Инстинкт охотника

1

В тот день лучше было бы пропустить мимо ушей беспокойное верещание будильника, накрыться одеялом с головой и остаться в постели.

Констанция Буш с брикетом мороженого на палочке в одной руке и огромной спортивной сумкой в другой торопливо шла в толпе по улице, проклиная все на свете. Утром выяснилось, что молоко прокисло, поэтому ей пришлось остаться без завтрака. Затем во время душа отключили горячую воду. Мало того, в день, который она надеялась спокойно провести за домашними хлопотами, на ее голову свалилась встреча с клиентом.

— Такая работа выпадает редко, — заявила Джулия, не посвящая ее в детали.

У Конни уже не раз бывало так, что новая работа обещала очень много, но позже оборачивалась настоящим кошмаром. Ее пальцы невольно сжали ремешок сумки. Секретарь по вызову. Многие путали эту работу с другой, тоже по вызову… Но Конни могла с первых минут определить характер босса и в случае необходимости корректно поставить его на место.

Мисс Буш дошла до огромного, сверкающего стеклами белого небоскреба, толкнула вращающуюся дверь и оказалась в просторном холле с мраморными полами. Она терпеть не могла опаздывать. Бросив беглый взгляд на свои часики, девушка убедилась, что в ее распоряжении еще десять минут. Десять минут на то, чтобы доесть на бегу мороженое и явиться — спокойной, уверенной и собранной — на восемнадцатый этаж, в кабинет мистера Рональда Филдстоуна, миллионера, хозяина мощной сети первоклассных магазинов.

Один из лифтов уже закрывал двери, но Конни удалось проскользнуть внутрь и, держа перед собой спортивную сумку, найти местечко среди дюжины других пассажиров, которые дружно подались назад, освободив ей часть пространства.

— Успела, — пробормотала девушка с извиняющейся улыбкой и посмотрела на кнопки.

Восемнадцатый этаж уже кто-то нажал. Лифт начал подъем, а Конни украдкой откусила еще кусочек мороженого в шоколаде. Ладно, пусть Джулия и уговорила ее сходить на эту встречу, но все равно она не настолько безвольная и безропотная, чтобы тут же на все согласиться. Ни за что. Констанция уже поняла, что право решения останется за ней. А она может и отказаться. Её светло-карие глаза подернулись дымкой раздумий. Те дни, когда она была мисс Послушание, кончены. Теперь она будет делать, что захочет, и строить свою жизнь так, как считает нужным.

Лифт остановился, трое мужчин средних лет, озабоченно переговариваясь, вышли, а Конни опять, стараясь сделать это незаметно, откусила мороженое. Облизнув губы, она подумала, что встреча с миллионером стоит того, чтобы подкраситься и причесаться, но решила заняться этим после того, как сонный лифт дойдет наконец до нужного ей этажа.

Лифт еще раз остановился, и новая группа вошедших плотно прижала Конни к высокому мужчине, явно погруженному в свои мысли. Выглядел он мрачным и недовольным. Конни заметила его сразу, как только вошла в лифт.

На вид этому спортивного вида человеку было за тридцать. Густые черные волосы в беспорядке падали на его лоб, кожа хранила золотистый оттенок недавнего загара. В своем светлом безукоризненном костюме он походил на одного из усердных служак верхнего звена. Правда, длинные волосы и яркий галстук с абстрактным рисунком говорили о том, что он не просто прилежный чиновник-зануда.

Конни не видела его глаз, ей удалось снизу рассмотреть лишь широкий лоб, крупный нос и гранитный подбородок. Черты лица были слишком жесткими, чтобы его можно было назвать красивым, однако, без сомнения, он обладал своеобразным мужским обаянием, которое притягивало. У него иссиня-черные волосы… интересно, это говорит об итальянском или латиноамериканском происхождении? Или о еврейском? И этот человек явно привык командовать, такие не переносят, когда им возражают.

Тут она вдруг осознала, что мужчина заметил ее пристальный взгляд, поэтому холодно и несколько рассерженно взглянул на нее. Конни стала смотреть на кнопки лифта. Он что, решил, что она с ним заигрывает? Если так, то он ошибается. Жизнь научила ее быть наблюдательной и все подмечать. Она закусила губу. Нужно что-то сказать — например, насчет его галстука, — что-то такое, чтобы этот человек понял, что ее заинтересовал не он лично.

Лифт снова остановился, и стало свободнее. Конни отстранилась от незнакомца.

— Я хотела бы…

Вдруг она с ужасом заметила, что держит в руке только палочку от мороженого. Остаток же его как айсберг медленно плыл по пиджаку незнакомца, стекая коричневыми шоколадными дорожками прямо в карман.

