Иголки да булавки

Глава 1

«Этот день сегодня!» — стояло у Марины в ежедневнике.

«Сегодня! Сегодня! Сегодня!» — взволнованно выстукивало сердце.

Долгожданный рывок в карьере должен был настигнуть Марину именно сегодня, в первый понедельник первого летнего месяца. Предчувствия окрыляли, душа пела: «Жизнь прекрасна!»

При всем своем восторге Марина не собиралась терять голову от успеха. Она понимала, что новая должность не только обернется повышением зарплаты, но и прибавит ей забот, ответственности и нервного напряжения. Однако Марина считала, что готова к новым вызовам. Где-то в глубине души природная осторожность нашептывала, что, возможно, повышения сегодня еще не случится, ведь директор обещал только озвучить принятое решение, а каким именно оно будет, пока не известно. Вот только Марина не успевала к этому прислушаться. Выстраданный оптимизм и вера в то, что повышение полностью заслуженно, яростно загоняли боязливые поползновения обратно в сумеречные зоны сознания.

Марина влетела в родной кабинет с папкой бумаг. Обычный пластиковый скоросшиватель Марина прижимала к груди, как величайшее сокровище, потому что в нем хранилось ее детище, ее заветный проект, для которого ее повышение должно открыть долгожданные двери в реализацию. Марина мысленно повторяла подготовленные для презентации слова, это заботило ее гораздо больше, чем происходящее вокруг.

Получив приглашение в кабинет директора на ежедневное планерное совещание, Марина на несколько секунд замерла у зеркального шкафа, чтобы оценить, соответствует ли ее внешний вид должности руководителя производства. Как всегда, ей казалось, что она выглядит младше своего возраста. Большие выразительные глаза, аккуратные, в меру пухлые губки, чуть округлые щеки и маленький подбородок, по мнению Марины, придавали ее лицу неуместную детскость. Она изо всех сил пыталась выглядеть строже и жестче, намеренно сжимала губы, чтобы те смотрелись тоньше и решительнее. Марина все время подспудно опасалась, что в ней не смогут разглядеть профессионала. Косметикой она пользовалась очень осторожно, чтобы не выбиться из созданного ее воображением образа деловой женщины. Единственное отступление, которое Марина себе разрешала — носила волосы распущенными, неброский русый цвет и ухоженная гладкость позволяли даже так держаться рамок любимого стиля. Гардероб она подбирала, следуя тем же принципам, предпочитая строгие костюмы. Особым пунктиком были туфли. Марина носила только высокие каблуки. Не всегда удобно, зато так она казалась выше, от чего ощущала себя старше и увереннее.

Марина улыбнулась своему отражению, поправила строгий жилет и прошептала:

— Я смогу. Все будет хорошо.

— Удачи! — хором напутствовали ее подчиненные, и Марина упорхнула.

Она пробежала по длинным родным коридорам, процокала каблучками на второй этаж в приемную, приветственно улыбнулась секретарю и вошла в кабинет директора с видом победителя.

— Доброе утро, коллеги, — произнес руководитель подозрительно скучным голосом. — У меня для вас две основные новости.

Марина неосознанно выпрямилась, рассчитывая, что рабочее утро начнется именно с ее повышения.

— Все решено, нас поглощают, — объявил директор.

Общий тревожный выдох облетел кабинет.

— Окончательное оформление произойдет буквально на днях. Грядут большие перемены. Новые хозяева будут перестраивать процессы под свои корпоративные шаблоны. Наше маленькое предприятие войдет в состав организации в качестве подразделения. Нам даже статус филиала не дадут. Но это только первая новость. Вторая — в том, что я оставляю свой пост и перехожу в другое подразделение нашего нового хозяина, поближе к столице.

Последнее сообщение для собравшихся стало полной неожиданностью, сотрудники вопросительно переглядывались, а Марина покусывала губы от злости и обиды.

Обсудив другие производственные вопросы, руководитель отпустил всех по рабочим местам.

— Николай Владимирович, — стальным голосом произнесла Марина, оставшись в директорском кабинете с заветной папкой в руках, — мне нужно с вами кое-что обсудить.

