Иголки да булавки

Глава 19

В этот вечер Марина была во всеоружии. Вечернее платье, прическа, макияж, туфли, скромные, но изящные украшения — каждая деталь оказалась к месту. Кара и Сорский рассыпались в комплиментах, клиенты сверкали заинтересованными взглядами, Корчук хмыкнула с полным осознанием того, что ее наряд своей откровенностью притягивает куда больше взглядов.

«Видел бы меня Денис», — подумала Марина, поправляя прическу перед зеркалом в гардеробе клуба, ведь он оказался единственным, на кого ей хотелось произвести впечатление.

Чинная трапеза в обеденном зале вышла невероятно долгой и скучной. Музыканты играли негромко и многозначительно, чтобы своим звучанием не мешать важным беседам гостей. Дам среди посетителей было исключительно мало, что говорило о проведении здесь деловых встреч — и не более.

Марина рассчитывала просидеть час, а потом улизнуть под каким-нибудь банальным предлогом и помчаться на вечеринку к Денису. Она ему ничего не обещала, но надеялась, что задумка удастся.

Много говорили о бизнесе, о перспективах, об экономической обстановке в стране и мире. Долго, однообразно, нудно. Спасала только хорошая кухня и приятные напитки. А потом вдруг клиенты быстро собрались, попрощались и ушли. Марина посчитала момент удачным и тоже попыталась покинуть клуб, но воспротивился Сорский:

— Ни в коем случае! Только начинается самое интересное. Теперь отпразднуем по-настоящему! Вниз? Все ведь согласны?

— А что внизу? — поинтересовалась Корчук.

Марина догадалась сама, что бывший возлюбленный применяет свою обычную тактику и переходит к этапу более близкого общения, значит, внизу бар с дискотекой.

Примерно так и вышло. На нижнем этаже не было претенциозной роскоши, зато имелись кабинки с партерами, широкие мягкие диваны и множество танцующих девушек.

— Как всегда, здесь кипит жизнь! — довольно заявил Сорский, показывая, что готов ринуться на танцпол хоть сейчас.

Не успела их компания занять столик, как Сорский тут же подскочил:

— Аполлинария, давайте взбодрим местную танцплощадку!

— Она обещала потанцевать со мной, — неожиданно вмешался Платон и прежде, чем Корчук успела озвучить свой выбор, взял ее за руку и повел к танцующим.

— Какой шустрый, — усмехнулся Сорский. — Мариночка?

— Она уже приглашена, — заявил Кара и протянул руку, призывая даму выйти из-за стола.

— Хм, обошли со всех сторон, — шутливо расстроился Сорский и отправился искать партнершу для танцев среди гостей.

Быстрая танцевальная музыка не располагала к беседам, и с гораздо большим интересом Марина занялась наблюдением за своим соруководителем и Корчук. Сразу было заметно, что они слаженная пара, понимали друг друга без слов, двигались согласованно, предугадывали, какой выпад сделает партнер. Все это крайне удивило Марину, она и подумать не могла, что менеджер по оптимизации, во-первых, хорошо танцует, а во-вторых, имеет опыт именно с их бухгалтером. Чем дольше Марина наблюдала, тем очевиднее становилось, с каким задором Платон отдается танцам. Его глаза ожили и заблестели, на губах проскальзывала почти улыбка, каждое движение радовало глаз продуманностью и законченностью, ничего банального и однотипного, ничего сделанного с мыслями о чем-либо постороннем. Платон весь находился здесь и сейчас и притягательно горел внутренним пламенем. Он сосредоточился на своей партнерше, ловя каждое ее движение, чтобы подстроиться, перехватить и закружить в вихре.

Марина неожиданно для себя ощутила нечто, похожее на зависть, а потом и на ревность.

Так прогремела одна музыкальная композиция, потом вторая, затем третья. Кара отвел Марину на место и под предлогом срочного звонка отошел, у стойки встретился с Сорским, который успел где-то прихватить двух девиц, и они остались там разговаривать. Еще через два танца к столику вернулась Корчук. Менеджер по оптимизации поинтересовался, где остальные, рассмотрел их у барной стойки и присоединился к ним.

— Я уже не могу, — пожаловалась Корчук, обмахиваясь салфеткой. — Невыносимо! Он просто запойный!

Марина оторвала взгляд от беседующих вдали коллег и непонимающе посмотрела на Корчук.

— Платон просто запойный! — пояснила та. — В смысле танцев. Страсть у него такая. Кто-то пьет, кто-то спортом занимается, кто-то трахается, а он танцует. Уже третьи туфли из-за него выбросила! Не выдерживают такого ритма. А ему хоть бы что! До утра так может, — заявила Корчук, гордясь своей осведомленностью.

Вскоре Платон и Кара покинули зал, а Сорский вернулся за столик к дамам.

Не теряя времени, Сорский принялся распускал свое обаяние сразу в отношении обеих девушек, но ни одна не поддалась. Как только пришли отлучившиеся, Корчук сразу завладела внимание Кара и потянула того танцевать, при этом поглядывая на менеджера по оптимизации. У Марины даже появилось предположение, что змея безочковая пытается вызвать в Платоне ревность. Сорский опять отправился по залу на поиски какого-нибудь интересного экземпляра, более податливого, чем его спутницы.

— Вы слишком пассивны, — укоризненно заявил Марине менеджер по оптимизации. — Я специально отвлекаю Аполлинарию от нашего иностранного партнера, а вы не пользуетесь ситуацией.

— Мы с ним уже достаточно обсудили интересующий меня вопрос, — не согласилась Марина.

— Он пообещал содействие?

— Нет, он сказал, что это не его сфера.

— И вы на этом успокоились?

— А что вы мне предлагаете? — возмутилась Марина, подозревая, что ее толкают слишком далеко перейти грань личного общения.

— Предлагаю вам получать максимум выгоды из ситуации, в которой находитесь, — заявил менеджер по оптимизации, потом ушел в круг танцующих и легко разбил там пару Кара и Корчук.

Ругая себя за то, что поддается на провокации, Марина тоже отправилась на танцпол и составила оставшемуся без партнерши турку компанию.

