда ты знаешь?

— Ты можешь делать такое?

Она задрала рукав своего худи. Её пальцы укоротились, рука превратилась в лапу, а на коже выступил мех.

Он заморгал, глядя на неё — он уже не был так очарован — а затем покосился на свою руку.

— Вот видишь. Ты человек. Как и твоя сестра.

— Майлс, позвони моему брату. Позвони ему, включи громкую связь и он подтвердит всё, что я тебе сказала.

— Ну, конечно, он подтвердит.

Камилла опустилась на корточки и потрепала меня по щеке своими окровавленными пальцами.

— Он скажет всё, чтобы ты оставался на линии, пока он будет вычислять местоположение своей дорогой сестрички.

— Майлс…

Камилла отвесила мне пощечину, да такую сильную, что у меня от шока перехватило дыхание.

— Если хочешь спасти Бейю, следуй нашему плану.

Вглядевшись в глубины её глаз цвета мха, я увидела Гранта.

— Это всё из-за её брата, Майлс. Камиллу не волнует Бейя. Она заставила тебя похитить меня, чтобы вернуть своего брата.

Её лицо растянулось в улыбке.

— Майлс знает, что у меня личный интерес в этом деле.

— Лиам никогда не отпустит твоего брата.

Её рука замерла на моей щеке, а улыбка стала шире.

— Если бы я хотела освободить своего брата, я бы похитила сына Лиама.

От одной мысли о том, что она могла забрать Шторма, мне захотелось располосовать ей лицо.

— Тогда для чего похищать меня?

— Для чего? Конечно же, для того, чтобы помочь Майлсу вернуть его сестру.

Моё замешательство сделалось еще глубже.

— Ты думаешь, я поверю в то, что ты организовала всё это, не желая получить ничего взамен?

— О, я получу кое-что взамен. Свою свободу. Свою настоящую свободу.

— Как…

Мои веки взмыли вверх.

— Ты собираешься убить Лиама?

Она подцепила большим пальцем ремень, который, как я поняла, был прикреплён к ружью. Тому самому ружью, из которого она, по-видимому, убила Лори. Она потянула за лямку и сняла его через голову.

— Майлс? — закричала я. — Ты это слышал? Она сумасшедшая!

Она посмотрела через плечо туда, где сидел он, обхватив колени, и моргал, смотря в пустоту.

— А вот это было не очень вежливо, Никки.

Я пристально посмотрела на неё, а затем откинула голову назад.

— Майлс!

Она пнула меня в живот, и из меня вырвался вздох.

— Хватит так громко орать.

— Или что? Убьёшь меня? Это испортит весь ваш план. Я нужна вам живой.

Она снова ударила меня, на этот раз прикладом ружья, и попала прямо по колену.

Я громко вскрикнула и сжала зубы, в то время как гостиная поплыла у меня перед глазами, а на лбу выступили капельки пота.

— Она убьёт тебя, Майлс. Разве ты не видишь?

Камилла улыбнулась.

— Он этого не видит, потому что он не такой умный, как ты, Никки.

Её слова всё ещё доходили до него, когда она вскинула ружьё на плечо, приподняла дуло и выстрелила, попав ему прямо в грудь и полностью разнеся её.

— А он оказался на удивление полезным.

Подбородок Майлса плюхнулся ему на грудь, словно он решил оценить свою рану, после чего всё его тело накренилось набок, а кровь и внутренности начали падать на диван и сползать на пол.

Я закричала. К моему горлу подступила тошнота и меня вырвало.

— Какая же ты все-таки легкодоступная девушка. Тебе точно стоит над этим поработать. Не надо быть такой, — она сморщила нос. — Распущенной.

— Он был мне другом.

Она посмотрела на него оценивающим взглядом, склонив голову набок.

— Тебе следует лучше выбирать себе друзей.

Ещё один кровавый кусок его внутренностей скатился вниз из кратера в его груди.

— В любом случае, пора приготовиться к достойной встрече всех твоих спасителей.

— Лиам не придёт, Камилла.

— Конечно, придёт.

— Мы расстались, он не придёт.

— Вот дерьмо. Грант был прав. Ты, и правда, гулящая.

Она снова накинула на себя через голову петлю ружейного ремня.

— Хотя неважно, спали вы с ним или нет. Ты его оборотень, и как хороший Альфа, каковым он себя считает, он придёт, чтобы спасти своего маленького волчонка.

— Не придёт.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Лиам, не приходи.

— Может быть, по началу. Но в итоге, когда мёртвых тел будет становиться всё больше, он придёт.

— Сколько человек ты планируешь убить?

— Столько, сколько потребуется, чтобы добраться до него.

Она достала из кармана куртки телефон и выставила его вперёд. Я не думала, что она пыталась найти хороший сигнал. Она постучала по экрану несколько раз.

— Вот. Видео уже в почтовых ящиках Лиама и Нэйта. Как думаешь, сколько у них уйдёт времени на то, чтобы добраться до сюда? Пятьдесят минут? Час?

Она высвободила свой хвостик из-под ремня ружья.

— Вероятно, даже меньше. Твой брат… твои братья любят тебя до сумасшествия. Хотя у Лиама это, вероятно, займёт больше времени, раз уж он в Боулдере.

Меня охватил ужас. Я так сильно затряслась, что у меня застучали зубы.

— Камилла, не делай этого. Не… я помогу освободить Гранта.

Она издала смешок.

— Мой брат тупица. Я сказала ему, чтобы он бежал, после того, как он швырнул тот коктейль Молотова, и что же он делает? Возвращается в поселение. Я к тому, что… с точки зрения теории Дарвина, нашему виду будет лучше без него.

Из-за противного запаха смерти, который сгустился вокруг меня, мои внутренности снова начало выворачивать наружу. Мне стало интересно, раз уж я опустошила оставшееся содержимое своего желудка, мог ли «Силлин» выйти из моего организма? Я призвала свою волчицу. Она не вышла наружу.

— Он твой брат. Он тебя любит. Если бы ты оказалась на его месте, он бы сделал всё, чтобы вызволить тебя.

— Если бы я была на его месте, считай, что я уже была бы мертва, учитывая его тупоголовость.

Камилла перекинула хвост через плечо и снова присела на корточки рядом со мной.

— Хватит разговоров. Пора переместить тебя.

Её ногти загнулись, превратившись в острые как бритвы когти. Он разрезала скотч на моих лодыжках, но не стала развязывать мои запястья.

— Не хочу тебя тащить, так что не вздумай выкинуть чего-нибудь. Я без колебаний прострелю твою ногу. Ту, что ещё рабочая, — добавила она с полуулыбкой.

Камилла Холлис всегда была неуравновешенной — сначала стреляла, а потом задавала вопросы — но жестокость… это было чем-то новым. А может и нет. Может быть, она изначально была такой злобной? Всё-таки, яблоко от яблони недалеко падает.

— Вставай, Никки!

Со связанными руками мне было не очень-то просто подняться со скользкого пола, но едкое зловоние, исходящее от рвоты и кровоточащего тела, заставили меня начать двигаться. Я перекатилась в сидячее положение, а затем встала.

Из-за пульсирующей боли в колене мои ноги пошатнулись. Я, вероятно, рухнула бы на пол, если бы Камилла не схватила меня за бицепс и не потащила к двери, а потом в сторону ослепительно белой площадки, где она планировала воевать против Лиама. Против нашей стаи.

И я молила Ликаона о том, чтобы никто не стал слепо бросаться на эту войну.

ГЛАВА 59

Камилла вытащила меня на заледеневшее озеро. Она ни разу не сбавила шаг, и я все время поскальзывалась на своих кроссовках. Ветер гулял вокруг нас, сгибая кроны вечнозелёных деревьев, которые окружали громадное озеро, и жёг мне кожу сквозь тонкие хлопковые рукава моего длинного кардигана. Моя куртка осталась дома, а длинные волосы, хотя и были распущены, мало защищали от суровой погоды.

Я попыталась выпустить шерсть из кожи, покрытой мурашками, но доза «Силлина», которую мне подсыпали, всё ещё сдерживала мою магию. Может быть, я могла обмануть своё тело, заставив его поверить в то, что температура воздуха была близка к комфортным двадцати градусам, если бы произнесла фразу «мне не холодно» достаточное количество раз?

— Так каков план? Заняться фигурным катанием?

Я попыталась порвать скотч на запястьях, но он только скатался и врезался в мою плоть.

Порыв ветра прошелестел по затвердевшей ледяной корке под моими ногами. Я не сводила с неё глаз, пытаясь решить, хотела ли я, чтобы она треснула или нет.

С одной стороны, это могло дестабилизировать Камиллу.

А с другой, я бы ушла под лёд вместе с ней. И учитывая, что я не могла использовать свои руки, выбраться было бы непросто. Я напомнила себе, что тюлени не имели лап, но при этом прекрасно справлялись.

Камилла насвистывала на протяжении всего того времени, что она тащила меня за собой. Она перестала свистеть, только когда мы дошли до самого центра озера.

— В общем, план такой: мы устраиваемся поудобнее вот здесь. Хочу убедиться, что Лиам сможет нас увидеть.

Или скорее, что она сможет его увидеть.

Дуло ружья выглядывало из-за её плеча и сверкало серебром под ярким солнцем. Жаль, что я не могла схватить его и закинуть куда-нибудь подальше от неё. Стараясь не двигать плечами, я стала ещё усерднее работать руками, чтобы освободить немного пространства там, где его не было.

Камилла начала неспешно рыться в гигантских карманах своей дутой куртки, доходившей ей до колен, и выудила наручники.

— Не то, чтобы я тебе не доверяла… хотя да, я тебе не доверю.

Она встала на одно колено и застегнула один из браслетов у меня на лодыжке. Я почти пнула её другой ногой, но её угроза выстрелить мне в колено не была похожа на блеф. Меня обдавало волнами жара и холода, пока я снова и снова тянула руки в разные стороны.

Когда она застегнула второй браслет, скотч уже спустился до самой широкой части моей руки.

Почти.

Я была почти свободна. Ещё пара секунд… Моя рука высвободилась! Я ударила кулаком ей в лицо, в то самое место, где нижняя челюсть соединялась с верхней. Её лицо резко дёрнулось в сторону, но почему-то… почему-то мой удар не опрокинул её.

Найл заставлял меня практиковать этот приём много раз. Он клятвенно уверял меня, что хороший удар в челюсть может быть таким же мощным, как и удар между ног.

Почему удар не сработал? Может быть, я ударила недостаточно сильно?

Камилла отпрянула, сняла с себя ружьё и направила дуло на меня.

