Их любимая

Глава 69

Глава 69

- Игра называется "Две правды, одна ложь", - сказал Севастиан, орудуя ножом. - И раз уж я предложил - мне и начинать, - он подвинул свой бокал Аресу, когда тот взял бутылку вина. И подмигнул: - И так, первое: вино, которое нам принесли невкусное. Второе: время сейчас - пять минут первого. Третье: после ужина мы продолжим трахаться.

Он замолчал, и за столом повисла густая тишина.

Встретила взгляд Севастиана и громко сглотнула.

- Что здесь правда, что ложь, Рита? - он поднял свой бокал и улыбнулся. Сделал глоток.

Прокрутила в голове слова Северского. И хмыкнула.

- Нельзя что-нибудь попроще? Например, нас за столом четверо. Или...

- Будет твоя очередь - выберешь, что захочешь, - пообещал Севастиан. - Давай. Угадывай.

- Ладно, - потянулась к бокалу и отпила. Раскатала по языку терпкий вкус и зажмурилась на секунду. - Вино неплохое. Мне вкусно. Так что это ложь. Дальше...- покосилась на Тима.

Он сидит рядом, левая рука лежит на столе. На его запястье часы, и я повернула к себе циферблат.

- Время верное, - признала. - Это правда. Третье...- запнулась, вспомнив о его планах трахаться после ужина. Поймала насмешливый взгляд карих глаз и фыркнула. - Нет, не так. Вино невкусное - это правда. Время - тоже правда. Третье - ложь.

- Мухлюешь, любимая, - Севастиан засмеялся и откинулся в кресле. - Но ладно. На первый раз принимается. Теперь сама.

- Теперь я, - влез Тим. Он придвинул свое кресло ближе к моему и ткнул вилкой в кусочек мяса. Поднес его к моим губам. И, пока я жевала сочное, истекающее соком жаркое, он говорил: - Этот лайнер принадлежит тебе - первое. Под твоим платьем нет белья - второе. Ты никогда не любила мужа - третье.

Тим развернулся ко мне всем корпусом, и щеки запекло под его взглядом. Покосилась на Севастиана, на Ареса и с трудом проглотила мясо.

Святые котики, необязательно ведь так пялиться. Сосредоточиться не могу на словах Тима, в голове одна лишь фраза крутится: "Ты никогда не любила мужа".

Это правда. Не любила, даже когда думала, что люблю, когда внушала себе, что люблю, когда сама верила, что люблю.

Не любила. Ни дня, ни секунды. Мое сердце им троим принадлежит, с самой первой встречи. И Северские об этом знают.

- Еще кусочек, - Тим поднес вилку к моему рту.

Машинально проглотила мясо.

- Что там с ответами, любимая?

- Сейчас...

Под платьем нет белья - вранье, трусики с меня до сих пор не сняли. Лайнер принадлежит мне - да, сама видела документы, держала в руках. Получается...

- Две правды и одна ложь? - наморщилась. Они ждут, чтобы я вслух сказала про Диму, подтвердила, что семь лет потратила на жизнь с человеком, который ничего для меня не значил.

И это жестоко.

Зачем портить ночь такими разговорами, чего они добиваются? Я не хочу вспоминать Диму и кошмар последнего месяца, себя, привязанную к кровати и его воспитательные методы, я это в прошлом оставила, из головы выбросила, зачем они в лицо мне этим тычут?

- Я не буду играть, - отодвинула вилку, когда Тим поднес мне третий кусочек. - И есть больше не хочу. Вы закончили? Долго еще будем ерундой заниматься? Пора переходить к делу, - потребовала.

Мой приказ без ответа остался, повис в воздухе. Северские переглянулись, но никто из троицы не подчинился, даже не двинулся в мою сторону - и эта их невозмутимость лишь сильнее меня разозлила.

- Обязательно было все портить? - отъехала в кресле и поднялась. Двинулась по палубе, ожидая, что меня остановят, но вслед не донеслось ни звука.

Никто даже не встал.

Вот ведь козлы...

Уже спустилась к каютам, когда передумала и свернула в сторону бассейна. Обернулась на шаги за спиной и с облегчением выдохнула - на горизонте блещут красотой три мужские фигуры в костюмах.

- В бассейн? - Арес первым нагнал меня. Сжал за талию и развернул. Прижимая к себе, зашагал по коридору. - Чего психуем, м? Можно было спокойно сказать, что на эту тему разговаривать не хочешь.

- Я спокойно и сказала.

- Вруша, - он засмеялся мне в волосы. Толкнул дверь и завел меня в зал. - Не все высказались, давай продолжим. Первое: до тебя я ни в кого не влюблялся. Второе: Гриша - мой сын, и плевать я хотел на всякие анализы. Третье: ты сейчас повернешься и залепишь мне пощечину.

Не сговариваясь, мы движемся в сторону душевых, я мысленно повторяю про себя его утверждения.

И это нечестно, ведь их никак не проверить, я не знаю, влюблялся ли он раньше, что он думает про Гришу, а пощечина...

Не буду я его бить, что это за глупости.

Но если не ударю...

Получится, что все остальное правда. Я первая любовь, Гришу он считает своим сыном, и, может быть, это и есть признание, обещание, что единственной ночью ничего не кончится, и у нас есть будущее, одно на всех.

Я ведь не придумываю, все так?

Как жарко.

- Хм-м. Я в душ, - высвободилась из его рук. - И...дверь там заприте. А то если кому-то из гостей захочется среди ночи в этот бассейн...

- Станут зрителями, - закончил Арес. Поймал мой взгляд, когда я обернулась и качнул головой: - Рита, все заперто. Иди.

- Пошла.

Шагнула в душевую и с наслаждением стянула мятое платье, сбросила мокрые трусики. Встала под теплую воду и запустила пальцы в волосы, распутывая.

Шум воды смазывает все звуки, я стою спиной. Но мне даже оборачиваться не надо, кожей чувствую - Арес здесь. Знаю, что он смотрит на меня.

И невольно улыбаюсь.

Закрыла глаза, подставила лицо под упругие струи.

И все равно вздрогнула, когда на бедра осторожно легли мужские ладони. Шумно выдохнула. И медленно повернулась, задрала голову.

Он тоже раздет.

Голый и прекрасный, прижимает к горячему крепкому телу, и в живот мне упирается твердый член.

- Теперь моя очередь, - шепнула.

Сверху на нас падает вода. Теплые струйки стекают по его черным волосам. Арес моргает мокрыми слипшимися ресницами, он неотразим в этот миг, мое совершенство.

- Слушаю, - поторопил он.

- Первое: эту ночь мы никогда не забудем. Второе: сегодня мы будем только вдвоем, - облизнула мокрые губы и встала на носочки, потянулась к его лицу, набрала в грудь воздуха. И протараторила: - третье: сейчас ты развернешь меня к стене. И возьмешь.

Повисла пауза, он неотрывно смотрит мне в глаза, я волнуюсь и дрожу от нетерпения, жду...

- Второе - ложь, - шепнул, наконец, Арес, склонившись к моим губам.

Рывком развернул меня и грудью впечатал в стену.