Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в драконьем поместье

Глава 6. Явное тайное

Однажды за мной уже следили, поэтому слежку за собой я заметила почти сразу. Кто-то оболгал меня, будто я завела любовника, и директриса подсуетилась, но это тогда. Сейчас же…

Оставив спящую Сабиру на Марги и драконов-защитников, я отправилась прямиком к генералу. За время, прошедшее с тех пор, как он вернулся домой, мужчина уже наверняка успел привести себя в порядок, так что я рассчитывала на конструктивный диалог в его кабинете.

Туда и шла по коридору, краем глаза отмечая в зеркалах медленно передвигающуюся вслед за мной Вулию. Черноволосая девушка явно устраивала слежку, то и дело прячась в нишах по пути, но делала ли она это по своему желанию?

Я беззвучно усмехнулась. Этот вопрос пока оставался без ответа. Я по какой-то причине откровенно не нравилась служанке леди Волдерт. Однако следить за мной девушка могла и по приказу своей госпожи.

Мало ли зачем я покинула детскую? Вдруг, как и прошлые няни, вознамерилась женить на себе хозяина?

Меня снова удивительным образом проверяли, и это даже немного веселило. Пока не мешало. Устраивать тайны, интриги и расследования там, где их и вовсе нет, отчего-то чаще всего брались именно женщины.

Возможно, дело было в скуке?

Причину, по которой я шла в кабинет к Его Светлейшеству, я могла бы назвать до безумия предсказуемой. Во-первых, он являлся моим нанимателем, а значит, именно перед ним я держала ответ и отчитывалась. Во-вторых, намеревалась серьезно поговорить с ним насчет его общения с дочерью.

Девочке требовался частый и вдумчивый контакт с отцом. Он был жизненно необходим ей для дальнейшего правильного развития. Именно это я мужчине и сказала, преподнеся новость в ультимативной форме.

– Я настаиваю на вашем активном участии в жизни дочери, – отчеканила я, готовясь при нужде даже ругаться.

Но такие крайние меры не потребовались. Генерал Волдерт быстро сдался под моим свирепым взглядом. Вся моя заготовленная в коридоре перед дверью бравада сдулась в тот же миг.

Я стояла недалеко от выхода. Герцог сидел.

– Я понял. Постараюсь выкраивать время ежедневно, – слегка поморщился мужчина, отрываясь от разложенных перед ним на столе бумаг.

Надавив на переносицу пальцами, он нахмурился, а после и вовсе растер лицо ладонями. Выглядел до невозможности уставшим, словно не спал не только вчерашнюю ночь, но и примерно два предыдущих года.

Зная о его занятости, я искренне посочувствовала мужчине. Но не пожалела, нет. Каждый самостоятельно выбирает свою судьбу. Да и жалеть такого детину – последнее дело. Драконы были куда выносливее людей. Им не требовалось спать по восемь часов в день для того, чтобы набраться сил.

И все же удержать язык за зубами я не смогла.

– Вам бы поспать часок-другой, Ваше Светлейшество, – посоветовала я примирительно.

Позволив вырваться короткому смешку, дракон честно ответил:

– Часок-другой я прошлой ночью уже поспал. А сейчас некогда, дел много.

Я понимающе кивнула.

– Вас вызвали прямо посреди ночи?

Герцог Трудо заранее предупредил меня о том, что так бывает, поэтому удивляться не приходилось.

– Меня часто вызывают посреди ночи, – снова напомнил он. – Королевский дворец – то место, где постоянно что-то происходит. Жизнь в этом змеином клубке кипит круглосуточно, и одному Крылатому известно, как он еще не развалился под гнетом интриг и тайн. Как вы прожили там две недели?

– С трудом, – ответила откровенно.

– Понимаю, – согласился генерал, сгребая в стопку три крайних листа. – Вы, случайно, не хотите озаботиться стратегией ведения боя на открытой пустынной местности?

По смешинкам, спрятанным в болотного цвета глазах, я поняла, что надо мной просто подтрунивают. Но не обиделась. Наемные работники вообще редко на что обижались. Не по статусу было.

– Только если вы пропишете это в приложении к моему контракту, отметив дополнительную оплату, – сыронизировала я в ответ. – И часто вам так приходится?

– Давать консультации по возможному развитию боя? – уточнил он, на что я кивнула. – Часто. Обычно я читаю составленный кем-то из командиров гвардейского батальона план, то есть примерное развитие боя, сжигаю все дотла и пишу новый, где потерь с нашей стороны будет процентов так на шестьдесят меньше. Играя в войну, мальчишки за азартом часто забывают, что вместо игрушечных солдатиков управляют живыми людьми, вот и приходится спускать их на землю.

– А разве мы сейчас с кем-то воюем? Что-то не припомню, – удивилась я.

Генерал мягко улыбнулся. В этой улыбке прослеживался небольшой намек на снисхождение, которое мне вежливо попытались не демонстрировать.

И все же как много мужчине дает правильное воспитание.

– И не сможете припомнить. На наших землях военные действия сейчас не идут, но политика вынуждает сильные королевства заключать союзы, чтобы стать еще сильнее. Одному такому союзнику мы сейчас и помогаем, но наше вмешательство минимальное. В основном мы передаем оркам знания и опыт борьбы с вивернами и помогаем им спроектировать ведение боя с крылатыми существами. Все же драконы схожи с ними по строению.

– Виверны до сих пор на кого-то нападают? – изумилась я еще больше.

