Хозяйка замка (СИ)

Глава 11

На следующий же день меня ждал сюрприз.

— Доброе утро, Аниа! Как твои дела? — поприветствовал меня Джон, протягивая чашку кофе.

И уже по этой дружелюбности я поняла: здесь что-то не так.

Аккуратно взяла предложенную чашку и поинтересовалась всё ли в порядке. Джон сделал удивленные глаза и сказал, что всё просто отлично. Он доволен моей работой. И я так бережно отношусь к портрету леди Джулии. И он очень рад, что я живу здесь в замке…

— И… — протянула я, понимая, что следующей фразой будет нечто вроде: «ты уволена».

— Аниа, — переминаясь с ноги на ногу, продолжал Джон, — я хочу попросить тебя на время фестиваля в замке переехать в южное крыло.

— Это то, которое не отапливается? — уточнила я.

— Нет-нет, что ты! — Джон даже замахал руками, так он хотел меня переубедить, — я включу отопление. И там есть много отличных комнат. Просто на время фестиваля в замок приедут ролевики. Обычно я устраиваю их в общей комнате в башне, иначе без присмотра они разнесут ползамка.

— В комнате много места, — пожала я плечами, — в свое время я жила в студенческих общежитиях, и абсолютно не возражаю против компании.

Джон кашлянул и заметил, что я вряд ли жила в мужских общежитиях. Поэтому ему очень неловко, но он предлагает мне прекрасную комнату в южном крыле.

Аргумент про комнату, полную мужчин, был уместен, хотя Джон и не знал, что я жила с Лиззи, и с ней порой, как в общежитии, а иногда как и в мужском.

— Я могу пожить в «Старом замке», — предложила я.

— Нет! — выпалил Джон чересчур быстро, пересек разделяющее нас расстояние и сказал,

— Я не хочу, чтобы ты уезжала. Даже на время.

Сердце мое уже начало биться сильнее, как Джон прибавил.

— Это может помешать работе.

А, вот в чем дело, в работе.

Ладно. Южное крыло так южное крыло.

К вечеру вещи мои уже были перевезены в весьма презентабельную, а главное, хорошо протопленную комнату. Джон сказал, что летом, когда его семья приезжала в замок, эти комнаты были гостевыми. В комнате были все удобства, а еще милые обои в цветочек, весьма сносная кровать, а также немного антикварной мебели для антуража. Вид из окна был на поле, за которым виднелись очертания городка. И я подумала, что уже скучаю по башне.

Джон закрыл за мной дверь со странным для меня сожалением. Я же разложила вещи и, достав дневник Гвендолин, заботливо спрятанный мною между свитеров в чемодане, продолжила читать.

«Весь замок оживился. Пару дней назад Листон объявил, что через две недели к нам приедет хозяйка замка- леди Джулия. А вместе с ней компания их с лордом Кеннетом друзей».

Я остановилась. Странно, но увлеченная записями Гвендолин, я почти забыла, что та была современницей моей леди Джулии. И неудивительно! Раньше в записках леди замка совсем не упоминалась. А теперь я с нетерпением ждала, что расскажет мне Гвендолин о той, над чьим портретом я работала всё это время.

'И теперь все бегают по замку, суетятся, словно пчелы. Каждая комната намывается до блеска. Полируются столовые приборы. Начищаются сервизы. К приезду хозяйки заказана сотня букетов для украшения комнат. За всё время своего пребывания здесь я ни разу не видела замок таким оживленным. Обычно время течет в Кеннет Кастл спокойно, как воды тихой реки. И один день с трудом можно отличить от другого. Но сейчас этот хрупкий и спокойный мир распался. Даже чинный Листон суетится, стараясь поспеть абсолютно везде и ничего не упустить.

Единственный, кто остается в стороне от общего оживления, это лорд Кеннет, у которого внезапно образовалась масса дел, и он снова заперся в своем кабинете, к огромному недовольству мальчиков.

— Надеюсь, она быстро уедет, — поделился со мной Эшер, когда в их с братом комнате устроили грандиозную уборку в честь леди Джулии.

— Почему? — спросила я. — Разве ты не любишь свою тетю Джулию?

— Она мне не тетя, — нахмурился Эшер, — она просто жена дяди Артура. И я видел её только один раз. В Лондоне. Она очень злая и вредная. Она приказала нам с Томом сидеть тихо и держать спины ровно!

Последнее было сказано с такой яростью, будто ужасная леди заставляла бедных сирот целый день работать и морила голодом.

Я с трудом сдержала улыбку и попросила Эшера дать леди Джулии еще один шанс. Возможно, она окажется очень хорошим человеком. Под стать её мужу. Когда я жила в семье Доусенов, миссис часто обсуждала с мужем Артура Кеннета, превознося его как милейшего человека. О леди Джулии же напротив, всегда говорили очень мало. В основном то, что она необыкновенно красивая. Что ж, скоро у меня появится возможность самой всё узнать'.