— Уверены, что со мной? — нехотя, отозвался руководитель, кивая на ее пластиковый скоросшиватель. — Я на этом месте предпоследний день. Лучше адресуйте своим предложения новому руководству.

— Но как же мое повышение? — Марина не сдержалась и бросила это эмоциональнее, чем планировала. — Вы же обещали! Вы уверяли, что должность руководителя производства моя по праву!

— Я и сейчас этого не отрицаю. Вы ее заслуживаете, благодаря многолетней работе, опыту и квалификации, но решать это уже не мне. Вы же слышали, я ухожу в другое подразделение.

— Но вы еще можете назначить на должность руководителя производства меня, — не сдавалась Марина.

— Нет. Это слишком серьезный кадровый вопрос. Теперь здесь все будет подчиняться корпоративным правилам, и любое решение требует длительного согласования, в том числе и на самом верху. Я вас, конечно, знаю, как профессионала, но вот нашим новым корпоративным боссам вы еще не знакомы. Придется вам сначала наработать авторитет в их глазах. Кстати, вам привет от Сорского. Он сейчас в головном подразделении теперь уже нашей общей компании.

«Какое счастье!» — хотела язвительно выпалить Марина, но сдержалась.

Сорский — ее бывший молодой человек, с которым они вместе начинали, когда фирма еще была маленьким цехом по пошиву спецодежды. Активный и пробивной Валерий не только поднял и расширил производство, наладил связи по снабжению и сбыту, но при этом беззастенчиво пользовался приемами обольщения как в рабочих интересах, так и в личных, в результате залез не в ту постель и перешел дорогу местному авторитету. Пришлось спешно уносить из города ноги. Марина за ветреным возлюбленным не поехала, а вложила силы в развитие родной фирмы.

Теперь же мечты Марины о повышении рухнули самым фатальным образом. Маленькие женские кулачки сжались от гнева. Но что она могла сделать? Схватив папку с мечтой, которая так и осталась без воплощения, Марина стремительно покинула директорский кабинет.

«Он нарочно так поступил, — думала она, чеканя шаг по родным коридорам. — Давно ведь знал, что переводится, но нам ничего не говорил! А на мое повышение соглашался, потому что уже ничего не решал. Какое издевательство! Не удивлюсь, если еще и Сорский ему про меня что-то напел. Они, видимо, общаются».

Сотрудники конструкторского отдела уже готовились поздравлять свою начальницу с повышением, но увидев, в каком она состоянии, замерли в нерешительности.

— Пока работаем в обычном режиме, — по-деловому холодно объявила Марина. — Нас поглотили, и еще неизвестно, какие именно перемены нас постигнут.

— А ваше назначение? — несмело спросила самая молодая из сотрудниц конструкторского отдела — лаборант Ангелина.

— Теперь этот вопрос будет решать новое руководство из столицы, а они даже не знают о моем существовании, — усмехнулась Марина. — Продолжаем работу.

За деловым подходом Марина героически пыталась скрыть крах своих надежд, но для хорошо знавших ее сотрудниц, глубина переживаний не составила тайны. В течении дня они пытались то словами, то действиями ободрить свою начальницу, и Марина успокаивала себя мыслями, что с таким коллективом она и новому руководству докажет, что достойна повышения. Заветная же папка с любимым проектом осталась дожидаться лучших времен.

В обеденный перерыв Марине позвонила подруга Лена и с присущим ей искристым оптимизмом практически закричала в телефон:

— Ну как? Когда отмечаем твое повышение? Ты просто обязана закатить крутую вечеринку! Живем только раз! Я тебе, конечно, со всем помогу! Где будем праздновать? Надо выбрать какое-нибудь суперское место! Например, «Тополиную рощу»!

В отличие от Марины, Лена не видела смысла жизни в работе, стремилась расцветить обыденность яркими красками, мало к чему относилась серьезно, считала, что любовь важнее всего, мечтала о головокружительных романах, но в реальности имела череду неудачных отношений. При этом Лена не унывала, легко меняла место работы и род занятий, и продолжала искать свое место в жизни. Лена любила делиться чувствами и переживаниями, рассказами о случаях из жизни своей и знакомых, и не задумывалась над тем, что кто-то мог не хотеть, чтобы о произошедшем с ним казусе знал весь свет. Марине было с ней интересно, она видела, что можно жить и так, весело и непринужденно, удивлялась, где-то завидовала, но понимала, что сама бы так не смогла.

