Хочу тебя жестко

Глава 5

— Знаете, что... Прекра...А-а! — Я замолкаю, подавившись всем набором слов, который должен был вылететь следующим. У профессора, похоже, заканчивается терпение. Его длинные пальцы впиваются в самую мягенькую часть моего тела, и перед глазами у меня темнеет.

Ау. Это совершенно... неожиданно. Мои руки с силой вцепляются в его запястье, сжимая. Хотя, будто бы это его удержит от последующих действий. Вообще, профессор не производил впечатление спортивного человека - просто казался мужчиной с неплохой фигурой, на которой хорошо сидели рубашки и брюки.

Но сейчас, чувствуя под своими пальцами напрягшиеся мышцы и, как струны, натянутые сухожилия на запястье, а еще учитывая то, насколько больно из-за нашей позы врезается его просто стальная рука в мое плечо и грудь, я понимаю, что с этим человеком мне никогда не справиться.

— Последнее предупреждение. — слышу я голос профессора над своей макушкой, от которого у меня поднимается холодок по позвоночнику, и, сдавшись, расслабляю мышцы ног ,позволив руке беспрепятственно ограбить меня на телефон.

Ну, знаете...

А как же шуточки подруг о парнях, тотально испытывающих проблемы с поиском этого маленького комочка нервов у девушки? Мне кажется, профессор за минуту нашел то, что я и сама не могла в течение двадцати лет нащупать. Одно осознание этого факта повергает меня в пучину шока.

— Тебе не стыдно, Цветкова? — на стол с грохотом падает мой телефон с разблокированным экраном, на котором по-прежнему светится сообщение от подруги. Ошалело повернув голову, я вижу профессора, который взирает на меня с тотальным превосходством в глазах.

— Что? — интересуюсь я. Мышцы ног до сих пор испытывают странную слабость, как и почему-то мой мозг. После до меня доходит. — А... вы о курсовой?

Он продолжает сверлить меня странным взглядом. Глубоко в подсознании я отмечаю один факт - смотреть прямо в глаза этому человеку очень некомфортно.

— С тебя шесть тысяч.

— Что? — подпрыгиваю я.

— Час моего преподавания стоит три тысячи. За курсовую ставлю тебе три балла.

Шесть тысяч за три балла?!

— Простите... — я едва справляюсь с нахлынувшими чувствами. Мне трудно отойти от двух вещей - от понимания, что этот садист-ублюдок едва не заставил меня впервые получить оргазм, и от ценника на его занятия. И я даже не знаю, что мне переварить первым. — Как по мне, вы стоите неоправданно дорого.

— Мое время. — поправляет меня он, совершенно не поведясь на двусмысленное “вы стоите”. — Оно действительно стоит дорого.

— Неоправданно.

— Неоправданно его было тратить на тебя, Цветкова. Я бы быстрее научил чему-то глупую бродячую собаку. Она смотрела бы на меня благодарными глазами и виляла хвостом, а не огрызалась.

Я задумчиво смотрю на стенд с интимными игрушками. Там красиво лежит черненькая плетка, мягкая часть которой свернулась, словно змейка на прозрачной полке. Вот бы этой плеткой сейчас кое-кого отходить... Я чувствую тепло в груди, когда представляю плачущего профессора, на коже которого алеют полосы. Мои зубы скрипят, потому что я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не представлять более жуткие способы расправы. Например, его жестокое удушение этой плеткой.

— Я не буду вам платить. — сообщаю я, немного успокоившись. — Это вы еще должны мне доплатить за моральный ущерб от ваших занятий.

Он в ответ небрежно разворачивает, задев ногой, мой стул и какое-то время рассматривает меня все с тем же пренебрежением в глазах. Его руки скрещены на груди, а поза расслаблена. Я стараюсь не думать о том, где были пару минут назад пальцы, которыми он сейчас отбивает задумчиво ритм по предплечью.

