Хрустальная сказка

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Сожалею, что ни одна из этих фабрик не оправдала твоих ожиданий, – сочувственно произнес Алекс, подходя к Бет в магазине подарков в отеле. – Боюсь, сегодня я уже ничем не смогу помочь. – Он кинул взгляд на часы. – Если хочешь, завтра я позвоню на фабрику моей кузины и договорюсь о встрече. Мы могли бы...

Не дослушав его, Бет развернулась и вышла в фойе. Алекс, слегка нахмурившись, последовал за ней. В холле было много народа, все суетливо шныряли взад и вперед, толкались у дверей и о чем-то переговаривались. Девушка решила, что в отеле проходит одна из конференций, о которых говорил портье. Эта суета раздражала ее.

Бет была раздосадована впустую потраченным днем, но главной причиной ее плохого настроения было присутствие ее переводчика. Ей почему-то все время хотелось нагрубить Алексу. Теперь-то она знала точно, что он собою представляет и что ему от нее надо. Но ее мучил вопрос: почему она рядом с ним впадает в панику, боится, что не сможет сопротивляться его напору? Что с ней происходит? Ведь жизнь уже преподнесла ей печальный урок. Дважды на одни и те же грабли она наступать не намерена. Но ее импульсивное поведение противоречило всем законам логики. А может, она из тех, кто не умеет учиться даже на своих ошибках?

Неожиданно Бет вздрогнула: спешащий куда-то мужчина случайно толкнул ее сзади. Не удержав равновесия, девушка стала падать прямо на Алекса. Тот среагировал молниеносно – подхватил любимую, как легкое перышко, и нежно обнял.

Вот чего она так боялась – снова оказаться в его объятиях. Ведь Бет уже знала, что, дай она себе волю, тут же согласится со всем, что предложит Алекс, лишь бы остаться с ним навсегда. Не случайно ее тело реагировало на каждое его прикосновение, не случайно она прислушивалась к каждому его слову, каждому удару его сердца.

– Здесь слишком много людей, давай поговорим обо всем в твоем номере.

Предложение Алекса, прозвучавшее так заманчиво, снова вызвало у девушки противоречивые мысли. Ее чувства давали согласие на все, лишь бы он оставался рядом, но рассудок твердил, что таким людям доверять нельзя, что ее снова обманут, что она совершит ту же ошибку, как когда-то.

– Нет! Нет... – отказалась Бет, в панике пытаясь освободиться от его рук. Слышал ли Алекс бешеный стук ее сердца? Мог ли он представить, в каком она сейчас состоянии, чувствовать то, что переживала Бет? Девушка с трудом пересиливала в себе желание отдаться всепоглощающей страсти... отдаться ему. Весь день она контролировала свои эмоции, стараясь не выдать возникшую вдруг мысль самой поцеловать Алекса, и сейчас ей хотелось не отталкивать мужчину, а, наоборот, крепче прижаться к нему.

– Я могу позвонить кузине из твоего номера, – продолжал настаивать Алекс. – Обещаю, ты не будешь разочарована.

Из-за сумбура в голове Бет уже не понимала, что именно он имеет в виду, обещая не разочаровать ее. Теплое дыхание молодого человека просто обжигало. Девушке показалось, что в огромном фойе вдруг стало тесно и душно, голоса суетящихся вокруг людей смешались в неразборчивый гул, отдававшийся неприятным звоном в ушах. Она лихорадочно думала, что ответить Алексу.

– Ты говоришь так, как будто фабрика твоей кузины единственная в мире выпускает хрусталь прекрасного качества, – процедила Бет, отступив на шаг.

– Ну, конечно, не единственная, но она считается, представь себе, одной из лучших. Правда, есть еще два знаменитых предприятия этого профиля. Но на одном из них, насколько я знаю, заказов хватит на следующие сто лет – они в основном работают с клиентами из Америки. А второе временно прекратило работу из-за важных переговоров с итальянцами, которые хотят стать партнерами этого завода.

– Получается, единственный выход для меня – это фабрика твоей кузины, – с нескрываемым сарказмом произнесла Бет. – Не хочу расстраивать тебя, но я уже нашла поставщика.

– Правда? – нахмурился Алекс. – Можно узнать, откуда? Из твоего списка?