— Празднование откладывается, — сдержано сообщила Марина. — Повышение пока не состоялось.

— Как? — театрально ужаснулась Лена. — Почему? Директор зажал? Чего-то там требует, да? Посылай его, не раздумывая! Рабочие шуры-муры до добра не доводят! Поверь мне! Да, ты и сама знаешь! Вспомни своего Сорского! Тот еще перченый крендель!

— Лена, давай потом, — взмолилась Марина, — у меня и так голова пухнет. Вечером обсудим, хорошо?

После работы Марине пришлось сначала выдержать атаку дружеского любопытства, а затем поток товарищеского сочувствия, так как Лена успела рассказать о сорвавшемся повышении большинству общих знакомых.

Прощание с директором, бросающим фирму на произвол судьбы, прошло очень сдержанно, если не сказать холодно. Теплых слов не нашлось ни у кого. Больше всех уход руководителя расстроил секретаря, она даже разрыдалась.

— Как же теперь?.. Кому же я теперь?.. — причитала она весь день, остальные же, оставшись без обычного планерного совещания и указаний о текущем моменте, разошлись по рабочим местам.

Вся организация замерла в ожидании перемен, и только швейные машинки продолжали строчить без остановки, выполняя принятые заказы. Два дня коллектив просуществовал фактически без управления. Никакой точной информации из головного офиса не поступало, столичное руководство успокаивало и просило набраться терпения. Погрустнели все, и даже секретарь дирекции с обтягивающих платьев и коротких юбок перешла на что-то объемное и несуразное.

Гром грянул в пятницу.

Секретарь спешно созвала обычный состав на утреннюю планерку.

Войдя в хорошо знакомый директорский кабинет, приглашенные обнаружили в кресле руководителя незнакомую личность — даму за шестьдесят, с коротким ежиком седых волос, с объемным цветастым шарфом, замысловато обвившим шею и плечи, и в строгом сером костюме.

— Здравствуйте, прошу садиться, — проговорила дама низким грудным голосом.

Пришедшие молча расселись по обычным местам, встревоженно пытаясь предугадать, что будет дальше.

— Меня зовут Изольда Борисовна, я второй заместитель директора по развитию нашего предприятия — «Альянс-Текс-Ко». И добро пожаловать в нашу большую дружную семью! Скажу сразу, вас ждут большие перемены. Работа самостоятельного крохотного цеха сильно отличается от деятельности многоступенчатой организации с обширной сетью подразделений. Ряда структурных единиц у вас больше не будет, так как их заменят головные подразделения. Как вы знаете, наше предприятие является совместным, русско-турецким, что налагает на производство определенную специфику. Прежде всего, у нас очень не приветствуются непрофессиональные отношения между коллегами. Так уж сложилось, что легкая промышленность — в большей степени женская сфера. Подавляющее число наших сотрудников — представительницы прекрасного пола. Мы неуклонно соблюдаем гарантии, установленные законодательством и коллективным договором, но и требуем соблюдать элементарные правила: романтические истории должны оставаться за порогом цехов и офисов. Так сохраняется нормальная, здоровая рабочая атмосфера в коллективе.

Дальше Изольда Борисовна опять перешла на хвалебные речи в адрес «Альянс-Текс-Ко», рассказывала, что жизнь сотрудников улучшится, правда, ничего конкретного так и не прозвучало.

— У вас тут ситуация осложняется отсутствием руководства, — заметила Изольда Борисовна. — В ближайшие две недели бразды правления я возьму в свои руки. Кроме того, в понедельник для оценки ситуации прибудет менеджер по оптимизации.

Услышав последнее сообщение, все встревоженно заерзали, потому что знали: «оптимизации» хорошим не заканчиваются.

Затребовав ряд отчетов, временный руководитель распустила членов планерного совещания.