Дождавшись окончания очередной музыкальной композиции, Кара отвел Марину к барной стойке. Он очень расхваливал местные коктейли и уговорил ее попробовать один из них. Со свойственным ему горячим темпераментом Кара завел разговор о своих любимых напитках на родине, посетовал, что в России коктейли делают слишком крепкие.

— И все, поголовно, любят пить именно крепкий алкоголь. Даже женщины, — с возмущением заявил он.

Речи, полные огня, сопровождались активной жестикуляцией, которая давала понять, что Кара очень хочет впечатлить свою спутницу. Но так как людей у барной стойки находилось немало и происходило постоянное движение, случилось то, что и должно было. Кто-то кого-то толкнул, рука встретила неожиданное препятствие, и Кара оказался облит коктейлем с томатным соком, светло-серый пиджак расписали красные пятна. Гнев вспыхнул мгновенно. К счастью, кто виновник, понять не удалось, и фейерверк из турецких ругательств просто сотряс воздух. Кто-то из сердобольных гостей предложил свой платок, чтобы не дать конфликту разгореться, а Марина кинулась помогать кавалеру привести себя в порядок. Однако никакие усилия не помогли убрать обличительные следы со светлой ткани.

— Нет, это невозможно, — раздосадовано заявил Кара и засунул перепачканный платок в карман брюк. — Почему здесь никто не соблюдает личного пространства?! Зачем так близко подходить друг к другу? Почему нельзя подумать об окружающих? Дать места другим? У нас все не так! А тут я раз за разом попадаю в такие обидные ситуации! Вечер испорчен. В таком виде я не могу здесь оставаться.

— Не так все страшно, — произнесла Марина, на самом деле видя огромный плюс в том, что турок решил уйти из клуба, ведь это значит, что сможет улизнуть и она.

Пока они отсутствовали страсти за их столиком начали кипеть.

— Оставь Кара в покое, — холодно выговаривал Корчук менеджер по оптимизации, — он не для тебя.

— Я для кого? Для Мариночки? — возмущенно бросила Аполлинария. — А почему ты тогда глаз с них не сводишь? Боишься, что он вскружит ей голову?

— Да, и переманит работать сюда. Он любит окружать себя красивыми славянскими девушками, но она мне нужна там, в подразделении.

— Зачем? Кто там без нее не справится? Да и красивой ее не назовешь, так… немного смазливая.

— Конечно, в отличие от тебя.

— А что? — вспыхнула Корчук. — Тебе не понравилось мое платье? — и она выпрямилась и выпятила грудь, чтобы вернее продемонстрировать все прелести декольте.

— Вот я и вижу, что это ты очень хочешь перебраться в Москву. Только тебе для этого пришлось надеть откровенный наряд, а ей хватает и скромного платья. Кара и так не сводит с нее глаз. Кстати, она произвела на него впечатление еще на выставке. Он буквально от нее не отходил.

— Что-то я ничего такого не заметила, когда они были у нас. И розы он подарил, между прочим, мне.

— Цветы для восточного мужчины — это мелочи, западное веяние. Ценным женщинам на Востоке дарят драгоценности.

— Но Мариночке он вообще ничего не дарил.

— Он хотел, но я его отговорил, убедив, что она ничего не примет. Так что прекрати его очаровывать, это бессмысленно.

— А может, я не ради него надела такое платье.

— А ради кого? — без всякого интереса обронил Платон.

— Да, действительно! — с досадой фыркнула Корчук.

— Аполлинария, не делай глупых шагов. Кара не твой вариант. Если хочешь перебраться в Москву, Сорский гораздо более перспективный объект.

— Ничего подобного! Я его достаточно знаю! Слов у него гораздо больше, чем действий! В смысле… нужных мне, а не ему, действий. То, как он обманул и бросил Люду, хороший пример. Мне такой вариант не нужен.

— Для того, чтобы выстроить что-то серьезное, надо заходить не со стороны очарования, а чего-то более стоящего. Своим неумелым флиртом, ты только испортишь дело, причем всем нам.

— Почему неумелым? — возмутилась Корчук. — Хочешь сказать, у Мариночки получается лучше?

— Гораздо. В итоге он увивается за ней, выглядит инициатором и завоевателем. Очень тонкий и правильный расчет. Красивая тактика и идеальное исполнение. Ты ее недооцениваешь. Психологию мужчин мало знать, ею надо грамотно пользоваться. Марина позволяет ему распускать павлиний хвост, а сама тихонько затягивает петлю.

Корчук сидела спиной к танцполу, поэтому ей приходилось оборачиваться, чтобы увидеть то, что расхваливал ее визави, и ничего не понимала. Те, кого они обсуждали, ушли к барной стойке, и, казалось, ничего особенного между ними не происходит: турок что-то рассказывает, а Марина просто слушает. Специалист бухгалтерии знала Марину уже несколько лет и никогда не считала ее способной на умелое охмурение мужчин. Даже Сорский, по ее мнению, затеял с Темниковой интрижку в рабочих интересах, а не благодаря женскому очарованию Марины. Однако в голосе Платона Корчук слышала нотки восхищения, и это ее крайне злило. Почему он восхищается не ей, Аполлинарией, а своей соперницей?

— Это ты меня недооцениваешь, — зло прошипела Корчук.

— Неужели? — Платон, наконец, заинтересовано посмотрел на свою собеседницу. — Хочешь показать класс? В самом деле? А получится?

Корчук вскинула голову и хотела запальчиво бросить: «Конечно!», но опомнилась.

— На что ты меня подбиваешь?

— На небольшой эксперимент: чего ты сможешь добиться за два часа, которые проведешь с ним наедине.

— И чего же я должна в идеале добиться? — скривилась Корчук, подозревая самый банальный ответ — предел мечтаний большинства мужчин.

— Своего перевода в головной офис, — вопреки ее ожиданиям совершенно серьезно ответил менеджер по оптимизации. — Если я сейчас организую тебе эти два часа наедине, ты сможешь добиться такого?

Корчук только в этот момент всерьез задумалась.

— Меня устраивает работать вместе с тобой, — протянула она.

— Зачем тебе меньшее, когда есть возможность получить большее?

Аполлинария недоверчиво смотрела на менеджера по оптимизации, она никак не могла отделаться от ощущения, что здесь кроется какой-то подвох.

«Это у него такой способ не дать Темниковой пробраться в Москву?» — размышляла она.