– Эта фабрика не из моего списка, – разозлившись на его покровительственный тон, перебила девушка. – Одна цыганка, торговка с Вацлавской площади, сказала, что знает солидное предприятие, на котором делают качественную хрустальную посуду.

– Торговка с площади? – ошарашенно переспросил Алекс. – И ты ей поверила? Надеюсь, ты не давала ей денег? – усмехнувшись, продолжил он.

– Нет, я не давала ей денег. Это вообще не твое дело, – жестко отпарировала Бет. Она чувствовала себя провинившимся ребенком, которому делают выговор. Какое он имеет право так обращаться с ней? Почему вдруг он так волнуется за ее деньги? – Она обещала принести несколько образцов...

– Ты что, сказала ей, где остановилась?

Его осуждающий взгляд заставил Бет солгать. А ее собственная логика подсказывала, что лучше не информировать Алекса о запланированной на вечер встрече.

– Она знает, как связаться со мной, – был ответ девушки.

– Большинство цыган живет в стране нелегально, – не унимался Алекс. – Многие связаны с преступными кланами.

– Что, честных совсем нет? – сыронизировала Бет.

– Я серьезно, – сурово ответил он. – Такими вещами не шутят. Тебе не следует им доверять.

Бет, не в силах больше сдерживаться, по-театральному громко вздохнула. Алекс тут же замолчал. От злости губы его превратились в одну тонкую прямую линию.

– Замечательно, – выдавил он. – Если не хочешь слушать умные советы, позволь тогда быть с тобой во время разговора с этими людьми.

Позволить ему быть рядом? Понимая, что он не упустит возможности снова докучать ей сказками о фабрике своей кузины? Да ни за что! Нет...

Прошло еще некоторое время.

Народ, толпившийся в фойе, постепенно исчез. Стоящая за столиком портье молоденькая девушка, поймав взгляд Алекса, позвала его о чем-то побеседовать.

– Извини, – кинул он Бет, направляясь к стойке.

Она слышала, как Алекс говорил с девушкой на чешском. Интересно, о чем? Любопытство Бет возросло, когда она заметила, что служащая отеля обращается к нему так почтительно и учтиво, как будто считает его очень важной персоной. Несомненно, чехи вежливый и культурный народ, Бет сама не раз в этом убеждалась. Их манеры порой казались слишком старомодными, иногда забавными, но эта девушка была не просто чересчур обходительна, она, можно сказать, лебезила перед Алексом.

Озадаченная Бет все же решила не обольщаться, вспомнив, что однажды уже совершила ошибку, наделив одного человека только притягательными и положительными качествами. Из-за него она могла поссориться даже с лучшими друзьями, осторожно намекавшими ей на его лживый характер. Все не верила. А он пытался одновременно с Бет приударить за Келли. Собственная глупость выводила Бет из себя. Ди, Келли, Анна – все они понимали, что Джулиан просто разобьет ей сердце, и только она не хотела этому верить. В надежде на его любовь Бет позволяла обманывать себя, выслушивая его выдумки, будто Келли просто завидует и поэтому говорит всякие гадости. Да, Бет была идеалисткой, верила во все самое лучшее, но даже тогда она не полностью полагалась на Джулиана, боялась его излишней торопливости в проявлении чувств.

Ведь рядом с Бет всегда были заботливые люди, которые, собственно, и принимали за нее все важные решения, считая, что таким образом помогают ей, освобождают ее от груза ответственности за предполагаемые поступки. Родители, дед и бабушка, друзья – все были такими любящими и верными, делающими все ей во благо. Разве можно их в этом винить? Однако впоследствии Бет поняла, что их защита и покровительство отняли у нее право решать свои проблемы самой, так же как и самой делать и исправлять свои ошибки. Она должна быть более настойчивой, стараться завоевать уважение окружающих.

Впрочем, все это было уже позади. В данный же момент девушка знала одно: для ведения переговоров ей нужен переводчик и гид. И ни в чьих советах она не нуждается. Убедившись, что Алекс все еще разговаривает с консьержкой, Бет решительно направилась к лифту. Это единственный способ улизнуть от него, подумала она, в глубине души надеясь, что он успеет догнать ее и они вместе окажутся в пустой кабине.

Поднявшись в номер, Бет позвонила дежурному и попросила, чтобы ее не тревожили, причем ни при каких обстоятельствах. Она надеялась, что у Алекса не хватит наглости преследовать ее, тем более что у него есть и другие «клиентки». А может, наоборот?

