Хозяйка замка (СИ)

Глава 22

Отель, принадлежавший Сэму, действительно был хорош. Расположенный в престижном районе, он занимал старинный кирпичный особняк викторианской эпохи. Но внутри не было ни намека на старину. Как не было и кричаще холодного и аляповато яркого модерна.

Чистые линии. Светлые тона. Немного хрусталя. Парящая, будто прозрачная стойка регистрации. Струи воды, стекающие по прозрачным боковым стенам. И ничего лишнего. По сравнению с грузной викторианской оболочкой, внутреннее содержание холла было легким, летящим. Казалось, переступив порог, мы попали совсем в другой мир.

Я была впечатлена. Не Сэмом, хоть тот довольно улыбался, но работой команды дизайнеров его отеля.

Высокая блондинка в бежевом костюме вышла к нам из-за стойки и, почтительно склонив голову, поприветствовала мистера Прата.

— Спасибо, Линда, — улыбнулся тот, — будь добра, закажи нам чаю. Сейчас как раз пять часов.

Девушка послушно отправилась распоряжаться касательно чая, предварительно кинув на меня полный недоумения взгляд. Да, видимо, обычно женщины, приводимые сюда Пратом, имели гораздо больше великосветского лоска, чем я, обыкновенная женщина в недорогом пальто из супер-маркета. Но мне было наплевать на это.

Также от меня не ускользнуло и то, что Прат не назвал места, куда подать чай. Видимо, персонал его отеля и так слишком хорошо знал, куда хозяин приводил дам.

Сэм жестом пригласил меня следовать за ним.

К моему удивлению, мы с Сэмом проследовали не на второй этаж, где располагались номера, а за ресепшн, вдоль по коротенькому коридору, который вел в небольшую светлую комнату без окон.

— Пожалуйста, снимите пальто, — попросил Сэм.

Я послушно выполнила его просьбу. Сэм также снял верхнюю одежду и повесил наши пальто на вешалку, находящуюся в комнате.

— Закроете глаза сами, или мне их вам завязать? — игриво спросил хозяин отеля.

— Спасибо, я предпочту, чтобы мои глаза были открыты, — холодно ответила я.

Сэм принял обиженный вид.

— Вы ужасно скучная, я думал, что русские баршыни не ведут себя, как английские домохозяйки. Но если вы не хотите сюрприза, так тому и быть.

Пройдя немного вперед, он открыл дверь, ведущую из комнаты, и я впервые поняла, что должна была чувствовать Алиса, заглядывающая в замочную скважину двери в Страну Чудес.

За идеальным светлым пространством комнаты простиралось буйство красок и зелени большого волшебного сада.

Сэм подал мне руку, и мы вошли внутрь.

Там располагалась самая красивая и самая причудливая оранжерея из тех, что я когда-либо видела. Весь купол был сделан из прозрачнейшего стекла, вставленного в железный каркас так, что вместе композиция напоминала собранныйвеликаном хрустальный пазл.

Внутри оранжереи обрели дом сотни удивительных растений: от африканских пальм, до новозеландского рождественского дерева. На клумбах цвели экзотические цветы, а где-то в глубине было слышно журчание фонтана.

— Я давно понял, что людей уже не удивить просто хорошим семейным отелем. Таким, как тот, что некогда открыл мой прадед в этом самом доме, — довольным голосом Чеширского кота, объевшегося сметаной, следя за моим восторженным взглядом, проговорил Сэм Прат, — теперь времена неожиданностей. Удивить, значит, заинтересовать, привлечь. Поэтому в сети своих отелей я предлагаю особенные условия, особенный сервис и особенные развлечение. Нигде в путеводителях не указано, что при отеле есть эта прекрасная оранжерея. И каждый постоялец может провести в ней всего час. Тогда, когда ему выдадут особую карту-ключ, намекнув при этом, что это подарок только ему, лично, от хозяина отеля. При этом человек обязуется не упоминать о чудесной оарнжерее ни в одном отзыве. Это его личный уникальный бонус. Так сохраняется тайна этого отеля, — Прат предовольно ухмыльнулся.

— Не слишком ли сложно закручено? — спросила я.

Сэм лишь усмехнулся еще раз.