Вдруг Платон весь напрягся и на несколько мгновений застыл, словно хищник, который засек добычу. Кочук в очередной раз обернулась к барной стойке. Там что-то происходило, какой-то переполох, Кара возмущался, Марина суетилась вокруг него.

Платон достал из внутреннего кармана пиджака платиновую карточку члена клуба и протянул Корчук:

— Открывает здесь любые двери. И я посоветовал бы тебе поторопиться. У Кара сегодня ночной самолет в Стамбул, а Марина уже предприняла меры, чтобы заполучить растаявшего турка себе. Чем-то облила его и теперь уведет.

Аполлинарию буквально подбросило, и она вскочила с места.

Кара горестно осмотрел свой пиджак, а потом изрек:

— В таком виде я оставаться не могу. Придется ехать домой. Очень жаль. Вынужден попрощаться.

— Куда же вы так надолго пропали? — преувеличенно весело вмешалась в разговор Корчук. — Мы вас ждем, ждем…

— Вынужден уехать, — сообщил ей Кара, показывая на испорченный пиджак. — Вот…

Тут Корчук шатнуло и содержимое ее бокала пролилось теперь уже на брюки турка. Кара опять разразился ругательствам на родном языке.

— Ой! — сокрушенно воскликнула Аполлинария. — Какая я неловкая! Как же так? Меня кто-то толкнул.

Марина нахмурилась.

— Я все исправлю! — затараторила Корчук. — Это совсем не страшно! Я знаю, как все быстро высушить! Не переживайте! — она ловко подхватила Кара под руку. — Идемте, я все исправлю. Чуть потерпеть, и будете как новенький.

Продолжая кудахтать таким образом, Корчук потянула кавалера прочь из зала. Проводив их недоумевающим взглядом, Марина направилась обратно к столу и подумала, что теперь точно удачное время для исчезновения. Она хотела позвонить Денису, но появление рядом менеджера по оптимизации ее отвлекло.

— Надеюсь, вам здесь нравится.

— Неплохо, — кивнула Марина, — только я уже собираюсь уходить. Официальная часть ведь давно закончилась.

— Имеете право, но я прошу вас остаться. Мне нужна ваша помощь, — последнее было произнесено так серьезно и проникновенно, что Марина не могла не озадачиться.

В это же время Корчук спешно вела кавалера по незнакомым ей коридорам, надеясь на свою память и правильность указаний Платона. Она не переставала успокаивающе тараторить, и именно под этот аккомпанемент раздосадованный Кара попал в уютный предбанник.

— Ты когда-нибудь был в финской сауне? — легкомысленно щебетала Корчук, примерив роль чаровницы. — Там сухой и очень горячий воздух, именно то, что нам нужно.

Она захлопнула дверь апартаментов и спрятала ключ-карту поглубже в сумочку.

— Придется снять брюки, — сообщила кавалеру Корчук, — повесим их в парилке, и они быстро просохнут.

Недовольно бормоча, Кара пошел в парную один, снял промокшую часть костюма, переложил испачканный носовой платок в карман пиджака, обмотал бедра полотенцем, которое нашел тут же, и в таком живописном виде вышел к даме. Аполлинария не смогла сдержать смех. Кара уязвленно помрачнел.

— Сними хотя бы пиджак, — посоветовала Корчук. — Здесь жарко, да и удобнее будет.

Сама она вальяжно расселась на диване, давая спутнику полюбоваться своим шикарным декольте. Кара аккуратно повесил пиджак на кресло и сел рядом с Аполлинарией.

— Странная ситуация, — пожаловался он, — и я в таком виде. Если бы мои вещи уже не увезли в аэропорт, я бы поехал в свою квартиру переодеваться.

— А у тебя в Москве своя квартира? — поинтересовалась Аполлинария для поддержания разговора.

— Служебная. Как-нибудь я тебя приглашу, — пообещал Кара, возвращаясь в знакомое амплуа ловеласа.

— С удовольствием зайду к тебе в гости. Честно говоря, я считаю, что перейти работать в головной офис нашей организации — для меня сейчас подходящий и своевременный шаг, — заявила Корчук, немного подвинувшись в сторону собеседника. — Мои познания не ограничиваются только бухгалтерией, я могу работать и в сфере финансов, и в качестве экономиста. Обычно таких вакансий достаточно. Но я могу предложить больше, чем работу безупречного исполнителя.

— Очень интересно, — отозвался Кара и пересел к даме еще ближе, — я бы обсудил такие перспективы.

— Я готова быть помощником, и весьма полезным, — проворковала Корчук, но когда Кара попытался придвинуться к ней вплотную, встала и прошлась по комнате отдыха. — Здесь весьма мило. Видно, что клуб элитный. Для отдыха предусмотрено все, что нужно.

Взгляд в первую очередь притягивал небольшой бассейн, устроенный в нише. С трех сторон его окружали стены, стилизованные под скальный грот, с живописным нагромождением камней, увитые цветущими лианами. Аполлинария присела на невысокий бортик и потрогала воду рукой.

— Холодная, — поежилась Корчук, — но после раскаленной парилки самое подходящее. Тебе нравится русская баня? — поинтересовалась она у турка.

— Нет, но мне нравятся русские женщины. Вы красивые и удивительно нежные.

Аполлинария отошла от бассейна, продефилировала по периметру комнаты, с показным интересом осмотрела картины, изображающие жаркие страсти, полюбовалась на себя в зеркале, потрогала пальчиком мозаику на стенах. Все это время Кара рассыпался в комплиментах, следя за каждым движением чаровницы, как хищник из засады. Сделав круг, Аполлинария вернулась на диван.

— Я считаю, сейчас очень подходящий момент, чтобы кое-что обсудить, — проговорила она с обольстительной улыбкой.

— Куда мы идем? — спросила Марина, настороженно оглядываясь по сторонам.

Ее вели явно служебными коридорами, только потчуя обещаниями объяснить все позже.

— Туда, где ваша помощь будет неоценима, — расплывчато ответил менеджер по оптимизации.

Он шагал впереди, стремительно и напряженно, время от времени что-то проверяя в телефоне.

«Зачем я поддалась? — мысленно ругала себя Марина. — Зачем? Он мне организует рабочие подножки, а я соглашаюсь ему помогать? Да еще и непонятно в чем!»

