Хозяйка Горячих ключей

— Вот и хорошо. Только попрошу тебя, Авдотьюшка, ты ей не мсти и говори с ней теперь, как с остальными. Мы ведь должны не наказывать, а своим примером научить. Пусть в ней совесть проснется. Она ж привыкла с людьми вон как, а ей в ответ добром. Может, хоть чуточку переймет, - Саша тоже радовалась переменам, случившимся с гостьей.

Спокойно и по расписанию потекли дни, приближая время отъезда Саши за покупками, в ателье и на встречу с желающими трудиться в неизвестном пока месте. Все называли подобные поместья лечебницами. И от этого создавалось у молодежи ощущение, что в таких местах лишь сварливые престарелые дамы будут обсуждать с их мамашами поведение девушек или спать придется ложиться в девять вечера.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Судя по записи желающих приехать на следующие пару недель, Карповна старалась с рекламой во всю свою прыть. Жаль, ответов по Софье Саша пока не получила.

И если матушка ее не согласится, Софья должна будет уехать вместе с Сашей до Кисловодска, где та посадит ее на поезд до Тюмени.

Эти девушки, вернувшиеся домой, станут второй волной рекламы. На них-то и была поставлена самая большая ставка, потому что ровесники, узнав, что здесь что-то вроде закрытой школы, но тебя не донимают учителя, прислуга и родители, косяком пойдут в заветное Пятигорье.

«Нужно как можно скорее уговорить Надежду Карповну, а то Софье день ото дня все горше и горше, - подумала Саша и направилась к матушке.

31.

Матушка Софьи не согласилась, чтобы дочь осталась в поместье. Ни уговоры Степаниды Ильинишны, ни Сашины не помогли. Хорошо, что Софья не стала говорить с ней, иначе, вообще все пошло бы прахом.

Надежда Карповна предложила Софье приехать к ней в Тюмень. Чтобы матушка могла оценить, насколько и правда поменялась ее дочка. А потом уже, посоветовавшись с батюшкой и братьями, решить, стоит ли девушке заниматься тем, чем она хочет.

— Видишь, Александрушка, вот и вся матушкина натура, - глубоко вздыхая, Софья еле держалась, чтобы не заплакать.

— Еще не все потеряно. Матушка посмотрит на то, как ты изменилась, и даст добро, - поддержала ее новая подруга.

— Да тех изменений-то, - она посмотрела на свою юбку, а потом на Сашу. – похудела я всего на каких-то там пять килограммов. Тут надо как минимум десять.

— Софья, а дело ведь вовсе не в килограммах. Матушка твоя тебя не за них дергает, а за то, что ты была не такая активная, как остальные девушки. Ведь так? – сощурившись, спросила Саша. Они сидели на скамейке возле источников. День обещал быть морозным и солнечным. И в такой день хотелось радоваться, а не грустить по отъезду новой подруги.

— Да, я стеснялась всех и на приемах, и дома, когда были гости, отсиживалась в уголке, - подтвердила Софья.

— Ну вот! А сейчас ты преподаешь девушкам танцы, и сама стоишь перед ними! Думаешь, это не перемены? Позволь не согласиться. Нужно позволить матушке оценить то, что с тобой произошло. Ты хорошая актриса, Софья, и умеешь бороться с собой!

— Актриса? – девушка вскинула глаза на Сашу, словно та только что поделилась с ней какой-то очень важной информацией.

— Да, потому что меняешься, когда тебе это нужно, и когда тебе нравится самой. Поиграй там в другую девушку: в веселую заводилу, хохотушку, какой была здесь.

— Но я здесь не играла, - искренне удивилась Софья такому предположению Саши.

— А я и не говорю, что играла. Ты изменилась, потому что вокруг тебя появились совсем другие люди. Они увидели тебя другую. И ты стала такой, какой они тебя увидели, - Саша сама засмеялась от своих слов, но, видимо, донесла до Софьи все именно так, как хотела. Тот бред, который Светлана Борисовна читала в книгах стал приобретать неожиданно нужные формы и приносить реальную пользу.

— Согласна. Ведь все зависит только от меня! – Софья заулыбалась.

— Да, а Надежда Карповна просто переживает за тебя, да и скучает, думаю. Ведь вы никогда так надолго не разлучались?

— Ты права, Саша. Я поеду с легким сердцем, и надеюсь, что у меня получится доказать ей, что я могу…

— А еще у тебя будет прекрасная фора: ты привезешь в столицу новые танцы, к которым подтянутся потом девушки. Вы взорвете танцполы, - Саша представила в каком шоке будет задирающее носы окружение Софьи.

— Танцполы? – переспросила та.

— Ну, как они у вас называются? Места, где вы танцуете?

— Клубы, - совершенно спокойно ответила Софья.

— У вас и клубы есть? – Саша даже рот открыла от удивления.

— Конечно. Идем, ты хотела еще посчитать, что нужно купить и собрать списки с кухни, - поторопила Сашу Софья.

Надежда дала списки на покупки. В этот раз они были куда больше, чем покупала в прошлый раз Саша. И на этот раз придется брать с собой сыновей Макара. Одной ей это все до поезда не дотащить.

Матушка заказала бумагу для нот. И не прекращала уговаривать Сашу заявить о себе, как о композиторе, но Светлана Борисовна внутри сопротивлялась, поскольку придумана музыка была вовсе не ею.

Купальники по заказу тоже были готовы, и на этот раз на них была вышивка -логотип с названием школы «Пятигорье». Швея ждала оплаты и по телефону сообщила, что у них большой выбор новых тканей. Саша записала в планы и это. Нужны были легкие брючки для танцев. Следующий набор будет укомплектован еще лучше, чем первый.

В список вошли ткани для новых штор, одеяла и подушки. А Макар настоял, чтобы мы докупили доски для кроватей, поскольку гости будут прибывать с каждым сезоном, да и сама она все еще ночует на полу.

Выезжать надо было совсем рано, и Саша с матушкой в столовой до поздней ночи проверяли списки, обсуждали, кого из девочек лучше назначить старшей, поскольку Софья их покидала.

Первая гостья Пятигорья спустилась в столовую с грустной улыбкой. Оказалось, что Елена, с которой она жила, чуть не расплакалась, узнав, что соседка съезжает рано утром. Они договорились встретиться в столице, как только Елена вернется. От той недовольной всем и вся занозой не осталось и тени. Елена иногда, видимо, по привычке, болтала что-то, а потом быстро извинялась и меняла тему.

Саша собрала все необходимое в дорогу, приготовила одежду, принесенную Авдотьей, и улеглась спать. В комнату постучали, когда Саша засыпала, представляя новые спортивные брюки для танцев и пробежек.

«Вероятно это Олюшка, которая что-то забыла», - подумала она и пошла открывать дверь.

За нею стоял Лаврентич. Впервые она видела его таким: извиняющийся взгляд, опущенные плечи и неспокойно переступающие ноги говорили о том, что он и сам от себя этого не ожидал.

— Лаврентич? Случилось чего? – Саша схватила с вешалки халат и накинув, бросилась из комнаты.

— Нет, нет, Александра, простите, что поздно. До последнего боролся с собой, а сейчас вот… не поборол…

— Что не поборол? – Саша встала как вкопанная.

— Ну, вы говорили, что будете принимать учительницу…

— Господи… - выдохнула Саша. – Я была уверена, что вы придете только в случае крайней необходимости. Идемте в столовую. Только тихо. Все уже спят, - прошептала Саша и начала спускаться по лестнице.

— Ну, спят еще не все, так что, я подумал, что и вы… возможно… Василий с Ольгой гуляют в лесу.

— В лесу? Ночью? – Саша снова встала, но, решив, что с этим она разберется потом, прошла коридор, дождалась у двери столовой Михаила и, когда он прошел туда, закрыла за ними дверь.

— В общем, я не стану задерживать вас, дорогая Александра, - он мялся, и все никак не мог начать говорить по делу.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Здесь еще чайник не остыл – Дарья с матушкой чаевничают ночами. Так что, сейчас сделаю чай с конфетами, - Саша намеренно вышла из столовой в кухню, чтобы мужчине было проще рассказать. – А вы говорите, говорите, я вас прекрасно слышу.

— Коротко если… я согласен с вашими доводами, и мне пора бы завести себе семью, или подругу. Вы правы, и мне нужно оставаться в Пятигорье, чтобы все работало, как раньше, - он тараторил, как будто боялся, что если замолчит, то больше не сможет начать говорить на эту тему.

— И к чему же вы пришли? В Кисловодске я встречаюсь с восемью претендентками на должность, - Саша улыбнулась, помня, что хотел этого Лаврентич или нет, она планировала все же привезти женщину, более-менее соответствующую его возрасту. А это не моложе тридцати, потому что Авдотья как-то проговорилась, что Лаврентич всех девушек до тридцати считает ветреными.

— Если среди кандидаток будет образованная, культурная, молчаливая и не конфликтная брюнетка лет тридцати-сорока, я готов рассмотреть ее в роли жены, - выпалил он и замолчал. Саша принесла на стол две кружки с чаем, поставила конфеты и ушла обратно в кухню, наврав, что ищет там булочки.

