Интервью любви

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Они возобновили свое объяснение уже за столиком.

— Вы шутите! — Нив недоверчиво смотрела на него.

— Нет. Не шучу. — Роб слегка нахмурился. — Разве я осмелился бы так шутить? С вами тем более.

— Но почему вдруг вы решили, что с Молли… — Голос ее внезапно охрип.

— Мы не подходим друг другу.

— Но вы же как-то подходили друг другу в течение двух лет, — возразила девушка.

— Ну, это совсем другое. — Роб замолчал. К столу подошел официант, чтобы принять у них заказ. — Рекомендую попробовать омаров, Нив, — предложил он. — А как вам нравятся устрицы? Не возражаете, если мы с них начнем?

— Ненавижу устрицы, — произнесла Нив так категорично, что Роб Стоу и официант взглянули на нее с интересом.

— Могу предложить вам кальмаров, мэм, — любезно сказал официант. — Очень свежие.

— Они мне тоже не нравятся. Резина…

— Я совершил большую ошибку, что привел вас в этот ресторан, — лениво растягивая слова, произнес Роб, — или вы упорствуете намеренно?

Нив подняла свои фиалковые глаза и посмотрела на него. В них сверкало бешенство. Не успела она открыть рот, как он иронически ухмыльнулся.

— Могу ли я предложить вам, дорогая Нив, салат «Цезарь»? Он здесь великолепен — с анчоусами, пармезаном и беконом.

— Спасибо, не возражаю. И еще я хочу говяжье филе в кляре. — Она решительно захлопнула меню и стала сердито смотреть на гавань.

— Господи, из-за чего мы ссоримся, — вздохнул Роб после некоторого молчания. Себе он заказал креветки, омара и бутылку вина.

— Вы очень самоуверенны, мистер Стоу, — сердито бросила она в ответ.

— Прошу прощения за подозрение в намеренном упорстве, мисс Вильямс.

— И не думайте, что сможете меня одурачить своей кротостью!

— Что же мне остается делать? — лукаво поинтересовался он.

— Прекратите дурачиться и скажите, почему вы не хотите жениться на Молли?!

Он стал не спеша, внимательно разглядывать ее.

— Я буду ей плохим мужем, самовлюбленным и самоуверенным, вы же это сами говорите… Нив, вы должны понять, Молли нужен человек, который оценил бы ее чудесные качества, но в то же время, был бы в состоянии справиться с ее сумасбродством и эксцентричностью, любить ее такой, какая она есть. Я не такой человек.

— Но другой человек, — медленно произнесла Нив, — станет отчимом Порции.

— Возможно, — согласился он. — Но даже это не убедит меня. Я твердо уверен, что Молли со мной будет несчастна.

— Но Порция сейчас как никогда нуждается в семье, — упорствовала Нив.

— Мы можем тесно общаться и дружить, не живя одной семьей… Это решено. В конце концов, девочка может жить и у матери, и у меня.

— Что ж, — произнесла наконец Нив. — Это ваше решение, и хотя я его не одобряю… — Она пожала плечами.

— Что, Нив, пуританское воспитание протестует? — насмешливо поинтересовался он.

Девушка взглянула на него из-под ресниц — и отвела взгляд.

— Думайте, как хотите. Ну и потом, вы сказали мне, что к вашим проблемам я не имела никакого отношения, — напомнила она.

Роб улыбнулся.

— К моей ситуации вы и в самом деле не имеете никакого отношения. Но позвольте напомнить: вы сами сказали мне, что жениться на женщине из чувства благодарности — значит заведомо обрекать семью на несчастную жизнь. И вот что я скажу, Нив: у меня нет ни малейшего желания становиться супругом Молли, хотя я по-своему люблю ее и всегда буду ей благодарен. Ну, а что касается моих слов о вашей непричастности ко всей этой ситуации…

— Да, вы так сказали, — подтвердила Нив. Он печально посмотрел на нее:

— Разумеется, вы не имеете отношения к тому, что я не люблю Молли, хотя именно вы и помогли мне осознать это. Настоящая причина, почему я не могу этого сделать, носит другое имя — Порция.