— Марина, — сказала Изольда Борисовна вслед уходящей, — простите, запамятовала ваше отчество.

— Всеволодовна, — подсказала Марина, обернувшись.

— Останьтесь. Мне нужно уточнить с вами кое-какие детали.

Коллеги бросили в сторону приглашенной заинтересованные взгляды, но были вынуждены удалиться.

— Насколько я знаю, прежний директор рассматривал вашу кандидатуру на должность руководителя производства. Это несомненно говорит в вашу пользу, с учетом вашей молодости. К сожалению, я не могу обещать вам того же. Пока. Пока специалист по оптимизации не выдаст свое заключение. Тем не менее, я считаю, что сейчас именно вы тот человек, на которого будет смотреть и равняться весь ваш коллектив. Вы знаете, что такое бремя власти и, конечно, понимаете, что нам с вами придется пройти через неприятную процедуру сокращений. Мы должны быть к этому готовы, и работники тоже должны осознавать, что их ждет. Наша с вами первейшая задача — провести сокращения безболезненно, с наименьшими потерями.

— Для коллектива? — уточнила Марина.

— Для организации. От нас ждут быстрых изменений и сокращения штата сотрудников до нужных размеров. Придется уговаривать людей уходить, не дожидаясь законного двухмесячного срока, — вкрадчиво объяснила Изольда Борисовна. — Здесь очень пригодится ваше знание работников и их доверие к вам.

— И на сколько планируется сократить коллектив? — глухо спросила Марина.

— Точное количество мы узнаем после составления отчета специалистом по оптимизации. Пока могу сказать, что полностью будет ликвидирован отдел кадров, сократится бухгалтерия, уменьшится отдел, отвечающий за материальное обеспечение производства, а у оставшихся будут понижены должности и оклады. В такой ситуации для всех лучшим выходом станет увольнение сотрудников по собственному желанию.

«Как, по их мнению, я должна это делать? — недовольно подумала Марина. — Врать? Умолять? Выгонять?»

Маленькая проданная фирма погрузилась в тревожное ожидание понедельника.

Все выходные Марина ломала голову над тем, как и что она будет говорить людям, как уговаривать уходить без положенных законом компенсаций и гарантий… И почему, собственно, она должна об этом думать и переживать? Она ведь всего-навсего начальник конструкторского отдела, а выше должность ей так и не дали.

Убедить себя не получилось. Со многими из попавших под сокращение Марина проработала по несколько лет, приятельски общалась, помогала сама и обращалась за помощью, отмечала официальные праздники и дни рождения. А теперь ей предстояло уговаривать их поступиться собственными интересами, и ради чего? Ради благополучия столичных боссов? Нет, еще хуже. Ради того, чтобы самой остаться и получить повышение.

О грядущих неприятностях Марина еще никому не рассказывала, даже своим подчиненным, но напряженное предчувствие бродило по всем коридорам, а дизайнеры то и дело спрашивали, стоит ли продолжать работу над моделями, если новое руководство еще не одобрило саму идею их внедрения. Марина не знала, что отвечать. Ни в одном направлении не сохранилось определенности, но и остановить работу они не могли.

— Дорабатывайте то, что начали, за новое пока не беритесь, — посоветовала Марина.

На утреннее планерное совещание обещанный специалист не явился.

— Будет позже, — успокоила всех Изольда Борисовна.

— В столице так рано на работу не приходят, — буркнула Нина Михайловна — главный бухгалтер, суровая дама, которой пока еще никто не сказал, что она подпадает под сокращение. — Вставать спозаранку — удел провинции.

Вернувшись в свой кабинет ни с чем, на поток расспросов от подчиненных об ожидаемом специалисте Марине пришлось ответить в духе Изольды Борисовны.

«Не тем у вас головы заняты», — со вздохом подумала Марина, слушая, как ее отдел щебечет, пытаясь предугадать каким окажется загадочный менеджер из столицы.

— Какой-нибудь потертый сухарь в жутких очках и с портфелем.

— Или тощий и пронырливый тип, похожий на крысу.

— Нет, надутый индюк. Будет смотреть на нас поверх очков, типа он из Москвы, а мы тут какие-то… ничего ни в чем не понимаем.