— Дальше я не пойду, — решилась на бунт Марина, — пока не объясните, что от меня требуется и куда мы идем.

— Уже почти пришли, — откликнулся Платон.

Он открыл какую-то невзрачную дверь, и они вернулись на территорию, предназначенную для гостей клуба. Преодоление следующего замка потребовало от Платона использования служебной карты-ключа. В открывшемся помещении менеджер по оптимизации зажег свет, пропустил свою спутницу вперед, вошел сам и спешно захлопнул дверь.

За эти краткие мгновения Марина успела осмотреться и увиденное ее насторожило. Комната явно предназначалась для приятного проведения досуга: диван и кресла, столик с напитками, кровать под пологом и даже бассейн у стены. При такой обстановке легко представлялось, как именно здесь развлекаются. Но причем здесь Марина?

Она развернулась к своему спутнику и хотела снова потребовать объяснений, но увидела, что тот уже ослабил галстук и быстро расстегивает рубашку.

Марина попятилась обратно к двери.

«Нет! Все не может быть так банально! Так примитивно!» — возмущалась она про себя.

Дернула ручку двери, а та оказалась заперта.

«Вот и попалась!» — екнуло в груди.

Платон продолжал быстро и сосредоточенно раздеваться: снял пиджак, рубашку, скинул галстук, взялся за брюки. Марине бросился в глаза шрам на груди Платона в районе сердца — корявая отметина в виде полумесяца, верхний рог которого протянулся в сторону гораздо дальше, чем другой.

— Почему дверь заперта? — холодно спросила Марина, стараясь не показывать, насколько она на самом деле взволнована и обеспокоена.

— Чтобы никто лишний не вошел, — спокойно объяснил Платон, избавляясь от брюк, и добавил, раскладывая снятое на диване. — Извините за мой внешний вид, но мне придется нырять.

— Делайте, что хотите, но сначала выпустите меня, — твердо потребовала Марина, чувствуя, как волнение начинает брать верх.

— Вы же согласились мне помочь, — напомнил Платон и достал из пиджака перочинный нож. — Без вашей помощи я не справлюсь.

Ни в его голосе, ни в выражении лица Марина не разглядела ничего, что выдало бы какие-то дурные намерения.

— Допустим. Чего именно вы от меня ждете?

В одном белье, но не утратив серьезного вида, Платон с ножичком в руках прошлепал босыми ногами к стене у бассейна, поддел там некую скрытую панель, вытащил из глубины несколько проводов и перерезал. Сверкнула вспышка, посыпались искры.

«Во что он меня втягивает?!» — в ужасе подумала Марина, все еще оставаясь поближе к двери.

Платон продолжил заниматься вандализмом, вскрыл на стене еще одну панель, потом разворотил более основательную перегородку и добрался в недрах до какого-то механизма.

— Идите сюда, — позвал Платон Марину, — покажу, что вы будете делать.

— У меня возникают сомнения, насколько это все законно, — высказалась Марина, успокаивая себя тем, что в самую нежелательную для нее сторону Платон продвигаться не пытается.

— Если вы об этом, — он кивнул на вынутые панели и перегородки, — всего лишь небольшая порча имущества.

— Ради чего? — задала главный вопрос Марина.

— Вам нужно взяться здесь, — заявил на это Платон, — и потянуть. Возможно, изо всех сил. В глубине бассейна поднимется фильтровальная перегородка, и я должен суметь протиснуться в отверстие.

Марина посмотрела на него с таким выражением, что вопрос: «Вы в себе?», легко читался в ее глазах.

— Согласен. Довольно рискованно, но иного способа нет.

— Иного способа для чего? — продолжала настаивать на ответе Марина, не желая помогать вслепую.

— Я планирую попасть в соседнее помещение, — обронил Платон и полез в воду.

— Зачем?

— Пока точно не знаю, но надеюсь разобраться. — И скомандовал, — я ныряю, а вы тяните. Когда мне понадобится обратно, я просуну палец сквозь фильтровальную решетку, тогда снова поднимите заслонку.

Затея выглядела странно, для Марины необъяснимо и бессмысленно, но было в этом авантюризме нечто привлекательное, сумасбродное и неординарное, то, чего не случалось в ее обыденности. Особенно удивительно выглядело то, как спокойно и рассудительно к непонятной выходке относится менеджер по оптимизации.

«Как будто выполняет что-то важное и серьезное», — отметила про себя Марина.

Он нырнул, она потянула изо всех сил. То, что происходило в воде у самого дна бассейна, Марине было плохо видно, а как только она пыталась приблизиться, тяга ослабевала и рычаг пытался вырваться из рук, приходилось рассчитывать на собственную догадливость и женскую интуицию.

Платон протиснулся в отверстие, и Марина осталась одна. Сначала она восприняла это без всякого волнения, но чем дольше отсутствовал ее соруководитель, тем тревожнее ей становилось. Вдруг с ним там что-то случилось, а ей не удастся даже узнать о произошедшем. Как тогда прийти на помощь? Или позвать на помощь? Как определить, что его отсутствие затянулось? А если что-то случится с ним, сможет ли она уйти из комнаты? И где искать Платона, если что-то пойдет не так? Насколько ее пребывание в этих апартаментах законно? Если кто-то сюда все же войдет, ей прятаться или вырываться на свободу?

— Во что он меня втянул? — с досадой проговорила Марина, и все же волновалась она в основном не за себя.

Минуты неизвестности тянулись мучительно долго, а фантазия подкидывала новые и новые варианты трагического развития событий. Дошло до того, что Марина начала шептать: «Вернись, просто быстрее вернись».

Диверсант пробрался в чужой бассейн, сразу прижался к дальней стенке и аккуратно поднялся к поверхности. Именно всплытие стало самой уязвимой стадией проникновения, вода мешала правильно оценить окружающую остановку. К счастью, вблизи бассейна никого не было, но высунув голову из воды, Платон услышал голоса. Осмотрелся, оставаясь под прикрытием искусственных лиан.

Корчук и Кара сидели на диване, спиной к незваному гостю, вернее, на диване сидел турок, а дама у него на коленях. Аполлинария заливисто смеялась, и за обоюдный интерес можно было не переживать.