— А я считала, что…

— Да, да. Самый подходящий повод для женитьбы. Но в таком случае мы бы превратили жизнь Порции в кошмар, перетягивая ее каждый на свою сторону, как, наверное, сказали бы мой друзья… — голос его дрогнул, и лицо исказилось, — те люди, которые хорошо меня знают… знали, когда я еще был… здоровым.

В его глазах промелькнула быстрая усмешка. Он замолчал, будто давая ей время опровергнуть его слова.

Нив промолчала.

— Но вот о чем я хотел бы поговорить отдельно, Нив. Дело в том, что, если я приглашу вас в какое-нибудь уединенное местечко и мы станем там целоваться, как в прошлый раз, мне придется приложить просто нечеловеческое усилие воли, чтобы не заняться с вами любовью.

— Вы… — она облизнула пересохшие губы, — вы не верите тому, что я сказала?

— Нет. В тот момент я был под влиянием свалившегося на меня известия. Потом я был в ярости оттого, что хрупкая девушка, — он обвел ее взглядом, — моложе меня почти на десять лет, смогла сразить меня наповал. А я, помоги мне господи… — Он вдруг замолчал с помрачневшим лицом.

Нив затаила дыхание.

— Я так нервничаю из-за того, что мне предстоит сделать решительный шаг, будто я сам девственник, — произнес он с присущей только ему болезненной искренностью, так восхитившей Нив еще в ту пору, когда она брала у него интервью. — Сейчас единственная в мире женщина, с которой я желаю заняться любовью, — это вы.

Ее взгляд смягчился.

Он откинулся на спинку стула, будто внезапно обессилел после своих слов.

— Не будет ли с моей стороны слишком большой самонадеянностью думать, что вы отвергли меня… из-за своих моральных устоев и тревоги за судьбу Порции и Молли? Ведь другой причины нет, правда, Нив?

Нив вдруг увидела, что тарелка с салатом давно убрана и на ее месте стоит другая, с золотистыми кусочками филе в кляре.

— Нив?

— Роб, нет, не будет, — произнесла она едва слышно. — Я тоже неравнодушна к вам. Но…

— Молчите, — произнес он. — Наверное, это говорит уязвленное самолюбие, но мне хотелось бы насладиться тем, что я сейчас от вас услышал.

Их взгляды встретились, и она увидела страсть в его глазах. Ответная волна желания пронзила ее, будто они были одни на целой планете. Впервые она испытывала такое сильное ощущение только от взгляда мужчины.

— Ешьте, Нив, — сказал он мягким голосом. — Но, бога ради, не думайте, что вы одна испытываете такое. Когда-то мысль о том, что я вас желаю, делала вас счастливой, так вы говорили. Сейчас то же самое делает счастливым меня…

Нив вдруг почувствовала удивительный душевный подъем. Еда казалась необычайно вкусной, закат солнца удивительно красивым, сидящий рядом мужчина — самым необходимым…

— Нив, как вы смотрите на то, чтобы мне поехать с вами в Байрон-Бэй? — Он заискивающе посмотрел на нее. — Не рассердитесь?

— Нет, не рассержусь… — Она судорожно сглотнула. — Я об этом как-то не задумывалась.

— Мне трудно понять ваше настроение… только иногда, когда вы шутите. Но порой вы так непроницаемы, так умело скрываете свои мысли за внешним спокойствием, что это мучает меня…

Нив отпила глоток вина.

— Сейчас… вы знаете, я почувствовала вкус к жизни, почему-то даже на душе веселее стало.

— В Байрон-Бэй будет еще лучше, — тихо промолвил он.

— Роб… это же на целую неделю!