— Это вообще может быть женщина, — заметила Марина.

— Тогда еще хуже, — единогласно решил коллектив.

— Главное, чтобы этот специалист действительно разбирался в швейном деле, — мрачно проговорила Марина.

В тихий проулок, куда выходило большинство окон фирмы, въехала машина, и уже одно это заставило женский коллектив оставить рабочие места и прилипнуть к стеклам.

Марине тоже было крайне интересно посмотреть на человека, который решит судьбу их предприятия, но она не спешила поддаваться общему порыву и осталась у компьютера.

— Ого! Неплохо! — полетело от любопытных зрительниц.

— Молодой совсем! Надо же!

— Не такой уж молодой. Явно за тридцать.

— Совсем чуть-чуть за тридцать.

— Костюм на нем какой! Видно, что качественно пошит.

— Издали не особенно разглядишь, но, по-моему, он… так… ничего…

— Вполне симпатичный.

— Франт он столичный.

— Я вам точно говорю, костюм у него какого-нибудь известного бренда.

И вдруг все женское сообщество дружно охнуло и отпрянуло от окон.

— Что такое? Почувствовал, что вы его обсуждаете, и посмотрел? — улыбнулась Марина.

Сотрудницы разлетелись по рабочим местам.

«Вот тут и согласишься, что требования о запрете амуров на работе не так уж неправы», — отметила про себя Марина.

Через десять минут позвонила секретарь и пригласила Марину зайти в директорский кабинет.

Первая встреча состоялась именно там. Еще только войдя в приемную, Марина ощутила приятный запах хорошего мужского парфюма.

«Надо же. Неужели того столичного типа», — подумала она и смело шагнула вперед.

— А вот и наша Мариночка, — неожиданно фамильярно представила пришедшую Изольда Борисовна.

Предположение Марины о принадлежности аромата подтвердилось.

Мужчина, сидящий на одном из мест для посетителей, чиркнул по прибывшей взглядом.

«Видимо, Изольда Борисовна забыла мое отчество», — объяснила себе Марина чрезмерную простоту обращения временного руководителя.

— А это менеджер по оптимизации, — сообщила Изольда Борисовна, изящно изогнутой рукой указывая на молодого человека слева от себя. — Платон Андреевич. — Представленный чиркнул по Марине еще одним равнодушным взглядом.

Марина хоть и обронила обычное: «Очень приятно», радости от знакомства не испытывала. Нарочито подчеркнутая холодность и деловитость столичного гостя отталкивали. Неестественно бесстрастное лицо хоть и было в общих чертах приятным, своим выражением никаких положительных эмоций не вызывало. За таким непроницаемым фасадом сразу мерещились высокомерие и снобизм.

— Наша Мариночка сможет рассказать о местном подразделении больше и лучше, чем я, — с елейной улыбкой заверила менеджера Изольда Борисовна. — Убеждена, ей не составит труда ответить на все ваши вопросы.

Платон Андреевич открыл папку с бумагами и начал опрос по заранее заготовленной схеме. При этом, несмотря на предложение временного руководителя адресовать вопросы Марине, менеджер по оптимизации повел беседу исключительно с Изольдой Борисовной. Та, при необходимости, бросала вопросительный взгляд на Марину, занявшую кресло напротив гостя, только тогда Марина вступала в разговор.

Постепенно по характеру задаваемых вопросов у Марины появилось нехорошее предположение, которое она озвучила в конце беседы:

— Платон Андреевич, а вам раньше приходилось работать со швейными предприятиями?

Менеджер по оптимизации снова чиркнул по собеседнице взглядом.

— Нет, не приходилось, — честно признался он. — Но конкретная направленность деятельности организации на данном этапе не важна. Базовые принципы эффективности для всех одинаковы, — холодно пояснил Платон Андреевич.

— Базовые принципы построения выкроек тоже одинаковые, но в результате кто-то шьет элегантные костюмы, а кто-то — спецовки, — не без язвительности произнесла Марина и только после этого получила полноценный, содержательный взгляд от менеджера по оптимизации.

— Насколько я понимаю, именно спецовки вы и шьете, — парировал тот.

