Инженю

Глава 14

Миссис Стоцци встречала нас прямо у ворот со слугами, которые держали носилки.

– Выгружайте раненного, – скомандовала блондинка так, будто привыкла командовать армией.

Арджун тут же подчинился и вытащил Брендона из машины.

Хозяйка дома озадаченно уставилась на Паука.

– Это то, что мне кажется? – спросила она у Солнышка.

Тот беспомощно развел руками.

– Ну… вот в этом мы с Джейн точно не виноваты, – ответил смущенно Арджун и потупился.

Слова парня не заставили миссис Стоцци сменить гнев на милость. Ну, вот ни капли.

– Ничего, скоро ваши родители скоро приедут… – недобро, очень недобро протянула миссис Стоцци. – И вот они с вами поговорят серьезно.

Очень хотелось как и Паук недавно потерять разум и ничего не понимать. Вот и пусть бы кричали на меня, пока на потолке сижу и шиплю на всех.

– И когда родители появятся? – нервозно поинтересовался Солнышко.

Кажется, он готовился сбежать при первой возможности.

Миссис Стоцци, кажется, тоже поняла, что творится в голове у Арджуна.

– Нет, мой хороший. Вы с Джейн останетесь здесь, под моим присмотром. Вы и шагу отсюда не сделаете. Я поклялась в этом Дафне, а никто в здравом уме не станет нарушаться клятвы, данные Дафне.

О да, ссориться с тетей Дафной – дело очень опасное. Я бы не стала так рисковать.

– Ладно уж, Солнышко, – вздохнула я, принимая свою горькую участь такой, какая есть. – Мы ведь так и так знали, что головы нам попытаются оторвать, если уцелеем.

Арджун состроил совсем уж несчастную мину.

– Ты просто не знаешь, как может орать моя мать, самая мелкая. И обычный-то полицейский может вопить так, что хочется самому в землю закопаться, а уж начальник полиции… Но хотя бы мы спасли Брена…

Как по мне, так Брендон прекрасно спас себя сам, без нашей помощи. А то, что оказался в итоге на потолке… Ну, все бывает. Наверняка он бы и тут нашел способ, как выкрутиться. Он ведь Паук…

Теперь наша задумка спасти Брендона стала казаться мне еще более дурацкой.

– Но деваться нам все равно некуда. Ну, и мы действительно напортачили… Вот и…

Но как же не хотелось мне получить трепку от старших.

Профессор Мэтьюс все это время держался поодаль и помалкивал. Подозреваю, ему от тети Дафны и дяди Кирана тоже хорошенько достанется, раз у у них такие отношения. Почему-то чем ближе тебе человек, тем громче он на тебя орет.

– Думаю, мне стоит откланяться, миссис Стоцци, – произнес мужчина и начал благоразумно отступать к двери.

Тоже струсил, похоже…

– Ну, куда же вы поедете в такое время, профессор Мэтьюс, – тут же возмутилась она. – Сейчас уже глухая ночь! Вы наверняка ужасно устали! Я просто не могу вас отпустить! Не после того, что вы сделали для Френсиса и Катарины!

Профессор нервно закашлялся.

– Да вы знаете, ничего такого я и не сделал на самом деле.

Я с изумлением уставилась на мужчину.

Ну что за чушь он говорит? Ничего не сделал, видите ли. Да нам с Арджуном могло и тех двоих уцелевших хватить! И с Брендоном вдвоем мы могли просто не совладать без советов Мэтьюса. А если бы он кинулся на Арджуна…

– Вы очень много сделали, сэр, – возразила я профессору. – Очень много! Мы вам благодарны! Я и Арджун. Брендон тоже будет наверняка благодарен! И его родители!

Если только профессор Мэтьюс тоже не желает удрать как можно дальше от старших, пока не получил по шее за безрассудство.

Ночью на дом Стоцци был совершен набег Фелтоны и почти Фелтоны, а также мой папа. Причем явились даже дядя Кассиус и тетя Эшли, хотя их дети тут вообще никаким боком не были замешаны.

Оказалось, мой папа может орать куда страшней тети Дафны, куда страшней. И чего я только о себе не наслушалась. Конечно, отец не сказал ни одного нецензурного слова, но мне и так хватило. Даже тетя Дафна заслушалась, когда папа отчитывал меня, а потом и прервала.

