И снова весна…

6

Марджори свернула на тихую улочку, где стоял старинный особняк Эйкройда, в котором она обрела кров и дружескую поддержку. Но все это грозило рассыпаться в прах. С появлением Гриффита обретенный за прошедшие полгода душевный покой снова оказался под угрозой. Агрессивное поведение Эрнеста не оставляет ей иллюзий, что ситуация как-нибудь утрясется.

Войдя в дом, она заперла дверь на все замки, но все равно не почувствовала себя в полной безопасности. Тогда она задернула шторы на окнах, пройдясь по всем комнатам первого этажа, побежала наверх и проделала то же самое в своей спальне. Потом спустилась вниз и осторожно выглянула на улицу, прячась за шторой.

Что со мной творится? Так недолго и манией преследования заболеть.

Внезапный телефонный звонок напугал ее до такой степени, что она покрылась испариной. В полной уверенности, что никто не должен ей звонить, она не решалась поднять трубку. Телефон звонил и звонил, нервы Марджори были на пределе. Наконец дрожащей влажной рукой она подняла трубку и отозвалась еле слышно:

— Алло…

— Мардж? — В голосе Кристофера слышалась нешуточная тревога. — Что-то случилось? Голос у тебя странный.

Марджори глубоко вздохнула, чтобы успокоить разгулявшиеся нервы.

— Нет-нет, Крис, у меня все в порядке. Тебе показалось. Просто я была в ванной и не сразу услышала звонок за шумом воды. Извини, что заставила тебя беспокоиться.

— Ничего страшного. Головная боль прошла?

— Да, я выходила ненадолго в магазин и в парк. Стало легче. — Марджори истерически хихикнула. — А как дела у тебя? — Ей нестерпимо хотелось попросить Криса пораньше вернуться домой.

— Через пять минут направляюсь на встречу с клиентом. Пожелай мне удачи.

— Удачи, Крис, но будь осторожен. Слишком много развелось мошенников на рынке художественных ценностей. А когда приблизительно ты вернешься? — В голосе Марджори невольно прозвучали жалобные нотки.

— Полагаю, не раньше девяти. Почему мне кажется, что ты чем-то обеспокоена? У тебя действительно все в порядке? — Мягкий низкий голос Кристофера всегда действовал на Марджори успокаивающе.

— Да, все в полном порядке. Извини, ты вытащил меня из ванной комнаты, я только успела накинуть халат. — Никогда при других обстоятельствах Марджори не позволила бы себе сказать такое Кристоферу.

— Это ты меня извини. Отправляйся скорее в ванную, а то простудишься. Знаешь, я, пожалуй, вернусь к ужину. До встречи, Мардж. — Кристофер повесил трубку.

Наверное, это подло с моей стороны, мелькнуло в голове Марджори, подавать ему надежду. Она действительно направилась в ванную комнату, чтобы под душем смыть с себя липкую испарину. Единственный способ избавиться от домогательств Эрнеста Гриффита — это выйти замуж за Кристофера Эйкройда. К такому выводу пришла Марджори, подставив лицо под струи воды. Но будет ли это порядочно по отношению к другу, который столько сделал для нее? Придется рассказать ему историю с Эрнестом с начала до конца, и пусть Кристофер сам решает, жениться на ней после этого или нет. Как он решит, так и будет.

Марджори замотала мокрые волосы в махровое полотенце. Стоя перед большим зеркалом, она взглянула на свое обнаженное тело, вспомнила, каким наслаждением было оказаться в бережных сильных руках Эрнеста, когда он намыливал ее в ванной. Совместное мытье всегда превращалось у них в любовную игру, воспоминание о которой возбуждало Марджори и сейчас. Капельки влаги на сосках напомнили ей, как Эрнест слизывал их языком, прежде чем закутать ее в полотенце. Он доводил ее до состояния экстаза. Щеки Марджори вспыхнули от стыда. Нельзя ей больше думать об Эрнесте, раз уж решила стать женой Криса.