Марина гневно сверкнула глазами, ее профессиональная честь получила болезненный укол.

— Вот вы, Мариночка, и введете Платона Андреевича в курс дел, — вмешалась Изольда Борисовна, подозрительно слащавым голосом. — Пройдете вместе по цехам, по другим помещениям, покажете, расскажете.

— Только после обеда, — заметил Платон Андреевич, снова обращаясь исключительно к Изольде Борисовне. — Мне нужно предварительно поработать с бумагами. Во сколько у вас обед?

— С двенадцати часов дня, — опередила Изольду Борисовну Марина.

— В полпервого я вас жду. Пройдем по предприятию, — заявил менеджер по оптимизации, не отрывая взгляда от бумаг.

— Обеденный перерыв длится час, — напомнила Марина.

— Я понимаю. Жду вас в полпервого. Работа предстоит большая. Где я могу расположиться? — последнее он адресовал временному руководителю.

— Кабинет заместителя по производству свободен.

«Мое место занимает», — недовольно подумала Марина.

Как только она вернулась в конструкторский отдел, сразу попала в окружение взволнованных сотрудниц. Вопросы посыпались со всех сторон, но сводились по смыслу к одному: «Ну, как он?»

— Мы попали, — мрачно объявила Марина.

— Что? Что? Такой обалденно невозможный? — встревоженно защебетал женский коллектив. — Как он вблизи? Не хуже, чем издали?

— Он хуже некуда, — раздраженно выдала Марина.

— Ой, — всплеснула руками Ангелина, — выходит, он вам понравился.

— Ничего подобного! — возмутилась Марина. — Машина, а не человек. Он будет думать о цифрах, а не о людях. Вся его оптимизация — прикрытие для максимального сокращения расходов. И неизвестно, во что мы в итоге превратимся.

После такой горячей речи, у сотрудниц отдела пропало желание продолжать расспросы о столь неоднозначной персоне. Все вернулись к работе.

Настенные часы, висящие над входной дверью прибежища конструкторов, показали половину первого, но Марина невозмутимо продолжала заниматься своими делами, считая это законным свободным временем. В двенадцать тридцать пять позвонил Платон Андреевич.

— Марина Всеволодовна, — холодно произнес он, — я вас жду.

— Сейчас обеденный перерыв, — сдержано напомнила Марина.

— Вот и хорошо. Наше посещение никого не отвлечет от работы.

— Либо мы никого не застанем, — возразила Марина.

— Посмотрим. Подходите. Жду.

— Интересно, у него в целом такой принцип работы, или только нам так повезло? — недовольно проговорила Марина, но пошла на назначенную встречу.

По дороге до кабинета, который мечтала назвать своим, Марина напомнила себе, что она, несомненно, профессионал, а чувства и эмоции стоит оставить на потом, чтобы показать заносчивому столичному фрукту, чего она стоит.

Марина повела менеджера по подразделениям. Она намеренно долго, подробно и нудно объясняла специфику работы каждого звена производства. Озвучивала очевидные факты, перечисляла мелочи, которые стоило опускать, разжевывала и показывала на пальцах. С особым удовольствием мучителя Марина подробно рассказала всю схему движения материалов и заготовок по цеху. Благодаря такому подходу только осмотр цеха раскройки занял у них целый час. Подобную тактику Марина выбрала не для того, чтобы показать свою полную осведомленность, а рассчитывая загрузить неподготовленного менеджера обилием новой информации и сбить спесь.

Работники успели вернуться с обеда и, с настороженностью поглядывая на пришедших, поспешили взяться за работу. Зашумели механические линейки для отрезания, зашуршали ткани и пакеты.

Платон Андреевич проявлял удивительное терпение, не подгонял рассказчицу, не перебивал, внимательно слушал, как любознательных турист. и делал какие-то пометки в планшете, словно примерный ученик.

В процессе рассказа к ним подошла мастер цеха, но Марина не дала ей вмешаться в свой монолог. И только когда Марина объявила: «Здесь закончили. Пойдемте дальше», менеджер по оптимизации произнес:

— Я хотел уточнить некоторые моменты, — после чего последовал целый шквал вопросов.