— Та-ак? А еще какие-то детали? – молодая хозяйка Пятигорья была много опытнее той девушки, которую видел перед собой Лаврентич, и знала, что не все так просто, как описывает «заказчик». У мужчин, вообще, не бывает просто. Саша ждала, когда он опишет все от роста до формы носа.

— Я не буду против, если она вдова, и у нее есть сын…

— А если дочь? – из кухни спросила Саша, хлопая дверцами шкафчиков.

— Это тоже не важно. Важно, чтобы она любила молчать…

— А-аа, Михаил Лаврентич, я плохо себе представляю учителя, который любит молчать.

— Ну, тогда, хоть не болтливую.

— А цвет глаз? Рост? – не унималась Саша.

— Главное, чтобы она часто улыбалась, - очень тихо ответил Лаврентич и в столовой повисла тишина. Саша постояла еще в кухне и, не дождавшись больше ни слова, вышла в столовую. Лаврентича, как и конфет в вазочке там уже не было.

— Мда, мавр сделал свое дело, мавр может уходить, - задумчиво пробормотала Саша. – Будем надеяться, что эта женщина простит меня.

32.

Дорога до Кисловодска прошла в разговорах с Макаром и сне под перестук колес. Сначала, чтобы освободить помощников, Саша сделала необходимые покупки, радуясь, что денег теперь было достаточно.

Последнее, что они забрали, заказ из ателье, где хозяйка уже ждала Сашу не только затем, чтобы получить оплату, но и показать новинки, обсудить новые интересные наброски.

— Вы были так любезны, Варвара Семеновна, что выполнили заказ без предварительной оплаты и согласились предоставить мне место у вас для собеседования с претендентками, - Саша с улыбкой приняла из рук хозяйки кружку чая и развернула конфету.

— Что вы, милочка, - она засмеялась и махнула пухлой ладошкой, - если бы вы не явились, во что я не верила, эти костюмы ушли бы за хорошие деньги. Я как раз хотела поговорить с вами и купить право на пошив таких же, - явно женщина переживала за эту тему, но все же решила перейти к ней сразу.

«Прожжённая торговка, не иначе, ведь понимает, что остальное время говорить будем о моих заказах, да и собеседования назначены у нее. Трудно отказать человеку, от которого зависит дальнейшее сотрудничество», - подумала Саша.

— Думаю, не проблема, только у меня будет одно условие, - Саша с улыбкой отпила сладкий и крепкий чай.

— Что же за условие? – заметно было, как Варвара силилась не отпустить улыбку со своего лица.

— О! Оно совсем скромное, - Саша подалась чуть вперед, будто хочет сказать собеседнице какую-то тайну. Варвара автоматически наклонилась ей навстречу.

— Вы оставите на них наш логотип. Вышивку с названием нашей школы.

— О! Деточка, это вовсе не проблема, только, мне в этом случае придется отказывать в таких заказах лечебницам. А у нас их здесь, как вы знаете, превеликое множество, - выпалила она, но Саша понимала, что не к ней должны были прийти заказчики, а она сама планировала «пробежаться» по всем этим пансионатам.

— Ничего страшного. Скоро женщины узнают, что купальники продаются только у вас. А предпосылки к этому уже есть: съедут мои первые гости и заезжает группа больше в два раза. Пансионаты за опт попросят скидку, а вы сможете торговать по какой хотите цене. А я с вас денег брать не стану. Вы просто будете делать мне двадцатипроцентную скидку. Думаю, она не заставит вас даже поприжаться, поскольку маржа ваша больше ста процентов, - тихо и медленно ответила Саша.

— А вы хорошо осведомлены-ы, - протянула Варвара и Саша увидела в ее глазах не только азарт, но и уважение.

— Да, это просто, Варвара Семеновна. А уже потом к вам придут и лечебницы. Сами. И вы сможете сами называть цену, - закончила Саша. – Если вы согласны, можем поговорить о брючках, которые тоже, думаю, скоро войдут в моду.

— Откуда вы знаете? – удивилась Варвара.

— У нас девушки учат новые танцы, и они привезут их в столицу. А еще, привезут описание новой одежды для танцев. Думаю, она станет не только танцевальной. Итак, вот, - Саша вынула из сумочки рисунки. Обычные спортивные брюки на шнурочке, зауженные книзу. Единственное, что хотела добавить к этому Саша: они должны быть самых ярких цветов, без принтов.

— И на них вы тоже хотите вышивать логотип? – Варвара что-то подписывала здесь же, на рисунке Саши.

— Да. И сейчас уверилась в том, что буду отдавать девушкам эти наборы вместе с купальниками. Заложу стоимость в стоимость путевки и вуаля, девушки носят мои вещи и чаще вспоминают о нашей школе, - Саша подняла ладони и улыбнулась.

— Александра, вы умны не по годам. Впервые вижу такую интересную молодую особу. У вас масса идей. Не поделитесь парой ненужных вам? – Варвара Семеновна долила чай в кружку Саши.

— Может быть. Пока у меня их нет, но, думаю, будут.

— Тогда, давайте перейдем к тканям, иначе, вашим собеседницам придется ждать. Первая назначена черед пол часа? – хозяйка ателье посмотрела на большие часы над раскроечным столом.

— Вы правы, - Саша поднялась следом за хозяйкой, и они проследовали к рядам образцов.

Первая девушка, которая пришла на собеседование подходила Лаврентичу идеально: все как он просил, да и опыт преподавательской деятельности имела немалый, но Саша почему-то никак не могла согласиться с этим его описанием. Что-то отторгало его просьбу, а что – она не могла понять.

Вторая более раскрепощенная, активная и по возрасту наиболее подходящая Лаврентичу имела двоих детей. Жить вдали от большого города была согласна, и замуж выйти была не против. Саша обещала, что свяжется после того, как обдумает беседу с каждой претенденткой.

Третья, четвертая и пятая тоже не вдохновили Сашу. Она уже было отчаялась, и решила взять ту, вторую, когда в ателье влетел «рыжий ураган». Да, именно так можно было назвать женщину с мальчиком лет шести, который не отставал от пухлой миловидной женщины в синем пальто и светлой шали.

— Простите, мы чуть опоздали, на дорогах творится черт-те что, - «ураган» осматривался в поисках лица, с которым она договаривалась о встрече. – Вы Александра? – остановив одну из швей, спросила женщина, на ходу снимая пальто.

— Я Александра, - Саша подняла руку, чтобы обозначить свое местонахождение.

— Иван, веди себя пристойно, но в обиду не давай, - быстро протараторила рыжеволосая бестия, оставив мальчика в центре зала, и побежала к Саше. – Простите, еле поймали коляску. В город, говорят, приехали иностранцы, и весь транспорт сейчас занят ими, - она плюхнулась на стул напротив, поправила воротничок на платье и посмотрела на Сашу так, как смотрят дети на родителей в ожидании подарка.

— Рада, что вы добрались. Я уезжаю сегодня в девять вечера, так что, можете не беспокоиться об опоздании… - начала Саша, но «ураган» и не думал беспокоиться вовсе.

— Вот и хорошо. У нас за дверью стоит багаж, да и вознице я велела подождать, так что, доедем до вокзала с ветерком, - ни капли не сомневаясь в выборе Саши, ответила женщина.

— Я Александра Прохоровна Уманская. Хозяйка поместья, которое теперь стало школой развития. Возможно, вы слышали о Пятигорье?

— Нет, не слышала, но ведь не место красит человека, как говорится, и если у вас такие же добрые намерения, как и у меня, уверена, все будет хорошо. У меня большой опыт в преподавании: я много работала учителем музыки, учителем танцев, также владею минимально необходимыми знаниями о живописи и других видах искусства, музицирую, прилично вышиваю и много еще чего… - «человек – оркестр» захватил внимание не только Александры. Она заметила, что большинство сотрудниц ателье, как и его хозяйка, внимательно слушают женщину, которая словно заполнила собой все это огромное пространство.

Претендентка была настолько энергична и так заряжала всех своим темпераментом, что люди не могли оторвать глаз от нее. большинство просто улыбались, а кто-то даже оставил свою работу, чтобы подойти поближе и посмотреть на источник этого прекрасного настроения.

Саша прислушалась к себе и поняла одну важную вещь – она ее не раздражает, хоть и не дает вставить ни слова. И даже тот факт, что за дверью стоят ее чемоданы, и она с ребенком может отправиться восвояси не заставлял ее жалеть. Что-то было в ней такое, от чего невозможно было отказаться.

— Простите, я перебью вас, - громко сказала Саша. – Как вас зовут?

— Елизавета Глебовна, - быстро ответила та и продолжила о своих знаниях и умениях, а Саша разглядывала ее белое лицо с синими глазами, губами бантиками, веснушками, которые она вероятно пыталась скрыть пудрой. А когда она поворачивалась так, что лучи зимнего солнца из окна освещали ее сзади, то рыжие кудрявые волосы вокруг лика горели, как оклад на иконе.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍33.