Я прикрыла дневник Гвендолин. Задумалась.

Основываясь на портрете, могу сказать, что леди Джулия действительно была очень красивой для своего времени. У неё были блестящие темные волосы, обрамляющие нежный овал лица, миндалевидные карие глаза, аристократичная тонкость тела. И, вместе с тем, она была далека от чахоточной красоты, так популярной в то время. Художник не стеснялся показать немаленькую грудь и округлые бедра.

Но взгляд карих глаз был добрым, хотя и немного игривым. И леди Джулия производила на меня впечатление приятного человека. Возможно, Эшер просто преувеличивал, как это часто делают избалованные дети.

Я продолжала читать.

«Забытые всеми, мы с мальчиками проводим время в частых прогулках. Летний сезон подходит к концу, но погода стоит теплая. Одно из любимых наших мест — яблоневый сад мистера Бернаби. Он находится в миле от замка. Это тихое и красивое место. Хозяин делает эль и домашний сидр. Мальчиков же угощают спелыми яблоками и только что выжатым соком. Там, вдали от сумасшествия Кеннет Кастл, мы проводим почти весь день. Выдвигаясь поутру, я беру с собой корзинку для пикника, книги и игры. И нам нет нужды возвращаться до самого вечера, когда мальчики, усталые после целого дня на воздухе, падают в свои постели и крепко засыпают до самого утра».

Читая эти строки, я была рада за Гвендолин и легко представляла её и мальчиков, отдыхающих под тенью яблонь. Интересно, сохранилось ли это место до сих пор? Я вернулась к дневнику и обнаружила, что следующая запись, датированная на два дня позже предыдущей, написана более торопливым и мелким почерком.

'Бог видит, я вмешалась в то, во что никогда не должна была вмешиваться. Но что мне было делать и как поступить? Разум говорит мне оставаться в стороне. Но совесть шепчет совсем иное.

Сегодня, как и обычно, в эти дни, мы с мальчиками гуляли в саду мистера Бернаби. Пришло время ланча, и Томас как старший помогал мне расстилать плед и вынимать вещи, необходимые для пикника. Эшер в это время играл в саду, гоняясь с сачком за бабочками. Когда же мы с Томом управились, то обнаружили, что Эшера поблизости с нами нет.

Мы принялись звать его, но тщетно. Внутри меня всё сжалось. Кто знает, что могло случиться с ребенком его возраста?

Томас и я безуспешно звали и искали Эшера, как вдруг из-за деревьев появился незнакомец. Высокий мужчина в военной форме. А на руках его сидел ни кто иной, как наш пропавший мальчик.

— Папа! — воскликнул Томас и, мигом забыв обо всём, побежал к мужчине.

Я же стояла словно парализованная, абсолютно не зная, что мне делать в такой ситуации.

Мужчина поставил Эшера на ноги, крепко обнял Томаса, а затем все трое, взявшись за руки, направились ко мне.

— Добрый день, — вежливо поздоровался мистер Прат.

Когда-то красивое лицо его, столь напоминающее лица сыновей, уже было покрыто сетью мимических морщин. Таких, какие часто бывают у людей, обремененных несчастьями. Русые волосы, отросшие почти по плечи, были испещрены сединой. И лишь серые глаза оставались ясными и молодыми.

Военная форма мистера Прата была поношена, а сапоги покрыты пылью. Думаю, лорд Кеннет не преувеличивал, говоря, что сестра его жила с этим человеком в полной нищете.

— Мисс, — слабо улыбнулся мужчина, — возможно, я слишком многого прошу, но молю вас, позвольте мне видеться с моими сыновьями!

Такого прямого и быстрого заявления я не ожидала. Между тем этот мужчина и его дети смотрели на меня с такой мольбой в глазах.

Я знаю, что нарушила все правила. И знаю, что это может привести к моему увольнению. Но я договорилась с мистером Пратом, что завтра мы с детьми снова придем в яблоневый сад'.

Я была согласна с решением Гвендолин, но понимала, что неприятностей ей не избежать. Припрятав дневник, я попыталась уснуть.

Утром приехали они. Король Артур. Ланселот. Робин Гуд. И Гай Фокс.

Эти английские супергерои поставили своих железных коней в гараж замка, а сами расположились в комнате, еще недавно занимаемой мною одной.

