И снова весна…

8

Мысль о том, что весь день придется провести взаперти, угнетала Марджори. Слоняясь по дому, она не знала, чем себя занять. Хозяйством ей заниматься расхотелось, и она ограничилась тем, что убралась на кухне и вынула из морозилки курицу, чтобы позже приготовить ее на ужин. Вспомнив, что Кристофер советовал ей позагорать в саду, в который можно было попасть через заднюю кухонную дверь, она сбегала переодеться в шорты и открытую короткую майку. В темных очках, с журналом под мышкой, с большим стаканом апельсинового сока, разбавленного минеральной водой, она вышла в уютный сад, где под старыми вязами стояла удобная плетеная мебель: стол, три кресла и поскрипывающая качалка. Качалка показалась ей очень удобной, к тому же нервы успокаивает, подумала она и огляделась. Сад окружал высокий забор, так что незаметно сюда никто не мог проникнуть.

Марджори забрала повыше волосы, выпила соку и уткнулась в журнал, обнаружив в нем рассказ современной английской писательницы Дженнис Эллиот «Песнь Гименея». Ей импонировала правдивая искренняя манера этой писательницы, ее трилогию она когда-то прочитала запоем. Но сейчас ей никак не удавалось сосредоточиться на небольшом рассказе. Вины автора в том не было, просто на Марджори снова нахлынули мысли об Эрнесте, хотя, возможно, тема рассказа их и спровоцировала. Мрачное лицо Гриффита то и дело вставало перед ее глазами, вызывая холодок беспокойства. Интересно, что он еще может выкинуть? Марджори отложила журнал, взяла со стола стакан с соком, отпила еще немного и поставила обратно. В конце концов ей удалось расслабиться, она даже глаза закрыла.

— Доброе утро! Хорошо спалось?

Услышав знакомый голос, Марджори резко вскочила на ноги, задела рукой стакан с соком, который упал на каменные плиты и разбился, залив ее шорты соком. Осколки стекла вонзились в ее голые ноги. Боли она не почувствовала, внезапное появление Эрнеста привело ее в шоковое состояние.

Он был одет по-летнему: в легкие брюки и шелковую рубашку, распахнутую на груди. Марджори смотрела на него во все глаза, потеряв дар речи. Таким привлекательным она не видела его с восемнадцати лет. Тогда тоже была весна…

— Дорогая, ты видишь, как опасно делать резкие движения? Осторожно, не двигайся, а то наступишь босыми ногами на осколки. Э, да ты поранилась, у тебя кровь течет по ногам. Подожди. — Эрнест подхватил Марджори под мышки и легко перенес к креслу с другой стороны стола. — Присядь, я посмотрю.

Онемевшая от подобной бесцеремонности, Марджори послушно опустилась в кресло. Теперь и она смогла увидеть, как из многочисленных маленьких ранок на ногах струится кровь.

— Где аптечка? — спросил Эрнест.

— В шкафчике на кухне, — тихо произнесла Марджори, в горле у нее пересохло, и слова давались ей с трудом.

Эрнест быстро вернулся с пузырьком перекиси водорода и пачкой ваты.

— Сейчас мы тебя будем лечить, — насмешливо сообщил он.

— Оставь, я сама могу это сделать, — запротестовала она, которая за время его отсутствия сумела прийти в себя.

— Сиди спокойно и, пожалуйста, не очень громко кричи, когда будет больно, а то соседи позвонят в полицию. Надо удалить осколки из ранок. Они очень мелкие, но могут причинить массу неприятностей.

Марджори смотрела, как ловко и тщательно Эрнест промывает каждую ранку. Интересно, где он этому научился?

— Кажется, все в порядке, но ты еще посиди, я сейчас. — Он ушел на кухню, принес оттуда совок и щетку, аккуратно собрал осколки с каменных плит и отнес их в мусорное ведро на кухне. Оттуда он вернулся не так скоро, потому что на этот раз он держал в руках два стакана с соком. — Надеюсь, своими героическими усилиями я заслужил стакан сока?