Пользуясь тем, что парочка увлечена друг другом, Платон, подобно тритону, выбрался из воды на сушу и практически ползком направился к двери в парную. Открыть герметично прилегающую преграду оказалось совсем не просто, и Платон пожалел, что не захватил нож. Кое-как подцепив край дверного полотна ногтями, диверсант приоткрыл достаточно широкую щель и проник внутрь. Как он и рассчитывал, пострадавшие брюки Кара висели на одном из деревянных сидений. Платон спешно обшарил все карманы, но не нашел там абсолютно ничего. Предполагая и такое развитие событий, он выбрался из банного пекла и спрятался в шкафу за халатами. Для него тоже потекли томительные минуты ожидания.

Отдыхающие за его счет весело беседовали, ни о чем не подозревая. Через узкую щель между дверцами Платон видел тени Корчук и Кара на полу и мог примерно предположить, где те находятся.

В двери апартаментов постучали.

— Кто это? — всполошился Кара.

— Не знаю, — легкомысленно ответила Корчук.

— Узнай, а то я не одет.

Аполлинария вспорхнула с его колен и занялась переговорами через дверь.

— Говорят, что принесли наш заказ, — сообщила Корчук оставшемуся на диване. — Очень кстати. Хотя я ничего не заказывала. А ты?

Кара отрицательно помотал головой, а Аполлинария несколько запоздало сообразила, что происходит.

— Очень мило с его стороны, — с улыбкой проворковала она.

Появление горничной с раздаточным столиком закономерно перетянуло на себя все внимание отдыхающей парочки.

Рискуя попасться в любую секунду, Платон на четвереньках прошмыгнул к креслу, где висел пиджак Кара, и принялся шарить по карманам. Ключи, визитки, карточка члена клуба и грязный носовой платок — вот и вся добыча, которая оказалась в руках злоумышленника.

«Опять провал!» — успел выругать себя Платон, но тут мозг зацепился за повторившийся элемент, хотя тот и не был обязательным для обычного набора — грязный носовой платок, причем чужой.

Не имея иных вариантов, Платон сунул тканевый квадрат в рот и ретировался обратно в шкаф.

Выпроводив официантку, парочка занялась привезенными яствами. В потолок полетела пробка от шампанского, зазвучали тосты и натужный женский смех. Платону пришлось прижиматься к полу, чтобы двигаться как можно незаметнее. В сторону бассейна он пятился, отгоняя мысли о том, что произойдет, если его заметят, хотя на этот случай тоже имелся экстремальный план — затеять драку. За честь дамы, разумеется. Однако, предосторожности сработали, а Корчук не давала кавалеру отвлечься от себя ни на мгновение.

С особой аккуратностью, чтобы не вызвать никакого всплеска, Платон погрузился в воду и нырнул на дно. Всунув в решетку палец, он замер, ожидая, когда вход откроют.

Воздух в легких закончился, а заслонка так и не поднялась. Слишком поспешно для нужной скрытности Платон всплыл, глотнул воздух и опустился обратно. Теперь для верности он просунул два пальца. Насыщенная хлором вода жгла и разъедала глаза, но закрыть их Платон не мог, чтобы успеть вовремя среагировать на спасение или опасность.

Не в силах от волнения усидеть на месте, Марина расхаживала перед бассейном. Она то злилась на себя, то на своего соруководителя, то умоляла его быстрее вернуться, то просила судьбу кого-нибудь прислать на помощь.

И вот раздался звуковой сигнал открытия двери, та распахнулась, и в комнату вошла горничная. Девушки растерянного замерли друг против друга.

— Извините, я не знала, что тут гости, — пробормотала горничная.

— Да, тут… — Марина неловко развела руками, — мы тут…

— У меня не было отмечено, — оправдывалась горничная, достав телефон.

Она поводила пальцем по экрану, удивленно пожала плечами, пошла к выходу, Марина успела облегченно выдохнуть, но тут горничная круто развернулась обратно.

— Но нет, здесь никто не отмечен, — заявила она. — Как вы могли сюда попасть?

— Вы на что намекаете? — припертая к стенке, Марина пошла в атаку. — Обычно мы сюда попали. Как положено. Через дверь, которую открыли ключом.

— Как? Каким? Это должно было отразиться в плане занятости номеров.

— Откуда мне знать, почему у вас там что-то не отразилось? Мы здесь отдыхаем, — Марина схватила с дивана импозантный пиджак менеджера по оптимизации, — с моим молодым человеком. Он сейчас, — она на мгновение запнулась, но тут же нашлась, — в душе, и он совсем не порадуется, что нам кто-то мешает. Вам захотелось скандала? Легко! Идите, вызывайте администратора! Будем разбираться! Но имейте в виду, если вы нам сорвете романтический вечер, без проблем это не закончится! С хорошей репутацией клуб может попрощаться.

Обескураженная горничная предпочла уйти. Поле боя осталось за Мариной. С колотящимся сердцем она несколько раз прошлась мимо бассейна, успокаиваясь, а потом спохватилась, что не следит за пальцами, и очень вовремя, из решетки уже торчало три.

Под действием адреналина Марина справилась с поднятием перегородки легче и быстрее, чем в первый раз. Платон спешно прорвался в свой бассейн, всплыл, выплюнул на бортик платок, а потом гневно набросился на помощницу.

— Почему вы не открыли с первого раза?! Меня могли заметить! Разве можно относиться так несерьезно?

— Я как раз отношусь очень серьезно! — не стала терпеть несправедливые обвинения Марина. — Меня здесь обнаружили! Спрашивали, как я сюда попала. Могли и вообще выгнать. Мне удалось выставить горничную, пригрозив недовольством клиента, но это не значит, что она не вернется. Во что вы, в конце концов, меня втянули?

Платон вылез из бассейна и подобрал испачканный носовой платок.

— Пока не все ясно, и мне нечего сказать, — задумчиво проговорил он, разглядывая свой трофей.

— Моя помощь больше не нужна? — спросила Марина, крайне раздосадованная тем, что менеджер по оптимизации полностью переключился на разглядывание грязной тряпицы. — Могу уйти? Откройте тогда дверь. Горничная ее захлопнула.

— Видимо, из-за служебного ключа не отразилось, что комнаты отдыха заняты, — проговорил Платон, словно разговаривая сам с собой, при этом не отрывая глаз от платка.

— Откройте дверь, — напомнила Марина.