О той большой войне между драконами и полуразумными крылатыми тварями я читала в одном из учебников по истории. То побоище иначе как кровавым назвать просто не получалось. Значительную часть земель, где раньше обитали эти жестокие существа, захватила топь, и они отправились к ближайшим границам в попытке расширить свои территории.

Тогда-то и нарвались на драконов.

– Они не оставят попыток выжить, Алария, и это логично. А потому варианта у них два. Или погибнуть как раса, или отвоевать кусок побольше у кого-то, кто слабее. Сейчас череда отбиваться выпала оркам, но в степи особо не повоюешь. А так как мы единственные в истории, кому удалось победить виверн, орки обратились за помощью к нам. Еще вопросы?

– Вообще никаких. Я пришла к вам только из-за Сабиры, и мне уже пора возвращаться, – напомнила я самой себе, нежели герцогу.

– Я понял вас, леди Харфурд. Я постараюсь находить на вас время ежедневно.

– На дочь, – поправила я его, ощутив толику неловкости.

– Да, на Сабиру. Конечно, – тут же согласился генерал и, вновь потерев переносицу, спешно скрылся за поднятыми документами, углубляясь в чтение.

Его “Можете идти” донеслось мне уже в спину, потому что покинуть его кабинет я решилась, не дожидаясь величайшего дозволения.

Потому что и правда испытала несвойственные мне смущение и неловкость.

Однако сразу в покои малышки не вернулась.

Нет, я туда даже устремилась. Вышла из одного крыла по направлению в другое, но ноги сами свернули к лестнице, которая вела вниз. То, что за мной по-прежнему шпионят, увидел бы даже слепой. Но я старалась не замечать Вулию и ее попытки незаметно спрятаться за декоративными колоннами.

В конце концов, каждый развлекается в меру своей фантазии.

У меня же пока еще оставалось небольшое количество времени до того, как девчушка должна была проснуться. Конечно, дети не могли все делать секунда в секунду, но я надеялась, что в крайнем случае Марги сможет ненадолго развлечь Сабиру.

На воплощение задуманного мне требовалось буквально пять минут.

Нырнув в жаркую кухню, я сделала перед удивленной кухаркой короткий книксен в знак почтения. Человека, который тебя кормит, необходимо уважать независимо от сословия, если не хочешь однажды обнаружить в супе сюрприз. Здесь, на этой относительно небольшой кухне, она являлась королевой бала и правила пока еще несмышлеными помощниками.

Девушка лет двадцати в белом переднике и парень с первыми юношескими усами пораженно замерли, заметив меня. Когда герцог водил меня по дому, мы так и не пересеклись, но я полагала, что эти работники являлись наемными и время от времени приходили из города, где и ночевали, потому как в основном штате они не числились.

– Леди! – спохватилась мадам Бастья, приседая в ответном книксене.

В одной ее руке была наполовину очищенная морковь, а в другой хорошо наточенный нож для овощей.

Я впечатлилась. Юные помощники упали в поклонах.

– Прошу меня простить за то, что снова отвлекаю вас от дел, – повинилась я, чувствуя потрясающий аромат нашего будущего ужина.

– Полдник уже подавать? – поспешно сделала женщина неверные выводы.

– И это тоже, будьте добры. Но минут через пять. Можно я у вас здесь немного поколдую? Только мне бы травки еще определенные… – вконец обнаглела я, едва ли не шаркнув ножкой по полу.

Наша преподавательница по соблазнению говорила, что этот аргумент качественно действовал на определенную породу мужчин. Она их в принципе делила как собак, составив свою собственную классификацию.

Предпочтение, естественно, отдавалось породистым, с документами и родословной.

– Конечно, леди, берите, что вам нужно. Люсия, помоги госпоже, – строго приказала кухарка.

Госпожой в этом доме я не являлась, но прислуживать девушка кинулась мне со всей самоотдачей. Мы нашли в сухой кладовой все необходимые ингредиенты для отвара, и вскоре я уже переливала настойку бодрости в чашку, прежде установленную на блюдце.

Именно эта настойка выручала нас с девчонками наутро после каждого бала. После мероприятий разного уровня на занятиях всегда спрашивали особенно придирчиво и тщательно.

Это была своего рода проверка.

Директриса считала, что истинная леди всегда должна была оставаться этой самой леди независимо от обстоятельств. Безупречность в нас воспитывали в каждом шаге, в каждом взмахе ресниц и в каждом слове. Дефектные дамы, не умеющие держать лицо и себя в руках, вылетали из Академии благородных девиц со скоростью пушечного ядра.

И тем удивительнее казалась мне история про девушек, которые повально желали захомутать генерала Волдерта. Скорее уж я бы поверила в то, что леди Волдерт не смогла с ними ужиться. Или в то, что это она пыталась женить сына на каждой, но те не соглашались и вылетали из поместья. Либо же соглашались, но потом оказывалось, что против сам герцог.

А может, вообще во всем виноват управляющий? В последнее я поверила бы куда охотнее.

Работа на кухне с моим появлением встала. Всем было любопытно, чего это леди такое вытворяет.

– Никак, зелье любовное сварили? – беззлобно поухмылялась кухарка, поиграв бровями.

– Это настойка бодрости для генерала, – возразила я, нисколько не обидевшись.

– М-м-м… – улыбнулась она загадочно. – Вот и заботитесь уже, а говорили…

– Я помню, о чем говорила, – произнесла твердо, обрубая всякие намеки. – Герцог просто устал. Мало спал сегодня.

