Хозяйка гостиницы у моря

Глава 5.

Найти контору поверенного не составило никакого труда. Но, как я и предполагала, она была закрыта. На мой стук выглянул мальчик и, смерив меня недовольным сонным взглядом, буркнул, что закрыто и откроется только к двенадцати часам.

– И что будем делать? – Грейс слышала мой разговор с мальчиком. – Ждать?

– Да нет, – я села обратно в экипаж. – Поедем по делам, а после заедем сюда.

– Как скажете, леди, – прогремел с козлов Джон. – Куда сперва?

– Наверное, к столяру, – я расставила по приоритетам список покупок.

Экипаж тронулся, и я поймала на себе довольно много любопытных взглядов. Отчего-то стало как-то неуютно и неловко. Уверена, что я на какое-то время стану темой для сплетен и обсуждений.

Мы подъехали к приземистому домику на окраине городка. Здесь, в отличие от центра, были одноэтажные дома, огороженные заборами. Собака залаяла, и через время к нам вышел хмурый мужчина.

– Вам чего? – не слишком доброжелательно спросил здоровяк. Но, заметив Джона, помогавшего мне спуститься из экипажа, вдруг улыбнулся, и лицо сразу стало добродушным. – Джон, ты, что ли?

– Здравствуй, Джек, – мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.

– Какими судьбами? – Джек уже вежливо поклонился мне, кивнул Грейс.

– Да вот леди привез, - и кивнул на меня.

– По какому делу? – и столяр-плотник повернулся уже ко мне.

– В особняке мебель нуждается в ремонте и обновлении. Хотели бы нанять хорошо столяра, чтобы он привел в порядок ее, – я доброжелательно улыбнулась. – Возьметесь за это дело?

– Ты, видать, не сказал леди, какие слухи обо мне ходят? – Джек помрачнел.

– Джек, это же слухи, – басит мой работник. – Суд тебя оправдал.

– Оправдал. Только потому, что сэр Бартон заступился, – качает головой мужчина. – Я думаю, леди должна знать, кого на работу зовет.

– Может быть, в дом проводите? – мне неловко, что мы стоим на улице и притягиваем к себе взгляды окружающих.

– Да. Простите, – Джек открывает калитку, пропуская нас всех вперед. Джон пока привязывает лошадь и заходит вслед за хозяином дома. Пока они отстали на пару шагов, Грейс тихо шепчет мне на ухо:

– Леди, вы простите Джона, что он привез вас к Джеку, – скороговоркой шепчет экономка. Видимо, переживает, что я рассержусь на ее мужа, когда узнаю правду о плотнике. – Они дружили еще с мальства. Да и Джек хороший человек.

– Не переживай, разберемся, – я ободряюще похлопала по руке, которой в меня вцепилась Грейс. – Все будет хорошо.

Если честно, вот эту фразу “все будет хорошо” я говорила в основном для себя. Что-то вроде мантры по самовнушению.

Вдруг навстречу выбежала девочка лет девяти. Увидев нас, она замерла и растерянно захлопала глазами, а потом, увидев Джека, метнулась к нему и испуганно прижалась к мужчине.

– Доченька, иди к себе, – пытается отлепить от себя ребенка мужчина. – Я поговорю с гостями и приду к тебе, – но девочка лишь молчит и ожесточенно мотает головой, еще сильнее прижимаясь к отцу. – Ну, хорошо, – он подхватывает на руки ребенка и приглашает нас в дом. Домишко аккуратный и чистенький, но отчего-то сразу же стало понятно, что в доме нет хозяйки. Все по-мужски аскетично, хоть и чисто.