— Скорее всего, я не смогу приехать на неделю. Мне ведь еще нужно съездить в Таунсвилл… — Он умолк и, подавшись вперед, накрыл ее руку своей. — Вы же все правильно понимаете, не так ли, Нив?

— Я… — Она почувствовала, что ее приподнятое настроение слегка померкло. — Честно говоря, Роб, я не могу сейчас здраво рассуждать. Но в одном я уверена — что не могла бы спокойно жить, зная, что Молли и Порция предоставлены самим себе, в то время как вы и я… — Она в замешательстве замолчала.

— Вместе и счастливы? — подсказал он.

— Да, я и опомниться не успела; все произошло так быстро. — Она вздохнула.

— Нив, я приеду к вам в Байрон-Бэй после поездки в Таунсвилл, расскажу, как дела. Согласны? И я не буду настаивать, чтобы вы спали со мной, пока вы сами не почувствуете, что хотите этого.

Их взгляды встретились. Девушка молчала.

— И только вам предстоит принять решение, выходить ли за меня замуж. Нив опять ничего не сказала.

— Ну, а пока могли бы мы заняться тем, что до сих пор у нас выходило лучше всего? — В его глазах заплясали искорки.

— Что вы имеете в виду, Роб? — Нив совсем растерялась.

Он непринужденно откинулся на спинку стула.

— У такой умной, дивной девушки — и такая короткая память? По-моему, у нас очень хорошо получались поцелуи в перерывах между задушевными беседами. Но не пугайтесь, сейчас, разумеется, нам остается только душевная беседа.

Девушка оценила его юмор, от души рассмеявшись.

Они непринужденно болтали, избегая, однако, говорить о своих чувствах друг к другу, даже теперь, когда были уверены в них.

Домой они ехали абсолютно спокойные и счастливые.

— Нив, я провожу вас на вокзал. Вы, по всей видимости, не водите машину? — нарушил он молчание.

— Отчего же, я неплохой водитель, даже трактор умею водить. Но в Сиднее у меня нет автомобиля.

Он остановился перед ее домом.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. Вы позволите отвезти вас?

— Разумеется, — мягко произнесла она. — Не хотите… не хотите ли подняться ко мне?

— Очень, очень, но… вы считаете, что именно сегодня…

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — тихо произнесла она, не в силах оторвать от него взгляд.

Роб вздохнул, потом решительно обнял ее, и их губы встретились в легком поцелуе, но почти одновременно они отпрянули друг от друга и рассмеялись.

— Думаю, мне лучше уйти, — поддразнила его девушка. — Думаю, и вам лучше тоже уйти. И раз уж напросились в провожатые, жду вас утром.

Нив вошла в дом возбужденная и дрожащая — поцелуй растревожил ее. Она приняла ванну, включила музыку, приготовила себе кофе и уютно устроилась на кушетке. Под аккомпанемент классической гитары в голове звучали два слова — Нив Стоу.

Нив Стоу! Ты представляешь себя в качестве жены человека, которого едва знаешь? Ты живешь в особняке в Вуллахре и уже не думаешь о своей карьере. Ты представляешь себя мачехой Порции, что само по себе было бы чудесно, но… Да, тебя влечет к нему физически, но что, кроме этого, вас связывает? Захочет ли Роб, чтобы ты и дальше работала? Готова ли ты стать матерью?

Нив чувствовала, что не в силах разобраться во всем этом. Ее нынешняя личная жизнь шла вразрез с принципами, на которых она была воспитана. Трудно поверить, что она вообще могла даже подумать о таком. Не будет ли в их отношениях присутствовать призрак Молли Кондрен? Любовь это или мимолетное физическое увлечение, свойственное молодости?

Она легла спать без определенного решения, но с горячим желанием быть с ним вместе. Не слишком ли она осторожна? Не в этом ли причина ее одиночества? Ее жизнь так размеренна и скучна… в личном плане. Не пора ли изменить ее?