Улыбка кухарки стала еще шире, но она не вымолвила ни слова.

Я совершенно неприлично закатила глаза. И эти еще стоят подслушивают. Не удивлюсь, если вскоре по городу поползут слухи о том, что новая няня поит генерала любовным зельем, которое самолично готовит!

И это в лучшем случае!

– Отнесите, пожалуйста, герцогу. Мне уже малышку будить пора, – попросила я и с достоинством истиной леди покинула кухню.

Но хотелось сбежать, это да. Однако, повторно закатив глаза, я опять вернулась и заглянула на кухню.

Обстановка нисколько не изменилась.

– И скажите, пожалуйста, что это вы приготовили, – попросила я кухарку, совсем уж покраснев.

Уверена, последующий мой стремительный побег никто даже не осудил бы.

В комнаты малышки я вернулась тут же, но по пути заметила, что слежка за мной продолжилась. Воспользовавшись тем, что девочка еще сладко спала, я напала с расспросами на Марги.

В конце концов, правду о том, что происходит в этом доме на самом деле, рассказать мне могла именно она. Если у меня в этом поместье имелись враги, я хотела знать об этом заранее, а служанка Сабиры была простой, как медяк.

Соврать мне у нее точно не получится при всем желании.

– А расскажи-ка мне больше про Вулию? – попросила я, присев на пол рядом с ней.

Марги как раз расставляла игрушки по своим местам, но мы обе знали, что этот порядок долго не продлится. Стоит Сабире проснуться, и на ковре не останется ни одного свободного места.

Мне определенно следовало начинать приучать девочку к порядку уже сейчас.

– Про Вулию? – удивилась девушка. – А что вы хотите знать?

– Все, – заявила я безапелляционно.

Марги растерялась окончательно.

– Ну… – протянула она, словно размышляя, стоит ли говорить. – Мы двоюродные сестры. Вулия – родная дочь тетки Бастьи, а я ее племянница, дочь ее младшей сестры. Сами же знаете, сейчас без поручительства никак, если хочешь в хороший дом попасть, вот она меня и пристроила к работе.

– То есть вы все родственницы, – заключила я, осознав, что докопаться до правды будет сложнее. – А о Вулии что можешь сказать? Какая она?

Прежде чем ответить, Марги неловко засмущалась:

– Красивая. – Однако тут же добавила: – Но и вредная, конечно, до безобразия. Ее когда леди Волдерт личной служанкой назначила, она совсем нос задрала, матери на кухне перестала помогать. Говорит, что не пристало ей. Хочет в люди выбиться и копит деньги на свое дело. Мечтает салон красоты открыть, чтобы стать уважаемой горожанкой. Только кто ж пойдет к бывшей служанке? Вот вы бы пошли, леди Харфурд?

– Отчего же не пойти, если мастерицы дело свое знают, а хозяйка за ними следит самым строгим образом? – улыбнулась я.

В этот момент я даже ненароком зауважала чернявую. Надо же, какое похвальное стремление! Но все равно змеючка. Потому как деньги на свой салон она в том числе и слежкой за мной зарабатывала.

– Думаете, у нее и правда получится? – удивилась Марги и задумалась. – Может, тоже к ней попроситься? Я такие косы плести умею!

Я неопределенно кивнула. Девушка говорила что-то еще, рассказывала про прически, которые знала, а я все сильнее погружалась в собственные мысли.

Даже у вредной Вулии имелся четкий план на ее будущее. Моя же жизнь уже давно подвисла в состоянии полной неопределенности.

Что такое двадцать лет для леди в современном мире? Половина моих сверстниц уже повыходили замуж и родили по одному ребенку. Еще четверть тщательно готовились к своим свадьбам, представляя, какой новой, удивительно прекрасной и интересной станет их жизнь.

Пятая часть находились на стадии активного поиска жениха. Вооружившись всеми родственниками и их знакомствами разом, они наносили вежливые визиты, получали приглашения на обеды и как бы невзначай прогуливались по паркам в компании дуэний.

Иной путь выбирали лишь пять процентов. И не всегда по собственному желанию. Некоторым просто было не суждено выйти замуж в этой жизни. Однако и пропащими нас назвать не получалось. Мы приносили свою особую помощь высшему обществу.

Мы растили их детей.

На самом деле я мало что умела из того, что выходило за рамки знаний гувернантки и леди. Умение бить кинжалом точно в цель никак нельзя было отнести к списку моих положительных качеств. Женщин редко брали в наемничьи кланы, и обычно их жизнь исчислялась излишне коротким сроком.

Уход за лошадьми? Кто допустит маркизу стать конюхом? Да и не брали на эту должность женщин. Разве что на потеху публике, да и только. Чистить стойла от навоза то еще дело жизни.

Наверное, подобно отцу, я могла бы выращивать растения. Всегда и везде вилась за родителями, а потому знала и как семена сохранить, и как их обработать перед посадкой, и какой уход требуется дальше.

Конечно, разные культуры отличались друг от друга даже в, казалось бы, простых вещах, но это уже были нюансы. Если поднапрячься, я яро верила, память щедро подкинет все детали, но…

Женщина-аграрий? Мне скажут, что я свалилась с луны, и попытаются вернуть обратно. Ну либо же засунут к сестрам милосердия в монастырь. Душевнобольных обычно отправляли именно туда.

С концами.