– Присаживайтесь, – и указывает на диванчик, явно сделанный им самим. Видно было не потому, что плохо или топорно сделано, а потому, что слишком замысловатые узоры вырезаны, при этом ножки добротные, чтобы выдержать тяжелого мужчину. Я присела и приготовилась слушать. Грейс и Джон, словно два телохранителя, встали позади спинки дивана. Мужчина же сел в кресло, усадив ребенка к себе на колени. – Год назад мы ехали с женой из столицы и в очереди к порталу познакомились с зажиточным горожанином. Он предложил путешествовать вместе, так как мы были пешком, а он на коляске. После того как проехали портал, у него сломалась коляска, и мы остановились для починки. Пока я правил колесо, он решил с моей жены потребовать плату за проезд и льготный переход портала. Жена сопротивлялась, и он ее убил. А потом его убил я, – рассказ был сухим, без описания эмоций. Но этого и не надо было. Столько боли было в его взгляде, что у меня встал в горле ком. – Меня судили, но сэр Бартон, который стал невольным свидетелем большей части этого преступления, на суде рассказал как было и свидетельствовал против этого горожанина. Мне назначили штраф в пользу семьи убитого мною мужчины, а меня признали невиновным. Но люди перестали обращаться ко мне, так как вдова убитого рассказывает всем, что я неуравновешенный и могу броситься с кулаками на любого. Заказов у меня мало, живем с дочкой бедно, подумываем уезжать туда, где нас не знают.

– Это все? – я смотрю, не мигая, на мужчину с ребенком.

– Да, леди, – кивает мужчина.

– Если я предложу проживание и полный пансионат у меня в доме, а также небольшое жалованье, которое мы обсудим, то вы согласны на постоянную работу у меня? – я скрестила пальцы, чтобы этот здоровяк согласился.

– Я без дочери никуда, – отрицательно качает головой мужчина.

– Вы меня неправильно поняли. Я имела в виду проживание и пансион и для ребенка, – я жду.

– Я согласен, леди, – Джек глянул на ребенка, и та моргнула в ответ. У меня закралось подозрение, что ребенок не разговаривает. Только вот не ясна причина ее немоты, но всему свое время.

– Сколько вам нужно времени на сборы? – я окинула взглядом комнату.

– Пару часов хватит, – кивнул Джек. – У нас не так и много вещей.

– Тогда через два часа Джон заедет за вами и отвезет в особняк, – я встаю и направляюсь на вход. – Провожать не нужно, – я покидаю дом мужчины, уверенная, что сделала все правильно.

Мы уже вернулись на торговую площадь, так как контора поверенного по-прежнему была закрыта, когда Джон затеял разговор.

– Спасибо, леди, – он помог мне выйти из коляски у лавки, где мы планировали купить новое постельное белье. – Джек хороший человек, вот только не повезло ему в жизни. Столкнулся с негодяем и жену потерял, а дочка с того времени ни слова не промолвила.

– Она онемела? – я удивленно смотрю на мужчину. Я раньше про такое слышала, чтобы от стресса люди прекращали говорить, но лично никогда не сталкивалась.

– Да, – кивает экономка. – Он ее по лекарям возил, да что толку. Все говорят, что ничем помочь не могут.

– Ужас, – я искренне посочувствовала мужчине.

– Она же увидела и как мать дух испустила, и как отец набросился на обидчика, – объяснила мне Грейс.

– Какой кошмар! – я просто в шоке. – Хорошо, что этот господин… как там его?

– Эрнест Бартон, – подсказал мне Джон.

– Да, хорошо, что мистер Бартон заступился за него, а то девочка осталась бы сиротой, а отец бы отправился в застенки. Или того хуже, казнили бы, – я все не могу смириться с тем, что к простому люду более пренебрежительное отношение, и слово аристократа весит больше, чем слово крестьянина, ремесленника или обычного трудяги.

– Хорошо да нехорошо, – проворчала Грейс себе под нос.

– Почему? – я непонимающе смотрю на семейную пару. Что-то они не договаривают, это однозначно.

– Лорд Бартон – это и есть тот господин, у которого трудилась Руди, – отвечает Джон, бросая на жену неодобрительный взгляд.

– То есть вы думаете, что он отец ребенка Руди? – я удивленно расширила глаза. Вот это сериал, конечно, Санта-Барбара нервно курит в сторонке.

– Я уверена, – хмуро отвечает экономка. – Иначе зачем ей молчать?