На вокзале Нив была приятно удивлена — Роб даже смог поднести ее сумку к вагону поезда — и выказала свое восхищение:

— Роб, за последние два месяца вы сделали большие успехи. Просто поразительно, как быстро вы идете на поправку.

— Спасибо. Я думаю, мне удалось это благодаря… э… физическим упражнениям, ну, а когда сделан хотя бы крошечный шаг вперед, то дальнейшая работа над собой становится просто необходимой.

— Вы теперь совсем избавились от болей? Он нахмурился.

— Боли бывают, когда я переусердствую с упражнениями. Между прочим, именно по этой причине в день нашей встречи вы меня увидели в инвалидной коляске. Я растянул связки, тренируясь в поднятии тяжестей, что замедлило процесс моего выздоровления на несколько недель. Кстати, это для вас. — Он протянул ей полиэтиленовый пакет.

В пакете были фрукты, шоколад и подборка журналов. Ее тронула такая забота, и, наклонившись, она с благодарностью поцеловала его.

— Спасибо.

С минуту они держали друг друга за руки, затем Нив с неохотой отняла руку и, улыбаясь, спросила:

— Значит, вы раньше ходили? Я имею в виду, уже после аварии?

Он лукаво улыбнулся.

— Ходил. Не так свободно, как сейчас, но ходил.

— Так вот почему вы были в таком дурном настроении, когда я пришла к вам брать интервью?

Его темные глаза заулыбались.

— Разумеется, мне не нравилось находиться в инвалидной коляске перед такой красивой девушкой, которую я присмотрел в окно, но не думал, что увижу ее около себя. Я уже говорил вам, что в вашей походке есть нечто такое, что сильно осложнило мое вынужденное пребывание в инвалидной коляске в тот момент.

Нив искренне удивилась.

— Не думаю, что я хожу как-то иначе, чем другие женщины.

— Ну, вы же не видите себя, — возразил он. — Вы не раскачиваетесь и не семените, а идете плавно. Смотреть на вас — истинное наслаждение, особенно со спины. Возможно, такая походка — результат ваших спортивных занятий. Вы говорили, что увлекались регби, так?

Нив заразительно расхохоталась.

— Не смейтесь! — оскорбился он. — Перед вами жертва вашей обольстительной походки!

— Уважаемая жертва, знайте, что походку, приобретенную в результате игры в регби, трудно назвать женственной, — сказала она, продолжая смеяться. — И все-таки пора прощаться. Думаю, ненадолго.

— Вы правы. — Он поднялся на ноги. — Берегите себя, Нив Вильяме.

— Спасибо. Вы тоже! — Они медлили и не отрывали взгляда друг от друга, пока он не покинул поезд.

В Байрон-Бэй была прекрасная солнечная погода и теплое голубое море. Нив отказалась от номера и сняла квартиру напротив пляжа. Этот райский уголок юго-востока был закрыт от ветров восточной оконечностью Австралии.

Девушка гуляла вдоль пляжа, проходя целые мили. Поднималась к маяку, стоявшему на вершине утеса, и один раз даже заметила кита.

Так пролетело три дня, и конечно же, несмотря на чудесный отдых, Нив ждала… Роб позвонил по мобильному телефону, сообщив о дне приезда. Он шел ей навстречу в шортах цвета хаки, зеленой майке и кроссовках, такой молодой и жизнерадостный, каким она раньше его не знала.

Нив с облегчением вздохнула, когда он ее обнял со словами:

— Наконец мы с тобой встретились, и с этим, конечно, ничто не может сравниться.

— А теперь рассказывай о делах, — попросила Нив, чуть придя в себя после страстных поцелуев, которыми осыпал ее Роб.

Он достал бутылку вина, и они сели на веранде наслаждаться закатом солнца.

— Кое-что произошло, — медленно произнес он. — Молли дала мне понять, что не изменила свое решение. Она не хочет выходить за меня замуж, тем более что ей предложили главную роль в новом телесериале. От Молли можно ждать чего угодно. Она непостоянна и переменчива, как ветер. Она и раньше то была со мной, то уходила от меня, — закончил он.