После скромной и задумчивой Софьи ехать с Елизаветой было не то чтобы некомфортно, но странно. Женщина тридцати «с хвостиком» лет, как выразилась она о себе, вела себя словно шестнадцатилетняя: искренне восхищалась мелочами, ухала, как сова от рассказов Саши о пансионате, а потом и вовсе хохотала, когда Саша рассказала о Елене и о том, как девочки поменяли ее поведение.

Мальчик, в отличие от матери, был тихий и задумчивый. Он всю дорогу читал книгу, долго и внимательно слушал Макарыча в кабине паровоза и сам напомнил матери, что пора бы отстать от девушки и пойти спать. Саша долго перед сном думала о Елизавете, которая перевернет их тихую и размеренную жизнь с ног на голову. А когда она вспоминала Ивана, мальчика, которому и правда оказалось шесть лет, то все больше он ей напоминал кое-кого жившего, как сыч со своими книгами, размеренной и аккуратной жизнью.

Иван, не спрашивая,бросился помогать ребятам с разгрузкой, потом попробовал самостоятельно вынести их с матушкой чемоданы, пока она неугомонно щебетала о воздухе и прекрасной природе, медленно допивая чай и не думая о том, что коляска уже ждет их, а Саша в пальто с ридикюлем стоит на платформе.

— Вы не злитесь на нее, она на самом деле очень добрая, только заполошная, когда не надо, - тихо прошептал Иван, неохотно отдав тяжеленный чемодан мужчине, приехавшему встретить хозяйку и новую учительницу.

— Я не злюсь, дорогой. Ты молодец…

— Кому-то нужно быть серьезным, - ответил Иван, и Саша с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Выходило у него это как-то по-киношному, как в старых послевоенных фильмах.

— Иван, надеюсь, мне не придется за тебя краснеть, - Елизавета наконец выбралась из вагона и медленно шагала, Она вдыхала воздух и, прикрыв глаза, бормотала, что этот аромат прекрасен, как сливочный кисель.

— Я тоже надеюсь, - прошептал Иван, но Саша услышала и положила свою руку на его плечо.

— Не переживай, Вань. Ты не в ответе за других людей. Привыкай думать иначе, ведь это матушка должна заботиться о тебе, а не ты о ней, - прошептала в ответ Саша, уверенная, что без умолку болтающая Лиза слышит только себя.

Иван в первый же день стал любимцем не только домашних, но и девушек, которые через неделю должны были уехать. И теперь еще глубже переживали скорый отъезд.

— Иван, ты просто обязан пойти с нами на танцы, - после купания заявила Айгуль. Вынуть его из воды смогли лишь обещанием, что вечером при звездном небе они снова разрешат ему залезть в воду.

— Думаю, это лишнее. В десять часов я читаю матушке книгу, - начал было он, но Елена перебила, как всегда, не дослушав:

— Она и сама почитает. Не ты должен укладывать ее, да и мы заканчиваем танцевать в девять. А потом идем купаться. У тебя уйма времени на эти твои укладывания.

— Ты права, но она ничего не сможет без меня, - заявил мальчик.

А Саша все больше боялась следующего дня, когда при прогулке Лаврентич услышит ее не замолкающую ни на секунду речь новой учительницы и вовсе откажет Саше от дома.

За столом Дарья словно помолодела лет на десять, суетясь с Иваном, словно тот сам и ложку держать не мог. То драников ему подложит, то сметаны подольет. А тот ел молча, благодарно кивая головой за лишнюю порцию киселя и тайком от всех переданную ему конфету.

Степанида Ильинишна с горящими глазами уговаривала Елизавету переселить мальчика в ее крыло, чтобы Дарья заботилась о нем, а «вы, Лизонька, могли бы заниматься девочками».

«Матушка, похоже, поплыла. Не ровен час, и с меня начнет требовать внуков. Это хорошо, что здесь появился Иван. Первое время побудет «отвлекающим фактором», - подумала Саша и решила поработать, пока девушки знакомятся с новой учительницей, пообещавшей показать им все, что умеет.

Листы с данными на новых девушек уже лежали на столе в кабинете. Василий своими словами описал, кто они, кто их родители и возможность того, что кто-то из них может оказаться тем самым «разведчиком». Саша внимательно прочитала все десять, но ничего особенного не нашла. С этой группой у нее получится выдать всем зарплату, докупить все необходимое и даже останется хорошая сумма прибыли. А после того, как пять первых девушек вернутся домой, пансионат и вовсе станет местом паломничества «золотой молодежи».

Убрав листы в большой отцовский сейф, она закрыла его и поднялась в зал, посмотреть, чем все занимаются. Теперь в сейфе хранились все документы ее и матушки, деньги, а также карточки на каждую гостью, которые она велела вести Василию.

— И вышли воды из берегов большого моря, и сушей остались лишь части гор, - каким-то не своим голосом читал Иван. Девушки сидели на одеялах, расстеленных на полу. Кто-то лежал на боку, подставив кулак под голову. А Лизонька сидела за роялем и аккомпанировала сыну, создавая еще более гнетущую обстановку к роману.

Саша обратила внимание на то, как все внимательно слушают, а Айгуль и вовсе, прикрыла ладонью лицо от ужаса.

— Мда, надо присмотреться к этой семейке, - тихо сказала Саша, выйдя в коридор.

— Санна Прохоровна, Санна… - полушептала, полукричала Авдотья с первого этажа, когда увидела на лестнице Сашу.

— Тихо ты, Авдотья, видишь ведь, я иду, - приложив палец к губам, ответила Саша и поторопилась спуститься, чтобы та прекратила нервничать. – Что случилось? Пожар?

— Нет, Бог уберег. Нам тут этого не надо, - перекрестившись, ответила испуганная Сашиными предположениями женщина. – Гости к вам, гости, понимаете? – она почти схватила Сашу за рукав, но та успела увернуться и зыркнула на Авдотью.

— Кто там? Откуда? На поезде утром приехали мы. Дороги больше нет, - и только когда сама она проговорила все это, поняла, почему Авдотья так перепугана: никогда в Пятигорье не было нежданных гостей.

— Не знаю, требуют хозяйку.

— «Требуют?» Так их несколько? – Саша почувствовала, как сердце заколотилось.

— Двое мужчин и один с ними, вроде как помощник или слуга, - шептала Авдотья, все больше округляя глаза.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Василий в доме? А Иван с мужиками где? – быстро вспомнила Саша всех мужчин, что сейчас были в поместье.

— Василий к Лаврентичу ушел, а мужики на конном дворе.

— Беги за ними, и Василия тоже веди. Где твои гости? – Саша осмотрелась в пустой гостиной.

— Дак… это… я велела на улице ждать. Так и сказала, мол, хозяйка приказала никого не впускать без ее ведома, - Авдотья удивленно зыркнула на Сашу.

— Оденься и иди. Приведи Василия. Остальные пусть у дома будут. Мало ли что, - Саша подошла к двери и, натянув улыбку, дернула ручку. Мимо проскользнула накинувшая на плечи огромную шаль Авдотья.

На широкой дорожке, ведущей к источникам от центрального входа, и правда стояли трое мужчин. Все высокие, бородатые, с большими рюкзаками за плечами. На ногах у них были валенки, а на поясах висели сплетенные из лозы «подносы», как сначала назвала их Саша, но потом поняла, что это снегоступы.

— Добрый день, - упавшим голосом поздоровалась она. – Кто вы и как сюда дошли? – поинтересовалась она и, переводя взгляд с одной заиндевелой бороды на другую, остановилась на темных, почти черных, как смородина, глазах. Даже сквозь завьюженную бороду на пол-лица Саша поняла, что мужчина улыбается.

34.

Как говорится: «С корабля на бал». Нужна были пара дней, чтобы привыкнуть к Елизавете в поместье, а тут еще и это! Саша замерла перед людьми, которые, судя по выражению лиц, знали ее и были рады встрече. Она моментально перебрала в голове все варианты, одним из которых был связан с батюшкой Саши. И было бы глупо не узнать его сейчас. Глаза выискивали знакомые по фото черты, но с инеем на бровях и бороде мужчины выглядели почти идентично.

— По всей видимости вы и есть Александра Прохоровна? – к радости Саши начал мужчина лет пятидесяти, или чуть старше. Он снял варежку, отер ладонью бороду и, как тот, что моложе, широко улыбнулся.

— Видимо, это я, - растерялась Саша и в секунды, когда пыталась взять себя в руки, отошла, чтобы пропустить гостей в дом. – Простите. Что держу вас у порога.

— Я Георгий Ясенской. А это мой сын – Роман, - мужчина указал на улыбчивого, как и он сам, молодого человека. Войти они не спешили. – Простите, что не предупредили о своем… визите. Надеюсь, вы вспомнили нас? Да, мы не были представлены, но батюшка ваш сообщил, что дочь его согласна с общим нашим решением.

— А-а, - замялась Саша, вернувшись на порог. Было холодно, но она не чувствовала мороза. Спина покрылась липким потом от страха. Когда она вспомнила о том самом женихе для нее, ужас отступил.

