Играй грязно

ГЛАВА 55

ДЖИА

Ноа сделал все возможное, чтобы отвлечь меня в прошлые выходные. Было приятно притворяться, что в мире не существует никаких уродств, никаких преследователей, пытающихся превратить мою жизнь в ад. Но мы не могли вечно прятаться в моей квартире. У нас обоих есть жизнь за пределами нашего безопасного пузыря.

Харпер провела выходные не дома. На самом деле, я вообще не видела ее в субботу утром, а позже, когда я написала ей, она ответила, что проводит выходные со своими родными. Я думаю, что она не хотела говорить о своем позднем госте. Я не собираюсь осуждать ее за то, с кем она спит. Может быть, Адриан извинился за то, что вел себя с ней по-дурацки. Несмотря на его репутацию плохого парня, он никогда не вел себя как задница по отношению ко мне, когда я встречалась с Райдером.

Я была так занята занятиями и работой в Воинах, что не обращала внимания на свой аккаунт в социальных сетях. На прошлой неделе я не выложила ни одного нового танцевального видео. Может быть, я все-таки сниму видео перед ареной и попрошу ребят сняться в эпизодическом ролике, а может, просто попрошу Ноа поучаствовать.

При мысли о танцах мне становится немного легче. Меня все еще трясет, но я не могу зацикливаться на негативе, иначе он поглотит меня целиком.

В течение дня я занимаюсь своими делами, стараясь уделять внимание занятиям. Я не могу позволить своим проблемам отвлечь меня настолько, чтобы они повлияли на мою успеваемость. Мне нужно поддерживать высокий средний балл, иначе я потеряю стипендию.

Ноа хочет встретиться со мной за обедом, но я не могу отказаться от занятий в библиотеке. Я рада, что это произойдет сегодня. Заниматься с другими людьми всегда лучше, и вероятность того, что мои мысли будут блуждать, меньше.

После часа интенсивной учебы и обсуждений я чувствую себя бодрее. Но мое улучшенное настроение снова падает, когда я замечаю Райдера, ожидающего меня у входа в библиотеку. Это не случайная встреча. Он решительно подходит ко мне.

Мгновенное раздражение разливается по моим венам:

— Что тебе нужно?

— Я слышал, что тебя опять домогаются.

— У Адриана большой рот.

— Он беспокоится о тебе, и я тоже.

Мои брови изогнулись дугой.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я больше не твоя забота.

— То, что мы не встречаемся, не означает, что я не забочусь о твоем благополучии, — его голубые глаза потемнели.

— Я не хочу, чтобы ты заботился.

— Я не хочу с тобой ссориться. Поэтому, пожалуйста, расскажи мне о звонках.

Я скрещиваю руки, сверкая глазами.

— Зачем? Что ты собираешься с этим делать? Они анонимны.

— Я знаю. Что сказал человек?

— Я не собираюсь повторять оскорбления, чтобы удовлетворить твое любопытство.

Он проводит пальцами по волосам, откидывая их назад в нервном жесте.

— Это не любопытство, Джиа. Это важно.

Он нервничает, и это заставляет нервничать меня.

— Что происходит? Ты знаешь, кто может быть?

— Я не могу тебе сказать.

— Ты не можете мне сказать? — вскрикнула я. — Это моя жизнь, Райдер. Это меня домогаются! Это меня называют самыми мерзкими именами. Так что, если ты знаешь или подозреваешь, кто за этим стоит, лучше скажи мне прямо сейчас.

Его ноздри раздуваются, и он скрежещет зубами так сильно, что я слышу это.

— Поверь мне. Я держу тебя в неведении для твоего же блага. Я пытаюсь защитить тебя, как пытался защитить всех остальных, чего бы мне это ни стоило.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Это имеет какое-то отношение к тому, почему ты ушел из команды?

Он отворачивается, сжимая челюсти:

— Забудь, что я что-то говорил. Придти сюда было очевидной ошибкой.

— Ты просто уйдешь и ничего мне не объяснишь?

— Именно так, — пробурчал он, глядя на меня с непреклонным выражением лица.

— Думаю, я не должна удивляться. Ты ведь всегда так поступаешь, не так ли? Уходишь, не заботясь ни о чем на свете, независимо от того, кого ты при этом обидел.

В его глазах блеснуло чувство вины.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль. Поверь мне, Джиа. Я никогда не хотел уходить из команды или от тебя.

Мой желудок болезненно скрутило, и меня слегка затошнило:

— Почему ты это сделал?

Его лицо снова становится холодной маской.

— Потому что это был единственный выход.

— Единственный выход из чего?

— Перестань задавать вопросы, на которые я не могу ответить, — он покачал головой.

— Не можешь или не хочешь?

— Хорошо. Не хочу. И скажи своему парню, чтобы не вмешивался.

Страх пронзает мою грудь, и глаза наполняются слезами.

— Почему?

Он не отвечает несколько секунд, и я вижу, как напряженно работает его челюсть.

— Потому что ты его любишь.

