Играй грязно

ГЛАВА 35

ДЖИА

Пока я принимала душ, Ноа позаботился обо всем — почистил коробку щенков и накормил их всех. Теперь его очередь идти в душ, и у нас есть немного времени до выхода, поэтому я готовлю нам завтрак. Кофе только что сварился, и я уже отпиваю первую чашку. У меня уже готова стопка блинов. Я только закончила переворачивать последний блинчик на тарелку, как раздался звонок в дверь. Интересно, не забыла ли Харпер ключи?

Я открываю дверь, не глядя в глазок, и в шоке обнаруживаю, что там стоит Мартин, его глаза красные и опухшие.

— Мартин, что случилось?

Он обнимает меня и начинает всерьез плакать. Я забываю, что злюсь на него за то, что он прислал мне это грубое сообщение. Он в беде, а я по-прежнему считаю его своим другом.

— Случилось самое страшное, — всхлипывает он.

Я отстраняюсь, высвобождаясь из его объятий:

— Заходи.

Он вытирает слезы рукавом куртки и, не дожидаясь ответа, придвигает стул к кухонному острову.

— Извини, что зашел без звонка. Я знаю, что у тебя занятия, но я не знал, что делать.

— Расскажи мне, пожалуйста, что случилось. Ты меня пугаешь.

Он тяжело сглотнул, потом уперся предплечьями в стойку, сгорбив плечи:

— Мой кузен Роб попал в аварию. Он в плохом состоянии.

— О нет, Мартин. Мне так жаль, — я подхожу и кладу руку ему на плечо. — Это тот, который живет в Европе?

— Да, он в Германии.

— Насколько все плохо?

— В настоящее время он находится в коме. Мы узнаем больше позже.

— Ты собираешься его навестить?

Он покачал головой:

— Нет, моя тетя не хочет, чтобы кто-то путешествовал прямо сейчас, понимаешь… на случай, если нам придется быть там на по… — Он вздрагивает. — Я даже не могу этого сказать.

У меня наворачиваются слезы, и я не только вижу Мартина в таком состоянии, но и думаю о Джейми. Его авария сильно ударила по нашей семье, особенно в первые часы, когда мы не знали, насколько серьезны его травмы.

— Если я могу чем-то помочь, я рядом.

— Спасибо, милая.

— Детка, ты не видела мою… — Ноа, который только что вышел из моей комнаты, остановился, увидев Мартина.

Я отступаю назад, и позвоночник Мартина мгновенно становится напряженным. Его скорбное выражение лица превращается в хмурый взгляд, и он смотрит в сторону Ноа.

— Все в порядке? — спросил Ноа, выглядя скорее обеспокоенным, чем раздраженным.

— Мартин получил плохие новости.

— Мне жаль это слышать.

— Ну конечно, — пробормотал Мартин.

Ноа поджимает брови, но, к счастью, никак не реагирует на саркастический ответ Мартина. Больше всего мне не хочется ссориться.

— У меня есть кофе и блинчики. Ты можешь остаться, Мартин.

Он встает:

— Нет, я лучше пойду. Я не хочу мешать.

Я чувствую себя ужасно, что он думает, что ему здесь не рады из-за Ноа:

— Ты не мешаешь.

— Нет. Мы можем пообщаться позже, когда ты не будешь занята. В эту пятницу на большом праздновании двадцать один?

Мой желудок проваливается сквозь землю. Черт. Я никогда не говорила Мартину, что буду в Бостоне. Мне и в голову не пришло пригласить его, раз уж он так ненавидит парней. А потом он вывел меня из себя этим сообщением.

— Джиа придет на нашу выездную игру в пятницу, — сообщает Ноа.

Мартин сужает взгляд:

— Вот как? Ты предпочитаешь работать, а не праздновать свой день рождения?

Ноа подходит и обнимает меня сбоку:

— Кто сказал, что она не празднует свой день рождения? Но ты обязательно должен прийти.

Его брови взлетают к небу:

— На хоккейный матч? Пас.

— После мы идем в клуб. Ты должен пойти с нами, пожалуйста, — добавляю я, чувствуя себя виноватой, что не пригласила его.

— Это что, приглашение из жалости?

Черт. Это точно.

— Нет, вовсе нет. До вчерашнего дня все было на волоске, — вру я.

Мартин на мгновение напрягает челюсть, бросает мимолетный взгляд на Ноа, потом снова на меня:

— Я буду там.

— Отлично! — говорю я высоким тоном, который звучит фальшиво для моих собственных ушей.

— Спасибо, что выслушала меня. Я позвоню тебе позже, — он поворачивается к двери и уходит, не попрощавшись с Ноа.

— Ему не понравилось, что я здесь, да? — спрашивает Ноа.