— Я же сказала, не вздумай чего-нибудь выкинуть. И что ты делаешь? Ты пытаешься что-то выкинуть. Теперь выбирай, без какой части тела ты готова жить? Может, без рук? Они ведь нужны тебе для твоего художественного творчества?

Побледнев, я спрятала руки за спиной. Они дрожали. Я вся дрожала.

— Доставай свои руки.

— Я больше ничего не сделаю. Клянусь.

— Доставай свои чёртовы руки из-за спины.

— Если ты отстрелишь мне руки, ты больше не сможешь меня связать.

— Если я их отстрелю, мне не придётся тебя связывать. То есть твои руки, Никки.

— Тебе нужны мои руки? Ты получишь их только через мой труп. Как только ты это сделаешь, Лиам почувствует, что я мертва, и не придёт.

Её ноздри начали раздуваться.

— Ты в курсе, что ты настоящая заноза в заднице?

Он кинула в меня наручниками, которые ударили мне в живот.

— Надевай, или я отстрелю тебе ноги. Обе ноги.

Я боялась нагнуться и показать ей свои руки, поэтому я обошла наручники, повернулась к ней спиной, с трудом присела на корточки, так как мои лодыжки были в наручниках, и подняла металлические браслеты.

— Какого чёрта ты делаешь? — рявкнула она.

— Надеваю наручники.

— Повернись.

Когда я защёлкнула наручники на руках, я развернулась и прижала руки к сердцу.

Она сделала шаг вперёд и потыкала в наручники дулом ружья. Когда они не расстегнулись, она снова убрала ружьё себе за спину, сделала шаг вперёд и так сильно затянула их вокруг моих запястий, что у меня больше не осталось надежды освободить руки.

— Так-то лучше.

У неё зазвонил телефон. Она отступила и достала его. Бросив быстрый взгляд на экран, она подняла мобильник вверх и проговорила:

— Скажи «сыр».

Отправив кому-то мою фотографию, она объяснила:

— Им нужно подтверждение, что ты жива.

Это означало, что Лиам ещё не выехал из Боулдера, иначе он смог бы почувствовать моё сердцебиение.

Может быть, он всё же не собирался приезжать?

Может быть, он был уверен в том, что его новая Бета и мои братья прекрасно справятся со спасательной операцией без него?

Я решила не расстраиваться, если он не объявится.

Ведь я же молилась Ликаону о том, чтобы он держался отсюда подальше.

Убрав телефон в карман, Камилла расстегнула куртку, под которой оказался не только бронежилет, но и пистолет в кобуре. Пистолеты такого типа — маленькие, чёрные и автоматические — носил мой брат-коп.

— Тебе, наверное, лучше присесть. Придётся подождать.

Я осталась стоять и начала задаваться вопросом, почему она выбрала это место? Из-за хорошего обзора пространства вокруг нас или потому что планировала использовать лёд против меня?

Против стаи.

— Как хочешь.

Она ушла к берегу и присела там на корточки.

Звук сминаемой нейлоновой ткани и шелест открывающейся молнии раздался в полнейшей тишине. Камилла выпрямилась и надела на голову ярко-оранжевый шлем, после чего повернулась и опустила визор. Когда я его увидела, у меня пересохло во рту, так как я перенеслась в то место и время, которые так отчаянно пыталась забыть. Приближающийся ствол дерева возник у меня перед глазами, грохот металла зазвучал в ушах, а в нос ворвался запах пламени, пожирающего бензин и мою плоть.

Я попыталась отогнать это воспоминание и заставила своё серое вещество сосредоточиться на том, как лёд тихонько трещал и стонал, и как вода приглушённо плескалась внизу, пока моё ужасное настоящее не заглушило моё мрачное прошлое.

На белой полупрозрачной поверхности между моими ногами появилась трещина толщиной в волос. Я задержала дыхание, так как испугалась, что если я буду дышать в её направлении, мой ледяной плот может разломиться надвое. Но затем я снова посмотрела в сторону Камиллы и обнаружила, что она с грохотом направляется ко мне в своём импровизированном обмундировании.

Мои конечности, может быть, и были связаны, но я не весила столько же, сколько Камилла. Я снова начала переступать с ноги на ногу. Но трещина не стала шире, поэтому я начала прыгать на месте, сжав зубы из-за ужасной боли в колене.

— Какого чёрта ты делаешь?

Давай же, лёд. Давай.

— Пытаюсь согреться.

Что-то сверкнуло и звякнуло у неё в руке. Моим бедным глазам понадобилась секунда, чтобы понять, что это было: тяжёлая цепь. Она прекрасно помогла бы ей пойти ко дну.

Я запрыгала ещё сильнее и быстрее, точно зайчик на ЛСД.

Звук, похожий на отдалённый выстрел из пушки, сотряс пространство вокруг нас. Озеро начало оживать.

Камилла улыбнулась мне, словно маньяк, каковым она и являлась.

— Тебе совсем не терпится.

Избавиться от тебя.

Мои резиновые подошвы приземлились на особенно скользкое место, я потеряла равновесие и шлёпнулась так сильно, что услышала треск. Я решила, что это был мой копчик, так как лёд под моей бедной задницей остался на месте.

Я чувствовала, как вода вздымается подо мной. Чувствовала, как её жидкие внутренности облизывают лёд. Как бы я хотела, чтобы он мог разверзнуться и поглотить Камиллу. Я уставилась на её сапоги на толстой подошве, желая всем сердцем, чтобы каждый следующий шаг стал её последним. Наконец она встала надо мной. Тень от её шлема упала на моё лицо.

Я облизала разбитую губу.

— Что ты собираешься делать с этой цепью?

— Как что? Связать нас вместе. Так что, если мы уйдём под лёд, то уйдём вместе.

Несмотря на то, что я не могла видеть её глаза за зеркальным визором, я почувствовала, как она злорадствует.

— Нам не обязательно уходить под лёд. Можно вполне остаться на нём.

Она схватилась за цепочку, связывающую мои наручники, и резко подняла меня на ноги.

— Твоя судьба в руках Лиама, Никки, не в моих.

Она обернула цепь вокруг моей талии два раза, после чего развернула меня так, что я оказалась спиной к ней, а затем обернула цепью свою талию и сцепила её концы металлическим висячим замком.

— Если он позволит мне выстрелить в него, тогда мы с тобой останемся в живых. А если нападёт на меня. Мы обе умрем.

Тепло, исходящее от тела Камиллы, согрело меня. По крайней мере, мне не светило умереть от обморожения.

Но если бы лёд треснул.

Тогда я бы замёрзла.

И, скорее всего, умерла.

Я попыталась снова призвать свою волчицу. Безуспешно. И тогда я призвала ещё одно мощное оружие, которым я владела: мой любимый оптимизм.

Камилла была теперь слишком близко, чтобы вывернуть мои внутренности наружу с помощью своего ружья, а лёд был очень толстым.

— Я не умру сегодня, — сказала я вслух.

Не для Камиллы, а для себя.

Её шлем неудобно прижался к моему затылку.

— Значит и я тоже.

И хотя в том, что я была привязана к Камилле, не было ничего романтичного или магического, я наконец-то поняла, почему Лиам был настолько против того, чтобы привязываться к кому-то.

Похоже, именно так он воспринимал парные связи.

Как два тела, привязанные друг к другу кандалами до конца жизни.

ГЛАВА 60

Время замедлилось, пока я стояла, прижатая к Камилле. Песня ветра обдавала мою кожу, солнце ласкало онемевшие щёки, а плеск воды звучал в ушах.

Минуты шли. Некоторые из них растянулись в настоящие часы; другие же пролетали как секунды.

Всё это время я пыталась понять, как использовать нашу с ней близость в пользу Лиама.

— Ну, наконец-то, — прошептала она, выдохнув облачко пара, которое зависло перед моим лицом.

Чьё-то сердцебиение, которое не принадлежало ни мне, ни Камилле, потревожило воздух.

Пока я осматривала берег и тени между густыми вечнозелеными деревьями, Камилла сдвинулась, изменив позу. Неужели она потянулась за ружьем?

Жаль, что я не могла посмотреть за спину, потому что из-за незнания того, что сейчас происходило, уровень моего кортизола начал зашкаливать. Но я быстро поняла, что она задумала. Она прижала холодный цилиндрический объект к моему подбородку.

Вот дерьмо.

Ружьё.

Сердцебиение другого человека ускорилось, а потом хрустнула ветка. Я повернула голову в сторону звука, но увидела только темноту леса.

Был ли Лиам там? Или один из моих братьев?

Снова раздался хруст дерева. На этот раз позади нас.

Пришли ещё оборотни.

Камилла развернула меня, не убирая ружья от моего подбородка.

Адреналин хлынул по моим венам и обострил все чувства. Что-то было не так. Я слышала только одно сердцебиение, а не два. Даже на максимальной скорости ни один из оборотней не смог бы так быстро обогнуть озеро. Даже Альф…

Бейя! Так быстро могла двигаться Бейя!

— Ну, конечно же, он решил отправить разведчика вперёд себя, — проговорила Камилла сквозь сжатые зубы. — Наверное, это один из твоих братьев. Какой же, мать его, трус.

Значит, она тоже знала, что здесь был только один оборотень, но, тем не менее, его скорость не показалась ей странной.

Она ещё сильнее прижала ружьё к моему горлу.

— Кто бы ты ни был, можешь сообщить Лиаму, что если меня попытаются убить, я без колебания пристрелю Никки или сломаю лёд под нашими ногами и утоплю её.

— Ты утонешь вместе со мной, — напомнила я ей, удивившись своему спокойному и уравновешенному тону.

— У меня есть одно маленькое секретное оружие, — выдохнула она мне в ухо. — Ключ.

А у меня было огромное секретное оружие: моя будущая невестка-вампир, которая могла очень быстро двигаться и восстанавливаться.

Только вот могла ли она восстановиться после огнестрельного ранения?

В моём мозгу не осталось место для страха, но там осталось место для сомнения. И это сомнение съедало меня. Что такое придумал Лиам? Может быть, он вообще не отправлял Бейю, а она сама пришла по доброй воле? Сколько прошло времени после того, как Камилла совершила тот звонок?

Может быть, он отправил Бейю, чтобы не подвергать опасности жизни других оборотней?

Несмотря на то, что эта мысль пришла мне в голову, это было так не похоже на Лиама. Он, конечно, хорошо умел делегировать задания, но он также всегда принимал в них участие.

Снова хрустнула ветка. На этот раз моя голова была повернута в правильном направлении, и я заметила человеческую фигуру, скользящую между стволами. Камилла тоже её заметила. Она убрала ружьё от моей кожи и выстрелила. Ружьё находилось так близко от моих ушей, что у меня как будто лопнула правая барабанная перепонка.