— Милая Анна, если бы всё было просто и на виду, то люди писали бы нечто вроде: «Чудесная оранжерея в этом отеле, конечно, мы видели сады и побольше размером». Причем такие отзывы оставляли бы восемь из десяти постояльцев. А так у каждого из десяти был здесь свой тайный сад, оставляющий налет мистики, экзотики, свидания со Страной Чудес.

Красивая бабочка вылетела из моря зелени и уселась на специальную кормушку, где для неё уже лежал нарезанный дольками апельсин и несолько кусочков ананаса.

— У вас тут еще и оранжерея бабочек, — улыбнулась я.

Идея тайного сада была такой неанглийской и, действительно, чудесной, что я расслабилась неожиданно для себя.

— Да. Один из моих предков был военным, много лет служившим в Индии. Его увлечением была лепидоптерология. Ему самому удалось открыть в той жаркой стране около десятка видов этих прекрасных созданий. Самую красивую из них даже представляли королеве. Сейчас.

Сэм скрылся в зарослях, но через некоторое время появился. На руке его сидела огромная бабочка с темно-фиолетовыми крыльями, покрытыми бледным налетом золотой пыльцы. Рисунок, чем-то напоминал маску.

— Размах крыльев сто восемьдесят миллиметров. Мой пра-прадед Томас назвал её…

— «Гвендолен», — пердположила я, — ведь ваш пра-прадед вместе со своей женой Луизой назвали бабочку «Гвендолен»?

Сэм посмотрел на меня так, будто увидел привидение.

— Откуда вам это известно? — спросил он, удивленно оглядывая меня.

Я пожала плечами.

— Просто я увлекаюсь бабочками.

Сэм еще некоторое время смотрел на меня, словно пытаясь понять: лгу я или нет. Потом, явно не сумев добыть нужную информацию, снова переключился на рассказ о своем отеле.

Смешно, но в этом он удивительно напоминал Джона. Тот же жар. Блеск в глазах. Странная, сумасшедшая семья.

Хотя, если быть справедливым, с ума из-за своей работы сходила и я.

Дневник Гвендолен был прихвачен мною из Кеннет Кастл в тот день, когда я уезжала оттуда. Внутренний голос говорил, что это компенсация за моральный вред, но на самом деле я понимала, что это далеко не так. Я забрала дневник Гвендолен потому же, почему сейчас произнесла название бабочки. Кто-то невидимый подсказал мне это.

Чтобы отвлечься от подобных мыслей, я снова прервала монолог Сэма.

— А что вы хотели сделать в Кеннет Кастл?

Сэм замер. Посмотрел на меня в упор, а затем рассмеялся:

— Ровным счетом ничего, — ответил он, — у меня десяток отличных отелей по всему Королевству. И все они успешны. В замок же я не стану вкладывать деньги, даже если мне это предложат.

— Тогда почему вы были столь настойчивы в своем предложении забрать замок?

— В основном, чтобы разозлить Джона, — честно признался Сэм.

— Что такого он вам сделал?

Сэм задумался:

— Как сказать? Ничего или всё? Видите ли, Джон всегда был из тех обаятельных мерзавцев, которым достается всё даром. Титул. Замок. Внимание самых красивых женщин. Тогда как я, получив от отца убыточный отель, больше похожий на третьесортную гостиницу, вынужден был из шкуры вон лезть, чтобы добиться хоть чего-то. Но я простил бы Джону такой успех. В конце концов, в детстве мы, действительно, были друзьями. Но Джон… Поверьте, он не из тех людей, что задумываются о чувствах окружающих. Он уводил женщин у меня из под носа, пользуясь своим обянием и титулом. Уводил инвесторов, привлекая их в свои сомнительные бизнес-идеи. Занял кучу денег, якобы, на нужды замка, а сам прожигал их весьма недостойным образом, позже обвинив меня в том, что это я не должен был давать ему деньги в долг. И на этом мое терпение закончилось. Детское соперничество превратилась в войну. Хотя, полагаю, мы с Джонни оба немного заигрались. Но замок никогда не был мне нужен на самом деле. Иначе я давно уже доказал бы, что у семьи Прат не меньше прав на эту рухлядь.

— Как благородно, — съязвила я.

