Игра со смертью

16

До юбилея школы оставалась неделя, когда стало известно, что Егор заболел воспалением легких и вряд ли выздоровеет к празднику.

Спектакль был под угрозой срыва. Участники очень нервничали, особенно Туся. Она то переживала за Егора, а то сердилась на него за то, что срывается спектакль.

«Неужели все это было зря, — думала она. — Даже здесь он меня бросил! Фантастическое свинство!» Порой она начинала сетовать на судьбу за то, что та так посмеялась над ней, а временами теряла веру в себя.

«И зачем я только в это ввязалась! Тоже мне невеста без места!»

Даже Кахобер Иванович был страшно огорчен. — Неделя до премьеры, а у нас нет Ромео! Все старания — коту под хвост! Безобразие! — говорил он.

Но решение было близко, и пришло оно само собой. Однажды во время репетиции, когда играли сцену с Ромео, оказалось, что нет общего текста, поэтому никто не может даже прочитать реплики Егора.

— Неужели ни у кого нет с собой книжки? возмущался Кахобер. — Интересно, о чем вы думаете? Точно не о Шекспире!

— Я могу прочитать за Егора, — робко сказал Сюсюка.

— У тебя с собой пьеса? — с надеждой спросил Кахобер.

— Нет, но я был на всех репетициях и запомнил текст. Можно?

— Не можно, а нужно, дорогой! Давай, выходи на сцену.

— Я с места, — испугался Толя. — Я с детства сцены боюсь.

«Этого только не хватало! — в ужасе подумала Туся. — И в жизни не знаю, куда от него деться, так он еще и играть со мной будет!»

К тому же все знали, что Толя слегка шепелявит, именно поэтому его прозвали сюсюкой.

— Ничего страшного, — сказал Кахобер, жестом настойчиво приглашая Толю на сцену. — Ты не будешь играть, просто постой там и произнеси все слова.

Толя тяжело вздохнул и поплелся на сцену. Ему тоже было не по себе. Конечно, он хотел занять место Егора, но не на сцене, а в сердце Туси. Он очень боялся, что их будут сравнивать, а такое сравнение явно не в его пользу.

— говорил он, от страха не слыша собственных слов.

Когда начали репетировать с Сюсюской, все сразу заметили что-то странное, но не могли понять что именно. А когда поняли, то всеобщему удивлению не было конца.

Туся играла на удивление хорошо. Как будто присутствие Егора тормозило движение ее таланта, а теперь он развернулся во всю мощь. Ее великолепная игра сглаживала дефект дикции Толи, так что зрители следили только за историей двух влюбленных, забывая о мелочах.

— То что надо, — сказал Кахобер, довольно потирая руки, когда сцена была пройдена. — Молодцы, ребята, даже ваш режиссер удивлен подобным результатом! Будет пьеса!

— Я что, и на юбилее буду играть? — испуганно спросил Толя.

— А как же, — улыбнулся Кахобер. — Другого Ромео у нас нет, так что выручай.

Толя растерянно посмотрел на Тусю, но она одобрительно улыбнулась.

— Я согласна, — сказала она. — Так даже лучше. И для Толи эти слова звучали слаще любой музыки.