– Хватит, Дэнни, девочка действовала из лучших побуждений, – успокаивающе произнесла полицейская. – А теперь не мог бы ты и с моим идиотом поговорить? У тебя так хорошо получается.

Бледный как покойник папа внезапно улыбнулся.

– Ну вот, я дожил до того великого момента, когда кузина Даф доверяет мне ругать своих детей, – протянул папа. – Почту за честь надрать твоему сопляку уши. Тем более, что они с моей дочкой вроде бы встречаются, так что у меня появились на Арджуна некоторые права.

Я почувствовала, как щеки начинают гореть все сильней и сильней с каждой секундой.

Мы же еще никому ничего… Или Солнышко уже кому-то что-то сказал, к примеру, Брендону?.. Но вряд ли Паук бросился бы докладывать обо всем папе. Кажется, они не очень хорошо ладят.

Тетя Дафна заметила мое смущение и успокаивающе похлопала по плечу.

– Не переживай так, Дженни. Вас никто не осуждает.

Папа кивнул.

– Солнышко… Он хороший парень. Я одобряю твой выбор.

И стоило мне с облегчением выдохнуть, как отец продолжил:

– Но если ты еще раз ввяжешься с ним в неприятности… Я тебя отправлю учиться за границу. В женский институт.

Я захлопала глазами, пытаясь переварить угрозу.

– Дэнни, ты уверен, что такие вообще есть? – недоверчиво спросила тетя Дафна.

Папа хмыкнул.

– Понадобится – специально для нее открою.

Когда взрослые, наконец, оставили нас в покое, мы с Солнышком переглянулись с облегчением.

– Очень надеюсь, Брендону тоже как следует достанется, – проговорила я.

Арджун расстроенно вздохнул.

– Тетя Кати на него, конечно, наорет… Но потом дядя Френсис похвалит за инициативу и даст пару советов, как не попадаться. А вот на меня будут орать и мама, и папа…

Папа…

– А где дядя Киран? – удивилась я отсутствию рядом второго родителя Солнышка.

Тот со странным для себя злорадством ухмыльнулся.

– А папа ругает профессора Мэтьюса. Не одним же нам страдать.

Вот уж точно ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

К комнате, которую миссис Стоцци выделила Брендону, мы с Солнышком крались на цыпочках. Тетю Катарину было слышно из другого конца коридора. Ругалась она сразу на двух языках и очень увлеченно.

Брендон то ли голоса не подавал, то ли говорил очень тихо.

При каждом новом слове Арджун морщился все больше и больше.

– Наверное, она не успокоится, как следует отчитав Брена, – обреченно прошептал он. – И доберется до нас, если не спрячемся. Тогда она может переключиться на профессора Мэтьюса.

Я закатила глаза.

– Солнышко, ты что, трусишь? – ухмыльнулась я. – Ты полез в логово преступников, не испугался Брена в обороте, а теперь трясешься из-за взбучки от старших?

Арджун фыркнул и развел руками.

– Ну, что поделать, если тетя Кати страшней любого преступника. Да и моя мама…

Когда мы подобрались вплотную к двери Брендона, выяснилось, что все-таки он отвечает матери, только тихо.

– Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Бессовестный мальчишка! Ты решил в могилу меня загнать, а заодно и отца?!

Стекла подрагивали в такт словам тети Катарины.

– Мы же оба прекрасно понимаем, что загнать в могилу папу так легко не удастся и потребуется приложить куда больше усилий, – совершенно равнодушно ответил Брендон.

Говорил он как обычно, спокойно, негромко, четко. Значит, уже совершенно оправился. На мою голову. Я могла поклясться, что после того, как снова стать человеком, он понял, с кем он. И если уж Паук пришел в себя, то на мне оторвется от всей души. Чтобы не лезла, куда не следует.

– Да как ты можешь… – продолжила было возмущаться тетя Катарина.

– Мама, я прекрасно знаю, что может пережить мой отец. Поэтому не надо шантажировать меня его благополучием. К тому же, похитили меня прямиком из нашего дома, так что не считаю, что моя вина так уж велика.

Мы с Арджуном пораженно переглянулись. Вот так вот из дома? Кто бы там ни засел, он совсем ума лишился или решил таким способом покончить с собой.