— О боже! — выдохнула Конни, не зная, что делать. Она оглядела себя и чуть не разрыдалась — ее нарядная розовая нейлоновая блузка выглядела еще хуже, чем пиджак мужчины.

Девушка виновато подняла на незнакомца глаза.

— Извините, я…

— Черт побери! — буркнул мужчина, бросив на Конни разъяренный взгляд.

Оказалось, что у него на удивление ярко-синие глаза, обрамленные густыми, черными ресницами. Красивые глаза, о таких поэты пишут, что от их взгляда девичьи сердца начинают биться быстрее. Правда, теперь глаза незнакомца горели яростью.

— О, простите, пожалуйста, — проговорила Конни. — Было так много народу и так тесно, что я не успела и сообразить…

— А почему все это случилось? — резко спросила жертва происшествия, отбрасывая со лба длинные пряди.

— Сама не понимаю, кажется, я старалась держать… — начала Конни и запнулась.

Ей ужасно хотелось улыбнуться. Этот человек казался таким разъяренным и растерянным одновременно, что она ощутила неодолимое желание рассмеяться. Может, это нервное? Хотя, с другой стороны, если бы снять все это на кинопленку и показать в программе любительской съемки, то зрители просто попадали бы от смеха.

Конни с усилием подавила смешок.

— Полегче, — предупредил пострадавший, явно не в настроении присоединиться к веселью.

Он достал из кармана белоснежный носовой платок и стал вытирать потеки мороженого.

— Ведь вы ели на ходу? — спросил он, и сам же ответил: — Да, на ходу. Когда вы, взмыленная и жующая, ворвались в лифт, вы всех тут чуть с ног не посбивали.

Конни поджала губы. Никого она с ног не сбивала. «Взмыленная» ей тоже не понравилось — она же не лошадь. Ей и так неприятно в этой ситуации, а тут еще он со своими замечаниями касательно ее вида.

— У меня назначена важная встреча, и я опаздываю, — сердито заметила девушка.

— И потому вы бежали вприпрыжку, облизывая мороженое? — Его губы изогнулись в усмешке. — Великолепно! Детский сад, старшая группа!

Конни вспыхнула. Может, она и выглядит очень молодо, но не настолько, чтобы получать такие «комплименты».

Она решила покинуть лифт, как только откроются двери. Конечно, бегство — это только для трусов, но так ей удалось бы выйти из неловкой ситуации и избежать перепалки. Однако лифт не останавливался, а все продолжал ползти вверх и вверх. Наконец на пятнадцатом этаже он остановился, и они остались совсем одни.

— Ну и что же мы будем делать? — проговорил мужчина бархатным голосом без всякого акцента, как только теперь с облегчением отметила Конни.

— Я же не нарочно, — заволновалась она.

— Вы просто не подумали, верно?

Констанция разозлилась. Он, конечно, прав, но разве обязательно устраивать ей такой высокомерный разнос?

Лифт снова замедлил ход у семнадцатого этажа, но, как бы передумав, пополз без остановки вверх.

— Вам не кажется, что с лифтом что-то не так? Он что, сломался? — вдруг забеспокоившись, спросила девушка.

После случившегося с этим человеком и несколько этажей проехать тяжело, а уж застрять в лифте — и, возможно, надолго! — это уж совсем плохо.

— Меня бы это не удивило. После того, что произошло, меня уже ничто не удивляет, — ответил мужчина, глядя на Конни так, как если бы она была виновата и в неполадках с лифтом тоже. — Но, если мы и застрянем, я не собираюсь приставать к вам, особенно учитывая то, что у меня тоже назначена встреча, а теперь я, — он осмотрел свой костюм, — явно не в форме.

— Простите, это я виновата, — произнесла Конни.

— А кто сомневается, черт побери!

Констанция возмутилась. Она терпеть не могла, когда на нее так орут.

— Скажите, вы всегда такой раздражительный? — спросила она.

— Да, всякий раз, когда мой костюм потчуют мороженым.

— Но это же просто досадная случайность, — отозвалась девушка.

Он поднял бровь.

— Может, даже рука судьбы?

— Может. — Конни порылась в своей спортивной сумке и достала пачку бумажных носовых платков. — Если вы не возражаете, я попытаюсь что-то сделать.

Храня мрачное молчание, жертва происшествия расстегнула пиджак, и Конни стала вытирать лацкан. И тут она замерла. Платок начал расползаться, и теперь на мокрой ткани появились пушистые бумажные дорожки.

Мужчина завел глаза вверх, как бы прося Господа даровать ему побольше терпения.

— Может, мне лучше сразу раздеться, сложить свою одежду горкой на полу, а вы по ней попрыгаете? — предложил он. — Можете также попинать мои вещи ногами по лифту.

Конни с трудом улыбнулась. Пнуть ей хотелось себя. И его заодно.