— А ты не думаешь, что таким образом она пытается излечиться от любви к тебе? И от твоего равнодушия?

— Молли считает, что все эти годы, проведенные нами вместе, я в ней не нуждался и подавлял ее… и та, кого я возьму в жены, должна обладать сильным характером, чтобы справиться со мной. К сожалению, она таким характером не обладает. — Роб помолчал. — Я действительно не понимал, что с Молли надо обращаться как-то иначе. Но как? Мне кажется, что у нас с тобой будет взаимопонимание. Я прав? — Он устремил на нее внимательный взгляд.

Странное ощущение охватило Нив. Она поняла, что, как бы они ни любили друг друга, ей все-таки придется бороться за право поступать по-своему.

— Но я тоже буду сопротивляться, если ты попытаешься оказывать на меня давление, — прошептала она. — Похоже… безоблачного счастья не будет? — Она вопросительно посмотрела ему в глаза.

— Нив, дорогая, мы же не прогулку на автомобиле обсуждаем. Ведь ты согласна, что каждый из нас должен быть независим, как физически, так и интеллектуально? В этом залог нашего счастья.

Она бросила на него долгий изучающий взгляд.

— Ты считаешь, что брак и независимость любого рода совместимы?

— Безусловно. Брак от этого станет только крепче, мы не будем уставать друг от друга. Нив вздохнула и попросила:

— Расскажи еще про Молли и Порцию.

— Телесериал, в котором Молли играет, будет сниматься на южном побережье Нью-Саут-Уэйлз. В Сидней она будет приезжать только по выходным, а всю неделю Порция будет жить со мной. — Он замолчал. — Я собираюсь купить Молли дом как можно ближе ко мне, чтобы Порция могла без затруднений проводить время с нами обоими.

— Знаешь, Роб, мне странно: неужели они не переживают? — медленно произнесла Нив.

— Представь себе, нет. Наоборот, мы испытываем такое чувство, будто у каждого из нас камень с души свалился. Молли в восторге, что у нее опять съемки, а Порция испытывает облегчение, что мама и я стали общаться как добрые друзья. Нив, — нажимая на каждое слово, произнес он, — неужели ты думаешь, что я не позабочусь о женщине, которой многим обязан, и о дочери?

— Нет, нет, что ты, но мне почему-то грустно.

— Твоя грусть совершенно необоснованна. Молли и Порция, каждая по-своему, счастливы. А ты — пока не совсем, и я хочу счастья и для тебя, поэтому предлагаю выйти за меня замуж — если это сделает тебя счастливой.

— Роб, я… я… еще не знаю, — заикаясь, вымолвила она.

Он вдруг улыбнулся.

— Знаешь, я не собирался говорить этого. Торопливость до добра не доводит. Но… все-таки знай… я просил твоей руки. Ну, а пока предлагаю прогуляться по пляжу, а дальше будет видно. Кстати, я снял себе номер в отеле.

Они гуляли и сидели на пляже до наступления сумерек. Затем медленно направились в городок и купили рыбу и чипсы, вернулись на пляж, сели на песок спиной к поросшему травой пригорку и стали ужинать.

— С нетерпением жду завтра, чтобы поплавать, — лениво произнес Роб.

— Вода превосходная, — подхватила Нив. — Пойдем на пляж пораньше, будет прилив. Потом позавтракаем в Кларк-Бич — и снова на море. — Она с наслаждением вдохнула соленый морской воздух.

— А что значит — пораньше?

— В шесть часов подойдет? Он застонал.

— Так вы, оказывается, жаворонок, мисс Вильяме?

— Вы забываете, что я выросла в деревне, — чопорно произнесла она.

— Вставать ни свет ни заря с петухами! — Он скорчил гримасу. — Что ж, значит, вы и спать ложитесь рано?

