Игра со смертью

12

В школе все было по-прежнему: звонки, уроки, беготня.

«Даже если бы меня уже не было на свете, здесь бы все осталось как раньше, — думала Туся, оглядываясь по сторонам. — Никто бы не заметил моего исчезновения, кроме самых близких, и жизнь бы шла своим чередом».

Одноклассники встретили ее так, как будто ничего не случилось. Многие просто не знали, что произошло на самом деле, а те, кто знал, — держали язык за зубами.

Полным ходом шла подготовка к юбилейному вечеру, и споры вокруг того, кто будет играть Джульетту, не утихали.

Оказалось, что хотя вначале желающих и было много, но теперь осталось только трое: подруги Марина и Юля да востроносая Света, которая приехала в их школу только в этом году. Остальные или решили выступать в концерте отдельным номером, или просто побоялись соперничества.

Скучая на математике, Туся снова и снова перебирала в уме достоинства и недостатки своих конкуренток, подсчитывая, много ли у нее шансов на победу.

«Марина? Она симпатичная, у нее темные густые волосы и кофейная кожа — настоящая итальянка, как Джульетта. У нее карие глаза и четко очерченные, как будто подведенные губы. А еще у нее высокий, почти детский голос, который звенит как колокольчик, и она умеет петь русские романсы. Правда, она немного угловата и лишена той плавности движений, которая есть у меня. И потом, Марина очень стеснительная и легко может заплакать от самого безобидного замечания. С таким характером нельзя быть актрисой, — говорила сама себе Туся. — У Марины много достоинств, но то, что она такая ранимая, перечеркивает их.

Юля, — продолжала размышлять Туся. у Юли характер покрепче, она часто заступается за Марину. Юля всегда знает, что ответить. Как говорится, за словом в карман не лезет. Она очень обаятельная и остроумная, даже самая незатейливая история в ее пересказе становится смешной. Но внешность… Юля похожа на Белоснежку: у нее молочная кожа и голубые глаза, белокурые волосы до плеч. Разве такой должна быть Джульетта?

А вот Света Красовская может стать серьезной соперницей. Она шатенка и волосы укладывает в аккуратное каре. У нее острые, мелкие; но правильные черты лица, к тому же она очень высокая, как модель. Правда, в школе за ней почему-то никто не ухаживает, хотя это очень странно, она такая эффектная. Может быть, это и отпугивает? Может быть, из-за своей красоты она кажется холодной и неприступной?»

Перебирая в голове достоинства Светы, Туся опечалилась.

«Наверняка она сыграет мою роль. Хотя это неправильно. Потому что… — Туся не сразу нашла, чем опровергнуть кандидатуру Светы. Потому что в ней нет страсти, ходит, как вяленая вобла, говорит медленно себе под нос. Нет, — решила для себя Туся. — Может быть, Света и хороша, но не для этой роли».

От такого самовнушения Туся немного успокоилась. Она убедила себя, что Джульетта — это ее, и только ее роль. Осталось только убедить в этом всех остальных.

Ее раздумья прервала Лиза которая ткнула Тусю в бок и прошептала:

— Если хочешь принять участие в конкурсе на роль Джульетты, ты должна выучить любой монолог, — и она протянула Тусе книгу, где карандашом были отмечены разные отрывки. — Расскажешь — и роль у тебя в кармане. Только нужно как следует порепетировать.

— А кто будет оценивать конкурс? — встревоженно спросила Туся.

— Кахобер и все остальные наши, кто придет.

— Я боюсь, — призналась Туся.

— Волков бояться — в лес не ходить, — повторила Лиза любимую поговорку папы. — Нельзя стать актрисой, если сидеть запершись в ванной в полной темноте. Актер, который боится публики, все равно что врач, который боится своих пациентов.

— Ну, ладно, — как бы нехотя согласилась Туся, хотя ее руки дрожали от нетерпения. — А какой отрывок мне выбрать?

— Это уж ты сама решай, — ответила Лиза. Туся взяла в руки книгу, пролистала ее, и тут же ее взгляд упал на монолог, который Джульетта произносит перед тем, как принять снотворное. Туся, как завороженная, не могла оторвать глаз от первых слов:

«Как это точно, — с горечью подумала Туся, со мной все было именно так. Я же чувствовала, что эта трагедия написана прямо для меня!» Следующий урок химии подруги решили прогулять. Они отыскали пустой класс и стали делиться планами.

— Я нашла то, что мне нужно, — торжественно сказала Туся и показала Лизе свою находку. Та сцена, где Джульетта принимает снотворное. — Замечательно! — одобрила Лиза. Все обрыдаются.

— И главное, я могу это сыграть как никто другой, — сказала Туся.

— Знаешь, у Ленки есть одно платье — просто чудо! — как раз для Джульетты. Она сама сшила на Новый год. А Ленка потолстела, так что ей это платье никак не лезет. А тебе было бы как раз. Ты у нее попроси, думаю — не откажет.

— А какое оно?

— Дли-инное, — с удовольствием произнесла Лиза. — Рукава — фонариком, как в те времена. И такое пышное! Бирюзового цвета, тебе очень пойдет.

— Надо придумать прическу, — спохватилась Туся. — Такое платье требует особенной укладки.

— Об этом не беспокойся, — авторитетным тоном заявила Лиза. В ней проснулся талант стилиста и парикмахера. — Волосы взобьем наверх, вот так, а по бокам пустим несколько вольно ниспадающих локонов. Здорово?

— Здорово, — согласилась Туся. — Только вот подхожу ли я ко всей этой красоте?

— Еще как подходишь! Ну давай; читай монолог вслух, а я буду плакать, — сказала Лиза и взобралась на парту.