Бет нахмурилась, вспоминая женщину, с которой Алекс провел вечер – семейный праздник, как он говорил. Да, эта элегантная дама совсем не была похожа на простушку, готовую флиртовать с кем угодно. И как они стояли, обнявшись. В этом было что-то интимное.

Девушка нервно хмыкнула, убеждая себя, что всплывшая перед глазами картинка вызвана вовсе не ревностью. Разве можно ревновать человека, к которому испытываешь лишь сексуальное влечение?

Она вдруг почувствовала усталость, все эти переживания утомили ее вконец. Сколько можно думать о нем? Девушка злилась, напоминала себе, что у нее есть дела и поважнее. Так, так, так... На площадь, где она собиралась встретиться с цыганкой, идти еще рано, но и оставаться одной в номере больше невозможно, так недолго и с ума сойти. Бет окончательно разозлилась. Поможет развеяться и скоротать время небольшая экскурсия, решила она. Тем более что ей очень понравилась Вацлавская площадь. Надо будет посмотреть и другие достопримечательности Праги. Они-то наверняка не разочаруют.

Три часа спустя Бет поняла, как мало знала об истории этого города. Девушка побывала во многих местах. Вместе с другими туристами осмотрела старинные памятники, прошла по узким городским улочкам, усеянным маленькими очаровательными магазинчиками, удивляясь и завидуя неторопливой, размеренной жизни чехов. Посетила старое еврейское кладбище, поражающее неповторимой таинственностью, услышала от гида несколько древних легенд, связанных с этим местом.

Обдуваемая прохладным ветром, Бет постояла на высоких холмах за городом, любуясь красными черепичными крышами пражских домов, побродила по коридорам одного из древних замков, окунувшись в его загадочную атмосферу.

После интереснейшей экскурсии Бет направилась к Вацлавской площади. Она особо не торопилась, даже позволила себе зайти по дороге в небольшое кафе выпить чаю, спокойно посмотреть из окна на прохожих.

Затем, попав на площадь, Бет удивилась: сегодня почему-то людей здесь было гораздо больше, чем в прошлый раз. На булыжной мостовой толпились многочисленные туристы, меж ними шныряли продавцы сувениров, слышались призывные крики торговцев. Что же до акробатов, музыкантов, других артистов, то все были на своих местах. Однако, не обращая ни на кого внимания, Бет искала знакомую цыганку. Лотков, кстати, на площади заметно прибавилось, и найти нужный оказалось нелегко.

Петляя меж палаток, девушка заметила двух чумазых ребятишек, сидевших на земле. Один держал на худеньких ручонках крохотного смуглого малыша. Было похоже, что они давно не спали. Прижавшись друг к другу, дети сидели тихо, с грустью взирая на толпу. Расстроенная этой печальной картиной, Бет протянула ребятам пару монет. Девушка знала, что может еще пожалеть о своем поступке, но вид несчастных оборвышей не мог оставить равнодушным человека с добрым сердцем. К тому же вспомнились рассказы о том, что цыганки, дабы утихомирить своих детей, часто били их, а иногда даже накачивали наркотиками. Строго судить этих людей она не могла. Малышей же пожалела всем сердцем.

Наконец Бет заметила нужную палатку и, облегченно вздохнув, направилась к торговке. Та сразу узнала девушку и широко улыбнулась.

– Как обещала, я принесла вам образцы, – прошептала черноглазая женщина, приглашая Бет внутрь ларька.

Задернув шторку, цыганка начала рыться в каких-то коробках. Девушка ждала молча, слыша при этом довольно приятный запах ладана, исходивший от темных выцветших занавесок, скрывающих заднюю часть лотка от посторонних глаз.

– Так, посмотрим... вот! – дернув Бет за руку, позвала женщина.

На коробке она расставила какую-то посуду. Из-за полумрака в ларьке Бет пришлось наклониться, чтобы рассмотреть ее, но и одного взгляда было достаточно. У девушки перехватило дыхание: это именно то, что она искала! Не веря своим глазам, Бет дотронулась до каждого из образцов, убеждаясь, что это не сон.

Подержав хрустальное чудо в руках, девушка совсем успокоилась. Теперь Алекс Эндрюс не сможет ее поддеть. Она сама нашла то, в чем нуждалась.