Эрнест поставил на стол перед Марджори стакан, а из второго, не дожидаясь ответа на свой вопрос, отпил половину залпом. После чего опустился в плетеное кресло, стоявшее рядом с креслом Марджори. На нее пахнуло его запахом, от которого мгновенно закружилась голова и тревожно забилось сердце. Просто злой гений соблазна, подумала она, обаяние делает его вдвойне опасным. Она сжала похолодевшие ладони в кулаки, увидев, каким глазами он смотрит на нее.

— Ты сейчас похожа на школьницу, сбежавшую с уроков.

— Не надо заговаривать мне зубы, я уже достаточно взрослая и стойкая к лести. — Окрепший голос Марджори теперь звучал холодно и сурово. — Лучше объясни, как тебе удалось проникнуть в дом.

— Как порядочный человек я вошел через главный вход.

— Для этого нужно иметь ключ, — заметила Марджори.

— Вот он! — Эрнест показал ей ключ и быстро спрятал его опять в карман.

— Где ты его взял? — резко спросила Марджори.

— Выудил из твоего кошелька вчера вечером, — признался он, нимало не смутившись, и улыбнулся озорной улыбкой.

— Ты находишь забавным воровать из чужого кошелька ключ от чужого дома? И даже называешь себя после этого порядочным человеком?

— На войне как на войне, все средства хороши.

— С кем ты воюешь? И вообще, зачем ты пришел? Что тебе нужно? — Голос Марджори звенел от гнева.

— Только не надо кипятиться, — попросил Эрнест невозмутимо.

Марджори постаралась сдержать бушевавшие в ней чувства.

— Ты все равно ничего не сможешь изменить, только напрасно теряешь время. Я не собираюсь возвращаться к тебе, постарайся смириться с этим, — сказала она ровным назидательным тоном, каким обычно воспитатели говорят с непослушными детьми.

— Все это я уже слышал от тебя, поэтому и пришел, чтобы попытаться уговорить тебя изменить решение.

— Откуда ты узнал, что я сегодня не пошла на работу?

— От Кристофера. Я заходил в галерею, и мы с ним поговорили.

Марджори внутренне похолодела.

— Должен признаться, я ошибался. Кристофер оказался крепким парнем. А я-то всегда считал его размазней и маменькиным сыночком. Он отчитал меня как мальчишку. — Эрнест потер висок. — Похоже, он по уши в тебя влюблен и без хорошей драки не уступит. Я от него просто в восторге. Кто бы мог ожидать от него такой стойкости? — Он задумался, потом посмотрел на Марджори, увидел ее испуганное лицо и улыбнулся. — Успокойся, я употребил слово «драка» в переносном смысле. Дуэли нынче не в моде.

Она с облегчением перевела дыхание, но тут же вспомнила, каким несдержанным на язык бывает Эрнест в гневе, и сердце ее сжалось при мысли о Крисе, который при любых обстоятельствах остается благородным рыцарем без страха и упрека.

— Кристофер уверен, что я обошелся с тобой непорядочно, но, в чем состоит моя непорядочность, из его слов я так и не понял. Зато понял, что ему известно о нашей встрече в парке.

— Я сказала ему, что ты преследуешь меня.

— Если бы он знал, что мне известно, где ты живешь и что я был здесь вчера вечером, вряд ли он оставил бы тебя дома одну. Значит, о моем вечернем визите ты ему не рассказала. Почему? — Он испытующе посмотрел на нее.

— Не хотела огорчать, — ответила Марджори.

— Думаю, он еще больше огорчится, когда узнает, что и сегодня я нахожусь в его доме, рядом с тобой. — Эрнест самодовольно улыбнулся.

Стараясь сдержать раздиравшее ее возмущение, Марджори как можно спокойнее спросила:

— Зачем ты пришел? Уговорить меня тебе все равно не удастся. Своего решения я менять не собираюсь. Что дальше?

