Идеальная ловушка

6

До Нью-Йорка они долетели без приключений. Почти весь полет Эва проспала – ее укачивало в самолете, она принимала специальные таблетки, и одним из побочных действий являлась сонливость. По приезде в гостиницу Эва едва успела принять душ и переодеться, как Джастин постучал в ее дверь, давая сигнал к выступлению. Вернулись они довольно поздно, и Эва чувствовала себя просто ужасно.

Во-первых, она устала и очень хотела спать – вероятно, таблетки еще оказывали воздействие.

Во-вторых, она столь же сильно хотела есть, потому что в ресторане, где проходил деловой обед, подавали морепродукты, которые Эва на дух не переносила. Она весь вечер налегала на минеральную воду, а теперь в животе от голода урчало. Хорошо, что в сумочке у нее есть плитка молочного шоколада!

В-третьих, ее беспокоил босс. Во время обеда он был на высоте, и встреча, насколько могла судить Эва, прошла отлично, но по дороге в гостиницу Джастин был молчалив и, кажется, даже подавлен.

Эва сидела на кровати, ела шоколад и слышала, как за стеной ее босс беспокойно ходит по своему номеру. Так продолжалось довольно долго, а потом хлопнула дверь. Эва выглянула в коридор и увидела удаляющегося в сторону лифтов Джастина. Усталость, еще минуту назад грозившаяся свалить ее с ног, вдруг куда-то испарилась, уступив место тревоге. Эва взглянула на часы: почти десять. Не слишком ли поздний час для прогулок?

Впрочем, это не мое дело, твердо сказала она себе и, взяв купленный в магазине при гостинице детектив, забралась в кровать. Она упрямо отказывалась признаться даже самой себе, что приготовилась к бдению.

Стрелки приближались к полуночи, а Эва едва ли одолела пять страничек. Она напряженно прислушивалась, ожидая услышать в коридоре знакомые шаги. В ее голове непрерывно мельтешили мысли, куда направился Джастин, как скоро придет и что означает странное выражение отрешенности, с которым он возвращался с обеда.

В начале первого ее охватили какие-то ужасные предчувствия, и Эва решительно отбросила детектив и оделась. Конкретного плана по поиску босса у нее не было, но ее решимость от этого не уменьшилась. Спускаясь на первый этаж в лифте, Эва мрачно думала, что при необходимости вполне способна поднять на ноги нью-йоркскую полицию, направить по следу Джастина кинологов с собаками или снарядить поисково-спасательную экспедицию. Впрочем, для начала сгодились бы менее радикальные маневры. Например, применив некоторые женские ухищрения или даже завораживающую магию хрустящих зеленых бумажек – об этом она много раз читала в детективах, но еще ни разу не применяла на практике! – «допросить» портье. Эва была уверена, что эти служители культа гостеприимства и услужливости в курсе всех дел и событий, происходящих на подвластной им территории.

«Допрос» прошел в минимально короткие сроки, поскольку портье оказался настолько любезным, насколько и осведомленным и даже бескорыстным. Приятный во всех отношениях мужчина предоставил Эве исчерпывающую информацию: да, мистер Маккой покидал гостиницу, но примерно час назад вернулся и прямиком направился в бар. Не понадобился ни наряд полиции, ни свора собак, ни отряд спасателей! Поблагодарив портье, Эва поспешила в бар.

В баре почти не было посетителей, поэтому она сразу увидела Джастина. Ее сердце забилось неровными толчками, когда рядом с ним она обнаружила девицу, чья юбка являлась вызовом нормам человеческой морали и здравому смыслу. Эва колебалась не больше мгновения.

– Мистер Маккой!

Джастин и девица обернулись одновременно, и Эва, бегло оценив соперницу, была вынуждена признать, что та выглядит очень даже неплохо. Да что там, замечательно она выглядела! Лицо, как у фотомодели, длинные светлые волосы, огромные глаза, в которых представители сильной половины человечества всегда рады утонуть, и иные прелести, едва прикрытые вышеупомянутой юбкой и блузкой под стать. Тонкие пальцы с модным маникюром небрежно покачивали бокал с каким-то коктейлем.