– Боже! Само совершенство! – восхищалась Бет, подойдя с бокалом к выходу из палатки и разглядывая его на свету. Она была так взволнована, что не замечала протестов цыганки и ее стремления загородить товар от посторонних взглядов прохожих.

Девушка просто не могла поверить, что это всего лишь копии настоящей антикварной посуды. Ведь хрусталь такого качества должен храниться только в музеях и только под охраной. В давние времена такой посудой могли владеть лишь очень знатные и богатые люди. Бет подивилась современным технологиям, так правдоподобно имитирующим старину. И чем больше она смотрела на предложенный ей декоративный хрусталь, тем сильнее восхищалась его совершенством. Выставить эту посуду на прилавках своего магазина – огромный успех в бизнесе. Такие шедевры можно увидеть лишь в частных коллекциях или, очень редко, в специальных, весьма престижных и дорогих магазинах. Чего стоит одна позолота...

Цыганка принесла шесть предметов. Богато украшенный кубок с замысловатой огранкой на основании, отражавшей свет, словно чистейший изумруд; удивительной красоты кувшин с позолоченной ручкой в виде цветов; два небольших бокала и пара фужеров еще красивее тех, что девушка видела в магазине подарков отеля. Изделия были выполнены в четырех цветах – пурпурном, золотом, изумрудном и, особенно понравившемся девушке, небесно-голубом. Бет хотела приобрести все, и чем больше комплектов, тем лучше. Она знала, что такой товар моментально сметут с прилавка ее магазина. Было только одно «но» – цена.

Бет знала, что в Европе существует несколько фабрик, где трудятся мастера, посвятившие всю жизнь созданию изделий из фарфора и хрусталя. Только вот стоят работы этих мастеров гораздо больше, чем обычные люди могут себе позволить. Члены королевских семей, богатые бизнесмены, поп-звезды могут, конечно, купить целый набор такой посуды, но клиенты магазина Бет, даже самые состоятельные, – вряд ли.

Продолжая разглядывать кубок, Бет лихорадочно соображала, где взять деньги. Банковский счет ее невелик, а стоить такая посуда будет немало. Однако решение принято, и Бет уже представляла выставленную на витрине посуду, уже слышала восхищенные возгласы покупателей. Возбуждение не оставляло ее, но девушка старалась осторожно вытянуть из торговки, что еще производит фабрика.

– Здесь полный комплект? – спросила Бет, поднимая один из бокалов. – Они продаются в комплекте или по отдельности?

– Можно и в комплекте, – сказала цыганка и, прищурившись, добавила: – Но для этого надо сделать солидный заказ.

Приподнятое настроение Бет сразу упало. «Солидный» – это сколько? Сто наборов, например, ей никогда не продать, хотя...

– Если я закажу много, можно, чтобы изделия были разных цветов? Скажем, по двадцать пять комплектов каждого из четырех? – поинтересовалась Бет.

Цыганка нахмурилась, глаза у нее странно блестели.

– Не уверена, но я обязательно узнаю это на фабрике, – переминаясь с ноги на ногу, услужливо ответила она.

– А цена? – быстро спросила девушка. – Сколько стоит посуда?

Черноокая потрясла головой и улыбнулась, демонстрируя отсутствие некоторых зубов.

– А сколько ты предложишь? – игриво поинтересовалась она.

Бет притихла. Она не умела торговаться и в этих делах всегда полагалась на Келли, но желание заполучить посуду пересилило. Девушка назвала несколько заниженную стоимость одного набора, оставляя возможность немного прибавить, если что.

Цыганка рассмеялась.

– Так мало? За такую посуду? – Она замотала головой. – Нет. – Отказавшись, она назвала свою цену, от которой Бет побледнела, быстро прикинув стоимость всего заказа.

– Для меня это слишком, – призналась девушка. – Может, мне самой съездить на фабрику и лично поговорить с менеджером?

Женщина прищурилась. Бет показалось, что она ляпнула что-то не то.

– Фабрика... она очень далеко, день езды отсюда.

– Целый день? – растерянно повторила девушка.

– Ты можешь сказать все мне, а я передам твою просьбу кому нужно, – заверила цыганка. Но Бет отказалась.

