Игра со смертью

11

Василий Васильевич Кронин был прирожденным врачом. Каким-то мистическим образом он всегда чувствовал, кто из его подопечных переживает кризис, и спешил прийти на помощь.

Вот и сейчас, когда Туся, запрокинув голову, запивала таблетки, он вошел к ней в палату и задал свой обычный вопрос:

— Ну, Наталья, рассказывай, как ты дошла до жизни такой?

Туся уже хотела сказать, что с ней все в порядке, но Вас Вас опередил ее:

— Только не говори мне, что ничего не случилось. Ложь не красит девиц. Тем более тетя Поля мне рассказала, что вокруг тебя разыгрываются шекспировские страсти. Может, расскажешь?

Сначала Туся хотела ответить, что все это не имеет никакого отношения к лечению, но потом тяжело вздохнула и все рассказала. Вас Вас обладал такой гипнотической силой, что в разговоре с ним Туся никогда не врала и не хитрила, а говорила все до конца. Она просто не находила причин для сокрытия правды.

— Да, досталось же тебе сегодня, — покачал головой Вас Вас, когда дослушал историю до конца. — И что, снова не хотелось жить?

— Не хотелось, — кивнула Туся.

— А теперь?

— Теперь не знаю.

— Хорошо еще, что это случилось в больнице, — сказал доктор Кронин. — Совсем недавно, когда тебе было трудно, ты решила лишить себя жизни, но из этого не вышло ничего хорошего, так?

— Так, — обиженно подтвердила Туся.

Она не понимала, зачем Вас Вас напоминает ей о неудачной попытке.

— Может быть, теперь мы попробуем иначе?

— Как иначе? — ,— не поняла Туся.

— Попробуем жить, — просто сказал доктор. — Ты и представить себе не можешь, сколько на свете есть всего интересного. Кроме твоих страданий, есть еще и Аргентина.

— Арге… что?

— Аргентина. И, поверь, она гораздо более реальна, чем твоя боль. Есть еще и солнце, вечерами утопающее в море, и не слышанная тобой музыка.

— Я знаю, что все это есть, — задумчиво проговорила Туся. — Но иногда совсем забываю об этом.

Когда Вас Вас ушел, Туся, как была в одежде, легла на кровать и заснула. Ей приснилось, что она ходит по берегу моря и волны Нежно лижут ей ступни. Она наклоняется, зачерпывает в пригоршню морской воды, а она сладкая и пенящаяся, как кока-кола, и никого вокруг, кроме нескольких кричащих чаек.

«Как хорошо, — подумала Туся во сне — жалко, что со мной нет Егора».

Лиза пришла навестить Тусю, застала подругу спящей и не стала ее будить, а села рядом и начала читать. Когда Туся проснулась, она обрадовалась Лизе так, как будто не видела ее целую вечность.

— Что же ты меня не разбудишь! — сказала она с упреком.

— Жалко было. Ты спала, как ангел.

— Что ты читаешь? — потягиваясь, спросила Туся.

— Вильям Шекспир. «Ромео и Джульетта», — торжественно произнесла Лиза.

— Ты что, хочешь играть в спектакле?

— Ага, — кивнула Лиза.

Тихая ревность кольнула Тусю.

«Лиза легко могла бы сыграть Джульетту, подумала она. — И кажется, она не сомневается, что так и будет».

— Вот, присматриваю себе роль, — как ни в чем не бывало продолжала Лиза. — Может быть, сыграю кормилицу или мать Джульетты …

— Как? А разве ты не хочешь сыграть саму Джульетту?

— Нет, — искренне ответила Лиза. — Ну, может быть, и хотела бы, если бы думала, что у меня получится. А так я знаю, что любовные сцены это немой конек. К тому же … — Лиза замялась, смущенно взглянула на Тусю, не зная, как сообщить ей новость.

— Что «к тому же»? — настороженно спросила Туся. — Говори, не бойся. Мне кажется, теперь меня уже ничто не сможет расстроить.

— Знаешь, кто будет играть Ромео?

— Егор, — догадалась Туся.

— Именно он. То, что он будет играть Ромео, постановили единогласно. Он, видите ли, фактурой подходит. — Лиза явно не разделяла общего мнения. — Так что, даже если бы мне и предложили, я просто не смогла бы играть с ним в паре. Вдруг не сдержусь и отхлещу его по щекам?

Подруги посмотрели друг на друга и прыснули со смеху, одновременно представив, как это будет забавно, если посреди любовной сцены Лиза начнет лупцевать Егора.