– Брендон, как ты мог пропустить атакующее заклинание?! – еще больше взъярилась тетя.

– Это было не заклинание. Я пропустил удар тяжелом предметом по голове сзади. Никакой магии. Подозреваю, что на меня напал неодаренный, – огорошил нас всех еще больше. Мага бы я тоже почувствовал. Думаю, тот кто сбросил с лестницы Лестер… Он все еще в доме. Или настолько нагл, или настолько глуп, или настолько фанатичен.

Тетя Катарина замолчала, и это уже было очень даже впечатляюще. Я прожила с ней под одной крышей совсем недолго, но успела понять, что если та начинала злиться… Словом, успокоить миссис Фелтон-Сфорца могло только что-то из ряда вон.

– Всегда говорила, что ты мало времени уделяешь рукопашному бою. Брендон, какими бы золотыми ни были твои мозги, лучше, если их будут дополнять железные кулаки. И твой самоконтроль… Лучше, если бы ты не так легко входил в оборот.

Теперь тетя говорила совсем по-деловому.

Мы с Арджуном замерли по обе стороны от двери и жадно прислушивались к разговору.

– Я не легко вошел в оборот. Они… Словом, когда они начали подозревать, что Лестер не явится, решили убить меня. Максимально веселым способом. Я сорвался. Да и смысла уже не было себя сдерживать. Все или ничего.

Я вздрогнула от страха. Он действительно мог умереть…

– То есть… ты сам посчитал необходимым… Хорошо, – удовлетворенно подвела итог тетя Катарина. Тогда ты все тот же умница. Но я тебя прошу… больше никогда – слышишь?! – никогда не влезай в неприятности!

Снова повисло молчание.

– Мама, я не смогу всю жизнь прятаться под твоей юбкой…

Тетя Катарина горько рассмеялась.

– Весь в отца. Также собираешь все неприятности, какие только можно.

Раскаиваться в дурной наследственности Брен и не подумал.

– Можно подумать, ты более благоразумна, чем отец.

Тетя Катарина вылетела от сына так быстро, что даже нас с Солнышком не заметила.

– Эй, вы, двое, входите уже, – внезапно подал голос Паук.

Я покосилась на Арджуна. Тот кивнул, подтверждая, что это нам.

– Ты как нас заметил? – спросила я растеряно, заглядывая в комнату Брендона.

Тот сидел на кровати, опираясь на гору подушек и выглядел… ну, не цветущим, конечно, но не приходилось сомневаться, что жить он будет если и несчастливо, то точно долго.

– Сердцем почувствовал, – отозвался Паук. – Арджун, иди сюда. Вот к тебе у меня будет очень долгий и обстоятельный разговор.

Солнышко вздохнул тяжело и расстроенно, похоже, не горя желанием общаться с кузеном. В комнату входить он не спешил.

– Арджун! – рыкнул Брендон, едва не скалясь.

Честное слово, в чешуе он был и симпатичней, и дружелюбней.

Шел мой парень словно на казнь.

– Между прочим, я тебя и старше, и…

Возраст Брен аргументом не счел.

– На уме это точно не сказалось! Как у тебя ума хватило позволить Лестер… Вы какого дьявола вообще покинули поместье?!

Оказалось, тетя Катарина была неправа: от нее Паук тоже кое-то взял. Оказалось, орать он умел не хуже матери.

Я входить следом за Арджуном уже не решилась.

– Сиротка, закрой дверь. Изнутри, – скомандовал мне Фелтон. И я почему-то послушалась. Наверное, потому что он был ну очень уж страшным в этот момент.

Солнышко быстро соориентировался и сам перешел в атаку.

– Между прочим, это ты подставил как идиот! Не случись этого, мы бы не полезли к черту в пасть!

Я смотрела то на одного парня, то на другого…

– Вот как мы заговорили… – нехорошо протянул Паук, подавшись вперед. – Ты прекрасно знаешь, будь у меня возможность сказать вам хоть что-то, я велел бы сидеть на месте и не лезть в неприятности!

Кажется, Брендон решил тоже как следует поорать. Вот же неблагодарный гад! Мы жизнью рисковали, бросились ему на помощь, а он еще и недоволен. Ну надо же…

– Брен, тебя по голове тоже били? Как мы могли тебя бросить?! – возмутился Солнышко, гневно сверкая глазами.