— Что? — не выдерживаю я его молчания. — Я все сказала. Развязывайте меня и я пойду домой.

— Я думаю над тем, какую из твоих частей тела охотнее купят на черном рынке. Если не можешь расплатиться - придется что-то продать. Например, твой ненужный болтливый язык.

— Очень смешно.

— Я не смеюсь. Это единственное, что у тебя шустро работает. За чайную ложку твоих мозгов, мне, например, ничего не заплатят.

— Знаете, огрызаетесь вы лучше, чем преподаете. — не выдерживаю я. — Я отдам вам деньги только в том случае, если за курсовую вы мне поставите пять баллов...

Мой уверенный голос затихает, когда профессор наклоняется ко мне. Моя попытка отодвинуться терпит провал, потому что за спиной у меня стул, а пальцы профессора проскальзывают под мой ошейник и тянут вниз, нагибая меня в унизительном поклоне.

— Ты предлагаешь мне взятку, Цветкова?

Кажется, мои нервы уже не выдерживают. Я готова завопить от его манеры обращаться со мной, как неожиданно слышу тихий щелчок замка. Я поворачиваю голову к двери в тот момент, когда в магазин заходит какой-то парень в красно-синей ветровке, покрытой каплями, кепке, нахлобученной на объемные кудрявые волосы и с огромной коробкой в руках.

Он замирает на пороге, уставившись на нас.

— Я помешал? — вылетает у него один-единственный вопрос, а профессор усмехается, отпуская меня и выпрямляясь.

— Нет. Ты что тут делаешь ночью?

— Тогда - привет. — кивает он мне, а я медленно киваю в ответ. Боже, как стыдно-то. Он молодой парень, примерно моего возраста, и если он учится в том же институте... я опозорюсь, повстречавшись однажды с ним. Тем временем блондин, не замечая мои моральные мучения, ставит коробку на стол и продолжает: — Я с девушкой поссорился и она меня выгнала. Решил переночевать в подсобке и заодно завести товар. Можно?

— Валяй. — отвечает ему профессор. — Только не забудь ключи вытащить из двери, чтобы Рита с утра зашла.

— Без проблем. — парень достает из кармана куртки канцелярский нож и втыкает его в коробку. Тот с треском ломается и блондин тихо матерится, принимаясь раскурочивать коробку руками. — Кто такое дерьмо делает? Третий нож уже меняю. И тут, кстати, угол немного помяли.

Он достает беленькую коробку с нарисованным на ней синим вибратором и трогает пальцами смятый уголок.

Я чувствую ,как начинаю краснеть, когда до меня доходит, что у него там еще может быть. Как этот блондинистый может оставаться таким спокойным, словно колбасу выгружает?

— Ничего. — слышу я голос профессора. — На это можно будет сделать небольшую скидку.

Я попала в кружок полных извращенцев...

Следующим парень вытаскивает несколько мотков веревки, вроде той, которой я привязана к стулу, и его взгляд тут же падает на мою руку.

— Кстати, на сайте несколько отзывов, что эта веревка очень легко перетирается и распускается. А еще кто-то написал, что она травмирует кожу, но я чую, что это просто криворучка без навыков. Как тебе? — я поздно понимаю, что парень обращается ко мне, и сначала удивленно моргаю. Он кивает на подлокотник. — Я про ощущения. Не трет?

— Немного трет. — ошалело выдыхаю я.

— Серьезно?

— Врешь, Цветкова. — произносит профессор, наклонившись, и отодвинув с моего запястья в сторону веревку. — Ты уже два часа привязана, но кожа едва покраснела.

— Может, вы на себе попробуете? Тут темно. — сквозь зубы отвечаю я. — Включите нормальный свет - и увидите, что у меня скоро кожа протрется.

— Дай-ка, гляну. — вмешивается блондин и подходит ко мне, включая на телефоне фонарик. Он наклоняется, стряхнув с куртки россыпь капель на мои обнаженные ноги и плечи, и я ежусь от холода. — Слушай, и впрямь трет. У тебя кожа отекла. Я сейчас принесу тебе мазь.