— Я все исправлю, — умоляющим тоном проговорила она, стряхивая пальцами кусочки мокрой липкой бумаги с его пиджака. Пострадавший стоял, злой и настороженный, а она растерянно топталась вокруг него.

Пульс Конни участился. Пусть она почти не знает этого раздраженного человека, но она чувствовала тугие мускулы под пальцами. Она на миг представила себе, как он выглядел бы, если бы действительно разделся. Стройный, с кожей цвета меда и сложением античного бога.

— Хватит, — вдруг бросил он, отступив назад.

Конни подняла на него глаза. Почему он захотел, чтобы она остановилась? Ведь не мог же он почувствовать ее участившийся пульс и — о ужас! — прочитать ее мысли?

Не глупи, твердо сказала себе девушка, он же не телепат. Видимо, на него тоже произвело впечатление ее прикосновение. Даже если она влетела в лифт с возбужденным видом и еще не вполне остыла, все равно нельзя сказать, что на нее неприятно смотреть. Невысокая, достаточно спортивная блондинка с прекрасно развитой грудью… Да что там говорить! — обычно при ее появлении у мужчин колени подгибались.

Конни хмуро поздравила себя с тем, что ей удалось все же его взволновать. И тут же она застонала, увидев шоколадное пятно на светлой кожаной папке, которую он держал в руке. Очевидно, она стряхнула на папку кусок липкого шоколада. Незнакомец производил впечатление человека, который не выносит дураков. Ну почему, почему выходит так, что она делает одну глупость за другой?!

— Лучше бы я сегодня утром вообще не проснулась, — пробормотала Конни.

— Да, это изрядно облегчило бы мне жизнь, — язвительно согласился мужчина.

— Пятно с папки можно попытаться убрать, — начала Конни и потянулась за новой упаковкой платков.

Мужчина поднял вверх папку.

— Оставьте, — приказал он.

— Но…

— Вы не могли бы сделать мне одолжение и держаться подальше? Как можно дальше!

Конни сунула носовые платки в сумку. Довольно с нее бесплодных попыток помочь и довольно сексуального возбуждения. У такого колени подогнутся разве что от удара молотка!

— Я заплачу вам за чистку костюма, — сказала Констанция и начала рыться в сумке в поисках кошелька.

— Спасибо за предложение, но не стоит.

— Но я настаиваю.

Незнакомец поднял бровь.

— А чем вы собираетесь платить? Фальшивыми купюрами из магазина шуточных изделий? Деньгами, которые намертво прилипают к пальцам или на глазах превращаются в простой лист бумаги? Большое спасибо, но лучше не надо.

Конни охватил гнев. В ее светло-карих глазах заплясали желтые искорки.

— И все же… — начала она, но он пропустил ее слова мимо ушей.

— Было очень приятно с вами пересечься. Нам просто повезло. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что больше мы никогда не встретимся, — сухо произнес он.

Двери лифта открылись, незнакомец вышел в длинный прокуренный коридор и пошел прочь.

Конни показала ему вслед язык. Может, это была и детская выходка, но зато девушке стало намного легче.

Она, нахмурившись, посмотрела на десятку, которую все еще сжимала в руке. Ее первым побуждением было броситься вслед за этим человеком и сунуть ему банкноту в карман. Пусть почувствует, что не всегда все бывает так, как хочет он! Но, немного подумав, Конни сунула деньги обратно в кошелек. Незачем опять нарываться на его предложение держаться подальше. К тому же, если она действительно собирается отказаться от предлагаемой работы, нужно экономить каждый грош.

Выбросив грязные платки в мусорную корзину возле лифта, она осмотрелась. Дальше по коридору в глубоких кожаных креслах курили две женщины. Конни спросила у них, как найти женский туалет.

Там она сняла блузку, замыла пятно и высушила его под феном для рук, потом подкрасила губы перламутровой помадой и причесалась. Зеркало невозмутимо отражало симпатичную мордашку двадцатипятилетней девушки с короткой стрижкой под мальчишку и пухлым девичьим ртом.

Конни посмотрела на часы. Черт побери! Она опаздывала уже на двадцать пять минут, а еще не нашла нужного ей офиса.

Наконец, пробежав по бесконечному коридору, она отыскала стеклянную дверь, на которой сияли позолоченные буквы — «Престиж». И приемная, и комната секретаря были выдержаны в элегантном ало-золотистом тоне, шторы и обивка мебели были приглушенно-красные. Тяжелые столы и стенные шкафы красного дерева навевали мысли о давно минувшей эпохе. Единственную современную ноту вносили компьютер и ксерокс.

— Я — Констанция Буш, у меня назначена встреча с мистером Филдстоуном, — сказала Конни секретарше, царственной брюнетке средних лет.