– Не знаю, – пожала плечами. Я, в принципе, согласна с Грейс, но девушка могла бы родне и сказать. Или боится, что они делов наворотят? Не исключено, кстати. Грейс довольно решительная женщина. Найдет этого лорда и заставит признать ребенка. А может, у того матримониальные планы были на какую-то знатную девушку, равную с ним по положению. И тогда все планы полетят коту под хвост. Оставила свои соображения при себе. У меня у самой проблем пока что тоже прилично, а я тут всем на свете помогать решила. – Грейс, ты готова? – бросаю взгляд на женщину.

– Конечно, леди, – кивает экономка.

– Тогда идем, – я подхватила женщину под руку и направилась к лавке.

Там нас встретила улыбающаяся хозяйка, которая заискивающе смотрела на меня.

– Добрый день, леди, чем могу быть вам полезна? – интересуется она сразу же с порога. – У нас есть великолепные ткани, – начинает она расхваливать свои товар. – В платьях из этих тканей даже в самую жаркую погоду вы будете чувствовать себя легко и непринужденно.

– Спасибо, но мы за другими тканями сюда пришли, – я улыбнулась женщине. – Лен и хлопок.

– Лен? – лавочница, казалось, потеряет глаза от удивления. – Хлопок?

– Все верно, – кивнула собеседнице.

– А что же вы будете шить из этих тканей, можно узнать? – лавочница интересуется из праздного любопытства. Ее явно озадачила моя просьба.

– Постельное белье, – ну что ж, это не секрет, для чего мне понадобились эти ткани.

– Я могу вам предложить готовые комплекты? – вдруг всполошилась радостная торговка. – У меня есть чудесные шелковые комплекты, а наволочки с кружевом! – женщина готова уже побежать за прилавок, чтобы показать, чем богата ее лавка. Но я понимаю, что шелковое постельное белье – это невероятно дорого, и потому оно мне банально не по карману. Можно будет потом прикупить несколько комплектов для люксов, но не сейчас, когда денег есть только на самое необходимое.

– Благодарю вас, но пока нас интересует только лен и хлопок, – я вежливо приклеила улыбку к губам.

– Тогда, может быть, могу предложить готовые пошитые комплекты? – предлагает женщина, но я отрицательно качаю головой.

– Простите, мы пока посмотрим, – Грейс улыбается лавочнице, и та понимает намек, уходит в сторонку, оставив нас одних. – Леди, я думала, мы готовые комплекты купим, – она непонимающе хмурится.

– Я видела в одной из комнат в крыле для прислуги швейную машинку, – говорю, улыбаясь улыбкой победителя. – Купить ткань и сшить белье значительно дешевле, чем покупать уже готовые комплекты.

– Но кто будет шить? – экономка приподнимает брови вопросительно. – Я не умею обращаться с этим агрегатом, а руками я и одного комплекта за день не сошью, – объясняет женщина.

– Я сошью, – сказать, что я удивила Грейс, – это ничего не сказать.

– Вы умеете шить на машинке? – экономка даже решила уточнить информацию, чтобы понять, не ослышалась ли она.

– Освоим, не переживай, – я не стала говорить ей, что не шила со времен уроков домоводства в школе. Не поймет Грейс моего юмора, не поймет.

– Как скажете, леди, – кивнула женщина мне с долей недоверия во взгляде. – Уважаемая, нам два тюка хлопка, хотя нет, три. И два тюка льна, – Грейс подзывает к нам лавочнику и отдает указания.

Женщина-торговка, хоть и была расстроена, что мы не купили готовые комплекты, постаралась никак не подать виду. Она отправила на склад мальчишку, который отнес тюки к нам в коляску, а я расплатилась за покупку. При этом я заранее уточнила у Грейс, не дорого ли стоит ткань, на что экономка заверила, что все нормально. Пересчитала свои сбережения и решила, что стоит перейти к покупке продуктов. Я боялась, что с поверенным возникнут проблемы, и как в воду глядела.

Мистер Арчибальд Филчист был уже в конторе и трудился в поте лица. Вернее, он протирал платочком вспотевший от полуденной жары лоб. Его тучная фигура занимала половину кабинета, а чтобы протиснуться между столом и конторкой, он вставал боком, но вот незадача: в профиль он был не меньшего размера, чем и в анфас.