«Уезжаю из Бивер-Крика на один день, и что делаешь ты? Отправляешься на подлёдную рыбалку с преступницей? Мне на ум приходят более приятные способы провести субботний вечер. И ни один из них не включает в себя замёрзшие озера или ружья».

Я фыркнула.

«Ах, да, пока не забыл. Лукас просил передать, что он в ярости, потому что из-за тебя он проиграл пари Риз. Похоже, он поспорил на большую сумму денег, поставив на то, что именно он обнаружит местоположение Камиллы».

Я не хотела смеяться, но мои нервы были так напряжены, что у меня вырвался смешок.

— Чего это ты ухмыляешься? — зарычала Камилла.

Выглядывая в темноте Лиама, я сказала:

— У тебя никогда не было чувства юмора, так что тебе не понять.

Она ткнула ружьём мне в челюсть.

— Давай проверим.

— Ладно. Ладно. Лиам пошутил, и это было на удивление смешно, хотя его чувство юмора не лучше твоего.

«Ой».

Я прищурилась, попытавшись разглядеть его, но солнце так ярко отражалось от ледяной поверхности, что лес впереди казался чёрным.

— Готова признать, что была не права, в отличие от тебя. Я не думала, что Лиам придёт.

«Ты не думала, что я приду?»

Я сжала губы и начала всматриваться в темноту в поисках горящих жёлтых глаз.

— Раз уж ты здесь, Лиам, будь добр покажись! — проревела Камилла.

Хруст затвердевшего снега эхом разнёсся вокруг нас.

Дуло ружья ещё сильнее врезалось в мою кожу.

— Как мило с твоей стороны прийти прямо к нам в руки, Камилла, — прогремел низкий человеческий голос Лиама.

Огромные тела, покрытые шерстью, возникли среди красновато-коричневых стволов. Они двигались слишком быстро, чтобы я могла понять, кому они принадлежали.

— Собираешься и дальше прятаться, Лиам? — хрипло прокричала Камилла рядом с моим ухом, в котором всё ещё звенело.

«Как ты смотришь на то, чтобы поплавать, детка?»

Уж куда лучше, чем слушать, как ты называешь меня деткой. Я попыталась передать ему эту мысль через своё сердитое выражение лица, но потом осознала, что он может растолковать моё молчание как нежелание следовать его акваплану.

Я опустила глаза вниз, в сторону металлической цепи, опоясывающей мою талию, а затем шаркнула ногой, чтобы мои наручники звякнули. Я решила, что он уже знал, что я была связана, точно те индейки перед запеканием, которых папа и Нолан готовили на День Благодарения. Но не мешало ещё раз обратить его внимание на мой статус пойманной дичи.

«Как думаешь, ты сможешь задержать дыхание на две минуты?»

Я едва кивнула, и моё сердце дико затрепыхалось в груди.

— Ли-ам, — проговорила нараспев Камилла. — Я теряю терпение.

Приглушённый хлопок шепотом прокатился по льду, и тот слегка треснул.

Я сделала глубокий вдох.

«Не сейчас. Я скажу, когда».

Снова раздался звук трения чего-то о воду.

Тело Камиллы напряглось.

— Если вы не прекратите делать то, что вы сейчас делаете, я всажу пулю в череп твоей девушки раньше, чем она успеет упасть в воду.

— Я не его девушка.

— А что я такое делаю, Камилла?

Она повернулась в сторону низкого голоса Лиама, заставив меня тоже развернуться.

— Считаю до трёх.

Краем глаза я заметила какое-то движение. Чьё-то гибкое тело начало бегать кругами вокруг нас, останавливаясь через каждые несколько метров и приседая на корточки. А затем оно рвануло вверх и с такой силой приземлилось на землю, что лёд под нами задрожал.

— Что это ещё за хрень?

Камилла убрала от меня ружьё и направила его в сторону размытой формы.

«А это, дамы и господа, Бейя», — гордо подумала я.

Камилла выпустила в неё три пули. Одна из них попала в цель, и раздался стон, который заставил мелкие волоски на моих руках встать дыбом. Бейя рухнула на лёд, точно кусок ткани.

— Не стоило выпускать волко-вампира из клетки, — проговорила Камилла, нажимая пальцем на курок.

Я толкнула плечом в поднятое ружьё, и пуля ушла далеко в сторону. Я взмолилась о том, чтобы она никого не зацепила.

Камилла снова перевела ружьё на окровавленный снег, где ещё мгновение назад лежала Бейя. Но та исчезла. Неужели кто-то забрал её, или она сама встала и убежала?

Проворчав что-то, Камилла резко ткнула дулом ружья в мой подбородок.

— Лиам, выходи, мать твою, или следующая пуля будет выпущена в Никки!

Лёд под моими ногами начал двигаться. Я попыталась посмотреть вниз, но ружьё Камиллы не давало моей голове опуститься.

— Ты победила, Камилла. Я выхожу.

Он блефовал. Должно быть, блефовал.

Высокая и широкая фигура Лиама материализовалась из темноты леса. Он был абсолютно голым. Камилла резко убрала ружьё с моего подбородка и прицелилась в него.

— НЕТ! — закричала я.

«Сейчас!»

Она выстрелила.

Пуля попала в цель.

Брызнула кровь.

Его тело накренилось.

И упало.

Я закричала.

Лёд под моими ногами пошёл трещинами.

Раскололся.

Я упала навзничь и, плюхнувшись в ледяную воду, пошла на дно, точно якорь.

ГЛАВА 61

Я захлопнула рот, не давая выйти тому жалкому количеству кислорода, который попал в мои лёгкие.

Вид крови, которая растеклась по телу голого мужчины, вкупе со свистом пули, заставили меня задрожать.

Цепь вокруг моей талии начала звенеть.

Как и наручники.

Поверхность воды сверкала из-за солнечного света и перемещающихся льдин, а мы тем временем опускались на дно.

Насколько глубоким было это озеро?

Камилла развернулась позади меня, и её шлем больно упёрся в мой затылок. Крошечные пузырьки начали подниматься из моих ноздрей, как вдруг что-то коснулось моей ноги — рыба, водоросль? Щёлкнул металл, после чего груз, который тянул меня за талию, отсоединился. Камилла развязала нас. Явно не для того, чтобы спасти меня.

И, конечно же, как только мы ударились о песчаное дно, она взмыла вверх, прочь от меня, сбросив с себя шлем, который напомнил мне шар для боулинга, когда опустился рядом с моей ногой, подняв вверх вереницы серых песчинок, похожих на языки. Она попыталась схватить ружьё, которое было прикреплено к её спине, но её движения были неуклюжими и медленными, чему немало способствовали её тяжелая куртка и бронежилет.

Мои лёгкие сжались. Скоро в них должно было начаться жжение, а значит и обратный отсчёт до их опустошения.

Я сжала зубы и уставилась наверх, сквозь свои волосы, которые плавали вокруг моего лица, словно тёмные водоросли. По моим подсчётам, глубина была около девяти с чем-то метров. Так или иначе, их было возможно преодолеть. Если бы я оттолкнулась от песка и попыталась поплыть наверх, извиваясь, точно червь на амфетамине, я, вероятно, смогла бы достичь поверхности меньше чем за минуту. Но мне надо было сделать это прямо сейчас.

Что-то приземлилось рядом со мной — ружьё. Камилла увидела, что я посмотрела на него. Она, наверное, подумала, что я схвачу его, поэтому развернулась и поплыла в его сторону, вытянув пальцы. Мне, вероятно, действительно следовало его схватить, но пули не могли лететь сквозь воду столь же точно и быстро, как на суше. Не говоря уже о том, что я вряд ли смогла бы достать его со связанными руками.

Я посмотрела на свои наручники и на девушку, до которой я могла дотянуться.

Когда она сомкнула пальцы вокруг дула ружья, я за считанную секунду приняла решение.

Решение, которое могло дорого стоить нам обеим.

Я вытянула руки перед собой, встала на колени и обхватила опущенную вниз голову Камиллы. Она дёрнулась, а затем ещё раз, но я успела отвести свои локти назад и сжать её горло цепью от своих наручников.

К лучшему это или к худшему, но это конец, Камилла.

Кажется, всё-таки, к худшему.

ГЛАВА 62

Мои лёгкие уже не просто жгло; они пылали. Но я не расслабила руки и петлю из цепи вокруг шеи Камиллы. Она начала махать руками, хватая меня за волосы и выдирая их. Но я крепко держала её.

Ил и песок мерцали вокруг нас, сгущаясь, по мере того, как Камилла боролась со мной. Я моргнула, но мир вокруг не стал ярче. Казалось, будто солнце садилось, но в Колорадо солнце не должно было начать садиться ещё пару часов.

А вот для меня…

Я крепко сжала губы. Я не была готова отпустить. Ни Камиллу, ни свою жизнь.

Камилла попыталась резко пнуть что-то ногой, но удар не попал в цель, если, конечно, она не целилась в пучок водорослей. Мои лёгкие сжались, а затем расправились сами собой, точно оригами, отчаянно пытаясь запереть внутри последние остатки кислорода.

Вокруг меня гуляли волны и ударялись в моё тело. Меня начало раскачивать, свет померк, а озеро погрузилось во мрак. Пальцы Камиллы, державшие мои волосы, расслабились.

О-о… как же хорошо.

В мои щёки начали врезаться пузырьки.

И тогда я увидела Лиама. Вероятно, это было только в моём воображении, потому что его лицо было бледно-серым, словно я уменьшила насыщенность цветов и применила фильтр «Размытие».

Я надеялась, что пуля Камиллы не попала ему в сердце, так как Шторму был нужен отец. Он был нужен стае. Я попыталась почувствовать связь, соединявшую меня с моим Альфой, но моё тело ощущалось таким невесомым, точно лист папоротника на летнем ветру.

Озеро надавило своим весом, множеством литров воды, на мои веки, рёбра и лёгкие. Я разомкнула губы, чтобы уменьшить давление, ледяная масса проникла в грудь и воспламенила грудную клетку.

Моё тело начало подниматься, оно было невесомым, застывшим, пустым.

Может быть, я была на пути к звёздному жилищу Ликаона?

Мне надо было ещё столько всего совершить. Обнять такое количество людей. И произнести «я тебя люблю» такое количество раз. Когда я последний раз говорила эти слова своим родителям? Своим братьям? Эйделин?

Я попыталась сопротивляться восхождению, но мои силы оставили меня ещё на дне озера.

Неужели Камилла тоже поднималась сейчас к Ликаону?