— Вы иронизируете сейчас? Вы, полагаете, что я поступаю подло? — уточнил Сэм, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Да, — ровным тоном призналась я.

— Что ж. Это смешно слышать от вас. Ведь признайтесь, вашей основной целью визита сюда были вовсе не мои извинения. Всё, чего вы хотели, это насолить Джону. Так давайте сделаем это вместе, — Сэм подошел пугающе близко и, прежде чем я успела что-либо ответить, его губы прижались к моим.

Поцелуй Сэма был сухим. Бесстрастным. Или это внутри меня что-то оборвалось, и нервные окончания потеряли возможность чувствовать? Так или иначе, пока мистер Прат целовал меня, я думала о том, следует ли заказать еду с доставкой на дом, или лучше самой прийти и на скорую руку приготовить ужин?

Наконец Прат оторвался от моих губ. На лице его выражался укор.

— Вы опять не захотели даже немного подыграть мне, — разочарованно вздохнул он.

В это мгновение в полу открылся люк и из него вырос столик, изящно сервированный к чаю.

Интересно, согласись я подыграть, из люка появилась бы кровать?

Стулья Сэм достал менее романтичным путем: отыскал их в густых заросляхджунглей в оранжерее.

— Прошу, — предложил он.

Я была достаточно голодна, и это предложение приняла с радостью.

За чаем Сэм спросил меня о том, какие мои дальнейшие планы по работе. Даже предложил, что он может позвонить кое-кому и устроить мне любой контракт, который я выберу.

Это меня очень рассмешило.

— Я сомневаюсь, мистер Прат, — мягко сказала я, — в нашем деле звонок ничего не решает. Всё, что требуется, это умение, талант, опыт работы.

— Конечно. Поэтому я лишь обещаю поспособствоватьвашим талантам в поисках интересного и выгодного контракта, — улыбнулся Сэм, — кстати, мистер Лайсер был весьма впечатлен вашей работой. Как по самому портрету, так и по записям.

Я горько усмехнулась:

— Как удачно, что, украв мои записи, вы смогли показать их эксперту для оценки. Мне очень это льстит.

Сэм ухмыльнулся:

— Ценю ваш сарказм, милая Анна, но здесь вы не дождетесь моих извинений. Ваших записей я не брал.

— Тогда, безусловно, они оказались у вас каким-то магическим способом.

— Нет. Никакого волшебства! Только достижения науки и техники! Бумаги отсняла на свой телефон Гортензия. Хотя, признаюсь, я подсказал ей дорогу к вашему кабинету.

Я сразу вспомнила последний день ярмарки в Кеннет Кастл. Так вот куда делась снежная королева.

Впрочем, Прат тоже хорош. Украл мои заметки чужими руками и теперь радуется, что он, якобы чист.

— Ох, Анна-Анна, — словно прочел мои мысли собеседник, — а мы ведь так славно беседовали. Поверьте, в этой ситуации также нет ничего личного. У Гортензии и Джона долгая история весьма сложных отношений. В конце, когда Джон принял решения расстаться, оказалось, что при разделе имущества за ним только родовой замок, который по законам никак не может отойти жене, да этот портрет. Обо всем ином старик Кеннет отлично позаботился. Поэтому установить подлинность картины было очень важно.

— С меня хватит, — невежливо пробурчала я, — вы говорите ничего личного, но пострадала именно моя рабочая репутация, — вздохнула я, резко вставая из-за стола.

«И мое сердце», — с горечью прибавила я про себя.

— Боюсь, для меня это очень личное. Спасибо, за чай и экскурсию. Мне пора идти.

Сэм выглядел хмурым, но всё же проводил меня до двери из оранжереи.

— Анна, что я пытаюсь сказать, так это: пострадал бы любой человек, волею судьбы попавший в серпентарий, который мы сами и устроили. Но мне жаль, что этим человеком оказались именно вы. Я не хотел, чтобы получилось так, — сказал он мне мягко на прощание, — я, правда, готов вам помочь.

Жестом, я остановила его дальнейшие слова:

— Благодарю. Вы уже сделали всё, что могли.

На этом мы с Сэмом расстались.

Домой я вернулась поздно. После разговоров с Сэмом, хотелось прогуляться и привести мысли в порядок. По пути я зашла в аптеку, потом в местный супермаркет, решив окончательно в пользу обезжиренного йогурта на ужин.