Составив план на вечер, Марджори первым делом заказала по телефону для Кристофера его любимую пиццу. Потом приготовила салат из редиски и зелени, испекла воздушное печенье, которым всегда восхищался Кристофер. Обычно он ел это печенье и приговаривал, что страсть к сладкому когда-нибудь его погубит. При этом его открытое честное лицо обретало лукавое выражение. Марджори не могла сдержать улыбки, вспомнив об этом простодушном лукавстве. За хлопотами она забыла одеться, но времени до возвращения Кристофера оставалось немало. Успею, подумала она, переодеться к его приходу, и стала накрывать стол. Возле каждого прибора она поставила свечи, в центре — бутылку вина.

Она сновала между кухней и столовой, на ходу соображая, когда могут доставить пиццу и не придется ли ее снова разогревать к приходу Кристофера. Решив отдохнуть и выпить чаю, Марджори поставила на поднос чашку с чаем, сливки, тарелку с кексом, отнесла его в гостиную, где с удобством устроилась на диване и взяла в руки журнал.

Стоило ей обрести покой, как в голову полезли мысли об Эрнесте. Его угрожающий голос снова зазвучал в ее ушах. Что он может еще выкинуть? Как ужасно, что она не сдержалась. Похоже, лгать она так и не научилась. Он не поверил, что у них с Крисом близкие отношения. Но зачем он так настойчиво преследует ее по прошествии шести месяцев? Перед глазами возникло упрямое лицо Эрнеста, когда он сказал, что никому ее не уступит, и дрожь пробежала по телу. Он хорошо понимает, что ей не устоять перед его натиском. Надо сегодня же все рассказать Крису, в этом ее единственное спасение.

Лихорадочное нетерпение овладело ею. Она Должна устоять и не поддаться очарованию былого представления об Эрнесте. Он оказался совсем другим человеком. Но почему ее тело по-прежнему тоскует о его близости?..

Звонок в дверь прервал ее мысли. Как быстро доставили пиццу! — мелькнуло в ее голове, пока она шла открывать дверь.

Она увидела на пороге Гриффита, замешкалась и не успела захлопнуть дверь перед его носом. Он воспользовался ее растерянностью, быстро вошел внутрь и закрыл за собой дверь. А Марджори так и продолжала стоять с полуоткрытым ртом, с ужасом взирая на высокую широкоплечую фигуру Эрнеста в костюме, который напомнил ей об их встрече у озера. Тот же твидовый пиджак и брюки шоколадного цвета. Тряхнув головой, чтобы избавиться от наплыва воспоминаний, Марджори решительно указала ему рукой на дверь.

— Убирайся немедленно! — приказала она ледяным тоном. — Ты не имеешь права вламываться в чужой дом.

— Я не вламывался, ты сама меня впустила, — ехидно возразил он, пристально разглядывая босоногую Марджори в купальном халате с распущенными по плечам влажными волосами.

— Выглядишь ты так, словно готовилась лечь в постель. Поскольку Кристофер с тобой не спит, у него более… как это сказать?.. серьезные намерения, кого же ты, спрашивается, ждала? Может, меня? — Он потянулся к ней.

— Не смей прикасаться ко мне! — воскликнула, срываясь на визг, Марджори. — И прекрати со мной разговаривать таким тоном! Я хочу, чтобы ты немедленно ушел. Немедленно! Пока не вернулся Кристофер.

Эрнест насмешливо улыбнулся и покачал головой.

— Не надо так переживать, Кристофер не вернется домой раньше десяти.

Почему он заявляет это с такой уверенностью? Откуда ему известно, когда вернется Кристофер? Странно…

— Но, даже если Крис вернется раньше, неужели ты полагаешь, что он выгонит из дома своего родственника, которого не видел столько лет?

Марджори и сама понимала, что Кристофер обрадуется Эрнесту. Как-то в ее присутствии он высоко отзывался о нем. Что же ей делать?

— Я могу вызвать полицию, — выпалила она, высокомерно вздернув подбородок.

— Можешь, — согласился Эрнест, — но делать этого не станешь. Я скажу, что ты моя сбежавшая невеста, они извинятся и уйдут.

