Игра всерьез

Глава 14

Артур стоял, опираясь на холодильник, и заглядывал внутрь.

— Хочешь мороженого?

Мороженое в семье Тимберлейков использовалось как средство от всех проблем.

— Нет… — сокрушенно покачала головой Оливия. Она подумала о том, что за последние сутки наверняка пополнела от мороженого минимум килограммов на пять, а все те утраты, которые она понесла за то же время, не восполнишь и тонной даже самого любимого мороженого: издательство погибло, ее сердце разбито, ее репутация высококлассного агента по связям с общественностью уничтожена.

— Да не переживай ты так, сестренка! Он же звонил, чтобы попросить прощения.

(На автоответчике было двадцать четыре сообщения от Клайда с просьбой как можно скорее перезвонить.)

— Нет, наверняка ему просто нужны его шмотки, — ответила Оливия, стараясь сразу задушить в зародыше ту робкую надежду, которую породили в ней слова брата. — Я ведь забрала и его чемодан из гостиницы, когда мы с Сандрой туда заезжали за моими вещами. Надо бы сжечь это барахло, да там половина из театрального реквизита, я обещала вернуть…

При воспоминании об этой сцене у нее снова навернулись на глаза слезы. Сначала она вовсе не собиралась увозить вещи Клайда, но когда они вошли в номер, ей нестерпимо захотелось пройти в соседнюю комнату: а вдруг Клайд там? Надежда была безумная, но устоять перед искушением Оливия просто не могла. Поэтому она придумала — и для Сандры, и для себя самой — такой благовидный предлог: надо забрать вещи Клайда, ведь турне закончено, и сюда они больше не вернутся, а вещи взяты из костюмерной под ее, Оливии, ответственность.

Разумеется, комната Клайда была пуста. Горничная еще не приходила убираться, поэтому все выглядело так же, как минувшей ночью. Вид разметанных одеял на постели пробудил в Оливии щемящие воспоминания о том небывалом счастье, которое она испытала. Она не удержалась и прижала к лицу подушку Клайда, чтобы еще раз — последний раз! — вдохнуть аромат его одеколона.

Потом она быстро смела в чемодан все его пожитки и твердым шагом вышла из номера. Сандра с ее чемоданом уже ждала в коридоре. С грохотом захлопнув дверь комнаты, Оливия закрыла — наглухо, навсегда — дверь в короткий, безумный, прекрасный и в итоге такой глупый и несчастный отрезок своей жизни, проведенный вместе со странным, обворожительным, ласковым и неверным жиголо.

— Похоже, ты никак не хочешь прощать его, сестренка, — сказал Артур, устало садясь на диван и включая телевизор. Даже пятнадцать минут, проведенных стоя, утомили его. Оливия смотрела на брата и жалость к самой себе удесятерялась состраданием к нему. Как можно простить Клайда, который после такой ночи бросил ее в беде? Как можно простить ее саму, которая окончательно загубила фирму Арутра, дело всей его жизни? Фонтаны слез брызнули из глаз Оливии.

Артур наверняка встал бы и начал ее утешать, но теперь он не услышал ее рыданий, потому что все его внимание было поглощено тем, что происходило на экране. Корреспондент местного телеканала стоял перед камерой на улице, которая казалась Артуру подозрительно знакомой. На заднем плане было видно серое двухэтажное здание. Присмотревшись внимательнее, Артур узнал в нем… свое издательство! Перед зданием собралась толпа журналистов, видны были микрофоны, софиты, операторские фургоны нескольких теле- и радиостанций. Явно происходило что-то сенсационное. Артур сделал погромче и комнату наполнил голос корреспондента:

— …и вот сейчас начнется эта пресс-конференция, которая должна пролить свет на таинственное и скандальное происшествие позавчера в отеле «Монтана» в Колумбусе. Гарри Гановер готов дать прессе и нам с вами, дорогие зрители, объяснения по поводу этого странного дела, которым, напомню, уже занимается полиция. Подойдем поближе и послушаем!

— Ливи! Ты только посмотри! — закричал Артур. — Твой жиголо — Клайд, или как его там — сейчас будет давать пресс-конференцию прямо тут, у дверей «Тимберлейка»! Ну и нахал!

Квартира Артура находилась в доме, примыкавшем к зданию издательства, но окна выходили на другую сторону, поэтому суматохи перед входом из окна было не видно, а сторожа в здании сейчас не было: из-за недостатка средств Артур вынужден был уволить почти всех, кроме типографских рабочих.

Услышав, что происходит, Оливия вскочила:

— Добивающий удар наносит?

— Тихо, сейчас узнаем.

Репортеры кричали, забрасывая Клайда вопросами, но он лишь сделал жест рукой, прося тишины, и достал из кармана сложенный листок бумаги и книгу в знакомом ярко — зеленом переплете. Постучав по микрофону, он прокашлялся и заговорил:

— Дамы и господа, я благодарю вас за то, что вы откликнулись на мое приглашение и пришли на эту импровизированную пресс-конференцию. Я должен сделать заявление, которое внесет ясность и даст ответы на те вопросы, которые вы мне сейчас задавали. Я волнуюсь, поэтому позволю себе прочесть вслух то, что я написал. Итак, прежде всего: я не Гарри Гановер…

Гомон пронесся по толпе. Клайд достал из кармана брюк какое-то удостоверение с фотографией и молча продемонстрировал его собравшимся. Выждав, пока все операторы снимут его, он продолжил:

— Меня зовут Клайд Кейн, я работаю в «Кейн корпорейшн» — фирме, которую многие из вас знают по настольным играм. Но в течение последних четырех недель я играл роль Гарри Гановера, автора книги «На старт! Внимание! Любовь!».