У меня отпадает челюсть, и я не знаю, что на это ответить.

— Прости, что пугаю тебя, — добавляет он. — Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности, и лучше всего, чтобы вы оба ничего не делали.

По моей щеке скатывается слеза. Взгляд Райдера останавливается на ней, он тяжело сглатывает, затем снова смотрит мне в глаза.

— Я все исправлю.

Он уходит, унося с собой все свои секреты. У меня в голове крутятся воспоминания о тех моментах, когда мы были вместе до того, как он порвал со мной, а потом, когда он ушел из команды. Я была слишком зла, чтобы обращать внимание на мотивы его выходок. Теперь меня переполняет чувство вины за то, что я не заглянула глубже.

НОА

Я собирался, когда вошел мой сосед по комнате, Терранс. Он бросает на меня косой взгляд.

— У тебя сегодня игра?

— Нет. Сегодня понедельник.

— Тогда свидание?

— Опять не то. Я встречаюсь с друзьями в модном месте в центре города.

— Ты в модном месте? — он хихикает.

Я хмурюсь:

— Что за удивленный тон?

— Просто я никогда не думал, что ты такой. Разве ты не из маленького городка в Канаде?

— Ну и что? Я уже не в Канаде. Меня пригласили, и мне стало любопытно.

— А как называется это заведение?

— «Джентльменский клуб». Это на Мейн стрит.

— А, это заведение, — он покачал головой. — Определенно не твое место.

— Ты когда-нибудь там был?

Он бросает на меня насмешливый взгляд.

— Нет, но я слышал о нем. Это место, где тусуется элита Ханнафорда.

Я хочу заметить, что большинство студентов Ханнафордского университета считаются элитой, включая его самого. Но я прикусил язык. Не стоит комментировать.

— Я расскажу тебе, как все пройдет, — я надеваю пиджак и поправляю рукава.

Он опускается на свой матрас с вейпом между пальцами.

— Неважно. Ты будешь спать здесь или останешься у своей девушки?

— Я еще не уверен.

— Может быть, ты скажешь мне, когда у меня будет свободная комната. Ну знаешь… чтобы я знал, когда я могу привести сюда девушку.

— Конечно. Сегодня вечером я, возможно, вернусь.

— К тому времени я, наверное, уже отключусь. Занятия выбивают меня из колеи, — он затягивается своей сигаретой, издавая странный звук в горле.

— Я не буду шуметь.

Он надевает наушники и сосредоточивается на ноутбуке. Разговор окончен. Я хватаю пальто и выхожу. Не знаю, почему я сказал, что вернусь сюда. Я не хочу, чтобы Джиа оставалась одна, но в то же время я не уверен, в какой форме я буду после разговора с ее бывшим.

По дороге в "Джентльменский клуб" я прокручиваю в голове сценарии. Я не знаю, что я ему скажу. Он не только бывший Джиа, он еще и тот мудак, который наебал всю команду. Эти ребята теперь моя семья, и я сделаю все, чтобы защитить своих людей.

GPS предупреждает, что я в минуте езды от места назначения. Это место находится в центре города, а значит, с парковкой могут возникнуть проблемы. Но когда я подъезжаю к зданию, то вижу, что у них есть парковщик. В этом есть смысл. Богатые люди любят, чтобы все было просто. Но мне немного не по себе, когда я отдаю ключи. Может быть, мне стоило навести справки об этом месте. Если мой сосед по комнате знает о нем, то я уверен, что простой поиск в Google мог бы мне помочь.

Но теперь уже поздно. Я буду выглядеть идиотом, если просто буду стоять здесь и смотреть на свой телефон. Я расправляю плечи и прохожу через раздвижные двери с уверенностью человека, которому здесь самое место. Притворяйся, пока не добьешься своего. Я пользуюсь этим девизом всю свою жизнь, и он всегда приносит свои плоды.

Интерьер кричит о богатстве. Богатые цветовые акценты контрастируют с темными деревянными панелями на стенах и стойкой ресепшн передо мной. Напыщенный молодой человек в костюме, который, я уверен, был сшит для него на заказ, окидывает меня оценивающим взглядом. На мне мой лучший костюм, тот самый, который, по настоянию моей матери, я взял при переезде. Я не надевал его с тех пор, как переехал в Фэрбенкс, потому что он кажется мне слишком тесным. В этом, на мой взгляд, и заключается проблема дизайнерской одежды.

— Могу я вам помочь? — спросил он ровным тоном.

— Да, я встречаюсь с другом. Интересно, он уже приехал?

— Его имя?

— Райдер Вествуд.

Высокомерный мужчина смотрит через мое плечо. Кто-то стоит у меня за спиной; я чувствую его присутствие, но не поворачиваюсь.

— Да, он приехал, — говорит тот, кто стоит за моей спиной. — А я и не знал, что мы друзья.

Сукин сын. Теперь я поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с человеком, с которым Джиа встречалась целый год. Он изучает меня холодно и расчетливо. За свою хоккейную карьеру я сталкивался и с худшими ситуациями. Снобский мудак меня не запугает.