Эрнест прищурился, подняв лицо к небу, и посмотрел на солнце, стоявшее прямо над головой.

— Хотел пригласить тебя на ланч. Скучно ведь тебе, бедняжке, сидеть дома целый день в одиночестве.

— Ничего не выйдет! Я никуда с тобой не пойду, — поспешила заявить она.

Ее ответ, похоже, нисколько не огорчил Гриффита. Он одобрительно кивал и лукаво ухмылялся.

— Как скажешь. Действительно, зачем нам куда-то идти? Здесь так хорошо, спокойно, солнышко пригревает. Ты абсолютно права. Останемся здесь и приготовим ланч на двоих. Надеюсь, в холодильнике что-нибудь найдется? Если нет, тоже не проблема: закажем еду по телефону из ближайшего ресторана.

Марджори от досады больно прикусила губу. С опозданием до нее дошло, что гораздо безопаснее пойти с Эрнестом на ланч в ресторан, чем оставаться с ним наедине в пустом доме.

Он взял ее за руку.

— Нам ведь так хорошо вместе, правда?

Марджори резко поднялась и вырвала руку.

— Не смей прикасаться ко мне! Я выхожу замуж за Криса. Если ты еще раз хоть пальцем дотронешься до меня, я… я…

— Что ты сделаешь? — Эрнест медленно встал и сделал шаг к ней. Так же медленно Марджори отступила в сторону кухни. Шаг за шагом он продолжал наступать, а она отступала, пока не прижалась спиной к двери. Его лицо было так близко, что она ощущала его дыхание на своем лице. — Признайся, Мардж, ты думала обо мне прошлой ночью?

— Нет! — отчаянно крикнула она. — У меня было более интересное занятие.

Эрнест озадаченно нахмурил лоб.

— Надеюсь, не в постели Кристофера?

Марджори на секунду растерялась. Ей хотелось солгать, что, да, в постели Кристофера, но, вспомнив вчерашнюю сцену на площадке второго этажа, она не смогла. Эрнест заметил ее растерянность и, взяв двумя пальцами за подбородок, поднял ее лицо к себе так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

— Отвечай, — сурово потребовал он, — ты спала с ним?

— Спала или нет, тебя это не касается! — На эту фразу ушли ее последние силы, от близости Эрнеста в голове у нее все смешалось, истосковавшееся по нему тело реагировало так бурно и откровенно, что даже слепому стало бы ясно, какие чувства обуревают ее в данный момент.

— Меня всегда поражала твоя мгновенная отзывчивость на мои прикосновения, моя милая Мардж. Тебе не удастся меня обмануть, твое тело честнее, чем ты, и красноречивее. Оно не забыло, как мы занимались с тобой любовью.

Эрнест наклонился к ее уху и стал нашептывать самые яркие эпизоды из их недолгой совместной жизни в его лондонском доме. Описания эротических сцен кружили ей голову, соски набухли и затвердели, внутренняя дрожь сотрясала все тело.

— Смотри, как ты хочешь меня. — Эрнест слегка провел пальцами по торчащим соскам, и Марджори с трудом сдержалась, чтобы не застонать от острого наслаждения, отозвавшегося в глубине ее лона. — Что выбираем? Постель? Или отправляемся на ланч?

— На ланч, — тихо произнесла она, переводя дыхание.

— Ты уверена? — спросил он, насмешливо улыбаясь.

— Да. — В голосе ее звучала покорная обреченность.

— Ну вот видишь, в чем-то мне все-таки удалось тебя убедить. — Эрнест взял Марджори за плечи, притянул к себе и нежно коснулся ее губ. — Отлично. Хотя предпочтительнее было бы отправиться в постель. Ничего, у нас с тобой все еще впереди. Я могу и подождать несколько дней. Что такое несколько дней после полугодовой разлуки? А теперь, я полагаю, тебе надо переодеться во что-нибудь более серьезное для посещения ресторана. — Он отпустил Марджори и снова уселся на стул. — Надеюсь, двадцати минут тебе хватит, — добавил он.