Конечно, в Академии благородных девиц нам давали обширный список знаний. Нас даже обучали вести хозяйство подобно управляющим на случай, если роль любовницы или фаворитки внезапно перерастет в роль законной супруги. В семьях высшей знати подобное явление редкостью не отличалось, но…

Никто не наймет женщину работать управляющим. Просто потому, что эта роль тоже принадлежала только мужчинам.

Однако имелись и исключения из правил. Например, наша директриса. Свой путь наверх леди Турика Нахль выгрызла собственными зубами. Через мужчину. Являясь фавориткой предыдущего короля, она успела недурно устроиться за время его правления, а после была готова отгрызть руку по плечо любому, кто даже просто косо смотрел на ее детище.

Или же взять мадам Афину Лаквуд. Леди чудесным образом держала самый приличный бордель в столице. Однажды по молодости, будучи леди без приданого, она попала в руки пирата, который на тот момент заправлял всем побережьем и морскими водами до самого Гурьенского пролива.

До тех пор, пока его не закололи в одном из плаваний.

Но к тому времени леди уже отлично обосновалась на суше и в покровителе больше не нуждалась.

Или же… А впрочем, этот пример тоже годным не выходил. Куда ни плюнь, а изначально каждая дама становилась чьей-то игрушкой и уже потом крепко вставала на ноги. Иных примеров я просто не знала.

И наши преподаватели, по-видимому, тоже. На отдельных занятиях по соблазнению нас в первую очередь учили не хлопать ресницами, а быть умными, думать головой. Ни одного лишнего поцелуя, ни одного взмаха ресниц авансом, ни одной улыбки в долг. Только голый расчет, цель и ее выполнение.

На одном из таких занятий однажды даже присутствовал сам Его Величество. Вооружившись спелыми персиками, помидорами и другими диковинными фруктами и овощами, имеющими сочное нутро, мы обучались структуре правильного поцелуя. Занятие на эту тему было всего одно, а потому отдаваться процессу требовалось со всем усердием.

Попеременно то краснея, то глупо хихикая, девушки демонстрировали преподавателю и королю новый полученный навык. Но когда очередь дошла до меня, я не смогла себя заставить. Смотрела на фрукт, слышала приказы преподавателя и не могла.

Это было выше моей гордости.

– Не стоит ругаться, – мягко, но неоспоримо осадил преподавателя Его Величество. – Возможно, леди Харфурд просто требуется наглядная демонстрация. Так бывает. Вы позволите?

Последний вопрос был задан исключительно для проформы. Даже не собираясь дожидаться ответа, король обвил мои пальцы с фруктом своей ладонью и, глядя мне прямо в глаза, с упоением, явно получая удовольствие от процесса, показал, как нужно целоваться. А после коснулся влажными губами тыльной стороны моей ладони, приподнимая ее.

– Учитесь прилежно, моя дорогая, – проворковал он, пожирая меня взглядом.

Следующие полчаса после окончания занятия я провела в уборной. Не пошла на последнюю лекцию, а пыталась отмыться у раковины, растирая кожу до красноты. Но даже тогда чувствовала это прикосновение, от которого испытывала лишь омерзение.

Проснувшись, Сабира не спешила покидать кроватку, как это было утром. О том, что она уже бодрствует, мы узнали по звукам, исходящим из спальни. Малышка лепетала что-то совсем уж непонятное, но при этом задорное, даже веселое.

По крайней мере, когда я вошла к ней, она встретила меня счастливой улыбкой беззаботного ребенка.

Дети – вот те, кто заставляют нас улыбаться, продлевают нам жизнь своей энергией и легкостью. Дети не умеют любить за что-то. Они любят вопреки, без причины, от всего сердца. Они любят бескорыстно – просто потому, что мы есть.

Корысть в них мы взращиваем сами.

Мы только и успели, что умыться и переодеться, подготавливаясь к полднику, как в покои потянулась вереница посетителей.

Сначала прибежала с кухни Марги. Я отпускала девушку перекусить и заодно захватить полдник для малышки. Затем в гостиной появилась леди Волдерт в сопровождении своей служанки. Вулия изо всех сил делала вид, что это не она следила за мной в тихий час. Но ей это вот вообще не удавалось.

Из нее отчего-то так и лезли наглость и высокомерие.

Я восхищалась ее целеустремленностью? Забыли! Восхищаться здесь определенно было нечем.

Прежде чем прыгнуть с высоты, нужно точно знать, что твои крылья задуманы не красоты ради.

Однако помочь с трапезой малышке я не успела. Вручив ей стакан молока и мягкую свежую булочку с изюмом, разделенную на большие куски, я хотела уже и сама откусить от сладкой ароматной выпечки, как в покои постучали.

– Да-да? – отозвалась леди Волдерт недовольно.

Она вообще не любила, когда ее отвлекали от чтения. И выпечку тоже не любила, потому что она неизменно откладывалась в бока в ее-то почтенном возрасте. Впрочем, если мягкий кусочек леди протягивала Сабира, той с мученическим выражением лица приходилось есть и улыбаться.

– Леди Волдерт, разрешите зайти? У меня приказ Его Светлейшества, – раздалось приглушенное из-за двери.

Раздалось голосом вредного управляющего, и, как только он получил позволение войти в гостиную, я по его ехидному выражению лица сразу поняла, что он явился по мою душу.

“Хорошо для вас, маркиза, уже не будет!” – так и читался приговор в его глазах.