У Туси была очень хорошая память. Стоило ей раза три прочитать монолог, как она могла его рассказать, не заглядывая в книгу. Туся произносила слова, обводя пустой класс отсутствующим взглядом, и перед ней проплывали воспоминания о недавнем прошлом: вот она ходит по аптекам в поисках снотворного, вот она глотает пригоршню таблеток, а вот, лежа на кровати, ждет наступления черного, вечного сна. Туся читала монолог, а у Лизы мороз пробегал по коже. В какой-то момент она даже забыла, что перед ней стоит ее лучшая подруга, Туся, которую она знает сто лет. Ей показалось, что она в театре, наблюдает за шекспировскими страстями. Или нет, как будто она в Вероне, наблюдает за самой жизнью.

— Ну как? — спросила Туся, остановившись посередине. — Убеждает?

Лиза только молча закивала головой. Сказать она не могла ничего, все слова комом встали у нее в горле.

— Я буду пробоваться на эту роль! — возбужденно заговорила Туся. — У нас все получится, теперь я знаю это наверняка!

— Угу, — кивнула Лиза. — У тебя даже сейчас очень хорошо выходит. А если ты сделаешь прическу и наденешь Ленкино платье, все просто с ума сойдут!

И подруги продолжали обсуждать подробности конкурса, который должен был состояться через три дня. Времени оставалось не так уж много, ведь надо было продумать каждую деталь.

«В таком маленьком выступлении любая мелочь становится значительной», — говорила Туся.

Света Красовская разделяла ее точку зрения.

Она стояла под дверью класса, в котором подруги обсуждали свои планы, и жадно ловила каждое их слово.

Света пришла к ним в класс совсем недавно.

Ее папа был военным, и раньше они жили в далеком провинциальном городке. Сначала Света очень боялась идти в новый класс. Ей казалось, что и одета она не так, и держаться правильно не умеет. Хотя в городе Котово она, как дочь генерала, была и одета лучше других, и служила примером для подражания. Соседские девчонки прилипали к стеклам, когда она выходила во двор: всем было интересно — какой на ней плащ или платье. На любой фотографии она всегда была в центре. Привыкнув к такому отношению, Света, конечно же, побаивалась, что в новой школе все может сложиться иначе.

Так и произошло. В классе все отнеслись к ее появлению прохладно. У всех были свои компании, и никто не стремился с ней подружиться.

И тогда Света решила быть гордой. Если кто-то из одноклассников задавал ей вопрос, то она пренебрежительно отвечала сквозь зубы, и выражение ее лица как будто говорило: «Неужели не ясно?» Она боялась, что если покажет одноклассникам, что хочет с ними дружить, они будут над ней смеяться, а этого Света боялась больше всего.

На уроках она сидела одна. От нее веяло таким холодом, что никто не хотел к ней подсаживаться.

«Они меня презирают, — думала Света, — но я им еще покажу».

В четырнадцать у каждого есть своя тайна.

Была такая тайна и у Светы — она сразу невзлюбила Лизу и Тусю. И все из-за того, что они ей понравились больше других. Лиза ей сразу понравилась за то, что она очень умная. На уроках все время хихикает, но о чем ее ни спроси — всегда знает ответ. А Туся показалась ей необычайно красивой и таинственной. «Вот бы подружиться с ними и ходить втроем», — мечтала Света. Но подруги были так поглощены друг другом и своими разговорами, что и не смотрели в ее сторону.

Поэтому, когда был объявлен конкурс на роль Джульетты, Света решила, что эта роль — последняя возможность заявить о себе всему миру. Она крепко верила в свою победу. И теперь, подслушивая под дверью кабинета секреты подруг, она знала, что так и будет.

— Лена, — обратилась Света к однокласснице, и та удивленно повернулась к ней. Впервые она слышала, чтобы эта гордячка заговорила первой. — Я слышала, что ты великолепно шьешь, вкрадчиво начала Света. — Я так тебе завидую.

— А откуда ты узнала? — спросила Лена, но довольная улыбка уже о; зарила ее лицо. Всегда приятно, когда тебя хвалят.

— Да все об этом говорят! — улыбнулась Света. У нее была широкая улыбка и неправдоподобно белые зубы.

— На самом деле мне есть чему поучиться, но все же кое-что я уже умею, — сказала Лена и покраснела от удовольствия.

— «Кое-что»! — воскликнула Света. — Если бы я умела это «кое-что», Я бы сшила себе платье для того, чтобы сыграть Джульетту. Но мама говорит мне, что у меня руки растут не из того места.

Света показала свои руки ладонями вверх и тяжело вздохнула.

Лена не могла равнодушно смотреть, как поклонница ее таланта пребывает в таком огорчении.

— Заходи ко мне сегодня после уроков. Подберем что-нибудь из моих моделей, — предложила она.

— Правда? — воскликнула Света. — Ты мне поможешь?

— Мне не трудно, — ответила Лена и снова заулыбалась от радости, что может кому-то помочь.

Когда вечером этого же дня к ней зашли Туся с Лизой, чтобы попросить платье, Лена сокрушенно всплеснула руками.

— Уже отдала, — сказала она. — Не знала, что вам нужно…

Подруги были так разочарованы, что даже не спросили, где оно.

— Но я могу вам подобрать что-нибудь из того, что осталось, — с этими словами Лена открыла шкаф и достала оттуда бледно-фиолетовое, воздушное, приталенное платье.

— Его-то мы, пожалуй, и попросим у тебя. Можно? — спросила Туся.

— Конечно, — ответила Лена, заворачивая платье. — Желаю удачи.

— А все-таки тот наряд подходил гораздо больше, — сказала Лиза, когда они шли домой.

— Не сыпь соль на раны, — попросила Туся. И потом, платье — не главное.