Свои настоящие имена они наотрез отказались сказать и попросили звать их просто: Арт, Ланс, Робин и Гай. При этом каждый галантно поцеловал мне руку, а затем не менее галантно скользнул взглядом по моей зоне декольте. С собой у гостей были мечи, стрелы и пиротехника, у Гая Фокса, конечно же. Говорили ребята громко и уже во дворе замка начали петь акапеллой «Green sleeve».

Джон объяснил всё тем, что они хорошие ребята и просто любят входить в образ сразу. А еще прибавил, что я привыкну к ним. Я же в какой раз порадовалась, что моя коллега по работе леди Джулия молчалива и тиха.

Однако даже во время моей работы ко мне в комнату постоянно врывались то Ланселот, то Артур, а Робин с Гаем и вовсе столкнулись нос к носу в дверях, чем вызвали друг у друга немалое негодование. По версии каждого, им просто необходим был какой-либо том из библиотеки. Надо же какие любознательные мужчины. Хотя, полагаю, на деле каждый хотел получше познакомиться со мной, а интересно в Лондоне, откуда они приехали, девушек не было? Впрочем, я не была против. Ребята оказались милыми и дружелюбными. Они изрядно мешали работе, зато веселили меня от души. Вечером же, как и положено по старым английским традициям, мне рассказали историю о белой даме замка.

— Итак, Анна, — по-деловому произнес Артур, разливая по стаканам виски, — не страшно ли вам, такой хрупкой леди, жить в этом огромном, ужасном замке?

Я пожала плечами. Кеннет Кастл, конечно, изобиловал темными коридорами и множеством закрытых комнат, но здесь было нечего бояться. Когда я снимала комнату в спальном районе Лондона, по вечерам мне было намного страшнее.

— А между тем, — напустив на себя мрачную таинственность, продолжил Артур, — здесь в замке обитает самое настоящее приведение!

Я снова не была впечатлена. В Кеннет Кастл я прожила почти месяц, и ни один призрак меня не потревожил.

— Джон не рассказывал о белой даме замка? — поинтересовался Гай.

— Даже не упоминал, — честно призналась я.

— Всё потому, что это полная ерунда, — сердито буркнул Джон, — Кеннет Каст прошел через десяток исторически важных для Англии событий и…

— Да-да, Джонни, мы знаем, — зажал ему рукой рот Ланс, — ты не хочешь пустой славы замка с привидением. Ты такой зануда.

— И всё же призрак есть! — громогласно продолжил Артур.

— Я лично видел его прошлым летом, — вставил Робин.

— Ты видел Дженни в платье средневековой невесты, — сухо заметил Джон, и ему снова зажали рот.

— Я тоже, скажешь, видел Дженни? — поинтересовался Гай. — И Дженни прошла сквозь стену?

— Скажу, что ты много пьешь, — заверил его Джон.

Когда все отсмеялись, Артур заговорщицки подмигнул Робину и продолжил.

— Вы все можете не верить мне, — голос его при этом стал низким, тихим, — наш друг Джон может отнекивается. Но в Кеннет Кастл уже ни одно поколение существует легенда о белой даме.

Робин взял в руки гитару и сыграл несколько мрачно-торжественных аккордов.

— Кто она и как обрела кончину, доподлинно неизвестно. Некоторые говорят, что это леди Елизабет Кеннет, якобы изменившая супругу с конюхом и погибшая от рук ревнивого лорда. Некоторые приписывают дух Катрин Рошвальд, любовнице архитектора замка сэра Освальда. Сторонники этой версии говорят, что Катрин жила в комнате над донжоном, спроектированной сэром Освальдом специально для них. И в один из приездов Эдуарда в свой замок попалась королю на глаза. Конечно же, король осквернил деву, и та покончила с жизнью, сбросившись с одной из башен замка.

— Хорошо, что у Кэтрин был такой большой выбор башен, — задумчиво заметил Гай.

Джон лишь недовольно фыркнул.

— Тем не менее, кому бы ни принадлежал дух несчастной девушки, с тех пор его периодически видят в Кеннет Кастл. Иногда просто в виде слабого белого свечения. А порой очень четко. Говорят, в 1939 году, перед началом второй мировой войны, призрак явился леди Аманде Кеннет. Впоследствии двое её старших сыновей погибли на войне.

— Выходит, появление призрака — это дурная весть для семьи? — поинтересовалась я.

— Выходит, мои друзья обладают очень богатым воображением, — холодно произнес Джон.

Чуть позже, провожая меня в мою комнату, он снова повторил, что призраки — это чушь. И история кажется ему самому просто выдумкой, придуманной кем-то для развлечения.

— Я живу в замке столько лет, — сказал он, — и лично не видел никаких призраков.

Я тоже не верила в приведения. Но то упорство, с которым Джон отрицал простую туристическую сказку, заставило меня задуматься. И в итоге история отложилась в моем сознании много ярче, чем могла бы.