Неужели директриса все же связалась с генералом? Но этот шаг был даже ожидаем. Я понимала, что долго скрывать свою подмену не получится. Только не знала, когда раскроется моя уловка, которая наверняка тянула на небольшое преступление.

Подлог – кажется, это называли именно так.

– Его Светлейшество велел леди Харфурд срочно явиться в его кабинет, – припечатал управляющий ударом молотка о шляпку гвоздя.

Однажды в детстве я стащила этот тяжелый инструмент у плотника, чтобы помочь ему с ремонтом беседки, и как следует врезала себе по пальцу. С тех пор форма ногтя у основания на большом пальце моей правой руки отличалась от той, что имелась на том же пальце левой.

– Раз велел, так идите, – величественно позволила леди.

Но в уголках ее глаз так и царило любопытство.

Присев в очередном реверансе, я шмыгнула за дверь вслед за управляющим. Вообще-то это он должен был идти позади меня, потому что именно там находилось его место в обществе, но пожилой мужчина делал все, чтобы указать мне мое место. В его представлении оно находилось ниже положенного в этой странной карьерной лестнице.

“И что же ты приготовил мне, жук?” – мысленно вопрошала я, глядя в чужую прямую спину, обтянутую черным сюртуком.

В том, что подарочек заготовлен именно этим отправителем, я больше не сомневалась. Слишком самодовольная, даже злорадная улыбка порывалась на узкие губы. Да он едва ли не вприпрыжку шел от радости, что скоро избавится от меня.

Однако вместе со мной в кабинет не вошел. Коротко постучался, открыл для меня дверь, без капли учтивости пропуская вперед, и закрыл. За мной.

А генерал Волдерт меня уже ждал. Когда я вошла, он стоял у окна и разглядывал солнечный день. Но стоило створке захлопнуться, как мужчина неторопливо повернулся и прислонился к подоконнику, складывая при этом руки на груди.

– Итак, вместо вас в мое поместье была распределена другая девушка. Кажется, вы попытались назваться именно ее именем, не так ли? Августа Африль?

– У вас феноменальная память, Ваше Светлейшество, – сделала я сомнительный комплимент.

Левая бровь мужчины медленно вздернулась, замерев выразительной дугой.

– И это все, что вы можете мне сказать?

– А что еще вы хотите услышать? – спросила я, ничуть не играя, намереваясь говорить чистую правду. – Да, я приехала сюда вместо девушки, которая не явилась на распределение. Но мне нужна была именно эта работа, и я ухватилась за подвернувшийся мне шанс. Вы считаете, что это плохо? Судьба явно стояла у меня за спиной. Точнее, сидела в кресле напротив.

Вторая бровь генерала поползла вверх на тот же уровень, но мой намек не имел ни грамма романтики. Я лишь напоминала о наших общих уступках, на которые мы осознанно пошли, подписывая договор. Причем заверяли своими настоящими именами, а то, что было сказано на словах, как известно, веса не имело.

Генерал смотрел на меня пристально. Молчал, будто о чем-то раздумывая, и я занервничала, распереживалась. А если он правда захочет расторгнуть договор? Непременно стоило напомнить ему о последствиях!

– Захотите уволить меня – пожалуйста, – легко пожала я плечами, оставаясь предельно спокойной внешне. – Но, во-первых, в этом случае мне положена огромная компенсация, а во-вторых… Назначенную няню для вашей семьи я бы не подпустила к Сабире даже на расстояние пушечного выстрела.

Проговаривая все это великосветским тоном, я скользила взглядом по кабинету. Все что угодно, лишь бы не смотреть мужчине в глаза.

Его пристальный взгляд начисто разъедал как сердце, так и душу.

Однако было то, на чем я акцентировала свое внимание дольше положенного. На рабочем столе герцога обнаружилась та самая чайная пара, которую я использовала для подачи настойки бодрости. Высокая чашка оказалась пуста, а по стенкам уже присыхали остатки зеленой жижи.

Да, пить ее было крайне неприятно. Но максимально эффективно.

– Откуда я могу знать, что имя Алария Харфурд – ваше?

Вопрос оказался неожиданным. Он прозвучал тихо, но разрезал тишину словно гром среди ясного неба. Я задохнулась от возмущения!

– Мы с вами подписали магический договор! В него нельзя вписать не свое имя! – отчеканила я, не понимая, в чем меня пытаются обвинить.

– Да, – согласился дракон как-то уж слишком просто. – Но вы сами сказали, что специально писали неразборчиво. Быть может, там указаны иные имя и род? Если это так, я даю вам последний шанс назваться.

Кровь вскипела в жилах. Оказалось, что это неприятно, когда тебя пытаются уличить во лжи.

– Я вам не соврала, – повторила настойчиво. – Я леди Алария Харфурд, последняя маркиза Харфурд.

Демонстративно приподняв одну руку, дракон разжал пальцы, показывая мне драгоценный камень. Его цена примерно соответствовала стоимости этого поместья и герцогских угодий. Невероятный по силе и мощности артефакт. Драгоценный камень, чьи природные свойства указывали на ложь или правду.

Если кто-то лгал в присутствии этого камня, он вспыхивал красным сиянием. Если вранья не случилось, оставался девственно чистым, как искрящаяся слеза.

– Не стоит обижаться, маркиза. Моя семья – то единственное, что действительно дорого для меня. Если им угрожает даже потенциальная опасность, методы для меня значения не имеют, – сухо объяснил герцог Волдерт.