— Не принимай это на свой счет. Ты же знаешь, Мартин не любит хоккеистов.

— Нет, его проблема не в том, что он не любит хоккеистов. Я думаю, что ты ему просто слишком нравишься.

— Я ему не нравлюсь, — я поворачиваюсь к кофейнику, чтобы Ноа не видел моего лица.

Я начинаю подозревать, что Мартин действительно неравнодушен ко мне, но если я признаюсь в этом Ноа и продолжу общаться с Мартином, это может создать напряжение, которое мне не нужно.

— Если ты так говоришь. Я бы не стал его винить, если бы нравилась.

Я оглядываюсь через плечо:

— Ты не ревнуешь?

Он одаривает меня волчьей улыбкой:

— Неа. Только не к этому проныре.

Значит, только Райдер. Я держу эту мысль при себе.

— Ты не против, чтобы он пришел на мой день рождения?

— Я — нет, а ты? Извини, если я перегнул палку.

Я качаю головой:

— Нет. Я рада, что ты это сделал. Его кузен в коме, а Мартин, как ты мог видеть, в плохом состоянии.

— Это ужасно. Я бы тоже был в ужасе, если бы такое случилось с кем-то из моей семьи.

— Да, эта история напомнила мне о несчастном случае с Джейми, — я отворачиваюсь, у меня туманные глаза, и я не хочу, чтобы Ноа это видел.

— Где сейчас Джейми?

— В Чикаго. Теперь, когда он не может играть в хоккей, он учится на физиотерапевта.

— Правда? Это потрясающе.

Я улыбаюсь, моя грудь вздымается от гордости:

— Да, мой брат самый лучший. Хочешь кофе?

— Конечно. Налей мне, — он смотрит на стопку блинов. — Они пахнут божественно.

— Ты, наверное, захочешь разогреть их в микроволновке. По-моему, они уже остыли.

Он берет один и откусывает, закрывая при этом глаза. Из глубины его горла вырывается стон, вызывающий у меня прилив либидо. Как он может превратить завтрак в нечто сексуальное?

Он открывает глаза и встречается взглядом с моим:

— Это просто охренительно. Но не так хорошо, как твоя киска.

К моему лицу приливает тепло.

— Очень жаль. Сейчас ты получишь только блинчики.

Он хмурится.

— Это грустно.

— Продолжай ныть, и я заберу блины.

Он подтаскивает стопку блинов поближе к себе и защитно обхватывает их рукой:

— Нет, они мои.

— Вот твой кофе, — я ставлю перед ним чашку. — И ты не съешь их все, — я беру два блинчика из стопки, потому что уверена, что он может съесть их все в мгновение ока.

— Тебе повезло, что ты мне нравишься, — ворчит он.

— Тоже самое, — я откусываю от своего блинчика, любуясь тем, как простое слово заставляет его глаза радостно блестеть.

— Как у тебя сегодня с расписанием?

— Через двадцать минут у меня двухчасовое занятие. Потом я снимаю видео для бренда одежды, которую ты носишь. Я слишком долго откладывала это на потом, — я смотрю на щенков. — Но мне не хочется оставлять их одних.

— Я возьму их. У меня сегодня утром хоккей. Уверен, если я хорошо попрошу, кто-нибудь на арене присмотрит за ними, пока я тренируюсь.

— Хорошо. Я планировала заскочить на арену до обеда. Но перед этим мне, наверное, стоит зайти в зоомагазин. У нас закончилась смесь.

— Отлично. Как насчет после обеда?

Я вспоминаю, что сегодня я представляю свое задание по французскому языку, и напрягаюсь на месте:

— Черт. У меня презентация по французскому, я так к этому не готова.

Выражение лица Ноа смягчается:

— У тебя все будет хорошо. С твоей работой почти не было проблем. Хочешь потренироваться сейчас?

Я бросаю взгляд на часы в микроволновке:

— Мне нужно выйти через пять минут, иначе я не найду парковку. Но я могла бы потренироваться во время обеда?

— Звучит неплохо.

— А как же щенки?

Ноа пожимает плечами, не обращая внимания:

— Если ты купишь клетку, я буду брать их с собой на дневные занятия.

— Как ты думаешь, твои преподаватели разрешат?

— Я буду сидеть сзади. Никто не заметит.

Я прикусила нижнюю губу:

— Если ты уверен.

Его взгляд падает на мой рот, и когда он отвечает, то немного хрипловато:

— Я уверен.

Один лишь его пылающий взгляд и хрипловатый ответ заставляют мое сердце бешено колотиться. Если бы не наши плотные графики, вряд ли мы покинули бы спальню.

Харпер права. Ноа — находка. Я просто должна убедить в этом свою неуверенность.