Менеджер по оптимизации ее будто не слышал. Стоя, мокрый, посреди дорогих апартаментов в одном белье и всерьез изучая тряпочку в разводах, он должен был выглядеть смешным, но не выглядел. Напротив, женскому глазу приятно было пройтись по мужественному торсу, отметить заметный рельеф мускулов и отсутствие лишних накоплений. Марина и раньше видела, что ее соруководитель — обладатель стройной фигуры, но не догадывалась, что его мышечный тонус так хорош даже с чисто эстетической точки зрения. Ничего сверхразвитого или выдающегося не было, но в целом выглядело так гармонично, как и должно выглядеть тело при правильных нагрузках, не перекачанное ради эффектного вида. Мокрое белье плотно облегало своего хозяина, оставляя для внимательного взора совсем мало тайн. Самый пикантный размер оставлял хорошее впечатление. Общую приятность картины портил грубый шрам на груди Платона, но даже он не помешал Марине засмотреться.

А вот объект разглядываний думал только о трофее, который вертел в руках. Носовой платок выглядел совершенно обычно, и Платон быстро сдался.

— Что скажете о нем как специалист по тканям? — спросил он у соруководителя и протянул ей матерчатый квадрат.

Марина почувствовала себя легкомысленной девицей, которую пристыдили за нецеломудренные мысли. Она взяла платок и с особым рвением из-за тайной неловкости принялась его изучать.

— Ткань батист, тонкая, хорошей плотности, вероятно, качественного, равномерно окраса. С ним что-то не так?

— Вы мне скажите.

Марина сделала вторую попытку обнаружить разгадку.

— Края странно обработаны для носового платка. Слишком сложно. Кайма слишком широкая.

— В один сантиметр? — уточнил Платон.

— Да, и это уже много для носового платка. И кажется… — Марина пощупала пальцами туда и обратно, — там какая-то подложка. Еще более странно… только с двух из четырех сторон.

— Значит, все-таки платок, — торжествующе проговорил Платон, — а в первый раз я не понял. Вам нужно вытащить вставки, — заявил он, — лучше распороть и достать, а не отрезать.

— Прямо сейчас? — возмутилась Марина. — Здесь? Без инструментов?

— У меня есть перочинный нож.

Марина с сомнением посмотрела на то, что ей протягивали.

— Вы же профессионал, разве для вас это трудно? — подбодрил ее Платон.

Продолжая сомневаться, Марина села на кресло и взялась за работу. Хорошая строчка, закрепленная несколько раз, неохотно сдавалась, каждый стежок требовал персонального усилия.

— Поторопитесь, мне еще нужно вернуть его на место.

— Не говорите под руку, — огрызнулась Марина.

Она и так старалась, напряжение соруководителя передалось и ей, руки подрагивали, глаза слезились, от чего совсем несложная работа застревала на каждом движении. Видя, с каким трудом продвигается дело, Платон опустился рядом с Мариной на корточки, накрыл ее взволнованные пальцы своей уверенной рукой и проникновенно произнес:

— Не переживайте, все получится.

Банальные слова моральной поддержки слишком точно попали в цель, а теплый взгляд обычно ускользающих синих глаз, дополнил пробирающее впечатление. Марина спешно вздохнула, словно у нее вдруг перехватило дыхание, и уткнулась в работу, чтобы меньше думать и лучше бы вообще ничего не чувствовать.

«Он мой соперник! — напомнила себе Марина. — И еще не известно, во что меня втянул!»

Строптивые швы все же пали под остротой инструмента и профессионализмом швеи. Марина вытащила из подпоротого сгиба сначала одну тонкую полоску инородной ткани, затем — другую. Даже при беглом осмотре извлеченные кусочки относились к разным материалам и точно не были из батиста, как сам платок.

— Теперь вы мне хоть что-то объясните? — спросила Марина.

— Мне надо как можно быстрее вернуть платок, — заявил менеджер по оптимизации, ловко ускользая от ответа.

Он засунул платок в рот и сделал Марине знак идти к подъемному механизму.

По другую сторону от стены парочка наслаждалась приятным вечером и общением друг с другом. Корчук завлекала кавалера и обещала самое сладостное после положительного решения о переводе ее в Москву. Кара, с одной стороны, поддерживал эту идею, а с другой — не говорил ничего о конкретных шагах, зато тянулся к поцелуям и ласкам. Так что в увлекательной игре «кто кого» им было не до происходящего вокруг. Тем не менее, пробираться до самого пиджака, висящего на кресле, было слишком рискованно. Вместо этого Платон проник в парную и вложил платок в карман еще сохнущих брюк.

Марина ожидала возращения своего соруководителя, не сводя глаз с фильтровальной решетки. Едва там показались пальцы, Марина схватилась за подъемный механизм. Однако руки ее от непривычных усилий, переживаний и не вовремя вспотевших ладоней в какой-то момент соскользнули, и ползущий через щель получил ощутимый удар по спине. Это едва не погубило дело. Платон дернулся, вода всколыхнулась, а он застрял. Из-за неожиданности произошедшего воздуха внезапно быстро стало не хватать, Платон занервничал, а отдыхающая парочка могла бы наблюдать забавную картину, как чьи-то ноги дергаются на дне бассейна.

Разобравшись, в чем дело, Марина перехватила рычаг, снова потянула изо всех сил и подняла заслонку выше. Платон вырвался из плена и немедля всплыл.

— Вы меня чуть не утопили, — отплевываясь, заявил он.

— Извините.

— Где полоски из платка? — сразу перешел к делу Платон. — Успели рассмотреть? Что скажете?

Марина только собралась ответить, как раздался звуковой сигнал открытия двери картой-ключом, потом послышался стук и скрежет — это горничная завозила в комнату тележку с принадлежностями для уборки. За несколько коротких мгновений Платон сгреб свою одежду с дивана, подобрал туфли, схватил Марину за руку и утащил к шкафу. Соруководители едва успели забраться внутрь и прикрыть двери.

Будь пришедшая более внимательной и не думай о чем-то своем, она, несомненно, заметила бы незваных гостей. Рутинная работа по уборке давала мыслям горничной блуждать в дальних далях, поэтому ей достались только непонятные мокрые следы на полу.

— Ну что? — заглянула в комнату ее коллега. — Никого?

