Хозяйка волшебного дома. Книга 2

Глава 25. Настя

Ушла в свою крохотную кухню, достала с полки любимую чашку, плеснула от души кипятка. Сколько сбора успокоительного насыпать? Одного саше, чтоб наверняка упокоится, будет мало. Три? Десять? Пяти хватит, наверное. Пахнет как чудно! Жаль только на вкус настой в такой концентрации это горечь и редкая дрянь. Только зря извела полезную травку. Сделала полный глоток, обожгла язык и оставила остальное стоять на столе в кружке. Думаю, на нее никто не польстится. Ну, а если и выпьют, то так им и надо. Вреда точно не будет.

Думать на ночь глядя, откровенно говоря, не хочется. Но решать что-то надо. Я, конечно, могу попросить перенести Аню в квартиру, наплести ей с три короба. Сказать, например, что перепутала травы, и мы случайно выпили немного белладонны. Поверит ведь. Да только это ничуть не исправит ситуацию. Так и будет ко мне ходить с продуктами и проверками. Жалко ее, если честно.

Ну увидела она другой мир за моими дверями, ничего страшного. Всего можно и не рассказывать. Например, промолчать о других дверях, ведущих в другие миры. Чем меньше людей знает о моем милом хобби, контрабанде, тем целее я буду и проживу без забот дольше. Карл, я так думаю, и без меня дел наделал не мало. И скелет у него в шкафу далеко не один. Кстати, о скелете! Там же неупокоенный вурдалак в саду ходит! Его же ещё поймать нужно и отвести в дом. Спасибо парням за уборку!

Нет, ну с другой стороны, они и вправду старались. И потом, вурдалак — это тоже своего рода собака. Собаку же я давно мечтала себе завести. Сначала детдом, потом институт, некуда было брать. Затем брак и съёмная квартира. Хозяйка запрещала держать животных. Так что, нет, вурдалаку я даже рада. Не померанский шпиц, конечно, и даже не беспородная куказябра на тоненьких ножках, но все же уже кое-что. Так дело пойдет, я и против лошади иметь ничего не стану. Черт. У меня же уже есть лошадь на газоне. Призрачная, правда, но сути не меняет. Наверное.

Собралась с духом, чтобы выйти в дом и только успела тронуть ручку кухонной двери, как на пороге на пороге совершенно бесшумно возник Лео.

— Простите, я побоялся, что с вами что-то случилось.

— Просто я размышляла, вот и застряла здесь. Анька ещё в обмороке?

— Ваша подруга без чувств лежит на диване. Мы не решились ослабить корсет и не нашли нюхательную соль.

— Вот и хорошо. Корсеты мы не носим обе, ослаблять нечего, — блондин уже традиционно покраснел. Когда же я его смущать перестану и начну следить за тем, что говорю? Наверное, никогда. Пусть привыкает. Хотела бы я знать, за что такой парень как он вообще мог попасть на каторгу? Гордый, честный, смелый, и в то же время удивительно робкий. Спросить его, что ли? Вроде бы неудобно. Но с другой стороны, я же должна знать, с кем живу в одном доме? Может быть, он убийца? Или вор. Брр. Не хотелось бы, чтоб это было так.

А с другой стороны, чем я сама лучше? Два сапога пара. То семена стащу у эльфов, то дракона обокраду. Даже стыдно теперь. Хорошо, что немного. Совесть все ещё спит. Только б она не проснулась.

— Лео, я давно хотела тебя спросить, за что ты попал на каторгу?

— Насмешка богини судьбы, — опустил он глаза, — Так сложилось. Если б я не попал на каторгу, то меня бы убили.

— И все же?

— Канцлер подстроил ловушку. В нее угодил человек, которого я нанял. Мне самому повезло больше.

— Главарь банды наемников? Ты это имеешь ввиду?

— Что?! — уставились на меня два горящих глаза, а по белоснежной коже рассыпались алые пятна, — Думайте, как считаете нужным! Своё я захватил в честных боях! Рождённый герцогом подлецом стать не может! А впрочем, нет, ещё как может! — развернулся он и почти выбежал вон. И как это понимать? Не наемник, но захватчик? Сам сознался в том, что поступал подло? Рожденный герцогом может стать подлецом? Он тоже бастард, как Анджей? Мне-то до этого всего какое дело? Спать хочу! Поговорю с Анькой, изловлю скелет, и устремлюсь в кровать. А подумаю обо всем остальном уже утром.

Сладко зевнула во всю ширь. Нет, с успокоительным я, кажется, переборщила. Или день оказался слишком долгим? Вокзал, синие куры, драконово логово… Как же я хочу спать!