Но мог и ничего не говорить. Тем более что я не обижалась. Была возмущена – это да, но об обиде речи не шло. Я бы для своей семьи сделала ровно то же самое. Если бы она у меня имелась.

– Теперь я могу идти? – спросила я, держась подчеркнуто отстраненно.

– Пока нет, – удивил генерал.

Отпружинив от подоконника, он подошел к своему столу и вложил драгоценный камень в синий бархатный футляр. Заняв свое кресло, указал мне ладонью на то, что стояло по эту сторону стола.

Я села. Герцог не морщась отхлебнул моей жижи, словно это был обыкновенный чай. Та же Вейола, например, могла пить эту настойку, исключительно зажав прежде нос и закрыв глаза.

Я молчала. Перекладывая документы по столу, дракон собирался с мыслями. Его вопрос стал столь же неожиданным, сколь и неотвратимым:

– Вы знаете, что стало с маркизатом?

Я медленно кивнула. На данный момент он фактически больше не существовал. Выжженная земля на месте некогда плодородных угодий. Пустыня в сердце буйствующей зелени.

– С некоторых пор маркизат входит в мои земли. Вот почему ваше имя рода показалось мне знакомым. Прежний владелец, наместник, – исправился дракон, выплюнув это слово как нечто, заслуживающее презрения, – загубил все, до чего дотянулись его руки. И раз уж имеется истинная хозяйка, полагаю, что делать с землями дальше, решать именно вам. До тех пор, пока у вас не появятся муж или наследник. Вы уже думали, что будете делать с этими землями?

– Пока не думала, – ответила я пораженно.

Справиться с эмоциями получилось с трудом, но не до конца. Я была ошеломлена. Даже не надеялась, что когда-нибудь маркизат ко мне вернется.

– Полагаю, что могу дать вам несколько дней на размышление, но не буду ходить вокруг да около. Я могу купить у вас земли, но это будет не та цена, которую вы сможете выручить лет через двадцать, когда территория восстановится естественным путем хотя бы частично, – честно признался мужчина.

– Понимаю. И подумаю, – кивнула я слегка заторможенно.

– Если надумаете оставить земли себе, я готов выдать вам кредит на первое время, но только в случае вашего замужества. Маркизату нужна сильная мужская рука.

Я снова кивнула. Сказать мне было по-прежнему нечего. Слишком неожиданными оказались как тема разговора, так и сопутствующие ей предложения.

– Сабира уже проснулась? – спросил Его Светлейшество как ни в чем не бывало.

– Да, – вымолвила я.

– Хорошо. Идите, – отозвался он кратко, а я…

А я вышла за дверь, как и было велено, и в кабинет мне на замену тут же впорхнул управляющий. Судя по ехидному выражению на его лице, подслушать наш разговор у него не получилось.

Однако отойти от двери далеко, то есть вот так сразу вернуться в покои малышки, я оказалась не в состоянии. По всему выходило, что меня пронесло, но пронесло ли?

Возвращаться в кабинет и переспрашивать я поостереглась.

***

Генерал Дэйривз Волдерт, герцог Трудо

Начерченная на листе схема ближнего боя не годилась совершенно. Хотя бы потому, что в противниках значились виверны, а с ними о предсказуемости говорить не приходилось. Да и то, что герцогу выдал халтурщик-командир, представляя как свою версию событий, называлось не иначе как “Ловушка тишины”. Эту схему в бою не использовали с конца прошлого века.

Из-за ее неэффективности.

Смятый лист вспыхнул в кулаке мужчины, но пеплом на стол не осыпался. Вот еще – грязь разводить. Герцог Трудо любил чистоту. Она правила бал даже в его казармах.

В дверь кабинета коротко поскреблись. Не ожидая увидеть кого-либо в этот час, он позволил визитеру зайти. И удивился, когда перед ним предстала воинственно настроенная девушка.

Примерно с таким же огнем в глазах адепты Королевской военной академии доказывали ему, что они учили заданную тему. Ну вот просто не сдали. Так получилось.

Как сказал ему один малец, чей дед увлекался астрономией: “Юпитер находился в Сатурне”.

– Я настаиваю на вашем активном участии в жизни дочери, – отчеканила грозная няня.

Как он сдержался и не рассмеялся, генерал Волдерт не знал. Но приняв самое невозмутимое выражение лица, решил думать о делах, чтобы уж наверняка. Однако о делах думать не хотелось. Мысль о том, что ему сейчас придется расписывать план еще одного предстоящего боя с вивернами, вызывал у него лишь головную боль.

Прав был когда-то его командир: “Служба хороша, пока ты без гроша”. А хлебнешь с самого дна, так и пить больше не хочется. Оттого генералы и уходили в запас, а если по-простому – на пенсию. И он бы мог: срок выслуги уже позволял, однако работа не отпускала.

Поднабившее оскомину: “Ну как же мы без вас?” – слышалось на каждом углу. Да и что ему делать в запасе? Даже его мечту о винограднике с неба пометил дракон.

Легко согласившись уделять дочери больше времени, генерал с удовольствием отмечал, как меняется выражение лица девушки. Как разглаживаются черточки лица. Как искренняя улыбка озаряет его кабинет.

Любопытная. Он ловил ее, будто рыбку на крючок, испытывая азарт от медленной охоты, от самой игры, не претендуя на нечто большее. Просто изучал, а она снова и снова его удивляла.

