Их любимая

Глава 34

Глава 34

ТИМ

Ее улыбка похожа на рай - как-то так поется в попсовой песне. Я никогда не отличался любовью к романтике, знаю лишь про волчицу и волка, которые вместе остаются до конца.

Животные зачастую преданнее людей.

- Вы так и будете по очереди кататься сюда? - Стрелецкая от растерянности выпустила ладошку сына. Спохватилась, когда Гриша поскакал к моей машине и рванулась за ним, но я преградил ей путь.

- Правда, холодно, - удержал ее за руку. - Пусть сын посидит, погреется.

- Он тебе не сын.

- Как скажешь. Но подбросить-то вас можно?

- Подбрось жену, - Рита высвободила руку из моих пальцев. - И остальным передай. Хватит меня преследовать.

Поморщился.

В том, что братья времени не теряли и сегодня караулили мою женщину по подворотням - не сомневаюсь. Я и сам поступил бы так же, ведь счет, как на бомбе, идет на минуты.

Только я не мог.

После вчерашней стычки дома у Севастина пришлось ехать в клинику. Я всего лишь разнимал братьев. Понятия не имею, кто из них врезал мне.

Но ребро все равно сломано.

Прописан гребаный постельный режим.

И это засада.

- Из-за вас у меня серьезные проблемы с мужем, - продолжает Стрелецкая. - Из-за тебя мы поселились в этом проклятом коттедже, в этом ужасном поселке, - она сложила руки на груди и пытается выглядеть строгой, лоб собрала складками и подбирает слова. - На каком языке до вас всех донести - хочу, чтобы вы отвалили.

- Попробуй на греческом, - усмехнулся и оперся ладонью на капот.

Черт, как стоять тяжело. Я из клиники ради нее сбежал и услышать ожидал вовсе не это. Знаю - врет. Не может она так думать, ничего она не забыла, взгляд ее вижу, и его ни с чем не спутать, ведь я сам смотрю так же - жадно, каждую черточку в ней изучаю.

Она до сих пор меня любит. А муж - это временно.

Я знаю.

- У меня сын, и мне все это не нужно, - она сощурилась, пытаясь сквозь стекло различить Гришу, что обосновался у меня в салоне. - Я сегодня видела новости. Обстреляли Ареса, прямо в центре города. Вы трое только вид делаете, что изменились. На самом же деле - продолжаете заниматься своими грязными делами. И мне по барабану, ясно? Но не впутывайте меня и сына.

- Я к этому отношения не имею, - заверил и незаметно нащупал в кармане пиджака пузырек с обезболивающими. Выжрал сегодня почти всю упаковку, но чертова боль не унимается, если будем стоять здесь - позорно упаду прямо у нее на глазах. Под ноги ей. - Это Севастиан причастен к обстрелу, - безжалостно сдал младшего брата.

Да плевать. Все средства хороши в любви. Нахрена мне его покрывать и оставлять этим двоим какие-то шансы?

Я борюсь за себя и за нее. И за Гришу.

- У Севы и Ареса недопонимание, - улыбнулся и выщелкнул в рот капсулу. Поморщился от горечи, что сразу разлилась по языку и проглотил таблетку. - Лично я давно завязал с оружием. Со мной ты и Гриша будете в безопасности, клянусь. Садись в машину, - заметил, как она дрожит.

Ветер теплый, но меня самого морозит. От таблеток в голове сгустился туман, рулить я, пожалуй, не смогу.

- Хочешь, сама поведешь? - предложил. - Если боишься, что я вас завезу в свое логово и запру там - садись за руль сама, Рита. Рит?

Она закусила губу, думает.

В кармане пиджака разрывается музыкой мой телефон, мы оба на эту назойливую пищалку не обращаем внимания.

Хотя, этого звонка я жду с обеда. Мне надо ответить. Арес нарушил наш договор и не одному Севастиану это не понравилось. Мне тоже.

В жизни Ареса уже начинается пизд*ц, и я сам сегодня приложил к этому руку.

Ответить надо.

Только сейчас болт я клал на войнушку с братьями, с трудом держусь на ногах и глаз не отрываю от Риты. Если выбирать между любовью и местью - я всегда выберу первое. Любовь - чувство светлое, оно любые раны залечит, в сильный шторм выстоит, от пули закроет.

Спасет от любой херни.

- Поехали, - повторил настойчиво. - Куда вы собрались?

- К папе в гости, - наконец, ответила она, когда музыка в моем кармане смолкла. Рита потопталась на месте, суетливо поправила сползшую с плеча лямку белоснежного комбинезона и кивнула. - Ладно. Но я поведу. И как только мы приедем к папе - ты сразу уберешься оттуда. Не останешься на ужин, не напросишься ночевать.

- Добро, - улыбнулся и усилием отлип от машины.

Главное - она согласилась. А дальше мы разберемся, кто останется ночевать, а кто нет.

- Мама, смотри! - в открытое окно высунулись детские ручки. Гриша сжимает какой-то предмет, в темноте вижу очертания черного...сын в восторге выкрикнул. - Тяжелый! Настоящий!

- Что там у тебя? - Стрелецкая с любопытством приблизилась к окну.

А меня пот прошиб, когда я понял, что именно Гриша держит в руках. Я, идиот, думал, что плохо мне из-за сломанного ребра.

Бл*ть.

- Отойди, - с силой дернул за руку Риту и неловко выступил вперед. - Григорий...

- Настоящий пистолет, - захлебывается Гриша. Вертит в ручках мою пушку и улыбается во весь рот. - Мама, я хочу стрелять!

Она замерла, словно ее ударили, когда она этого не ждала. Ощутил, как по ее руке дрожь пробежала, будто от тока, как тонкие пальцы вмиг стали ледяными.

- Гриша, положи немедленно, - деревянным голосом потребовала Рита.

- Григорий, дай это мне, - потянулся к пистолету. - У меня там еще есть, в багажнике. Другие. Круче, чем этот. Будешь смотреть?

- Да!

Вытянул оружие из маленьких пальчиков и понял, что совсем не дышал, страх с головой накрыл, холодный и липкий, под ним отступила даже боль в ребрах.

Я придурок. Сраный говнюк. У меня крыша съехала от таблеток, мне лоботомия нужна. Как я мог забыть про пистолет?

Мои мысли озвучила Рита. Она выхватила пушку и рванула меня за пиджак, потащила от машины в тень деревьев и выкрикнула:

- В безопасности мы с тобой, говоришь? У Севы и Ареса недопонимание, а ты хороший?! С оружием давно завязал?! Ты моего сына в эту машину посадил, ты больной? Господи! Господи, какие же вы все...скоты и сволочи, вам же ничего не важно, кроме вас самих! - она ткнула дулом мне в ребра.

Не упал лишь потому, что боль разлетелась по всему телу, словно мне сразу, в руки и ноги острые крюки впиваются, чтобы потом кто-то свыше за ниточки меня подвешал, как марионетку.

- Не смей, не смей больше к нам подходить, ты понял, Тим? - она в сердцах швырнула пистолет мне под ноги. - Иначе - клянусь! Я тебя сама убью.

Она оттолкнула меня с дороги, подбежала к машине. Забрала из салона сына и с ним на руках быстрым шагом рванула к шлагбауму. Фары осветили ее фигурку, такую хрупкую, в белом комбинезоне.

А я остался стоять на обочине, в тени дерева. И понял одно:

Она не шутит, пойду сейчас за ней - и Стрелецкая свою фамилию оправдает.

Застрелит меня.