— Я скажу, что вы пришли, — ответила та и скрылась за массивной дверью. Вернувшись, она сообщила: — Сейчас он немного занят, так как ждал вас полчаса назад. Поэтому просит подождать еще несколько минут. Садитесь, пожалуйста, — прибавив это, секретарь продолжила стучать по клавиатуре.

Радуясь, что Филдстоун все же примет ее, Конни села. Она стала размышлять о том немногом, что сообщила ей подруга Джулия о возможной работе. Мистер Филдстоун владел сетью магазинов «Все для офиса» на Восточном побережье. Дела у него шли весьма неплохо. И бизнесмен решил раскинуть такую же сеть на Западе. Тем более что у него подрос наследник, который не знает, чем заняться. Филдстоун-старший предполагал открыть в Калифорнии сразу пятнадцать магазинов, и ему были нужны опытные секретари, разбирающиеся в тонкостях канцелярского дела.

— Я рекомендовала ему шесть человек, — говорила ей Джулия. — Одного он забраковал. Работу ты знаешь. Думаю, что подойдешь. Не волнуйся, это просто предварительная беседа. Кстати, и глава фирмы, и его сын — холостяки. Поговоришь с боссом, выяснишь все условия, а потом мы решим, что делать дальше.

— Если я вообще пойду туда, — заметила Конни.

Конечно, Западное побережье, очарование калифорнийского рая — это бесспорный плюс. С другой стороны, голубые небеса, шелестящие пальмы и пляжи из белого песка — хорошее место для отпуска, но не для работы. Там ей будет одиноко и тоскливо. Но самое важное — за семь лет ей уже до смерти надоело по первому требованию ехать то туда, то сюда.

Разглядывая свои перламутровые ногти, Конни нахмурилась. Целых два месяца она работала в Европе и соскучилась по Нью-Йорку. Она собиралась возобновить контакты со старыми друзьями и сосредоточиться на личной жизни. Сегодня утром она уже приготовилась объявить всем о своем решении, но первым раздался звонок подруги. И, поскольку Констанция была человеком долга и многим обязана Джулии, она послушалась и согласилась подумать о том, чтобы взяться за эту работу.

Вдруг Конни резко подняла голову. Выходя из кабинета, секретарша неплотно закрыла за собой дверь, которая теперь открылась нараспашку, и до девушки донеслись чьи-то голоса. Два — низкие и тихие, так что нельзя было разобрать слов, а третий — явно молодой и слегка грассирующий, он был слышен хорошо.

— А я уверен, что это очень серьезно, и настаиваю, что нужно иметь такого человека. Ради вас, и ради всего бизнеса, — звенел этот голос. — Руководить обустройством пятнадцати торговых домов — да вам и пятнадцати секретарш не хватит. Одних разъездов по тысяче милей в сутки.

Конни насторожилась. Они заговорили о напряженном графике работы. Опять, кажется, возникли споры, и снова зазвучал грассирующий голос:

— Не говори глупостей, отец. Нам обязательно нужно все заснять. Сделать этакую фотолетопись. Кстати, втихую надо делать и параллельную съемку «Мадригала». Пусть все думают, что Констанция Буш просто твоя новая секретарша, помешанная на фотографировании. Ты думаешь, Берт, нам просто было найти такую девушку? Она поселится с тобой в одном доме, будет на кого оставлять Эрика.

Светло-карие глаза Конни сердито блеснули — ехать черт-те куда, да еще неизвестный Эрик в придачу!

— Давайте пригласим сюда мисс Буш, она пришла…

— Так вы уже договорились? — раздался негодующий бархатный голос.

Тут дверь распахнулась, и на пороге появился молодой человек с напомаженными светлыми волосами, зачесанными на прямой пробор, в черном костюме, черной рубашке, белом галстуке, белых туфлях, с самоуверенным лицом и самодовольной улыбкой. Он производил впечатление человека, который считает себя властелином мира.

Конни встала.

— Здравствуйте.

Затянувшись сигарой, которую он сжимал уголком рта, молодой франт оглядел девушку с головы до ног.

— Я Роберт Филдстоун, счастлив познакомиться, — прокартавил он с улыбкой, чересчур ласковой и вкрадчивой. Обхватив Конни рукой за плечи, он повел ее в большой кабинет. — Прошу внимания! — торжествующе произнес он, затем указал на плотного седеющего человека лет шестидесяти, сидевшего за массивным столом с пятью телефонами. — Знакомьтесь — мой отец, мистер Рональд Филдстоун.

— Добрый день, — сказала Конни и улыбнулась, когда пожилой человек встал, подошел к ней и пожал руку.

Улыбка девушки и ее любезность были искусственными. В этот момент она могла думать только о том, что оставшийся сидеть в глубоком кресле человек — незнакомец из лифта. Могла бы и раньше догадаться, мрачно сказала она себе. Самоуверенность — как раз его стиль!