Последние его слова достигли ушей Марджори, когда она уже была в кухне. Категорический тон, каким они были произнесены, освободил ее от остатков наваждения, и она бегом понеслась наверх с одной мыслью: запереться в спальне, забаррикадировать дверь. Влетев в спальню, она остановилась в растерянности. Тут до нее дошло, что боится она не столько Эрнеста, сколько себя. А от себя, как известно, не спрячешься. Она тяжело вздохнула, быстро причесала волосы, уложив их в низкий узел, переоделась в строгий шелковый костюм деловой женщины цвета маренго, взяла сумочку и бесшумно спустилась вниз. В холле Эрнеста не оказалось, правда двадцати минут еще не прошло. И снова возникла мысль о побеге.

Марджори тихонько направилась к двери, выходящей на улицу, но вспомнила, что у нее нет ключа, и в этот момент услышала за спиной ехидный голос Эрнеста:

— Кажется, сбежать от меня стало твоей навязчивой идеей. Хорошо, что я ключ тебе не отдал.

— Черт бы тебя побрал! — не оборачиваясь тихо буркнула Марджори. — Никуда я не убегаю, просто подошла к двери, — сказала она громко.

Эрнест взял ее за локоть и заставил повернуться к себе лицом.

— Бог мой, зачем тебе понадобилось изображать из себя синий чулок?!

— Ты сам попросил меня одеться во что-нибудь более серьезное для посещения ресторана. В это время туда в основном приходят деловые женщины. Так что я оделась соответственно.

— Жаль. Времени на очередное переодевание у нас нет, — медленно произнес Эрнест, разглядывая ее с ног до головы. Потом быстро выдернул шпильки из ее волос, и они каскадом рассыпались по плечам и спине Марджори. — Вот так уже лучше. А то подумают, что я привел в ресторан школьную учительницу.

— Иди к черту! — взорвалась Марджори.

— Какая черная неблагодарность! — произнес Эрнест, изобразив обиду. — Нет чтобы поцеловать меня за находчивость. — Он смешно выпятил губы для поцелуя.

Чтобы скрыть невольную улыбку, Марджори отвернулась.

— Можешь не паясничать, целовать тебя я не собираюсь, — бросила она ему через плечо.

Эрнест открыл дверь украденным накануне ключом и пропустил Марджори вперед. Она быстро пошла по тихой улочке, направляясь в сторону Амстердам-авеню.

— Поцеловать тебя я и сам могу, — сказал он ей вслед. — Но ты пошла не в ту сторону. Мой лимузин дожидается нас на стоянке в глубине этой улочки.

Поскольку Марджори не отреагировала на его окрик и упрямо продолжала идти вперед, он догнал ее, повернул к себе и закрыл ей рот поцелуем. Держать ее не было необходимости, от поцелуя Эрнеста она застыла на месте. И, когда он обнял ее, весь мир перестал для нее существовать, остался только он, Эрнест Гриффит, самый желанный мужчина на свете. Сердца их бились в унисон. Сквозь прохладную шелковую ткань его рубашки она ощущала ладонями жар его тела, жадно вдыхала знакомый до боли запах лосьона, которым он пользовался после бритья. Голова ее закружилась. Воздуха не хватало. Наконец губы Эрнеста оторвались от ее губ. Он дышал как загнанная лошадь. Марджори шатало как пьяную, она вообще лишилась способности думать.

— Может, вернемся? — шепнул он ей на ухо.

Вопрос немного отрезвил ее.

— Но мы собирались в ресторан, — тихо произнесла она.

— Расплачиваюсь за собственное недомыслие, — с оттенком горечи посетовал Эрнест.

Но Марджори показалось, что он доволен ее твердостью.

В машине он натянул на себя пиджак, достал из кармана галстук и завязал его.

— Теперь мы оба приобрели вид, соответствующий деловым людям, — заметил он с иронией.