Фелтон смотрел на на кузена и молчал. Но очень выразительно. И глаза его, и без того светлые, стали практически прозрачными.

– Вы обязаны были меня бросить, – отрезал Паук, хмурясь. – Нужно было просто сообщить старшим. Ты единственный сын и наследник Бхатия, а кроме сиротки у дяди Дэна детей больше нет. Вы априори более ценны, чем я.

Я открыла рот от изумления, надеясь, что мне просто послышался этот бред.

– Ты что, так мало себя ценишь?! – выпалила я, во все глаза глядя на Брендона.

Господи, даже в голове не укладывается…

Брендон же со спокойной миной пожал плечами.

– Дело не в самооценке, Лестер. У моих родителей есть еще и Александр. Они не останутся в старости без поддержки, получат внуков. Род Сфорца получит наследников. Словом, Лекс отлично справится со всем один, возникни такая необходимость.

Арджун беспомощно посмотрел на меня, словно сам он не мог подобрать нужных слов, чтобы достучаться до Фелтона. Но… у меня как бы не особо… Но надо же как-то доказать Пауку, что нельзя вот так вот оценивать ценность жизни. Нет, я бы еще понимала, если бы он свою жизнь оценивал как самое дорогое. Так ведь нет!

– Брендон, ну ты ведь вроде умный, так что ж такой дурак?! – в итоге выпалила я, чувствуя как сама же и обалдела от собственной наглости.

Фелтон тоже слегка подрастерялся. Вряд ли с ним часто так разговаривали.

– Ты что, бессмертная? – с подозрением спросил он у меня, недобро прищурившись.

Ладно, Джейн, ладно. Твой язык тебя, конечно, погубит, но, скорее всего, не сегодня. Все-таки Паук еще не оправился, да и Арджун, наверное, не даст меня так просто придушить.

Наверное.

Ну, я на это надеюсь.

– А ты что, в убийцы подался? – решила я гнуть свое до последнего.

Все равно извиняться уже поздно, и память у Брена вряд ли волшебным образом сотрется.

– Нет, вы только посмотрите, как запуганная мышь эволюционировала, – протянул Брендон. – Ты имей в виду, если рассчитываешь, будто я сделаю скидку в счет прошлых подвигов…

Ну гад же. Редкостный.

– Ой, уже боюсь, – мужественно выпалила я, не отводя взгляда. – Ты думаешь, тетя Катарина расстроилась бы меньше, погибни ты, только потому, что у нее еще Лекс есть? Совсем с ума сошел со своими коварными планами? Она вас обоих любит одинаково сильно!

По крайней мере, Паук меня слушал. Ну, не так чтобы с восторгом, но слушал.

– Ты так же дорог своим близким! И должен также заботиться о себе!

Кажется, сказала именно то, что хотел от меня Арджун. По крайней мере, мой парень выглядел ужасно довольным.

– Ну, хорошо. Дорог близким, сойдемся на этом. Ты-то зачем постоянно лезешь?

Вопрос на миллион однозначно.

Не то чтобы я испытывала к Фелтону какие-то теплые чувства или относила себя к его близким.

– Наверное, ради Арджуна. Подозреваю, он не очень обрадуется, если с тобой что-то случится, – пробормотала я в ответ, сама плохо понимаю, почему раз за разом ввязываюсь в неприятности только, чтобы вытащить из какой-нибудь передряги Паука.

Ну, хорошо, только два раза. Но, кажется, все могло продолжиться.

– Из-за Арджуна… – задумчиво произнес Брендон и посмотрел исподлобья на кузена. – Значит, Большой брат, твое дело объяснить своей девушке, что мои проблемы – не ее печаль.

Я даже задохнулась от возмущения. Старшие уже объяснили, как это невежливо говорить о присутствующем в третьем лице. Да и вообще…

– Ну и хам же ты! – воскликнула я и вылетела в коридор.

От обиды потряхивало. Да, я понимала, что Брендон никогда бы не попросил меня ни о чем, он бы даже не подумал… И я ведь, на самом деле, я бы никак не могла помочь…

Следом за мной вышел и Арджун.

– Джейн, не расстраивайся. Он не хотел. Наверное.