Последний из них: «Почему у автоматизированного раскройного комплекса один стол» — вызвал у Марины и мастера цеха невольную усмешку.

Марина подробно ответила на все, но с таким видом, что мастер цеха поняла: столичный гость ничего не понимает в швейном производстве.

Вторым местом посещения стал швейный цех. Прибывший менеджер и здесь продолжал терпеливо выслушивать Марину и что-то записывать.

Машинки задорно стрекотали, оверлоки им вторили, шипели паровые утюги, щелкали фурнитурные прессы.

Персонал швейного цеха на половину состоял из молодых работниц, у которых появление мужчины вызвало живейший интерес. Девушки и женщины переглядывались за спиной Платона Андреевича, хихикали и шушукались, чем заслужили неодобрительные взгляды от мастера цеха. Марина тоже не понимала причины общего оживления. По ее мнению, менеджер по оптимизации выглядел слишком холеным. Свежая стрижка, да не какой-нибудь банальный ежик, а что-то модное, модельное, хорошо смотрелась на каштановых волосах. Гладко выбритый волевой подбородок интриговал пикантной ямочкой, длинные темные ресницы красиво обрамляли глубокой синевы глаза, высокий лоб казался оплотом непоколебимого спокойствия и уверенности. Ровные, безупречно белые зубы заставляли сомневаться в своей естественности. Ухоженные ногти на тонких пальцах показывали, что их обладатель занят исключительно офисной работой, белоснежный воротничок рубашки и затянутый до предела галстук — это подтверждали. И вроде бы в целом, образ столичного специалиста должен был выглядеть приятно, но для Марины каждый из этих плюсов превращался в минус из-за преувеличенной невозмутимости и педантичной придирчивости менеджера. Единственное, что скрашивало картину неприязни, — хороший аромат парфюма. Каким-то волшебным образом он воздействовал на подсознание, располагая к своему носителю, дразня и обещая раскрыться полнее у самого тела, будучи согретым теплом. В какой-то момент Марина даже поймала себя на стремлении придвинуться к менеджеру ближе, чтобы проверить, действительно ли аромат станет еще сочнее. Одернув себя, Марина почувствовала новый приступ раздражения.

Сам виновник легкого переполоха, казалось, ничего не замечал. Он усердно что-то конспектировал, и Марина даже заподозрила, что пишет он что-то, не связанное с темой производства. Подобная особенность настораживала больше всего, она означала, что человек склонен очень глубоко скрывать свои истинные мысли и чувства, поэтому ожидать от него можно всего, что угодно.

Завершился осмотр цеха очередным ворохом вопросов, среди которых были вполне обоснованные, например «почему производство не поточное», но проскакивали и простые придирки, вроде недовольства картонной тарой, стоящей у каждого швейного стола. Марина возражала в ответ на замечания, и получала одну и ту же оценку: «Это не рациональное обоснование».

В итоге менеджер что-то записал в свой планшет, а Марина решила, что этот столичный фрукт своими придирками раздражает ее все сильнее.

— Пойдем дальше? — тем не менее вполне любезно предложила она. — В отдел кадров, бухгалтерию и к плановикам будем заходить? Или если вы их и так сокращаете, знакомиться с их работой не имеет смысла?

— Их сокращаю не я, — заметил Платон Андреевич, расслышав в интонациях собеседницы язвительность.

— Да, общая политика корпорации и ваши рекомендации.

— У рынка жесткие законы.

— Нельзя забывать о человечности. В конце концов, мы работаем с людьми.

— Вот и давайте зайдем в ваш отдел, — выскользнул из трясины неприятной темы менеджер по оптимизации.

Появление Платона Андреевича всколыхнуло женское царство конструкторского отдела. У всех сотрудниц без исключения глаза загорелись любопытством, и даже опытная раскройщица Антонина Ивановна принялась с интересом рассматривать столичного визитера.

В своем отделе Марина решила не только рассказать о производственных процессах, но и представить работниц.

— Наши дизайнеры: Ольга Николаевна и Екатерина Владимировна.