— Конечно, никого. Отмечено же, что никого, и надо провести уборку, — ответила первая горничная. — Ты уверена, что комнаты не перепутала? Если вломилась не туда и гость нажалуется, тебе влетит.

— Уверена! Тут была какая-то скандальная девица! Заявила, что они тут с мужиком отдыхают, и когда он выйдет из душа, мне попадет за то, что пришла! Хамка какая-то! Много о себе думает.

Те, кто прятались в шкафу, слышали весь разговор. Платон бросила на Марину быстрый взгляд, а у той порозовели щеки, но царящая внутри полутьма ее не выдала.

— Тогда надо было администратора звать, — произнесла первая горничная и взялась за швабру.

— Меня работой напрягли, не до того было, поэтому тебя сюда и направили. Так, точно никого нет? — вторая горничная осмотрелась по сторонам.

Только Платон через щель между дверцами видел, что происходит в комнате. В узких недрах укрытия Марина оказалась за спиной менеджера по оптимизации, зажатой в угол.

Находиться в такой опасной близости от обнаружения Марине еще не приходилось. Она так и не знала, зачем прячется, что будет, если их найдут, чем вообще грозит разоблачение ее участия в непонятной авантюре. Все, что ей оставалось, положиться на своего соруководителя, который, несомненно, был в курсе происходящего и прикрывал ее, готовый встретить разоблачителей грудью. Даже после двойного купания его стойкий парфюм никуда не исчез и теперь наполнял спертое пространство шкафа, затрудняя дыхание и трезвость мысли. Практически полностью обнаженное тело, разгоряченное и напряженное, испускало те флюиды, которые пробивали любую защиту разума, взывая напрямую к инстинктам. В первые мгновения совместного заточения Марина пыталась отодвинуться от Платона как можно дальше в угол, а потом ее потянуло, наоборот, приблизиться и даже прижаться.

«Что происходит?» — взволнованно спрашивала Марина сама себя, а мокрые волосы стоящего впереди соруководителя дразнили ее новыми нотками приятного запаха.

Вторая горничная ушла, а первая — подготовила инвентарь и принялась за уборку.

— Долго нам тут сидеть? — тихо спросила Марина у Платона, мечтая выбраться из укрытия, которое превратилось в пусть и сладостную, но все же пыточную камеру.

— Пока идет уборка. Полчаса.

— Подходящее время, чтобы все объяснить.

— А по-моему, сейчас лучше помолчать.

— Если продолжите увиливать, я закричу и заявлю, что вы меня сюда затащили и домогаетесь.

Платон резко обернулся к ней. Конечно, Марина угрожала не всерьез, но менеджер по оптимизации изменился в лице, всем своим видом показывая насколько он возмущен и даже оскорблен ее словами.

— Вот черт! — воскликнула горничная, чем заставила Платона отбросить иные мысли и прижаться глазом к щели между дверями. — Вот черт! Это кто сделал?! — работница обнаружила развороченную стену у бассейна и бросилась ее ощупывать, словно не веря своим глазам. — Та хамка?! Вот черт! И ее мужик?!

Бросив тележку с инвентарем в апартаментах, горничная кинулась, несомненно, за администратором.

Не теряя ни минуты, Платон выскочил из шкафа, выудил из пиджака ключ-карту и тоже кинулся к выходу из комнаты. Марина едва поспевала за ним. Очутившись в коридоре, Платон устремился к двери напротив, за ней оказалась служебная лестница. Спустившись на площадку между этажами, он принялся быстро одеваться. Марина, понимая всю напряженность ситуации, помогала, чем могла, держала и подавала вещи, застегивала многочисленные пуговицы. Из-за общей спешки сложными оказались даже самые простые манипуляции. Платон успел облачиться в рубашку и пиджак, набросить на шею галстук и начать натягивать брюки, пока Марина возилась с пуговицами сорочки, и тут снизу раздались шаги, кто-то поднимался.

Мгновенно среагировав, Платон толкнул свою помощницу в нишу и закрыл собой, не оставляя попыток натянуть брюки на мокрое белье.

— Это служебная лестница! — раздался строгий женский голос. — Посторонним здесь нельзя! Что вы вообще тут делаете?!

Платон хотел было повернуться к ненужному свидетелю и выдать что-нибудь легкомысленно-успокоительное, но молния на брюках застряла в самый ответственный момент и не желала застегиваться. Ширинка, несмотря на все усилия, оставалась вызывающей расстегнутой. Как тут вести оправдательные переговоры?

— Вы меня слышите? — строгая сотрудница клуба поднялась до площадки, где творилось подозрительное непотребство. — Здесь нельзя находиться! Если вы не уйдете, я позову охрану!

Зажатая в нише Марина осознала, что ее сердце еще никогда не колотилось в таком бешеном ритме. Тело горело, разум захлебывался, но почему-то был доволен происходящим! Сумасшедшее волнение даже зрачки заставило пульсировать. Платон, безуспешно сражаясь с молнией, на мгновение поднял на Марину глаза и пораженно замер. Ее губы алели — и совсем не от помады, волосы выбились из прически, создавая золотистый ореол, глаза искрились и затягивали вглубь, грудь беспокойно вздымалась — и инстинкт сразу подсказал, что так выглядит женщина, готовая сражаться на поле битвы — или страсти.

Зрачки у самого Платона на мгновение расширились, от чего глаза как будто потемнели. Марина не успела оценить этот признак глубокого восхищения, потому что застукавшая их горничная напомнила о себе.

— Платон Андреевич? — неуверенно сказала она.

— Черт! — беззвучно бросил тот и теперь уже был вынужден повернуться. — Добрый вечер. Очень будет правильно, если вы пойдете дальше по своим делам, а меня здесь не увидите.

Заинтригованная горничная как раз очень хотела все рассмотреть и понять. Она окинула незастегнутый костюм Платона жадным взглядом, а потом попыталась разобрать, кто прячется в глубине ниши.

— Вы меня услышали? — раздраженно бросил Платон, быстро принимая уверенный вид и не забывая сильнее отгородить от любопытных глаз свою спутницу.

— Да, да, — пробормотала горничная и продолжила подниматься по лестницы, постоянно оглядываясь.