Аларии еще и след не простыл, как в его кабинете после короткого стука появилась донельзя довольная кухарка. Лицо у мадам Бастьи выражало знание тайны вселенского масштаба.

– Я не просил чай, – отметил генерал поднос в ее руках.

На нем сиротливо стояла чайная пара из белого фарфора.

– А это и не чай, – заверила его милейшая женщина.

И правда, зеленая пенящаяся бурда в чашке в последнюю очередь напоминала напиток, но, судя по всему, именно им и являлась.

– Это леди Харфурд для вас приготовила и попросила меня вам отнести. Только так, будто это я сварила, – уже откровенно потешалась кухарка. – На яды, запрещенные вещества и смеси, а также заклятия, проклятия и наговоры проверила.

Генерал повторил усмешку мадам Бастьи. Отчего-то у него она получилась еще довольнее. Однако прикасаться к чашке не спешил.

– А… что это? – не сдержавшись, все же поинтересовался он.

Пахло это варево просто отвратительно. У драконов обоняние было куда чувствительнее, чем у людей, а потому они и не терпели в своих домах отходов, мусора и грязи.

– Леди сказала, что вы выглядели очень уставшим, а это настойка для бодрости, – елейно пропела кухарка.

– И ты пустила ее на свою кухню? Снова? – натурально изумлялся дракон.

Для мадам Бастьи ее кухня являлась тем же, чем были военные крепости для генерала. У них обоих там все по струночке ходили и без них даже чихнуть боялись.

Строго говоря, именно из крепости с границы герцог Трудо кухарку и забрал. Там она проработала без малого тридцать лет, явившись вслед за супругом еще девчонкой. И порядок был таков, что на первом месте все чтили генерала, а на втором – единственную кормилицу, заправляющую кухней. Она и в бой с ними ходила, заведуя полевой кухней, и в сугробах при надобности спала.

Герцог забрал ее сразу после смерти ее мужа. Он был почти на двадцать лет ее старше. Женился, потому что пожалел девчонку, оставшуюся без родных да с малой сестрой на руках посреди пепелища вместо деревни. С собой забрал, а она безмерно благодарила его за это.

И пусть не было у них той любви, о которой мечтали барышни. Зато им с лихвой хватало уважения и тепла душ, сплетенных под одним очагом. А там и дочка появилась, и сестра замуж вышла, и племянница родилась. Некогда ей о любви было думать. Она всю свою любовь дочке и племяннице отдала да парням, которые видели ее чаще, чем родных матерей.

– Мой генерал, вы бы видели ее глаза! Они таким запалом горели! – поделилась с ним женщина шепотом, словно по секрету. – Если бы я только попробовала ее не пустить, она бы и меня, и мою кухню снесла, так хотелось ей о вас позаботиться. Пробовать отвар будете?

– Буду, – коротко ответил герцог, самым тщательнейшим образом скрывая то, насколько польстило ему это внимание.

Да и кому бы не польстило? Приятно же, когда о тебе заботятся.

Кухарка ушла готовиться к ужину, а Дэйривз все же сделал глоток зелени и усмехнулся. Да. На вкус это болотное пюре из проваренных растений оказалось примерно таким же, как и на вид, но ему и не такое есть приходилось. По сравнению с некоторыми блюдами, забредшими в его жизнь не забавы ради, сейчас он пригубливал настоящий изыск.

Однако как следует насладиться собственными мыслями, лениво выкатившимися из глубин, ему не дали. Второй короткий стук ознаменовал приход управляющего. Герцог бы даже сказал «прибег» или «прилет» – таким запыхавшимся выглядел Ингар.

– Разрешите доложить, Ваше Светлейшество? – Отметив любопытный кивок герцога, месье Фолотье нетерпеливо продолжил: – Я получил документы из тайной канцелярии Его Величества. Вы приказывали отправить запрос насчет новой няни.

Дэйривз снова с любопытством кивнул. Ему было искренне интересно, что еще его управляющий, он же секретарь, нарыл на эту экстравагантную даму.

– Вот! – сунул Ингар под нос хозяину маленькую карточку с портретом истиной няни, которая изначально должна была приехать в их поместье.

Генерал Волдерт заметно поморщился. О да. Эту даму при дворе он видел не единожды. К сожалению. И ничего хорошего сказать не мог ни о ней, ни о ее семье. Если свой титул герцог получил за заслуги на военном поприще, то Африли его просто купили, одарив короля всевозможными благами.

– Вот настоящая Августа Африль! Я приказал постовым немедленно явиться в дом и взять эту мошенницу под стражу! – выпалил месье Фолотье.

Иногда он излишне рвался выполнять свои обязанности. Но пожилой мужчина годился ему в отцы, а герцог Трудо уважал старость. Пока на нем не начинали ездить. Но это-то как раз был не тот случай.

– Отзови стражу. Она не потребуется, – ответил генерал спокойно.

Дождавшись, пока недоумевающий управляющий возвратится, генерал вернул ему карточку.

– Так почему эта девушка не явилась в поместье к назначенному сроку?

– Я же говорю, Ваше Светлейшество, мошенницу нужно взять под стражу и допросить. И…

– Почему? – вновь терпеливо переспросил дракон.

– Источники еще не подтверждены… – замялся бывалый солдат.

– Но?.. – неизбежно подталкивал его герцог.