Я тяжело вздохнула и заставила себя успокоиться.

На лето не обижаются за жару, на зиму не обижаются за холод. На Брендона Фелтона не обижаются, что он тот еще гад.

– На самом деле, он ценит то, как за него волнуются… Просто… Ну, ты уже успела понять, насколько Брен у нас проблемный. Не переживай, ты все правильно сделала.

Я позволила себя обнять и уткнулась Солнышку в грудь.

– Ничего подобного, вы поступили неправильно, молодые люди, – услышала я вдруг голос дяди Френсиса.

Замечательно. Сейчас и от него еще получим. Как будто мало было разносов.

– Ты должен был оставить девочку в поместье, Арджун. Она совершенно беззащитна, твое дело сделать все ради ее безопасности, а не втягивать в авантюры, – спокойно и сдержанно произнес дядя Френсис.

Он повышать голос не стал и, кажется, даже не злился особо.

– Джейн, ты балласт в опасной ситуации. И еще долго будешь им оставаться. Помни об этом и не рвись в бой. Из-за тебя придется рисковать другие.

Тут же стало стыдно и я потупилась. Уж не знаю, почему, но тихая речь дяди Френсиса подействовала на меня куда сильней, чем возмущенные крики папы.

– Я…

Мужчина махнул рукой и улыбнулся. Тут же на его лице стали заметнее лучики морщин в уголках глаз. Казалось, Френсису Фелтону в жизни приходилось много улыбаться.

– Не оправдывайся. Для твоего возраста порывистость в порядке вещей. Надеюсь, ты достаточно умна, чтобы держать ее в узде.

С дядей Френсисом хотелось согласиться. Уж не знаю почему, но его слова быстро доходили и не вызывали отторжения. Только стыд за то, что заставила других волноваться за себя.

– Я… постараюсь. Держать порывистость в узде, – пробормотала я, потупившись.

Смотреть запросто в глаза дяди, светло-серые, такие же, как у Брендона, я просто не могла.

– Разумеется, ты постараешься, – согласился Френсис Фелтон, невероятным образом передав интонацией и одобрение, и угрозу.

И только когда мужчина ушел, я поняла, что в его присутствии Арджун дышал через раз. И это при том, что ни одного грубого слова мистер Фелтон себе не позволил.

– Он действительно жуткий, – ответил на мой удивленный взгляд Солнышко. – Если кого не стоит расстраивать, так это дядю Френа.

Я не знала, почему именно Френсис Фелтон вызвал в Арджуне такую оторопь, лично мне после криков тети Дафны и папы, кажется, уже ничто не могло испугать. Но, наверное, какая-то веская причина имелась.

Уже на следующий день нас водворили как беглых преступников в поместье Фелтонов. Брендон к тому времени как раз оправился настолько, чтобы полтора часа просидеть в машине. Ему предлагали поездку в машине скорой помощи, где он мог бы лежать… Но, словом, он не очень хорошо отреагировал на такое предложение. Зашипел точно как тогда, когда чешуей оброс.

– Зачем ему себя мучить? – украдкой спросила я у Солнышка, когда подвернулась возможность.

Тот глупому поведению кузена даже не особенно удивился. Впрочем, и после того, как Паук свалился с лихорадкой, а после при первой возможности встал с постели, Солнышко тоже не поразился и даже не пытался отговорить лучшего друга делать глупости.

– Брен в детстве был очень болезненным ребенком, – пояснил Арджун. – Тетя Катарина носилась с ним как курица-наседка, но особо ничего не помогало. Потом Брендону просто надоело, и он начал игнорировать все эти вечные недомогания. Сжимал зубы и вел себя как все другие дети. Болезни прошли давно, а привычка все перебарывать никуда не делась.

Перед глазами у меня встали картины прошедшей ночи, когда я смогла разглядеть Паука… с новой точки зрения.

– Он же… Никогда бы не подумала, что он может быть болезненным, – пробормотала я пораженно. – Он же такой здоровенный лоб!

Арджун пожал плечами.

– Если есть воля, можно преодолеть все. В общем, Брена нельзя спрашивать о здоровье или говорить, что он плохо выглядит, если хочешь жить долго и счастливо. Ты уже сама поняла, насколько он злопамятный.