Она всегда уступала ему в словесном поединке, но на этот раз уступить не имела права. Во что бы то ни стало надо заставить его уйти!

— Ничего подобного! Я скажу, что ты незаконно проник в дом Кристофера Эйкройда в его отсутствие. Его здесь хорошо знают и уважают. Скажу, что я его невеста, а не твоя.

— Почему незаконно, если ты сама открыла мне дверь?

— Я была уверена, что это рассыльный доставил мне заказанную пиццу.

— Если ты собираешься ужинать, почему не приглашаешь меня к столу? Я составил бы тебе компанию. Скучно ужинать в одиночестве.

— Нет, я не собираюсь ужинать с тобой. И вообще, с какой целью ты сюда явился?

— Во-первых, мы не закончили наш разговор…

— Нам не о чем больше разговаривать. Я никогда не вернусь к тебе, ты напрасно теряешь время, — прервала его она.

Не слушая ее, Эрнест продолжал говорить:

— Во-вторых, я не тот человек, которого можно безнаказанно бросить без всяких объяснений.

Только сейчас до нее дошло, что Эрнест вне себя от гнева, и она почувствовала, как страх постепенно овладевает ею.

— В-третьих, тебе придется извиниться за грубое и недостойное поведение в парке.

— Извини, — поспешно сказала Марджори.

— Уже лучше, — неторопливо ледяным тоном произнес Эрнест и шагнул к ней.

Страх Марджори перешел в ужас, когда он взял ее за подбородок и приподнял ее лицо. Взгляд его устремился на ее губы. Угадав его намерение, она взмолилась:

— Пожалуйста, не делай этого! Остановись, Эрни…

Голос Марджори прервался, когда его длинные пальцы скользнули сквозь пряди волос по ее шее, и она задохнулась под натиском его губ. Истосковавшееся по его близости тело мгновенно отозвалось каждой клеточкой. Голова ее кружилась, сердце стучало так громко, что отдавалось в ушах. Она и не пыталась сопротивляться. Поцелуи Эрнеста становились все более жаркими и продолжительными. Испытывая почти обморочное наслаждение, Марджори приникла к нему всем телом, чем немедленно воспользовался Эрнест. Его рука скользнула за отворот халата и легла ей на грудь. Она застонала, когда большим пальцем он стал дразнить ее сосок. После каждого стона он награждал ее еще более продолжительным поцелуем, чувствуя себя победителем. Обезумев от желания, Марджори едва сознавала, что он развязывает пояс ее халата, что халат падает к ее ногам. Тело ее нестерпимо горело, и спасение было только в одном — еще теснее прижаться к Эрнесту.

Он целовал ее шею, плечи, грудь, когда в дверь позвонили. Мгновенно отпрянув от нее, Эрнест поднял с пола халат, накинул его на плечи Марджори и быстро отвел ее в ванную комнату. Дрожа всем телом, Марджори просунула руки в рукава халата и затянула пояс. Потом пустила холодную воду и сполоснула лицо. То, что произошло, полностью нарушило ее план на вечер. О какой совместной жизни она будет говорить с Кристофером, после того как упоенно целовалась с другим мужчиной и готова была отдаться ему прямо в прихожей. Господи, за что ты меня так наказываешь, лишая разума при одном прикосновении Эрнеста?! Он не должен был так себя вести, это подло по отношению к ней!

Марджори попыталась взять себя в руки и успокоиться. Она прислушалась к тому, что происходит в прихожей.

— Спасибо, сколько я вам должен? — донесся до нее голос Эрнеста.

Пиццу доставили, поняла Марджори и прошла из ванной на кухню. К тому моменту, когда Эрнест принес туда коробки с пиццей, Марджори удалось собрать остатки гордости и принять высокомерный вид.

— Я хочу, чтобы ты ушел сию же секунду, — сказала она ледяным тоном.

— О, Мардж, ты не представляешь, как я люблю пиццу с грибами! — весело сообщил Эрнест, раскрывая одну из коробок. — Ты заказала ее в таком количестве, что стыдно было бы не поделиться со мной.

Марджори растерянно смотрела на три коробки с пиццей. Неужели она столько заказывала?