Я нигде её не видела.

Я вообще ничего не видела.

И не слышала.

Но я что-то чувствовала.

Непрекращающиеся надавливания на мою грудь.

На щёки.

На губы.

А затем у меня в голове прогремел низкий рык. «Вернись, Никки. Вернись ко мне».

Лиам? Неужели он был жив?

Если я его слышала, неужели я тоже была жива?

Или мы оба были мертвы?

Мои лёгкие сжались, и из горла вырвалась водяная струя. Я резко вдохнула. Меня стошнило. Снова вдохнула. И меня снова стошнило.

Кислород потёк по моему горлу, точно солнечный свет, и раздул мои съёжившиеся лёгкие. Моя грудь снова вздымалась, но из меня не вырвалось ни звука. Всё, наоборот, врывалось внутрь меня.

Воздух.

Шум.

Свет.

Боль.

Кто-то тихо плакал рядом со мной.

Я подняла свои тяжёлые веки. И заморгала.

Первое лицо, которое я увидела, было лицо Лиама. Он был бледен, его ресницы слиплись, а чёрная футболка с V-образным вырезом прилипла к его быстро вздымающейся груди. Струйки воды стекали с его волос прямо на мою шею.

— Ты жив, — проговорила я. — Как это возможно? Камилла выстрелила в тебя.

— Это был не я.

Он опустил подбородок и прошёлся взглядом по моей ушибленной губе, по мокрой одежде, израненным запястьям и лодыжкам.

— Но я видела…

Сдавленные рыдания заставили меня оторвать взгляд от Альфы, который встал на ноги.

— О, Никки, — хрипло вымолвила мама.

Её глаза были такими красными, что почти напоминали глаза Бейи.

— Мама… ты здесь.

— Где же мне ещё быть? — она прикусила верхнюю губу. — О, Никки. О, моя дорогая.

Папа обхватил её рукой и приблизил ко мне своё лицо.

— Сколько ещё раз ты планируешь испытывать наши сердца на прочность, Шишечка?

— Прости, папа.

Я попыталась протянуть руку и коснуться родителей, но мои запястья были всё ещё связаны. Как и лодыжки.

— Что это, мать его, такое, Ник? — одновременно разразились Нэш и Нолан.

Найл запустил дрожащую руку в свои мокрые волосы, и они сделались такими же взъерошенными, как и у близнецов.

— Может, уже хватит общаться с людьми по фамилии Холлис?

Эйделин, глаза и щёки которой были перепачканы тушью и слезами, вклинилась между близнецами и подошла ко мне. Её рот раскрылся, словно она собиралась что-то сказать. Потом закрылся. Открылся. Опять закрылся, а потом она улыбнулась и одновременно всхлипнула.

Нэш обхватил её рукой за плечи и притянул к себе.

Я сглотнула, обведя глазами знакомые лица. Среди которых не было одного.

— Где Нэйт?

Мой пульс ускорился, когда я вспомнила про тело Бейи, лежащее на окровавленном снегу.

— И Бейя?

Найл отклонился назад, и я увидела своего самого старшего брата и Бейю.

— Мы здесь, Шишечка.

Белая рубашка Нэйта и майка под ней прилипли к его телу и были окрашены кровью.

— Прости, Никки, — прошептала Бейя, поиграв с краем своей футболки стального цвета, на которой зияла дырка под левой грудью. — Я очень старалась добраться до тебя раньше, чем ты уйдёшь под воду, но…

— В тебя стреляли, — сказала я. — Она в тебя выстрелила.

— Да, — Бейя сморщила нос. — Я не учла, что она так хорошо обращается с оружием.

Я приподнялась на локте, и мои зубы начали стучать.

— Тогда как… ты можешь стоять сейчас здесь? Почему ты жива?

— Полегче, девочка.

Нолан положил ладонь на мою спину, чтобы помочь мне сесть, а папа накинул свою куртку мне на плечи.

— Я в порядке, Нолан.

Найл тоже положил на меня свои руки.

— Пять минут назад ты не дышала, сестрёнка.

Мама снова заплакала. Она уткнулась лицом папе в шею, и завыла, как гусыня.

— Найл, — мягко отчитал его Нолан.

Самый младший из моих братьев скорчил гримасу.

— А не мог бы кто-нибудь снять с меня это?

Я вытянула вперёд свои руки с наручниками.

Сверкающие голубые глаза Нэша обратились в ту сторону, куда ушёл Лиам.

— Ли…

— Зачем беспокоить его, когда женщина, которая в одиночку разломила лёд на замёрзшем озере, находится прямо здесь?

Эйделин глубокомысленно посмотрела на меня.

— Готова поспорить, что наручники рассыплются в её руках.

Бейя посмотрела на Лиама. Когда он кивнул, разрешив ей выполнить то, что он смог бы сделать в одно мгновение, она присела на корточки рядом со мной, обхватила наручники своими изящными пальцами и разорвала их.

— Как я и сказала… рассыпались, — Эйделин села на пятки.

Я потерла багровые круги на повреждённой коже.

— А теперь расскажи мне, почему ты в порядке после того, как тебе выстрелили в грудь?

Бейя запрокинула голову и посмотрела на Нэйта.

— Пуля… она… как бы это сказать… вылетела самостоятельно наружу. И моя кожа затянулась.

Мои опухшие глаза округлились.

— И даже не повредила грудную клетку? И ни один из твоих органов?

Она покачала головой и перевела взгляд на коттедж. Кровавая слеза скатилась по её щеке, и я больше не стала пытаться собрать все события воедино.

Позже.

Я получу подробные разъяснения позже.

Я протянула руку и накрыла её ладонь, лежащую у нее на бедрах, которую она сжала.

— Бейя, мне так жаль насчёт Майлса.

Хлопок выстрела, разорванная плоть, вытекающие органы. Я покачала головой, чтобы избавиться от этого жуткого воспоминания.

— Это моя вина.

Всё её тело сотряслось, размыв все острые углы её тела.

— Это, чёрт побери, моя вина.

Она утёрла щеки, размазав по ним красный цвет своей печали.

— Я не заслуживала того, чтобы выжить после выстрела.

Нэйт нахмурился.

— Не говори так, Бейя. Не надо. Всё, что случилось после той пробежки в полнолуние, полностью вина Камиллы. Не твоя. Её.

Её ресницы опустились вниз на необычные глаза рубинового цвета.

Нэйт присел рядом с ней на корточки, обхватил рукой за сгорбленные плечи, прижал к себе её дрожащее тело и поцеловал в нахмуренный лоб.

Я покосилась на озеро за их спинами, где толпа оборотней в волчьем и человеческом обличье сновала туда-сюда.

— Она мертва?

Мой вопрос сразу же заставил их обратить на меня свои взгляды; но один из них смотрел на меня неотрывно — Лиам.

«Да».

— Ты хочешь её увидеть?

— Лиам, — прошипели в унисон мама и Эйделин.

— Я не думаю… — начала мама.

— Да.

Я встала. Пошатнулась. Но благодаря Найлу и Нолану вновь обрела равновесие. И сохранила его тоже благодаря им, так как ни один не согласился отпустить меня, когда я сказала им, что со мной всё в порядке.

По правде говоря, наверное, я не была в порядке.

Я продела дрожащие руки сквозь рукава папиного пальто, и они повели меня к кромке воды, где тело Камиллы лежало на спине на глыбах льда и мокрой гальке.

Я даже не вздрогнула, когда посмотрела на её губы голубого оттенка, невидящие зелёные глаза, обращённые в небо, и на фиолетовый след вокруг её шеи, напоминающий те пластмассовые чокеры, которые мы с Эйдс носили, будучи подростками.

Похоже, это действительно был конец. К лучшему для меня, и к худшему для тебя.

Я медленно подняла взгляд, развернулась и посмотрела на Лиама. Я осмотрела его грудь и живот в поисках характерных выступов от повязки на одежде.

— Если она стреляла не в тебя, то в кого тогда?

— В Гранта, — сказал Найл.

Я резко дернула головой.

— Она выстрелила в своего же брата?

— Знаю, — Найл вздохнул. — Мне самому очень хотелось лишить его жизни.

— Найл! — ахнула я.

— Что?

— Ты не убийца.

— Не хочешь делиться славой? — он испустил драматичный вздох. — Ладно.

Я застыла, его слова прочно засели у меня в голове.

Я посмотрела на Камиллу, ожидая, что я почувствую раскаяние.

Этого не случилось.

Я была не только убийцей, но еще и хладнокровным убийцей.

Мои щеки покраснели от стыда, а сердце защемило.

Высвободившись из рук своих братьев, я захромала прочь от Камиллы и от той девушки, в которую она меня превратила.

ГЛАВА 63

— В каком виде ты хочешь яички? — спросил папа, когда я села у острова, на котором уже стояло приличное количество еды.

— Оплодотворенные? — пробормотал Найл себе под нос и кашлянул.

Я закатила глаза, которые после двенадцати часов непрерывного сна, не сделались менее опухшими.

— Напомни, сколько тебе лет?

Эйделин шлепнула его по шее, проходя мимо него с кружкой в руках, которую она поставила передо мной.

— Чёрный.

— Прямо как сердце убийцы, — съязвил Нэш со своего места, где он послушно резал клубнику и кидал её в гигантскую миску.

— Нэш! — глаза Эйделин округлились.

— Что? Слишком рано?

Она покровительственно положила руку мне на плечо.

— Всегда будет слишком рано.

Когда все замолчали, не зная, что теперь говорить в моем присутствии, я поднесла кружку к губам и сделала глоток обжигающего кофе. На вкус он не был похож на тот кофе, что я пила вчера, но, тем не менее, он вернул меня в «Сеульскую сестру», в коттедж в лесу и к озеру.

Выстрелы раздались у меня в голове.

Руки начали дрожать. Кофе перелился через край и обжёг кожу. Я поставила кружку и вытерла пальцы о салфетку, как вдруг открылась входная дверь, впустив внутрь поток ледяного воздуха и запах…

Лиам появился в проеме двери, ведущей в кухню, и снял свою бейсбольную кепку.

— Привет.

Я спустилась со своего стула.

Его темные глаза сверкнули, когда я приблизилась к нему. Только вот он не знал, что я шла не к нему. Хромая, я прошла мимо того места, где он стоял. Моё колено было фиолетовым в том месте, куда Камилла ударила прикладом своего ружья. Я вцепилась в перила, чтобы подняться по лестнице и вернуться в свою комнату.