— Да-а, точно. Простите, было очень неожиданно увидеть на пороге нежданных гостей. Входите, я велю поставить чайник. Думаю, вы не откажетесь, - на этот раз они шагнули на порог, как только она отошла вглубь гостиной.

Авдотья вошла следом за ними и заторопилась в кухню. Проходя мимо Саши, она незаметно подмигнула ей. Видимо, это значило, что она всех нашла, и все в порядке.

Гости быстро разделись, прошли в столовую. Рюкзаки они пронесли с собой, словно боясь, что в прихожей их могут украсть. Надежда и Авдотья расторопно накрывали на стол, а Саша пригласила присесть.

Она рассматривала мужчин, похожих друг на друга даже в движении головы. Стараясь не пялиться, отметила, что улыбки обоих располагали. Но вспомнила моментально, что попасться на крючок можно в считанные секунды.

— Еще раз простите нас за неожиданный визит. Мы совсем ненадолго, - как только Надежда принесла чайник и разлила по чашкам горячий чай, старший Ясенский сделал глоток и начал беседу. – Нельзя было ждать до весны, или ехать в объезд, - он осмотрелся и продолжил: — Это не безопасно.

— Что не безопасно? – Саша не успела отпить и глотка. Чашка замерла в руке прямо перед лицом.

— Отец хочет сказать, что мы переживали за вас, за вашу жизнь, - голос Романа разлился по столовой приятным баритоном. На лице его не было больше улыбки, но глаза излучали тепло и, как показалось Саше, открытость.

— Мне угрожает опасность? – к горлу подступил ком, и она поставила чашку на стол. – Говорите, пожалуйста, без прикрас. И давайте ближе к делу. Мне не очень хочется угадывать, что вы имеете в виду, - Саша делилась между желанием закрыть дверь столовой изнутри и броситься бежать из кухни.

Этот Роман мог оказаться тем еще искусителем. Светлана Борисовна прочла слишком много книг, где вот такие сладкоголосые сирены оказывались настоящими злодеями.

— Угрожает. Я вижу, вы барышня серьезная. Это не удивительно. Ваш отец много времени уделял вам лично. Буду краток, - старший Ясенский откашлялся и мотнул головой на третьего гостя, их помощника, который моментально, словно фокусник зайца, вынул из шляпы бумаги. – Посмотрите.

Шум в коридоре и голос Василия тут же заставил их лица поменяться. Листы бумаги, которые вот-вот должны были оказаться в руках Саши были спрятаны обратно в рюкзаке. Такой прыти Саша не ожидала от немолодого в общем-то человека.

— У нас гости? – Василий вошел в столовую ровно в ту секунду, когда помощник гостей присел обратно за стол.

— Василий Васильевич, мы рады вас видеть, только прошу извинить сразу, что не предупредили… - мужчины встали и чуть поклонились. Саша внимательно наблюдала за их лицами, на которых улыбки вспыхнули, как лампочки на новогодней ёлке. – Мы ежегодно ходим в горы, и на этот раз непогода застала нас на этой стороне гор. Метель длилась пару суток. Мы с трудом вышли на Пятигорье.

— О! Георгий Андреевич, рад, что все обошлось. Вижу, вы уже познакомились с новой хозяйкой? – Василий заметно расслабился и присел за стол. Надежда принесла чашку и для него.

Саша смотрела на всех по очереди, не упуская из виду и «хранителя документов». Руки чесались узнать, что же в них, а в голове стучал только один вопрос: «почему они испугались Василия?».

— Мы задержимся на пару дней. Вы не будете против? – младший Ясинский посмотрел на Василия, как на старого друга, а потом перевел взгляд карих глаз на Сашу.

— Нет, что вы! Путникам, ищущим отдых, мы рады, да и не чужие вы люди, - начал было Василий, а потом словно опомнился, что хозяин здесь не он, а Саша, продолжил: - Если Александра Прохоровна не против, я могу устроить вас в доме прислуги или договориться с Лаврентичем. У него достаточно места. Вы, скорее всего, не знаете еще, что молодая хозяйка уже обустроила в поместье пансионат, и сейчас у нас заняты все кровати.

— Я не против, только… - Саша не хотела что-то испортить, но сказанное князьями не давало покоя. – Надеюсь, вам будет удобно в предложенных доктором комнатах.

— Без сомнения, дорогая Александра. До этого мы две ночи просидели в охотничьем доме, а там даже вовсе нет постели.

— Тогда, думаю, Василий займется вашим обустройством, - ей не терпелось сплавить причину их молчания.

— Авдотья, приготовь всем место для ночлега, - моментально среагировал Василий, и планы девушки накрылись медным тазом.

— Мы с сыном остановимся у Лаврентича, а Павла разместите у слуг, - повернувшись к Авдотье, быстро вставил свои пожелания старший князь. Саша удивилась тому, что они все здесь хорошо друг друга знают. Страх перед незнакомцами потихоньку отступил.

Болтали за столом о горах, о трудностях при переходах зимой, но мужчины утверждали, что это удивительно бодрит, и они никак не могут отказать себе в такой радости.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Через час Саша извинилась, сославшись на дела. Поняв, что ничего не получится сейчас узнать, она решила уйти. Нужно было еще устроить Елизавету с сыном и посмотреть на то, что она творит с девушками.

Саша застала женскую часть дома в зале для танцев. Лиза не разочаровала: она вместе со всеми старалась повторять движения под достаточно энергичную для местных музыку. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся, она была похожа на девчонку, несмотря на свой возраст. Полное отсутствие косметики на ее лице, какая-то неугасаемая детская радость и воодушевленный смех были очень кстати. Она, похоже, справилась с самой главной задачей – моментально влилась в коллектив. И сделала это непринужденно.

— Александра, это просто невозможно, - заметив ее в дверях, новая учительница подбежала к Саше.

— Что? – Саша не могла не улыбаться, когда разговаривала с ней.

— Эти танцы! Эти движения. Если бы я увидела их где-то, то решила бы, что никогда так не смогу. Но девушки просто заставили меня. И теперь я не могу остановиться, - она буквально захлебывалась от впечатлений.

— Я рада, что вам нравится, Елизавета. Я должна извиниться. Мне нужна Ольга. Вижу, она уже двигается не хуже девочек, - Саша помахала ладонью, чтобы Ольга ее заметила и вышла в коридор.

— Что-то случилось? – Оля выглядела удивленной.

— Нет, с чего ты решила? – Саша свела брови.

— Да на тебе лица нет. Ты же белая, как стена, Сашенька, - девушка взяла ее за плечо и поторопила к крылу, где размещалась матушкина комната. – На третий этаж я тебя не поведу, грохнешься еще без сознания. Матушка долго еще будет здесь с девочками, а Дарья с Иваном ушли гулять. Думаю, у нее в комнате есть нашатырь, там и поговорим в тишине, - Ольга говорила и говорила что-то, словно успокаивала саму себя, и Саша слушалась ее беспрекословно.

— Расскажи мне все о моем женихе. Об этом князе Ясенском. Все, что знаешь по моим рассказам тебе, по слухам, - выпалила Саша, как только они вошли в комнату и за ними закрылась дверь.

35.

Олюшка сначала убедилась, что с Сашей все в порядке, выслушала новость о приезде князей и напоила Сашу водой. А потом рассказала то же самое, что Саша уже слышала от нее про Романа. То, что он был неимоверно красив, она и сама теперь видела. Но то, что Александра довольно быстро согласилась с батюшкой и приняла его выбор… Здесь не было ощущения, что пары создаются так уж намеренно, по сговору родителей.

Матушка была против исключительно потому, что отправлять единственную дочь за тридевять земель и не видеть внуков ежедневно было смерти подобно. Ну и в столице были варианты поинтересней. Тем более Саша считалась достаточно красивой по местным меркам, интересной собеседницей, а кто-то и вовсе считал ее неординарной личностью из-за любви к вымышленным мирам, так живо описанными ею в беседах.

— Ольга, мне кажется, или мы совсем редко с тобой сейчас видимся? – вдруг спросила Александра свою первую подругу в этом мире.

— Да, много дел, много занятий с девушками, а вечерами я помогаю Василию с документами… - она явно натягивала «сову на глобус», стараясь перечислить как можно больше общественно-полезных дел, чтобы оправдать свое пребывание с ним.

— Понятно. Просто я сейчас поняла, что скучаю по тебе, - выпалила Саша вместо заготовленного вопроса о поведении гостей в момент появления ее драгоценного Василь Васильича. Что-то подсказало, что Ольга многим делится сейчас с сердечным другом, а вероятнее всего, делится всем. Ольга явно хочет угодить ему, а эта новость станет вишенкой на торте.

— Думаю, как только мы привыкнем к группам, у нас появится больше времени. Елизавета очень быстро влилась в коллектив и старается объять буквально все и сразу, - смеясь, поделилась Ольга своими наблюдениями.