Увидев выражение ее лица, Эрнест усмехнулся.

— Вот видишь, что бывает, когда думаешь о двух мужчинах одновременно. Подсознательно ты ждала моего прихода, потому что хотела, чтобы я пришел, потому что постоянно думала обо мне. Все по Фрейду.

— Неправда, я заказала только две пиццы, для себя и Криса. А третью ты сам купил у разносчика.

Она увидела, как недовольно нахмурилось лицо Эрнеста. На этот раз в словесном поединке ей удалось одержать верх над ним.

— Не будем спорить. Где ты накрыла стол? В столовой? Тогда несем пиццу туда. — Эрнест взял две коробки и направился в столовую так уверенно, как будто он не впервые в этом доме.

Марджори ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Как мило ты сервировала стол, — одобрил с притворным восторгом Эрнест, хотя было ясно, что он злится. — Но нас с тобой больше устроил бы ужин в постели. Помнишь, как мы иногда ужинали в постели? Почему ты не садишься? Давай ужинать. — Он снял пиджак и повесил его на спинку стула.

— Аппетита нет, — сухо ответила Марджори.

— Жаль! Но, если ты и вправду не голодна, мы можем подняться в твою спальню и заняться любовью.

Ноги Марджори подкосились, и она предпочла сесть за стол.

Эрнест засмеялся.

— Сразу аппетит проснулся. — Он переложил пиццу из коробки на блюдо, разрезал ее на кусочки и стал кормить Марджори. — Какой аромат! Ты только попробуй, как вкусно.

Он протягивал ей кусок пиццы, а она не сводила глаз с ямки у основания его шеи в распахнутом вороте рубашки. В эту ямку она обычно утыкалась лицом во время их занятий любовью. Поймав насмешливый взгляд Эрнеста, она залилась краской стыда.

— Если тебе жарко, могу налить прохладного белого вина. — Эрнест наполнил бокалы и принялся за еду, не обращая больше внимания на Марджори.

А она в полной растерянности смотрела, с каким аппетитом он поглощает приготовленный для Кристофера салат, и не знала, как вести себя с ним дальше. Какую цель преследует Эрнест? Зачем ему, собственно, она нужна? Вернуть ее только для того, чтобы потешить самолюбие? Какая глупая самонадеянность! Правда, как выяснилось — и он не мог этого не заметить, — она по-прежнему физически неравнодушна к нему. Но это всего лишь физиология… После того что ей довелось узнать в тот роковой вечер, от прежнего отношения к Эрнесту у нее ничего не осталось.

— Ты так и не ответила на мой вопрос: что заставило тебя сбежать без всяких видимых на то причин?

— Полагаю, причина тебе хорошо известна.

— В голову ничего не приходит, если только ты не имеешь в виду неожиданный визит в тот вечер…

— Я имею в виду, что отказалась служить вам ширмой! — взорвалась Марджори. — Слишком самонадеянно было с твоей стороны полагать, будто я сгожусь на роль бессловесной жены, потакающей твоим прихотям!

— Растолкуй мне, о чем ты говоришь? Я ровным счетом ничего не понимаю.

Марджори выскочила из-за стола. Упорное притворство Эрнеста выводило ее из себя.

— Не собираюсь я тебе ничего растолковывать! Лучше уйди! Уйди! Или я сама уйду! — Она резко повернулась к нему спиной.

— Сядь и успокойся, — строго сказал Эрнест.

Марджори продолжала стоять к нему спиной. Уйти она решиться не могла, но и слушаться его не собиралась.

Помолчав, он мягко спросил:

— Ты могла хотя бы позвонить мне и сообщить, что с тобой все в порядке. Ты не допускала мысли, что я буду беспокоиться о тебе, искать тебя?

Марджори нервно засмеялась.

— Прости, но я постаралась вообще выкинуть тебя из головы.

— Хорошо, обо мне ты думать не хотела, а об остальных ты подумала? Например, об Ирен?

Марджори промолчала.

— Или она тоже в чем-то провинилась перед тобой? Ты ведь знала, что у нее слабое сердце, что она успела тебя полюбить. Она была потрясена твоим поступком настолько, что слегла.