Эва взглянула на Джастина – вроде бы он не собирался бросаться в опасный омут глаз подвернувшейся чаровницы.

– Эва? – после длинной паузы изволил удивиться Джастин и отпил из стакана. В стакане, судя по цвету, был виски. – Что ты здесь делаешь?

Она бы и сама очень хотела это знать – зачем она приперлась в этот бар, где он так хорошо проводит время! Но, решив быть последовательной, Эва принципиально проигнорировав девицу, ответила:

– Ищу вас, – после чего принялась лихорадочно придумывать причину, по которой босс ей срочно понадобился в час ночи.

– Хочешь выпить? – Джастин сделал знак бармену.

– Нет, спасибо, мистер Маккой, я не хочу, – быстро отказалась Эва, почуяв неладное.

– И напрасно. Виски здесь просто отменный! – Джастин слегка приподнял стакан в сторону бармена, словно благодаря его за качество предлагаемых напитков.

И вот тут Эва вдруг поняла, что означает эта кривоватая улыбка. Впрочем, ведь у него был целый час на то, чтобы продегустировать хоть все содержимое бара!

– Возможно. Но мне кажется, что вам уже хватит! – выпалила она.

Джастин не только не поразился ее нахальству, а, наоборот, улыбнулся еще шире.

– Ты решила контр… контр… надзирать за мной даже во внерабочее время? – поинтересовался он, так и не сумев выговорить слово «контролировать». Это был плохой знак.

– Мистер Маккой, перестаньте, – тихо, но твердо сказала Эва. – Уже почти час ночи, а завтра у нас тяжелый день и, учитывая прогноз погоды, не менее тяжелый перелет.

Некоторое время он сидел, наклонив голову, словно взвешивал все «за» и «против», а потом залпом допил виски, бросил на стойку несколько купюр и сполз с табурета.

– Ладно, моя строгая Эва, я подчиняюсь твоим требованиям.

По мордашке девицы скользнуло выражение то ли разочарования, то ли злости. Но, заметив взгляд Эвы, она быстро и весьма правдоподобно изобразила скуку и принялась бродить рассеянным взглядом по помещению, оценивая оставшийся контингент. Выбор был небогат, но Эва почему-то не сомневалась, что охота ночной дивы сегодня не будет бесплодной, несмотря на скудость «ассортимента» и поздний час.

Пока они поднимались в лифте, Джастин жаловался, что у него внезапно заболела голова. Весь его вид говорил, что, пока Эва не оторвала его от виски, все было в порядке, а вот теперь благодаря ее стараниям ему нехорошо. Эва стойко молчала.

– Могу я хоть раз расслабиться? – почти с вызовом спросил Джастин.

– Конечно, – спокойно ответила Эва, взглянув на него.

Джастин нахмурился.

– Тогда почему ты так на меня смотришь?

– Наш этаж, – коротко напомнила Эва.

– Проклятье, – пробормотал Джастин, выходя из лифта, – не нужно было пить!

Точно! – подумала Эва, следуя за ним на небольшом расстоянии и с нарастающей тревогой констатируя, что с каждым пройденным шагом состояние ее босса ухудшается. Добравшись до своей двери, он оперся рукой о стену, словно силы внезапно оставили его. Эва отперла свой номер и с беспокойством ожидала, когда Джастин сделает то же самое. Он не торопился: некоторое время смотрел на дверь, словно не мог сообразить, что ему теперь следует предпринять.

– Где ваш ключ? – осторожно поинтересовалась она.

Джастин порылся в карманах.

– Я не знаю, – устало сказал он, закончив поиски, оказавшиеся бесплодными.

– Вы что, потеряли его?

– Возможно. – Он стукнул в дверь, а потом сделал движение, словно собрался сесть на пол.

– Мистер Маккой, что вы делаете?! – испугалась Эва.

И тут, как назло, из лифта вышли несколько человек и направились в их сторону. Недолго думая, Эва затащила Джастина в свой номер.

– Зачем ты это сделала?

– Вы хотите, чтобы вас увидели в таком состоянии? – резче, чем хотела, поинтересовалась Эва.

– Спасаешь мою репутацию? Все, как всегда, да, Эва?

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите.