— Да, и она будет очень полезна, когда вместо пяти гостей здесь их будет в два раза больше. И таких Елен с особо резким нравом может быть уже двое. Ты в этот раз едешь в Кисловодск на два дня. Проводишь девушек, заберешь мои заказы из ателье, а утром следующего дня встретишь новых. Вот тогда нам точно будет не до скуки, - Саша решила, что пора ретироваться из комнаты матушки, поскольку вопросов будет слишком много, упаси Бог, если узнает, что ей стало плохо.

— Я хочу скорее увидеть за ужином твоего жениха, - прошептала Ольга уже на лестнице, когда они спускались в гостиную.

— Они разместились у Лаврентича. Думаю и ужинать останутся там, - уверенно ответила Саша. Ей не особо хотелось ужинать и с девушками, и с этими нежданными гостями, но получилось все совсем не так, как она ожидала.

Пока Саша забрала у Василия заявки на звонки от интересующихся, обзвонила всех и согласовала даты на третью группу, пока составила для Василия список на проверку, за окном стемнело. Она слышала, как девушки гурьбой отправились на вечернее купание. Вздохнула, что не может тоже пойти сразу, так как необходимо составить список покупок по заявкам с кухни.

Переоделась и вышла поплавать она лишь через час, когда все готовились уже к ужину. Там-то ее и застали князья, пришедшие с полотенцами за тем же. Неудобно было перед незнакомцами выйти в рубашке, поскольку для себя купальника она еще не дождалась. Ткань прилипнет к телу, и она будет стоять перед ними, как голая. Лучше уж дождаться, когда они войдут в воду, и желательно в соседней купели. Тогда можно и выскочить, преодолеть пару метров до раздевалки и там уже, переодевшись в халат, уверенно себя чувствовать.

— Честно говоря, мы думали найти Пятигорье в плачевном состоянии, - начал старший, развязывая широкий кушак на верхней одежде. Он осмотрелся, увидел раздевалку и направился внутрь. Младший остался стоять. Он, как и отец, был бос, но в шапке. Расстегнутое короткое пальто открывало вид на штаны и рубаху серого цвета. Скорее всего, это здесь было нижним бельем. Роман осматривал кроны елей, стеной окружающих это волшебное место.

— Честно говоря, я тоже думала увидеть здесь что-то вроде летнего дома, но на деле все оказалось куда лучше, а потом нашлись гостьи, - ответила Саша и, поймав взгляд Романа, отвела глаза. – Я бы хотела узнать что вы хотели показать мне днем, до того, как вошел Василий. И-и, мне очень интересно, почему вы убрали бумаги при нем, - Саша решила, что нечего манерничать. Чем раньше они все прояснят, тем лучше для всех. Нужно было понимать, с чем пришли гости.

— Пока мы не можем доверять никому. От этого и просили вас оставить нас на пару дней, - быстро ответил старший и, выйдя из кабинки, медленно вошел в воду. – Это большой плюс Пятигорья. Безусловно, таких лечебниц много, но все они слишком шумные и людные. Некоторые находятся прямо возле железных дорог и крупных улиц. А здесь сам Бог велел отдыхать душой.

— Насколько мне известно, ваше поместье тоже находится не в городе, а у черта на куличках, как и это, - хмыкнув, сказала Саша.

— Да, но вод там нет…. Как и газа, - Роман добавил про газ сделав довольно значительную паузу.

— Вернемся к началу нашей беседы, уважаемые князья. Так чего же мне стоит опасаться в своем доме? – Саше не нравилось, когда разговор уходил в другое русло.

— Теперь Пятигорье – легкая добыча, и мы обязаны помочь вам, - Старший сидел в воде по самый подбородок, а Роман только вошел в воду и нырнул с головой. В большой купели пять человек могли улечься на спину, раскинув руки, и не задевать друг друга. Именно так делали девочки. Роман, видимо решил поплавать.

— И кто же может попытаться это сделать?

— Кто угодно, Александра Прохоровна. Удобнее всего это сделать тем, кто рядом с вами. Их, как правило, вообще не причисляешь к врагам, - старший смотрел на Сашу серьезно. Между купелями было пару метров, но она хорошо видела его глаза.

— И удобнее всего это сделать, взяв меня замуж. Таким образом легче всего получить так живописно описанные преференции, - она снова хмыкнула.

— Полагаю, это камень в мой огород? – не обернувшись и продолжая плыть в противоположную сторону, спросил Роман.

— Это камень в ваш лоб, Роман Георгиевич. Нам нечего притворяться. Вы самый заинтересованный человек. Да и кому, как не вам будет удобнее всего?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Да, я это тоже обдумывал…. Ну, то, что вы так станете думать. Но о том, что озвучите… - Роман стоял теперь у поребрика своей купели. Вода доходила ему до середины плеча. Он улыбался одной стороной рта и совсем не смотрел на отца, который в этот раз оттолкнулся и поплыл к другому концу небольшого бассейна.

Роман смотрел на Сашу так же внимательно, как и она на него.

— Мне нечего скрывать, Роман Георгиевич. Теперь, когда батюшки нет, не все его договоренности остались в силе. Может он и хотел мне добра, выбрав вас в мужья, но я пока не готова к браку. Хочу поставить здесь все на колеса, чтобы пансионат работал как часы, а потом уже думать о семье. И еще… Я не оставлю матушку одну, - Саша присела, окунулась с головой, чего раньше никогда не делала, и поняла, что зря. Хотя после таких нырков и придется сушить голову, но оно того стоило.

— Наш брак необходим по другой причине, Александра. Железная дорога, газ и горячие источники – слишком лакомый кусок, ради которого люди пойдут не только на брак. Семья, где нет мужчины слаба. Я и сам не горю желанием жениться. Думаю, вы понимаете, что мне легче без обузы в виде жены, ее матушки и их дома. Но обещание, данное вашему отцу я обязан исполнить.

— Что это была за бумага? – настойчиво спросила Саша.

— Письмо вашего батюшки. Он написал его года три назад, и мой отец посмеялся над ним. Но он настоял, чтобы письмо осталось у нас. Второе похожее, вы должны были найти в его документах. Он тогда сказал, что так он сможет проверить, есть ли в доме люди, которым доверять нельзя.

— А как я проверю вас, Роман, - Саша, не дожидаясь, когда мужчины уйдут, вышла из воды и быстро вошла в раздевалку. Сердце колотилось.

36.

После того, как все девушки собрались за столом, матушка попросила Василия пригласить на ужин и сегодняшних гостей. Когда она узнала, кто прибыл в гости, радовалась так, что только не прыгала, как ребенок на дне рождения. У Саши сломалась в голове вся схема, которая появилась после разговора с Ольгой.

«Как, черт подери, реагировать на все это, если матушка, которая была против этого брака, сейчас ведет себя совершенно неожиданно?» - думала она, пока Степанида Ильинишна соловьем пела за столом, расспрашивая князей об их жизни и планах.

Саша молча наблюдала за всеми. Василий тоже был любезен с мужчинами, и, судя по всему, немало времени провел с ними днем у Лаврентича.

— О! Вы прибыли совершенно вовремя, поскольку здесь столько невест, что глаза разбегутся, - Елизавета, как и девушки, была не в курсе, что гости знали зачем ехать, и выбор их совершенно не интересовал. Матушка не стала разглашать семейных планов, и ужин потек в некоем подобии флирта, в котором активно участвовали Мария и… Елена. Да, да, та самая, недовольная всем и вся, но при виде Романа изменившаяся еще круче.

— Раз уж такое дело, нам стоит задержаться не на пару дней, а на все четыре, - посмеялся старший Ясенской, и девушки захлопали в ладоши.

Скорее всего, Роман увидел, как изменилось лицо Александры после заявления отца, и до конца ужина улыбался ей какой-то странной заговорщицкой улыбкой.

«Неужели ты думаешь, что это вызовет ревность?» - единственное, что пыталась Саша донести до самодовольного мужчины своим ответным взглядом.

— Матушка, я не понимаю, что происходит, - начала Саша, как только они вместе поднялись в ее комнату. – Ты же была против этого брака! И ты понимаешь, зачем они здесь. К чему этот концерт?

— Сашенька, теперь все изменилось. Когда Василий мне рассказал об их прибытии я даже обрадовалась. Ты же не думаешь, что мы и дальше сможем жить так, как живем сейчас? – матушка отвечала спокойно и невозмутимо, словно обсуждала меню на завтра.

— Да, девонька, дела наши не так хороши, как кажется, - встряла Дарья, которая помогала матушке расплести косы, сложно завернутые в прическу.

— Что сложного? Дальше все будет только лучше. Мы справимся и сами, - Саша ходила по комнате, чем страшно раздражала мать.

— Сядь, а то у меня в глазах уже круги от твоего мельтешения. Жизнь сложнее, чем тебе кажется. Ты теперь лакомый кусочек для всякого рода авантюристов, понимаешь? Приличные женихи вряд ли соберутся свести с тобой свою жизнь… ну… ты понимаешь…

— Что понимаешь? – Саша встала, как вкопанная, когда услышала про некий свой нынешний статус, при котором она, получается, стала невестой второго, а то и вовсе третьего сорта.