Честное слово, нужно выпускать инструкцию по эксплуатации Брендона Фелтона, чтобы никто об него не убился ненароком.

Добрались мы, слава богу, без приключений. Ну, разве что Паука укачало, и пришлось останавливать машину, чтобы он попрощался с завтраком. Вернулся Брендон с совершенно зеленой физиономией, но я уже была предупреждена и даже смотреть лишний раз в его сторону не решалась.

Потом Брена начало тошнить еще сильней, но сидел молча и ни разу не пожаловался. Вообще, он, кажется, целиком ушел в свои мысли и возвращаться в реальный мир не желал ни под каким видом.

Тетя Эшли встретила нас слезами и укорами насколько мягкими, настолько и болезненными. Вот тут от стыда я уже не знала, куда деваться. Оказалось, ругань выдержать куда проще, чем слезы и причитания.

– Ну вот как так можно?! Арджун, зачем ты только взял с собой Джейн?! Ну и потребовали похитители?! И что с того!

Спас нас всех, как ни странно, Паук. Он начал очень достоверно изображать умирающего, и тетя Эшли начала метаться вокруг него, пытаясь помочь. Арджун подмигнул и поволок меня в сторону, пока тетя не поняла, что все это только маневр для отвлечения внимания.

Мы засели с Солнышком на кухне. Там было спокойно и сытно. Пожилая повариха семейства Фелтон только рада была накормить гостей, и все причитала, что я очень худенькая. Хотя и Солнышку она говорила тоже самое. Минут через тридцать Брендону удалось отбиться от заботы тети Эшли и присоединиться к нам. Не знаю, что там у него было со здоровью, он лопал Брен как очень здоровый человек.

– Так значит, тебя похитили прямо из вашего дома? – между делом, спросил Солнышко.

И я поняла, что ничего не закончилось. Потому что ребята не собирались вот так запросто оставлять все на откуп старшим не собирались. По крайней мере, во взгляде Брендона я различила плохо контролируемую ярость.

– А вы подслушивали, – сделал верный вывод Паук и мрачно ухмыльнулся. На мою долю достался особенно возмущенный взгляд.

Солнышко недовольства кузена вообще не испугался.

– Ну, было трудно удержаться, извини уж, – пожал плечами Солнышко. – Тем более, тетя Кати тихой не была… Да и не суть, можно подумать, у тебя от меня есть секреты.

Брендон самую малость сдулся, но успокаиваться до конца явно не собирался.

– От тебя – да.

А вот от меня секреты у Фелтона, конечно, имелись, и он совершенно не хотел, чтобы пронюхала о них.

– Джейн тоже часть семьи.

Господи, Паук посмотрел на Солнышко так, что мне лично захотелось под стол спрятаться. Нет, меня точно не собирались считать частью семьи.

– Зачем ты только домой поехал? – попытался поменять тему беседы Арджун.

Брендон посмотрел на кузена, на меня, потом снова на кузена… И надулся. Нет, конечно, в целом, его лицо сохранило все то же выражение кирпича, но по некоторым признаком мне удалось понять, что Паук надулся как мышь на крупу.

Ой, вот только не устраивай сцен, Брен, – фыркнул Солнышко. – Нет, Джейн, я прогонять не стану. Это касается и ее тоже.

Фелтон резко выдохнул и встал из-за стола.

– Тогда уйду я.

Я не удержалась и прыснула.

– Ну, вот только не говори, что ты от меня сбегаешь!

Брендон замер так резко, словно его ударили. А потом медленно, очень медленно повернулся. Ну, как персонаж из фильма ужасов. Вот если бы сначала голова повернулась, а потом тело – тогда бы точь-в-точь вышла.

– Нет, она точно бессмертная, – произнес он задумчиво и подошел вплотную ко мне.

Я испуганно зажмурилась.

– Фелтоны же не поднимают руку на женщин! – пискнула я и съежилась.

Брендон зло рассмеялся.

– Кто сказал?

– Тетя Эшли! – быстро рапортовала я, надеясь, что она говорила правду.

Тетя Эшли вообще очень много рассказывала мне об истории семьи своего мужа, о традициях, да и просто о привычках родственников. По ее словам, что-то вроде негласного фамильного кодекса чести, не позволяло причинять вред женщинам.

– Я из другой ветви рода, сиротка, – ужасно мерзким тоном сообщил мне Паук.