Парень уходит в подсобное помещение, а я мрачно смотрю на профессора. Он же смотрит на мои руки с таким бесстыдным равнодушием, что мне хочется вручить ему повестку к психиатру. Мне кажется, что он и впрямь садист, без шуток.

— Развяжите. — требую я. — Вы же убедились, что мне больно?

— У тебя слишком нежная кожа. — парирует профессор, одним движением распустив плетение на моей руке, и я, наконец, со стоном сгибаю ее в локте, потирая горящие красные полоски.

— В таком случае свяжите себя и убедитесь, что виновата не моя кожа. Она никогда не была излишне нежной.

— Реально лучше попробовать на тебе. — произносит тот блондинчик, возвращаясь обратно и протягивая мне тюбик с охлаждающей мазью. — Если веревка действительно фиговая - я лучше сейчас от нее избавлюсь и уберу с витрины, пока не посыпались новые плохие отзывы.

Я молча втираю мазь, чувствуя облегчение. Не знаю, кто этот блондинчик - но из всех встреченных в этом секс-шопе людей, он самый приятный и заботливый. Меня даже не отталкивает тот факт, что он работает в таком месте.

—О. — внезапно из кармана парня начинает играть мелодия, и он достает смартфон, посмотрев в экран, а после принимает вызов, поднося телефон к уху. — Вы пока проверьте, а я отлучусь... Да, слушаю тебя... Погоди. Ты решила вынести мне остатки мозга? Послушай, не ори, потому что я...

Он быстрым шагом удаляется в подсобку, закрыв за собой дверь, и его голос звучит настолько приглушенно, что уже нельзя разобрать слова. С его уходом ставшая дружеской атмосфера рассеивается, и я снова остаюсь в холодной и неуютной полутьме со своим профессором-садистом, глядя на небрежно брошенную на столе веревку.

“Проверить”?

Если бы этот парень знал о наших с профессором отношениях... вряд ли бы он такое сказал.

— Ну, давай, Цветкова. — внезапно произносит профессор, задирая рукава водолазки и являя миру красивые мужские запястья и крепкие мышцы на предплечьях. Я медленно поднимаю на него ошалевший взгляд. — Знаешь, как это делать?

— В-в-в-вы... — я начинаю заикаться от шока. — Вы что, серьезно?

— Ты пять минут назад предлагала проверить самому. Что такое, Цветкова?

Ничего такого. Почти ничего, за исключением того, что я чувствую себя так, словно мне кинули лассо и предложили самолично поймать самого бешеного жеребца Дикого Запада. Учитывая нрав профессора, я даже не знаю, что будет правильным - соглашаться на его требование или лучше вежливо отмазаться. Он уже завалил меня на прошлом зачете, и забраковал только что курсовую, и поиздевался за пару неверных слов, а если я его свяжу, не будет ли он после этого предельно жесток ко мне в институте?

О, Боже.

Еще я подарила ему резиновый член.

Мне кажется, я закапываю себя все глубже и глубже.

— Я не умею. — только и вылетает из моего глупого рта.

— Это легко. Если у тебя не получится - я буду еще сильнее сомневаться в твоим умственных способностях. Не может же у тебя работать один спинной мозг?

Я прикрываю устало глаза.

— Хорошо, так и быть. После этих слов я хочу вас связать целиком.

“И побить” — мелькает мысль. — "Может, спросить у блондинчика, что еще необходимо испытать из-за плохих отзывов?"

— Сначала справься с моими руками. — усмехается профессор, а я, скрипнув зубами, беру со стола веревку и растерянно смотрю то на нее, то на запястья мужчины, прикидывая, с чего начать. Он соединяет руки, перевернув ладонями вверх и протягивает их мне, продолжая: — Теперь складывай веревку пополам...