– О, леди Олдрич, я так рад вас видеть! – начал расшаркиваться мужчина. Он попытался ловко вскочить со своего места, но вместо этого смахнул со стола какие-то письма, что только что читал. Я подняла конверты, и взгляд задержался на сургучной печати, что скрепляла одно из писем. Это была эмблема моего мужа. Я только хотела посмотреть, что там за письмо, и пусть бы этот толстяк думал обо мне все, что ему угодно, как поверенный проявил невероятную ловкость, с его-то комплекцией. Он выхватил у меня из рук письма, а сам вцепился в мою кисть, припадая к ней жирными губами. Я еле сдержала рвотный позыв и, забрав свою руку, постаралась незаметно протереть ее платочком.

– Вы меня ждали? – я выразительно посмотрела на письма в руках мужчины, но тот словно не понимает, на что именно я намекаю.

– Конечно, мой помощник предупредил, что вы изволили меня сегодня навестить, но я в силу непреодолимых обстоятелсьтв был еще не на службе, – расшаркивался мистер Филчист.

– А я думала, вас о моем визите известил мой супруг, – я снова выразительно уставилась на письма в руках толстяка. Настолько выразительный взгляд он уже не мог игнорировать и прикидываться слепым.

– Ой, вы, наверно, увидели герб вашего супруга и так подумали? – мистер Филчист даже хохотнул, пытаясь показать, насколько же абсурдно мое предположение. – Это старые письма, – улыбается поверенный, но, естественно, не дает мне в этом убедиться.

– То есть вы не получали недавно писем от моего мужа? – я немного растерялась. Я понимала, что возникнут проблем, но что мне настолько откровенно будут вешать лапшу на уши, я и предположить не могла. Ну а что я хотела? Меня воспринимают как прежнюю Софи, хозяйку этого тела. Девушку, которой можно было рассказать сказки, и она в силу наивности поверила во все, что ей скажут. Вот только я не она. Со мной такие шуточки не пройдут.

– Нет, леди, – и мужчина смотрит на меня самым услужливым взглядом, что имеется у него на вооружении. – Не получал. А должен был? – поверенный возвращается на свое место и убирает письма в ящик, и запирает этот самый ящик на ключ. Значит, мое предположение оказалось верным. Меня решили облапошить. Получается, что мой муженек отправил все же письмо этому прохиндею, но, видимо, с какими-то другими распоряжениями, а не теми, о которых мы договаривались ранее. И почему я не подумала об этом и не привезла письмо сама? И ведь мелькала же мысль, но поверила в порядочность супруга. А зря. Все-таки он меня очаровал, когда мы обсуждали все в столице, и я уши-то и развесила. Мир другой, а ошибочки я совершаю те же. И почему я, наивная клуша, поверила словам дражайшего супруга? Ему же выгодно со мной развестись, вот он и предпринимает все возможные для этого меры. Но еще большим унижением будет, если я прогорю со своей идеей, но он не захочет получать свою награду. Не станет разводиться со мной, просто щелкнет по носу зарвавшуюся жену и укажет ей на ее место. Боже, я готова была зарычать от злости, но вынуждена держать лицо. Так и хочется прижать этого толстяка, забрать у него ключ и заглянуть в ящик, чтобы прочесть письмо. Если бы оно у меня осталось, это было бы доказательства нечестной игры моего мужа против меня.

– Должен был, – цежу сквозь зубы.

– О, вы не расстраивайтесь. Может, письмо затерялось, – посмеивается мистер Филчист. – У нас тут в провинции так бывает. Все неспешные и очень медлительные, – добавил мужчина.

– Я заметила, – поджимаю губы. Даже толстяк понял, что я намекала на него.

– А там должны были быть распоряжения финансового характера? – интересуется мужчина, глядя на меня своими поросячьими блеклыми глазенками. Я еле сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо от злости. Еще и спрашивает, зная все точнее некуда, что должно было быть в письме. Потому что это самое письмо лежит у него в ящике стола!

– Вероятно, – гордость не позволяет мне рассказать о нашей договоренности с мужем.