— Положение наше шатко, имение – это единственное, что у нас есть. Доход с него смешной, чтобы оставаться на том же уровне, что мы были при батюшке…

— А эти, значит, решили рискнуть и вляпаться в брак с нищей невестой? – Саша присела в кресло. У нее в голове многое не сходилось.

— Князь договорился о браке раньше и теперь держит слово, данное твоему отцу. Хоть Роман и князь, но тогда… он был не самым завидным женихом, понимаешь? – матушка отстранилась от Дарьи и принялась сама расплетать свои две густые косы. В ее волосах появлялись седые штрихи, но их было ничтожно мало. Саша боялась спросить, сколько ей лет. Выглядела она на пятьдесят, не больше.

— Чего это он был незавидным? Родство с царем, вековая кровь… Что с ним не так?

— Они всегда были… как бы это мягче сказать… затворниками. Не ведут светской жизни, при дворе появляются крайне редко. Даже, можно сказать, в самых серьезных случаях.

— И это делает их изгоями? Ты не подумай, что я заступаюсь, но получается, сейчас мы должны быть рады и этому? Мне бы не хотелось быть раком на безрыбье, - в душе у Саше поднимался бунт. Во-первых, она не планировала сейчас никаких отношений, во-вторых, чувствовать себя второсортным товаром было очень обидно. – У меня есть планы, и я хочу пожить вот так, с тобой и с Олюшкой, с Дарьей и с этой новой шумной Елизаветой. У нас скоро будет самый знаменитый пансионат. Я даже думаю, что нам придется построить еще один дом специально под пансионат.

— Хорошие мысли, и я удивлена, что в тебе вдруг проснулись вот эти вот деловые черточки. Но это не женское дело, Александра, - матушка расплела косы и сидела, опустив плечи. Она смотрела на Сашу как-то странно, словно жалела ее сейчас всем сердцем.

— Матушка, только вот прошу, не нужно делать такого лица. Мы и сами справимся. Дай мне год. Я покажу тебе, на что способна.

— Князь должен жениться осенью, Саша. Это уговор, которого нельзя избежать…

— Они что-то скрывают. Мне кажется… они замешаны в пропаже отца, и сейчас приехали затем, чтобы получить что-то, о чем мы не подозреваем. Понимаешь? – Саша говорила быстро, но почти шепотом, словно боялась, что за дверью кто-то стоит.

— Милая, - матушка встала и подошла к Саше. Она присела перед ней на колени, чего Саша ну никак не ожидала. – Князь единственный человек, которому можно верить. После Лаврентича и Василия. Батюшка постоянно говорил об этом. Я спорила с ним, но только потому, что хотела для тебя более интересной светской жизни, а не затворничества в горах. Теперь Роман – лучший вариант, и мы не смеем отказываться от него.

— Ты хочешь, чтобы я уехала отсюда? – Саша решила использовать «козырь», который мог напомнить матушке, что после этого она останется здесь одна.

— Если он будет против того, чтобы остаться здесь, я переживу. Это не так далеко. Я, конечно, не смогу пройти этот путь пешком. Хотя мужчины преодолевают его даже зимой… Но смогу приезжать к тебе… смогу видеться с внуками. А ты сможешь проводить здесь зиму возле источников.

— Я понимаю, ты уже все решила? – Саша встала. Матушка осталась сидеть на полу.

— Да, если ты хочешь правду, то это правда. Я обдумывала это все дни после смерти батюшки…

— Мы не видели его тела, матушка. Вот в чем загвоздка. Если ты решила, пусть это решение будет в силе. Тебе так спокойнее. До осени еще долго. Посмотрим, чего мы стоим без мужчин, - Саша вышла из комнаты с бешено колотящимся сердцем.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— С вами все хорошо? – в коридоре она столкнулась с Василием, который засуетился возле нее. – Пройдите в кабинет. Мне кажется у вас что-то с сердцем. Лицо красное, дыхание учащенное, - он схватил ее за запястье и принялся считать пульс. Потом потянул за руку, открыл дверь и провел в свой кабинет.

— Василий, скажите, вы не находили письма от отца?

— Письма? – он затягивал на Сашиной руке манжету, чтобы измерить давление, но она отстранилась и уставилась на него.

— Да, письма от батюшки для меня.

— Нет, - он свел брови, будто вспоминал что-то, но был страшно удивлен ее вопросом. – Все письма он отправлял вам сам или просил отправить Макара, когда тот ездил в Кисловодск. Он всегда привозил квитанции, хоть Прохор Данилыч и не просил…

— Нет, я о другом. Что-то вроде напутственного письма, - она не хотела произносить слово «последнее».

— Я не пойму вас, Александра Прохоровна. Что за напутственное письмо вы имеете в виду? – он еще сильнее свел брови и посмотрел на нее внимательно. – Вы хотите сказать, что он должен был что-то написать перед смертью? – Василий встал и вовсе забыл про то, что хотел сделать.

— Да, вроде того, - Саша смотрела на него безотрывно.

— Он не собирался умирать! – Василий не то чтобы злился, но расстроился от ее слов точно. – Он, может, и не мертв, понимаете? Зачем ему писать какие-то письма? Кто вам такое сказал?

— Никто. Подумалось просто… - Саша остыла и поняла, что зря завела разговор на эту тему.

— Может, князь вам такое сказал? – вдруг предположил Василий.

— Нет. Они говорили только о нашем браке, - отрешенно ответила Саша, стянула манжету с руки и вышла из его кабинета.

В коридоре она столкнулась с Ольгой, которая моментально покраснела и сжала губы.

37.

«Какого черта?» - пронеслось в голове Саши. - «Я тут мечусь, как ошпаренная кипятком, только больше жути на себя нагоняю. Хватит. Больше никаких теорий заговоров. Как говорится, если от тебя пока ничего не зависит, нечего придумывать лишнего».

Саша лежала в комнате, слушая тишину. В темноте казалось, что дом оживает: нет голосов, звука шагов, или привычного шума в кухне. Все становится совсем другим. Волшебным, что ли.

Засыпая, она обещала себе, что с утра будет жить, как жила раньше: радоваться каждому дню, любоваться окружающей красотой, разговаривать с людьми, не выискивая в них «двойного дна».

Утро началось со стука в дверь. Саша подскочила с матраса, который все еще лежал на полу. Вспомнила о том, что решала перед сном, и поблагодарила Бога за то, что у нее не болит спина, и вот так подпрыгнуть с пола стало простым делом.

За дверью стояла заспанная Авдотья.

— Лаврентич там, в гостиной. Злой, как черт, даже на конфеты не посмотрел. Говорит, что надо поговорить с тобой, - быстро выпалила Авдотья и заторопилась обратно к лестнице. - Если его не отвлеку, весь дом перебудит.

— Иду я, сейчас только халат накину, - Саша решила, что узнавать причину столь раннего визита у нее бессмысленно. За окном было еще темно, да и Авдотья вставала часов в семь, не позже. А она выглядит, как будто ее из постели вытащили неожиданно. Значит, не позднее семи.

Саша спустилась в столовую, где Авдотья уже разливала из кофейника горячий кофе по кружкам.

— Спасибо, Авдотья. Доброе утро, Лаврентич, - Саша прошла и присела за стол рядом с ним. – А который час? – она осмотрелась. Часы на стене показывали начало восьмого.

— Не совсем доброе, Александра, - мужчина часто поправлял на носу очки, не выпуская из пальцев кусочек кускового сахара, который нервно вертел все время.

— Что у нас на этот раз? – Саша приготовилась услышать, что случилось что-то с его очень непонятным домом, включающим в себя что-то вроде котельной.

— Вы обещали мне привезти женщину, - он выдавил это из себя из последних сил, как люди выдавливают из тюбика остатки зубной пасты.

— Я обещала – я привезла. Даже с сыном. И он, хочу заметить, очень умненький. Думала познакомить вас сегодня, поскольку вчера у нас тут появились гости. Ну, вы в курсе. Они остановились у вас. Как я поняла, вы хорошо знакомы и даже близки, коли их соседством не обеспокоены, несмотря на вашу чрезмерную мизантропию.

— Кого вы привезли? – перебил Сашу мужчина, не обратив внимания на вторую часть ее ответа.

— Елизавету. Прекрасная женщина, которая покорила не только меня, но и весь дом, включая кислую, как квашенная капуста, Елену.

— Да, а обещали привезти хорошую, достойную учительницу. Тихую и аккуратную. Эта же ваша Е-ли-за-ве-та… - Лаврентич с таким неодобрением произнес ее имя по слогам, что Саша запереживала. Что она могла натворить такого?

— Михаил Лаврентич! - Саша не дала ему договорить и встала из-за стола, прихватив с собой кофе. – Вы что себе позволяете? Эта учительница – глоток свежего воздуха для наших учениц. И я в первую очередь выбирала интересного человека, а не рабыню безмолвную. А то, что у вас какие-то личные комплексы и любовь к одиночеству… - Саша сделала несколько больших глотков кофе, несмотря на то что он обжигал горло. Во рту все пересохло, потому что разговоры на повышенных тонах не особо были в почете у Светланы Борисовны, и как себя вести в таких случаях она просто не знала.