— Вы здесь такая известная личность среди персонала? — язвительно поинтересовалась Марина, стараясь побороть свое волнение и возбуждение. — Вас узнали даже со спины. Часто бываете в нестандартных ситуациях?

— Вы как будто на что-то намекаете, — равнодушно отозвался Платон, наконец разобравшись с молнией на брюках. — Все гораздо прозаичнее. Я совладелец клуба.

— Тогда зачем мы устраивали все эти прятки? — вспыхнула Марина.

— Где полоски из платка?

Марина отдала ему странный трофей.

— Из-за них, — сухо ответил Платон, пряча добычу во внутренний карман пиджака.

— И что это?

— Они не показались вам знакомыми?

— Нет. И прекратите говорить загадками! — не выдержала Марина. — Хватит с меня этих шпионско-детективных страстей! Объясните нормально!

— Тише. Именно шпионских, — заговорщически прошептал Платон.

— Издеваетесь? — и теперь Марине очень хотелось запустить в менеджера по оптимизации чем-нибудь потяжелее. Жаль, ничего подходящего под рукой не оказалось.

— Выйдем на воздух. Тут мы еще под угрозой разоблачения.

Вернув себе серьезный вид делового человека, Платон вывел спутницу обратно на территорию для гостей, вместе они пересекли парадный коридор и очутились в саду внутреннего двора.

— Нам пока лучше не привлекать внимания, — произнес менеджер по оптимизации, осматриваясь по сторонам. — Дайте свой номерок и подождите здесь. Я принесу ваше пальто.

Марина поежилась. Сейчас на улице было холоднее, чем в их прошлую командировку.

— Он поможет вам продержаться, — накинул ей на плечи свой пиджак Платон и вернулся в здание клуба.

Марина отошла подальше от двери, вглубь сада. Здесь, даже под сенью облетевших деревьев, легко было скрыться от посторонних глаз и избежать лишних ушей.

На другой стороне двора свет горел ярче. Марина сделала в том направлении еще несколько шагов. Сквозь заросли ей удалось разглядеть террасу, а за ней большие окна зала. В освещенных прямоугольниках мелькали силуэты людей. Наверное, там шло какое-то мероприятие, играла музыка, разносили шампанское. Марина не сразу заметила в темном углу террасы воркующую парочку, но разглядев, присмотрелась внимательнее. Девушка что-то говорила, молодой человек склонился над ней, слушая. Они стояли так близко, что это походило на объятья. Картина, пропитанная романтическим флером, вызвала грустный вздох. А ведь не так давно Марина стояла на той же террасе, почти так же близко, разговаривала… Вероятно, со стороны кому-то и она с менеджером по оптимизации могли показаться влюбленной парочкой. Марина вздохнула еще раз и плотнее укуталась в пиджак своего соруководителя. Сейчас для нее многое напоминало ту ночь, даже его тепло и фирменный аромат были рядом, а вот сам Платон отсутствовал.

Несколько минут Марину одолевала грусть и робкие попытки представить, что могло бы получиться, если…

— Ваше пальто, — объявил Платон еще издали.

Марина вышла из-под деревьев на свет. Она успела разогнать весь романтический дурман и потребовала ответы на свои вопросы.

— Я думал, вы, как профессионал, легко узнаете ткань, — произнес Платон, а чтобы избежать новых обвинений в затягивании разговора, пояснил, — она из той же серии, что и кусочек, который мы с вами исследовали дома. Помните? Только не прокрашенный.

— Опять дело в … — Марина непроизвольно оглянулась и совсем понизила голос, — в танках?

— Именно так. Серьезные вещи шьют в несколько слоев, вы же это знаете, как профессионал. Здесь предполагается четыре слоя, у каждого свои особенности. Два образца я упустил, два с вашей помощью удалось перехватить.

— Бросьте, — усмехнулась Марина. — Подобные страсти бушевали во времена холодной войны. Сейчас мир уже не тот. Считаете, я в такое поверю?

— Сейчас времена ничуть не проще, — серьезно ответил Платон, — только афишируют еще меньше, чтобы не нагнетать обстановку. Но можете считать это промышленным шпионажем, если вам так понятнее.

Марина продолжала смотреть на своего соруководителя с нескрываемым недоверием.

— В любом случае, рассказывать о случившимся здесь и об остальных нюансах дела никому нельзя. В государственных интересах, — жестко напомнил Платон.

Марина усмехнулась, покачала головой и отвернулась.

— Я вам очень серьезно доверился, — уже мягче добавил Платон. — Больше подробностей вам лучше не знать.

— А какая связь с тем, что мы тоже собираемся шить танки?

— Прямая связь. Некие круги проявили интерес к последним передовым разработкам, а потом у фирмы с иностранным партнерством возникает идея заключить госконтракт. Начинается вестись активная, но скрытная работа в этом направлении. Мне поручили присмотреться.

— А вы работаете?.. — начала было Марина, но Платон остановил ее взглядом, а затем озвучил свою версию:

— Я работаю по договору, запускаю процессы оптимизации на фирмах клиентов. Если я и делаю что-то иное, то неофициально.

«Попала я, — подумала Марина, — только пока неясно, куда. В дешевый детектив? В бульварный шпионский роман? Или в игру манипулятора и обманщика?»

Она пристально посмотрела на менеджера по оптимизации. Он опять выглядел, как обычно: серьезный, сдержанный, безэмоциональный.

«Скрытный, двуличный тип», — решила для себя Марина.

На таком выводе и стоило поставить точку, отодвинуться подальше и лучше не иметь никаких дел, но сегодняшняя ночь окончательно проломила барьер разумности. Вместе они пережили опасное приключение, захватывающую авантюру, нечто, совершенно отличное от размеренности бытия. Неожиданность, приправленная острым соусом делового партнерства, инстинктивного притяжения, интеллектуального соучастия и таинственности — все это оставило глубокий след, внесло сумбур в мысли и чувства. Марина вместе с Платоном словно на время вышли из обыденной жизни и рабочей рутины, пронеслись в буре действий, эмоций и событий, а потом вернулись обратно в повседневную реальность.

Жалела ли Марина о своем участии в странной затее? Нет. И согласилась бы кинуться в новую, если бы ей опять доверились, но Платон произнес финальное:

— Я вызову вам такси, — не давая возможности разрастись тому, что достаточно проклюнулось.