В кухне раздались приглушенные разговоры. Папа, который всегда был гостеприимным, предложил Лиаму поесть. Лиам отказался. Мама спросила про Шторма и о том, не была ли нужна Лиаму помощь с ним? Я крепко зажмурила веки, в надежде, что он откажется. Я хотела увидеть Шторма, но если бы он снова назвал меня мамой, это сорвало бы тот пластырь, которым я залепила своё сердце.

Я прислонилась к двери своей комнаты и сжала дрожащие пальцы в кулаки.

Скрипнули ступеньки, и затем запах Лиама проник внутрь сквозь края деревянной двери.

«Никки, мы можем поговорить?»

Я закрыла глаза.

— Никки?

— Уходи.

— Детка, пожалуйста.

— Не называй меня так, — огрызнулась я.

Его расстроенный вздох проник сквозь дверь.

— Я просто хочу поговорить.

— А я просто хочу, чтобы меня оставили одну.

Между нами повисла тишина. Она была такой плотной и тяжёлой, как то тепло, что исходило от моего радиатора.

Лиам проговорил всего одно слово:

— Когда?

Я облизала нижнюю губу. Она всё ещё была немного опухшей.

— Что когда?

— Когда ты будешь готова поговорить?

— С тобой? Вероятно, никогда. Я лучше приберегу свои слова для тех, кто меня по-настоящему слушает.

Половицы за дверью моей спальни скрипнули.

— Я это заслужил.

Я оттолкнулась от двери и подошла к окну. Мои ноги, одетые в носки, слегка коснулись выдвижного матраса, на котором сегодня ночью спала Эйделин. Она заявила, что согласно традиции ей надо было избегать жениха перед брачной ночью, но я знала, что всё это не имело никакого отношения к древним поверьям.

«Никки?»

На этот раз я не ответила. Я сказала ему, что не хочу разговаривать, и всё же разговаривала. С меня было довольно разговоров.

После нескольких долгих минут, он испустил еще один вздох и ушёл. Он, должно быть, почувствовал, что я смотрела на него, когда пошёл прочь от нашего дома, потому что он повернулся и запрокинул голову. Я попятилась. И когда мои икры ударились о матрас, я опустилась на него.

* * *

Стук в дверь заставил меня отвести глаза от игры света и тени на полосатом бежево-розовом ковре.

— Дорогая, я могу войти?

— Конечно, мам.

Она вошла с дымящейся кружкой чая и моей сумкой.

— Нэйт и Бейя привезли её назад.

Она положила сумку на мой рабочий стул.

— И они пригнали твою машину.

— Как Бейя?

— Бодрится. Она невероятно смелая.

Мама подошла ко мне и протянула мне кружку.

Я приподнялась, прислонилась спиной к изголовью кровати и взяла предложенную мне кружку.

— Когда похороны?

— Их не будет.

Я нахмурилась.

— Они сожгли коттедж дотла, после того, как мы уехали. Слишком много мёртвых тел, которые пришлось скрыть.

— Но ведь будет какая-то церемония?

Мятный пар, поднимавшийся от чая, согрел мои щеки.

— После свадьбы.

Мама провела по татуировке на своем пальце: «Ты моё солнце, мой ветер, мой дом».

— Ты простила её?

Она прошлась большим пальцем по слову «дом».

— Бестолковая любовь — это тоже любовь.

— Что это ещё значит?

— Бейя боялась потерять твоего брата, и страх толкнул её на опрометчивый поступок.

Она сделала паузу, а затем сказала:

— Как и Лиама.

Я опустила ресницы.

— То, что сделал он, и то, что сделала Бейя, даже отдалённо не одно и то же.

— Разве?

— Нет.

Она наклонилась вперед, обхватила руками мои щеки, а затем губами прижалась к моему лбу в неторопливом поцелуе. Её знакомый запах с примесью гвоздики и карамели окутал меня, подсластив остатки моей горечи.

— Не все такие же эмоционально бесстрашные, как ты, моя дорогая девочка.

Эмоционально бесстрашные? Скорее эмоционально наивные.

После её ухода я ещё долго прокручивала в голове её странный комплимент. Я точно так же, как и все, боялась терять людей. Тот факт, что я не пыталась изменить себя и не отталкивала других, не делал меня смелой.

ГЛАВА 64

Поселение пребывало в возбуждении из-за свадебных приготовлений. Коробки с мишурой и гирляндами перевозили и переносили из коттеджей в «Запруду». В каждом доме звенел смех, а прохожие кидали друг в друга лёгкие улыбки, точно снежки.

Большие трагедии сменялись большой радостью. Такова была наша жизнь — череда взлетов и падений.

Я была рада тому, что мы сейчас переживали взлёт, и в тайне надеялась выйти на плато, потому что мне не помешала бы пара лет беспрерывного счастья.

Когда я дошла до «Запруды» на закате, бабушка Ривз, которая заставила всех членов её команды по игре в лото прийти украшать помещение, и мама, которая позвала всех своих подружек и их мужей, уже полностью переключились в режим режиссеров-постановщиков. Стоя посреди темного сверкающего помещения, я медленно повернулась, чтобы насладиться его красотой.

Я предложила помощь, и меня отправили к Саше за барную стойку, где тот откупоривал вино. Это было не самое сложное задание, хотя нам нужно было открыть около ста бутылок. Саша, видимо, почувствовал, что я не была настроена разговаривать, и решил заполнить тишину. Он рассказал мне о своём последнем изобретении — вязальной машине для своей матери — и о музыкальной группе своего деда, «Дедули», репетировавшей в гараже и исполнявшей электронную кантри-музыку. Похоже, они предложили выступить завтра, а Саша не знал, как им отказать и попросил Нолана помочь. Но брат был так впечатлён, что в итоге нанял их.

— Не уверена, что знаю, что такое электронная кантри-музыка, — призналась я.

— Это похоже на инструментальное кантри.

— Забавно.

Саша улыбнулся.

Вскоре пришёл Найл вместе с Сарой, Лукасом и Несс. Пока брат помогал Саре установить её диджейское оборудование в углу помещения, Лукас и Несс сели за барную стойку передо мной.

— Не знал, что ты работаешь барменом по вторникам, Кникнак. А кем ты собираешься работать в среду?

— Подружкой невесты.

— Вот видишь, Фьюри? Здесь не заскучаешь.

Он потуже затянул чёрную резинку на своих волосах, а потом начал теребить пуговицу на своей голубой рубашке, словно чувствовал себя крайне неловко.

— Вижу.

Несс изучающе меня осмотрела. Её глаз задержался на моей разбитой губе, которую я накрасила блеском.

— Как ты себя чувствуешь?

Поскольку она не казалась мне человеком, который ожидал типичного ответа на этот вопрос, я сказала то, что на самом деле думала.

— Я счастлива, — сказала я.

Я была счастлива, что осталась в живых.

Что была сегодня здесь.

Что все мои конечности были на месте и функционировали.

Я слышала, что я была обязана своей жизнью Лиаму. Слышала, что именно он доплыл до меня и вытащил на берег с такой скоростью, которая не уступала скорости Бейи, а также сделал искусственное дыхание, очистив от воды мои лёгкие.

И я его даже не поблагодарила.

Я собиралась это сделать.

Рано или поздно.

Открылась дверь и внутрь вошло около десяти оборотней. Большинство из них были одеты нарядно — на женщинах были коктейльные платья, а на мужчинах рубашки. Моё сердце учащенно забилось, когда я осмотрела их лица. Я не увидела лицо, которое искала.

Почему я опять его искала?

Ах, да… Чтобы сказать «спасибо» за то, что он спас меня из замёрзшего озера.

Я снова обратила своё внимание на Несс и Лукаса.

— Хотите чего-нибудь выпить?

Несс, которая тоже повернулась в сторону вновь прибывших, перевела на меня своё внимание.

— Я бы хотела газированной воды.

Я налила ей стакан.

— Лукас?

— То же самое для мамы моей малышки — безо льда — а мне пива.

Когда я подала ему два стакана, он встал.

— Между прочим, я сказал ему, чтобы он вытащил член из своей задницы.

Я приподняла одну бровь.

— Эм… что?

— Когда он приехал в Боулдер. Перед всем этим твоим похищением, я сказал Лиаму, чтобы он вытащил член из своей задницы, и последовал примеру Малютки Разрушителя, который, несомненно, более проницателен, чем второй Колейн.

Мой пульс участился. Я знала, что они были как братья, но не могла представить, что Лиам мог обсуждать наши несостоявшиеся отношения с Лукасом. И вообще с кем бы то ни было.

— Голову, Лукас, — Несс сделала глоток своего напитка. — Не член. Голову.

Лукас одарил нас кривоватой улыбкой.

— Моё выражение мне нравится больше.

— Не сомневаюсь, — Несс упёрлась локтем в барную стойку и положила подбородок на кулак. — Подумать только, у тебя скоро будет дочь. Как думаешь, Никки, её первым словом будет «член» или «жопа»?

Я попыталась улыбнуться, хотя мои мысли до сих пор были заняты тем, что он сказал. О том, что Шторм был более проницателен.

— Не смешно, Фьюри, — Лукас провёл рукой по своему лбу, словно вытирал с него пот. — Моя дочь никогда не будет произносить слова «член» и «жопа». Никогда. Она даже не будет знать, что значит первое из них, пока не достигнет почтенного сорокалетнего возраста.

— Ага-ага, — Несс надкусила кубик льда. — Вернёмся к этому разговору, когда она достигнет половозрелости.

Лукас сердито посмотрел на неё, после чего забрал свои напитки и направился к Саре.

Глаза Несс были такими яркими, что ничем не уступали огням гирлянд, натянутых между рядами лампочек без плафонов, которые освещали бар.

— Его волосам суждено рано поседеть.

Ухмыльнувшись, я стащила вишню без косточки из миски за баром и закинула её в рот.

— Где Август?

— Поехал забрать родителей из отеля.

Из того самого отеля, где мы с Эйделин должны были тогда встретиться. Я слышала, что Лиам приватизировал его для стаи.

Она положила руку на живот.

— Они сейчас подъезжают к воротам.

— Это, наверное, странно… чувствовать его?

— Да, но это также успокаивает.

Я покатала засахаренный черенок между пальцами.

— Ты когда-нибудь жалела об этом?

— О том, что мы закрепили связь? — она убрала руку от живота и обхватила ею стакан. — Я знаю, что любовь существует и без парных связей. То есть…

Она указала в сторону Лукаса, который стоял за спиной у Сары, обхватив её руками за талию и уткнувшись подбородком в её шею.

— Но та близость, которую ты получаешь от парной связи… это нечто особенное. Так что, нет.

Дверь снова открылась, впустив внутрь поток ледяного воздуха и ещё больше смеха.