— Позвольте… - не унимался мастер. – Она же халда, каких свет не видывал! – он тоже встал, и, видимо, совсем забылся. Саша в этот момент поняла, что именно сейчас они говорят на равных, и только поэтому не вышла из столовой, как планировала.

— Говорите, Михаил Лаврентич, слушаю, - она села, понимая, что он сейчас стоит, и если сделает это первой, он останется в более неудобном положении.

— Она не то, что не умеет себя вести, она просто не видит границ, за которые переходить нельзя! – он так махал рукой и так сжимал пальцы, что кусочек сахара рассыпался и теперь разлетелся во все стороны. – Постучалась ко мне, и как только я открыл дверь, вошла. Просто оттеснила меня от входа и ввалилась в мой дом. Осмотрелась и ка-ак начала знакомиться со мной!

— И это все? – Саша еле сдерживалась, чтобы не начать смеяться. Это его «как начала знакомиться» просто стерло всю злость на его несдержанность и одичалость.

— А этого мало? Я не приглашал ее в гости, не предложил пройти… - он безустанно поправлял очки на носу, поводя при этом носом.

— Михаил Лаврентич, присядьте. Возьмите конфету, выпейте кофе и помолчите. Я не хочу учить вас жизни, ведь вы и без меня знаете, что люди разные. Если для вас что-то является недопустимым, для кого-то это норма. Но у вас уж больно низкий порог недопустимого… не мне вас судить, и не мне вам навязывать свое мнение, но Елизавета очень нужна была мне здесь. Если она вам неприятна, я поговорю с ней. Она больше не побеспокоит вас, - закончила Саща и улыбнулась Михаилу, который опешил и принялся за кофе.

— Не стоит. Это будет выглядеть так, словно я вам нажаловался…

— Но вы и правда, нажаловались, Михаил Лаврентич, - Саша, а вернее, Светлана Борисовна знала, что «правду говорить легко и приятно». Но она всегда добавляла от себя к этой фразе: «только если эта правда не касается лично вас».

— Но… - мужчина будто бы на секунду запаниковал, но моментально взял себя в руки…

— Доброе утро. Гляжу, здесь много ранних пташек. Это хорошо! Потому что кто рано встает, тому Бог подает! – Елизавета вошла в столовую так неожиданно, что оба замолчали.

— И на кого же нажаловался вам наш Мишенька? – Елизавета взяла кофейник, подвинула к себе чашку и налила кофе. Из вазочки она выудила пять конфет и присела с ними напротив мужчины. «Жалобщик» моментально покраснел.

— А-а… - Саша так опешила от «наш» и от «Мишенька», что даже забыла переживать, что Лиза могла слышать часть их беседы. – Михаил Лаврентич пришел рассказать о делах. Вам это точно не будет интересно, Елизавета Глебовна.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— О! Мне очень интересно. Ведь оказалось, что этот мужчина полностью заведует благополучием этого дома! – ее щеки раскраснелись, плохо собранные волосы придавали ей столько обаяния и даже молодости, что Саша чуть не начала сомневаться, что ей сильно за тридцать. Шаль на плечах ее то и дело неожиданно соскальзывала, открывая хоть и вполне закрытое декольте халата, но с ее объемами, оно казалось очень даже вечерним.

— Думаю, мне пора. Дел сегодня видимо–невидимо, - Саша прихватила конфету и заметила, что Лаврентич даже не заметил ни ее слов, ни того, что она уходит, а он остаётся с причиной его утренней истерики наедине.

38.

Заснуть снова не получилось, хотя и очень хотелось чуточку забыться. Полежав около часа, рассматривая потолок, на который попадал свет с улицы, Саша встала и начала одеваться. Хотелось уехать куда-нибудь, чтобы оказаться вне зоны истерик Лаврентича и какой-то пакостной, что ли, улыбки младшего князя.

— Тоже мне… жених нашелся. Будто до весны не могли подождать. Приперлись, гости «дорогие», - бормотала Саша, собирая волосы. Зеркала в комнате не было, и чтобы осмотреть получившуюся прическу, она спускалась на первый этаж в прихожую. – Ведь сейчас только спущусь, и сразу кто-то найдет мне занятие или найдет причину для разговора, - Саша стояла, глядя в окно. Девушки должны были уже позавтракать и выйти на прогулку–разминку.

Смеющаяся стайка выпорхнула из-за угла дома и под руководством Ольги все зашагали к лесу. Но для этого надо было миновать домик Лаврентича. Лизавета догнала девушек чуть позже, и смеха прибавилось.

Дверь домика, в котором прятался от мира «наш дорогой отшельник», как выражалась матушка, рапахнулась, и на улицу вышел старший князь. А за ним, на ходу натягивая куртку вышел… кто бы вы думали? Лаврентич! Да-да, тот самый отшельник, который проклинал все на свете, а сильнее всего Сашу за то, что прогулочную дорожку она решила вести именно мимо его обители. Хоть Василий и объяснял ему, что выбор направления обусловлен был не идеей навредить его любви к тишине, а лишь тем, чтобы не чистить лишние сотни метров, Лаврентич оставался при своем мнении.

— И что это заставило тебя высунуть нос из своей берлоги? Неужто отвращение к Лизавете? – хмыкнула Саша, и вдруг в голове ее совершенно ясно возник ответ. – Конечно, конечно! Да они ведь, эти мужчины, почти не отличаются от своих пятилетних собратьев! Нравится девочка – дергай за косичку, пакости изо всех сил. Ты, Лаврентич, похоже, совсем еще не знаешь самого себя! – Саша засмеялась, наблюдая, как он медленно шагает за князем и оглядывается на девушек.

Настроение резко поднялось. Наблюдать за ним стало даже интересно. Саша даже отбросила мысль отправиться на станцию к Макару и его жене. Хоть и придумала «очень важную» причину – разобраться с кроватями. Потом вспомнила о зеркале, взяла с подоконника тетрадь, которую использовала в роли ежедневника, и в список покупок добавила три зеркала. Себе и в две комнаты девушкам, где их недоставало.

— Сашенька, вот как хорошо, что я тебя встретила, - матушка спустилась в столовую следом за ней. – Я хотела поговорить…

— Только не о князе и не о моем замужестве! Иначе, я уеду к Макару, - перебила ее Саша, и матушка прикусила губу.

— Яа-а… хотела поговорить о новой группе, - быстро «переобулась» мамаша, а ведь явно хотела затянуть эту «песню о главном» снова.

— О группе поговорю с радостью, - Саша присела за стол. Дарья помогала Надежде накрыть завтрак для хозяек дома и заметно долго задерживалась возле стола, то поправляя скатерть, то переставляя с места на место чашки. Саша посмотрела на нее взглядом, который значил только одно: «Дарья, я прекрасно вижу, что ты здесь трешься, исключительно чтобы быть в курсе разговора.»

— Князья и Михаил Лаврентич присоединятся к нам после купания, - известила матушка, поправив кружевной воротничок. А ведь Саша и не замечала до этого момента, что матушка преобразилась: хорошо причесана, в новом платье, которого Саша раньше на ней не видела. Нехорошие мысли о ней и старшем князе наполнили голову.

— Если бы знала, спустилась бы позже, - буркнула Саша и принялась ковыряться в тарелке с кашей. – А в чем причина таких перемен, матушка? Гляжу, ты и платье новое достала, и прическа сегодня, как на бал.

— У нас гости, Александра, не забывай об этом. Мы, как добрые хозяева, должны сделать все возможное, чтобы гостям было удобно, - совершенно не смутившись, ответила матушка.

— Думаешь, им будет удобнее спать, если ты наденешь новое платье? – хмыкнула Саша.

— Я тебя не узнаю, девочка моя, - матушка положила ложку и посмотрела на дочь серьезно. – В нашем доме всегда было так. И будет здесь. А то, что им пришлось жить у Лаврентича… Это не зависит от нас. Думаю, они поймут, что другого выбора не было. Пансионат кормит нас.

— Точно! А я и забыла! Так что там с новой группой? Ты хотела поговорить, - Саша внутренне одернула себя за свой язык и улыбнулась. День начался явно не с той ноги, и оставалось только одно – ждать его окончания.

— Две девушки в списке меня сильно беспокоят… - Матушка сложила ладони перед собой так, словно собиралась прочесть молитву.

— Что с ними не так?

— Их семья не сказать, что враги, но сильно злы друг на друга. Вернее… их матушки. Одна из них собиралась замуж за отца второй. Что-то пошло не так, и свадьбу отменили. Девушка была влюблена в юношу, но родители не смогли договориться, и через год обоим подобрали другие пары. Теперь все приличные дома, приглашая гостей, стараются сделать так, чтобы эти две семьи не встретились…

— А их дети здесь при чем? – Саша замерла с ложкой возле рта.

