Их любимая

Глава 45

Глава 45

- Ложись поспи, - шепнула сыну и положила его голову себе на колени.

Гриша с ногами забрался на сиденье, улегся удобнее. И сонным голосом возразил:

- Не буду спать до утра.

Улыбнулась на эти наивные планы.

У него уже глазки закрываются, пару минут подождать - и начнет сопеть. Погладила мягкие волосы, усыпляя, негромко завела песенку.

Один куплет - и я уже слышу сопение.

Распахнулась дверь, и на водительское место плюхнулся Севастиан. Он обернулся на Гришу, ухмыльнулся.

- Чего замолчала? - спросил шепотом. - Меня стесняешься? Спой еще. Мне нравится.

- Отстань, - покраснела и осторожно, чтобы не потревожить сына, откинулась на сиденье. - Ну как там?

- Врач сказал, что Тим идиот, - с парковки у клиники Севастиан плавно вырулил на дорогу, и машина покатила по пустому проспекту. - Потому, что только идиот будет весь день разгуливать со сломанным ребром.

Кивнула. Спрашивать, кто ему это ребро сломал - смысла нет, сама знаю, что кто-то из братьев.

Как жутко.

- Слушай, - начала и накрыла ладонью сотовый, что завибрировал в кармане комбинезона. Достала телефон и посмотрела на экран.

- Арес? - тут же спросил Северский.

- Нет.

- Значит, этот греческий придурок, - Севастиан, не глядя, протянул руку назад. - Дай мне сюда телефон. Сам отвечу.

- С женой лучше поболтай, - сбросила вызов и убрала трубку обратно в карман.

- Детский сад, Рита, - он усмехнулся, поднял глаза к зеркалу - Моя жена - не проблема. И нам обоим это известно. Одно твое слово - и я свободен. Словно ветер.

- Я не хочу так.

- Как - так?

- Ты понял.

Он хмыкнул. Нагнал в глаза безмятежной дури и, насвистывая, повернул на светофоре. Он притворяется, что ничего плохого не происходит, что все у них под контролем, вот только не меня обманывает, а себя самого.

- Что насчет колыбельной, Стрелецкая? - Севастиан кивнул вперед, на синюю и стеклянную высотку гостиницы. - Я в соседнем номере остановлюсь, - заявил он.

Снова полезла за телефоном. Открыла сообщение от Димы. И поморщилась, глядя на бегущие по экрану черные буквы.

"Я был дома и был у твоего отца. Идти тебе некуда. Если через час сын не будет спать в своей комнате - пеняй на себя, Маргарита".

Подняла голову и уставилась в темный затылок Северского.

Одно мое слово - и он отправит к Диме своих бандитов. И муж перестанет мне угрожать.

Но я никогда не решусь на такое, я сама вышла замуж за этого человека. И сама должна все уладить. Может быть, завтра. Поговорить с ним, как взрослые, объяснить, что ничего у нас дальше не получается, что нам нужно разводиться. Гриша Диме не родной, муж еще встретит хорошую женщину и будут у них детишки, а я с самого начала была не тем человеком.

Разбитая, в депрессии. Беременная девчонка в чужой стране.

Мы разведемся, и я уеду обратно в Грецию, к маме.

А Северским будет просто не за что воевать. Тогда они все сделали правильно, и сейчас, спустя семь лет, моя очередь уходить - осознала это так ясно.

Во рту собралась горечь.

Сглотнула ком в горле и заморгала, прогоняя пелену перед глазами.

- Что такое? - Севастиан остановил машину на подземной парковке и обернулся, подался ко мне. - Плакать собралась?

- Еще чего.

Отвернулась, избегая его взгляда. Открыла дверь и сдвинулась по сиденью, придерживая голову сына.

- Сиди, не двигайся, - приказал Северский. Пара секунд - и он оказался рядом, отвел мои руки и поднял спящего Гришу.

Следом за ними выбралась на парковку.

Высокий мужчина с фингалом под глазом. И на руках мальчик. Широкими шагами Севастиан идет к тамбуру, я смотрю на них. Он почувствовал, как я ему в спину пялюсь, обернулся, дожидаясь меня.

- Ты грустная.

- Тебе кажется.

- Хорошо смотримся вместе? - он прижал к себе Гришу. Улыбнулся.

Очень.

А я, ради того, чтобы всем было хорошо, должна от этого отказаться.

- Что дальше будешь делать? - спросила, поравнявшись с ним и зашагала рядом. Машинально достала сотовый из кармана - на экране высвечивается незнакомый номер.

Знаю, как истину, что доказательств не требует - это Арес.

- С тобой буду и с сыном, - Севастиан покосился на экран и неуловимо в лице изменился, черты словно стали еще грубее. - Почему ты сегодня с ним уехала?

- Захотела.

- Так не бывает, Рита, - плечом он толкнул дверь и шагнул в ярко освещенный холл. - Я не слепой. И вижу, что между нами. И как ты на меня смотришь. Когда влюблен, все эти взгляды - они, как под микроскопом. Любое изменение. Тоже самое и с голосом, интонациями. Тебе кажется, что получается это скрывать. Но я вижу. Поэтому хватит. Если ты им обоим прямо скажешь, чтобы шли лесом - тогда даже неважно будет, чей Гриша сын.

Он наклонился к лицу Гриши. Придирчиво осмотрел его, спящего, и шепотом закончил:

- Ну похожи ведь. Один в один. Уверен - он мой. Не делай так больше, ладно? Время пройдет - и их ты забудешь. Я для этого все сделаю. Сейчас просто перетерпеть нужно немного, любимая. Да?

Стоим посреди холла, под огромной люстрой. Слева от нас на диванах два мужчины пьют кофе из белых чашек, справа - тянется стойка администратора. Там уже во весь рот лыбится девица в белой рубашке.

Часы тикают.

Ответа он не дождался.

Первой двинулась к стойке, на ходу выловила из недр сумки паспорт. Ощущаю - теперь он мне в спину пялится, и нужно что-то сказать.

А что?

Он убежден, что его братья - временное помутнение. Обычная простуда, которая лечится за несколько дней и проходит бесследно.

И ведь каждый из троих в этом почему-то уверен.

- Рита, - позвал Севастиан, когда я положила паспорт на стойку. - Так и будешь молчать?

- Перетерпеть не получится, - повернулась к нему.

- Ответ неверный, - он мрачно усмехнулся. - Подумай еще.

- Это просто тебе ответ не нравится, - нагнала в голос твердости. - Но даже когда пятьдесят лет пройдет - ничего я не забуду. Без шансов. А если в отношениях людей больше, чем двое - это уже не любовь считается. Какое-то извращение. Я завтра поговорю с мужем. И мы с Гришей уедем, - помолчала. И отрезала. - А ты продолжай своей жизнью жить. Как предыдущие семь лет.