Поднялся шум, журналисты снова начали забрасывать Клайда вопросами. Сердце Оливии сжалось от сострадания к нему: она прекрасно знала, каково это — стоять перед сворой репортеров, которые тычут тебе в лицо микрофоны и орут черт знает что, а тебе надо сохранять самообладание и не жмуриться от их ярких ламп и вспышек…

Впрочем, он держался молодцом. Не показав и тени испуга, он еще раз сделал рукой жест, просящий тишины, и буря тут же стихла. Твердым и почти не выдающим волнения голосом Клайд продолжил:

— Издательство, которое вы видите у меня за спиной, наняло меня, чтобы исполнить эту роль, потому что человек, называвший себя Гарри Гановером, обманул «Тимберлейк». Он утверждал, что страдает агорафобией и не может выступать на публике. Но издательство решило тем не менее провести рекламную акцию и познакомить как можно большее число потенциальных читателей с книгой «На старт! Внимание! Любовь!», — тут Клайд поднял над головой книжку, которую держал в руках, — … потому что это прекрасная и важная книга. Она способна многое изменить к лучшему в жизни человека, и в ходе нашего турне это было неоднократно доказано!

— Ушам своим не верю! Он еще рекламирует нашу книгу? Зачем это теперь? — изумилась Оливия.

— Почему именно вас наняли, чтобы играть Гановера? — громко крикнул кто-то из толпы журналистов. Остальные подхватили хором. Клайд не выдержал и, оторвавшись от бумажки, посмотрел прямо в камеру. Оливия видела, как он покраснел и как играют желваки у него на скулах. Она сжала кулаки и закусила губу. Вся обида уже вылетела у нее из головы, теперь она ощущала только бесконечное сочувствие к Клайду и страх за него. Поразмышляв пару секунд, Клайд тряхнул головой, словно бы принял какое-то решение, и заговорил:

— Это произошло в силу случайного стечения обстоятельств. Человека на роль Гановера нанимали через эскортное агентство, а я как раз в это время предложил этому агентству свои услуги. Сделал я это, играя, так сказать, в реальном пространстве и времени в игру «Хамелеон», которую наша фирма производит и постоянно совершенствует. Моим соперником по игре являлся мой брат Сэм, который тоже работает в «Кейн корпорейшн».

— Вот видишь! Он обманщик! Он не сказал мне этого! Для него все было просто игрой! — вскричала Оливия, ударив себя кулаками по коленкам. Артур прервал ее:

— Тихо, он еще не закончил.

— Господа! Через пять дней, — продолжал Клайд — игра должна была закончиться. Если бы я победил Сэма, я стал бы владельцем корпорации. Да, таков был приз для победителя, — добавил он в ответ на рокот изумления, прокатившийся по толпе журналистов.

— Это же безумие… — пробормотала Оливия.

— Наверняка это выдумка его деда, которого не случайно прозвали «Безумным Эймосом». Разве тебе Сандра о нем не рассказывала? Ладно, потом. — Артур снова повернулся к телевизору.

— Но, рассказывая об этом вам, — решительно чеканя каждое слово, продолжал Клайд, — я нарушаю правила игры, а значит — выхожу из нее. Но мне не жаль! Потому что во время турне я нашел то, что мне стало важнее, чем фирма. Я встретил любовь. Я познакомился с достойнейшей и прекраснейшей женщиной, которую я полюбил и которая ответила мне взаимностью. Пусть не я написал книгу «На старт! Внимание! Любовь!», но эта книга многому научила меня. Благодаря ей я понял, что любовь важнее карьерного успеха! И что за любовь надо бороться! И если бы та женщина, о которой я говорю, могла слышать меня, я сказал бы ей во всеуслышание: «Оливия! Я люблю тебя! Мне не нужно богатство, мне нужна для счастья только ты!»

Артур в изумлении повернул голову и обнаружил, что сестры рядом с ним нет. Увлекшись происходящим, он не заметил, как диван возле него опустел. И тут на экране он увидел, как сквозь толпу журналистов прорывается к Клайду молодая хрупкая женщина с растрепанными коричневыми кудрями. Бросаясь ему на шею, Оливия кричала:

— Клайд! Я люблю тебя, Клайд! Прости меня! Я люблю тебя!

Толпа взорвалась фотовспышками и криками, но влюбленные не обращали на них никакого внимания. Слившись в объятиях, они стояли несколько минут молча, а потом, нежно поцеловав Оливию в губы, Клайд спросил:

— Ты бы вышла замуж за человека, который оказался ни секс-символом, ни жиголо, ни богатым наследником, а просто… неизвестно кем?

— Ну как это «неизвестно кем», милый? Ты же — Клайд, самый прекрасный мужчина, которого я встречала в своей жизни. Ты — моя любовь! Конечно, я выйду за тебя! Если ты согласен взять в жены такую сумасшедшую неудачницу, как я…

— Твоя сумасшедшая идея принесла нам обоим любовь и счастье, Оливия! Какая же тут неудача?

— Ты правда так думаешь? — Она робко подняла на него глаза, не решаясь поверить.

— Конечно! — ответил он и крепче прижал ее к себе.

— Тогда пойдем отсюда. Господа, спасибо, что вы пришли, пресс-конференция окончена! — бросила она через плечо журналистам, а те еще долго щелкали фотокамерами вслед удаляющейся паре.