Дома меня ждал сюрприз. Мужская куртка на вешалке в прихожей. Мой старый друг Артур на диване с Лиззи. Причем на диване в самом целомудренном смысле этого слова, парочка смотрела какой-то фильм.

— Привет, Анна! — радостно поприветствовал меня Артур.

— Привет.

— Где ты была? — Лиззи вскочила с места и силой затащила в комнату, чтобы я дала ей разъяснения.

— Я гуляла, — спокойно соврала я.

Лиззи выглядела не удовлетворенной ответом.

— Гуляла? Я, между прочим, беспокоилась о тебе, — сказала сердито она.

Это выглядело не слишком убедительно. Нет, Лиззи всегда была хорошей подругой, но не настолько же, чтобы переживать, где я провожу свой день.

— Лиззи, что случилось?

Подруга прикусила губу, раздумывая, но потом ответила.

— Слышала, как миссис Хендрикс рассказывала миссис Кловер, будто ты уехала с каким-то мужчиной на шикарном «Порше».

— А…

Миссис Хендрикс жила этажом ниже Лиззи. И, если бы она родилась в России, то непременно сидела бы на лавочке и обсуждала-осуждала всех проходящих мимо людей. Но миссис Хендрикс родилась в Соединённом Королевстве. Поэтому она умудрялась подсмотреть всё и за всеми из окна своей квартиры, а потом передать сведения всем заинтересованным лицам, попутно выгуливая свою собачку. Или наоборот: подсмотреть, выгуливая собачку, а затем рассказать встреченным возле дома соседям. В моем случае, видимо, был второй вариант, так как садилась я в шикарный «Порше» далеко от окон миссис Хендрикс.

Лиззи тем временем ждала объяснений.

— Я ездила в «Прат Хаус» и пила там чай с Сэмом, — ответила я, опустив всё самое интересное.

Лиззи посмотрела на меня с неодобрением, явно понимая, почему я согласилась поехать куда-либо с Пратом.

— И всё? — уточнила видящая меня насквозь Лиззи.

— Он меня поцеловал, если ты об этом, — призналась я.

— Анна!

— Это всё. Ни к чему не обязывающий дружеский поцелуй! Я не наделала глупостей, не переживай.

Лиззи вздохнула:

— Будешь смотреть с нами фильм?

— Нет. Я смертельно устала. Выпью чая и лягу спать.

Но скоро, когда я наливала себе чаю, меня настиг Артур.

— Привет, Анна, — чуточку смущенно улыбнулся он.

— Привет, Артур или? Как твое настоящее имя?

— Артур.

— Тогда, привет, Артур, — приветливо улыбнулась я.

Я была рада видеть его.

— Точно не хочешь посмотреть с нами фильм?

— Нет, я предпочту не нарушать вашего уединения, — заговорщицки подмигнула ему я.

Артур хитро ухмыльнулся, но потом снова обратился ко мне.

— Знаешь, я недавно говорил с Джоном, это произошло совершенно случайно.

«Конечно: случайно. А как же иначе?» — ворчливо подумала я.

— И он мне кое-что рассказал…

Вечер стал стремительно ухудшаться. Вот поэтому я предпочитаю не жить с Лиззи: слишком много вокруг неё людей, которые суют нос не в свои дела.

— Точно не знаю, что там произошло между вами с Джоном, — быстро проговорил Артур, чувствуя смену моего настроения, — но Джон говорил, что ему ужасно жаль.

Мне захотелось вылить свой чай Артуру на голову. Я уже проходила всё это с друзьями Антона, когда-то бывшими нашими общими друзьями. Все они звонили мне, говорили, насколько им жаль, и как ужасно то, что произошло. Много-много бессмысленных, пустых слов, которые я точно не собиралась выслушивать по второму кругу.

— И он очень переживает, — добавил Артур.

Я раскрыла было рот, чтобы высказать всё, что думаю по поводу переживаний бедняжки-Джона, но на кухне появилась Лиззи, спасая меня.

— Бедный-бедный Джон, — холодно сказала она, словно читая мои мысли.