— Завтра особенная ночь. Зимнее солнцестояние.

Я закусила губу, забыв о том, что она пока не совсем зажила.

— Ты в курсе, что только у тридцати процентов из нас есть настоящие пары? — спросила Несс.

— Я думала, этот процент выше.

— Это какое-то безумие, да? Я почти уверена, что одна только наша стая повлияла на падение этого значения, — она допила воду. — Хочешь ещё немного статистики?

— Конечно.

— Семьдесят пять процентов партнёров закрепляют связь.

— Я этого не знала.

— У меня полно этих бесполезных статистических данных. Ну, что тут скажешь. Я люблю цифры, — она встала. — Прибыл мой второй любимый волк. Увидимся позже?

Я посмотрела на дверь.

Ну, конечно…

Лиам.

Моё задумчивое выражение лица заставило её добавить.

— Я имела в виду Шторма. На случай, если тебе интересно.

Подмигнув, она пошла прочь, и я посмотрела на голубое платье, которое обтягивало её оголенные бёдра.

Я опустила глаза на свои ноги. Эйделин пыталась заставить меня надеть платье, но из-за шрамов, а потом и синяков, я всё время носила кожаные штаны и простые кофточки тёмно-синего цвета.

Кто-то похлопал меня по запястью, и я вздрогнула. Саша кивнул в сторону зала.

— Лучше иди туда, а то тебе придётся подавать напитки весь вечер.

— Я не против.

— Никки, это вечеринка в честь твоего брата. Иди, повеселись.

Я посмотрела на толпу, заставив свой взгляд скользнуть поверх Лиама, который передавал своего сына в руки Несс.

Сделав это, Лиам повернулся к барной стойке и зашагал в её сторону.

— Эм. Пойду, проверю еду, — сказал Саша и убежал на кухню.

Когда Лиам приблизился, я посмотрела в конец барной стойки на толпу, которая там собралась. Если бы я сейчас направилась туда, он бы не успел меня перехватить. По крайней мере, без того, чтобы не растолкать людей. Они, вероятно, и так расступились бы перед ним, но я всё равно пошла в ту сторону и смешалась с толпой.

Из-за своих колебаний, мой план побега провалился. Мэй и Саванна подскочили к бару и попросили два бокала вина, болтая о том, как великолепно выглядела сейчас «Запруда». К тому моменту, как я наполнила два бокала на высоких ножках и передала им, Лиам уже стоял передо мной, прижав ладони к барной стойке. Он сменил свою привычную чёрную футболку на чёрную рубашку, ворот которой был расстёгнут.

Мог ли вообще наступить такой день, когда я уже не находила бы его привлекательным?

Не сводя глаз с его кадыка — от которого я не собиралась поднимать взгляд, потому что глаза были проводниками в сердце, а я не хотела, чтобы он знал, что творилось в моём — я спросила:

— Что желаешь выпить?

— Удиви меня.

Его ответ заставил меня перевести взгляд наверх. Недолго мне удавалось сдерживать свои глаза.

— С каких это пор ты любишь сюрпризы?

— Я их не люблю, но тебе доверяю.

— Правда? — я вздёрнула подбородок и скрестила руки. — Это что-то новенькое.

Девушки продолжили потягивать вино, погрузившись в мой разговор с нашим Альфой. Вдруг они обе вскочили. Похоже, Лиам приказал им уйти, потому что секунду спустя, их уже не было.

— Это мой защитный механизм, Никки. Я отталкиваю людей, которые подбираются слишком близко.

— Это не повод вести себя как вспыльчивый альфа-придурок.

— Нет. Это не повод.

Закончилась одна песня и началась другая.

— Хотя ты же меня предупреждал, — наконец, сказала я.

Он нахмурил брови, сведя их вместе.

— Ты сказал мне держаться подальше. Сказал, что причиняешь боль тем, кто к тебе близок. Я тебе не поверила. Но опять же, я также не поверила в то, что я была слишком милой. Но как говорится, век живи, век учись.

Я расплела руки, достала бутылку пива из маленького холодильника под баром, открыла её и поставила перед ним.

— Пиво?

Я постучала кончиками пальцев по бару.

— Сюрпризы обычно переоценивают и в них слишком часто разочаровываются.

А затем я пошла прочь от Лиама Колейна.

Я чувствовала себя не очень хорошо из-за своего поступка, но он показался мне необходимым.

ГЛАВА 65

Я проснулась из-за спазмов в желудке. Не я сегодня выходила замуж, но, тем не менее, мои внутренности переплелись между собой, точно стебли глицинии. Я решила, что это было связано с приближающимся солнцестоянием. Я была не в том настроении, чтобы обрести пару. Мне всё ещё надо было подлечиться, прежде чем я подпустила бы кого-то, дарованного Ликаоном (или нет), к своему телу и уж тем более пустила в своё сердце.

К началу полудня мои спазмы сделались такими мощными, что я едва могла смотреть на тарелки с закусками, которые Нолан привез к бабушке Ривз. Я решила поесть после церемонии, когда на небе зажгутся яркие звезды, полумесяц будет высоко в небе, а моя судьба будет принадлежать мне и только мне.

Я вспомнила о статистике, о которой говорила Несс — тридцать процентов. Я оглядела гостиную, заполненную платьями, косметикой, утюжками и оживлёнными подружками невесты. Из двенадцати одиноких женщин в этой комнате, только четыре, возможно, когда-нибудь обрели бы парную связь, и одна из них не стала бы её закреплять.

Мои мысли о Несс словно заставили её материализоваться. Она приехала вместе с Сарой и Штормом.

— А мы с подарками, — объявила Сара.

У неё на плече висел магазинный пакет.

— Что-то голубое⁷? — съязвил кто-то.

— Для этого у Эйделин уже есть Никки, — сказала Мэй.

Я закатила глаза, но улыбнулась, потому что Мэй была права… я всё ещё была немного голубой. В некоторых местах — внутри и снаружи.

Сара ухмыльнулась и начала что-то искать в чёрном бумажном пакете.

— Нет. Мы с Несс привезли вам всем кое-что красное.

— Очень красное, — подтвердила Несс.

Мэй захлопала в ладоши, когда Сара вручила всем присутствующим девушкам чёрные шелковые мешочки. Я тут же решила, что это нижнее белье, и хотя мне нравились красивые вещи, было бы странно, если бы Сара и Несс купили нам его.

Несмотря на то, что в мешочке было возмутительно много набивки, он был слишком громоздким для того, чтобы содержать нижнее белье.

Раздались дикие визги, когда подарки были распакованы.

Бейя и я были последними, кто раскрыли свои подарки. Внутри были красные шёлковые куртки-бомберы с витиеватой белой вышивкой на спине «Малышка из Боулдера». Точно такая же куртка была на Несс на День Благодарения, и она же была надета сейчас на Саре, под жилетом из меха енота.

— Это. Великолепно.

Глаза Эйделин заблестели точно изящные нити из жемчуга и страз, вплетённые в её обесцвеченные волосы. Она обняла Сару, а потом Несс, и, повинуясь своей импульсивности, даже быстро поцеловала Шторма в щёку.

Когда она надела куртку, я откинула назад один из своих гладких локонов и провела указательным пальцем по белой вышивке на своей собственной куртке. Она была невероятно милой, и в ней было невероятно много смысла.

— Эй, смотри. Она подходит к твоим глазам.

И хотя мне показалось, что как минимум сейчас Мэй сказала это не в качестве оскорбления, Бейя тут же сложила свою куртку обратно в мешочек.

— Всем надо надеть их, чтобы мы могли сфотографироваться, — Эйдс воодушевленно захлопала в ладоши. — Бабуля?

Бабушка Ривз отложила плойку, которой она закручивала свои собственные волосы и вытащила телефон.

— Я… э… — Бейя закусила губу.

Надев свою куртку, я выхватила мешочек из беспокойных пальцев Бейи, достала её куртку и приподняла её, чтобы она смогла просунуть руки в рукава.

— Когда-нибудь такие же глаза будут у моей племянницы или племянника. Так что гордись ими, чтобы они тоже гордились тем, что не похожи на всех остальных.

Я снова была полна надежды, потому что никто, даже наш доктор, не знал, сможет ли Бейя иметь потомство, в привычном смысле, или же при помощи своего яда.

Она не смогла вернуть своего брата, но, может быть, для того, чтобы её яд сработал, человек должен был быть жив? В один из дней, будучи в гостях у Нэйта, я услышала, как они с моим братом обсуждали то, что она могла бы кусать смертельно больных людей. Лиам наложил вето на эту идею. Пока.

Тихо вздохнув, она собрала свои густые волосы и покорилась мне. Я сжала её руку, чтобы напомнить ей, что она была одной из нас, независимо от цвета её глаз или генетического устройства её тела.

После фотосессии ко мне подошла Несс. Сын Лиама балансировал у неё на бедре.

— Как ты себя сегодня чувствуешь?

Шторм протянул свои ручки, словно решил, что его сейчас передадут мне. Я на секунду замешкалась, после чего взяла его у Несс.

Только потому, что мы с Лиамом не общались, не означало, что Шторм и я тоже не общались. Всё-таки мы оба были боулдеровцами. Я вдохнула его сладкий молочный запах и прошептала «я скучала» в его янтарные кудряшки, после чего ответила Несс:

— Я чувствую, что меня вот-вот стошнит, а ведь это даже не я выхожу замуж.

Шторм прижался щекой к моей ключице, его маленькое тельце расслабилось так, как это всегда бывало, когда он доверял человеку, который его держал, но затем он заметил мои длинные серёжки — розовато-золотые цепочки, соединенные со звездами из бриллиантов — и оторвался от моей груди, чтобы схватить сверкающее украшение.

— Это все нервы из-за волнения за подругу, — добавила я, когда её взгляд переместился на мой живот.

— Или нервы из-за солнцестояния? — предположила Эйделин с широкой улыбкой.

Я побелела, точно её платье, которое всё ещё висело на двери гостиной в своём чехле.

— Ты узнаешь об этом через, — Мэй посмотрела на часы на своем телефоне, — два часа и три минуты.

— Ты поставила таймер? — спросила Грейси, а бабушка Ривз тем временем закрутила тёмные волосы своей внучки в две шишки на макушке в стиле принцессы Леи.

— Нет, но я уточнила время сегодня утром, — Мэй засунула телефон в задний карман своих джинсов. — В этом году солнцестояние начнется в 4:58. Долбанёт прямо во время церемонии.

Она положила руку себе на живот.

— Мой живот ведёт себя странно весь день.

Саванна закатила глаза.

— Ты говоришь это каждое солнцестояние.