— О да, я люблю поспать, — призналась Нив. — Значит, ты полная противоположность мне? — уточнила она.

— Да, я — сова. — Роб с шутливым недовольством покачал головой, затем обнял ее. — Мы должны притереться друг к другу. — Он прижался к ее щеке и стал укачивать в объятиях.

— Не бойся, я не ложусь спать рано, — сжалилась над ним Нив.

— Дразнишь? Ну, я тебе отомщу… — И он поцеловал ее. — Нив, я все-таки не услышал твоего ответа.

— Я размышляю. Думаю, что я и по натуре по-деревенски очень осторожна.

— Но целуешь ты меня без всякой осторожности.

— Трудно соблюдать осторожность, целуя вас, Роб Стоу!

— Конечно, у меня много недостатков. Но в этом меня еще никто не обвинял.

— Неужели? Должно быть, в твоей жизни, кроме Молли, были и другие женщины?

— Были. — Роб пожал плечами. — Но ни одну из них я не просил выйти за меня замуж. Конечно, я не монах, но и бабником меня нельзя назвать. — Он прижал ее крепче. — Нив, я никогда не изменяю женщине, с которой у меня связь. К счастью, эти связи не были серьезными.

— Ты уверен, что сейчас…

— Я понял твою мысль, — подхватил он. — Уверен ли я? Нив, дорогая, именно это я и собираюсь доказать тебе.

— Вот как?

— Ты возражаешь? — нежно, но и чуть иронично спросил он, и его руки заскользили по ее телу.

Нив слегка напряглась. Он тихо засмеялся, прежде чем поцеловать ее.

— Ты… невыносим, — едва смогла выговорить она.

— Сознаюсь, но виновата твоя красота и… походка, одна мысль о которой возбуждает меня. Нив, я не могу не целовать тебя…

Они начали целоваться. Его руки скользнули под ее топ и стали ласкать грудь. Мощные волны желания пронзили Нив, и когда он внезапно убрал руки, она зашептала:

— Нет, не останавливайся.

— Я не хочу останавливаться, но боюсь сделать тебе больно.

— Не уверена, что ты уже этого не делаешь, — задыхаясь, проговорила она. Под его пальцами ее соски превратились в маленькие острые пики. — Нет, то есть, я хочу сказать, ты не делаешь мне больно, просто это так… — Она внезапно остановилась и закусила губу. — У меня такое чувство, что со мной это вот-вот может произойти.

Он прижал ее к своей груди и затих, потом сдавленным от напряжения голосом сказал:

— Давай не будем торопить события, пусть все будет постепенно… Положись на меня…

Нив млела от удовольствия в его объятиях. Сердце ее переполняла любовь к нему, она готова была сказать: я выйду за тебя замуж, Роб. И вдруг она испугалась и даже вздрогнула.

— Что случилось? — Он разжал объятия и искоса взглянул на нее сверху, одной рукой поигрывая прядкой ее волос.

— Я… ничего.

— Нив? — тихо, но настойчиво потребовал он.

Она села и отстранилась от него. Он не сделал попытки остановить ее.

— Понимаешь… — вымолвила она наконец, — меня пугает не то, что совместная жизнь зачастую превращается в рутину, а совсем другое. Ну, например, захочешь ли ты, чтобы я продолжала свою карьеру? Я не уверена, потяну ли такую ношу, как Роб Стоу, бизнесмен и миллионер, в роли мужа.

Он хотел ответить ей, но она прижала палец к его губам.

— Позволь мне закончить. В настоящее время меня устроят свободные отношения без замужества, хотя мне раньше и в голову не могло прийти, что я способна на это. Ты видишь, сколько всяких препятствий… ну, на мой взгляд…

— Жаль, — сказал он после продолжительного молчания. — К сожалению, я хочу только таких отношений, которые будут оформлены должным образом. Ты удивлена? — спросил он с иронией. — Женщины полагают, что ультиматум такого рода является исключительно их прерогативой. — Его взгляд неожиданно стал серьезным. — Потому что у меня особое отношение к вам, Нив Вильяме. Я уверен в себе и в вас.

