Идеальный обман

Глава 31

Мари

— Дорогая, что ты здесь делаешь? Я и не подозревала, что ты собираешься приехать домой. — Мама обхватывает мое лицо ладонями, приветствуя в фойе нашего семейного дома.

Мои плечи дрожат, и я изо всех сил пытаюсь держать себя в руках, но ноги подкашиваются, а веки тяжелеют. Просто хочу прилечь в своей детской комнате и ненадолго забыть обо всех неприятностях, свалившихся на меня.

— У тебя такой вид, будто ты плакала. — Она изучает мое лицо. — Ты мне что-то недоговариваешь? Это связано с Хадсоном?

Мама притягивает к себе мою левую руку в поисках обручального кольца.

— Этот ублюдок бросил тебя, да? — спрашивает она, сжав губы.

Я качаю головой.

— Это я его бросила.

Она меняется в лице, разинув рот.

— Почему?

— Сначала он ублюдок, а теперь замечательный? — Я начинаю веселым голосом, но он срывается.

— Проходи. Я попрошу отца отнести твои сумки наверх, когда он вернется домой. Должна сказать, мы рады, что ты снова дома, но жаль, что при таких обстоятельствах. — Она ведет меня через фойе в гостиную и накрывает вязаным одеялом, как только я укладываюсь на диван.

С минуту я не двигаюсь.

Просто вдыхаю успокаивающий коктейль ароматов, из которых состоит этот дом. Мамино жаркое на медленном огне. Ее любимый кондиционер для хлопкового белья. И аромат вишни, исходящий от свечи.

На другом конце комнаты мама раскачивается в своем кресле, тревожные морщинки появляются на ее лбу, пока она накручивает на палец локон седых волос. Она не произносит ни слова, но ей это и не нужно. Знаю, что она выслушает меня, когда я буду готова к разговору.

Лежа на спине, сложив руки на животе, я всматриваюсь в потолок и делаю глубокий вдох.

— Я беременна, — выпаливаю я.

Мама перестает качаться и накручивать волосы.

— Ребенок не от Хадсона. Он от парня, которого я встретила несколько месяцев назад. У нас была абсолютно ничего не значащая интрижка, — признаюсь я. — По иронии судьбы этот парень оказался другом Хадсона.

Я зажмуриваюсь. Это признание дается мне особенно тяжело, возможно, потому, что я никогда прежде не лгала родителям, по крайней мере, не так.

— Хадсон был моим боссом в Нью-Йорке, — продолжаю я. — Тем, кого я ненавидела. Тем, кто постоянно относился ко мне, как к пустому месту.

Мама по-прежнему не произносит ни слова, по-прежнему не двигается. Это совсем не добрый знак.

— Ему нужна была подставная невеста, — говорю я. — И я согласилась, потому что он предложил мне много денег. Очень много. А я знала, что беременна. Знала, что мне нужно будет обеспечивать себя и малыша. А он не принимал отказов.

Провожу пальцами по волосам, а затем вонзаю их в кожу. Приятно ощущать что-то кроме смятения и растерянности. Вчера я уехала из Монтока на такси, переночевала у Изабель на диване, а на следующий день первым же рейсом отправилась в Омаху.

Последние двадцать четыре часа прошли как в тумане и кошмаре одновременно, и, хоть я понимала, что этот день неизбежен, он все еще казался мне нереальным.

— В общем, я рассказала Хадсону о беременности, — говорю я. — И он разозлился. И его можно понять. Поэтому я ушла. Но когда уходила, его мать рассказала мне кое-что, из-за чего я поняла, что он тоже кое в чем мне солгал. В чем-то очень важном. Так что, полагаю, можно сказать, теперь мы квиты. Но между нами все кончено. Так что, как-то так. — Я смотрю на маму. Теперь она грызет ноготь. По крайней мере, она двигается. Уже что-то. — И теперь я дома… бездомная и беременная. Мда…

Она пристально смотрит на меня.

— Мам, скажи что-нибудь. Ты меня пугаешь. — Я сажусь, откидывая одеяло, потому что мне вдруг становится жарко, как в печке.

— Я… ух, Мари. — Мама сидит в своем кресле, не в силах подобрать слова. — Не знаю, что тебе сказать кроме того, что мы справимся с этим. У тебя есть мы. Папа и я. И мы сделаем все, что в наших силах.

Она встает, садится рядом со мной и обнимает за плечи. Я смотрю прямо перед собой, но чувствую на себе ее взгляд. Мгновение спустя она целует меня в макушку.

— Жизнь может заставить нас идти именно в том направлении, в котором нужно, даже если мы этого не хотим, — говорит она. — Возможно, сейчас ты так не думаешь, но однажды оглянешься назад и поймешь, что это все было не напрасно.

Раздвижная стеклянная дверь на веранду заполняет своим звуком наш тихий дом.

— Мари, что ты делаешь дома? — спрашивает отец, когда выходит из-за угла. Ему хватает одного взгляда на меня, чтобы понять ответ на свой вопрос.

С глазами полными слез, я протягиваю свое запястье, на котором красуется браслет от «Картье».

— Как думаешь, у тебя есть какие-нибудь инструменты, которые помогут мне избавиться от этой дурацкой штуки?

— Еще как.