Артур немного побледнел и, понимая, что он может сейчас лишиться своего счастья, быстро схватил пачку чипсов и выскочил из зоны кухни, на бегу пожелав мне спокойной ночи.

— Эй, — обратилась ко мне Лиззи, когда мы остались вдвоем, — ты в порядке?

— В полном, — соврала я.

— Знаешь, Артур немного говорил мне о Джоне, и, кажется, лодр Кеннет действительно переживает.

Это было последней каплей.

— К чёрту Джона со всеми его переживаниями! — рявкнула я. — Пусть ваш Джон катится к чёртовой бабушке!!!

Не проверяя, что там чувствует после моей реплики Лиззи, взяв со стола недопитую чашку чая, я направилась прямиком к себе, твердо намереваясь завтра же приступить к поиску своего собственного жилья в Лондоне.

А очень скоро меня ждало одно открытие. Как ни странно, оно не сопровождалось никаким видимым мелодраматизмом, который принято приписывать таким событиям. Меня не тошнило. Я не падала картинно в обморок. Мне не хотелось заедать соленым огурцом шоколадное мороженое. И точно не было желания связать крохотные пинетки.

Просто в какой-то момент я обратила внимание на свой цикл, который раньше воспринимался мною как должное, и потому был успешно позабыт на время неурядиц в моей личной жизни. Теперь же я поняла, что он ужасно задерживается. Я купила тест. Потом записалась к врачу. И там, на приеме, впервые увидела его. Шесть недель. Пятнадцать миллиметров. Еще плохо отличимый от головастика, но уже с уверенным сердцебиением в сто двадцать ударов в минуту.

Наш с Джоном будущий ребенок.

Сначала, во время теста, я немного сомневалась, думая, может, это ошибка? Ведь мы с Джоном всегда были достаточно осторожны. Всегда, кроме первого раза. И это подтвердило УЗИ, указав на срок, а заодно и показав мне мой маленький рождественский подарок.

Решение оставить его, было принято сразу и бесповоротно. И не потому, что для одинокой женщины за тридцать важно любым способом завести ребенка. Нет. Я никогда не гналась за тем, чтобы стать очередной из мамочек. Конечно, одно время мы с Антоном хотели, чтобы у нас был ребенок. Так муж считал правильнее. Но у нас ничего не получалось. Настолько, что мы устали от всех бесплодных попыток и бросили их.

А вот у Джона всё получилось очень хорошо. Видимо сыграла свою роль дворянская кровь.

Но я хотела оставить ребенка не поэтому.

Просто, несмотря на всю мою злость и раздражение, несмотря на массу неприятного, что мне наговорили о Джоне за последние дни, я поняла, что хочу этого ребенка. Именно от Джона.

И мне бы бежать в Кеннет Кастл, размахивая тестом на беременность, как флагом победы… Но тут я не стала спешить.

Насколько мне было ясно, Джон сейчас со своей ненаглядной Гортензией. Вот пусть и заводят себе рыбок, хомячков или еще несколько портретов в семейную галерею. А мы с малышом как-нибудь обойдемся.

Мои чувства были такими странными, такими противоречивыми. Но всё же, я была счастлива. И это было хорошо, ребенок должен приходить в мир желанным. Пусть даже только одним из его родителей.

Когда я вернулась домой после визита к врачу, меня ждал сюрприз. Огромный букет алых роз и небольшая темно-синяя коробочка, перевязанная атласной лентой.

Надпись на визитке, положенной в цветы, гласила:

«И всё же я прошу прощения. С. П.»

Подарок я открывать не хотела. И даже отругала Лиззи за то, что та взяла его и цветы у курьера. Сама бы я этого точно не сделала. Поэтому я твердо решила выбросить коробочку с подарком в мусорное ведро. Лиззи была абсолютно против такого разбрасывания подарками. Оказывается, она уже трясла коробку и никак не могла понять, что же кроется внутри? Любопытство взяло над нами верх. Мы с Лиззи сняли крышку с коробочки, и на волю вырвалась огромная темно-синяя бабочка, с узором золотой маски. «Гвендолен».

— Итак, ты уверена, что он только поцеловал тебя? — скептически заметила Лиззи.

Я, не ожидавшая ни одного из двух подарков, преподнесенных мне этим днем, лишь рассмеялась.