– В столице ходит слух, что супруга одного достопочтенного лорда застукала любимого мужа с этой дамой в совсем уж однозначной позе. С тех пор девица отлеживалась у целителей, пока ее не опознал кто-то из родни. Там не только физические увечья были нанесены – рука у супружницы тяжелая оказалась, но и порча наведена, заклинания всякие косметические. В общем, родные девицу еле узнали.

– А когда узнали?.. – рисуя на листке бумаги кораблик, герцог Трудо буквально вытягивал из подчиненного каждое слово.

– Вылечили, и она во дворец вернулась. А место свободное к тому времени одно осталось. У дочерей Его Величества. Там и служит, пока король в отъезде.

Оценив свое художество, герцог пририсовал кораблю пиратский флаг. О том, что монарх снова удрал омолаживаться в горы к своему недоделку-шаману, он знал и без докладов. Отправление было назначено сразу на утро после бала выпускниц и прошло, как всегда, без огрехов.

Так случалось каждый месяц. Король улетал ровно на семь дней, возвращался ничуть не омолодившимся, но за это время придворные и слуги от него всласть отдыхали, так что улетать не запрещали.

Однако иногда напоследок монарх оставлял нерешенными какие-нибудь проблемы. Вот и сегодня утром генерала вызвали на Совет Семерых, потому что достигнутое соглашение с пиратами в Кифском заливе так и не было подписано королем.

Он его просто проигнорировал, хотя ему раз десять объяснили, почему эти соглашения важны и нужны. Но время от времени Световолд поступал как настоящий ребенок. Особенно если ему приходилось лишаться дорогих игрушек.

Главное соглашение заключалось не в том, что пираты досаждали королевству. Все было с точностью до наоборот. Это корабли короля нападали на суда соседей, но при этом подставляли пиратов, идя исключительно под их флагами.

Генерал называл эту схему чистейшим беспределом.

– Позови мне Аларию, Ингар. И да, ее зовут Алария Харфурд. Маркиза Харфурд, – оповестил дракон своего секретаря.

Тот спорить не стал, и уже вскоре девушка стояла перед Дэйривзом. Однако прежде он подготовился к ее приходу. Достал камень правды, припрятанный в рабочем столе на случай важных переговоров, и занял место на низком диванчике.

Но там сидеть, перекинув ногу на ногу, ему не понравилось. Тогда он вернулся вновь в кресло, которое тоже отчего-то пришлось ему не по душе.

Когда после короткого стука открылась дверь, он чинно замер у окна.

– Итак, вместо вас в мое поместье была распределена другая девушка, – произнес генерал медленно, стараясь выглядеть сурово.

Но дело в том, что раньше ему специально стараться не приходилось, а потому получалось из рук вон плохо.

– Кажется, вы попытались назваться именно ее именем, не так ли? Августа Африль? – “припомнил” мужчина.

– У вас феноменальная память, Ваше Светлейшество, – отговорилась леди душным комплиментом.

Ему так и хотелось спросить: и это все? Но в конце концов, это же именно он хозяин этого поместья, а она его наемная работница, а потому:

– И это все, что вы можете мне сказать?

Ох, как же тонко она ему дерзила. Прекрасно знала, что выбора-то у него особо нет. Второй раз запрос на гувернантку для подставного лица у герцога Трудо вряд ли пройдет, потому что между няней и гувернанткой действительно имелась целая пропасть. Да и не собирался он расторгать договор.

И все же, все же, все же…

Обозначив тот факт, что маркиза по документам его подданная, герцог щедро разрешил ей распорядиться остатками некогда шикарного наследства. Свой глаз на эти территории он уже положил. Хотел попробовать разбить там виноградники, о чем вслух, естественно, не сказал. Но предложение о выкупе сделал.

Впрочем, умолчал и еще об одном: наместником на эти земли был назначен брат короля. Именно он так яро постарался, чтобы возвращаться девушке оказалось некуда.

Этот факт отчего-то сильно зацепил Дэйривза.

– И все? Вы не выставите ее за порог? Она же самозванка! – искренне возмущался месье Фолотье.

Аларию герцог отпустил, но вместо нее в кабинет вернулся управляющий.

– Не самозванка. Договор на трудоустройство она подписала своим именем. Леди Алария Харфурд, – напомнил генерал. – Достань-ка мне ее родословную, рекомендательное письмо из академии и в принципе все, что удастся.

– Но мой генерал!.. – воскликнул секретарь почти обиженно.

– Она слукавила, я тоже – заметь, по твоему совету. Минус на минус выходит плюс, так что мы квиты. И потом мать о ней хорошо отзывается, а это чего-то да стоит… – скорее размышлял хозяин поместья, нежели говорил с подчиненным.

– Ее Светлейшество за… эту леди? – последнее словосочетание управляющим было практически выплюнуто.

Но, отыскав на себе мрачный взгляд генерала, месье Ингар Фолотье отринул личные эмоции, вытянулся в струнку, упер взгляд в стенку и по-военному строго отчеканил:

– Я могу идти, Ваше Светлейшество?

– Можешь, – сухо ответил герцог Трудо. – И, Ингар, каждого следует судить по поступкам – не этому ли ты меня учил?

Старый учитель на миг потупил взгляд, но секунду спустя вновь выпрямил спину. Учил, да. Но тогда на его воспитанника еще не покушались стаями образцовые стервы и мошенницы, желающие оторвать от раненого дракона кусок побольше.

Этих дам старый вояка готов был отстреливать из ружья лично. Потому что слишком глубокими были те раны – не чета разбитым коленкам. И слишком трудно их оказалось штопать.