— Ну… Думаю, эксцессов не избежать. Что-то все равно пойдет не так…

— Ну, опыт у нас уже есть. Так что, разберемся. Главное, разместить их в разных комнатах. Мне так не хватает Софьи. Она очень хорошо играет роль такой же гостьи, как и они. Девочки доверяли бы ей больше, чем нам. Хоть иди и притворяйся такой же гостьей…

— Нет, это не вариант. Многие тебя знают. А вот про Софью ты вовремя вспомнила. Думаю, первое, что я сегодня сделаю, свяжусь с Надеждой Карповной, - матушка глубоко вздохнула, отодвинула тарелку, на которой оставалось больше половины несъеденной каши, и оглянулась в сторону кухни. Дарья уже бежала с кофейником. Матушка всегда оставляла на тарелки половину, не меньше. Видимо, это правило помогало оставаться ей такой стройной.

Саша посмотрела в свою тарелку. Та блистала пустотой. Даже дно Саша аккуратно, стараясь не греметь, выскабливала ложкой.

«С моими старыми привычками тело Александры быстро догонит фигуру Светланы» - подумала она и решила, что ограничит себя в конфетах.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Думаю, надо и вовсе одной отказать. Мало ли что, устроят скандал, и после него никто сюда не поедет, - Дарья уселась за стол и продолжила тему этих самых двоих, которые могли сильно испортить всю группу.

— Доброе утро, - голос князя прервал разговор, о котором Саша сразу забыла. – Прекрасный запах из кухни, - старший Ясенской вошел первым. За ним, о чем-то споря, вошли Роман и Лаврентич.

— Да, эти воды – необыкновенный плюс вашего поместья. Прохор Данилыч знал, что делает. Большого ума человек, - добавил Роман.

Дарья даже не тронулась с места. Она накрывала на стол только для своей Степанидушки. Надежда должна была теперь накормить всех остальных.

— У вас, гляжу, хороший аппетит, - Роман, севший рядом с Александрой, мотнул головой на ее пустую тарелку.

— Моя бабушка говорила, что те, кто хорошо ест, хорошо работают, - выпалила Саша и осеклась.

— Когда она тебе такое говорила? – матушка даже рот открыла от удивления, услышав Сашины слова.

— Когда вышивала твой прекрасный воротничок для особых случаев, - не сдержалась Саша. – Приятного аппетита, дорогие гости, - ответила Саша, а внутри клокотала обида на замечание Романа, на матушку, которая была совершенно не к месту со своим последним вопросом, но больше всего на себя. Потому что вот таких вот вспышек злости или даже подобного поведения она за собой никогда не замечала.

39.

Саша искала причины самой поехать в Кисловодск с девочками, чтобы хоть на время удалиться от этих «друзей семьи», которые планировали стать и родственниками, но в поместье слишком много дел.

Саша до последней минуты проверяла и перепроверяла список дел и покупок, которые должна была сделать Олюшка. Та же не спускала глаз с Василия.

— Обещай, что, когда закончишь все дела по списку, позвонишь мне. Мы все проверим, снова перечислим и тогда… - Сашу не отпускала мысль, что Олюшка витает в своих розовых облаках так плотно, что через них с трудом пробивается ее голос.

— Сашенька, ну перестань. Право, ты заставляешь меня чувствовать себя ребенком. Никогда за тобой ничего подобного не замечала. Ты становишься похожей на наседку, - прервала Ольга ее поток наставлений, и Саша выдохнула.

С первыми гостьями пансионата все прощались со слезами и требовали обещания, что они вернутся тем же составом. Девушки, в свою очередь, обещали вызвать в обществе такой резонанс, что очередь сюда будет расписана на несколько лет.

— Надеюсь, вы простили меня и не держите больше зла, - последней к Саше подошла Елена. Ее тонкие губы больше не казались напряженной ниточкой. Она улыбалась и искренне обнимала новую подругу. – Я была совсем ребенком и вела себя ужасно. Впервые я нашла подруг, которые со мной не из-за статуса моих родителей.

— Ну да, у них у самих статус ого-го, - пошутила Саша и тут же засмеялась, прижав к себе отшатнувшуюся девушку. – Конечно, Елена. Ты изменилась кардинально, и, главное, не вернуться к тому своему поведению снова. Девочки простили тебя давно и, уверена, будут дружить и дальше. Ждем тебя в любое время.

Когда поезд отошел и суета чуть ослабла, Саша поняла, что и правда, начинает скучать по этой шумной стайке. Кто там еще приедет следующей партией, и чего ждать от новеньких?

Как только девушки сели в поезд, все мужчины принялись грузить на телеги новые кровати, которые собрали Макар с Иваном. Теперь в поместье было два Ивана, и их стали величать «старшим» и «младшим». Мужики было начали говорить «большой и маленький», но Саша моментально это пресекла. Парнишка старался быть полезным изо всех сил.

Вот и сейчас, не мешался в ногах, а давал дельные советы, накрывая кровати ветошью, когда мужчины укладывали их в два ряда. Его рассудительность заставляла прислушиваться всех, особенно после: «Не хватало еще, чтобы вы всю работу Макара испортили. Сосна – дерево мягкое: раз ударите и будет ямка на древесине».

Марфа крутилась возле него веретеном, уговаривая войти в дом, да и вообще, погостить у нее, пока нет Макара с сыновьями. Иван стоял на своем, как мужчина, и только накатившаяся слеза заставила изменить его свое решение. Но он твердо обозначил границы и поставил перед фактом, что приедет после того, как поможет с расстановкой в доме. И останется погостить только на одну ночь, «дабы женщина одна в доме не оставалась».

«И как Елизавета смогла воспитать такого мальчика»? – думала Саша уже вы поместье, когда он руководил подъемом кроватей. Сейчас, когда девочки уехали, в доме остались только свои. И чехарда, воцарившаяся теперь, не давала поверить, что ещё утром всё здесь было чинно-благородно.

— Вижу, дела у вас идут в гору, - голос младшего князя за спиной не напугал Сашу, но настроение обещало подпортиться.

— Пока рано оценивать, князь. Думаю, если ограничить мои порции каши, дела пойдут еще лучше. А вам стоило бы задуматься, нужна ли вам такая невеста. Боюсь, объем да по миру пущу, - чувствуя, как гнев подкатывает к горлу, Саша по привычке, принадлежавшей Светлане Борисовне, засмеялась и обернулась.

— Вы, вижу, не только умом, а и на язык остры, - ответил чуть растерявшийся Роман.

— Наточила, знаете ли… ложкой. Простите. Дел по горло. Должна вас оставить, - Саша поняла, что справиться с язвительными шутками она больше не в силах, и решила уйти с поля их боя, но не сдаваясь. Она решила оставить это на потом.

До вечера молодая хозяйка поместья с Авдотьей, Елизаветой и Надеждой занималась комнатами. Рассказывала о правилах Лизе, объясняла, что лучше быть очень внимательной, но не говорливой, потому что «засланным казачком» может оказаться самое прелестное создание.

Матушка проверила все свои ноты. Накануне ей пришлось дать девушкам для копирования оригинал всех мелодий, которые они с Сашей подготовили для танцев. После того, как они старательно переписали ноты, Степанида Ильинишна села за копирование сама, чтобы следующая группа имела на руках сразу готовые ноты.

Вечером все устали, но с чувством глубокого удовлетворения от выполненного сошлись в столовой. Дарья сама в этот день приготовила ужин, понимая, что женщины были заняты важным делом. Когда к столу пришли князья, никто не удивился. Но когда следом за ними явился Лаврентич, матушка повернулась к Саше и вопросительно глянула на нее. Саша, дождавшись, когда Михаил отвлечется на суетливую Дарью, кинула взгляд на Елизавету. Она, будто бы вообще не понимая, что вокруг происходит, одной рукой держала куриную ножку, а второй что-то делала на своих коленях, что ее страшно отвлекало от стола.

Саша осторожно наклонилась и взглянула на ее колени. Там лежали листы, которые Саша дала ей и велела все вызубрить. Это были простые советы: как разговаривать с девушками, о чем с ними не говорить вообще. Кроме этого, там было расписание, которое стоило соблюдать детально, поскольку учителей всего двое, а матушка может преподавать только музыку, да и то, интересно это лишь на танцах.

— Я бы хотела спросить… - Елизавета начала так неожиданно, что у кого-то упал на тарелку нож.

— Просим, Елизавета. У нас довольно дружный коллектив, хоть и небольшой. Но мы решили все вопросы решать дружно. А когда еще это делать, как не в отсутствии учениц? – поддержала ее матушка, и Саша тоже улыбнулась женщине-урагану. Потом перевела взгляд на Лаврентича. Тот закашлялся так, словно ему стало неудобно. Будто Лиза была его родственницей или даже женой.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Думаю, все же надо ввести театральные навыки в наше обучение. Я вот тут поизучала график. Слишком много времени у девушек остается вечером. Отсюда могут родиться склоки. Как говорится, чтобы в голове не рождались дурные мысли, надо ее чем-то занять, - она вынула из-под стола кипу бумаг и водрузила на стол.