— Здравствуйте, — пролепетали девушки, не привыкшие к такой официальности, и попытались встать с мест.

— Сидите, сидите, не отвлекайтесь от работы, — успокоил их менеджер по оптимизации и тут же переключил внимание на деловито гудящий плоттер.

Тот усердно вычерчивал на желтоватом листе линии будущих изделий.

— Молодые, но очень талантливые и креативные специалисты, — попыталась вернуть интерес Платона Андреевича к девушкам Марина.

Однако тот повернулся к раскройному столу. Засмотревшаяся на визитера Антонина Ивановна спохватилась и принялась спешно вырезать ножницами уже начерченные плоттером лекала.

— Антонина Ивановна Седых, — быстро сориентировалась Марина, — можно сказать, старожил нашего производства. Незаменимый специалист с многолетним опытом.

— Почему ножницами? — холодно спросил Платон Андреевич.

— Так это… — пробормотала Антонина Ивановна, растерявшись от резонности вопроса, и бросила на Марину беспомощный взгляд.

— Как специалист, она делает это быстро и качественно, — произнесла Марина.

— Но ведь у вас режущий плоттер, — возразил менеджер по оптимизации.

— А вот он как раз делает эту работу некачественно, — объяснила Марина.

Платон Андреевич с невозмутимым видом снова вернулся к плоттеру и принялся разглядывать со всех сторон. Тут Марина подумала, что столичному гостю, видимо, легче работать с неодушевленным предметами, чем общаться с живыми людьми. Она попыталась отвлечь менеджера продолжением знакомства с сотрудниками отдела, но Платон Андреевич на это не среагировал, а потребовал инструкцию по эксплуатации недобросовестного аппарата.

Работницы отдела растерянно всполошились и кинулись сообща искать книжицу, которой давно никто не пользовался. Время неловких поисков Марина попыталась заполнить рассказом о работе конструкторского отдела. Платон Андреевич отвечал на ее слова легкими кивками головы, но явно слушал невнимательно, зато тщательно изучил вскрытую пачку бумаги для плоттера. Осмотрел листы, ощупал, даже оторвал небольшой кусочек, затем углубился в чтение этикетки, приклеенной к обертке пачки.

Те из сотрудниц отдела, кто не был занят поисками, недоумевающе переглядывались.

Не слишком скоро, но руководство пользователя нашли. Менеджер пролистал инструкцию до половины, не слишком вникая в содержание.

«Просто придраться хотел», — неприязненно подумала Марина и предложила:

— Может быть, оцените модели, которые у нас сейчас в разработке? Мы должны были запустить их в производно, но теперь они под вопросом.

— Вы используете некачественную бумагу, — внезапно заявил Платон Андреевич и резко захлопнул руководство пользователя. — Она не подходит для вашего плоттера. Поэтому вырезает он плохо. Необходимо сменить бумагу.

— Нас снабжают только такой, — ледяным голосом сообщила Марина.

— Я это отмечу, — кивнул Платон Андреевич и действительно, что-то записал в планшете. — И имейте в виду, — наставительно добавил он, — трудозатраты при использовании ручного труда неоправданно высоки. Время при вырезании ножницами вы не экономите, а оборудование, которое имеете, не используете в полной мере, что тоже недопустимо.

Знакомство с отделом и сотрудницами продолжилось в том же неоднозначном ключе, и ко времени завершения визита работницы стали считать менеджера по оптимизации чудаковатым типом. На его вежливую прощальную реплику все с охотой откликнулись дружным: «До свидания», и только Антонина Ивановна неожиданно бросила вслед:

— А подскажите, от какого бренда ваш костюм? Так хорошо пошит…

Лицо менеджера по оптимизации как-то совсем застыло, и он процедил сквозь зубы:

— От бренда, название которого вам ничего не скажет.

— Какой-то локальный столичный бренд? — с заметным разочарованием в голосе уточнила Антонина Ивановна.

— Не локальный, но вам его название ничего не скажет, — повторил Платон Андреевич и поспешил уйти.

Дальнейший осмотр предприятия продолжился в том же духе, и к концу рабочего дня Марина с трудом сдерживалась, чтобы остаться в рамках профессиональной этики.