Нет, мне конечно неприятно, что Лео обиделся. Наверное, я задала вопрос слишком грубо, но и он мог рассказать все, как есть. Не выдумывать! Ну его к бесу. Даже соблазнить меня нормально не хочет. Вот это, между прочим, обидно. Я бы может и соблазнилась.

Вышла в спальню, не глядя, схватила с полки два тома женских романов. У этих хоть обложки приличные, без потертостей. Мне их кто-то вроде бы подарил.

Так, что там за дверьми? Там уже темно, наверное. Из-за разной длительности светового дня трудно сориентироваться.

Ввалилась в гостиную. Моим глазам открылась картина, достойная кисти итальянских художников эпохи Ренессанса. Юная дева лежит на подушках. Мраморная бледность впалых щек. Руки раскинуты в разные стороны. Парни стоят один лучше другого. Напоминают скорбящих херувимов в отставке. В отставке, потому что переростки, опять же крыльев нет, да и лица слишком уж озадаченные. И Лео среди них не видно. Обидно.

— Я правильно понимаю, что это та самая коллега с работы? — отвлекся от созерцания прекрасной девы Саша.

— Да, это Анька.

— И почему ты сразу ее не выгнала? Было бы куда проще, согласись.

— Саш, я выросла в детдоме, это во-первых. Не так много людей готовы броситься мне на помощь в трудную минуту. Да что там, вас всего двое, ты и она. И я готова за это многое простить. Честно.

— А мы? — вскинули головы все остальные.

— А я? — выкатился чупокабр из-за комода, — Хамство! Я обиделся! Уйду жить в холодильник, заедать стресс. Навечно.

— Во-вторых, — продолжила я, — Мне Аню жалко. Ей нужно, чтоб хоть кто-то был рядом, она совсем одна осталась. У меня родных никогда не было, а она осиротела недавно. Помнишь, я рассказывала, авария на трассе. У нее теперь никого совсем нет. У меня и не было, скорбеть не о ком. Понимаешь?

— Понимаю. И что будем делать? Одну ее здесь не оставишь. Я спать хочу. Ребята тоже устали. Ты вообще валишься с ног. И зачем только поехала за курями? Могла меня с собой взять, я бы помог. Ты как моя мама, честное слово! Мало тут магазинов? Или мне с тобой перцем поделиться?

— Ну тебя, я не за курями ходила. И потом… это сравнение с Галиной Николаевной — худшее из оскорблений. Я обиделась, так и знай!

— Не дуйся.

— И не собиралась.

— Я могу скоротать ночь с этой девушкой, — задумчиво сказал бастард, разглядывая Аню.

— Давайте просто приведем ее в чувство, быстренько все объясним, и я пойду спать!!!

— Так и будет, — бастард низко склонился над Аней, коснулся тыльной стороной руки ее бледной щеки. Прядка светлых волос зацепилась за его перстень. Такого надругательства над собой ни один обморок не выдержит. Девушка распахнула глаза, улыбнулась чему-то.

— Ангел? Я знала, что вы где-то есть.

— Анджей… мое имя, — почему-то он произнес это шёпотом. Может зря я злилась? Минус на минус иногда даёт существенный плюс. Если повезёт, то мне удастся и второго жениха пристроить. Причем даже не к драконам, а в хорошие девичьи руки. Да и у Анютки наконец-то появится близкий человек. Вот бы все так и сложилось! Каким за это молиться богам? Или сразу начинать варить приворотное зелье, чтоб уж наверняка.

Сашка, как всегда, все испортил.

— Анна, мы в другом мире. Настенька сюда двери открыла. Ты уж прости, что она тебе сразу ничего не сказала. Забыла, наверное.

— Это был газ, да? Я угадала? Или мы отравились сырьем для мыла?

— Ну вас! — не стала я слушать дальше весь этот бред. Пусть сами без меня разбираются. И место для ночлега пусть тоже сами найдут, только бы мою спальню не захватили.

— Хозяйка, вы куда в столь поздний час?

— Собачку пошла искать. Приготовь Ане чаю, что ли. С ромашкой. У меня ещё осталась в квартире. Только ни с чем другим не перепутай, умоляю.

— Будет исполнено.

Я торопливо вышла в сад. Как же тут чудесно. Может быть, стоит на море сходить? Вон и дорожка хорошо видна в свете здешней луны.

— Песель? Ау! Ко мне! Я спать хочу! Кыс-кыс-кыс! Как там тебя?

— Уааа! — раздался детский плач. И мне стало немного не по себе. Тут же, как из-под земли, вырос Лео. Следит он за мной, что ли?

— Анастейша, время позднее, вам стоит…

— Аааауууааа!

— Ты слышал?

— Нет.

— Где-то плачет ребенок…