— Ты прав, это не так. К сожалению, мне нужно с тобой поговорить.

Он сужает взгляд и ничего не отвечает.

— Мистер Вествуд, вы хотите, чтобы я выпроводил этого человека?

— Нет, в этом нет необходимости. Запишите его в список моих гостей. Ноа Кингсли, — он проходит через еще одну двойную дверь из красного дерева, и я, догадавшись, что должен следовать за ним, делаю это.

По другую сторону дверей я обнаруживаю открытую комнату, выдержанную в той же пышной, показной тематике латуни, кожи и старых денег. Персидские ковры устилают паркетные полы, темная мебель, обшитые деревянными панелями стены и портреты маслом незнакомых мне авторов словно смыкаются вокруг меня. Мне никогда не нравилась эта гротескная демонстрация богатства. Чувство тревоги снова овладевает мной, и я пытаюсь избавиться от ощущения, что все смотрят на меня.

Райдер занимает место в бархатном кресле глубокого красного цвета и выглядит как дома. Я пытаюсь представить его в раздевалке Воинов, дурачащимся с близнецами или внимательно слушающим тренера Бедфорда, но у меня не получается.

Я сажусь напротив него и открываю рот, чтобы сразу перейти к делу, но он подает сигнал официанту и говорит:

— Как обычно, — он смотрит на меня. — Что будешь пить?

— Просто воду.

Он вскидывает бровь и выглядит самодовольным.

— Здесь у тебя не будут спрашивать удостоверение.

— Это не визит вежливости, — пробурчал я. — И я пью только с друзьями.

— Как хочешь, — он отмахивается от официанта, даже не взглянув в его сторону. От его высокомерного поведения у меня сводит зубы.

— Как ты узнал, где меня найти? — спрашивает он.

— Я дружу с твоей сестрой.

— Ты дружишь с Блэр? — он смеется. — Хорошо.

— Я перейду сразу к делу. Ты знаешь, кто звонит Джиа?

Расслабленная поза Райдера мгновенно меняется. Он сидит в кресле более прямо, а его глаза становятся более темными, опасными.

— Почему ты спрашиваешь? Она рассказала тебе о нашей встрече?

Его вопрос застает меня врасплох. Они встречались? Когда? К сожалению, я не умею быстро скрывать свои эмоции.

Его губы кривятся в злобной ухмылке:

— Она тебе не сказала, да?

— Что ты хотел от моей девушки?

Его надменная маска возвращается.

— Мы с Джиа были друзьями, прежде чем стали парой. Я услышал о звонках и хотел узнать как она.

Я смотрю на него сузившимися глазами.

— Точно. Я не уверен на сто процентов, что это не ты ей звонишь.

Он нахмуривает брови:

— Зачем мне беспокоить свою бывшую, если именно я положил конец отношениям?

— Может быть, тебе не нравится, что она двигается дальше. А может, ты просто ненормальный, которому нравится ломать людям жизнь.

— Ух ты, у тебя много чего на уме, — хихикает он.

— Ты себе даже не представляешь.

Официант возвращается с напитком Райдера, янтарной жидкостью — скотчем или виски — и моей водой, которая подается в шикарном стакане с ломтиком лимона.

— Спасибо, — говорю я. Райдер не обращает на него внимания.

Он подносит свой напиток к губам и делает глоток, прежде чем снова заговорить.

— Значит, ты выследил меня, чтобы обвинить в том, что я преследую Джиа? И это все?

Черт, этот разговор уже вошел не в то русло.

— Я знаю, что это не первый раз, когда ее преследуют. Как я понимаю, ты и раньше делал так, чтобы это прекратилось. Если это не ты звонишь, то, полагаю, у тебя есть способы, чтобы выяснить, кто ее домогается.

— Ты хочешь сказать, что пришел сюда, чтобы попросить меня о помощи? — его тон выражает недоверие. Я не виню его.

— Да.

Он потирает подбородок и пристально смотрит на меня. Я понятия не имею, о чем он думает. У него хороший покер-фейс. Все, что я знаю, это то, что теперь я дал ему много оружия, которое он сможет использовать против меня в дальнейшем. Я — парень, который не может защитить свою девушку, не попросив помощи.

— А Джиа знает об этом?

— Конечно, — технически, это не ложь. Она знает о моем намерении попросить Райдера помочь.

Но почему-то, кажется, что он знает, что я преувеличиваю правду. Может быть, это как-то связано с его предыдущей встречей с ней. Я действую вслепую, но не отступлю и не покажу слабости.

— Я уже поручил своим людям разобраться в этом. Возможно, она не хочет моего вмешательства, и я точно не хочу помогать тебе, но Джиа мне небезразлична. Даже если мы больше не будем вместе, я не позволю, чтобы с ней что-то случилось.

Его признание — это как удар в самое нутро. Дело не только в его словах, но и в огне, который горит в его глазах. Да, он расстался с Джиа, но инстинкт подсказывает мне, что он все еще ее любит.