— Все совсем не так… просто. Мы же едва…

— Едва знаем друг друга, — передразнил он. — Но я знаю, чего я хочу. Ты красива, необычайно умна, ты будоражишь мою кровь, без тебя я чувствую себя глубоко несчастным. И еще, дорогая моя Нив, — сказал он, — что могут дать любящим внебрачные отношения?

Она уставилась на него, не находя слов.

— Или ты, — продолжал он настороженно, — все еще беспокоишься по поводу моих физических способностей?

— Нет, — поспешно проговорила Нив. — Роб, правильно ли я поняла, — произнесла она наконец, — ты предъявляешь мне ультиматум: либо я выхожу за тебя замуж, либо… Зачем тогда все это?

— Нив, я и не ожидал, что ты помчишься со мной под венец завтра утром.

— Ты противоречишь самому себе, Роб, — прервала она его. — Всего четыре дня назад ты был готов просто спать со мной… Так? — добавила она.

Он улыбнулся и коснулся ее губ легким поцелуем.

— То было четыре дня назад, сейчас я стал мудрее, Нив. Вот и все.

— С чего бы вдруг такая мудрость?

— Скоро поймешь. В глубине души ты стремишься к тому же, что и я, только тебя что-то сдерживает, правда, не пойму что.

Она молча смотрела на него. И при свете мерцающих звезд не увидела в его глазах ни насмешки, ни снисхождения, ни иронии — только любовь.

Роб помолчал и добавил:

— Да, ты едва знаешь меня, а вот я инстинктивно чувствую, что знаю о тебе многое. И потом, я рассказывал о себе такое, чего не говорил никому другому, разве это не вызывает в тебе доверие ко мне? Разве мои откровения не сказали тебе обо мне даже больше, чем я бы хотел?

— Я… не знаю, что ответить… — Она помотала головой, будто хотела внести ясность в свои мысли.

Но Роб не стал дожидаться ее ответа, он встал и, протянув руку, помог ей подняться.

— Что ж, подумай над тем, что я сказал. А сейчас я провожу тебя домой и пойду в свой отель.

Они шли по извилистой тропинке вдоль гигантских сосен. Под ногами у них скрипели сосновые иглы.

— Кстати, я привез с собой очередные шедевры Порции, — нарушил он молчание. — Она просила показать их тебе. Ты даже не представляешь, какой поток творчества открыла в ней своими советами.

Нив улыбнулась.

— Я рада. Она очень талантлива для двенадцатилетнего ребенка. — Она вдруг остановилась и повернулась к нему. — Она знает о нас? Что ты здесь?..

— Об этом не знает никто. Вот мы и пришли. Так, где мы будем иметь счастье встретиться завтра в шесть утра?

— Мы можем встретиться и в семь, если ты хочешь, ну, или если ты встанешь, — не удержалась от насмешки Нив.

— Не думаю, что завтра мне будет трудно встать рано. — Его взгляд был серьезен. И вдруг он выпалил: — Скажи мне честно, Нив. Ты могла бы стать моей этой ночью?

— Ты… ты так откровенен, — смущенно произнесла она, почувствовав сильное возбуждение именно от прямоты вопроса. — Порой я бываю безрассудной…

Они стояли под уличным фонарем и хорошо видели друг друга. «Как он смотрит!» — думала она растерянно. Может, он шутит?

Что бы там ни было, решила она, наконец, сейчас она пока поступит по-своему, пусть он почувствует себя сбитым с толку. А может быть даже, отчаявшимся…

— Спокойной ночи, Роб, — прошептала она. Затем обвила руками его шею и поцеловала так, будто приглашала к чему-то более серьезному и одновременно проверяла силу своей воли.

Когда же он потянулся к ней, она скользнула прочь, по пути прижав свои пальцы к его губам. И умчалась.