Шторм дёрнул за мою сережку, заставив меня перевести своё внимание со спазмов у меня в животе на него.

— Полегче, детка.

Я расцепила его пальцы и направилась к кухонному столу, решив найти что-нибудь ещё, чем можно было занять его маленькие ручки. Быстро пройдясь по столу глазами, отчего мой желудок сморщился и затаился, я схватила стебелёк сельдерея с овощной тарелки.

Шторм радостно его схватил и засунул себе в рот. Когда он ощутил его вкус, он скорчил такую рожицу, что моё нервное напряжение спало, и из меня вырвался смешок. Он отдёрнул руку, словно в ней был вонючий носок, и уронил зеленый стебель.

— Ну, хорошо. Попробуем что-нибудь не очень полезное.

Я взяла с подноса булочку и положила её в его раскрытую ладошку. Последовало радостное жевание.

Себе я налила стакан воды, как вдруг прозвонил мой телефон, сообщая о том, что Найл прислал мне сообщение, в котором умолял меня подвезти его со строительной площадки. Он, похоже, застрял там, заканчивая работу в одном из коттеджей, а все члены моей семьи были, по-видимому, слишком заняты, чтобы работать таксистами. И он не мог перевоплотиться, потому что уже был в рубашке, жилете и брюках.

Почему ему вообще понадобилось работать сегодня? Да ещё и в нарядной одежде? Иногда мой брат был таким загадочным.

Быстро поцеловав Шторма в его мягкую щёчку, я передала его Несс, поблагодарила её и Сару за подарок, пообещала Эйделин, что я скоро вернусь, после чего села в машину и поехала вверх по холму в сторону скопления новеньких коттеджей. Рыжевато-коричневое дерево сияло янтарём в уже заходящем солнце, а окна сверкали, точно ограненные топазы.

Снаружи новые дома выглядели почти законченными, но внутри, похоже, был только голый бетон.

Я позвонила Найлу, когда доехала до новой дороги, спиралью поднимающейся вверх по холму.

— В каком ты доме?

— Номер десять.

— И какой из них — номер десять?

— Тот, из которого открывается самый лучший вид.

— Мне это мало поможет. Из них из всех открывается прекрасный вид.

— Тот, у которого гостиная изогнутой формы и вид на 360 градусов. Дом Колейнов.

О.

— Так бы сразу и сказал.

— Я боялся, что ты не появишься, если бы я так сказал.

— Моя нелюбовь к нему не распространяется на его дом.

Я поехала по кочкам незаконченной дороги, пока не доехала до гигантского коттеджа, где припарковалась на гигантской парковке.

— Я у главного входа.

— Заходи внутрь. Тебе надо оценить вид.

— Найл, что мне надо, так это возвращаться назад, чтобы закончить подготовку. Зайду внутрь как-нибудь в другой раз.

Или нет. Я не представляла, что зайду сюда с визитом или пойду осматривать дом в ближайшем будущем.

— Давай же, Ник. Это просто нечто.

Я вздохнула, сказав «Хорошо», и завершила звонок.

— Найл? — позвала я, войдя в незапертую дверь, а затем поднырнула под леса и висящие электрические провода.

Мой желудок снова начал шалить, вероятно, потому что я зашла на чужую территорию, хотя я сомневалась, что Лиам возражал бы против того, чтобы я посетила пустую оболочку его дома.

Я уже собиралась снова позвонить своему брату, как вдруг заметила его, стоящего у изогнутого стеклянного листа, одетого в джинсы и черную футболку.

— Какого черта? Ты сказал, что на тебе…

Конец моего предложения прозвучал как вздох, когда мужчина повернулся.

Это был не мой брат.

ГЛАВА 66

— Эм. Извини. Не знала, что ты будешь здесь.

Я прижала красную куртку поближе к телу, словно она каким-то образом могла закрыть меня от пристального взгляда Лиама.

— Я искала Найла.

Когда до меня кое-что дошло, я склонила голову набок.

— Ты тоже забыл свою машину?

— Нет.

— Тогда зачем он мне позвонил с просьбой его подвезти?

— Потому что это я его попросил, — когда я нахмурилась, он добавил: — Мне надо было с тобой поговорить.

У меня отвисла челюсть. Каким же предателем оказался этот Найл! Может быть, Лиам и был нашим Альфой, но я же была его сестрой. Сестра превосходила Альфу.

— Лиам, я уже тебе сказала…

— Дай мне десять минут.

Я пожевала щёку, посмотрела на дверь и начала рыться в голове в поисках способов вернуть сюда Найла, потому что мой брат определённо должен был заплатить за эту подставу.

«Пожалуйста».

— Ладно. Говори.

Лиам потер подбородок, подвигав им из стороны в сторону.

Я подождала минуту.

Две.

Когда я начала разворачиваться, он заговорил:

— Я ненавижу солнцестояния.

Я посмотрела на него через плечо.

— Ты вытащил меня сюда для того, чтобы пожаловаться на то, как тебе неприятен самый короткий день в году?

Или длинный, в зависимости от времени года.

— Нет.

Он обхватил шею рукой, посмотрел вниз на свои потёртые «Тимберленды», а потом опять на меня.

— Никки, что случится, если сегодня ты обретёшь парную связь?

— Не знаю.

Мой желудок сжался, словно, его слова каким-то образом активировали её.

— Если честно, я надеюсь, что Ликаон забудет про меня в этом сезоне.

— Я думал, это была твоя заветная мечта.

— Когда-то была. Может быть, всё ещё. Но на данный момент я не готова к…

Я облизала губы и попыталась замедлить своё дыхание, чтобы вдохнуть поменьше опьяняющего запаха Лиама.

— … очередному партнеру.

— Почему?

Он сделал шаг в мою сторону.

Я осталась твёрдо стоять на месте, не желая отступать, точно напуганная.

— Потому что мой последний партнёр довольно сильно меня поломал.

Его шея напряглась.

— Ты сказала, что уйдёшь от меня, если тебе даруют настоящую пару.

Я слегка приподняла подбородок.

— Я сказала, что уйду, только потому, что ты ясно дал мне понять, что не хотел, чтобы я осталась.

Между его бровями образовалась та самая тонкая вертикальная бороздка.

— Ты бы стала сопротивляться связи, чтобы остаться со мной?

— Безумие, правда?

Я посмотрела мимо него на долину, всё ещё сверкающую в солнечном свете, на покрытый золотом фруктовый сад, блестящий пруд и лавандовые облака дыма из труб.

— Если тебе даруют сегодня пару, что ты будешь делать?

Он снова сдвинулся и загородил от меня мир снаружи.

— О чём на самом деле ты спрашиваешь, Лиам?

Его кадык дернулся на его застывшей шее.

— Если тебе даруют сегодня пару, ты выберешь его?

Я пристально посмотрела сквозь опущенные ресницы в его глаза, которые покорили меня в первый же раз, когда я заметила их блеск под бейсбольной кепкой на тёмной парковке. В течение многих недель я хотела, чтобы эти глаза заметили меня. А сейчас… сейчас я хотела, чтобы эти глаза смотрели куда угодно, но только не в мои, так как боялась, что они обнаружат, что щит вокруг моего сердца до сих пор не затвердел.

— Я не буду закреплять связь только ради того, чтобы у меня был партнёр, но я также не собираюсь держаться за эмоционально отсталого мужчину, у которого фобия отношений.

Его губы сделались мягче.

— Эмоционально отсталого?

Мне надо было отвернуться от этих губ, прежде чем я совершила бы что-нибудь глупое и позволила им смягчить и меня тоже.

Он сделал ещё один медленный шаг в мою сторону, а потом ещё один, пока не оказался так близко, что стук его сердца начал сотрясать воздух между нами.

— Ты пахнешь моим сыном.

Я уставилась на него.

— Мне теперь не разрешено его видеть?

Язвительный тон моего голоса заставил его взгляд скользнуть на строительную каску, которую кто-то забыл.

— Я был напуган, Никки. Он уже потерял одну мать; я не хотел, чтобы он потерял ещё одну.

Значит, мама была права… страх заставил Лиама расстаться со мной.

Но это не оправдывало то, каким бессердечным способом он это сделал.

— Он твой сын, Лиам. Не мой. Я никогда не забывала об этом, и не пыталась использовать его, чтобы удержать тебя.

Всё ещё изучая каску, он спросил:

— Ты смогла бы полюбить его как своего собственного?

Слюна у меня во рту застыла, как и кислород в лёгких.

— Что это ещё за вопрос?

— В тот вечер, когда я забирал его от тебя, я не в первый раз услышал от него слово «мама». Он два раза говорил его во сне и один раз, когда был сильно расстроен из-за меня. Я думал, что он зовёт Тамару, но он не знал её, так зачем ему её звать?

Лиам убрал прядь волос с глаз.

— Сначала это меня расстроило, потому что мне хотелось, чтобы моему сыну было достаточно меня одного, Никки. И я думал, что это так и есть, пока не приехал сюда, и пока ты и твоя мама не начали помогать мне с ним. Тогда он просто засиял. Он всегда был таким тихим малышом. Счастливым и милым, но тихим. А сейчас он… ожил.

Его кадык дёрнулся, и мой и без того уже мягкий щит превратился в губку.

— В общем, однажды, когда он произнёс это, я подумал, а что если ты… но ты такая молодая…

— И такая милая? — тон моего голоса окрасился сарказмом.

Появилась улыбка. Которая затем исчезла.

— Да, Никки. И именно поэтому я не мог даже представить, что ты захочешь ребёнка, особенно, такого, которого ты не создала с твоим идеальным предназначенным для тебя партнёром. А потом ты сказала, что тебе не нужна другая семья и…

— Я хочу партнёра, Лиам. Партнёра, который любит и принимает мою семью, потому что они будут и его семьёй тоже.

Он закрыл глаза. Вдохнул.

— Ты примешь меня?

Он открыл глаза. Выдохнул.

— Если ты получишь свою настоящую пару, как только наступит ночь, ты примешь меня в качестве своего партнёра, Николь Рэйна Фримонт?

В его тоне было что-то уязвлённое, словно он представлял, что вышел на какой-то уступ, который рушился у него под ногами.

— Меня и мой багаж.

— Твой багаж?

— Моего сына. Мои проблемы с доверием. Мои…

Он перестал говорить, когда я сделала шаг вперед.

Перестал дышать, когда я обхватила руками его лицо, а мои большие пальцы утонули в ямочках под его скулами.

— Ты клянёшься, что больше никогда не уйдёшь от меня? Если ты злишься или напуган — говори, кричи, но не — уходи.

Он повернул голову и поцеловал мою ладонь.