Наверное, он сейчас надо мной нависал, но мне не хотелось открывать глаза и проверять, так это или нет. Ну, как в детстве: если чудовища не видишь, его и нет.

– Брендон, ну, хватит уже, а? – буквально взмолился Солнышко. – На меня твои демонстрации не действуют. На Джейн… Ну, на Джейн все-таки действуют, но не так, как тебе хотелось.

Фелтон раздосадованно вздохнул.

– Да, в ней просыпается фамильная наглость. Лестер, что с нее взять?

Я решила принять такие слова за комплимент и даже решилась открыть один глаз.

Паук стоял, сложив руки на груди. Поза не предполагающая немедленного убийства.

– Ну, я же и правда Лестер, – тихо отозвалась я. – И я все равно никуда не уйду. А даже если ты меня выволочешь, потом Арджун все расскажет. Ну, и смысл тогда?

Вот тут Фелтон не удержался от смеха. Не так уж и часто мне удавалось видеть, что этот мрачный тип весело искренне смеется. Правда, через несколько секунд кузен опомнился и взял себя в руки.

– Черт с тобой, оставайся. Но если полезешь куда-то по-глупому и подставишь других…

Прозвучало ну очень красноречиво.

– Поняла-поняла, Фелтоны твоей ветви женщин бьют и даже убивают.

А еще я прекрасно понимала, что ничего страшного со мной на самом деле Брен не сделает. Он даже и не собирается. Да, пугает он знатно, до костей пробирает, но… Я боялась его также, как боялась выволочек от старших. Ну, неприятно, конечно, временами даже обидно, но реального вреда не причинят.

Даже после того как Паук пришел в себя у меня на коленях, его отношение совершенно не изменилось. Противный, конечно, но он и до этого себя мило не вел. Так и чего теперь трястись перед нем?

– Это уже безнадежно, Брен, – развел руками с виноватой улыбкой Арджун. – Самая мелкая уже тебя видала во всех видах…

– И совсем потеряла страх, – закончил за кузена Фелтон. – И, между прочим, это все из-за тебя. Большой брат, свою девушку не тащат в тюрьму или к похитителям на встречу. Я тебе клянусь, это неподходящие варианты для свидания.

Я не удержалась и начала тихо смеяться. Оказывается, если слушать не то, как Брендон говорит, а что именно говорит, то оказывается, что у этого парня классное чувство юмора.

– Вот появился еще один человек, который понимает твои шутки, – фыркнул Солнышко, приобнимая меня за плечи. Выглядело немного демонстративно, но мне все равно было приятно. – Теперь ты ее уже никогда не сможешь напугать так сильно, как тебе хотелось бы.

Брендон поморщился недовольно, но снова сел за стол.

– Так чего ради ты поехал домой, Брен? – спросил Арджун, запрокидывая голову. – Ты же знал, что там не все хорошо. Но поехал. А ты ничего не делаешь без причины.

Я с любопытством покосилась на Паука.

– Хотел поговорить с нашим садовником Эдвардсом, – со вздохом признался Фелтон, прикрывая глаза.

Кажется, он все-таки нехорошо себя чувствовал. Надо побольше узнать об этом самом обороте. И… боже… выходит, если меня хорошенько довести, то и я тоже… Нет, Брендон в виде ящерицы показался мне вполне милым, но мне самой как-то не хотелось обрасти чешуей и рычать на окружающих.

Мамочки…

– И чего тебя так заинтересовал Эдвардс? – недоуменно поинтересовался Солнышко, подталкивая мне стакан воды.

Наверное, выглядит так, словно мне совсем поплохело.

Но я – и вдруг ящерица?!

– Проверял наших слуг по просьбе отца. Выяснил, что фамилия Эдвардса раньше была Купер. Он взял фамилию жены. У мистер Эдвардса была сестра по имени Эллин. И она вышла замуж за Альфреда Блейка.

Арджун от такой новости мясом подавился.

– Это пропустил дядя Френсис и тетя Кати? – пораженно спросил он.

Брендон пожал плечами.

– Ну, настолько глубоко копать отцу не было нужды. Да и сбор и анализ информации не его призвание. Этим проще заниматься мне. Лучше выходит.