– Конечно, ты все понимаешь, не надо строить из себя наивное дитя, – неожиданно огрызнулся Джастин. – Моя трудолюбивая пчелка, верная и преданная! Маленькая пташка, чья жизнь – вечные заботы и неустанные хлопоты!

– Да вы совсем пьяны, – изумилась Эва, глядя на босса широко раскрытыми глазами. Только что он был вполне нормален. Ну почти нормален!

– Вовсе нет! – Джастин мрачно мотнул головой, едва устояв при этом на ногах.

– Что это на вас нашло?

– У меня неприятности в личной жизни, – сообщил он с мрачной ухмылкой и уставился на Эву, словно именно она была причиной его неприятностей. Этим взглядом он требовал, обвинял и, соответственно, выносил самый суровый приговор. И хотя Эва совершенно точно знала, что за ней нет никакой вины, она едва не попятилась.

– Почему вы на меня так смотрите?

– Что вам еще нужно, Эва?

– П-п-простите? – пролепетала она, пытаясь сообразить, что теперь у него на уме. Может, у него начались какие-то галлюцинации на фоне алкогольного токсикоза? Сколько он выпил? И можно ли ему пить вообще? – Мне ничего не нужно!

– Я имею в виду не тебя лично. – Снова эта мрачная ухмылка, больше похожая на оскал, а потом Джастин сделал неопределенный жест, словно охватывая что-то огромное и невидимое. Эва невольно проследила взглядом за его «магическими» пассами. – Я имею в виду вас вообще. Весь женский род!

– Я не знаю, мистер Маккой, – осторожно ответила Эва, на всякий случай отступая на шаг. – Я не могу отвечать за всех представительниц прекрасного пола, только за себя.

– Прекрасный пол! – неожиданно придя в еще большее раздражение, воскликнул он. – Какой идиот придумал это определение?! Вы просто хитрые бестии, во всем ищущие выгоду… Вы ластитесь, как кошки, готовые в любой момент вильнуть хвостом и пропасть за горизонтом. Вы едите из рук, мурлычете, демонстрируя преданность и верность. Но стоит кому-то приготовить для вас кормушку пожирнее или поманить красивой игрушкой – вас только и видели!

Его взгляд прожигал Эву насквозь, она почти чувствовала запах своей подпаленной шкурки.

– Ну это уже слишком! – на свой страх и риск возмутилась Эва. – Как вы можете мерить всех одной меркой?!

– Все вы одним миром мазаны! – провозгласил он почти с отвращением.

И вот тут в памяти Эвы отчетливо всплыли слова Бренды о поведении «крепких орешков» и заодно «новость», услышанная от Линн. Судя по состоянию Джастина, все так и есть: Оливия бросила его, и он, растеряв свою хваленую выдержку, попытался утопить свое горе в виски. Видимо, он переусердствовал, и теперь алкоголь развязал ему язык. Недаром говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

– Мистер Маккой, вам нужно отдохнуть! – твердо сказала Эва.

Джастин насупился и постоял несколько минут, едва заметно покачиваясь.

– Хорошо, – наконец сказал он и, сняв пиджак, швырнул его в кресло. За пиджаком последовал галстук, и, пока изумленная Эва хлопала глазами, Джастин принялся за рубашку.

– О нет! – воскликнула Эва, опомнившись. Она вовсе не желала быть невольным свидетелем этого стриптиза. – Что вы делаете?

– Собираюсь лечь спать.

– Но вы не можете! То есть…

Джастин снял рубашку и взялся за брюки. Но, очевидно, после недавней вспышки наступил период спада, и движения Джастина стали совсем вялыми. Проведя некоторое время в неравной борьбе с брючным ремнем, из которой последний вышел победителем, он чертыхнулся, добрел, шаркая, до кровати и рухнул на нее как подкошенный. Эва беззвучно охнула: за минуту Джастин устроил такой разгром на ее постели, словно здесь только что соревновались сумоисты. Одна подушка и покрывало свалились на пол, Джастин принялся ворочаться, как медведь в берлоге, натягивая на себя одеяло. Через минуту все было кончено: полуголый босс Эвы спал в ее номере на ее кровати, а она, вконец растерянная, пыталась сообразить, что ей теперь делать.