Марджори смутило то обстоятельство, что их лимузин свернул с Шестой авеню, остановился у ресторана, находившегося неподалеку от галереи Эйкройда. Сюда они обычно ходили на ланч с Кристофером. Правда, до ее приезда в Нью-Йорк Кристофер ходил в кафе через две улицы в обществе Мелани. Смутная мысль мелькнула в голове Марджори, но додумать ее она не успела, потому что Эрнест уже вышел из машины и протянул ей руку.

Несмотря на переполненный зал ресторана, столик на двоих был мгновенно накрыт, стоило Эрнесту переговорить с метрдотелем.

— Только не говори, что тебя здесь хорошо знают как бизнесмена, — усмехнулась Марджори.

— Нет, просто с владельцем этого ресторана мы учились на первых двух курсах. Потом его родители переехали в Америку, и свое образование он заканчивал уже здесь. Метрдотелю было достаточно услышать мое имя. Каждый раз, приезжая сюда по делам, я навещаю своего старого приятеля.

— Странное совпадение, — пробормотала Марджори, садясь за столик и настороженно оглядываясь.

Эрнест всячески пытался завладеть ее вниманием, рассказывая забавные случаи, которые происходили с ним и его приятелем во время учебы в университете. Рассказчик он был замечательный и очень остроумный. Марджори и не заметила, как увлеклась его рассказом. Она весело смеялась, любуясь его выразительным красивым лицом. Потом подошел официант, Эрнест замолчал, а Марджори задумалась: для чего ему понадобилось привезти ее именно в этот ресторан? Кормили здесь всегда превосходно, но ела она машинально, в напряжении ожидая того, что должно случиться здесь по замыслу Эрнеста.

— Что произошло? — спросил он у нее.

— Пока ничего, — ответила Марджори.

— Почему тогда такая резкая смена настроения? Ты вдруг закрылась как улитка в раковину, — улыбнулся ей Эрнест.

Но Марджори не ответила ни на вопрос, ни на улыбку.

Наконец официант подал кофе.

— Когда ты дала согласие Кристоферу выйти за него замуж?

Марджори недовольно передернула плечами, говорить об этом ей не хотелось.

— Во время нашего разговора Кристофер сообщил мне, что вы собираетесь пожениться. Вот я и спрашиваю: когда ты дала ему согласие на брак?

Марджори вспомнила угрозу Эрнеста и продолжала молчать.

— Не бойся, ничего плохого я ему не сделаю. Конечно, я его предупредил, что если он не откажется от тебя, то определенные неприятности я ему гарантирую.

Марджори зажала рот ладонью, чтобы не ахнуть вслух. Бедный Кристофер! Сколько же ему приходится страдать из-за нее! Глаза ее округлились от ужаса.

— А чего ты ждала? Что я стану поздравлять его?

Она молчала, продолжая неотрывно смотреть большими потемневшими глазами на Эрнеста.

— Ты скажешь мне, наконец, когда ты приняла предложение Кристофера?

— Он мне сделал предложение еще на Рождество, — сказала она, уклоняясь от прямого ответа.

— И ты сразу согласилась?

— Разумеется, ведь мы с детства были предназначены друг для друга еще нашими родителями, которые дружат много лет.

— И ты его любишь?

— Да, люблю. — Марджори для убедительности кивнула.

— Страстно? — продолжал своеобразный допрос Эрнест.

— Безумно, — подтвердила она и снова кивнула.

Эрнест помолчал, и Марджори с любопытством взглянула на него. В его синих глазах прыгали смешинки, рот он прикрывал полусогнутой ладонью руки, на которую опирался его подбородок. Марджори поняла, что он смеется над ней.

— Что тебя так развеселило? — сухо поинтересовалась она.

— Наслаждаюсь тем, как ты врешь, — ответил он, едва сдерживая смех.

— Почему вру? Я тебе в парке еще сказала, что мы с Кристофером собираемся пожениться официально.

— В парке ты сказала, что он хочет на тебе жениться. А это две большие разницы, как говорят. Почему бы тебе честно не признаться, что, когда Кристофер сделал тебе предложение, ты отказала ему? Скорее всего, ты согласилась на брак с ним после моего вчерашнего появления в доме.