Я подумала, что Брендон тот еще самодовольный гад. Говорить вот так запросто, что он в чем-то лучше своего отца. Вот я даже подумать не могла, будто Паук в чем-то может превзойти отца.

– И все это время под боком у вас жил родной дядя отпрысков Альфреда, – задумчиво протянул Арджун и потер переносицу. – Как-то не слишком осмотрительно со стороны дяди Френсиса.

Фелтон раздраженно зыркнул на на кузена. Видимо, критика отца ему не нравилась едва ли не больше критики в свой адрес.

– Кто мог знать, что проблемы с этой стороны тоже последуют, – пробормотал Брендон и отвернулся. – Редко когда магу создают неприятности люди, магией не обладающие. Да и сколько лет прошло. Родственники со стороны жены Альфреда тоже отказались от забрать детей… Даже я, несмотря на всю свою, как ты выражаешься, паранойю, не думал, что угроза может прийти с этой стороны.

Я опустила глаза, чтобы, не дай бог, Брендон не подумал бы что-то не то.

– То есть ты считаешь, этот Эдвардс обеспечил тебе и Джейн все эти неприятности? – спросил Солнышко, кажется, не совсем уверенный в выводах Паука. – Он всегда казался таким… В общем, хорошим человеком.

Брендон тихо вздохну. Он казался очень расстроенным.

– Не поверишь, я тоже так о нем всегда думал. И предпочел бы думать так и впредь… Но… Кстати, у него хватило ума унести ноги до того, как поднялась суматоха. Тете Дафне я все сообщил, она уже объявила Эдвардса в розыск…

Но как будто бы Паук не верил, что поймать их бывшего садовника окажется таким уж простым делом.

– Но как насчет того, что Дженни сбросил с лестницы человек под иллюзией? А ведь Эдвардс по твоим словам не маг.

Фелтон одобрительно хмыкнул.

– Это значит, что есть еще и сообщник-маг. Или организатор-маг. Быть может, Дин Купер, быть может, Джефри Блейк… Или кто-то вообще нам неизвестный.

Я поежилась. История с каждой секундой становилось все более и более неприятной.

– Справимся? – спросил у кузена Солнышко, протягивая над столом руку кузену.

Брендон хлопнул по ладони Арджуна.

– Как будто есть выбор.

Дядя Кассиус тоже высказал много чего хорошего. Всем троим, причем Фелтону досталось куда меньше, чем мне и Арджуну. Хотя как по мне, так именно Брендон был виноват во всем, так что и должен отвечать по всей строгости.

– Слушай, почему каждый из взрослых считает своим долгом устроить нам экзекуцию? – спросила я у Солнышка, когда нас, наконец, оставили в покое.

Паук уполз куда-то по своим делам. Он изредка немного покачивался, но Солнышко счел, что кузен уже способен позаботиться о себе самостоятельно.

– Ну, одна большая семья, общие проблемы. Общие дети, – ответил просто мой парень. – Не забивай себе голову, самая мелкая. Просто за всех нас переживают как за родных.

Кстати о переживаниях.

Я поежилась и задала один из самых важных вопросов:

– А я… Я тоже могу вот так, как Брен… превратиться в ящера?!

Если честно, сильней этого меня ничего не волновало. Не хотелось в один недобрый день оказаться на потолке с чешуей на коже.

Солнышко, кажется, едва удерживался от смеха.

Нет, ему-то весело, он всю жизнь знал, что такое с ним может приключиться. Но мне не рассказывали ни о чем подобном, когда предлагали пройти инициацию! Ты не изменишься, ты не изменишься… Ну, ничего себе, не изменюсь!

– Да не трясись ты так, редко когда женщины оборачиваются. Очень редко. Моей маме ни разу не удалось провернуть такой фокус, хотя опасных ситуаций у нее в жизнь хватало. Да и тетя Катарина тоже никогда не входила в оборот.

Я с облегчением выдохнула. Если так, то все нормально.

– Чего ты радуешься? – фыркнул Арджун. – Брену оборот жизнь спас. Без него он бы просто не отбился.

Про себя я подумала, что приличную девушку обязательно должны спасать. Желательно красивые парни, к примеру, как Солнышко. А лучше вообще не влипать ни в какие неприятности.

Ну не хотелось мне становиться чудищем ни под каким видом!