— А кто будет играть Джульетту? — как можно бесстрастнее спросила Туся.

Внутренне она готовила себя к любому ответу. У них в классе так много красивых девочек, и любая из них могла бы справиться с этой ролью.

— Пока никто. Но, честно говоря, желающих много.

— Кто, например? — озабоченно спросила Туся, и эта озабоченность не ускользнула от Лизы. — Да каждая вторая! — ответила Лиза. — А ты что, тоже хочешь соревноваться?

— Не знаю, — грустно ответила Туся. — Наверное, у меня не получится.

— Получится, — убежденно сказала Лиза. — Когда чего-то очень хочешь, обязательно получается.

— Но Ромео будет играть Егор. Как я могу …

Лиза не дала подруге договорить.

— Еще как можешь! Это будет здорово. — И в глазах Лизы разгорелся азарт. — Этой ролью ты утрешь ему нос. Представляешь, как будет здорово, если он в тебя влюбится, а ты будешь над ним издеваться!

— Лиза, неужели это говоришь ты?

— А что? Мне кажется, как над ним не издевайся — все будет мало.

Подруги проговорили до сумерек, и дежурная сестра сказала, что посетителям пора дать больным поболеть.

— А насчет Джульетты ты все-таки подумай, сказала Лиза, прощаясь. — Если решишься, то знай, что один голос уже на твоей стороне.

Не заходя в палату, Туся прямиком пошла в кабинет доктора Кронина.

— Можно?

Вас Вас оторвал взгляд от чтения бумаг и жестом пригласил Тусю войти. В отличие от других врачей, Кронин никогда не стремился уйти домой раньше времени. Может, у него не было семьи, или его домашние ему надоели, но только он засиживался допоздна, заполняя истории болезней. А местные сплетницы поговаривали, что Вас Вас пишет рассказы, которые даже публикуются в модных журналах.

— Ушла подруга? — спросил он Тусю.

— Ушла. Но я с вами о другом хотела поговорить.

— Слушаю.

Туся молитвенно сложила руки на груди и умоляюще посмотрела на врача.

— Пожалуйста, выпишите меня отсюда!

— Выписать? А к чему такая спешка?

Туся поняла, что и на этот раз ей не отвертеться и придется все рассказать о спектакле и о Шекспире.

— Так — так, — сказал Вас Вас, потирая бороду. Театр — это хорошо. Это я приветствую. Только вот выписывать рановато…

— Прошу вас, — настаивала Туся. — Десять минут на сцене помогут мне гораздо больше, чем десять дней в этой больнице!

Кронин усмехнулся и недоверчиво мотнул головой.

— А ты умеешь убеждать. Может быть, из тебя действительно получится актриса. Только давай договоримся так: как только у тебя появятся дурные мысли, тут же придешь ко мне. Договорились?

— Договорились! — охотно согласилась Туся. Что-то подсказывало ей, что в больницу она больше никогда не вернется.

— И еще одно… — нерешительно произнесла она.

— Наташа, имей совесть, — сказал Кронин и погрозил пальцем. — Что еще?

Тусе было неловко начинать этот разговор. Но она заметила, что Германа больше нет в отделении. После их последнего разговора Герман исчез. «Наверное, его выписали, — с грустью подумала Туся. — А он со мной даже не попрощался».

И ей стало больно оттого, что она больше никогда не увидит этого полузнакомого человека, что Туся не на шутку опечалилась.

— Нельзя мне узнать у вас телефон одного человека? — робко спросила она доктора.

— Какого еще человека? — нахмурился Вас Вас.

— Герман. Его зовут Герман, он там лежал. И Туся махнула рукой в сторону другого крыла. Нельзя ли узнать телефон, ведь в карте все написано.

— А зачем тебе? — строго спросил Кронин.

— Кажется, мы подружились, — призналась Туся. — По-моему, он неплохой человек и у нас много общего. Можно?

— Нет, — резко ответил доктор. — Ни к чему это.

— Ну, пожалуйста, — когда Туся просила о чем-то, она складывала брови домиком. — Прошу вас!

— Телефона я не дам, и не потому, что вредный. Просто больница, и особенно такая больница, — это не то место, где нужно заводить новые знакомства. Ты меня поняла?

— Поняла, — вздохнула Туся.

— Поэтому беги отсюда, пока я не передумал, — заключил Вас Вас.

И Туся пулей вылетела из кабинета.

С завтрашнего дня у нее должна была начаться новая, правильная жизнь.