— Ничего подобного!

— Перестань, Мардж, я знаю от самого Кристофера, что только вчера ты согласилась стать его женой. Мне ясна причина, по которой ты вдруг решила выйти за него. Кристофер твое решение объясняет совсем другими причинами. Но Бог с ним! Как ты считаешь, он будет счастлив, когда поймет, что ты просто использовала его, чтобы спастись даже не от меня, а от самой себя?

— Ничего подобного, я с детства увлечена Крисом и продолжаю питать к нему глубокое уважение.

— Тогда почему ты согласилась в прошлом году выйти за меня?

— Ошибка молодости!

— Допустим. Значит, ты безумно любишь Кристофера и собираешься создать с ним семью. Тогда почему ты отказываешься спать с ним?

— Это тоже Кристофер тебе рассказал? — удивленно вскинула на него глаза Марджори.

— Я давно знаю Кристофера, Мардж, и достаточно хорошо изучил тебя. Мне не нужно ничего рассказывать. Твоя реакция на мои поцелуи сказала мне гораздо больше, чем все ваши с Кристофером россказни. Он помешался на тебе давно. Когда-то он рассказывал мне о девочке-подростке, необычной, своенравной и талантливой. Потом эта девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку. Прошли годы, девочка успела стать женщиной, полюбить, а он по-прежнему видит тебя той восемнадцатилетней, честной и прямодушной. Он верен своей мечте. Он такой, пойми! Не дай Бог его разбудить! Он не переживет твоего предательства, Мардж. Иначе чем предательством — с твоей стороны, я имею в виду, — твой брак с ним назвать невозможно. Подумай об этом!

— Ты закончил свою проповедь? — зло спросила Марджори.

— Если хочешь, я продолжу. Твоему союзу с Кристофером мешает один пустяк: ты хочешь спать со мной. А с ним ты спать не хочешь.

— Ты, как всегда, чересчур самоуверен.

— Дело не во мне, а в тебе. Если бы ты могла с ним спать, ты давно уже сделала бы это. Но ты просто не можешь, Мардж, потому что продолжаешь думать обо мне…

— Ничего подобного! — испуганно воскликнула, не дав ему договорить, Марджори. Она не желала его слушать, потому что Эрнест говорил правду, от которой ей хотелось спрятаться. — Тоже мне, психолог! — с наигранным презрением добавила она.

— Не надо быть психологом, когда все ясно как дважды два, — спокойно парировал Эрнест.

— В конце концов, неважно, сплю я с Кристофером или нет, — раздраженно сказала Марджори. — Все равно ты напрасно теряешь время…

— Для меня это обстоятельство очень важно, — перебил ее Эрнест. — Я не собираюсь делить тебя с…

Не слушая его, Марджори продолжила:

— …потому что я выйду замуж за Кристофера, а к тебе не вернусь.

— Ошибаешься, Мардж, но об этом мы еще успеем поговорить. — Эрнест подозвал официанта и расплатился по счету.

Марджори с облегчением вздохнула, когда они встали и направились в сторону выхода. К ее невероятному изумлению, Эрнест неожиданно остановился посередине зала, привлек ее к себе и на глазах у всей публики поцеловал долгим поцелуем прямо в губы. Даже когда он оторвался от нее, Марджори не сразу пришла в себя. Словно сомнамбула она подчинилась и пошла дальше, увлекаемая рукой Эрнеста, которой он обнимал ее за талию.

В какой-то момент она поймала изумленный взгляд сидящего за столиком недалеко от прохода мужчины. Кристофер! Марджори мгновенно пришла в себя. Кристофер сидел в обществе какого-то незнакомого толстого мужчины с рыжей гривой волос на огромной голове. На секунду взгляды Кристофера и Марджори встретились, и ее бросило в жар. Но Эрнест, продолжая держать ее за талию, быстро вывел из зала.