Она подозревала, что торговка, называя свою цену, рассчитывала на приличную долю от сделки. Здравый смысл подсказывал, что, если бы стоимость посуды была именно такой, ее бы продавали по всем правилам в дорогих магазинах в центре города. Будто прочитав мысли Бет, цыганка вдруг потянула девушку за рукав.

– Завод не чешский, – загадочно прошептала она, – он принадлежит... другим. Если очень хочешь, мы съездим туда, но... – Она пожала плечами.

– Очень хочу! – воскликнула Бет.

– Хорошо, я все организую, но сначала ты должна проявить жест доброй воли.

Жест доброй воли? Бет на секунду растерялась, но тут же поняла, что речь идет о деньгах. С собой у нее была совсем небольшая сумма, и отдавать ее вот так запросто было не в правилах Бет, но выбирать не приходилось.

Еще раз посмотрев на посуду, она договорилась о следующей встрече.

– Почему не завтра? – недовольно спросила Бет. Ведь из-за условий цыганки ей придется оставаться в Праге намного дольше, чем она запланировала.

– Нет, нет! По-другому невозможно. Надо обо всем договориться, – сказала женщина.

– Ну ладно. – Бет не знала, надо ли предлагать машину для поездки, и, подумав, не стала этого делать: еще не хватает вовлекать в свои дела Алекса. Уж он точно не обрадуется, узнав, что она договорилась обо всем с цыганкой, а не с его кузиной.

– Я буду ждать тебя здесь через неделю, – предвосхитив вопрос, сказала цыганка. – Будем ехать весь день. Посмотришь фабрику, поедем обратно. Тебе придется взять еще денег...

Еще денег. Бет была встревожена. Она хотела бы заплатить через банк. Однако, не желая обсуждать это сейчас, решила для начала ознакомиться с работой предприятия. Тем более что не была на сто процентов уверена в искренности цыганки. Если бы не прекрасная посуда, которую та ей показала, Бет вряд ли стала бы договариваться с ней о сделке.

Вообще, думала она по дороге к отелю, Прага как-то странно влияет на нее. Причем не только на поведение, но и на самооценку. Жажда чего-то, страсть, желание – чувства, которые другие принимают с воодушевлением, – всегда казались девушке незнакомыми. Она считала, что ей никогда не хватит смелости и уверенности сказать, например: «Я хочу это». Но не прошло и недели ее пребывания в Праге, а Бет уже признавалась себе, что она не просто хотела, но страстно желала многого. Чувственность, охватившая ее и так непохожая на все, что девушка испытывала раньше, одновременно и пронизывала ее, и смущала.

Остановившись на мосту через Влтаву, Бет посмотрела на реку. В темной воде отражались лишь звезды. Становилось совсем темно. Вдоль набережной вспыхнули фонари. Пора возвращаться в отель.

Дежурный, когда она проходила мимо, попросил остановиться.

– Мистер Эндрюс спрашивал о вас, – сказал он. – Вам оставили записку.

Бет взяла конверт неохотно и не стала открывать его, пока не дошла до своего номера.

Я хотел пригласить тебя присоединиться ко мне и моей кузине за ужином, но, к сожалению, нигде не нашел. Завтра я буду в отеле к десяти – конечно, если ты не возражаешь. Понадобится – звони. Мой номер – на обороте записки.

Как ей хотелось позвонить ему, похвастаться, что она сама, без его помощи и советов, нашла хорошую посуду для своего магазина, но здравый смысл подсказывал, что это глупо. Тем более он, похоже, еще надеялся свозить ее на фабрику своей кузины.

Интересно, пригласил он на ужин кого-нибудь вместо Бет? Может, ту элегантную даму? Девушка постаралась выбросить из головы мысли о нем. Есть и другое, о чем можно подумать. Ведь она до сих пор была под впечатлением от великолепия хрусталя, предложенного цыганкой, до сих пор ее не покидал восторг от увиденного. Кому бы рассказать об этом? Звонить Келли – слишком поздно, но она обязательно сделает это завтра. Звонить в банк? Можно подождать. Сначала надо увидеть эту фабрику, убедиться в ее легальности. Бет не знала, хватит ли у нее терпения.

Зажмурившись, она пыталась представить плавные линии хрупких, изящных хрустальных бокалов. Но... перед глазами вставала только статная фигура Алекса, вспоминались его серые глаза, излучающие какое-то особое тепло, от которого сердце у Бет сладко билось в груди.