— Мне искренне жаль Ирен, она мне понравилась.

— У нее был тяжелый сердечный приступ, — добавил Эрнест укоризненным тоном.

Впервые за эти полгода Марджори почувствовала угрызения совести. Ей нужно было тогда сразу позвонить Ирен из Корнуолла и все ей объяснить.

— Как она сейчас?

— Медленно, но поправляется.

— И ты, конечно, считаешь меня единственной виновницей того, что с ней произошло? — Марджори обернулась к Эрнесту и посмотрела ему в глаза.

— Разумеется, тебя, а кого еще мне винить?

— Больше некого? Подумай хорошенько. Возможно, настоящая причина нездоровья Ирен совсем другая? И мой отъезд только повод? — Марджори старалась говорить намеками, чтобы не бросать никчемных слов упрека. Да и в чем его можно упрекнуть? В том, что он не изжил свою страсть к прежней любовнице? Зачем его ставить в глупое положение? Начнет лгать или оправдываться, что еще унизительней для них обоих.

— Тебе совсем не стыдно? — тихо спросил Эрнест.

— Почему мне должно быть стыдно? — Вопрос Эрнеста настолько удивил ее, что она даже не возмутилась.

— Потому что — за полгода ты ни разу не удосужилась снять трубку и позвонить женщине, которая приняла тебя, как родную дочь.

В этом он абсолютно прав. Но, вспомнив, в каком состоянии она тогда пребывала, она поняла, что спасала себя, отгородившись от всего семейства Гриффитов стеной беспамятства.

— Понимаю, что поведение мое непростительно по отношению к Ирен, но иначе я поступить не могла. Зла я ей не желала, клянусь!

Эрнест поднялся из-за стола и подошел к ней.

— А мне за что? — Голос его звучал мягко и даже немного жалобно.

Марджори напряглась, старательно отводя глаза, и молчала. Что ему ответить? Что она не способна желать ему зла, потому что продолжает любить его, несмотря ни на что? Зачем говорить об этом человеку, который тебя не любит? Надо просто навсегда забыть о прошлом, так будет лучше для всех. Из трудного положения ее спас телефонный звонок. К ее удивлению, попросили передать трубку Эрнесту.

— Извини, Мардж! Слушаю… Отлично. Да, конечно. Приеду через тридцать минут.

Он быстро оделся и снова подошел к Марджори. Взгляды их скрестились.

— Извини, мне надо уехать.

— Думаю, так будет лучше, — холодно ответила она и отвела взгляд.

Неожиданно Эрнест ухватился за отвороты халата и притянул ее к себе. Его дыхание обжигало ее, угрожая лишить самообладания. Она разозлилась на себя, это помогло ей устоять под его нежным поцелуем и не дрогнуть. Он улыбнулся.

— Сегодня ночью я обязательно явлюсь тебе. — Увидев ее испуганный взгляд, Эрнест добавил: — В сновидении.

— Постараюсь не видеть снов сегодня ночью.

— А это не в твоей власти, — насмешливо заметил Эрнест, быстро склонился к ее груди и поцеловал в набухший сосок. — Ты всегда была впечатлительной.

Не в силах дольше выносить его издевательство, Марджори отпрянула от Эрнеста, запахнула отвороты халата и гордо выпрямилась.

— У меня есть другой источник впечатлений. По-твоему, Кристофер стар для меня, но ты ошибаешься. Мне он подходит во всех отношениях!

Она увидела, как сжались и побелели губы Эрнеста.

— Даже если между вами что-то и было, — процедил он сквозь зубы, — с этого момента ты принадлежишь только мне. В случае его домогательств советую тебе дать ему от ворот поворот. — Он снова резко притянул Марджори к себе и наградил таким страстным поцелуем, от которого у нее подкосились ноги. К счастью, он быстро отпустил ее. — До скорой встречи, — сказал он с насмешливой улыбкой.

В голове Марджори еще плавал сладостный дурман, когда до ее слуха донесся звук захлопнувшейся двери.