— Клянусь всеми грозами и звездами, клянусь, что больше никогда от тебя не уйду.

Его обещание схватило все мои удары сердца и сжало в один гигантский удар, из-за которого моё тело сотряслось.

— Всеми грозами и звездами? Никогда не думала, что мой суровый Альфа законченный поэт.

Лёгкость моего тона стерла остатки его волнения.

Его руки оказались у меня на талии и сжали красную шёлковую ткань.

— Лучше никому не говори, а то я потеряю доверие своей стаи.

Я засмеялась, а затем притянула его голову к своей голове.

— Моя пара, — проговорил он рядом с моими губами.

Я перестала смеяться.

Я была чьей-то парой.

И не просто чьей-то.

Лиама.

— При мысли о том, что я могу получить сегодня пару, меня весь день тошнит, — призналась я.

Он переместил руку к моему животу, оставил её там и начал делать медленные круговые движения поверх моей футболки.

— Тебя всё ещё тошнит?

— Немного, но я не думаю, что это так просто возьмёт и пройдёт.

Он свёл вместе брови.

— Ты же не беременна?

— Беременна? Ха. Нет. Мы же предохранялись.

Мои щёки слегка побледнели.

— А вот теперь ты меня пугаешь.

Могла ли я быть беременна? Я попыталась расслышать ещё одно сердцебиение, но наши с Лиамом сердца создавали довольно много шума.

Он присел на корточки, и вместо своей руки подставил ухо к моему животу. Секунду спустя он посмотрел вверх.

— Никакой пульсации. Только множество пузырьков.

— Хвала Ликаону.

Одно дело партнёр. Но ребёнок…

Он приподнял край моей футболки и поцеловал меня в живот, из-за чего пульсация как будто стала сильнее.

— Тебе стоит поблагодарить производителей презервативов.

Лиам выпрямился и поцеловал меня в кончик носа, но потом он, должно быть, решил, что это было не самое интересное место для поцелуя, потому что его губы переместились ниже и прижались к моим.

От его вкуса мой пульс просто взорвался и начал рассыпаться блёстками в моих венах. Я запустила руки в его шелковистые волосы и притянула его ближе, и ещё ближе. Мог ли он вообще быть когда-нибудь достаточно близко?

Когда низ моего живота начало скручивать из-за спазма, словно кто-то прикрепил к нему электрод, я отпрянула. Прошу тебя, Ликаон. Прошу тебя, не замечай меня.

Лиам заправил прядку моих волос, и его волчьи глаза потемнели.

— Тебе больно, когда я рядом?

Тяжело дыша, я прохрипела.

— Мне не больно, но я ощущаю что-то… странное.

Мои глаза наполнились страданием.

— Что если это устанавливается парная связь?

До этого я смеялась, а теперь мне хотелось плакать.

— Я не хочу, чтобы ты не имел возможности коснуться меня в течение шести месяцев.

Его карие глаза сверкнули.

— Тебе не надо об этом беспокоиться.

— Правда? Тебя устроят шесть месяцев воздержания?

Я предполагала, что он уже обходился так же долго без секса.

Он поднял руку к моему лицу и слегка провёл костяшками пальцев по изящной цепочке со сверкающими звёздами.

— Я имел в виду, что это не будет проблемой, потому что я отправлю твою пару в дипломатическую поездку на территорию другой стаи. Возможно, к речным. У меня прекрасные отношения с их Альфой.

Он погладил большим пальцем мочку моего уха.

— У лидеров стай есть свои преимущества.

— Это достаточно далеко?

— Да.

В его тоне не было никаких сомнений, словно он знал наверняка. Вероятно, так оно и было.

— А что если тебе даруют пару?

— У меня уже есть пара.

— Я имею в виду, настоящую.

Он сделал шаг вперёд, и его крепкое тело врезалось в моё мягкое тело.

— Вы кажетесь мне очень даже настоящей, мисс Фримонт.

— Я серьёзно.

— Её я тоже отправлю подальше. Никто и ничто не встанет между нами. Больше никогда. Ты застряла со мной до конца своей жизни, и если я смогу на это повлиять, то и после смерти тоже.

Он обвил меня руками за талию и обнял. Просто обнял. И хотя мой живот продолжил пульсировать, мне больше не было больно, потому что у Лиама был план, а у меня был Лиам.

ГЛАВА 67

Солнце село и окрасило снег в розово-золотой цвет. Такого свадебного марша я ещё не слышала. «Дедули» со своими банджо, скрипками и гитарами превратили душевную мелодию во что-то, что, казалось, было рождено из самой земли и леса.

Прошлой ночью я не знала, смогут ли бабушка Ривз и мама превзойти самих себя, но двигаясь по проходу между рядами, усыпанному сосновыми иголками, вдоль которого стояли потрескивающие факелы, я снова восхитилась декором. Они даже украсили замёрзшую поверхность пруда свечами в форме водяных лилий.

Моё длинное платье медного цвета развевалось у лодыжек, когда я шла рука об руку с Ноланом, впитывая в себя великолепие этого вечера.

— Я так понимаю, что ты сказала да? — спросил он.

— Чему?

— Ты хотела сказать кому?

— Ты тоже был в этом замешан?

Моя челюсть, должно быть, слегка отвисла, потому что он закрыл её своим согнутым пальцем.

— Ну, он у всех у нас спросил разрешения.

Он сжал мою руку и начал бросать улыбки в толпу оборотней, которые выстроились за рядами факелов.

— После того, как получил благословение родителей.

Я не думала, что Альфа просил чьего-либо разрешения. А что если бы мои братья не дали его? Или мои родители? Стал бы он меня добиваться?

— Лучше закрой рот, пока кто-нибудь не решил запустить туда снежок.

— Только Найл мог бы это сделать, а он сзади нас.

Нолан усмехнулся, после чего выпустил мою руку и встал рядом со своим братом-близнецом под свадебной аркой. Я расположилась напротив него, а затем повернулась и посмотрела на приближающихся Нэйта и Бейю. Её глаза сияли огнём, а округлые щёки мерцали перламутровым блеском, который подходил её платью цвета металлик. Рядом с ней, мой самый старший брат тоже по-своему светился — он был загоревшим, улыбчивым, с недавно постриженной бородой и волосами, уложенными гелем. Он был воплощением здоровья и счастья.

Когда Бейя проскользнула ко мне, она с раскрытым ртом уставилась на сверкающий тюль на простой деревянной конструкции, оплетённой тяжёлыми венками из белых цветов и гирляндами.

— Прекрасно. Как же прекрасно, — пробормотала она, и в её тоне проскользнула боль.

Думала ли она о Майлсе? Что он уже никогда не смог бы быть рядом, когда наступила бы её очередь стоять под свадебной аркой? Что ему самому не суждено было обменяться клятвами?

Раздался выстрел, который меня напугал.

Я посмотрела на Нэша, на Нолана, на Нэйта. Их тела были расслаблены. Выражения лиц спокойны.

Этот выстрел раздался у меня в голове.

Я закрыла глаза и попыталась выровнять свой участившийся пульс.

«Детка? Что такое?» — голос Лиама вырвал меня из оцепенения.

Я поискала его в темноте, освещённой факелами, и слизнула маленькие капельки пота, покрывшие мою верхнюю губу. Я обнаружила его стоящим в самых первых рядах, по бокам от него стояли его истинные боулдеровцы и мои родители, а Шторм сидел у него на руках.

«Никки?»

«Я в порядке», — произнесла я одними губами.

«Живот?»

Я покачала головой.

Лёгкий ветерок подхватил тюль, которым были обёрнуты колонны. Лёгкая ткань поднялась и коснулась моей спины. Это нежное прикосновение напомнило мне о том, что Камилла умерла, а я всё ещё была здесь.

Когда остальные подружки невесты и друзья жениха заняли свои места, мой пульс затих. Как и музыка. А потом она и вовсе остановилась. «Дедули» начали играть мелодию такой красоты, что слёзы обожгли мои веки. Все повернулись к другу жениха, который сделал свой первый шаг в сторону моего брата.

Почти все.

Лиам не повернулся. Его внимание всё ещё было обращено на меня, брови сошлись вместе, а лоб нахмурился. Он явно не поверил, что со мной всё было в порядке. Я улыбнулась, а затем направила свою улыбку на Эйделин и на её бабушку, на солнце, освещающее небо за их спинами в оранжевые, розовые и фиолетовые тона. Я запечатлела у себя в голове этот момент, потому что хотела нарисовать его для Эйделин и Нэша, чтобы увековечить сегодняшнюю ночь. И хотя в глазах Ликаона они уже были парой, сегодня они стали ею для всех остальных.

Бабушка Ривз отпустила Эйдс к Нэшу и отошла туда, где стояли мои родители. Её глаза блестели точно так же, как и глаза мамы и Грейси. Эйделин протянула руку, сжала руку своей сестры и быстро проговорила «Я тебя люблю», что заставило глаза Грейси наполниться слезами, которые потом потекли по её щекам.

Когда Нэш и Эйделин обменялись своими клятвами, воспарила луна, а вместе с ней и моё сердце, словно кто-то наполнил его гелием и отправил к звёздам. А вот мой живот…

Я опустила на него руку. В отличие от моей груди, в моём животе было такое ощущение, будто кто-то откачал из него весь воздух и начал топтаться по нему. Я начала тяжело дышать, чтобы избавиться от дискомфорта.

Неужели меня сейчас должно было стошнить? Что если я подхватила кишечный грипп?

Я сжала зубы и приподняла свой букет, чтобы подавить тошноту, но вместо запаха лаванды, я почувствовала запах Лиама. Этот мужчина не только забрался мне под кожу, он покрыл её всю. Но опять же, мы недавно целовались в нашей будущей кухне, спальне, гостиной, шкафу.

В нашем…

— Ты в порядке? — проговорила Бейя.

Я сглотнула и быстро кивнула, что совсем её не убедило, так как её тонкие брови остались сведёнными вместе.

Вибрация за моим пупком сменилась лёгким тянущим чувством, не дав мне сделать вдох

О… нет.

Нет, нет, нет, нет.

Моя грудь наполнилась страхом, так как моя детская мечта заставила мой недавний кошмар стать реальностью.

Я перевела свои мокрые глаза на Лиама, в то время как шквал аплодисментов и возгласы, последовавшие за первым поцелуем Эйделин и Нэша в качестве мужа и жены, исчезли, превратившись в помехи.

Он улыбался расслабленной и спокойной улыбкой. Скоро мои новости заставили бы эту улыбку исчезнуть. И хотя у него был план, ни один мужчина не захотел бы узнать, что женщина, которую он желал, была предназначена другому.