– О, я могу ссудить вам небольшую сумму на платья и шляпки в счет распоряжений вашего супруга, – предлагает мне поверенный, а я так сильно сжала зубы от злости на двуличность этого мерзавца, что, кажется, скулы сейчас сведет. – Скажем так, пять золотых. Думаю, хватит, – и мужчина снова вскочил со своего стула, подошел к конторке, вернее протиснулся к ней, и открыл ящик, тоже запертый на ключ. В мешочке лежало прилично монет, но он отсчитал пять монеток и протянул их мне.

О, как же я хотела бросить эти деньги ему в лицо, как же я хотела гордо задрать голову, развернуться и уйти, а муженек пусть подавится своей подачкой, но я не могу себе этого позволить. У меня в гостинице сегодня прибавится четыре рта, которые надо кормить, и даже эти пять монет будут мне не лишними.

– Благодарю, – я сжимаю в руке монеты. – Где нужно расписаться?

– О, я сам укажу все. Можете не волноваться, леди, – улыбнулся мерзкий толстяк.

– Тогда доброго дня, – и я, развернувшись на каблуках, чеканя шаг, вышла из кабинета мистера Филчиста.

– Ну, как прошло? – Грейс смотрела на меня с надеждой.

– Этот мерзавец считает, что я дура! – у меня внутри все клокочет от раздражения. Ничто так хорошо не стимулирует работу моего мозга, как злость.

– Он так вам и сказал? – экономка смотрит на меня с удивлением и недоверием.

– Эх, если бы, – мой ответ еще сильнее шокировал женщину.

– Но, леди, – служанка пролепетала это так растерянно, что это вызвало даже улыбку.

– Если бы он меня оскорбил, я бы могла отвесить ему пощечину, – объяснила я свои слова. – А так мне только руки продезинфицировать спиртом хочется.

– Он очень скользкий человек, – прошептала Грейс, словно я сама этого еще не поняла. – Здесь в городе было несколько поверенных, но все они разорились, а этому хоть бы хны. Вот все и вынуждены с ним работать.

– Он прохиндей и мошенник, – я была согласна с экономкой в оценке местного поверенного. – Но с ним я разберусь позже, а сейчас на рынок. У нас есть немного деньжат, и нам надо купить продукты на них.

Пока мы ехали до рынка, я немного успокоилась. Видимо, придется заложить все украшения, что имеются. Если мой муженек думает, что меня можно так просто заставить отказаться от своей идеи, то он плохо меня знает. Хотя о чем это я? Он меня вообще не знает. Он знает прежнюю Софи, скромную и застенчивую, и ориентируется на то, что бы сделала она. Но, слава небесам, я не она. Я вообще не считаю, что скромность украшает женщину. Я считаю, что скромность вообще никого не украшает: ни женщину, ни мужчину, ни ребенка. Если бы кто-то узнал, что, по моему глубокому убеждению, скромность вообще не добродетель, а наоборот, некий тормоз в развитии и движении вперед человека как личности, меня бы, наверное, сожгли на костре за инакомыслие.

Пока я философствовала у себя в голове, мы приехали на городской рынок. Надо было начинать наше путешествие с него. Это я поняла сразу же, как мы пошли по рядам.

– Здесь всегда так? Или мы поздно приехали? – я смотрела на полупустой лоток зеленщицы.

– Обычно прислуга закупается здесь с раннего утра, – подтвердила мои мысли Грейс.

– Буду иметь в виду, – кивнула я экономке. – А пока берем то, что есть, и торгуемся, потому что денег у нас мало.

– Все так плохо? – на лице женщины отразилась озабоченность. Я раскрыла ладонь, где так и лежали те самые пять монет. Служанка взглянула на них и, видимо, произведя какие-то математические вычисления у себя в голове, покачала головой. – Леди, я так подумала, – и служанка отвела взгляд, смущаясь. – Деньги, что вы мне дали в качестве премии… – начала говорить женщина, и я уже поняла, к чему она клонит.

– Нет, – я была категорична. – Деньги, что я тебе дала, – это твои деньги. Твои и твоего мужа. И не думай даже их мне возвращать, – я строго посмотрела на женщину.

– Хорошо, леди, – кивнула Грейс, явно смутившись от всего этого разговора. – Тогда давайте купим овощей.